Лекарь

Глава 1. Пробуждение.

Щека Владимира ощущала шероховатую, колючую поверхность...он не мог определить, что это было...его глаза медленно стали открываться, муть в них медленно проходила...взгляд уткнулся в тёмный потолок над головой. Доски потолка, почему-то не покрытого извёсткой или какой-то краской были темны, как бы закопчёны. Владимир стал мучительно вспоминать — где он, что с ним.

Он шёл из спортзала к машине, которую припарковал у банка напротив, через дорогу. Как обычно поставить машину было негде — какие-то уроды заставили все парковочные места своими грязными, заляпанными смесью песка и снега машины и ему нашлось место только на вершине сугроба, образованного той же смесь песка, грязи и снега, что залепляла всё, к чему могла прилепиться. Он с мстительной радостью загнал туда свою ниву, с удовольствием в который раз констатируя, что в нашей жизни вездеход не роскошь... Занятия прошли как обычно — он начал с тренажёра, прокачивающего грудные мышцы, перешёл на отжимание штанги...потом на другой...третий...через два часа и после выпивания поллитровой бутылочки противной негазированной воды (в который раз он обматерил себя, что забыл купить в магазинчике литровую бутылку газировки — тут всё было в два раза дороже, в буфетике спортзала). Владимир стал ходить в спортзал после того, как почувствовал, что стал сильно тяжелеть — ему только что исполнилось 50 лет...грустная дата. Как пел один бард, в песне про тридцать лет: 'А потом начинаешь спускаться, каждый шаг осторожненько взвеся, в пятьдесят — это словно как в двадцать, ну а в семьдесят — словно как в десять...' Так что — Владимиру, судя по этим словам было сейчас двадцать лет. Он был атлетического сложения — сказалась спортивная молодость — занятия рукопашным боем, дзюдо, штанга, отец , в юности, увлёк его занятияем гирями. Увы — самостоятельные занятия тяжёлой атлетикой плохо сказались на его фигуре — никто не подсказал ему, что когда тягаешь железо, необходимо стягивать живот ремнём, чтобы не растянуть мышцы живота... Живот с годами покрылся слоем благоприобретённого жира — пиво, вкусные копчёности...и это его сильно раздражало. Отвратительно — и силы хватало, реакция у него была молниеносная — как у двадцатилетнего, но зеркало, это мерзкое изобретение цивилизации, демонстрировало ему седого бородатого мужика, слегка смахивающего на Николая II, только у того седины не было...а может была? Может и была, но уж точно не такая — он не прошёл через 'лихие девяностые', не был под следствием по навету, не выживал, вытаскивая свою семью из нищеты. Владимир не любил вспоминать об этом времени — было всё — от состоятельной жизни, до полной нищеты. При мысли об этом у него щемило сердце... Теперь дети были взрослые, более-менее устроенные, жена не работала — содержала хозяйство, их небольшой загородный домик...у него был небольшой стабильный доход от мелкого бизнеса...

Володя опять пошевелил головой, глаза окончательно сфокусировались , он повернул голову и осмотрел помещение, насколько позволила ему шея... Большая комната была темна, и лишь отблески огня метались по бревенчатым стенам, выскакивая лучами из щелей и дырочек в печи. Печи? Какой нахрен печи — дошла до него абсурдность происходящего — откуда печь в городе? Как я оказался в этом сарае? — Владимир попытался сесть, но руки и ноги не слушались, после небольшого усилия его накрыла волна тошноты и он провалился во тьму... Следующее пробуждение было уже полегче, глаза открылись сразу...а нос почувствовал запах какого-то варева. На его груди стояла глубокая, похоже деревянная чашка, а к губам его была приставлена деревянная же ложка, видимо наполненная чем-то вроде бульона и настойчиво пропихивающаяся через его сомкнутые челюсти.

Пей! Пей, а то сдохнешь! Он скосил глаза и увидел женское лицо вблизи себя — волосы, собранные в гладкий хвост и обтягивающие маслянистой блестящей волной голову небольшой пожилой женщины — Владимир подумал — как баушка — она всё мазала волосы маслом...что за дурацкая привычка — мазать волосы маслом. Вот откуда присказка — 'масляна головушка' и— русских сказок. Эта дурацкая мысль не помешала ему раскрыть рот и в него пролилась тёплая пахучая струя варева, чтобы не захлебнуться, он жадно сглотнул...затем ещё ложка, ещё...он боялся захлебнуться, но ему вдруг очень захотелось есть и Владимир неожиданно для себя поднял руку — что далось ему уже легче — и потянул чашку с груди к губам, захлебнувшись бульоном и залив себе глаза и лицо варевом, закашлялся.

Ну что ты как ребёнок — сердито прикрикнула женщина — ну вот всё пролил, теперь мокрый будешь лежать! Она вытерла ему лицо тряпочкой...у него из глаз вдруг полились слёзы — чувство собственной беспомощности, слабости, было сродни чувству младенца...ему вдруг показалась такой родной и близкой эта незнакомая женщина, как будто он увидел свою давно умершую мать... руки женщины были тёплые, шершавые, и от них веяло силой, добротой и какой-то уверенностью...в животе его приживался крепкий бульон, распространяя по телу усталость и сон. Владимир снова уснул. Следующее пробуждение было активнее — кто то тряс его за плечо, не обращая внимания на то, что он пытался спрятаться в спасительной темноте — когда спишь, не так всё и страшно и странно...вроде как ничего и не случилось. Пробуждение опять поставило его перед фактом — он неизвестно где, бессильный, слабый, фактически умирающий. Он попытался что то сказать нависшей над ним женщине, из горла вырвался какой-то клёкот, хрип, женщина приказала ему молчать, поставила на грудь чашку с пахучим бульоном и стала, макая в чашку, совать ему в рот кусочки пропитанного соком хлеба. Хлеб был размокший, пах одуряющее вкусно, Владимир, давясь, стал его глотать, пока женщина не заявила — всё, хватит на сегодня, а то плохо будет. Он опять расслабился, только теперь не сразу уснул, а стал следить взглядом за перемещающейся по комнате женщиной, прислушиваясь к ощущениям тяжести в животе. Тошнота видимо отступила, тело настойчиво требовало пищи. Владимир стал думать — куда же он попал? Как оказался в деревне? — он вышел из спортзала, налетел порыв сильного ветра, поднявший снежную пыль и секанувший глаза ледышками. Ветер задувал через не до конца застёгнутой куртки, пробрав ознобом. Владимир уселся на водительское сиденье, воткнул ключ в замок зажигания, повернул, машина затарахтела стартером, завелась, заглохла — он поморщился и снова повернул ключ. Наконец машина завелась и неровно заработала своим усталым двигателем, прошедшим огни и воды. Владимир собрался сдать назад, включив заднюю скорость, потом передумал и достал из кармана сотовый телефон — он оставлял его в кармане, занимаясь в зале, могли быть звонки или смс, которые он не увидел. Владимир стал рассматривать экран аппарата, и вдруг по крыше машины раздался сильный хлёсткий удар, как будто кто то ударил по ней железной цепью, лобовое стекло треснуло, покрывшись сеткой трещин, двигатель сразу заглох, а в салоне что то заискрило и запахло озоном. Не понимая что произошло, Владимир выматерился, ошеломлённый, собрался открыть дверь и вывалиться из машины, но внезапно заметил перед лицом сияющий шарик, с мандарин размером, который парил перед ним и медленно колебался из стороны в сторону, подчиняясь какому-то неизвестному и причудливому ритму. Владимир осторожно убрал голову подальше от шарика — бля — неужели шаровая молния? Участь Рихмана что то мне никак не катит...пожить бы ещё — подумал он и стал осторожно отодвигаться от шара в сторону, с намерением пролезть на заднее сиденье. Шарик, как будто на невидимой ниточке потянулся за ним, приближаясь всё ближе и ближе Владимир зашевелился быстрее, шарик тоже ускорился...— ААААА! — блядь отстань! — шарик приблизился к лицу Владимира и с грохотом соприкоснулся с его головой. Вспышка, грохот, тело свело судорогой, закрутило, и сознание покинуло тело. Следующий раз Владимир очнулся уже на лежанке в бревенчатом доме.... Он стал размышлять — что же это было, что упало на машину? Вспомнил, что машина стояла под столбом электропередач — может провод упал, оборвался? Скорее всего — ещё когда он шёл в спортзал, обратил внимание, что провода облеплены льдом, после прошедшего дождя — отвратительно — на улице мороз 3 градуса, а идёт дождь — дорога сразу превращается в каток, провода провисают, облепленные льдом, деревья сгибаются под тяжестью замёрзшей воды, обламывая трещащие ветки, троллейбусы двигаются осторожно, испуская снопы искр из-под контактов, как будто работает гигантская электросварка. Такое за жизнь Владимира он наблюдал не менее трёх раз — природные аномалии такого рода были нечасты...но и не так уж феноменальны — природа есть природа, сюрпризов у неё предостаточно. Вот только такой сюрприз , как падение оборванного электропровода на его машину, был ему абсолютно не нужен. Он любил свою 'проходимку', на которой он форсировал реки, после чего вода плескалась в фарах и удалить её оттуда было проблемой, пролазил по такой грязи, в которой пешеход бы увяз и оставил свои сапоги навечно...и вот теперь какой то мерзкий провод раздолбал её. И денег на ремонт нет... Он опомнился — каких денег? Тут ещё понять — где он вообще-то находится? ЧТО с ним? Ладно — успокоился он — надо немного укрепиться и там всё выяснится. У него опять защемило сердце — близкие будут переживать — куда он делся. Что бы с ним не случалось — он всегда возвращался домой. Пьяный ли сраный, больной или раненый — всегда приползал домой. Дом — это свято. И вот теперь... Глаза его закрылись, мозг не выдержал перегрузки, Владимир провалился во тьму. Так продолжалось, по его подсчётам не меньше недели — женщина кормила его руками, накладывая в его рот размоченные кусочки хлеба и заливая бульон, скоро сменившийся некой кашицей из растолчённого мяса пополам с бульоном. К концу недели его организм укрепился настолько, что он стал шевелиться, садиться на топчане, а потом взбунтовался и его потянуло на хммммм....в общем женщина повела его к заведению во дворе дома, так как воспользоваться кадкой (деревянная кадка — он потрясённо оглядел её — он такие кадки видел только в сказках Роу!). Воспользовавшись заведением, он огляделся, ища туалетную бумагу или хоть газетки — заодно посмотреть на газетках, где он находится, не обнаружил ничего, кроме большого сосуда вроде кумгана...усмехнулся — татары, что ли — там только подмываются из кумгана после этого...ну или восток... Сделал свои дела и по стеночке выполз из заведения, шатаясь и дрожа от слабости. Встав на обе ноги и укрепившись, он поднял голову и осмотрелся: вокруг стоял мачтовый сосновый лес, похожий на лес на картинах Шишкина, бревенчатый дом стоял на большой поляне, за ним было что то вроде огорода, на котором росло непонятно что — рассмотреть было невозможно. Зимой и не пахло...а вот запах хвои. Лесных трав и раздавленной клубники шибал в нос...перебиваемый только запахом сортира. Владимир сделал несколько шагов, по направлению к дому и женщине, стоявшей к нему спиной. При дневном свете он рассмотрел её, насколько мог — невысокая, крепкая, голова затянута простым коричневым платком, на теле что то вроде сарафана, на плечах шаль — было немного прохладно и сыро — видимо ночью был дождь. Она обернулась на шорох, и на её жёстком, покрытом морщинами лице возникла полуулыбка

— Ну что, оклемался? Я думала не жилец. Ну пошли в дом...обопрись на меня, а то шандарахнешься и испачкаешь мне мозгами крыльцо, а я его только что вымыла. Он побрели в дом, Владимир с трудом преодолел ступеньки крыльца, наконец забрался в комнату и хрипло дыша, кашляя и задыхаясь, свалился на топчан. Руки и ноги предательски дрожали, а в глаза плавали радужные круги. Да, Вова, — подумал он — задохлик ты стал ещё тот. Надо как то преодолевать — не вечно же мне тут валяться...а где тут-то? Где я? Надо с женщиной поговорить. Он собрался с силами, с скрипом и хрустом в суставах приподнялся и спустил ноги с топчана, привыкая и удерживая равновесие. Женщина возилась у печи, чем-то булькая и переливая, потом обернулась, поднося к нему чашку с парящим, видимо очень горячим варевом, пододвинула ногой к топчану табуретку и поставила деревянную чашку на неё, погрозив Владимиру пальцем:

— Не хватай, горячо! Пусть остынет. Сейчас ложку и хлеба принесу. Владимир в очередной раз подсознательно отметил, что что то в её речи неправильно — то ли акцент какой-то, то ли слова как то неправильно ставит, что то в ней было неправильное — ну как бы вот слышишь мордвина — говорит по русски, правильно, но вот ударения и произношения слов не те...ну слышно, особенно когда за свои 50 лет наслушаешься любых акцентов и слов, начинаешь сразу определять — откуда человек, а тут непонятно. Обстановка странная... Женщина подошла к нему, сделал лёгкое движение рукой, как будто кидала что то легко, у потолка загорелся шарик, вроде электрической лампочки. Владимир вздрогнул, и вытаращил глаза, ошеломлённый картиной. Женщина удивлённо воззрилась на него:

— Ты чего, светлячка не видал не разу? Чего так напугался?

— Не видал...у нас так не умеют. Он посмотрел на женщину и с волнением спросил — я вообще где? Это что за местность, как я сюда попал? Вы кто? Как мне попасть в город? Мне надо связаться с семьёй, они волнуются, потеряли меня наверное. Что это за глушь? Я в городе был, когда потерял сознание.

— Сколько вопросов сразу...ну начнём по порядку. Я Марьяна. И не надо меня на вы звать — я простая деревенская целительница, только дворян на вы зовут и по имени отчеству. Ты на моём хуторе, рядом деревня Карауловка, двести дворов. Самый близкий город Лазутин, пятьдесят вёрст вниз по реке. Как ты тут оказался — я не знаю. Я тебя нашла на огороде. Грядку мне всю помял. Да пол огорода помяла, пока тебя тащила в дом — вот ты наел телеса. Хотя это тебя и спасло — ты месяц лежал в обмороке, пока очнулся. Не было бы запасов в теле — умер бы от голода. И так чуть не умер. Вовремя оклемался. Думала тащить опять, яму копать надрываться — женщина хмыкнула ехидным смешком . Если бы я не была целительницей — не выжил бы. Я уж и так и сяк тебя силой поднимала, руки накладывала, и только через месяц начал оживать, шевелиться. Я, конечно, не сильная колдунья, но кое-что могу, дак вот на пределе моих способностей это было. Могу лечить силой, могу травами отпаивать, могу небольшие колдовства делать — вот как светлячок этот — но это все могут, кто силы касаться может, и ты тоже...я по ауре вижу — можешь, только необучен. Вот всё что могу сказать. Давай ешь, пока совсем не остыло, потом будем разговаривать. Жуй, жуй...набирайся сил Она придвинула к нему чашку с похлёбкой, Владимир стал хлебать из миски, заедая куском хлеба, отрезанным от каравая. Полученная информация его ошеломила — ну он любил фэнтези, про попаданцев всяких, что то ему нравилось, что то его раздражало, но в общем это было неплохое времяпровождение, но вот чтобы самому попасть...куда? Хрен знает куда. Говорит вроде по русски, с каким то акцентом, правда ,но цивилизацией и не пахнет. Всё застыло на уровне средневековья...а может и бронзового века? Да запросто. Стоп — на печи чугунная плита, нож стальной — это не бронзовый век точно. Значит примерно средневековье. На это указывает и упоминание о дворянах. Раз есть дворяне — есть двор, есть царь и так далее. Параллельный мир? Ну почему и нет — Владимир допускал, что в жизни есть много чего неизвестного, недоступного пониманию. А уж про шаровые молнии столько всяких таинственных историй было — до современности так никто и не знает, что это такое, куда деваются и откуда приходят. И самое главное — куда уходят. Кого-то они убивают, а кого-то не трогают... В общем— ему повезло, как утопленнику — забросило хрен знает куда и зачем, без средств к существованию, без информации, без надежды на возвращение. Его взяла такая тоска, что впору завыть в голос, как собаке...он бросил ложку — кусок в горло не лез. Марьяна внимательно посмотрела на него:

— Так — кончай нюниться — ты жив, скоро будешь здоров, люди и без ног и без рук живут, а ты здоровый сильный мужик, что-нибудь придумаешь, крыша над головой есть, еда — слава тебе Боже — у нас есть, а там как судьба будет. Прекращай, бери ложку и ешь. Окрепнешь — будешь мне по хозяйству помогать, а там разберёмся. Ко мне люди ходят лечиться, я им помогаю, мне платят, еды приносят, проживём. Не выгоняю же я тебя...грех немощным отказать в помощи. Вот окрепнешь — там сам решишь что и как.

Владимир дохлебал суп и отвалился на лежанку...на него опять накатила усталость и он провалился в тревожный сон.

Через неделю Владимир уже свободно перемещался по двору, выполняя мелкие работы, вроде колки дров или копания огорода. Тело уже укрепилось, кожа не висела на теле, как складчатая простыня, к мускулам возвращалась былая сила. Нет худа без добра — лишний вес ушёл, оставив лишь свитые в жгуты мышцы и крепкие кости, Владимир всё реже присаживался на чурбак, утихомиривая бьющееся, как птица в клетке, сердце и утихомиривая одышку. Ему нравилось колоть дрова — работа на свежем воздухе и физические упражнения быстро развивали его тело, у него проснулся ужасный голод, он был готов есть целыми днями, так, что Марьяна беззлобно поругивалась и кричала, что он проглот и она на него не напасётся харчей. Впрочем — она была явно довольна, что Владимир быстро восстанавливается — это была её заслуга, как целительницы, и как художник или скульптор, восхищённый своим талантом, она радовалась своим успехам в целительстве. Поставить на ноги практически безнадёжного больного было очень интересно. Как сказали бы врачи — 'интересный случай' — видимо люди двух миров мало отличались друг от друга психологией. Только вот цивилизация в одном случае пошла технологическим путём, а в другом — развитием духовных способностей, говоря языком мира Владимира, местные это называли магией или Силой. Владимир, по мере возможности, выспрашивал у Марьяны о этом мире, и через месяц у него уже сложилось примерное представление о том, как всё выглядит. Конечно, деревенская целительница мало что могла пояснить о дальних странах, о каких-то нюансах жизни за океаном, но о жизни в этой стране она могла рассказать довольно подробно. Эта страна представляла собой конгломерат из различных народов и народностей, от русских до китайцев — как понял Владимир, китайцы мигрировали из своей страны из-за перенаселения...или каких-то ещё причин, но обосновались тут, в средней полосе, подчиняясь императору. Страна называлась Истрия (Владимир так и не понял откуда взялось название), во главе стоял Император, ему подчинялись герцоги, графы и разнообразные сложные структуры — помесь каких-то торговых гильдий и дворянских родов — тут не было такого чёткого разделения на дворян — которые ничего не делают и лишь являются получателями дохода от земель и купеческим сословием — дворяне торговали и состояли в гильдиях. Купцы могли купить себе титул — правда с каким-то ограничениями, впрочем это было и в Российской империи — где-то на этом уровне и застрял этот мир. Самым главным фактором, влияющим на жизнь, было наличие магии — ну к примеру, если вы зарядили пушку порохом, надеясь раскидать кишки противника по кустам, а в стане противника находится боевой маг — по кустам будут раскиданы ваши кишки. Он просто взорвёт порох на расстоянии. Не могут долететь до цели и снаряды, если отправить их издалека, или ракеты — их можно взорвать в воздухе. Из-за электрических разрядов, сопровождающих заклинания (впрочем — громко сказано — заклинания — волшба творилась как то по другому, без завываний, воплей или речитатива каких то непонятных слов — Владимир пока не разобрался, как это происходило) не могли работать электроприборы, которые неминуемо сгорели бы просто на корню...об электронике не могло быть и речи. То же самое касалось двигателей внутреннего сгорания и т.д., могли работать только паровые двигатели, но они как то не получили распространения — слишком низкий кпд и большое потребление материалов. Впрочем — Владимиру казалось, что это просто консервативность людей и непонимание выгод этих машин. Но ведь он смотрел на проблему с точки зрения современного человека технологичного мира....

Дни в 'избушке' текли размеренно, спокойно...днём время от времени приходили люди, которых Марьяна принимала в пристройке к дому — что то вроде этакой клиники — как она говорила — ну не тащить же болезни в дом...Владимиру после приходилось вымывать стол и топчан в этой 'клинике', иногда залитый гноем и кровью. Марьяна на это злорадно хихикала и приговаривала — 'Вот тебе хлеб целителя! А ты думал розами тут пахнет?!' — Владимир ничего тут не думал, кроме череды виртуозных матерных словосочетаний в адрес больных и ехидной старушенции. Впрочем — старушенцией её можно было назвать только с натяжкой — язык не поворачивался — настолько она была энергичной, крепкой, возраст её можно было определить...хмммм....нельзя было определить — от шестидесяти до...хрен знает, сколько они тут живут — думал Владимир. После осторожных расспросов, узнал, что возраст живущих напрямую зависит от способностей обладать Силой, а очень сильные магики могут жить практически неограниченно — но таких было очень мало, Марьяна в своей жизни (а ей было 120 лет) — не встречала. Это было примерно так же, как встретить долгожителя с Кавказа — он где-то там есть, живёт уже 180 лет, но где-то в Воронеже его нет. (Ты не видишь сурка — а он есть!). Марьяна могла прикладываться к Силе, но её каналы могли пропустить только небольшое количество Силы, а потому большими способностями она не блистала. Зажечь магический светлячок, воздействовать на ауру больного с целью излечения, срастить небольшую ранку или остановить кровь, убить бактерий в ране — ну и ещё ряд небольших чудес были доступны ей. Даже чтобы срастить кость, ей бы потребовалось неделю сидеть беспрерывно над ней, возложив руки и истощив себя до изнеможения. Посему основным способом лечения были гомеопатические средства и способы обычных врачей всех миров — шины, лекарства...скальпель. Умение целительствовать обычно не передавалось по наследству, в одной семье. Как понял Владимир — у Марьяны семьи не было — муж давно умер — он не был магиком. Так и текла её жизнь тихо и спокойно — до тех пор, пока в грядку календулы не свалился здоровенный стокилограммовый мужик...

Утро началось с истошных воплей петуха, который влетел на плетень и надсаживаясь орал на всю округу, заявляя свои права на окружающие земли и гарем. Владимир потянулся, с хрустом распрямив руки и поводя плечами. Потом резко спустил ноги с лежанки, откинув шерстяное одеяло, и отходя от тревожного сна. Его всё мучили кошмары...в голове проплывали какие-то обрывки прежних воспоминаний...всё почему-то заливалось светом, как из неоновой лампы. Это повторялось день ото дня, и никакие тяжёлые физические работы, усталость, никакие отвары не могли заглушить смятение души. Он почесал левое плечо и в который раз посмотрел на тёмное пятно на плече, от которого отходили 'ветви' — это был след вхождения в дело шаровой молнии. Что интересно — выходного пятна не было, хотя обычно в этом случае где-нибудь на ноге всегда бывает выходное пятно — энергия молнии (если это была молния), как бы потерялась в организме. Владимир встал, ещё раз потянулся, надел штаны, натянув их на свои единственные трусы. Надо сказать, что о трусах тут и не слыхивали. Люди спали или в одежде, или голые. Или в таких рубахах, которые Владимир видел в исторических фильмах... Марьяна смеялась, глядя, как он упорно держится за пережитки своего мира. Будучи вынужден стирать свои трусы через день. Ей это казалось ужасно смешным и глупым, о чём она обязательно сообщала при каждой удобной возможности. Сегодня у 'клиники' уже ждали трое крестьян, один держал навесу перемотанную тряпкой руку, тряпка была пропитана кровью и лицо его было бледно. Рядом стояли ещё две телеги с бабой на сносях и молодой девушкой, накрытой чем-то вроде брезента. Владимир поморщился — после родов потом хрен отмоешь помещение, всё будет в сгустках крови, а воплей будет на всю округу. Марьяна уже суетилась, нагревая на печке во дворе горячую воду и готовя отстиранные холщёвые бинты. Приём начался с мужика, у которого висела рука. Владимир уже привычно ассистировал, разматывал бинты, обмывал руку стонущему больному. Марьяна предельно серьёзно показывала ему, что и как надо делать, указывая на предметы и на строение руки больного. Владимир не был новичком в лечении, что облегчало ему понимание слов целительницы — за свои годы он получил много знаний, от курсов санитаров, некогда пройденных им при военкомате, то разнообразной информации, полученной им из книг, интернета...и ещё чёрт знает откуда. Эта информация неожиданно всплывала у него в голове, кусками и сразу, что его удивляло — ну как он мог вспомнить картинку из анатомического атласа, которую видел в четвёртом классе сельской школы? После этого прошло сорок лет! Но видимо это были последствия удара шаровой молнии, которая открыла закупоренные каналы информации, надёжно упакованной в мозге любого человека. Для того, чтобы их извлечь, нужны какие то стрессовые ситуации — в литературе описывалось немало случаев, когда люди проявляли фантастические способности, после каких-то странных событий. Некоторые вдруг начинали говорить на мёртвых языках, другие проявляли феноменальные свойства в математике — перемножали в голове многозначные числа, третьи вообще переставали спать и никогда не уставали...да много чего ещё. И такие случаи, как у Владимира, тоже наблюдались — ему сразу вспомнилась, когда он думал над этим, статья о неком Бобе Петрелла из Америки, который так же ничего не забывал. Он тогда подивился и позавидовал — вот счастливчик. И забыл об этом...до поры до времени. Теперь, при его желании, перед ним вставали целые страницы текста. Который он когда-то видел, слова, которые он когда то слышал...первое время его голова раскалывалась от потока хлынувшей информации, несколько дней он с трудом мог говорить и осознавать мир вокруг, перепугав Марьяну, но, постепенно, всё нормализовалось — видимо потоки информации как то вошли в нужное русло и теперь при желании, без всякого усилия, он мог вызвать любую информацию. Побочным и закономерным эффектом этой способности было то, что он с первого раза учился, увидев или услышав что то, что ему показали. Это не означало, что он сразу становился гениальным хирургом или целителем — есть ещё такое понятие, как память тела, а она нарабатывается только многократным повторением одним и тех же нужных движений. Впрочем и это у него получалось очень легко. От дальнейшей карьеры целителя его ограждало лишь то, что он не умел пользоваться Силой, хотя — как сказала Марьяна — способности у него есть. Его мозг, мозг рационального человека технологического мира не мог, не хотел допустить в себя мысль о способности пользоваться чем-то 'нефизичным', чем-то, отрицаемым материалистической наукой. Марьяна часто нападала на него, требуя, чтобы он начал брать у неё уроки магичества, но он отнекивался, боясь, что не получится. Ему и хотелось попробовать — вдруг он и правда маг, ну как в книжках, но и что то останавливало его, казалось всё это чем-то несерьёзным и странным. Он сам не знал, почему он так опасается, что он потеряет от уроков? И всё-таки отбивался от целительницы, выдвигая всё новые предлоги — вот ещё слаб, вот со следующей недели, вот потом...и на этом всё застыло.

