Лекарь

— Это у вас не заражаются. А у нас это зовут ещё Красной чумой. Деревни вымирали. Это какая-то тропическая болезнь, с юга пришла, говорю — с островов.

Влад медленно подошёл к неподвижной девушке, вошёл в состояние транса протянув ладони над ней стал сканировать тело. Органы были поражены — кости, лёгкие, сердце...если бы не лечение, они всё равно прожила бы максимум год и умерла бы или от сердечного приступа, или от другого тяжёлого поражения органов. Он стал напряжённо думать — лекарств нет, никаких антибиотиков или каких-то других средств...что дают антибиотики — они убивают в крови трепанем. Что надо, чтобы умерли трепанемы — или большая температура, или большая концентрация антибиотиков. Но их нет! Ну а как я лечил заражение в крови? Резко поднимал температуру. Вирусы и бактерии сразу атакуются лейкоцитами. При сифилисе вводят препараты пенициллинового ряда . Что можно сделать? Ну мать твою....ничего. Ни-че-го. Попробовать задрать температуру? А что остаётся? Влад сосредоточился и начал медленно повышать температуру крови девушки...выше, выше, выше...её тело покраснело, она тяжело дышала....выше, выше...кровь циркулировала всё хуже и хуже...ещё выше...такое впечатление было, что кровь практически остановилась. Влад довёл температуру до 43 градусов и остановился. Кровь бурлила, в ней происходили какие-то процессы...три часа, три часа надо держать температуру. Вспомнил — кровь сворачивается при сорока двух градусах, но были случаи когда у некоторых больных температура держалась выше 42 градусов часами. Влад застыл на лежащей девушкой как статуя и напряжённо контролировал процесс. У девушки началась аритмия сердца, он срочно подкачал Силы в ауру...сердце заработало ровнее, с трудом проталкивая загустевшую кровь через сосуда. Терпеть, терпеть...контролировать...если бы не усиленное тело — Влад давно бы свалился. Девушка на глазах худела, щёки её ввалились — ресурсы тела уходили на поддержание температуры тела и восстановление крови. Она помочилась под себя и из-под неё потекла большая лужа — организм очищался от убитой заразы и от повреждённых частичек крови. Ещё, ещё...влейте в неё воды — кровь густеет! — Марьяна схватила ковшик и стала вливать в горло больной струю жидкости. Девушка глотала автоматически, не приходя в сознание. Красное свечение угасало, лишь местами, в костях оставались ещё очаги болезни — туда кровь проходит в последнюю очередь. Шёл третий час лечения...Влад с трудом удерживал жизнь девушки в её теле. Сердце лихорадочно пыталось протолкнуть густую кровь, затрепыхалось и вдруг лопнуло — аорта разорвалась и кровь под давлением моментально выхлестнула грудную полость...сердце продолжило рваться, под волнами сокращений, и наконец остановилось, подёргиваясь от её проходящих импульсов. Влад убрал руки:

— Всё. Умерла. Сердце не выдержало. Чуть-чуть не дотерпело — ведь почти вылечил. Ну я сделал всё что смог — если бы пораньше ко мне пришли с ней — жила бы сейчас. Сердце уже было сильно изношено.

Староста размашисто перекрестился:

— Бог дал, Бог и взял. Что теперь поделаешь...всё в руце Господней... Теперь надо что то с телом делать, господин лекарь. Вы уж извините, что я вам хлопот столько доставил...

Влад отмахнулся — да ладно — не до того сейчас. Непонятно, что делать теперь. Он выглянул в окно — уже темнело. На отскобленных бело-жёлтых досках пола в груде одежды, пропитанной мочой, кровью и рвотой лежала посиневшая девушка. Язвы на её теле уже закрылись, она выглядела вполне здоровой. Лицо было умиротворённым и спокойным, как будто перед смертью она поняла смысл жизни...

-Селифан! — сейчас идёшь, берёшь девушек и едешь с ними в деревню. Увози их отсюда. Завтра привезёшь снова. Всех. Ни слова никому. Ты понял? — Марьяна с интересом покосилась на Влада — всех?

— Понял! Понял! — нешто я не понимаю...

— Ты! — Влад перевёл тяжёлый взгляд на купеческого парнишку — если когда-нибудь, я узнаю, что ты что то кому-то сказал о происшедшем — я убью тебя лично. Своей рукой. Это и тебя Селифан касается. Всем будет рассказано, что девушка ушла в лес зачем-то, говорила, что хочет сбежать с кем-то из торговцев на тракте, так как ей скучно тут — все знают что она погуливала, не удивятся. Её, мол, оставили прибирать в клинике, а она сбежала. Слухи, конечно, будут, но через полгода-год все забудут. Всё — Селифан поезжай.

Мужик тяжело топая открыл дверь и вышел. Слышно было, как он кричал, собирая девушек, разбредшихся по территории клинике — они окончательно замёрзли торчать на улице и разбежались кто куда — кто сидел в санях, накрывшись пологом, кто кокетничал со стражниками в стражницкой. Караван саней зазвенел бубенцами, удаляясь, наконец всё стихло, оставив гулкую тишину.

— Что же, займёмся приборкой...так — отвернись, там, на печи, к стенке и закрой глаза! Марьян, тебе бы тоже не смотреть...зрелище не для слабонервных...

— А я что, слабонервная, что ли? Ты забываешь, что я целительница со столетним стажем.

— Ну как хочешь, я предупредил.

Влад сосредоточился и вошёл в транс, потянул силу...вокруг лежащего трупа образовалось что то вроде туманной сферы накрывшей девушку и кучу одежды, касаясь пола...потом тело слегка пошевелилось, как будто сфера проталкивалась под него. Лекарь замер...вначале ничего не происходило, потом внутри сферы явно что то стало происходить — одежда, как под воздействием температуры сдала скукоживаться и задымилась. Дым, поднимаясь вверх касался стенок сферы и мог выйти из неё, загибался и сизыми языками двигался по куполу, наконец полностью закрыв от обзора происходящее. Неожиданно вспыхнули языки пламени, но скоро потухли — огонь задавливался дымом и отсутствие выгоревшего кислорода тоже не располагало к интенсивному горении. Температура внутри кокона всё увеличивалась, увеличивалась...магическим зрением Влад увидел, как труп дёргался внутри, гримасничал, как будто ожил — лекарь чуть не потерял контроль над процессом. Это сокращались под воздействием температур сухожилия...наконец температура достигла температуры плавления доменной печи и продолжала повышаться. Всё, что было внутри раскалилось и превратилось в серый порошок. Влад, убедившись в этом, сдвинул границы кокона, сжимая содержимое и уплотняя, потом вытянул температуру, дым, останки в виде порошка уплотнились и остались на полу шаром, размером с футбольный мяч. Вот и всё, что представляет собой человек... мяч. Теперь я могу работать передвижным крематорием...

— Марьян, надо прибрать тут....никого нельзя допускать к уборке, только сами. Место, где лежала девушка нужно намылить хозяйственным мылом — возбудитель болезни сразу гибнет в мыльной пене. Отмыть всё. У тебя, надеюсь, нет ранок на руках?

— Нет...— Марьяна была бледна, но решительна. — сейчас займусь.

— Давай. А я пока этот...хммм...мяч выкину в лес. Они зашевелились, Владимир накрыл 'мяч' мешком из-под овощей — трогать ЭТО руками ему было ужасно неприятно, положил на уже одетое плечо и вышел на крыльцо. На улице было темно, лёгкий ветерок леденил щёки и нос. Охранники где-то попрятались от холода, Влад обратил на это внимание, подумав с неудовольствием — а вдруг какое нападение? Хотя какое нападение — не на войне же? Ну а вдруг? Надо будет поговорить с Семёном. Хотя и отсутствие стражей сейчас было ему на руку. Он зашагал в лес, вначале по тропинке, затем сошёл с ней на целину, утонув по колено в рыхлом снегу. Достал мешок и выкатил в сугроб то, что осталось человеческого существа. Подумал — перекрестился неумело, бросил рядом мешок и решительно, не оглядываясь, пошёл к клинике. В избе уже было всё прибрано — тёмное пятно на месте гибели девушки вымыто и только более тёмный цвет половиц указывал, что тут что то произошло. Мальчишки на печи не было — похоже что Марьяна отправила его в стражницкую. Сама она сидела за столом, помешивая ложечкой в кружке чая.