Рука крестьянина была сильно переломана, практически как из мясорубки. Владимир поморщился — по хорошему, в его мире, эту руку бы ампутировали — с такой кашей ничего сделать нельзя. Сможет ли Марьяна что то сделать? Он смотрел за ней — целительница положила руку на стол, стала расправлять раздавленную конечность. Потом взяла что то вроде пинцета и стала удалять кусочки кости и оторванной ткани из ран. Крестьянин сидел спокойно, даже не морщился — перед началом операции Марьяна, проведя рукой по голове отключила у него все болевые ощущения — Владимира каждый раз поражало это умение, а Марьяну сильно забавляло восхищение ученика — с её слов, снятие боли является первым умением, которое учат целители-магики. Толку от операции, если больной скончается от болевого шока? Наконец раны были очищены — если можно назвать ранами лепё шку вместо руки. Марьяна поморщилась, потом тихонько сказала, глядя на мужика, сидящего с остекленевшим взглядом:

— Руку-то я ему сохраню, но пользоваться ей он как следует не сможет...не хватает у меня умения, Силы мало. Чтобы как следует спасти ему руку надо целителя-магика высшего разряда, а я кто — деревенская целительница. Ну что могу, то и сделаю, всё равно у него денег на высшего целителя нет и не будет — те стоят столько, сколько он за всю жизнь на заработает...

Владимир задумался — а чем от его мира отличается-то? В его мире, если нет бабок, сдохнешь, не сможешь нанять дорогих врачей, купить дорогие лекарства — чем отличается от его мира? Ничем.

— Вот ты Влад, скотина ты эдакая, сколько раз я тебя уговаривала — учись, учись — может спасли бы мужику руку. А ты как хряк безмозглый, одно своё хрюкаешь — паааатом! Паааатом! Врезала бы тебе... Марьяна осторожно взяла руку мужика и стала сшивать нитками месиво из костей и мяса. Владимиру стало стыдно — и правда. Чего он ерепенится? Может вдвоём и правда мужику бы помогли...надо как то заняться...завтра. Завтра. Он чёткое решил для себя, что завтра он займётся учением, о чём сразу сообщил целительнице. Она фыркнула — сколько раз уже было. Владимир заверил её , что уж завтра точно. После завтрака, если приёма больных не будет. Если будет — вечером. На том и сошлись. Кстати — Марьяна сразу стала звать его Владом и предложила и ему звать себя так — только дворяне имели длинные имена, с отчеством и фамилией, или именитые купцы. Простолюдины обходились короткими именами.

Наконец возня с иглами и нитками закончилась, Марьяна наложила руки на повреждённую конечность, её лицо разгладилось, кисти рук целительницы вдруг засветились неярким светом, который как бы отходил от ладоней и вливался в раны...они на глаза зарубцовывались, приобретали вид давно произошедшей травмы...потом целительница устало убрала руки, села на подставленную Владимиром табуретку:

— Всё, больше сделать ничего не могу...жить будет, рука двигаться почти не будет...может разработает с годами, но не до конца — это точно. Нечего было пить и в молотилку соваться. Она снова поднялась, провела над головой крестьянина рукой, тот очнулся и сразу посмотрел на руку.

— Всё, Митрофан, большего сделать не могу. Если соберёшь тысячу золотых езжай в столицу, тебе новую руку отрастят. Я что могла сделала. С тебя 5 серебряников.

— Издеваешься, Марьяна?! Какие бля тысячи золотых?! Я за год на всю семью 50 золотых если сделаю, и то хорошо. Какие бля золотые, охерела?

— Слышь, мужик, ты базар-то фильтруй, а то щас тебе ещё и ноги лечить надо будет, я поспособлю! — Владимир увлёкся и заговорил на жаргоне своего мира — тебе за 5 серебряников может ещё член удлинить?

— А можешь? — оживился мужик — правда можешь? Марьяна захихикала, Владимир тоже не выдержал и засмеялся — так — плати и вали отсюда, нам ещё людей принимать, ты не один такой у нас. Мужик неловко достал мешочек с деньгами, отсчитал деньги и недовольно бурча вышел из 'клиники'. В дверь тут же сунулись следующие посетители, но Марьяна замахала руками — Кыш, кыш, полчаса подождёте, нам ещё прибрать тут надо после этого обормота! Голова в двери исчезла, а целители стали отмывать стол и собирать инструменты, покрытые кровью и кусочками раздробленных тканей. Наконец всё было прибрано, руки отмыты. Марьяна налила себе чаю из заранее приготовленного чайничка — чай был крепкий, чёрный, заваренный с лесными травами — на нюх Владимир распознал клубнику и бадан, съела небольшую лепешку — восстановить силы — и жестом приказала ему приглашать следующего больного. Оставшиеся были несложные — девушка с лихорадкой — на это у целительницу ушло пять минут — Владимир понял так, что она уничтожила в крови девушки болезнетворных бактерий, подстегнув обмен веществ и молниеносно нагрев и остудив кровь в сосудах, это так же стоило 5 серебряников, ребёнок с чирьем занял ещё меньше времени — два серебряника. Наконец площадка у 'клиники' опустела и целители остались одни. Марьяна устало побрела в дом и прилегла на топчан. Владимир накрыл её одеялом и пошёл приготовить новый чай. Марьяна протестующее приговаривала — щас, щас я передохну и встану, приготовлю чо-нить поесть...не беспокойся. Но Владимир решительно подоткнул одеяло и сказал, чтобы она не дёргалась и спокойно лежала...она успокоилась и вдруг спросила:

— Слушай, Влад, а что такое 'фильтруй базар'? Владимир от неожиданности хмыкнул и смущённо сообщил ей, что на воровском жаргоне это означает 'следи за словами', оправдываясь — ну чисто автоматически вылетело, у нас половина страны сидела в тюрьме, а вторая носила ей передачи, вот и влезли в язык такие обороты. Ну, типа, чтобы запугать собеседника, ну вылетело....шибко разозлил колхозник...

— А что такое колхозник?

-Так, Марьяна, отстань...я пойду чай наведу. Потом как -нибудь расскажу. Завтра с утра будешь меня учить магии. Я слов на ветер не бросаю.

Следующий день начался проливным дождём, превратившим чернозёмные дороги в сплошное болото, в которое нога погружалась чуть не до колена. Естественно, поток больных сразу прекратился, остановленный естественными причинами. Тут сам Бог велел заняться уроками. После завтрака, состоящего из стакана сметаны и краюшки хлеба, целители уселись напротив друг друга на топчане, в позе лотоса, практически упираясь коленями друг в друга. Марьяна взяла руки Влада в свои и стала руководить его действиями:

— Расслабься, закрой глаза и представь, что ты огонёк в чёрной пустыне....ты висишь в воздухе....твои чувства тянутся к той реке, из которой ты вылился. Ты должен увидеть Реку Силы и потянуться к ней душой, соприкоснуться с ней, попробовать потянуть из неё Силу. Давай, ищи Реку...пусти мысль вперёд...ищи...ищи...ищи....

Владимир замер...его мысли плавали где-то далеко...он никак не мог освободить голову от мыслей — сразу лезло — как там без меня, как моя семья...что они делают...он никак не мог освободиться от всего этого. Потом он немного успокоился, расслабился....мысль блуждала в пространстве, он вроде как начал ощущать что то, потянулся...но нет. Ушло. Он с досадой открыл глаза:

— Не получается ни хрена. Я же говорил!

— Ты же засранец не старался! Стараться надо! Ты думаешь сразу приходит всё?! Люди годами учатся, а ты за раз хотел всё освоить! Наглец! Пошли чаю попьём, а потом снова будем заниматься. Нечего было...это...базар фильтровать надо было! Обещал учиться — учись! Владимир поперхнулся и закашлялся — смешно было слышать жаргонизмы его мира от старушки-божьего одуванчика. Она глянула на иконостас в углу и перекрестилась. Потом быстренько побежала собирать на стол. Надо сказать, что по поводу веры Владимир давно уже выяснил — о Христе тут не слыхивали, хотя Бог так и был один. Хотя, как и в его мире, богов было много, от языческих до Создателя на востоке. Религия почти не отличалась от земной. Церкив были, но статуса их он пока не мог понять.

Целители сели за стол, Марьяна налила в деревянные, расписанные по типу Хохломы кружки, травяного отвару, и они занялись прихлёбыванием, используя вместо сахара густой бёлый мёд. Целительница всем видам сахара предпочитала именно мёд, считая его, и справедливо,

Лекарством от большинства болезней. Да и просто вкусно. Наконец чай в чашках кончился и Марьяна опять потянула Владимира на топчан. Они уселись, Влад опять про себя выматерился — эти вычурные восточные позы ему всегда не нравились — ноги через минуту начинают болеть, спина затекает, поясница болит — не двадцать лет уже. Но делать нечего — расслабился, закрыл глаза, подал руки Марьяне. Вдруг почувствовал слабость и мысли стали отлетать далеко-далеко, оставляя пустоту и чёрное пространство — последняя мысль была — подпоила, зараза, вот хитрая бабулька! Затем остались только её слова, её вкрадчивый тихий голос:

— Ты огонёк в чёрной темноте....ты колышешься и горишь..ты хочешь потянуться к Реке, от которой ты отделился...ищи, ищи...чувствуй реку, тепло. Тепло. Теплее...смотри — вот она, Река...осторожно подлети к ней и почувствуй её...ты должен осторожно коснуться её и попробовать наладить канал....подлети ближе...касайся разумом...тянись к ней...тянись....осторожно тянись ...ОСТОРОЖНО МЕДВЕДЬ ЧЁРТОВ! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ!

Владимир висел в чёрной пустоте, следуя словам Марьяны...такое впечатление было, что она тащит его через огромный Космос, сияющий звёздами и и замусоренный метеорами и космической пылью. Наконец он почувствовал что то...как будто тёплое дуновение коснулось его щеки...он потянулся по направлению к теплу и вдруг увидел Её — Река Силы текла в пространстве, как огромный поток. Она пронизывала всё пространство, начинаясь неизвестно где и нигде не заканчиваясь. Влад понимал, что на самом деле это не совсем река, и не космос — просто его подсознание, его мозг воспринимали всё это именно так — сознание человека технологического мира выстроило себе чёткую картину и теперь придерживалось её. Огонёк-Владимир подлетел к громадной реке, как мотылёк к пламени. Он слышал как издалека, как из динамика с озвучкой какого-то диктора, слова Марьяны...она чего-то требовала от него...а— ясно — он должен как то прикоснуться к реке, потянуть из неё Силу...он не знал, как это сделать и просто как бы взял и вцепился в реку рукой, пытаясь оторвать от неё кусок...руки, конечно, не было — просто ему как привиделось — его 'рука' вцепилась в Реку и началась прорывать дырку в ней, направляя поток в себя. В 'береге' Реки образовалась дырочка и поток Силы хлынул в него, как бы наполняя резервуар в его теле...он выпустил Реку, подумал. И ещё рванул — образовался ещё канал...Владимир стал наполняться быстрее. Он рванул сильно и мощный поток хлынул в него, опаляя его огнём и выжигая изнутри. На периферии сознания метался и визжал голос Марьяны, он отмахнулся от него и продолжил впитывать поток Силы — это было сродни оргазму, он, как та крыса с вживлёнными электродами, не мог оторваться от источника удовольствия и всё тянул и тянул силу из Реки...потом он почувствовал дикую боль, сознание помутилось...поток Силы остановился, а Владимир слетел с топчана, больно ударившись головой о табуретку и приложившись ухом об пол. Марьяна в ярости пинала его ногой в бок, стоя над ним, как Пизанская башня и вопила, вопила, как сирена пожарной машины. Владимир почти не разбирал слов, только:

— Ублюдок тупоголовый! Хряк кастрированный! Скотина тупоумная! Что творишь, выкидышь енота! Ты какого х...я присосался как клещ к Реке! Я тебе придурку сказала — осторожнее, а ты чего творишь, моча летучей мыши! Гавно тупоумного глистатого оленя! Владимир даже подивился разностороннему владению ругательствами старушкой-одуванчиком, потом успокоился — всё-таки 120 лет, за такие годы и я много нового узнаю...особенно при таких учителях. Он провёл по лицу и взвыл от боли — Марьяна разбила ему нос, и похоже сломала его. Кровь залила всю грудь, нос торчал на бок. Влад с трудом поднялся и уселся за стол. Марьяна, продолжая поносить его, подошла к столу и уселась рядом.

— Марьян, ты охренела, что ли? Ты же мне нос сломала! Я как теперь буду с таким носом жить-то?

— Болван — устало откликнулась она — нос-то дело поправимое. А вот ты хотел бы жить, гадя под себя и пуская слюни? Так бывает со всеми, кто черпал Силы не по силам. Ты не умеешь контролировать себя и Силу, я спасла тебя. Ещё бы минута и ты овощ. Теперь ты понимаешь, что к чему?

Владимира пробил озноб, и не только от стреляющего болью носа и распухшего уха — стать идиотом ну никак не входило в его планы.

Скажи спасибо, болван, что я вовремя успела тебя приложить кулаком, да у тебя, как оказалось, резерв в магическом узле большой....хмммм...раз в сто больше чем у меня, насколько я поняла. Я тебе говорила, что ты перспективный...я ведь за 120 лет сумела развить узел до такого объёма, а ты сразу...хммм...даже завидно. Ладно, давай, гадина, лечить тебя теперь.

Она встала перед Владом, задравшим к ней голову и стала осторожно ощупывать лицо. Потом заявила:

-Так. Сейчас будет ну очень больно. Я не могу снять с тебя боль, так как ты гораздо выше меня по уровню магии и я не могу навести на тебя обезболивание, понимаешь? Это сродни воздействию на душу, а твоя душа сопротивляется воздействию. Лечить тебя могу, а вот обезболить, или усыпить. Или ещё что то такое из мороков — нет. Придётся потерпеть .

С этими словами злостная бабка зверски дёрнула Влада за нос так, что кровь, слёзы и вопли смешались в равных пропорциях и он потерял сознание. Очнувшись, перед глазами увидел носки тапок Марьяны, перемещающиеся вправо-влево.

— Вставай давай, чего там разлёгся-то...всё уже.

Владимир ощупал лицо — нос был на месте, ухо не болело — пока он лежал, целительница провела лечение и восстановила всё как было. Даже лучше — он одной ноздрёй не очень хорошо дышал с юности — из-за перелома хряща, полученного при неизвестных обстоятельствах — да мало ли таких обстоятельств в юности — он дворовых разборок, до некой игры в секции дзюдо, почему-то называемой регби и имеющей к ней такое же отношение, как пьяные танцы гостей на свадьбе к балету 'Лебединое озеро'. Он поднялся и пошёл умываться на улицу. С небес хлестала вода, гремел гром...Владимир стоял под дождём, смывающим с него кровь и слёзы и до тоски мечтал, чтобы сейчас в него ударила молния и он снова переместился в свой мир, к своей семье... Увы, молнии били где-то там далеко от него, да и где гарантия, что удар молнии перенесёт его на родину, вместо превращения в жаркое. Он был в этом совсем не убеждён. Влад подошёл к кадке, уже полной дождевой водой стал умываться. Затем, дрожа, снял штаны и рубаху, хорошенько прополоскал их в воде, отжал, и не разворачивая понёс в дом, шлёпая по жидкой грязи босыми ногами. У порога смыл грязь с ног ковшиком воды из кадки у двери и ввалился в комнату. Там было тепло и уютно — в печи трещали заранее заложенные дрова, на столе стоял чугунный чайничек с парящим отваром, стоял мёд, хлеб, в чашках парила пшённая каша с тающим кусочком масла. Владимир достал из сундучка запасные штаны с рубахой, переоделся в сухое и всё ещё вздрагивая от холода уселся за стол. Они молчали, некоторое время слышался только стук ложек от края чашек. Несмотря на то, что недавно они позавтракали, есть хотелось ужасно — Влад всегда замечал, что после работы с Силой Марьяну сразу тянет поесть, видимо такие упражнения с магией затрачивают много сил, требующих восстановления. Доев кашу, они разлили 'чай' и смакуя горячую жидкость тихо посидели друг напротив друга. Говорить не хотелось. Наконец еда и чай возымели действие, Влад согрелся. Марьяна задумчиво смотрела в центр стола, не поднимая глаз, потом неожиданно сказала:

— Испугалась я. Видела я, как выжгло одну девчонку, мою двоюродную сестру. Симпатичная была девка. Задушили её.

— Как задушили?

— Как? А вот так — и Марьяна страшно и вполне натурально изобразила хрип из горла и конвульсии умирающего тела.

— Да нет — содрогнулся от картины Владимир — я имел в виду — что, свои задушили? Зачем? Что, ничего нельзя было сделать?

— Ничего.— Марьяна упёрла палец в столешницу начала водить по нему, как бы чертя невидимые узоры — ничего не может помочь, если человека выжгло Силой. Пытались в прошлом как то воспитать этих...растений. Ну как детишек неразумных. Но ничего не получается. Душу выжигает, а без души это просто оболочка. Убийство тут чисто из жалости. Мне тебя не хотелось убивать. Понимаешь? Она подняла голову и посмотрела на Влада — мы год уже тут с тобой живём, привыкла как то...знаю, что скоро уйдёшь — тебе тут тесно, хочется мир поглядеть, устроиться как то получше. Но лучше ты уйдёшь живой и здоровый, чем вперёд ногами. Так что — слушай бабушку, иначе пропадёшь. Понимаешь?

— Да понимаю я всё...получилось так. Такая сладость...такое удовольствие...я не смог оторваться.

— Могу себе представить...хотя я и слабее тебя во много раз. Будь осторожнее с этим. Всегда есть опасность потерять себя, а меня рядом не будет. Ну что же — теперь можно учиться по настоящему. Я многому тебя на учить не могу — боевая магия мне вообще недоступна, сил мало, светлячок и заживление ран — вот мой уровень. Я научу тебя всему, что умею, а дальше ты будешь сам учиться.

— А сложно учиться? Надо какие-то там слова знать, заклинания?

— Ты где наслушался — у вас там, в твоём мире, что ли? У нас самое главное — концентрация. Ты должен представить то, что ты хочешь сделать и потянуться за силами магическому узлу. То есть. У тебя в районе поддыха как бы шар такой, и когда ты магичишь, ты тянешься к нему и высвобождаешь Силу. Вот эта Сила и есть основа твоих магических дел.

— А если она кончается, Сила эта?

— Тогда ты тянешься к Реке и наполняешь резервуар. У тебя теперь постоянный канал к ней, перекрытый твоим духом. Как только сосредотачиваешься, открываешь затвор и Сила потекла в себя. Не спрашивай меня — что такое Сила, что такое Река — этого никто не знает. Мы может только пользоваться ей и всё. Все разговоры — откуда она взялась — выеденного яйца не стоят. Болтология одна. Никто не знает. Просто прими как факт — вот она есть и всё тут. Я так поняла, что у вас её нет, иначе ты бы знал.

— Да, у нас об этом только сказки. Где то наши миры разошлись...языки такие же, а вот история разная. И про магию у нас ничего не известно. Есть какие-то зачатки — кто то что то вроде может, но такого как тут — нет. Все бы знали. Владимир помолчал, потом добавил — неужели магичить так легко — вот захотел и получилось? Как то странно...

— А ты кого вообще видел из людей-то? Крестьян? Меня? Почему ты думаешь, что это так легко и всем доступно? Из десяти-двадцати тысяч один с зачатками магика, из тех, кто с зачатками, только половина доходит до владения магией, остальные выгорают. Из оставшихся только единицы дорастут до сильного мага, остальные на моём уровне застревают — не могут развить магический узел. Кто то из тех, кто с зачатками магии вообще не хочет становиться магиком — а если выгорит? Зачем быть магиком, когда и так жить хорошо. Теперь ясно?

-Ясно. Вот ты зараза — а если бы я правда выгорел? Чего ты не предупредила, что отсев такой большой?

— А ты бы тогда решился пробовать? Я-то как то прошла посвящение — это так у нас называется. Когда ты к Реке прикасаешься. А почему ты бы не прошёл? Ты сильный, умный, я же вижу. И что — ты всю оставшуюся жизнь собирался тут на хуторе просидеть, грязь месить и бинты отстирывать? Так хоть надежда есть выбраться, я бы посильнее в магии была — разве бы я тут сидела бы... Марьяна пригорюнилась, подпёрла рукой голову и опять уставилась в столешницу — так и тянет всё послать и куда-нибудь убежать. Так всё обрыдло...

— Ну дак и уехала бы, а чего?

— Да кто меня там ждёт...магичить, врнее зарабатывать на этом, можно только вступив в гильдию, если поймают на неуплате налога и магичанье без вступления в гильдию — накажут. Могут отрезать от Реки на время. А то и навсегда. А потом ты поймёшь, что значит, когда ты мог к ней прикоснуться, а теперь не можешь...впрочем — ты уже понимаешь. Это слаще, чем между мужику и бабе в постель лечь, слаще мёда...те, кого отрезают, долго потом не живут. Года три-пять и умирают. Так что всё серьёзно. Не вздумай в городе лечить или брать заказы без вступления в гильдию — для себя можешь магичить, для своих близких, а на заказ не моги — поймают — удушут...если смогут. Она хитро усмехнулась — всегда есть те, кто над законом — одолеют, если смогут. А не одолеют — как ты говоришь там — 'клала я на всех с прибором'. Ну в общем так вот. Давай-ка теперь будем учиться пользоваться даром. Чтобы было недаром.

Глава 2. Обретение.

Через несколько часов Владимир уже знал, что он бестолковый болван, ушастый дерьмовый енот и вонючий хромой уж. (откуда у ужа ноги — спросил он и получил ответ, что это такой ДЕРЬМОВЫЙ уж) Что, впрочем, не помешало ему освоить создание шара светлячка, и разнести печь. В комнате было гадко — куча кирпича, чадящий дым от развалившихся по полу и с трудом залитых водой дров и радужные круги в глазах, ослеплённых вспышкой. Началось всё невинно — Марьяна приказала ему создать висящего в углу светляка, магический светильник. Он должен питаться от Силы, которую в процессе изготовления закачивает в него магик. Для этого надо было всего лишь подумать о том, что такой шар должен быть создан, и АП! — в углу повисает маленький с мандарин шарик. Ну кончилось это дурно — по принципу 'кашу маслом не испортишь', Влад черпанул из узла силы и представил висящий в углу шар...вот только шар оказался диаметром полтора метра и сиял как прожектор заходящего на посадку стратегического бомбардировщика — даже сквозь закрытые веки пробивало. Пришлось гасить шар после яростных, перемежаемых с ругательствами объяснений Марьяны — оказалось, что можно, потянувшись к шару погасить его, перекачав в свой магический узел. Это было похоже на прикосновение к Реке, но только гораздо в меньшем масштабе. Как оказалось — погасить шар или впитать магию какого-то из магиков может только тот, кто сделал магический объект или классом выше. Например — погасить шарик Марьяны Влад мог, а вот она погасить его шар не могла, и даже если бы могла — сто раз подумала бы — делать это или нет — неизвестно, сколько силы он накачал в шар, если её количество превысило бы объём узла — может выжечь бы и не выжгло, но на неделю в постель бы точно уложило... Дальше было хуже — Владимиру вдруг захотелось посмотреть, как он может создавать электрический разряд...в общем Марьяна выжила чудом, печка не выжила совсем. Ветвистая голубая молния врезала в покрывающую зево печи чугунную плиту с дырками для котлов и заслонками и выворотила её из кирпичей, чудом не создав пожар. И Владимир и Марьяна перепугались, и пока выбрасывали горящие дрова под дождь, договорились, что пока ограничатся лечебными магическими действиями. На том и порешили. Угли и тлеющие половики выкинули на улицу, пол опять пришлось отмывать. Потом улеглись на свои топчаны, накрывшись шерстяными одеялами, с чувством выполненного долга. Утром было солнце, ливень закончился, оставив грязь, лужи, кучи грибов-дождевиков в обхват величиной и изумрудную пахучую растительность вокруг. Первым делом горе-маги взялись за ремонт печи, выложив опять кирпичи и обмазав их замешанной глиной. Чугунная плита легла на своё место — благо, что разбить её можно было только из танковой пушки. Молния Влада не оставила на ней следа, кроме сбитой сажи. Кстати — тут он задумался — а если палить молниями по людям, одетым в броню — и что же это будет, если никакого следа на железе не остаётся? Марьяна 'успокоила' его, заверив, что если на железе-то следа не остаётся, то содержимое этого железа нормально приобретает вид запечённой в духовке курицы-гриль. Понятия гриль тут в мире не знали, но о духовке понятие имели. Главное в магии оказалось — контроль. Контроль за своими действиями, за зачерпыванием Силы, за не выпуском магических ударов наружу. Если маг не контролировал себя, если после него оставались руины, погибшие люди, — власти старались пресекать деятельность такого мага, а иногда и жизнь. Уникумов, способных разрушить усилия множества боевых магов было мало, а даже если такие и были — им надо было спать, есть...а в еду можно подсыпать яд...а спящий не контролирует приближение врагов...в общем шанс превратиться в диктатора, бога, у магиков был очень минимальный, приближающийся к нолю. Впрочем — жили сильные магики очень хорошо, богато, пользуясь всеми благами этой цивилизации. Силы магиков были ограничены только способностью захватить и накопить необходимое количество магии. Например — сил Марьяны хватало только на полдня работы Силой с больными, потом ей приходилось около часу сидеть и медитировать, откачивая Силу из Реки. Владимир, как ни странно, обладал гораздо большим объёмом магического резервуара — видимо это было потому, что шаровая молния разорвала в его теле связанные каналы и он мог использовать возможности человека на полную катушку. Вообще— Владимира восхищала возможность творить что то без всяких там заклинаний и завываний — показал пальцем — бах — объект упал. И всё. Вот только тут тоже были свои законы — ну если бы как шёл человек с магнумом-357, навёл на человека, пальнул — тот упал. А дальше что? А дальше на тебя налетает толпа с такими же магнумами, и как ты не отстреливаешься, кладут тебя наповал — рано так поздно. Впрочем — по зрелому размышлению, Влад пришёл к выводу, что это правильно — иначе это был бы не мир, а один большой рабский загон у супер-мага. А так их количество и действия регулировались законом. Итак — Властелином Мира Владимиру не быть — с этой мыслью, немало поржав про себя, он умылся от сажи и глины и принялся хлебать куриную лапшу, которую сварила Марьяна на дворовой печке. Им пришлось повозиться с розжигом печи — дрова были сырые после ливня, а разжигать магией они не решались — у Марьяны на это не хватало сил — жалкий убогий шарик файрбола, получавшийся у неё не только не мог поджечь дрова, даже если их полить керосином, но ещё и лишал её половины запаса силы — файрболы и что то подобное — молнии, лёд и вызывание ветра были уже магиями высшего уровня, требующего большого запаса Силы. Владимир же мог просто взорвать и эту печь, оставив их обоих без обеда. В конце концов, после нескольких проб и сбитых трёх сосен, Влад сумел ограничить шарик файрбола до размера теннисного мяча ярко-белого цвета. Враз высохнувшие от жара дрова вспыхнули с весёлым треском, разбрасывая капли смолы и шипя выступившими из поленьев капельками воды. Марьяна, с ужасом и восторгом следившая за потугами Владимира не разнести дом и 'клинику' по брёвнышку, заявила, что если он с такой же энергией будет лечить больных, то они, больные...останутся без рук и без ног, а потом и он, так как ему их поотрубают. С этими жизнеутверждающими заявлениями она плюхнула в миску Влада куриную ножку с клёцками. Как уже выяснил Владимир — картошки они не знали. Увы. Ему страшно не хватало картошки в этом мире. У себя он мог есть её во всех видах — жареную, варёную, в супе, в салате, где угодно, и теперь этих блюд ему не хватало. Мир вроде бы не отличался от Земли, но время от времени всё-таки были вот такие казусы. Они так и называли его — Мир. Материки тут были другие — основной материк, громадный, как Америка вместе с Евразией, он назывался Астрал, и мелкие — ну не такие уж мелкие, но в сравнении с основным материком мелкие — острова. Их было множество, на некоторых были свои государства, объединяющие много островов. С мироустройством Влад пока не разобрался, да и как то всё равно было — сколько и где островов и какие есть государство. Он знал пока одно государство и готовился в нём жить. Больше-то ему ничего не оставалось.... Он не позволял себе думать о том — как ему вернуться в свой мир. Если слишком много об этом думать, можно сойти с ума. Пока он не видел как это сделать. Марьяна открыла ему ещё одну вещь: закон НЕ запрещал применять боевую магию против дворян или простолюдинов, если те совершали какие-то преступления или находились в рядах противника на войне. Маг может защитить себя и не боевыми действиями — усыпить, отбить удар магией. Нельзя применять магию к правящей верхушке: Императору и его, герцогам, без их разрешения. Размышляя над этим, Влад понял, что тут правящая верхушка защитила себя от угрозы нападения магов — ясно было, что этот закон касается только самих магов, которым ещё запрещено и было занимать какие-то должности в чиновничестве — то есть, фактически, маги были поставлены на уровень неких академиков — производи нужные результаты, имей деньги на безбедную жизнь — но в жёстких рамках: сделаешь шаг не так — специальный корпус магов-карателей найдёт тебя и подвергнет расправе. Так что тут и задумаешься — так ли сладко быть магом? Слаще всего в мире всё-таки, как всегда, быть у власти — знать не особенно задумывалась об условностях и часто можно было откупиться от убийства и не менее тяжкого преступления просто заплатив определённую сумму золотых — зависело от статуса погибшего и его родни. Для тех же крестьян эта сумма не превышала полсотни золотых — годового заработка семьи. Простолюдин, без титула дворянина, не мог вызвать на дуэль дворянина, но дворянин мог вызвать любого высокородного, кроме герцогов и императора, на дуэль, а также и простолюдина — если не хотел просто его зарубить. В ответ можно было отбиваться только врукопашную, холодным оружием, без магии — как уже упомянуто выше — применив магию на дуэли маг сразу ставил себя вне закона.

— Знаешь, вообще-то у нас многие, и маги тоже, умеют железяками махать — мало ли что случится...или силы не хватит, или охраны рядом не будет...кто не может заработать на охрану — вот в леса забивается. Мы долго живём, завистников много.... Так что — учись железкой махать. Тут я тебе помочь не могу, только в городе — надо учиться фехтованию, ездить на лошади. Вызовет тебя кто то на дуэль — а ты или будешь стоять оплёванный — все потом презирать будут, или, если примешь вызов — просто убьют.

Перспектива Влада не сильно вдохновила и он задумался — и тут засада — будь он хоть полубогом — могут в конце концов прибить. Надо как то вписываться в Систему. Что он имеет — тело, видавшее виды, с больным левым плечом, с треском суставов, довольно сильное и быстрое, но совсем не дотягивающее до уровня фехтовальщиков средневековья, с детства занимающихся этим гнусным делом и только и мечтающих насадить кого-нибудь на свой дурацкий вертел. Только из-за угла и можно их глушить.... А если модифицировать своё тело, придать ему какие-то суперсвойства?

— Ты особенно-то себе не думай — большинство целителей, это мой уровень, а те, кто правда что то умеет — ноги-руки отращивать, чего-то изменять в теле, очень редки. Да и не решаются лезть кому-то в брюхо — намутишь там, а потом развалится всё...нахрена им надо?

— А сами себя — могут 'править'? Ну целитель взял и начал себя изменять!

— Я о таком не слыхивала. Это слишком. Фантазии это всё. Ты пойми, на любое изменение, на лечение, ты тратишь кучу Силы, а чтобы изменить уже здоровое тело, сопротивляющееся изменению, надо столько силы затратить, что это никому не доступно. Даже ты не сможешь — она покосилась на Влада — думаешь я не понимаю, о чём ты говоришь... я только порадуюсь, за тебя, если ты сможешь это делать, но...жаль, сомневаюсь в том что тебе это по силам. Давай-ка мы займёмся лечением чирьев да хромоногих пастухов, а там поучишься лечить и сам всё поймёшь. Пока ты ещё ни одного больного не вылечил...

Дни шли в домашних хлопотах, пришлось пропалывать заросший огород, на котором кроме лука-чеснока и обычных помидоров с огурцами росли различные лекарственные травы — даже женьшень, непонятно откуда взявшийся в средней полосе. Впрочем, после размышления, Владимир понял — караваны с товаром ходят по всему материку, до Дальнего востока, почему бы им и не привезти семена женьшеня? Когда-то привезли, а теперь вот он и прижился. Прижился он, как оказалось, только у целителей — они умели поднимать его рост, Марьяна научила использовать Силу для этого. Нужно было сидеть у грядки и окунувшись в черноту пытаться настроиться на растения...через какое-то время Влад уже начинал видеть движение соков в растениях, на уровне подсознания, подталкивал процессы, напитывая ауру растений Силой. Кстати сказать — после нескольких уроков он научился видеть ауру растений и людей — она была разной, у растений — как бы охватывала свечением весь стебель, корни.....если в ауре появлялись прогалы, то значит растение болеет. Стоило закрыть Силой дырки в ауре и растение сразу же поднималось, крупнело, процветало. Через некоторое время Владимир научился манипулировать с аурой сразу множества растений, в пределах досягаемости его зрения. Он как бы чувствовал, где больше всего растений нуждалось в подпитке и направлял туда Силу. Она как бы оплетала растения — у больных закрывала дыры в ауре, здоровых подпитывала, делая большими и сильными. Огородик целителей попёр в рост, Марьяна была очень довольна успехами Влада на поприще мичуринцев.

— Хороший магик-садовод будет всегда при делах, все крестьяне просто молиться на него будут — доводила до сведения Владимира учительница.

— Я могу работать только с с десятком-двумя растений, ты же можешь целое поле обработать, крестьяне будут просто счастливы тебя принять. Впрочем — денег на них ты не заработаешь, хотя и сыт будешь. Все деньги в столице. Тут так...крохи. Если сумеешь ещё и переделывать тела, как ты мечтаешь — все клиенты у тебя будут. Все богатые старухи, старики, все те, кто недовольны своей внешностью.

— Это можешь мне не объяснять — в нашем мире самые богатые из врачей — врачи-пластические хирурги. Они из дурнушки могут сделать красотку. И делают. Только стоит это столько, что позволить себе их услуги могут только очень богатые люди. Впрочем — простые операции — типа убирание лопоухости и т.д. делают сравнительно недорого.

— Ладно. Пора тебе переходить на людей. С растениями у тебя хорошо получается. Как я тебе уже говорила, с человеческим телом всё сложно, и одновременно просто. Ты воздействуешь на тело человека, ускоряя процессы его заживления. Учти, что энергия заживления идёт изнутри самого организма, и если ты что то в нём делаешь — главное не довести организм до полного истощения. В противном случае ты получишь целый и здоровый труп. Главное — контроль, главное — вовремя остановиться. Лучше чуть не долечить, чем убить больного лечением. Вот почему сложные случаи лечатся за несколько сеансов. В общем — с завтрашнего дня ты принимаешь пациентов.

— Хммм...не прошло и трёх лет. Как же это так быстро-то?

— Давай не смейся — целителей допускают до больных через десять лет, не меньше, пока научатся контроль держать, пока научатся работать с силой...тебе видимо помогло, что ты стал целителем уже взрослым, кроме того у тебя знания другого мира.. Иначе бы ничего не вышло так быстро — всего два года и уже целитель. Только не задирай нос. И иди дров наруби, великий целитель...

На следующий день у 'клиники' с рассвета уже стояла очередь из больных. Целители наскоро позавтракали — Владу не терпелось попробовать себя, а Марьяне не терпелось увидеть — чему научила ученика. Первым вошёл мальчишка, проткнувший себе ногу каким-то штырём. Рана загноилась, нога распухла. Ещё немного — и начнётся заражение крови. Впрочем — могло уже и начаться — подумал Владимир. Он повёл над головой мальчика, сосредоточившись на том, что тому должно быть не больно...не больно...не больно...замри.... Мальчик застыл, смотря перед собой широко раскрытыми испуганными глазами. Его отец, выглядывающий из-за приоткрытых дверей испуганно завосклицал — что это с ним? Что с ним случилось? Целители бесцеременно прогнали мужчину и закрыли дверь, чтобы никто не мешал. Мальчика уложили на стол, сняв с него штаны и башмаки. Впрочем — башмак был один, так как больная нога распухла до состояния небольшого бревна. Целители встали по обеим сторонам стола.

— Что ты видишь, Влад?

— Рана сквозная, заражена, на Земле скорее всего уже отрезали бы ногу — вон как почернела. Ткани отмирают. Эти идиоты привезли его поздно, боюсь ногу не спасти. Прибил бы этого тупого урода, его папашу!

— Ну а что ты хотел — от крепостных крестьян ума и фантазии? Им бы выжить и барщину отработать, а не думать, кто из детей чего там проткнул. Этот помрёт — ещё народят. Вот так и живут, привыкай...

-Крепостные? Ты хочешь сказать — это рабы? Мляяяя...куда я попал.

— Ну можно сказать и рабы. Ладно. Хватит болтать — мальчишка вон помирает. Чего будем делать, думать давай. Моих сил сохранить ногу не хватит. Будешь пытаться, или сразу режем? Иначе помрёт. Кстати — и так может помереть, похоже яд из ноги по всему телу уже растёкся. Что видишь в ране? Рассказывай.

— Ну что — в ране гной, кроме того — что то осталось в канале — типа стружка или окалина какая-то. Надо чистить, разрезать, удалять инородные предметы, очищать кровь. В общем — 'он сказал — поехали!'

— Куда поехали?

-Я тебе потом расскажу.

Владимир взял в руки остро отточенный небольшой нож — местный аналог скальпеля, точным движением руки сделал разрез вдоль икроножной мышцы. Оттуда полился гной и в комнате отвратительно засмердело тухлым мясом. Продолжая смотреть на раневый канал, целитель усилием воли перекрыл сильно закровоточившие сосуды, успело вылиться примерно полбутылки чёрной, застоявшейся крови. Это неплохо — подумал Владимир — гнилая кровь стекла, а остальную почистим. Он стал безжалостно срезать почерневшее мясо, кромсая, как чёрствую горбушку хлеба, до тех пор, пока не показались красные волокна более-менее здоровых мышц. Остатки предмета, проткнувшего ногу были вычищены вместе с гнилым мясом. Вонь стояла невероятная, Владимира всё время мучили позывы на рвоту, даже Марьяна, привыкшая ко всему стояла бледная. Как на грех сегодня такой вот случай — поучился, называется — подумал Влад и продолжил операцию. Пришлось вырезать икроножную мышцу почти до кости — гангрена разъела мышцу до основания. Владимир остановился и задумался — как сохранить ногу без мышц? Так. Мышцы есть — выше и ниже. Теперь думаем. Владимир сосредоточился...из остатков мышцы выше и ниже раны стали вытягиваться красные нити...они росли, пока не соединились в основу икроножной мышцы. Она была ещё тонкая, но организм, помнящий, какая она должна быть, медленно но верно наращивал сплетения... Марьяна взяла его за локоть:

— Осторожнее! Мальчишка небольшой, ресурс у него маленький. Давай завершай!

Владимир сосредоточился на коже мальчика — мышцу надо было прикрыть. Кожа стала медленно расползаться от краёв, где целитель чистил края, сдвигалась, сдвигалась и наконец прикрыла зияющую красную дыру. Мышцы не хватало, чтобы заполнить всё место, которое её было предназначено, на месте раны была впадина, а нога как будто усохла.

— Ничего, разбегает, нарастит ногу — Марьяна с озабоченностью осмотрела мальчика — нам ещё кровь очистить надо. Продолжай. Владимир магическим зрением осмотрел мальчика — кровь была заражена ядом. Целитель лихорадочно думал, думал — что делать? Так — что у нас чистит кровь — почки. Усиливаем кровоток, почки поддерживает Силой. Пошло очищение....в мочевом пузыре скопился яд пусть мочится. Ага — помочился. Ещё пускаем очистку, ещё, ещё... Шёл уже третий час работы целителей...весь стол был залит кровью, гноем, ядовитой мочой. Наконец Владимир решил — хватит. Он подпитал слабую ауру мальчишки Силой и устало откинулся назад, усевшись на табуретку. Всё. Марьяна с уважением глядела на него:

— Влад, ты молодец. Я думала у тебя не получится. Я ни разу не видела, чтобы так кто то мог работать. Я горжусь тобой. Ты настоящий целитель.

— Спасибо Марьян, без тебя я бы не смог, твоя заслуга.

— Так — давай отмываем всё, перекусим и потом продолжим. Остальные ерунда — переломы, вывихи...ничего страшного. Щас я этого идиота позову. Пусть забирает мальчика. Сними с него оцепенение.

Владимир провёл рукой над головой мальчика, снимая оцепенение и мальчик тут же заревел от страха, обнаружив себя без штанов в незнакомом помещении, воняющем и отвратительном. В комнату заскочил отец мальчика, его чуть не вырвало от запаха внутри, он зажал рот и выскочил наружу. Владимир сам поднял мальчика и вынес за порог. Малец ревел как бензопила, оглашая окрестности здоровым рёвом. Отец мальчика принял его с рук на руки, успокаивая и похлопывая по спине. Тот утих и позволил Владимиру вставить слова про оплату:

— По хорошему с тебя тысячу золотых. За такую мерзкую работу. Прибил бы тебя — мальца ведь загубили. Еле еле вытащили его с того света. В общем с тебя золотой.

— У меня только три серебряника...

— Давай три, а остальное принесёшь продуктами, на семь серебряников, по ярмарочной цене. Всё, вали отсюда, мы прибираться будем и отдыхать, нам ещё других лечить.

После отдыха и уборки лечение пошло быстро, за час целители пропустили человек пять, неплохо заработав, получая за услуги и деньгами и продуктами. Так прошло ещё два месяца. Поток больных сильно увеличился — слухи о том, что появился сильный целитель, берущийся и за безнадёжные случаи, разошёлся по всей округе. Марьяна ворчала — работы прибавилось, и много сложной, а вот доходы выросли ненамного — сложная работа отнимала много времени, а оплачивать её как следует у крестьян не было денег. Правда — появлялись и зажиточные клиенты. Конечно, дворяне тут не появлялись, это им не по чину мотаться в какую-то заштатную деревеньку, в лесной хутор, а вот купцы и проезжие люди стали появляться нередко — большой тракт проходил в пятнадцати верстах от хутора. А на тракте всегда что то случается — раны, болезни, роды и травмы. С купцов уже целители брали более-менее справедливую цену, впрочем — особо тяжёлых случаев там не было — больше колото-рубленые раны да патологические расстройства желудка. С ними Владимир научился работать уже на автомате, он мог пропустить уже десяток человек в час. Этот поток больных его тяготил, хотя он и понимал, что от его работы зависит и их благосостояние, будущее, и здоровье многих людей. Впрочем, несмотря на чувство морального удовлетворения от хорошо выполненной работы, в глубине души он не особо вникал в проблемы этих людей — своих хватает. Видимо у него выработался уже синдром врачей — отстраняться от людей, воспринимая их как объекты лечения. В свободное от лечения время Влад учился пользоваться магией, экспериментируя с ней, создавая различные структуры и смотря магическим зрением на предметы. Как оказалось, он может, напрягшись, погружаться в глубь любого материала, изменяя его свойства. Как это происходило он не знал, но знал только одно — для изменения свойств материала нужно столько Силы, что у него с трудом хватало одного заряда магического узла. Теперь он понял, почему Марьяна хмыкала, когда он говорил об изготовлении магических вещей, или вещей, свойства которых изменены с помощью магии — это требовало такого расхода энергии, что о том, чтобы кто то мог это повторить, не могло быть и речи. Первое, что он попытался сделать — нож с специальной заточкой и 'мыльной поверхностью'. Для этого он вошёл в структуру стали ножа и стал 'требовать' от лезвия, чтобы оно уплотнилось на конце приобрело толщину в молекулу. Магическим зрением было видно, что под большим увеличением лезвие представляет собой грубейший и рыхлый кусок металла, изборождённый многочисленными заточками. Владимир два часа сидел, добиваясь улучшения и укрепления лезвия, Сила вытекала из него бурным потоком и вливалась в нож. Через два часа он обнаружил, что Силы у него уже нет, а нож готов только на треть. Он был ошеломлён — работать с неживыми предметами было очень сложно, гораздо сложнее, чем с живыми объектами. Нож он закончил только через неделю. Это было странное произведение — бока лезвия нельзя было удержать руками, оно всё время выскальзывало из рук, а острота была такова, что можно было спокойно нарезать стружку из лопаты, как из кожуры огурца...при каковом занятии Влад был отловлен Марьяной и яростно выруган (Купи своё, засранец, а потом уродуй! Хорошая лопата была, а ты её на лапшу пустил! Вот чем теперь всякое дерьмо закапывать!? — и всё в таком духе). Но в общем и целом результат магичанья она оценила очень положительно, только вот боялась ножом что то резать — отхватить палец можно было так, что и не заметишь. Влад посчитал, что на изготовление меча по подобной системе уйдёт не меньше месяца, по два часа в день. На большее у него пока не хватало Силы за один раз. Впрочем, он заметил, что с каждым разом объём запасаемой им силы увеличивается, по мере её исчерпывания. Марьяна это подтвердила:

— Я же тебе рассказывала — узел по мере использования развивается, а как ты думаешь люди растут в Силе? Правда это до определённой поры, потом почему-то всё застопоривается и сколько не старайся, больше не поднимется. Видно это зависит от свойств человека. Ну как один может бегать быстро, а другой нет. Один сильный, а другой и кадку поднять не сможет. Радуйся, что узел у тебя не застыл, есть шанс стать очень сильным магиком!

Влад тоже на это надеялся...ну что он станет сильным магиком. Он давно уже уяснил для себя, что только сильные могут выжить — всё равно — в том мире или в этом. Каждый раз заполнение узла силой занимало у него меньше времени, в сравнении с началом деятельности магом, хотя и объём поступающей силы увеличился. Каждый раз Владимир захлёбывался удовольствием, качая Силу, но уже не терял контроля и следил за наполнением. Он как то уже чувствовал, когда его узел наполняется и он останавливал откачку. Влад чётко почувствовал что канал, соединяющий его с Рекой, расширился по сравнению началом и всё продолжает расширяться, тем больше, чем дальше он тратит и закачивает Силу. Интересно — думал он — когда же всё-таки остановится развитие? Эта чёртова шаровая молния, забросившая меня сюда, сильно мне помогла мне в этом.