— Чай пить будешь? Проголодался?

— Не хочу ничего, тошно чего то. Спать пойду.

Она понимающе кивнула головой. — иди отдыхай. Влад прошёл в свою клетушку, сбросил верхнюю одежду, подумал, скинул и нижнее бельё — ему почему-то казалось, что вся его одежда пропиталась запахом гари и тлена -конечно это было не так — и голышом лёг под толстое пуховое одеяло. Печка за стенкой ровно гудела и потрескивала сгорающими дровами, в хате было тепло и уютно. Марьяна немного погремела посудой, потом прошагала в свою комнатку и зашуршала одеждой. Через некоторое время по полу зашлёпали её босые ноги, дверь в комнатку Влада открылась и она подошла к постели Влада, одетая в длинную полупрозрачную рубаху. Сев рядом с ним на постель, немного подумала, и откинув одеяло, легла к нему, прижавшись головой к плечу.

— Ты не виноват, Влад...— она погладила его по плечу, волосам, прижалась к нему тёплым упругим телом — все лекари через это проходят, нас даже учат отстраняться от больных, забывать , что они тоже люди. Иначе с ума сойдёшь. Всех спасти нельзя. Даже магией. Мы не всесильны. Это был тебе от Бога щелчок по носу, чтобы не забывал — мы люди и не всесильны. Отдыхай. Я полежу с тобой тут, мне тоже тошно. Вместе легче. Влад шевельнулся, обнял её рукой и прижался носом к пахнущим чередой волосам. Ни малейшего сексуального желания он не чувствовал, Марьяна, конечно, это понимала. Душа была опустошена и болела. Он потянулся к Реке, зачерпнул Силы, перекачал в магический узел. Силы было потрачено много — три часа лечения девушки, да 'крематорий', но оставалось не менее половины — он стал по-настоящему силён. Что, впрочем, ему не помогло... Радость от обладания Силой его немного утешила и он заснул в объятьях посапывающей девушки.

Утром у постели его ждал чистый комплект нижнего белья, штанов и рубахи. Ему вдруг вспомнилось — надо проверить — куда делся комплект 'кевларового' белья, не дай Бог ещё куда выкинут...на него ушло кучу времени и сил работы, да и эффективность им была показана потрясающая. У печи толкалась Фёкла, гремя ухватами.

— Доброе утро, господин лекарь! Госпожа Марьяна сказала, чтобы вы обязательно покушали, а в клинику не ходили — больных из-за метели немного, тяжёлых нет, она сама справится и чтобы вы занимались своими делами.

— Хорошо, Фёкла, спасибо. Влад потянулся, пододвинул ногой стул и сел спиной к едва заметному большому пятну за спиной. При первой же возможности надо построить нормальный дом — подумал он.— не хочу жить в этом крематории. События вчерашнего дня опять нахлынули на него с прежней силой. Он с трудом затолкал в себя пару яиц всмятку, запил чашкой чая и торопливо одевшись пошёл в выходу. Вспомнил, обернулся:

— Фёкла, как там мальчишка, что у стражников? Кормили его?

— Да постоянно кормим! Жрёт как прорва, не напасёшься. Уже бегает по двору, Семён его сабли чистить наладил, да дрова носить. Госпожа Марьяна говорит ему двигаться больше надо. Влад согласно кивнул головой, открыл дверь и захлебнулся морозной чистотой воздуха. В который раз его порадовала красота заснеженного леса — в городе и не увидишь такой красоты — подумал он — грязные улицы, засыпанные песком и солью, слякоть, озлобленные и суетливые люди, спешащие куда-то, куда они всё равно не успеют... А тут и спешить-то никуда не хочется...что человеческая жизнь перед лицом Вечности... Он потёр рукой нос и щёки, раскрасневшиеся от мороза и пошёл в стражницкую. На небольшом плацу, с криками и воинственными возгласами тренировались стражники. Их воинственные крики перекрывались рёвом начальника охраны, изощрённо-глумливо крывшего матом подчинённых, с его точки зрения, недостаточно быстро и чётко передвигающихся по площадке. Он перебирал всех их родственников до седьмого колена, рассказывая об их сексуальных пристрастиях, скрытых сексуальных извращениях и связях с различными причудливыми животными, в результате которых и получился такой вот чудом выживший высер природы, как этот несчастный стражник. Влад засмеялся, услышав особо прихотливые обороты речи — Семёну впору было издавать книгу 'Мат, как один из важнейших стимуляторов процессов, протекающих в коре головного мозга подчинённых'