Жизнь продолжалась. В избушку в глубине леса шли потоком больные, целители уже с трудом успевали справляться с потоком, пришлось нанять себе прислугу — кухарку и рабочего по хозяйству и уборке. На этом настоял Владимир — ему обрыдло каждый раз после операции и лечения выгребать рабочее место вместо отдыха и работы. Пришлось им заказать ещё один операционный стол, потом ещё один — лёгкие случаи принимала Марьяна, тяжёлые — Владимир. На выезд они не ездили, хотя такие предложения были. Это занимало слишком много времени и не оправдывало себя — оплата на выезде должна была превышать оплату на месте по крайне мере раз в сто, так как на время выезда вся деятельность целителей прерывалась, заработка не было. Пока желающих платить такие суммы не находилось. Влад постоянно экспериментировал с предметами, например — его гордостью была нательная рубаха, ткань которой он сумел уплотнить настолько, что она превратилась в броню почище кевларовой — топор, которым он попытался разрубить эту рубаху сумел только загнать её лезвием в пенёк, так и не разрубив. Кстати — результат его напряг — он представил, что ему рубанули топором в бок, прикрытый этой рубахой...ну да, рубаху-то не прорубят, но вот сама рубаха на лезвии топора легко перерубит его многострадальное тело. А это как то неприятно. И главное — смертельно. И Сила никакая не поможет. Впрочем, расспросив Марьяну, он кое-как выяснил, что в основном, 'в быту', используются клинки любого типа, и европейские, и 'арабские', и по типу катан — видимо эта мода пришла с востока, как и многое в стране. А катаны, как он знал ещё в прежней жизни, на самом деле не предназначены для прямых рубящих ударов, как рыцарские мечи, к примеру, или мечи викингов — катаной наносились секущие удары, режущие, кромка катаны представляла собой что то вроде микропилы. То есть, когда воин наносил удар лезвием катаны, он делал это 'пилящим' ударом, чтобы рассечь тело, прикрытое лёгкой кольчугой или кожаными доспехами. Конечно, была и тяжёлая кавалерия, с тяжёлой бронёй, длинными копьями, но она уже стала выходить из моды лет сто назад — поджарить молнией тяжеловооружённого бойца было раз плюнуть, кони боялись пехоты, применяющей длинные тяжёлые копья, упираемые в землю. Оставались лучники и лёгкая пехота в лёгкой броне. Ну а уж говорить о дворянах и не приходится — там дальше лёгкой кольчуги дело не пошло — да и глупо было бы таскать на себе в жизни груды железа. Так что — удар катаны рубаха выдержала бы точно. Никакая катана не смогла бы пропилить её до тела. Если только её лезвие не обработано неким целителем из другого мира...но таких, как надеялся Владимир, больше не было. По типу рубахи он сделал и штаны нижнего белья. После изготовления комплекта непробиваемого нижнего белья настал черёд экспериментов с человеческими телами — это было незаметно для объектов эксперимента, а иногда Владимир сам предлагал бесплатно исправить тот или иной дефект. Начал он с оттопыренных ушей, кривых носов, потом перешёл на кривые ноги — попался один кадр с сломанной в юности ногой и сросшейся неправильно. Владимиру пришлось снова её сломать и срастить заново — человек был очень удивлён, получив в довесок к вылеченному чирью прямую ногу. Вокруг избушки целителей через полгода уже, бывало, стоял целый лагерь ожидающих своей очереди на лечение. В основном уже это были богатые купцы с домочадцами, с которых целители брали реальную плату — хоть и не тысячи золотых, но близко к этому. Крестьяне лечились просто так, бесплатно, но тогда, когда было 'окно' между богатыми клиентами. С одной стороны это было печально — как всегда бедные на задворках жизни, с другой стороны — целитель имел право принимать тех клиентов, которых ему хотелось и имел право отказать любому в лечении, тем более что бедные обслуживались бесплатно. Даже при тяжёлых случаях. Нередко было, что богатый клиент отставлялся в сторону ради бесплатного клиента, но которому требовалось спасти жизнь. Денег у целителей теперь хватало, в тайничке под полом домишка хранилось уже не менее пятидесяти тысяч золотых и Владимир стал опасаться грабителей. Пришлось нанять охрану из гильдии наёмников и их охраняли круглосуточно десяток бойцов — часть отдыхала, спала, но в случае тревоги могла в считанные минуты встать 'под ружьё'. Владимира уже давно тревожила мысль о том, что слишком всё гладко происходит — они тут развернули бурную деятельность, получают очень хорошие доходы — кому-то это должно очень не понравиться. Или наоборот очень понравиться — можно же и получить кое-с кого... 'лихие девяностые' не могли пройти бесследно и Владимир просчитывал ситуацию на-раз. Ситуация вообще была странноватая, Владимир не мог её просчитать — ну вот со слов Марьяны каждый практикующий магик должен состоять в гильдии чтобы практиковать. Но она почему-то не состояла в гильдии, однако практиковала. Почему? Как это могло быть? Он задал ей этот вопрос и ответ оказался неожиданным: оказывается, они жили на земле, принадлежащей графу Савалову. Чтобы поселиться на этих землях, Марьяна получила разрешение от управляющего графского поместья и платила налог в 5 золотых в год. Фактически это было 10 процентов от заработка крестьянской семьи. Не сказать, что высокий налог, но и не малый. В этом случае графу была двойная выгода — и прибыль, и обслуживание крестьян в округе — рачительный хозяин заботится о своё имуществе.

— Почему ты мне не говорила, что платишь графу?

— А зачем? Что бы это изменило? Ну вот я сказала тебе — и? Везде надо платить за то, что ты живёшь. Тут тихо, спокойно...было. Теперь всё изменилось. Я сама не знаю, во что это выльется. Не хотела тебя расстраивать...

— Я что то подобное предполагал...как только слухи о клинике дойдут до графа, скорее всего наша спокойная жизнь кончится. Пятью золотыми не отделаемся. Заставят платить как следует, или задушат. Ты какой-то договор подписывала?

— Хммм...нет. Кто знал, что так всё будет.

— Марьян, ты лохушка....и не спрашивай что это такое. То есть теперь понятно — нас в любой момент можно согнать с места или обложить такой данью, что мы взвоем. Интересно, сколько у нас времени до того, как нас прижмут....

Целители задумались. За окном уже стемнело.... Мир был укрыт белым снежным одеялом — зима. Прошёл охранник, обходя территорию клиники. Из пристройки, где жили охранники слышались весёлые голоса и шум — бойцы что то отмечали и веселились. Избушка изменилась — вместо топчанов стояли хорошие кровати с пуховыми перинами, большая комната была разгорожена на две и кухню. Всё сияло чистотой и достатком. Владимир с грустью осмотрелся — неужели всё придётся бросить...он как то уже привык к этой жизни. Пошёл третий год его пребывания в Мире, они многого добились, и добились бы ещё — как говорится в мире Владимира — далеко пойдёт, если не остановят. С Марьяной они как то сроднились — она была ему что то вроде старшей сестры — если забыть, что ей сто двадцать с лишним лет. Физически она выглядела лет на 55-60 и он воспринимал её соответственно — как сестру.

— Влад...я всё хотела с тобой поговорить...ты почему всё без женщины?

Владимир поперхнулся: Марьян, где я женщину тут добуду? Мне что, с овцой что ли трахаться? Ты чего несёшь-то?

— Влад, извини...я думала может ты вообще с мужиками...потом вроде — нет...глазом на женщин косишь...я уж не знаю что и подумать...только мужику без бабы нельзя, это ненормально...понимаешь? От этого проблемы со здоровьем могут быть.

Владимир помолчал...Да понимаю я и знаю. Я в своём мире книжку одну читал, её баба написала...

— Баба? Правда что ли? У вас бабы книжки пишут?!

— Да ну погоди ты..ну баба — книжку, да. Чего такого...делать им нехрена, пишут книжки...я не о том! Там речь шла о неком воине, очень сильном и умелом, и вот он там ходит по миру, у него множество приключений и всех побивает...только вот бабы нет. Я всегда подозрительно относился к таким героям — как он годами без бабы-то? У него давно уже проблемы были бы с простатой, да и ненормально это...у нас умные люди говаривали — если мужик до тридцати лет не женился у него крыша едет. Хммм...ну то есть с ума немного сходит он...всё время забываю, что ты не из моего мира.

— Забавные у вас выражение — надо же — крыша едет...надо запомнить. Марьяна посмеялась, встала, взяла с печи чайничек и подлили себе и Владимиру травяного отвара.

— Вот я о том я тебе и говорю — тебе баба нужна, регулярно. Как то не хочется тебя лечить. И как ты почти три года обходился? Ладно, как ты говоришь — 'замнём' этот вопрос. Надо думать что и как. Я предлагаю присмотреть какую-то девчонку или какую-то вдовушку в деревне, пусть приходит к тебе. Будем платить ей...ну как прислуге..хммм...ну побольше немного. Нечего баловать особенно-то...в деревне за счастье им приработок. Пусть ещё и прибирает за тобой — стирает, стелит, убирает...забирает. Хе хе хе... — Марьяна захихикала — ты у нас мужчина видный, ты и двух забиральщиц сдюжишь. Но одной хватит. Завтра схожу в деревню, поговорю со старостой, пусть кандидаток подберёт. Смотрины устроим...хе хе хе — всё развлечение. А то только гнойники да уши оттопыренные. А это всё зрелище... Как ты, не против?

— Марьян, ну ты зараза ...хе хе — да ну почему бы и нет — решился Владимир — тоже как то не по себе без регулярного секса..

— Чего? Что такое секс?

— Ну это у нас так называют то, что делают мужчина и женщина...только это, Марьян...нам как то последствий не надо, да? Толпу спиногрызов нам тут не надо же?

— Кого?! — поперхнулась целительница — что за...— а! — поняла. Да давно уже есть типа заклятия — наложил и на какое-то время никаких последствий. Думаешь, я не додумалась бы что ли?

— Ты меня давай научи...пригодится — покосился Владимир. Знаешь, думаю — почему я так долго мог обходиться без баб — так — давай не ржать — это не то что ты подумала, и девственность овец тоже не нарушена — они стали оба ржать в голос — понимаешь, когда я припадаю к Реке, я получаю такое удовольствие, что сравнимо с сексом...самому страшно — хочется никогда не отрываться от Реки, черпать, черпать... Знаешь — у нас проводили опыты учёные, изучали мозг, а тренировались на крысах. Как бы тебе доступно объяснить...в общем им в мозг засовывали такие штучки, электроды называются, а совали их в то место, где они нашли такой центр удовольствия, раздражишь его и получаешь удовольствие по типу оргазма, ну удовольствия от секса. Раздражение центра удовольствия шло по проводкам...ну верёвочки такие, а по ним заклятия раздражающие...нажал педальку маленькую — заклятие пошло в мозг, центр удовольствия раздражился, хозяин мозга получил оргазм. А педалька была в клетке крысы. Так вот — крыса могла сама нажимать на педаль...и нажимала. Пока не умирала от голода и жажды. И нажимала...нажимала...нажимала... И вот такое же с Рекой — хочется не останавливаться и черпать, черпать...

— Я поняла о чём ты говоришь — Марьяна нахмурилась и задумчиво водила рукояткой ножа по лужице пролитого чая, выводя какие-то непонятные узоры — я этого боялась с нашей первой пробы работы с Силой. Помнишь, как я тебе по носу заехала?

— Ещё бы не помнить — хмыкнул и поморщился Влад...так врезала, что через двадцать лет помнить буду.

— А по другому нельзя было. Ты сам это понимаешь. Слава Богу понимаешь. Ладно. Хватит. Давай спать и завтра будем решать. Гаси свой фонарь.

Целители разошлись по своим закуткам, Владимир на ходу, уже не глядя махнул рукой и погасил светляк, сияющий над головой, перекачав Силу в магический узел. Он лёг на кровать, закрыл глаза и стал думать — спать ещё не хотелось, он решил потренироваться в управлении телом. Марьяна ему рассказывала, что делать что то со своим телом невозможно — всё равно, как тянуть себя за волосы из болота. Но так ли это? Уровень каждого магика можно определить по сиянию ауры, Марьяна говорила, что он светится как его светляк, любой магик за версту его увидит. Так что — магически узел напрямую связан с аурой? Ну да. Так и есть. Подпитывая свою ауру он одновременно подпитывает магический узел. То есть — получается — сколько втекает в резервуар ауры, столько вытекает из него. Что то вроде сообщающихся сосудов. Воздействуя на свою ауру я фактически через неё перекачиваю Силу опять в магический узел. Итак — чтобы воздействовать на себя, надо как то закрыть каналы оттока Силы от ауры.

Владимир сосредоточился и стал смотреть на себя магическим взглядом...тело сияло в пространстве, в ауре перетекали красные, синие, зелёные потоки, ведущие к органам...он понимал подсознательно — вот этот поток — работа печени....она сияет здоровым светом, розовеет (он отметил с удовольствием — вот результат не бухания)...почки розовые...но с небольшой чернотой...он не удивился — в юности он узнал, что некоторым образом он ...мутант. У него четыре почки. Это бывает, нечасто, но бывает. Увы — удовольствия это не приносит, как и пользы — из четырёх почек две почки работают как обычно, а две что то вроде придатков, всегда немного воспалённых — они добавляют в кровь в небольшом количестве продукты, образующиеся в процессе вялотекущего воспаление — хронический пиелонефрит — так это называли врачи. Впрочем — неудобства от своих почек он не испытывал. Сердце работало чётко, в шейном отделе было чёрное пятно — остеохондрит...левое плечо пульсировало чёрно-красным — воспаление связок и сустава, давнее, вялотекущее...он боролся с этим уколами и гелями уже несколько лет...Владимир всегда вспоминал пословицу — 'Если после пятидесяти ты проснулся, и у тебя ничего не болит — значит ты умер'. У него это началось после сорока — все травмы, все повреждения тела, все переохлаждения и микросотрясения головы, все повреждения тела, накопленные за годы жизни, всё начало вылезать наружу. Он осмотрел своё тело внутренним взглядом и заметил множество ниточек, тянущихся от участков ауры по направлению солнечного сплетения...так вот как аура соединяется с магическим узлом...он специально черпнул из узла Силы и выпустил её в ауру...она засияла гораздо ярче. Потом стала тускнеть, тускнеть...и вошла в прежние границы. Так. Сила вернулась назад, практически не задерживаясь. Чтобы Сила на откачивалась, надо перекрыть ниточки-каналы. Владимир сосредоточился....раз...два...три... каналы стали закрываться один за одним..он не видел как это происходит. Но знал — происходит. Потом стал черпать Силу из узла и подпитывать почки...он мысленно задал программу — две ущербные почки должны были увеличиться и стать нормальными.... Шли минуты...две...пять....пятнадцать...наконец он заметил, что две почки стали расти, расти....он вмешался в программу и расширил протоки, по которым кровь приходит и уходит из почек... фактически он удвоил очистку крови... прикинул — дал задание организму увеличить эффективность работы почек и увидел, как они немного укрупнились.... Осмотрел тело — вреда организму не было — ведь увеличение почек могло произойти только за счёт остального организма...— нет — видимых повреждений не было. Он начал с головы, в мозг лезть не стал — занялся зубами — выплюнул слетевшую коронку...новый зуб прорвал десну, наполнил голову болью...Влад молниеносно заглушил болевые ощущения...перевёл дух. Всё-таки с зубной болью ничего не может сравниться — только если по яйцам врежут... он содрогнулся от воспоминания и продолжил. Новые зубы заменили старые, съеденные, те падали на пол домика как косточки от мандаринов. Проверил — ресурсы организма держатся. Теперь к лицу: убрал мешки под глазами... двойной подбородок...(впрочем его уже почти не было — Владимир сильно похудел после перелёта в этот мир, но жировые клетки-то остались...он их удалил...клетки рассосались в организме, пополнив резервы химических элементов). Спустился ниже — шея — удалил отложения солей...наросты на костях...очень аккуратно — не дай Бог повредить позвоночный столб, станешь инвалидом. Спускался ниже, ниже, походя устраняя начинающиеся болезненные процессы в поджелудочной железе. С боков и на животе устранил жировые отложения, почти не заполненные в настоящее время...брюшные мышцы, растянутые поднятием тяжестей он укрепил наращиванием новых нитей мышц, перерезав старые мышцы, растянутые, потом удалил их совсем, всё наращивая и наращивая новые, пока они не стали выглядеть, как у Геракла. Подумал — вернулся выше и стал наращивать мышцы рук, плечи, дельтовидные мышцы, формируя из них определенную фигуру, имеющую собой как пример ту самую статую Геракла, только более молодой её вариант. Сила качалась из узла, как из шланга, переделывать себя было труднее, чем других. Он проверил свои резервы химических элементов, плоти — ничего страшного — всё, что он удалял, растворялось в организме, в крови, потом опять использовалось при строительстве. Сформировав плечи, грудь, живот, спустился ниже....хихикнул про себя — член трогать не стал — вполне хватало его всегда, женщины не жаловались...потом опять хихикнул, вернулся и нарастил три сантиметра, смеясь сам над собой — это пунктик большинства мужиков — у кого длиннее. Ну пусть будет...раз возможность есть. Ноги рельефились мышцами, ступни, битые-перебитые, освобождались от солей в суставах,, укреплялись...вернулся к коленям — устранил красное свечение с тёмными прожилками — больше щёлкать не будут. Осмотрел себя — вид лет на тридцать. Мысленно сплюнул — какой там на тридцать — седая борода, волосы, как осыпанные инеем — в жизни досталось неслабо. Вернулся, дал импульс...на глазах волосы стали темнеть, темнеть...упс — вот теперь тридцатилетний, заросший по глаза мужик. Показалось или нет — волосы бороды и головы стали гуще? Нет, не показалось... Борода прямо по глаза, как у кавказцев...ну чёрт с ней, побреюсь. Подравняю потом. Или сейчас? А почему нет! Взял и как невидимым ножом прошёлся по щекам, подравнял волосы головы, делая прическу — ага — стал выглядеть благообразно.. Осмотрел тело — кое-где увидел красно-чёрные свечения — то ли в желудке, то ли в кишечнике...направил волю в очаги...свечение стало гаснуть. Осмотрелся — аура светилась гармонично, порядок. Проверил узел Силы — ещё процентов двадцать есть. Подумал немного — как увеличить скорость восприятия, то есть реакцию? Что такое реакция? Это скорость прохождения сигналов от рецепторов к органам. Что надо сделать, чтобы она увеличилась? Увеличить каналы, подводящие сигналы к органам, то есть как бы сменить проводку — вместо одного квадрата, поставить провод в четыре квадрата. Кроме того — увеличить скорость химических реакций — ведь связь между нейронами осуществляется химически. То есть — увеличить скорость прохождения электрических импульсов, скорость химической реакции и скорость реагирования нейронов. Владимир напрягся...внутренним взглядом он увидел, как нервы стали утолщаться, прорастать, почему-то появились дополнительные нервные окончания...он не задумывался — для чего это. Занятия магией уже научили его — есть такие вещи, которыми не нужно заморачиваться — чтобы добиться результата в магии, не нужно задумываться КАК это получается, нужно думать ЧТО сделать, чтобы это получилось, думать об этом, хотеть, управлять своей волей. Человеку технологического мира, сведущему в причинах многих протекающих процессов трудно свыкнуться с мыслью, что то он должен сделать вот такие-то и такие манипуляции, чтобы получилось то то и то то...это было что то родственное Вере, когда просто веришь, не требуя объяснений и расшифровки. Самое главное в деле, которым он занялся, было наличие достаточного количества Силы и желание обладателя. А остальное неважно. Через полчаса нервы во всём теле увеличились в размере и проросли новыми ответвлениями. Владимир задумался — если скорость реакции увеличилась, значит нагрузка на мышцы, связки тоже увеличилась..как бы связки не порвались, не оторвались от костей. Он дал команду связкам утолщиться и упрочниться...как они это сделали — не знал. Его желание было, чтобы они стали крепче раз в двадцать минимум...или больше. По максимуму, в общем. Связки стали утолщаться, прорастать в кости... чрез полчаса процесс завершился. 'И сказал Он, что это хорошо....' — но можно и получше. Так. Что имеем — усиленные мышцы, усиленные связки и нервы. Рванут — а кости-то выдержат? Хммм...задача. Не выдержат. Свои же мышцы переломят кости как спички. Что с резервом? Так, пора подключиться к Реке — не хватает. Затянулся процесс. Вычерпал узел. Владимир вошёл в Черноту...Река плескалась рядом, ласковая, горячая...потянул каналами Силу...каналами? Откуда ещё канал? Их два! Похоже занятия прирастили ещё один канал. Интересно...ладно, над этим можно подумать и дальше. Сила хлынула в узел, наполняя тело эйфорией, лёгкостью, смывая усталость от работы с телом. Интересно, а можно ли установить непрерывную подкачку Силы из Реки, поставить что то вроде клапана — как наполнился узел — перекрыл. Но это потом когда-нибудь. Надо с телом закончить. Узел полон — сегодня это прошло быстрее — второй канал. Скорее всего он образовался после манипуляций с организмом...интересно, а я могу Марьяне прирастить каналы? Надо будет поговорить с ней. Ах, как сладко наполнять узел! Всё — шабаш! Чуть не трескаюсь от энергии. Сразу вспоминается кулак Марьяны...крепкая бабуленция. Урезала как срезала.

Он остановил закачку Силы и снова занялся телом. Что можно сделать с костями? А если попробовать уплотнить кости, как я делал это с ножом? Ну не до конца, времени не хватит...впрочем — надо попробовать, может быстрее выйдет? Команда в ауру...аура замигала...сияющие ручейки потекли в тело...подкачал Силы....подкачка...подкачка...сила льётся в ауру, как из крана смесителя...хммм...что там с костями? Ну внешне ничего не видать...стоп — что то происходит....блеск какой-то странный...матовый. Вообще процесс идёт бодро...опасно только — не навредить бы...установку — НЕ НАВРЕДИТЬ. Немного затих процесс...продолжается...медленно, как сканирование компьютера антивирусной программой. Похоже по ходу дела удаляет ошибки строения. Надо признать — человеческое тело, при всей его сложности, довольно несовершенно. Чуть что — разлад, чуть что — повреждение. И никаких дублей органов, никаких самовосстановлений...упс. С костями вроде закончилось. Сила больше не убывает, аура сияет. Осталось? Хмм...опять двадцать процентов. Это при моём-то запасе! Я хренею. Всё непросто. Так — осмотрелся — убрать шрамы на пузе от аппендицита и варикоцели. Нахрен они мне сдались...есть. Рассосались. Обдумать мысль о восстановлении...так — а если сделать автоматическую подкачку ауры из узла, замкнуть её на организм и установить программу на восстановление нынешнего состояния тела? Смотрим...ага...каналы на органы...так...фиксируем нынешнее состояние — ОРГАНЫ — ОСТАВАТЬСЯ в нынешнем виде! Блядь — болван! Ты что забыл?! А глаза-то, ты же слепая жопа — старческая дальнозоркость! Бля — какое слово-то гадкое — СТАРЧЕСКОЕ, так и видишь себя грёбаной развалиной. Убрать дальнозоркость! Есть...процесс пошёл...хрусталик встал на место, мышцы глаза укрепились...хмммм...мало. Видеть в темноте! Видеть как морской бинокль до горизонта! Стоп-стоп — внешне чтобы ничего не отличалось от прежнего облика — нахрен мне не надо быть что то вроде супермухи или какого то другого монстра. Есть! Что то получилось! Теперь — защиту на глаза! Что то вроде стальной прозрачной брони на роговицу — только чтобы опять же было неотличимо от оригинала! Ага — какая-то плёнка затянула, толщиной в несколько молекул. Сделано. Сохранить — перезагрузка программы — сохранить в нынешнем состоянии. Осмотрелся. Каналы к узлу открыл, подождал. Никаких изменений. Всё функционирует нормально. Вышел из транса — посмотрел, ощупал себя...посмотрел — вроде прилично всё... за окном уже сереет...ни хрена себе — всю ночь себя правил, надо прикемарить хоть пару часов. С этими мыслями Владимир провалился в сон, не прерываемый никакими сновидениями....

Глава 3. Бой.

— 'Утро красит нежным светом стены древневааа кремля! Просыпается с рассветом, вся советская земляааа!'— Владимир хлюпал водой над кадушкой, кухарка Фёкла поливала ему на голову, на плечи, странно таращась и явно испуганно. Владимир покосился на неё и с недоумением спросил — ты чего вытаращилась на меня, как на морского змея? Я меня что, хрен на лбу вырос что ли? Фёкла неловко выронила ковшик, подхватилась и выбежала из избы, хлопнув дверью. Влад пожал плечами, вытерся расписным рушником, натянул рубаху и сел за стол. Судя по ощущениям, время приёма больных было уже близко, Марьяна где-то там возилась во дворе, слышался её голос, распекающий кого-то из охранников. Опять что ли нассали у ворот. Ну сколько не говори, всё равно загадят всё что можно — подумал Владимир — сколько ни говорили, чтобы у калитки не ссали в сугроб, всё равно придурки гадят. Ну что за идиоты... Хоть лупи их. Ему послышался голос Фёклы, чего-то часто тараторящий Марьяне, он уселся за стол, налив в деревянную расписную чашку травяного отвара, который тут был вместо чая (кстати — с какого хрена они тут чая не пьют? Может пьют, да не тут в глубинке? Надо будет спросить). Он размешал в чашке иссиня -белый, тростниковый сахар, отбив от головки кусочек ножом, прихлебнул, потом отпилил от куска окорока тоненький ломоть — он всегда порицал дома жену, которая норовила нарубить колбасу или копчёности крупными кусками — кусочек — говорил он — должен быть тоненький, чтобы просвечивал, так же вкуснее — при этом обвиняя жену в том, что она такая-сякая, выращена в Динамовском переулке, колхозница, лазила по помойкам. На что жена всегда возмущённо отвечала, что она ни по каким помойкам не лазила, что у них был дом со всеми удобствами, а вот он сам колхозник, который учился в Ащебутакской средней школе. Ну а большому куску рот радуется. В общем обычная шутливая пикировка, не перераставшая в семейный скандал — если кто бы мог это подумать. Запивая бутерброд чаем, Владимир задумался, вспомнил дом и загрустил — а где он теперь, дом-то? Что там? Как они там без меня...настроение у него окончательно испортилось и когда в домик ворвалась Марьяна, он уже был на взводе и встретил её угрюмым вызывающим взглядом. Она остановилась на пороге, вытаращившись на него, как и Фёкла.

— Блядь, да вы с Феклухой грёбаной ох...ли что ли?! Вы чего на меня таращитесь, как будто у меня за ушами по бесу висит?! Марьян, ты чего? Он даже напугался — она побледнела и выглядела, как правда увидала морского змея.

— Влад, это точно ты?— Марьяна опустилась на табуретку, стянув с головы платок и задыхаясь от бега...её глаза ощупывали Владимира с недоверием, цепко и внимательно останавливаясь на частях тела.

— Да я...ты чего? Ааааа...вот я болван! Марьян, я ночью экспериментировал с своим телом, что, заметно? Ну-ка, ну-ка...где у нас зеркало.... Владимир прошёл за печку , там висело большое, поясное зеркало и с интересом стал разглядывать себя. В зеркале он увидел чернобородого, почти брюнета, мужчину лет тридцати, с густой, но оформленной по краям бородой, крепкими жилистыми руками, обвитыми синими жилами. Самое главное — в волосах не было не одного седого волоса, он стянул рубаху , приспустил штаны — шрамов от аппендицита и варикоцели не было, посмотрел на локоть правой руки — шрам от ножа остался — ну да, он же его не удалял — забыл. Привет из девяностых... мышцы на теле были рельефны, выпуклы, как на анатомическом атласе, это была не мощь, как на статуе Геракла, на которую он ориентировался, а что то подобное пантере, или гепарду — видно было, что мышцы стальные, мощные. Он спустил штаны совсем, посмотрел на ноги — рельефные, прямые, переходили в крепкую поджарую задницу...покосился глазом на член — хихикнул — тоже понравилось. Довольно приличного размера. Не то что у греческих статуй — у них почему-то всегда были мааааленькие члены. Потом он узнал почему — греки считали, что большие пенисы бывают только у гомосексуалистов, а посему герои всегда изображались только с маленькими членами — ну не может же быть герой пид...сом?! Впрочем — это стоило бы узнать у трёхсот спартанцев, которые, по достоверным источникам, являлись на самом деле стапятьюдесятью парами любовников. Владимир как узнал это — смотреть кино 'Триста спартанцев' не мог — его смех разбирал. Героические пи...сы его как то не вдохновляли.

А на животе у него теснились кубики, кубики, кубики...в общем он себе понравился. Хорошо поработал. Сзади незаметно подошла Марьяна и хлопнула его по голому заду

— Даааа...хорошая задница...хмммм....

— Так — без рук — я с бабульками не сплю! Владимир натянул штаны и они засмеялись. Настроение у него сразу улучшилось, он вспомнил, что творил ночью с телом и ему хотелось всё проверить. Они пошли к столу, сели, Владимир продолжил завтрак, а Марьяна стала жадно расспрашивать его, как он всё это сумел сделать. Как мог, он отвечал, она впитывала знания, потом грустно сказала:

— Только ты, с твоим запасом Силы мог такое сотворить...ты хоть понимаешь, что это невозможно? То, что ты рассказал мне? Смотри никому больше не рассказывай. Фёклу я предупрежу, скажу, что ты волосы покрасил или ещё что то придумаю. Сегодня поеду в деревню, буду тебе наложниц искать. Иди, начинай приём, до обеда ты сам будешь, один принимать. Я к полдню подъеду. Марьяна накинула на голову плат, привычно подвязала его и вышла из избы, впустив облако ледяного морозного тумана. Влад допил чай, потянулся, расправил плечи...потом немного подумал и шагнул к столу...взял в руки нож, войдя в транс заблокировал боль и резанул по запястью острым хлебным ножом, приговаривая — а вот сейчас провееерим...провееерим.... Нож был острым, он рассёк кожу, мясо и углубился почти до кости. Из руки брызнула кровь, густыми и частыми каплями закапавшая на чисто отскоблённые половицы, подбираясь к узорчатому половичку. Он отодвинул ногой половичок, чтобы не запачкать, отвлёкся от раны, а когда опять посмотрел на неё, обнаружил, что она затягивается, рубцуется...через минуту на месте глубокой раны был красный рубец, как будто рана была нанесена год назад, а через ещё минуту на месте раны осталась только чистая кожа. Влад был очень доволен — его система регенерации работала без его надзора. Теперь было даже непонятно — какая травма могла его убить — только если голову отсечь? Впрочем — задумываться над этим у него не было желания...ну пока не было. Будет день и будет дело, как он говаривал частенько, надо хлеб насущный заработать, чтобы химические элементы вливались в тело легко и приятно. Он как то спросил Марьяну — а почему сильному магу нельзя, к примеру, создать кучу золота — ну и живи себе в удовольствие — на что получил чёткий ответ, что это не так просто — ты же пробовал заниматься с мечом — как он сопротивлялся изменениям в его структуре, а тут преобразование одного металла в другой, и ещё — ну допустим какой-то маг, обладающий большим ресурсом, всё-таки решил сделать кучу золотишка — ан нет. У каждого продавца (ну каждого серьёзного продавца, гильдейского) был амулет, определяющий происхождение золота, так как магическое золото было запрещено к хождению, ну как фальшивые деньги в мире Владимира. Поймают — результат известный. Будут травить как бешеную собаку. Как он понял — это охраняло права государства, извечным и главным правом которого было печатание и чеканка государственных денег. Да и вообще — вопрос в целом теоретический — усилия по созданию кусочка золота не стоили его самого. Можно было, будучи сильным магом, спокойно заработать на применении своих магических сил, чем тратить время на создание бесполезного золота, которое ещё и невозможно было использовать по назначению. Те амулеты, что применялись для определения подлинности золота, кроме того, и в основном, служили для снятия иллюзий с тех же монет — ну а вдруг какой-то маг пожелает, чтобы медяшка выглядела как золотая монета — разор сплошной продавцу. Эти амулеты разрушали иллюзию. И опять — на голову мага-фальшивомонетчика вылились бы ушаты неприятностей. В очередной раз Влад подивился — вроде и возможностей у магов много, но ограничений куда больше. Особенно не пошалишь...

У клиники толпился народ, Владимир осмотрел клиентов, спросил:

— Срочных нет? Никто не помирает? Очередь недружно отозвалась — неееетууу...

— Ну тогда по очереди заходите. Он вошёл в клинику, снял тулуп и повесил его за печку. У высокого потолка висел магический светляк с футбольный мяч, прямо над операционным столом. Стол, гадко похожий на стол патологоанатома, целители выписали из столицы по специальному заказу, по чертежу Владимира — он стоил довольно больших денег. Зато его было легко мыть, чистить, на него, на специальную полочку, ложились инструменты для операций. Когда целители начали заниматься переделкой внешности людей, старые методы работы уже не подходили для этого. Первой вошла девушка с переломом руки — по виду купеческая дочь — купеческого сословия уже много посещало клинику. Перелом был залечен за 15 минут, что обошлось больной (вернее её отцу) в десять золотых. Следом крестьянин, зашибленный бревном на стройке, с переломом рёбер и ноги...этот был бесплатным, хотя и возиться с ним пришлось подольше. Ну что делать — издержки профессии. Типа социальная помощь — думал Влад. Третьим тоже был крестьянин, он занёс в комнату маленького ребёнка, который, как оказалось, провалился под лёд и сильно простудился — похоже воспаление лёгких. Владимир положил ребёнка на простыню, расстеленную на столе, и стал концентрироваться на лечение...тут дверь распахнулась, как будто её ударили ногой (скорее всего и ударили ногой), в комнату ввалился здоровенный жлоб, в распахнутой богатой шубе, благоухающий запахом водки и чеснока. Он победно осмотрелся, увидел сидящего на скамейке мужика и сходу заявил — эй ты, мурло сермяжное, бери своего ублюдка и вали отсюда. Микула Селянинович сичас будет с лекарем толковать! Мужичок испуганно поднялся, нахлобучил шапку и вышел. Владимир продолжал сканировать взглядом мальчишку, тот тяжело дышал и горел лихорадкой. У него были задеты воспалением обе доли лёгкого...ещё бы пару дней — лёгкие бы отказали и ребёнок умер. И ведь спросил уродов — есть кто помирающий? Держали пацанёнка на морозе...ему из хаты-то вылезать нельзя... Влад в трансе потянул руки к ребёнку, его Сила стала вливаться в ауру мальчишки и чёрно-красное свечение в лёгких стало отступать, отступать...ещё чуть чуть и...тут процесс был нарушен грубым рывком за плечо:

— Ты что, лекаришка, не видишь, что к тебе Уважаемый человек приехал, совсем страх потерял, офуел? Вместо того, чтобы встретить как полагается, с каким-то сучонком занимаешься? Давно плетью не охаживали? Чего красный такой сделался, обосрался, что ли? Он стал гулко смеяться, трясясь толстым животом...

Владимир стоял ошеломлённый...он от ярости не нашёлся что сказать, и лишь таращил глаза на глумящегося урода. Сколько, ну сколько он насмотрелся их в своём мире — наглые, хамские, размазывающие как плевок тех, кто, как они считали, ниже их по социальной лестнице. Владимиру пришлось некоторое время поработать в такси — вот где он насмотрелся уродов. Последнего он выбил из машину ногой и навсегда зарёкся работать на этой работе — следом могло последовать только убийство. Он посмотрел на мерзкую рожу хама, тот что то говорил, что именно — Владимир не слышал — ну наверное гадости какие-то, потом урод размахнулся ногайкой и попытался ударить лекаря. Владу показалось, что тот двигался медленно-медленно, как под водой — напомнив старый фильм 'Двадцать тысяч лье под водой', где они шли, преодолевая давление толщи воды...рука с ногайкой приближалась к нему...он отодвинулся чуть в сторону, пропуская плеть...нападавший провис всем телом, вложив в удар свою массу...Влад протянул от себя раскрытую ладонь и прямым ударом ладони расплющил нос противника, задрав его голову...тот выронил плеть, зажал сломанный нос, из которого текли ручейки крови и завыл. Владимир открыл входную дверь и ударом мая гири, а проще — пинком — отправил тушу за порог. Тот снёс ещё пару человек, воткнулся в плетень, завалив его и застыл, подвывая, на месте. Потом, корячась как рак пополз куда-то в сторону. Владимир закрыл дверь, не обращая внимания на испуганные лица в очереди и опять отправился к больному пацану. Тот так и лежал на месте, введённый в транс руками лекаря. Влад посмотрел на его ауру, на лёгкие, потом доделал дело, устранив последние очаги воспаления, подкачал Силы в ауру и вывел мальчишку из оцепенения. Мальчишка ошеломлённо глядел голубыми глазками на лекаря, не понимая, как и где он оказался — когда его принесли, он был в беспамятстве от горячки. Владимир натянул на него тулупчик, замотал опять в шаль, в которой он и был принесён к лекарям и вышел на крылечко клиники.

— Забирайте огольца. Где папаша?

— Тут я! — папаша перехватил мальчишку у лекаря и спросил — а что мы вам должны, господин лекарь?

— Да ничего...ну принеси если что крынку сливок свежих, люблю с чаем их...а денег не надо. Следи за пацаном. Крестьянин низко поклонился Владу, потом вдруг зашептал — вы поосторожнее, господин лекарь! Это нехороший человек — он богатый купец, говорят и краденое скупает, у него много друзей и у разбойников, и охрана своя из разбойников бывших...вы уж поостерегитесь.

— Да поостерегусь...Владимир задумчиво прошёл в дом — вот и опробовал свои новые возможности...не ожидал от себя такой прыти. Как бы правда по полной их не испытать — похоже бугай-то непростой. Он задумался, потом приоткрыл дверь и кликнул нового больного. День опять вошёл в привычное русло. После полудня он решил взять перерыв, закончил с последним больным и побрёл к дверям своей избушки, объявив очереди, что будет обедать, чего и им желает. А через часок подойдёт, даст Бог. Очередь немного погудела, не решаясь противоречить лекарю и разбрелась по повозках — кто к простым саням с соломой, а кто к расписным, укрытым дохой возкам. Владимир вошёл в дом, Фёкла поставила перед ним чашку со щами, сделанными из свежей капусты — других он не признавал, щи из кислой капусты напоминали ему студенческую юность и отдавали помоями — так ему казалось, о чём он всегда заявлял Марьяне. Она, кстати, задерживалась, хотя давно уже должна была приехать. С наслаждением дохлебав щи и доглодав мосол, Влад съел пару блинов с мёдом и откинулся на спинку стула, купленного у настоящего мебельного мастера — пусть и не такого, как Гамбс, но и вполне достойного. На кой чёрт зарабатывать деньги, если нельзя наслаждаться тем, что они дают? С этой точкой зрения он давно ознакомил свою компаньоншу и с тех пор их хозяйство сильно расширилось — начиная со свинарника — в который он не заходил по некоторым причинам (свинарник был идеей Марьяны и он сдался только под градом долгих уговоров и причитаний, махнув рукой — он был против держания домашней скотины), до различных пристроек к дому — общежития охранников, расширенного помещения клиники, в дальнейшем он хотел перестроить их избушку, разделив её на две половины — ну не крестьяне же, жить в одной комнате, в конце-то концов. Что, денег что ли мало зарабатываем? Этот аргумент был убойным и хорошо действовал на Марьяну, которая сразу остывала — денег у них хватало на все прихоти, и она лишь по привычке твердила о Чёрном дне и заначках. Их достаток, она прекрасно понимала, был заслугой Владимира, вылечивающего самые безнадёжные случаи, а кроме того — увлёкшегося пластической хирургией.

За окном зашумели — кто то начал взволнованно что то говорить, Владимир вышел из расслабленного состояния и замер — он чувствовал какую-то тревогу, давно у него уже не было такого состояния ожидания беды. Он поднялся, надел тулуп, меховую шапку и вышел во двор. Во дворе крестьянин что то взволнованно рассказывал начальнику охраны Семёну, сорокалетнему тёртому и видавшему виды мужику в кольчуге на тёплую поддевку и шапке с лисьими хвостами, свисающими со стального купола. Его жилистая рука сжалась на рукояти сабли так, что побелела, он угрюмо дослушал крестьянина, коротко кивнул и быстро подошёл к Владимиру.

— Беда у нас, Влад...ты утром одного ублюдка вышиб из клиники, мне рассказывали...дак вот он хрен не простой оказался, типа местного князька у разбойников. В общем — они Марьяну захватили, когда она из деревни возвращалась. С ней Петька был, так его похоже положили... Они через крестьянина передали, чтобы ты в деревню ехал, к церкви. Там тебя ждать будут. Иначе Марьяну убьют. Что делать-то будем?

— Объяви народу, что сегодня приёма не будет. Сколько у нас человек есть?

-Теперь девять осталось, вместе со мной.

— Двух человек тут оставить надо. Пусть приглядят за домом — вдруг кто подпалить захочет...

— Влад, там их тридцать человек, понимаешь? Мы все там поляжем!

— А что, надо полечь Марьяне и мне? Ты вроде нанялся на службу, телохранителем, гильдия гарантировала, что ты специалист, так отрабатывай, ёлы-палы! — внезапно рассердился Влад — у них магик есть?

— Нет — обречённо сказал Семён. Да и не осилить их магией даже — это магистра надо, а у них похоже и амулеты защитные есть — обычно у охранников богатых людей всегда амулеты есть.

— Ладно, давай не хорони всех раньше срока, всё образуется. Только бы Марьяна жива была...я сейчас домой, чистое бельё надену — помирать, так хоть в чистом! — Влад хмыкнул и усмехнулся краем рта, глядя на ещё больше вытянувшееся лицо Семёна. Давай народ собирай к походу. Я скоро. Владимир шагнул в дом, быстро скинул с себя шубу, верхнюю рубаху и портки и остался в нижнем белье. Потом раскрыл сундук, достал нижнее бельё, над которым он поколдовал, разделся совсем и натянул на себя это 'кевларовое' непробиваемое бельё. Оделся, натянул рубаху, портки, надел валенки — в них ходить было очень удобно и они не скользили на льду, что было очень немаловажно. Подумал, и достал свою смесовую тёплую куртку, в которой он перешёл из своего мира — на её плече была небольшая дырочка, с ноготь мизинца, там, где прошла шаровая молния, а так куртка была цела, затянул молнии, посмотрел в зеркало — странно так — как будто и не проваливался никуда...впрочем — тёмные волосы без единой седины доказывали обратное — ничего не приснилось. Попрыгал на месте, помахал руками — ничего не стесняет, ничего не жмёт — он стал немного полегче и похудее, чем был когда-то — хотя в плечах куртка и тесновата. Но Владимир подозревал, что скоро ему будет не до куртки... Он достал вязаную шапочку, в которой перешёл, натянул её на голову...опять посмотрел на себя. Опять накатила тоска по дому...он за свои пятьдесят лет не так уж часто надолго уезжал от дома, и всегда знал, что вернётся. А теперь? — он осмотрел дом, стены, теперь покрытые доской-вагонкой и затянутые тканью, немного глупо смотревшуюся русскую печь, с чугунками и ухватом на фоне шёлковых обоев и лакированного стола из вишнёвого дерева, потом перекрестился и решительно вышел на крыльцо. Там стояли восемь человек.

— А почему восемь — посчитал Владимир?

Семён удивлённо осмотрел наряд Владимира и нехотя угрюмо пояснил:

— Один отказался идти , говорит на верную смерть идти не собирается, Говорит — за те гроши он не подряжался воевать. Остальные бойцы потупились в снег, ничего не говоря, но молча соглашаясь с командиром.

— Ну что же — он уволен. Я позабочусь, чтобы в гильдии узнали о его решении и больше не наняли даже сортир охранять. Тем, кто остался, по окончании дела месячный оклад в виде премиальных.

Бойцы немного ожили — так и виделось в их голове — а может выживем? Ну не убьют же они всех? Может поглумятся над лекарем да отпустят — и мы сыты-пьяны? Только Семён стоял нахмурившись — он понимал, что скорее всего живых не будет. Одного охранника они уже убили — это доказывало, что ни перед чем не остановятся. Первый ход был сделан, назад дороги не было.

— Так. Все готовы, значит в путь. Садимся на возки, по четыре человека и в дорогу. Луки приготовьте заранее, тетивы надеть. Стоп! Я сейчас кое-что прихвачу ещё. Владимир забежал в дом, откинул крышку сундука и достал с самого нож, над которым он так долго трудился. Подумал-подумал — куда его засунуть — прорежет всё что можно и нельзя, передумал — взял его в руку, зажав рукоять. Выскочил из избы. Семён — забыли — оставь одного — вон молодого самого — пусть кроме Фёклы никого в избу не пускает. До особого моего распоряжения. Семён мотнул молодому охраннику головой, тот повеселел и радостно соскочил с саней.

— Ну всё, погнали! — хлопнули вожжи и сани легко покатились по набитой дороге...

Морозный воздух хлестал в лицо, а на голову норовили осыпаться с сосен снежные шапки, похожие на причудливые фигурки созданные сумасшедшим скульптором...если бы не серьёзность ситуации, Владимир бы залюбовался расстилающейся прекрасной картиной: вдали, за деревней, засыпанной метелями, сверкала под зимним солнце замёрзшая река, которую местные называли Атиль, над домишками, чёрными коробочками вросшими в снег поднимались вертикально струйки дыма...зимой у крестьян не было дела — ну кроме каких-то промыслов, типа расписывания и вырезания посуда, плетения лаптей и так далее — Владимир читал об этом в литературе и сейчас безупречная память тут же выдала ему строки рассказов о жизни крестьян средневековья. Он задумался об этом, потом отбросил мысли о крестьянстве и обратился к Семёну:

— Слушай меня внимательно: вы должны держать под прицелом лучников, если они начнут садить из луков — тут же снимать их. В драку не лезьте, только если наверняка и из луков. Основная задача — не дать меня нашпиговать стрелами и не дать им прирезать Марьяну, понимаешь? У вас все владеют луками? Могут хоть попасть во что то, или так, для красного словца таскают эти коряги за собой?

— Обижаете, господин лекарь — нахмурился Семён. Я не скажу, чтобы такие чудесники были, соревнований не выигрывали, но моя команда владеет всем доступным оружием профессионально. Уж с пятидесяти сажен попадут в человека, точно.

— Хорошо. Задачу я тебе изложил, сразу рассредоточивайтесь и держите на прицеле лучников. А там по обстоятельствам.

Они помолчали, сани втянулись в деревню...она как вымерла — не было видно ни людей, даже животные как будто куда-то подевались — собаки не гавкали, куры не кудахтали. Может постреляли? — подумал Влад и выкинул из головы всё это. Наконец показалась церковь, с простыми, покрытыми голубой краской куполами и облупленными стенами. Она была закрыта на амбарный замок — насколько знал Владимир, из-за крайней бедности деревни и удалённости её от крупных населённых центров, служить в ней не хотел ни один из священников — кому нужен бедный приход. Сюда ссылали только провинившихся попов — поддающих горькую, или бестолковых, кои в конце концов как то выслуживались и переходили в более богатые приходы, или просто сбегали неизвестно куда. Последний сбежавший ещё и прихватил несколько, как им то чудом оставшихся, серебряных окладов от икон. По слухам он подался в разбойники — где всякого добра хватало — от струсивших охранников до попов расстриг. Площадка перед церковью была утоптана множеством ног — то ли захватчиков, то ли крестьян, собиравшихся тут, как на митинг. Сани остановились и охранники накинули поводья на коновязь у церкви. По командам Семёна охранники разбрелись кто куда, прикрываясь углами домов и сугробами. Влад прошёл дальше, заглянул за церковь — там стояла группа вооружённых людей, в центре её он заметил выброшенного утром из клиники урода и рядом связанную, и видимо сильно побитую, Марьяну. Её глаз заплыл, а из ноздри к подбородку тянулась замёрзшая струйка крови. Влад спокойным шагом подошёл к Марьяне на расстояние тихого голоса и спросил:

— Ты как, жива? Она посмотрела на него и медленно кивнула:

-Извини, Влад...подставила тебя.

— Да ничего не подставила. Щас узнаем чего хотят. Эй, народ, вы чего от нас хотите-то?

Из группы людей спокойно вышел закованный в броню крепкий мужчина, в кольчуге, с наплечниками, увешанный всевозможным оружием:

— Да вот, хозяина ты нашего обидел. Теперь он хочет твоей жизни. Лекарь — ничего личного, нам плевать на тебя. Но мы на службе и он требует тебя порешить.

— Ну а какие то может есть условия? Ну например, мы заплатим за обиду, вылечим вашего хозяина и разойдёмся? Я не хочу проблем, вам они тоже не нужны, думаю...

— Да какие проблемы? — искренне удивился наёмник — граф, что ли, будет за вас мстить? Так ему нахрен не надо связываться с нами из за каких-то лекаришек. Закон? Да закон весь у него в кармане — куплен давно? Какие проблемы-то?

Владимиру стало противно — дежавю какое-то...туда суй, и сюда суй...всё равно получишь...хммм одно и то же. Что в одном мире, что в другом. Там всё куплено — и закон, и порядок, и тут куплено. Там закон охраняет интересы только имущих, и тут. Да блядство! — есть где то вообще справедливость, или нет?

— Слушай, ведь Марьяна ему ничего не сделала, и вам тоже, отпустите её и я останусь с вами. Зачем её-то?

-Да ни зачем...ещё начнёт болтать, а то ещё и мстить надумает, пакостить, всё-таки магики, хоть и дохленькие...валить — так всех. И хозяин вон уже заждался....-он показал на бубнящего чего-то злобно Микулу...ещё какие вопросы есть? А то нам ещё ужинать надо...а мы ещё не обедали...и он демонстративно посмотрел на низкое зимнее солнце — да — забыл спросить — ты где такой наряд-то взял, может окажешь любезность и снимешь его? Попортится ведь иначе...а так я тебя добром вспомню. Бандиты рядом с ним заржали — правда ведь смешно вожак хохмит, вот весёлый атаман, классно с ним — и бабло есть, и бабы всегда, и выпивка....чего не жить то?

— Слушай, командир. У меня встречное предложение, последнее. Я тебе предлагал выкуп, ты не согласился. Я хотел миром всё порешать — тебе не надо. Тогда сейчас предлагаю самый что ни на есть последний раз — сейчас вы отпускаете Марьяну и уходите. Больше вы не приходите сюда никогда. Если вы не соглашаетесь — вы умрёте. Я доступно объяснил?

Вожак насторожился, он был опытным человеком и неплохо разбирался в психологии. Он видел, что лекарь не шутит, может что то недооценено в ситуации? Может в лесу скрываются бойцы — не зря же этот человек так уверенно диктует свои условия...потом подумал — да не должно быть. Наблюдатель на колокольне сразу подал бы знак...блефует. Да, блефует.

— я вынужден отклонить твои условия. Пора умирать. А потом мы ещё разок позабавимся с бабулькой...

Ещё? У уродов хватило совести изнасиловать Марьяну? Извращенцы грёбаные...Владимира охватила ярость и он шагнул в сторону бандитов, сжимая нож...мечи и сабли выскочили из ножен и разбойники напали на лекаря. Время опять замедлило свой ход...он видел как смешно-медленно опускает свою саблю на него главарь, Влад пропустил её рядом с плечом и сделав шаг нанёс секущий удар молекулярным ножом по лицу мужчины...нож проскочил сквозь голову, как сквозь воздушный шар, залив его и площадку вокруг кровью...удар вбок другому...развернулся, уклонился от катаны — отрубил ему ножом руку с мечом, обратным движением снёс голову, покатившуюся по утоптанному снегу, как волейбольный мяч...шаг-удар-труп....шаг-удар-труп...это напоминало уничтожение манекенов из пенопласта. Они разрушались так легко, как будто были из хрупкого и нежного материала...сзади что то ударило под лопатку, он не обернулся, убивая двух противников перед собой...уворот — распоротая кольчуга, кровь фонтаном, заливает глаза, протёр — иначе не видно — падает Микула с стрелой в башке — крик Марьяне — отбегаай! Она сходу сообразив петляет к церкви, вдруг у неё сзади вырастает из спины хвостик — сссука! — стрелой жахнули!!! Некогда — потом разберёмся — этих сейчас добить — удар-уклон-труп, площадка просто залита кровью, как на бойне...упали ещё двое со стрелами — наши стреляют отметилось на периферии сознания — уклон — труп — рука отпала вместе с плечом и ещё дергается, сжимая клинок. Удар — споткнулся чрез трупы — упал назад — удар саблей — защитился рукой — пробить 'кевларовую' рубаху — шалишь! — вскочил — распорол брюхо — вывалились кишки и завоняло дерьмом — распластал башку и жёлто-красные мозги упали на волочащиеся кишки. Ещё удар, ещё, ещё...замер — тихо — осмотрелся как волк — вокруг никого...все лежат в груде тел...некоторые, со стрелами в спине и плече вяло шевелятся. Подошёл — рубанул ножом по шее:

— Труп так труп, нехрена ворочаться. Я вам предлагал жизнь, а вы смеялись.