— Вы, глистатые высеры больного проказой енота! — вы чего двигаетесь, как лошади с перебитыми ногами! Васька, ты чего опустил желязяку-то — ты уже труп, несчастный выкидыш плоскостопой выхухоли! Смотри, смотри зародыш ты выпиннутый, вот он делает поворот мечом, удар тебе по запястью — и его хрен уже в твоей заднице, извращенец ты головожопый! Сколько я раз вам говорил — следите за противником не глазами, следите всем зрением, точка, за которой вы следите должна быть примерно на уровне груди! Вы должны следить не только за ним, но и за обстановкой вокруг — Семён подошёл к одной из сражающихся пар и быстрым движением врезал высокому парню по боку, тот охнул и зажался — Семён победно закричал — а ты что думал, ослиная башка — тебе Марфутка подойдёт в бою и за хрен подёргает? Нет, тебе так подёргают, что мало не покажется, больше никогда ничего дёргаться не будет! А твою Марфутку будет драть после Петька — хотя тоже не будет, потому что он руку с мечом опускает и ему вместе с хреном её отрежут. Я вам сколько раз говорил — бой это не дуэль, в бою нечерта красиво прыгать как блаародные, ваша цель как можно быстрее заколбасить противника и уйти драть Марфутку! Это пусть блаародные скачут как танцоры, пока с вами в бою не встретятся. И следите за сторонами, вы спиной видеть должны!

Командир — а как это спиной-то видеть?

— Повоюешь с моё, узнаешь. Научишься — выживешь. Не научишься — будешь червей кормить. Тут правило простое. Ладно, перерыв полчаса. — Семён заметил, что возле площадки стоит Влад и за ним наблюдает.

— Доброе утро, господин Влад. Что хотели?

— Семён, я вчера с тобой говорил насчёт учёбы, сможешь сейчас меня поучить владению мечом? Семён хмыкнул — ну что же, если желаете — почему нет. Надо меч вначале подобрать вам по руке. Они зашагали к стражницкой, где отдыхали, отпиваясь чаем после потогонки, что задал им Семён, бойцы отряда. В углу на печке кипел котёл с варевом. Оживлённые разговоры при их появлении стихли, бойцы нестройно поздоровались с лекарем и искоса следили за подошедшими — похоже все уже были в курсе, что лекарь собирается учиться ремеслу мечника. Семён и Влад вошли в оружейную, сняв огромный амбарный замок с двери — Владу сразу вспомнилось, что его пришлось покупать у заезжего купца и этот прохиндей содрал за него кучу денег. Всё-таки технологичные изделия в этом мире были довольно дОроги. В оружейной Влад сразу создал небольшой светлячок, чтобы хорошенько рассмотреть, что там находилось. На стеллажах, сколоченных из дерева без единого гвоздя (железо дорого, гвозди тоже применяли деревянные — шпильки из твёрдого дерева) ровными рядами лежали кольчуги, наплечники — большинство было захвачено у разбойников — у некоторых ещё виднелись прорехи — результат работы молекулярным ножом. Их ещё не успели отправить к кузнецу на ремонт. В другом углу стояли, как винтовки в оружейной какой-то части, мечи, сабли, различного вида и конфигурации — оружие было разношерстным — разбойники обычно старались выбирать то оружие, которое соответствовало их пристрастиям и умениям, в отличие от какой-нибудь регулярной армейской части, вооружённой однотипными клинками. Тут же на низком столе были навалены кинжалы, засапожные ножи, даги.