Владимир побежал к церкви — под ней лежал лучник, видимо свалившийся откуда-то сверху. Похоже это его стрела ударила под лопатку и висит, застряв в куртке наконечником, хорошо что не в башку целил — иначе бы могло гораздо хуже всё закончится. Подбежал к Марьяне — дышит, слава тебе Господи. Схватил её на руки, такую невесомую — то ли от возбуждения сил прибавилось, то ли просто реально гораздо сильнее стал — скорее всего и то и другое. Положил её на сани, посмотрел — вырвал резким движением стрелу. Она вышла из спины с кусочками ткани, мышц и лёгких. Дырка пузырилась кровью. Похеру — я что, не маг, что ли!? Не отдам, сука с косой! Руки на Марьяну — Сила заструилась из рук — кровь сразу остановилась, в трансе было видно — вот повреждённые лёгкие — срастаются, срастаются....есть. Удалить кусочки ткани из раны — ножом, есть, сделано. Нестерильно — фффаххх — кровь нагрелась до температуры пастеризации и уничтожила попавших в неё микробов. Не свернулась. Славно. Поехали дальше: края раны стягиваются, стягиваются...когда я успел на неё транс навести и обезболивание? Вроде всё...осмотрим — так-с...начинающаяся язва — удаляем... хе-хе— сиськи — формируем, формируем — есть, как у Водяновой, лишние отложения с бёдер, живота — долой. Мешки под глазами — убираем, синяки, порезы, разрывы промежности...ах пидорасы, что наделали...ах падлы...ладно — убираем...есть! Осмотрел — так вот там несколько кроваво-чёрных очагов — некогда думать что там — ну-ка силы даванём по полной! Давай, давай, давай, качаем! Упс — вот уже и не старушка, а резвушка. Лет на 35 выглядит, не больше. Ай да я, ай да сукин...хмммм...так — маму не трогать. Теперь можно клинику открывать — не жалаете ли под Лоллобриджиду? А под Мерлин Монро? Да запросто, лягайте, дамочка! Шутки шутками, а пора заканчивать...тееекс — а что это у нас? Это не канальчик ли у неё к Реке? А ну-ка его попробуем расширить....тааак...тааак...ну хватит. Он уже стал раз в пять шире. Ай да я! Великий и ужасный Гудвин! Чёрт — а морщины с лица! Упсссс...разгладилось личико а что — неплохая красотка стала. Ну что, пора просыпаться, красотка!

Владимир провёл над Марьяной рукой и та недоумённо открыла глаза:

— Я что, на том свете? Вряд ли...твоя рожа опять тут...значит я на Мире... Она потянулась сесть, что то её насторожило, Марьяна легко перелетела через борт саней и замерла:

— Ты?! Чёрт возьми — я уже давно не чувствовала себя так хорошо...я уж думала, что мне каюк. Марьяна потянулась к Владу, обхватила его руками и зарылась на груди — спасибо...я знала что ты меня не оставишь. А где эти уроды? Они так измывались надо мной...я много прожила, и не все годы были хорошими, всяко видала, но эти падлюки...она всхлипнула, потом успокоилась и вытерла рукавом тулупа глаза. Рукав был выпачкан в крови, толи в её крови, то ли в крови бандитов и после него остались разводья, как будто боевая окраска индейцев. Влад хотел вытереть ей лицо, но так и не нашёл у себя ни одного чистого клочка одежды — всё было покрыто слоем замёрзшей и подмерзающей крови, с прилипшими кусочками мяса и мозгов. Ему стало противно, даже немного затошнило, потом он справился со слабостью и зашагал к месту бойни. Бойня — по другому её и назвать нельзя было — площадка у церкви, диаметром метров десять, была залита кровью, трупы лежали так, как будто сама смерть косила их своей страшной косой. Бойцы охраны клиники уже собрались к саням, двух из них рвало полупереваренным обедом. Семён презрительно посмотрел на них, хотя сам был тоже бледен и доложил:

— Ваши приказы выполнены, уложили четырёх лучников, потерь нет — четверо раненых — стрелами. Жизни ничего не угрожает — выживут. Он смотрел на Владимира, как преданный пёс на хозяина, в его глазах лекарь вырос из простого врача в былинного Илью Муромца — Влад про себя усмехнулся — не дай Бог стрела попала бы в голову — смог ли бы они при этом выжить? А если бы и выжил — был бы он при этом самим собой? Неееет...надо что то делать. Шапочку, что ли, вязаную сделать кевларовой? Другой раз так не повезёт... Впрочем — а чего ты дёргаешься — кости-то усилил — ВСЕ кости, а значит и черепа тоже. Не пробили был. В глаз? А глаз защищён бронёй. Уши? Ага — вот тут моя ахиллесова пята, над этим надо подумать. Ушное отверстие — вот доступ к мозгу. Ноги? Ну и что ноги — кости не сломают, а мясо восстановится. Ресурсов хватит. Чтобы меня убить надо месяц на костре жечь, чтобы ресурс исчерпал. Но мы об этом никому не скажем — он улыбнулся и подмигнул сам себе. Бойцы с ужасом смотрели на него, видимо выглядело это страшно — подмигивающий, залитый кровью с ног до головы монстр, в изрезанной лохмотьями до нижнего белья одежде — всё-таки цепляли в свалке, не удалось чисто сработать... ну да ладно — в куртке всё равно дырка была. Он опять засмеялся, потом приказал:

— Семён — раненых давай в сани, сейчас мы ими займёмся. Трупы раздеть, одежду, оружие, ценности — всё на сани. Бойца пошли к крестьянам — пусть воды принесут, я умоюсь, а то весь в дерьме, как свинья. Давай, давай, быстро, побежали! — Влад хлопнул в ладоши и люди забегались, задвигались...из домов стали выползать крестьяне, испуганно оглядывая место битвы. Влад их прекрасно понимал — мирные люди, привыкшие к спокойной, устоявшейся жизни, где самые большие невзгоды — неурожай или неудовольствие управляющего — а тут такие волнения.

Марьяна уже занималась ранеными. Двое уже побежали помогать собирать трофеи, остальные дожидались своей очереди. Владимир не стал помогать — сама справится, тем более что возможности у неё стало больше. Крестьяне притащили тёплой воды, Влад стал с фырканьем умываться, разбрасывая брызги и паря на морозе разгорячённым мокрым телом. Подошёл староста, испуганно спросил — не желательно ли что то господам ещё? Влад попросил принести тулуп, пообещав заплатить за него. Ему принесли почти новый крепкий тулуп, в который он с удовольствием закутался. Через полтора часа всё было закончено — голые трупы горой лежали на площади, а сани были забиты барахлом. На них посадили возчиков, остальные уселись на коней разбойников, привязав остальных цепочкой друг за другом, как караван. У коновязи остались только два коня — для Влада и Марьяны. Наконец последний конь из каравана скрылся за поворотом и на площади остались только кучка крестьян, Марьяна и Владимир. Владимир обратился к крестьянам — зайдите все по домам — староста, вас я попрошу остаться....он усмехнулся — штампы так и прут — цивилизация есть цивилизация — в крови всё.

— Вот что, Селифан, никому ни слова, о том, что тут случилось, понимаешь? Будете болтать — попадёте в беду. На вот тебе за тулуп...и услуги. Влад сунул в руку старосты золотой. Зайди в дом и скажи, чтобы никто не высовывался до темноты. Всё ясно?

— Ясно...чего уж там неясно-то... не болтать. Он кивнул головой и ушёл в самый большой домишко рядом с площадью — видимо это был его дом.

— Марьяна, возьми лошадей в повод и жди меня у околицы. Давай, давай, быстренько — он нетерпеливо прикрикнул на неё и протопал ногами по земле, сбивая налипший на валенки снег. Марьяна удалилась уже метров на сто, он повернулся к ней спиной и вытянул руки по направлению к куче из трупов...ему показалось, что кто то из трупов пошевельнулся и застонал...он вздрогнул, опустил руки, а потом опять поднял их, сказав — да какая разница?! Сосредоточился...меду его руками заметалось яркое пламя, свет...и из рук вылетел огромный шар пламени, файрболл размером метра полтора в диаметре....трупы находящиеся на пути файрболла просто испарились, превратившись в лёгкий белый пепел...ещё файрболл...ещё...ещё...наконец на площадке осталось долго сухое выжженное пятно, покрытое серым, завихряющимся под ветерком, пеплом. Владимир повернулся и пошёл к лошадям. То, что он сделал было необходимо, он знал это. Но никто не говорил, что он должен был от этого испытать удовольствие. Честно говоря — его тошнило. Одно дело читать о подвигах всяких там героев в книжках, а другое — смотреть на бойню, нюхать кровь, кишки, дерьмо, вывалившееся из разрубленных тел. Об этом как то в приключенческих книжках не любят писать.... Он взгромоздился в седло — стремена были слишком коротки для него, но делать что то было неохота и Влад толкнул коленями коня, с готовностью рванувшего вперёд, домой...

Дорогу к дому он не запомнил, да и как то всё равно было — голова лощади, с спутанной короткой гривой развевалась впереди, лошадь шла крупным шагом, подбрасывая его на спине, он приноровился к ритму, привставая в стременах, как заправский всадник — Марьяна удивлённо поглядывала на него — откуда выучился ездить-то? Он усмехнулся :

— Марьян, я работал два сезона в горах, геологом, вот там и выучился ездить на лошади. Ну геологи, это такие люди, которые ищут руду всякую, ну типа рудознатцы — у вас есть такие?

— Есть, да. Так и зовутся — рудознатцы. Ну там в основном магики. А как же вы могли чего-то найти, не владея Силой?

— Да ну как...есть методики. Людей годами учат этому...я вот учился восемь лет...не всё так просто.

Марьяна уважительно глянула на Влада — так ты значит рудознатец?

— Да нет...был. У нас не все, кто учился на кого то, именно тем и работают, на кого учились — жизнь по своему всех переделывает...да ладно. Хватит об этом. Ты вот расскажи, теперь ты молоденькая, надо тебе мужа искать?

Марьяну передёрнуло...она глухим голосом сказала:

— Похоже я теперь не скоро на мужиков захочу смотреть...ты знаешь, что они со мной делали?

— Догадываюсь. Фантазия человека-подонка безгранична. Забудь. Они получили по заслугам. Ты теперь здоровее, чем была раньше. Физически. А с душой я ничего сделать не могу. Хочешь, чтобы я стёр воспоминания? Хочешь? Я серьёзно спрашиваю.

— Я догадываюсь, что может сможешь...но не надо. Я переживу.

-Правильно. Один человек в нашем мире написал: 'Всё, что нас не убивает, делает сильнее'. Вот и ты стала немножко сильнее. Кстати, о Силе — ты ничего не заметила?

— Заметила. Как ты сумел? — Марьяна с любопытством посмотрела на него — прямо на санях...силён.

-Сам не знаю. Как обычно — захотел, волевое усилие и ап! — готово. Не пойму, а почему никто так не делал раньше? А какая разница — на санях или в горнице — главное войти в транс и Силы иметь побольше. И что, никто не смог таким образом поднять свой уровень?

— Влад, ты такой наивный, или притворяешься? Я вот смотрю на тебя и думаю — ну как не от мира сего, могучий, здоровый, красивый...— да, да, говори, говори, всё верно — Влад захихикал под слова Марьяны — и глупый как пробка! — а вот и не согласен! Неправдычка твоя! Они рассмеялись и Марьяна продолжила:

— Ну вот есть, к примеру, какой-то магик, сильный, ну навроде тебя. Он может проделать такую штучку с другим магиком, ну назовём его Васей Пупкой — Влад закашлялся и стал ржать в голос, Марьяна удивлённо посмотрела на него и спросила

— А чего ты? Ну имя как имя...

— Да ну так...у нас тоже — как что — Вася Пупкин...так и поверишь в соприкосновение миров....ну продолжай, извини.

— Ну дак вот — может он сделать этого Васю Пупку магиком — она подозрительно покосилась на Влада, но тот ехал с подчёркнуто невозмутимым лицом — почти равным по силам себе. Ну или послабее — ну как получится. Но гораздо выше его, Пупки уровня. И зачем ему это делать? Вот он сейчас один такой — к нему обращаются, пользуются услугами, он лечит и делает амулеты, и вдруг появится такой же магик, который отберёт у него клиентов, переманит их, может будет брать дешевле, а он останется без клиентуры, а ему это надо? Как ты думаешь?

-Да я всё понял давно...слушай, одна мысль мне не даёт покоя — а у вас есть МАГИЧЕСКИЕ дуэли? Кто то может вызвать меня на дуэль, магическую дуэль, или нет? Я могу бить магика магией?

— Ну тут вопрос слишком общий...начнём вот с чего — если на тебя нападёт магик — ты имеешь право защищаться как умеешь. Вина на нём. Если ты напал на него — победишь — тебя осудят (ну в зависимости от обстоятельств — может ты защищал кого то важного), проиграл — судить некого. Если ты зарегистрирован в гильдии — а при этом выдаётся специальный знак — то другой гильдеец может вызвать тебя на магическую дуэль. Но ты можешь отказаться. За штраф в тысячу золотых... И вызов может быть сделан раз в сутки. Понимаешь? То есть тебя могут просто затюкать вызовами. Тут есть одно но — ты можешь иметь статус, при котором штрафовать тебя не будут, за отказ, но при этом ты приобретаешь подчинённое положение и платишь в гильдию 70 процентов своего дохода.

— Слушай, это же херь какая-то, как могли принять такой закон? Разве не видно, что он выгоден только главам гильдии, самым сильным магикам, которые ещё и явно заключили между собой договор о ненападении?

— Да вот приняли — грустно улыбнулась Марьяна. Ты думаешь зря я засела в глуши и зарабатывала гроши? Погоди, ещё и до нас доберутся...до столицы далеко, но слухи расходятся быстрее молнии. Пока они все думают что это я вдруг стала лечить всех так хорошо, в столицу мы не лезем, но как наш уровень вырастет, пойдут богатые клиенты, вот тут и будет дело. Будем надеться, что до тех пор мы наберём и силы, и денег. Да и далеко они от нас — не все поедут из столицы чтобы проверить слухи — кто это там лечит так хорошо...

— Марьян, может нам вообще отказаться от пластических операций? Чтобы никому не интересны стали? Только вот они приносят больше всего дохода...жалко как то...

— жалко. Да и поздно уже....притормозить немного может...да не брать особо сложных — ну там уши поправить, или нос...больше не трогать тела. Чтобы особенно не афишировать умения. Ну да ладно. Позже подумаем. Надо вначале отойти от этого дерьма, что случилось...потом, всё потом. Сейчас в баню...

Они подъехали к клинике, их встретила охрана, перехватив узду и помогая соскочить с лошади. Целители устало прошли в избу, отдав распоряжение натопить баню и наносить воды. Уже смеркалось. День, такой грязный и нервный, закончился.

Глава 4. Клиника.

Владимир и Марьяна сидели, откинувшись на спинки стульев в своей избе, ожидая, когда протопят баню — Влад настоял, чтобы баня была построена в первую очередь и по-белому, ему надоело мыться из кадушек, хотелось как следует попариться. Он и в прежней жизни любил попариться в бане, хотя это и редко удавалось — в сауны ходить дорого, да и когда он мог это себе позволить — времени не было. Да и как то неприятно было париться в сауне, зная, что до тебя тут побывали сотни хламидийных проституток и трипперных клиентов. Ему врезалось в память, как он вёз по вызову , работая в такси, трёх проституток, возвращающихся с заказа, и они весело смеясь, вспоминали, как Ленка плюхнулась в бассейн, смывая свои хламидиозные выделения — пусть мол, уроды-клиенты потом плещутся. Он представил картину и его просто затошнило. С тех пор желание посещать сауну у Влада сильно убавилось...

Хорошо бы после бани пивка хлебнуть — пиво он любил... Тут под названием 'пиво' подавали нечто похожее на балтику девятку или золотую бочку-крепкое, пить такую бурду ему было противно — он пил не для нажирания, а для удовольствия, потому просто ограничивался горячим чаем. Наконец Фёкла сообщила, что баня протоплена и компаньоны прервали разговор, вяло текущий вокруг хозяйства, огорода, построек на территории клиники и вообще жизни. Важные вопросы обсуждать не хотелось, на обоих накатило опустошение после нервных перегрузок. Владимир приказал Фёкле собрать ему чистое бельё, полотенце и накинув тулуп сунул ноги в обрезанные валенки, использовавшиеся им для выбегания на улицу. Подумал ещё и нацепил треух — после бани с мокрыми волосами идти... — засмеялся — человек, устоявший против нескольких десятков вооружённых бойцов боится простуды. Да что это со мной — я же закрытая система, нарушить мой баланс здоровья практически невозможно! — он сорвал треух и кинул его в угол. На улице вызвездило...он поднял голову и стал искать знакомые созвездия, вдруг поняв, что он подсознательно ищет спутники, обычно катящиеся по небу, как блуждающие шарики. Рассмеялся — откуда тут спутники?! Затем погрустнел — он не мог узнать ни одного созвездия, всё изменилось...или это у нас всё изменилось, а тут осталось прежним? Когда эти миры разошлись? Он подозревал, что это произошло после какой-то глобальной катастрофы, возможно после удара огромного планетоида или метеорита...на Земле после этого вдруг вымерли динозавры, а тут...а кто знает что было тут? Палеонтологов тут не было, археологов тоже, кто мог сказать, что было в прошлом? Почему тут люди могли пользоваться магией, а на Земле нет? Почему там жизнь пошла по технологическому пути, а тут нет? Даже такой факт, как отличие в материках, или — земной год продолжался 365 дней, здешний же 450 — почему? Ну понятно, что эта планета медленнее оборачивалась вокруг Светила, потому и год длиннее, но ПОЧЕМУ так случилось? Ох уж эта извечная манера русского человека задавать вопросы, на которые нет ответа...он усмехнулся и шагнул в натопленный предбанник. Баня встретила его сухим теплом и уютом. Влад разделся догола, открыл дверь парной и шагнул в сухой, пахнущий распаренным веником жар. Парное помещение было довольно большим, пять на пять метров — на этом тоже настоял он, не желая тесниться в каких-то тесных клетушках, сгибаясь, как зародыш в чреве, чтобы сэкономить несколько чурбаков дровишек. Баня должна быть баней, а не собачьей конурой, заявил он при постройке, и первоначальный проект расширился раз в пять. Влад залез на верхний полок, откинулся к нагретой стене, обжигающей, как раскалённая батарея центрального отопления, потом притерпелся и замер, впитывая сухой жар...через несколько минут его кожа покрылась капельками выступившего пота, блестевшего в ярком свете магического светляка, как дождевые капли на листе лопуха. Неожиданно открылась дверь в предбанник и в парную вошла Марьяна. Она спокойно воззрилась на сидящего Владимира, внимательно осмотрела его и хмыкнув, сказала:

— Да, хорош. Мечта бабья. Даже у меня чегой-то зашевелилось в животе...

Влад хотел схохмить по поводу того, что там в животе могло зашевелиться, вспомнил, осёкся — надо воздерживаться от всего, что может напомнить ей о часах насилия. Марьяна забралась наверх и тоже замерла, закрыв глаза...потом медленно сказала:

— Ну что рассматриваешь...по бабе соскучился, что ли...старушкой-то я тебя не шибко интересовала... Она протянула руку и неожиданно просунула ему между ног, ухватившись за сокровенное — помочь, что ли? Влад сразу возбудился — ну мыслимо ли оставаться спокойным, рядом с довольно симпатичной голой женщиной, притом беззастенчиво его возбуждающей? Тут он вспомнил о том, что внутри Марьяны плещется коктейль из смеси нескольких десятков видов семени, ему стало противно и у него сразу всё опало.

— Не хочешь меня? А! — поняла, не смущайся. Я сама понимаю, что сейчас я грязная, брезгуешь...поглумились, уроды. Ну может я по другому помогу как то? — и она начала медленно гладить и массировать его плоть.

— Марьян, да ладно тебе...как говорят у нас бабы, отпиннывая мужика от себя — 'давай останемся друзьями'. Тебе и так досталось сегодня, не будем уж тебя мучить. Отойдёшь — вернёмся к этому вопросу...если захочешь. Он погладил её по спутанной гриве волос, Марьяна неожиданно зарыдала, обняв его и уткнувшись в литое плечо. Он поглаживал её по голове, держа за вздрагивающие плечи, наконец, всхлипывания кончились и она опять откинулась к стене, расслабляясь в горячем воздухе. Через минут пятнадцать, когда, после третьего ковшика воды плесканутого на раскалённые камни, уши начало сворачивать в трубочку от жара, они перешли на нижнюю полку, набрали деревянные ушаты горячем и холодной воды и начали мыться. Марьяна попросила намылить ей спину, что Влад сделал с удовольствием, попутно рассматривая её тело, как художник картину, после окончания сеанса рисования. То что он увидел, в общем-то ему понравилось, хотя можно было бы и получше. Он повернул женщину к себе лицом, поводил намыленной грубой тряпочкой по её торчащей 'Водяновской' груди, по плоскому животу...Марьяна, не открывая глаз, сказала с нарочитой обидой:

— А чего сиськи-то мне такие маленькие сделал, пожалел сисек-то для друга?

— Влад, не выдержав, захохотал — да я тебе самые лучшие сиськи приделал, от супермодели нашей! Что, надо было вымя коровье что ли смастрячить?

— Ну не вымя, ну побольше...мужики любят большие сиськи....

— Ага — опять хихикнул Влад — мужики любят баб с выменем, а бабы мужиков с членом от жеребца...и все врут. Хммм...может у вас тут правда другие вкусы? Интересно, кого староста пришлёт мне? Как ты думаешь?

— Да ну кого...кого похуже, кто не не особо ценится у тамошних мужиков. Вот и посмотришь, кто им там нравится. Конечно, совсем уж уродок-то не пришлют — с заячьей губой или безногих, но и ничего хорошего не жди. Ты вспомни рожу Селифана — он лису три раза обдурит.

Влад задумался:

— Марьян, слушай, давай я тебе одну штуку в организме сделаю...

— Какую штуку?

— Ну я себе сделал...когда телу наносится травма, оно автоматически заживляет раны. Я попробовал на себе — работает. Только сразу надо тебя отладить как следует, доработать тело, потому что потом вмешаться в него будет трудно, кроме меня никто не сможет — оно будет стремиться восстановить равновесие. Даже забеременеть, если захочешь, ты сможешь только после того, как заклятие будет снято — организм просто рассосёт плод, если он появится, понимаешь?

— Понимаю...— она подумала и меланхолично вылила на себя ковшик воды из ушата.— интересно, конечно. Расскажешь мне потом, как сделал?

— Расскажу...только сможешь ли сделать — не знаю. Ну может через несколько лет, когда Силы побольше наберёшь. Тут суть в чём — на такое замыкание организма уходит очень много Силы, половина моей ушла, а если прервёшь процесс — преобразование разрушается, связи теряются и всё приходится начинать заново. Да ещё и навредить можно...осторожно надо. Так что с кем-то ещё не пробуй. Ну да я думаю ты прекрасно всё понимаешь — всё таки старше меня на семьдесят лет...тьфу. Всё время забываю, какая ты старая развалина...

— Ах ты скотина! Письку отрастил, так теперь думаешь — девушку оскорблять можешь?! — Марьяна засмеялась и несколько раз хлестнула горячим веником по спине Владимира — я что, не вижу, что письку-то отрастил, охальник, я-то помню, какая была, всё таки ухаживала за тобой и говны вымывала!

— Я охальник?! Да ты сама охальница — так и разглядываешь письки всякие! Только и думаешь о них, бабка хренова! — они закатились в смехе, начали плескать друг на друга из ковшиков, балуясь как дети, наконец успокоились и закончили мыться, окончательно смыв с себя пену. Надо сказать, что мыло в этом мире было неплохое, его варили в специальных мастерских, мыловарнях, и оно было разное — от дешёвого, для крестьян, до самого дорогого, с добавлением травок, ароматизаторов, лечебное — от аллергии и вшей, Влада даже удивило разнообразие и прихотливость различных сортов мыла — в нетехнологичном мире, где о гигиене, той, какую понимали на Земле, знали только постольку-поскольку (ну трусов люди не знают, о чём тут говорить!) — и столько сортов мыла.

— Так. Ну давай уж начнём — Влад поднялся и пошёл к предбаннику. — я открою дверь туда, а то жарковато, даже на нижней полке, сосредоточиться не возможно. Он поднял кадку и смыл с полки пену и листья от веника — ложись на спину и расслабься.

Марьяна плавно легла, медленно опустившись на спину и закрыв глаза. Владимир провёл рукой над её головой, погружая в транс и сосредоточился на ощущениях Силы. Тело женщины засветилось аурой, с сполохами розового, белого и красного цвета.

— Тааак...чего тут у нас красное? — ага — дырка в зубе. Ну да, я заметил — с зубами в средневековье засада...даже у целителей. Впрочем — а чего удивительного — зубы, как и кости, с трудом поддаются воздействию. Ну-ка— ага — полезли. Старые зубы долой...посыпались..так — стряхнуть их, а то подавится ещё не дай Бог. Волосы — седину долой...аааа...засранка — красишь, оказывается? Магическим зрением-то видно...а так и не заметишь... Сиськи — ну на тебе сиськи третьего размера, получи! Как пойдёшь блевать с похмелья, так пусть перевесят и ты в кадку ликом нырнёшь! — хе хе...впрочем — не начнёшь теперь блевать...мы тебе сейчас добавим кое-что...сейчас я тебе свинью-то подложу...так...печень активизируем, почки...установка на гиперактивность. Упс! — теперь ты хоть литр самогона выжри — только писать будешь. Пьянству-бой! Ну и яды теперь тебе не страшны — сразу выкинет, разложит их прямо в печени. Тееекс....ноги подсушим, пусть подлиннее будут, кальций из суставов вон, сосуды почистим...что ещё? — а— сейчас я тебя удивлю — глаза серые будут зелёные! — ну ты же ведьма, тебе положено. Сделать светящиеся? Нет — заметно слишком, это перебор. Видеть в темноте...далёковиденье...слух? Ну чуть добавим...кстати надо и собой заняться — слух и нюх прибавить. Что ещё? Ну-ка ещё добавим толщины каналу к реке...сопротивляется, гад. Ну много не будем — в два раза пока что. Кости, связки укрепляем....нервы...нервы увеличим — не шибко, но пусть побольше будут. Мышцы посильнее...тееекс — другой раз может сама выберется...не дай Бог другого раза. Попу подсушим...талия тонкая...живот ещё подсушим....ага, хороша. Ну вроде всё? Всё... А — нет! Сейчас я тебе хохму замастрячу...гыыыыы...есть. Вот теперь всё.

— Просыпайся, спящая царевна! — Марьяна открыла глаза, медленно села на полок, посмотрела на руки, ноги...явно, ей нравилось то, что она видела.

— Что то я есть хочу, будто месяц не ела — аж трясётся всё. Она потянулась, подняв руки за голову и приподняв увесистые, совершенной формы груди третьего размера, вызывающе торчащие вперёд. Картина была впечатляющая, у Влада даже кое-что зашевелилось... Марьяна скосила глаза на мужчину — есть ли эффект? — есть.

— Ну вот теперь более-менее сиськи...а то сделал пупыры какие-то...эти глаз радуют.

— Ну жрать хочешь — ясно дело — организм ресурсы тратил, строить-то из чего? Так, хватит тут сиськами трясти, давай попарь меня веником, потом пойдём чай пить. — Влад закрыл дверь в предбанник, зачерпнул ковшиком воды и осторожно плесканул ей на раскалённые камни. Раскалённый сухой пар туманным языком окутал людей....

— ААА...хорошо...давай, давай похлещи меня, ленивая баба! — Влад хихикнул и влез на верхний полк, улёгшись на живот... Марьяна продолжала рассматривать руки, плечи, опустили голову и заглянуло назад....посмотрела вниз — а это что такое?! Ах ты поганец, ах ты охальник! Я тебя щас попарю, засранец ты херастый! Щас, щас попарю скотина ты эдакая! Марьяна с хохотом схватила веник и стала сплеча хлестать Влада по плечам, твёрдому заду и ногам, так, что листья разлетались куда ни попадя во все стороны. Влад взвыл:

-ЭЭЭЭЭ! АААА! Ты, фурия херова! Осторожнее, вышибешь из меня дух-то, я тебе силы добавил!

— А нехера было вытворять!

Влад поглядел на лобок Марьяны и заржал, уткнувшись в руки — на лобке женщины виднелась фигурка беса, с хвостом и высунутым языком — он вспомнил картинку из интернета и перенёс её на тело Марьяны в виде интимной причёски. Он уткнулся в руки и с удовольствием ощущал удары раскалённого веника по своему телу. Потом он попарил Марьяну, разомлевшую от жара и вольготно расположившуюся сиськами вверх.

Через час они сидели за столом и прихлёбывали горячий ароматный напиток. Марьяна задумчиво смотрела в маленькое окошко, с вставленным маленьким мутноватым стеклом — здесь не знали проката больших прозрачных стёкол — технологии такой не было.

— Странно так...я сто двадцать лет прожила без тебя...ты ворвался, и всё изменил. Она взглянула на него грустно — уж не знаю, к лучшему или к худшему... Всё-таки, наверное, к лучшему. Мне стало интересно жить. Честно сказать, я уже превратилась в какое-то животное — есть, спать, есть-спать...и так годы, годы, годы... ты вообще— думал, что дальше-то будешь делать? Ну вот — у нас много денег. Ну и что? Что дальше?

Владимир тоже задумался...-ну пока моя задача добиться стабильности, чтобы не надо было думать о деньгах, о будущем, чтобы всегда был кусок хлеба...и лучше с маслом. Потом, когда появится время, буду думать — как вернуться в свой мир. Я пока не знаю как это сделать — мне надо читать книги, общаться с опытными сильными магиками — если они захотят со мной общаться. А чтобы захотели — надо набрать силу, и магическую, физическую...и финансовую. Понимаешь?— Марьяна покивала головой — Вов всяком случае теперь я знаю, что проживу безбедно, даже если не получится вернуться домой. Ну в крайнем случае буду зарабатывать интимными причёсками. Компаньоны посмеялись, а Марьяна бросила во Влада надкусанным бубликом. — Охальник !

— Я хочу превратить нашу клинику в большой медицинско-магический комплекс, сделать так, чтобы мы только надзирали за процессом и могли оторваться от собственно лечения больных, высвободить время для исследований и обучения. Давай теперь рассудим — как это сделать? Земля принадлежит графу. Как приобрести на неё право собственности? Проясни мне ситуацию.

— Влад, вот тут дело худо.... В любой момент граф может приказать выгнать нас со своей земли и мы ничего не можем поделать. Мы не можем купить землю, продать её, произвести с ней какие-то другие деяния. Только аренда, по усмотрению владельца. — Хорошо. Или вернее — плохо. Теперь поясни мне, как можно получить дворянский титул. Его можно купить?

— Хммм....вопрос интересный. Теоретически титул купить можно...но к титулу, как ты приделаешь землю? Ну пришёл ты к графу, и говоришь — я барон Пипиркин, хочу купить участок вот тут — он сразу заинтересуется — а кто ты такой? Зачем тебе участок? Ага — можно содрать втридорога...а лучше вообще не продавать — тут всё уже устроено, пусть платят с доходов годы и годы, а то ещё и аренду им сделать такую, чтобы хватало не только на охоту и пиры, а ещё и на выезды из лучших лошадей. Ты понял. Влад? Так обложат, что не вздохнёшь, ни...хммм... ну ты понял. Есть ещё способ — усыновление, к примеру. Или женитьба. Но родовитые только в сказках женятся на безродных.

— Даже если безродные богаты, а родовитые нищи?

— Хммм...соображаешь. В этом что то есть...ты мужчина видный, магик, бабы на тебя вешаться будут... возможно и найдётся обнищавшая родовитая семья, которая захочет выдать за тебя их дочку, в обмен на круглую сумму золотых...но это надо много денег. Это речь о сотнях тысяч...здесь такие деньги не заработаешь. А если здесь их не заработаешь без расширения дела — как только ты дело расширишь — налетят и отнимут его. Тогда зачем его расширять? Чтобы заработать...сказка про мочало — начинай сначала. Не знаю что делать.

— А если в столицу податься, вступить в гильдию?

— А кто тебя туда примет? Ты обучался в школе магиков? Я обучалась. В заштатной, но обучалась. Вот, гляди — Марьяна пошла к себе в закуток и принесла плотную желтоватую бумагу, с красной мастичной печатью и...— Владимир почувствовал это — печать была тронута Силой, подделать её было невозможно, у неё имелась своя аура.

— Видишь? — у каждой такой печати есть своя аура, которую по цветам отличит любой знающий магик — есть таблицы специальные, по которым можно отследить, где учился каждый из магиков.

— Не верю, что нельзя купить такой диплом. Только не говори, что все тут такие неподкупные и костьми лягут — не выдадут диплома за полновесные золотые.

— Хммм...ну да...я слыхала о подобном. Кстати, в той школе, где я училась, начальницей моя троюродная тётка, Марина...надо будет встретиться и с ней поговорить. Это в Лазутине, пятьдесят вёрст от нас. Надо будет поехать туда и пообщаться. Неделю, не меньше займёт — день туда, день обратно, да там три-четыре дня надо будет прожить, пока документы сделают. Не знаю, сколько она запросит — обучение в школе стоит тысячу золотых, я десятки лет пахала, пока не отработала обучение, а вот сколько запросят за такой диплом, без обучения — это вопрос.

— Да ну клади сразу раз в десять-пятнадцать больше, не ошибёшься.

— Скорее всего да — Марина жадновата...надо будет одеться похуже, да лицо состарить, а то ты из меня сделал девчонку...иллюзию накладывать нельзя — она сразу разоблачит, магичка она посильнее меня...той, что до улучшения. Да, вот ещё что, ты можешь притушить мою ауру, чтобы нельзя было понять, что у меня сила увеличилась, а то ведь сразу видно что сияю. На тебя так смотреть нельзя магическим взглядом — сверкаешь. Аж глаза режет. Тебе тоже стоит подумать о том, чтобы притухнуть — мало ли кто к нам завернёт. К чему дразнить гусей...

Владимир молча мотнул головой, соглашаясь, посмотрел на Марьяну и включившись в её систему пожелал, чтобы её аура приглушила свечение до того уровня, который был в начале их знакомства — но, без ущерба для организма и изменений в структуре ауры. Пришлось часть высвободившейся энергии сразу направить обратно в магический узел. Такую же процедуру он провёл над собой, уже быстрее, по накатанной. Марьяна кивнула головой:

— Вот теперь ты нормальный деревенский магик, а то не дай Бог кто из магиков завернёт сюда, поглядеть — что там за костоправы людей собирают. А тут магистр сияет как солнце. Понимаешь какая система — фактически я тоже плачу Гильдии магиков, только не напрямую, а платя графу, я же на его землях живу. Если бы я жила на землях города, принадлежащих Императору, я бы платила в Гильдию. Я дипломированная магичка, я могу нанимать себе помощников, которые мне помогают, а я уже плачу за них — они не платят. То есть я, как начальница, нанимаю себе подчинённых и отвечаю за них. Тебя не могут вызвать на магическую дуэль или обвинить в работе без регистрации — я зарегистрирована. А ты уже работаешь на меня. Без меня самостоятельно ты работать не можешь — сразу выжгут. Ну вот так вот. Плохо то, что, как ты справедливо сказал — у меня нет официального письменного договора с графом и статус земли, на которой я живу тоже не определён. Раньше меня это мало волновало — что, я не смогу один-другой золотой заработать? Подхватилась да ушла, если не понравилось. Но сейчас...большое хозяйство, налаженная практика — жалко терять. Ладно. Надо не сразу, а шаг за шагом — вначале тебе сделаем диплом Лазутинской магической школы, а потом будем думать как дальше жить. Поеду я через два дня, как раз дороги после метели проездят, долечу мухой. А за эти два дня посмотрим твоих будущих наложниц — уж больно мне тебе отомстить хочется за чёртика, поизмываюсь всласть, ну не могу же я упустить такую возможность! Посмотрю, каких коряг Селифан тебе притаранит...хе хе хе... Марьяна захихикала, поддержанная Владом...

— ну ты, Марьянка и ехидна, небось сама ему сказал всяких поганок собрать по всей деревне....будешь их сама назад отвозить. Ладно, посмотрим на этих горгулий. Давай ещё к делу: с собой бери тысяч двадцать, двадцать пять, в городе найми ещё человек двадцать бойцов, обязательно через гильдию наёмников. Сегодняшний случай меня убедил, что система нашей безопасности ни к чёрту.

— А ты понимаешь, сколько они сожрут и выпьют? А где им жить?

— Так найми в городе плотников, строителей — пусть строят тут казарму, дом нам ещё строят пускай — какого хрена мы тут теснимся в избушке, сидя на деньгах? А это помещение под клинику пустим. Да — вот ещё что — в школе переговори с Мариной — пусть подгонит нам приличных, порядочных магиков. Будут по контракту работать. Я посмотрю на них, может им тоже канал раскроем, при нужде, будут людей не хуже нас лечить. И контракт на всю жизнь...в этом случае.

— Ну ты, Влад, зверюга...на всю жизнь?! Да кто пойдёт на такие условия?

— Пойдууут...-протянул Владимир. Вот тебе бы предложили расширить твои магические возможности, в обмен на тридцать процентов дохода, получаемого в серьёзной дорогой клинике, ты бы пошла? Даже если на всю жизнь? При гарантированной охране, жилье, питании, трёх золотых с каждой десятки? Пошла бы?

-Ну, наверное, пошла бы...кто же стабильность и деньги не любит. Только пока говорить им об этом нельзя — слухи пойдут

— А мы и не скажем — пока пусть типа выпускников принимаем, посмотреть, кто что может, им же надо отрабатывать деньги за обучение? Вот и возможность отработать есть...твоя Марина с них ещё и денег поимеет, за пристройство к нам. Может и нам подешевле достанется мой диплом. Итак, начинаем с диплома, строим помещения, набираем работников. На том и порешим. Давай Марьян спать...что то мы сегодня задержались однако.

Они поднялись и побрели в свои комнаты. Тело Владимира вполне могло выдержать и гораздо большие перегрузки, но вот мозг...мозг протестовал и требовал отдыха. Это был слишком тяжёлый день даже для него. Лекарь улёгся на уже разобранную Фёклой постель, раскинул крестом руки и откинул голову, уткнувшись глазами в потолок...губы его сложились в улыбку — а всё-таки интересно жить! На Земле он лишь доживал оставшиеся годы...а тут новая жизнь, новые возможности...в нём всегда была жилка авантюриста, и как ни странно — тяга к врачебному делу. Он всегда лечил себя сам, делал уколы близким, неплохо понимал в несложных болезнях. Теперь все знания, всё прочитанное и услышанное за пятьдесят лет легко всплывало по первому его желании. Грех было не воспользоваться открывшимися возможностями. Не хватало развлечений — мозг человека технологичного мира постоянно требовал новой информации, знаний, перемен — жизнь на Земле была очень бурной...не сравнить с застывшей, статичной жизнью Мира... поэтому мозг Влад будто голодал, без постоянно поступающей пищи для ума. Впрочем — было приятно знать, что ты проживёшь ещё неизвестно сколько сотен лет, успеешь очень многое...и спешить некуда. Кто не мечтал жить тысячи лет, чтобы первые сто лет, к примеру, зарабатывать деньги...вторые сто лет путешествовать...третьи — медитировать или там просто валяться на травке...да мало ли что можно делать, не думаю об улетающих, как дорожные столбы за коном машины, годах. Владимир вошёл в черноту, потянулся к Реке и пополнил слегка опустевший резервуар Силы...в который уже раз он подивился тому счастью и удовольствию, получаемому от соприкосновения с Рекой. Интересно — подумал он — что, неужели ВСЕ получают такое удовольствие от отбора Силы? Может это тоже зависит от уровня мага? Нееет...правда надо бабу, что то я слишком подсел на откачку, как нарк. С этими мыслями он и заснул...

Утро встретило его неясными звуками какой-то песенки — Марьяна уже бродила по дому, одетая, в крестьянском сарафане (он подумал — ну что за хрень они тут носят? Я эти грёбаные сарафаны блядь на тряпки только пустил бы! Неужели нельзя носить что то более сексуальное! Надо заняться их воспитанием...попозже).

— Эй, соня, давай вставай, нас ждут великие дела! — Влад вздрогнул — эти слова он в юности слышал каждое утро в один из полевых сезонов на Горном Алтае, когда начальник партии приходил, дёргал из за ноги в спальнике, накрытые кошмой, мерзко вопил — спите, мать вашу ё...! Подъём! Нас ждут великие дела! — это означало что надо будет пройти 5 километров до начала маршрута, потом три часа, задыхаясь и отбиваясь от комаров и мошек подниматься на водораздел, идти по водоразделу 10 километров, опять три часа спускаться, с трудом разгибая натруженные ноги и страдая от боли в усталых плечах, волокущих мешки с пробами горных пород, а потом ещё десять-пятнадцать километров идти до лагеря. Посему он эту фразу дико ненавидел, как, впрочем, и весь физический труд. Если была возможность, он всегда предпочитать заставить работать физически, вместо себя, кого то другого, не такого великого и умного, как он сам. Так что — это заявление компаньонши сразу привело его в дурное расположение духа.

— Доброе утро, великий и ужасный магик!

— Утро добрым не бывает — Влад буркнул это, проходя к рукомойнику и начав с фырканьем плескать в лицо, неодобрительно косясь на Марьяну. Поспать хрен дадите...вот сдохну, чтобы вы знали как без меня жить.

— Не сдохнешь. Тебе ещё молодых кобылок объезживать! — Марьяна захохотала, видя, что лицо Влада ещё больше перекосилось.

— Тьфу на тебя, чёртова бабка. Чтобы у тебя бублик поперёк ануса встал. Он пошёл к полотенцу, вытерся и начал одеваться. Завтракать не хотелось, с трудом запихнул в себя кусок хлеба с мёдом, запив 'чаем' и спросил, вспомнив — слухай, Марьян, забываю всё спросить — а что, у вас настоящий чай почти совсем не пьют?

Она стояла перед зеркалом и рассматривала себя, поворачивая голову то вправо, то влево, видно было, что то, что она видела перед собой в зеркале, её ужасно нравилось...

— Ну почему, пьют...

— А чего мы не пьём? — мля — да брось ты вертеться перед зеркалом-то, ну красавица, красавица, я не даром хлеб ем, постарался — почему мы чай-то настоящий не покупаем? Мне эти хреновы отвары уже поперёк горла стоят...хочу чёрного чая, зелёного чая!

Марьяна остановилась и задумалась — да ну не знаю...раньше денег не было, а потом как-то и привыкли...ну давай закажем купцам чаю, привезут.

— Давай...а лимоны тут можно заказать?

-Чего? Что за лимоны?

— Ну такие кислые жёлтые фрукты...неужели не видала ни разу?

— Не-а...ты не забывай, я особенно-то по столицам не шастала...что прочитала в книгах, то и знаю, не дальше Лазутина. Ну я узнаю у купцов.. Давай собираться, там люди ждут. Надо на ламоны твои зарабатывать.

— Не ламоны, а лимоны. А много народа? Да нет, немного, но там что то серьёзное есть, по магической части. Кто то порчу навёл на парня, вроде как... Посмотришь. Купец богатый, даёт пятьсот золотых, если вылечим. Парень его наследник, похоже кто то извести решил. Мужик рвёт и мечет — парень сохнет, уже ноги еле волочит, высох как скелет. Доходяга, жить осталось хорошо если месяц.

— Хреново...тут чуть передавишь Силой — копыта откинет — ресурса-то в теле не осталось.

— А ты осторожнее — нечерта давить-то, ты потихоньку распутывай. Ладно, хватит воздух молоть, пошли лечить.

Они оделись и вышли на морозный воздух. Вокруг стояли сугробы, за ночь метель намела немалые заструги снега. Охранники дружно поздоровались с ними, Владимир объявил, что после полудня с ними рассчитаются за обещанную премию и что надо будет в обед встретить обоз из деревни (Марьяна хихикнула). Семён поднёс брошенный вчера второпях молекулярный нож и сообщил, что ентим ножом Васька чуть палец не отхватил, попробовал на остроту...до кости прорезал. На что Влад сообщил, что нехрена тыкать что не надо куда не надо, так можно и хрен сломать. Пусть зайдёт попозже — залечим ему палец. Оружие и брони были уже почищены — те, что захватили с разбойников — прорубленные сложили отдельно, целые отдельно. Всё в оружейной. Влад распорядился отправить порубленные на ремонт к кузнецу, а целые запереть и никому не давать. Он усмехнулся про себя — как то незаметно, попаданец из другого мира стал тут главой организации...то ли ещё будет. Снежная дорожка скрипела под ногами, морозец схватывал за нос и торопил бежать в тёплое помещение. В воздухе пахло дымом из труб, этот запах Влад любил с детства... 'и дым отечества нам сладок и приятен...' — впрочем — какое тут отечество? Где оно, отечество?

За забором фыркали заиндевелыми носами лошадки, запряжённые в возки, больной парень ждал лекарей уже внутри клиники, на скамейке, поддерживаемый седым бородатым мужиком (Влад ещё подумал — что то слишком много бородачей тут, может начать бриться — надоело выглядеть этаким лесовиком..). У входа стояли двое охранников клиники и трое незнакомых вооружённых людей — видимо охранников купца. Влад рассердился:

— Кто позволил в отсутствие лекарей пустить людей в клинику? Разве вам не было сказано — никого без нашего присутствия не пускать?

— Ну да, сказано...но, господин лекарь, они так просили...ну мы и позволили...

— Оба лишаются зарплаты за неделю. Доложите командиру. Я вас научу приказы выполнять. Он не смог заставить слушаться — я заставлю. Влад прикрыл за собой дверь пропустив вперёд Марьяну:

— Здравствуйте, уважаемые. Что случилось? — он стряхнул с шапки нападавший с веток снег, стряхнул на пол , повесил на стенку в дальнем углу и подсел к мужчинам, сидящим на скамье., сканируя взглядом худенького, бледного парня лет восемнадцати.

— Извините, господин лекарь, не наказывайте служивых — это я попросил их пустить, заждались, мы с ночи уже вас ждём.

— ну нам тоже надо отдыхать, как ни странно. Живые мы — Влад раздражённо вытер мокрые от снега ладони о штаны — а по поводу постовых — это наше внутреннее дело. Без дисциплины всё развалится. Подчинённые должны чётко выполнять приказы. Ладно, тему закрыли, рассказывайте в чём дело. Мужчина помедлил, посмотрел на лекарей, внимательно смотревших на парня и начал:

— Это мой сын, ему девятнадцать лет. Уже полгода он чахнет, никто не знает почему. Мы обращались ко многим лекарям, отпаивали травами, лечили магией — ничего не помогло. Мне сказали, что это проклятие, наложенное очень сильным магиком. Я не знаю кто это сделал — конкуренты, враги или партнёры— но пока ничего сделать не могу. Если снимете проклятие — ваши пятьсот золотых.

Влад замер, прислушиваясь. За дверью слышались голоса, Семён грозно вопил на кого-то, видимо распекал охранников, всхрапывала лошадь и каркала ворона...он подумал, и немного рассеянно сказал:

— Кому-то вы сильно насолили. Жить парню осталось от силы две-три седмицы. Надо было раньше его везти, теперь у него почти не осталось жизненной силы. Так. Я уже посмотрел его, вылечить можно — купец встрепенулся и попытался что то сказать — Влад остановил его жестом — тысяча золотых, и он остаётся тут на две недели, я буду за ним следить, кормить правильно, отпаивать травами. Сильно давить на него магией уже нельзя — как я сказал — он сильно истощён и не выдержит. Если согласны — деньги вперёд. Выходим из помещения и ждём снаружи. Не согласны — выходим и ищем другого лекаря. Я гарантирую излечение. Вопросы есть?

— Вопросов нет, господин лекарь кроме одного — вы гарантию даёте?

— Я же сказал — гарантирую. Другие есть вопросы?

Мужик внимательно посмотрел на лекаря, как бы проверяя — можно ли ему верить. Увиденное, видимо, его удовлетворило, он слегка кивнул и неожиданно зычно закричал — Николай! Дверь приоткрылась и в неё заглянул охранник купца — сундучок с деньгами сюда. Голова охранника исчезла и через некоторое время узорчатый стальной ларец двое охранников поставили на пол перед мужчиной. Тот взглядом попросил придержать сына, Марьяна присела рядом, охватив того за плечи, купец достал с шеи цепочку с причудливым узорчатым ключом, вставил тот в замочную скважину ларца, легко повернул, сыграла мелодичная музыка и ключ был вынут из дырочки. Мужчина не стал подымать крышку — прежде достал какой-то серебряный кулончик, зажал его в руке, затем поднял крышку и опустил туда этот кулон на цепочке. Что то щёлкнуло и в воздухе запахло озоном — ага, подумал Влад — противоугонка на ларце. Забавно. Снимается, видимо, амулетом. А если туда сунуть руку, что будет? Он подозревал, что ничего хорошего. Или оторвёт или спалит. Надо как то наладить такие штучки...он заинтересовано следил за работой амулета.

Из ларца появились десять тяжёлых мешочков и перекочевали на скамейку рядом с купцом. Тот захлопнул крышку сундучка, закрыл на ключ, потом спокойно посмотрел на лекаря и сказал:

— Я дал тебе всё, что ты спросил. Если ты меня обманешь, я всё равно тебя найду, и ты умрёшь. Я надеюсь ты это понимаешь?

— Обманывать вас никто не собирается — я сказал — будет сделано. Теперь давайте быстренько отсюда, хватит слов, надо дела делать.

Владимир быстренько выпроводил купца с его охранниками, унёсшими ларец, с помощью Марьяны раздел парня догола и подняв его на руки взгромоздил на стол, покрытый тканью.

— Марьян, закрой дверь на засов, чтобы не отвлекали. Ага, нормально. Теперь поговорим: тяжёлый случай, я первый раз такое вижу — работал профессионал, конечно пониже меня силой, но очень умелый — у него полностью нарушены связи ауры с органами, сколько её не подпитывай — энергия стекает в пространство. Придётся налаживать всё заново. Сейчас ты подвинешь скамейку, разденешься и ляжешь на неё. Я буду смотреть на тебя, чтобы понимать — откуда какие каналы идут. Давай, приступаем....

Через два часа усталый Влад отошёл от хирургического стола:

— Всё, Марьян, вроде сделал. Работа кропотливая, нельзя было быстро сделать. Видишь, как теперь всё выглядит? Аура уже ровненько светится — я её подкачал. Не снимай с него пока транс, пусть полежит. Одевайся...а то ты меня возбуждаешь своим бесёнком... Марьяна засмеялась и подмигнула -если бы возбуждала, не стал бы вчера ноги сжимать, недотрога... Они расслабленно посмеялись, потом Влад подумал и решил:

— Я ему в счёт бонуса — папашку-то я круто раскрутил на бабки — косоглазие устраню — вишь, парень косит. Пусть порадуются. Тем более что это ресурса много не потратит. Он сосредоточился, вошёл в транс и осмотрел тело парня — красно-чёрных всполохов больше не было, остальные органы работали более-менее нормально, если забыть про патологическое истощение. Он сосредоточился и отдал сигнал глазным мышцам исправить положение...есть. Готово. Ну хватит баловаться — а то парень ещё правда тут крякнет.

— Одевай его. Натягивай портки и рубашку, а то он в шоке будет после того, как окажется перед такой соблазнительной бабулькой...хе хе.

— Вот тебе — Марьяна хлестнула его портками парня — это тебе за бабульку!. Наконец парень был одет и Марьяна вывела его из транса. Парень явно выглядел лучше, он посмотрел на лекарей и сказал — ужасно есть хочу, просто аж завыть охота от голода.

— Ну это нормально — что ты хотел, у тебя живот-то прилип к спине. Влад, я пойду отведу его к Фёкле, пусть ему бульона с мягким хлебом даст — помнишь, как я тебя выхаживала? А потом мы его в стражницкой разместим.

— Марьян, а ты не задумывалась, что нам надо стационар тут строить? Некоторых с первого раза вылечить нельзя, надо наблюдать за ними. Вот куда его размещать, кроме стражницкой? Отпускать его с папашей — во-первых ещё непонятно, как он себя почувствует попозже, а кроме того — ведь кто то его заколдовал, и кто то из окружения купца, маг подсыльный. Где гарантия что его опять не околдуют? А наложить проклятие легче, чем снять — ломать не строить... интересно, кто же его так засандалил...и зачем? Тут голос подал парень:

— У отца товарищество на паях, если он умирает, то его пай или переходит к наследнику — то есть ко мне, или, если наследников нет, делится между другими участниками товарищества. А это довольно много — корабли, лавки, склады... Отец сам не очень хорошо себя чувствует, дай ему Бог долгих лет жизни. Мама у нас давно умерла, ещё при моём рождении — папа так и не женился, любил её сильно. Вот так и живём. Может вы и его посмотрите, господа лекари?

— Может и посмотрим — Влад переглянулся с напарницей. Сейчас у него спросим... Марьяна отодвинула засов и выглянула наружу. Отец парня переминался с ноги на ногу у возка, о чём-то озабоченно разговаривая с своими охранниками.

-Уважаемый! — Марьяна махнула ему рукой и купец подхватившись кинулся в клинику.

— Что, что случилось? Всё нормально? — парень на скамейке слабо улыбнулся и ответил — всё нормально, пап...жрать хочу как зверь....пусть они тебя посмотрят, ладно? Как то не хочется мне сиротой оставаться в девятнадцать лет....

Купец беззвучно заплакал, теряя крупные слёзы и уткнулся, вздрагивая спиной... потом оторвался от сына и посмотрел на деликатно отошедших от них лекарей — спасибо, господа. Век не забуду. Зачем мне деньги, если некому их оставить. Одна радость у меня — сынок, умница. Спасибо.

— Да есть за что. Вы поняли, почему я решил оставить его пока тут? Если по нему ещё раз шандарахнут заклятием — он не выживет. Пусть пока тут сил наберётся. Ваш наследник нам сказал, что вы тоже страдаете чем-то? Давайте уж, посмотрим заодно.

— А сколько будет стоить — насторожился купец — хитро тараща глаза. Ну купцы везде купцы — весело подумал Влад:

-Не дороже денег. Всё равно их в могилу не унесёте. Ну что, смотрим?

— Смотрим...

— Тогда раздевайтесь и на стол. Быстренько, быстренько — прикрикнул Влад, нам ещё больных принимать! Сын купца прыснул смехом — не всё папаньке всех гонять, и ему надо тоже потерпеть! Купец тоже не выдержал и засмеялся:

— Вот поздоровеешь — ужо потерпишь, за всё время отыграюсь!

-Ты отыграешься....— уныло пробасил его сынок и тут уже не выдержали Марьяна с Владом — они посмеялись, потом Марьяна прикрикнула на парня, чтобы не мешал и одним движением погрузила купца в сон. Владимир посмотрел на лежащего — красно-чёрное сияние шло от живота — всмотрелся — язва желудка, отвратительная, на грани прободения. Ещё немного и труп. Дааа...вовремя пацан сказал. Влад аккуратно стал залечивать рану...красное свечение убывало...убывало...наконец исчезло. Упс. Осмотрел тело — красным полыхает колено — был разбит мениск — видимо после ходьбы и стояния на ногах боль адская. Убрал кальций из сердца и протоков...дальнозоркость старческая похоже как у меня была — убрал. Подкачал энергии в ауру — ну вроде хватит. Аминь.

Влад провёл рукой над головой купца, тот вздрогнул, открыл глаза и медленно сел на столе...недоумённо прислушался к ощущениям и широко улыбнулся, потом соскочил со стола и глубоко, в пояс поклонился лекарям:

— Благодарю вас. От души. Вы сделали больше, чем я надеялся...

-Влад поковырялся ногтем в безупречных белых зубах и меланхолично сказал — а там у вас в сундучке ещё что то осталось бедному лекарю и его голодной лекарице?

Купец от души, заливисто стал смеяться, держась за живот и сгибаясь, ему вторил бледный сын, и лекари, тоже заражённые смехом. В дверь стали стучать охранники, испуганные шумом из клиники, Марьяна отодвинула засов, удостоверившись, что купец уже надел портки и тулуп, в дверном проёме появились охранники, с вытаращенными глазами заглянувшие в помещение. Торговец сделал им знак рукой, появился опять заветный сундучок и купец наклонился над ним, кивком спросив — сколько? Влад пожал плечами — мол — сколько дашь. Купец выгреб из сундука мешочки — их оказалось четырнадцать штук — и все оставил на полу. Потом помолчал и сказал:

— Я приеду за сыном через две недели. Прошу вас позаботиться о нём как следует. Пусть работает, трудится — я не прошу, чтобы он бездельничал. Я тоже с молодости работал. И сейчас работаю. Кормите как надо. Потом я приеду и поговорю с вами — есть у меня к вам дело, мне кажется вы сможете помочь. Да — ещё — никому не говорите, что меня вылечили. Все знают, что я загибаюсь и скоро помру, так пусть и знают. А я не дам им в этом усомниться. Пусть наша тайна тут и останется. До поры, до времени. Хорошо? Я вам достаточно заплатил, чтобы вы согласились....

Влад помолчал, подумал и сказал:

— Я всё понял. Вы правильно решили. Это очень дельно. Не беспокойтесь, мы обставим всё как надо. Главное чтобы сынок ваш не прокололся.

— Чего он не сделал?

Ну чтобы не разболтал, выражение такое есть...не разоблачили чтобы его.

— Интересное выражение...не слыхал у нас такого — умные глаза торговца с интересом воззрились на Влада...потом он как будто отмахнулся от мыслей и быстро проговорил — сынок умненький, он всё прекрасно понимает...ведь понимаешь, сынок?

— Ну мог бы, бать, и не говорить...я что, болван что ли...буду потихоньку таскаться, сил набираться...скажу — полечили немного, вот травами отпаиваюсь. А отца так и не смогли вылечить — запущенно очень уж.

— Ну и молодец. Всё понял. Теперь я вас оставляю — мужик легко поднялся, ему явно нравилось, что теперь у него не болит нога, живот, он с удовольствием прислушивался к себе — протянул крепкую узловатую руку лекарю и крепко сжал...потом усмехнулся, посмотрел ему в глаза и сжал, видимо на полную силу...обычный человек уже упал бы на колени, подрубленный болью в кисти, лекарь же стоял слегка улыбаясь и как будто не замечал давления. Купец уважительно сказал:

— А ты силён...я подкову сгибаю рукой, а ты как будто и не заметил. Влад слегка сдавил ему руку и тот охнув чуть присел, потом прикрикнул — всё, всё, понял! — и засмеялся, маша в воздухе посиневшей от напряжения рукой. Силён. Я не зря тебя испытывал...потом поговорим. Через две недели. Всем моё почтение. Счастливо оставаться. Купец вышел из помещения, впустив в него клубы ледяного пара. Он нарочито прихрамывал, как раньше, и страдальчески держался за живот — Станиславский действии — хохотнул Влад.

— Чего в действии — не поняла Марьяна?

— Да забей...неважно.

— Чего забить и куда? — опять не поняла она

— Тьфу на тебя. Веди давай к Фёкле парня, пусть его бульоном отпаивает. Предупреди — если перекормит парня — я ей глаз на жопу натяну.

— Правда натянешь? — с ужасом спросила Марьяна

— Марьян, мне так тяжко иногда с тобой говорить — да веди ты его жрать-то, видишь парень трясётся аж, как жратвы просит! И давай сюда Семёна, пусть мешок только возьмёт с собой.

Марьяна вывела парня, через минут пятнадцать пришёл Семён с мешком, Влад взял мешок и попросил Семёна подождать за дверью. Покидал в мошну тяжёлые мешочки, прикинул на руке — да, ни фига себе вес. Ни тебе банковских карточек, ни тебе пачек купюр — попробуй, потаскайся по дорогам с таким весом — то то разбойники процветают, есть чего с купцов взять. И профессия охранников-наёмников в цене... Он открыл дверь и попросил Семёна отнести мешок в жилую избу, добавив, что временно у них будет жить парнишка, кровать дополнительно там поставят. Немного подумал и ещё попросил Семёна зайти к нему, после того, как отнесёт мешок, разговор есть. Затем лекарь присел на скамейку и задумался — с купцом всё было ясно — ему надо было выловить из своего окружения подсыльного мага, да выяснить — кто из партнёров под него копает. Шито всё белыми нитками. Вопрос был только в том — а надо ли ему это? Не подставит ли он своё дело, Марьяну под удар? Ну так то его трудно взять голыми руками, да и Марьяна теперь совсем не та добрая бабулька-лекарка, что была, по степени убойности конечно послабее его, но тех разбойников теперь и сама бы смогла раскидать. Тем более что и магии прибавилось в разы. А что я теряю? Да ничего. Поосторожнее, поумнее и всё. Зато интересно. А то затягивает это болото, до тоски. Тут ещё нюанс: торговец из столицы, может помочь и информацией, и связями...да и деньги не помешают опять же. Предложит — отказываться не буду — решил для себя Влад.

Его размышления прервал стук в дверь — он пригласил стучащего, и в дверь осторожно вошёл Семён, снимая на ходу шапку.

— Что, господин лекарь, о чём хотели поговорить?

— Присаживайся, Семён. Ну первый вопрос такой — я хочу, чтобы ты обучил меня приёмам владения саблей, мечом,, луком и так далее. Можешь? Я заплачу за уроки отдельно.

Семён растерянно посмотрел на лекаря — ну могу, конечно...только вот как вы обучитесь-то, ну если на уровне ополченца из крестьян — только не обижайтесь — мы ведь, профессиональные воины, учимся этому делу с детства. Мне папка в пять лет дал в руки палку и начал учить приёмам владения мечом, я уже почти сорок лет этим делом занимаюсь. И ребята мои тоже не промах на мечах...а тут...учить взрослого? Деньги ваши, вам виднее, конечно, но мне кажется это только перевод средств. Сморите сами. Только не обижайтесь, ладно? Вы и так знатный боец, вон сколько ублюдков положили...только ведь положили их без мечевого боя, просто как свиней перерезали. Зачем вам меч-то тогда, когда вы и без меча как дикий вепрь зашибёте, я же видел вашу силу! (Влад про себя немного посмеялся — после вчерашнего Семён и другие охранники иначе как вы его не называют — настолько потрясло их зрелище рассердившегося доктора...)

Влад подумал — как ему поаккуратнее сказать — понимаешь, какая штука — ты прав отчасти — я могу и гораздо больше народа положить, и просто голыми руками, но мне не надо, чтобы все об этом знали. Когда человек обвешан оружием с ног до головы, выглядит угрожающе, вряд ли кто полезет на него просто так, как на невооружённого путника. Если дойдёт до драки — я воспользуюсь обычным мечом, чтобы не выдавать умения, я хочу, когда мне понадобиться поехать в город, выглядеть как можно более незаметным, мне ни к чему шумиха. Кстати — скажи бойцам, чтобы не болтали нигде лишнего — мне не нужны все эти россказни о лекарях-убийцах. Тем более, что это и в ваших интересах — надеюсь вам не хочется держать осаду, если сюда привалят родственнички побитых разбойников. А так — исчезла и исчезла ватага — мало ли кто где исчезает...ты понял?

Конечно понял — Семён заинтересовано взглянул на лекаря — в столицу собираетесь перебираться?

— Нет. Не собираемся. Но съездить в столицу по делам придётся. Вот потому я и не хочу привлекать внимание к своей персоне. И не думай — я учусь очень быстро. Думаю ты скоро сам в этом убедишься. И последний вопрос: скоро тут будет гарнизон в пятьдесят человек. Подумай, как лучше их размещать.

— Пятьдесят? Да куда их селить то? Ну не в палатки же?!

Не в палатки. Через неделю у тебя будут плотники в достаточном количестве. Поедешь на ближайшую лесопилку и договоришься о закупке леса на строительство.

Влад увидел, как заблестели глаза у Семёна — явно сразу решил нагреть хозяев на кругленькую сумму.

— Только давай без фанатизма — я проверю твои закупки, надуть меня не получится! — мужчины засмеялись. После того, как построим казарму, понадобятся бойцы — или ты сам подберёшь нужных людей, или же я просто обращусь в Гильдию, чтобы прислали. Смотри сам как и что. Твоя плата с завтрашнего дня увеличивается в два раза. Всё, давай шагай и пригласи следующего больного.

Владимир быстренько, в течение сорока минут 'расправился' с оставшимися больными — их было всего двое, крестьяне с переломами и с чувством выполненного долга отправился на обед. Он был доволен — ещё бы — не каждый день зарабатываешь по две с половиной тысячи золотых....

Глава 5.

Влад медленно и вдумчиво хлебал щи из глубокой чашки недовольно косясь на купеческого сына, храпящего на русской печи в избе. Пока ему ставили топчан в стражницкой, Марьяна покормила парня и он буквально отрубился прямо за столом — сказалось долгое голодание и потеря сил. Растолкать его так и не смогли, она положила парня на русскую печь, под тулуп, где он и благополучно потел. На Руси давно, с тех пор как появилась русская печь, лечили многие болезни, укладывая больного на нагретую печную лежанку. Сухое тепло отгоняло многие хвори. Так что и в этом случае русская печь была совсем не лишней в лечении ослабшего парня. Марьяна посмотрела на Влада и с удивлением сказала — ты знаешь, я так легко его туда засунула, как ребёнку просто. Вообще — как будто из пуха он! Неужели так отощал?!

— Марьян...— хмыкнул Владимир, сосредоточенно оглядывая косточку, которую перед этим глодал...понимаешь...хммм...как бы это тебе сказать...ну только не ругайся, ага?

— Чего не ругайся? — не поняла лекарка и настороженно поглядела на компаньона — чего ты опять сотворил-то, аспид?

— Ну это...поправил я тебя немножко...это не пацан такой лёгкий, это ты стала сильная. И он стал сосредоточенно хлебать щи, ускоряя работу ложкой — ещё вывалит нахрен на голову, баба злостная! — надо успеть сожрать.

— Хе хе хе— он поднял недоумённо голову — ну насмешил...а я-то думаю, чего это он такой пуховый-то...ты хоть предупредил бы.

— Ну вот предупреждаю — если ты кому-то простому врежешь по носу, как мне тогда — писец его башке. Отлетит как и не бывало её на месте. Теперь учитывай силу. Сейчас ты сама бы тех уродов раскидала как детей. И ещё — я слегка кости тебе подправил — теперь их сломать довольно сложно.

— Текс...ты там никакие мне дырки ещё не зарастил, чтобы мне уж совсем хорошо было?

-А надо было? — с глупым выражением лица спросил Влад — ты ничего не говорила об этом, ну давай зарастим...— он не выдержал и прыснул в щи....

— Э! — Э! вот здоровый, а глупой, как дитя! Всё веселишься, как пацан! Чего ржёшь-то? Вот щас твои бабы приедут, тогда и посмеёмся — она сделала зверское лицо и тоже начала хохотать, увидев, как перекосило лицо Влада. Да не переживай, найдём мы тебе бабу... — его опять разбил смех — и где же это он слышал такое выражение: 'Да найдём мы тебе бабу, не знаю как насчёт жарить-парить, но насчёт....золотые руки!' — задумался — может правда миры где-то пересекаются, ну уж больно много было похожих выражений и пословиц. И язык уж очень похож...вот только письменность — тут он решил, не теряя времени потребовать, чтобы Марьяна занялась с ним азбукой и письмом — он ни читать, ни писать на этом языке не мог, только разговаривать! При его способности запоминать, он был уверен, что через неделю будет писать и читать не хуже, чем любой из жителей этой страны.

Тут, как будто отвечая на угрозы Марьяны, вдали послышались бубенцы с саней старосты Селифана — он где-то отхватил знатные бубенцы, которые было слышно за версту. Двое саней подкатило к плетню у клиники и остановились, выпуская из своего нутра стайку женщин, ведомых Селифаном — такое впечатление было, будто старый гусак ведёт за собой стайку гусынь. Девки были в добротных полушубках, замотаны поверх шалями, скрепленными на спине. Видимо это был последний шик карауловской моды. Они важно прошествовали через двор к избе лекарей и староста, взойдя на крылечко дома, громко постучал кнутовищем в дверь:

— Эгей, хазява, принимайте гостей. Можно к вам штоля зайтить?

— Давай, Селифан, вваливайся, и нехрена язык коробить, говори нормально, а то всё под дурачка тёмного рядишься.

— Абижашь, хазяйка — буркнул, входя, Селифан, и перекрестился на образа, висевшие в углу — мы люди тёмны, грамотам не обученные...

-Ты-то грамотам необученный? Болтун, а?! — ты погляди на него, Влад, это не он ли церковноприходскую школу закончил в Лазутине?! Ты не гляди на него, что он такой валенок, он ещё тот фрукт — из дыры три дыры. — Марьяна уничижительно фыркнула и замолчала. Ну садись к столу, коль пришёл. С чем к нам приехал? Она налила ему чашку чая, пододвинула блюдце с наколотым сахаром и тот начал важно и степенно прихлёбывать горячий напиток.

— Вот ведь гадина какая важность набивает, цену себе — ты поглянь на него!

Влад с интересом рассматривал пикировку Марьяны и Селифана — видно было, что они давным давно знают друг друга как облупленных, и такие 'разборки' им не впервой, являясь уже как бы необходимым ритуалом встреч. Староста был умным мужиком — как давно ещё отрекомендовала Марьяна, и он уверенно вёл деревню Карауловку через годы, успешно справляясь с недородами и гневом власть имущих.

— Староста допил чашку, внимательно осмотрел Марьяну

— Да ты никак помолодела, мать ты наша...и не признать-то....— он внимательно посмотрел на Влада — вы посодействовали, что ли, господин лекарь? Ну молчу-молчу, не моё дело. В общем привёз я вам семь девок на выбор — не обессудьте — какие были, таких и привёз. Сколько надо, столько и отберите. Остальных назад увезу. Я примерно понял, что они будут делать — староста хитро покосился на уткнувшегося в чашку Влада — а чо, дело молодое...я сам бы...

— Ты сам бы...— перебила Марьяна — небось половину девок перепортил в деревне, старый кобель.

— Хе хе — ну не такой уж и старый — разгладил усы староста и довольно ухмыльнулся, да что мы всё— обо мне да обо мне..о деле давай. Я щас пойду к стражникам ещё чайку хлебну, а они тогда будут по одной заходить и вы с ними тут беседуйте, сколько душеньке угодно. Как закончите — кликните меня. Он нахлобучил на голову треух и вышел из избы, зычно выкрикнув — девки, по одной — заходь! Девки толпились у крылечка, топая ногами на морозце и чего то хихикая друг перед другом. Потом одна решилась и робко постучала в дверь, дождалась ответа и несмело зашла.

— Ну проходи...чего у порога-то топчешься. Как звать? Маша... сколько лет? Семнадцать..

— Так, Марьян. Я что, педофил, что ли? Вы чего мне тут несовершеннолетних подсовываете? Она же дитё-дитём!

— А что такое медофил? Тот, кто мёд много лопает, что ли? У нас совершеннолетие девушек наступает в пятнадцать лет, тогда их и замуж выдают. Я тебя заверяю, что в пятнадцать лет наши девушки давно готовы рожать, что и делают много и с большим удовольствием! Если в твоём мире у девок задержка в развитии, так это не означает, что и у нас такие же. Только вот что то подозрительное — девка вроде симпатичная, немного худовата на деревенский манер, а не замужем, хотя уже должна быть...точно что то нечисто — этот хитрый боров какой-то залежалый товар спихивает! Так, девка, ну-ка раздевайся!

— Как раздеваться — девушка покраснела до ушей и замерла, теребя конец шали в руках...

— Как как...ну чего придуриваешься — совсем раздевайся, снимай с себя всё. Да не стесняйся, мы всяких видали — мы же всё-таки лекари. Влад — прикрой пожалуйста дверь на засов, чтобы не рвался никто. Влад прикрыл дверь на засов, сел опять на место у окошка и налил себе чашку чая — ему было ужасно неловко, но Марьяна явно наслаждалась смотринами и смущение Влада её ещё больше радовало и веселило. Она разглядывала девушку как какой-то товар, предложенный хитрым купцом и комментировала всё что видела с особым смаком и цинизмом:

— Текс, как ты говоришь — ага, сиськи дохленькие, как у козы торчат. Голова вроде правильная, не плоская как блин, -снимай, снимай всё. Чего зажалась-то! Не сглазим мы твою мохнашку! Стой спокойно! Аааа — вот сучонок старый — глянь на ногу — Машка, что с ногой-то?

— Я ещё маненькой под телегу попала, вот и срослось плохо...усохла нога.

— А какого хрена эти ублюдки ко мне тебя не отнесли?

— Не знаю, госпожа лекарша...вот так и живу.

— С мужиком была уже?

— Нет...какой там мужик, с моей ногой-то — девчонка издала всхлипывающий звук и из её глаз посыпались частые слёзы.— не берууууут....она зарыдала, закрыв лицо ладонями.

— Так, хватит нюниться — опусти руки, повернись вокруг себя, покрутись, походи туда-сюда....ну вроде кроме ноги у неё нет ничего больше. Похоже остальные такие же ущербные. Будем смотреть или сразу старосту нахрен пошлём? — одевайся, девка. Давай по быстрому следующую.

— Марьян, по большому счёту нам ведь всё равно, как они сейчас выглядят, мы что, не лекари? Главное, чтобы не дура была и преданная, работать тоже умела по дому — а там придумаем что-нибудь, согласна? Хммм...да согласна...ну давай ещё посмотрим, всех посмотрим, должна же я отыграться на тебя за чертёнка....цирюльник хренов.

Девушка быстро оделась и вышла, всхлипывая на ходу. — Марьяна вслед ей сказала, что о решении сообщит. Следующее собеседование было практически аналогом предыдущего, за тем исключением, что теперь была не сломанная нога, а кривая шея. Марьяна долго и матерно кляла хитрожопого Селифана. Эта девушка тоже понравилась Владу — предыдущая девушка была хороша своей невинностью, свежестью, а это спокойствием, решимостью выжить, несмотря ни на что. Как и прежняя девушка, эта, с её слов, была девственницей, невостребованной никем из парней. На каждую девушку ушло минут по пятнадцать, в зависимости от их способности одеваться и раздеваться. У Влада уже стало рябить в глазах от сисек, мелькания многочисленных платков и нижних юбок и он был готов на что угодно, лишь бы только эти смотрины закончились и он бы смог нормально вздохнуть. Ему хотелось поскорее поэкспериментировать с захваченными у бандитов мечами и , если хватит светлого времени — потренироваться с Семёном — впрочем — а почему только в светлое время — он что, светляк создать над площадкой не может? — а что, это выход. Вообще, по хорошему, надо развешать светляки по всему периметру территории клиник — как прожектора. Классно придумал! Он размечтался и пропустил мимо ушей последний возглас Марьяны:

— Влад, ты что там, уснул, что ли?! Я тебя спрашиваю — ты видишь, кого прислал староста? Влад присмотрелся и увидел, что последняя, крупная, крепкая девушка покрыта сыпью каких то красных блестящих прыщей. Мать моя женщина!!! — да у неё классический сифилис! Ну пистец!

Марьян — глухо сказал он — как у вас называется эта гадость? У нас — так сифилис. И это шибко заразно. И мы ещё эту пакость в дом притащили. Впору выжигать тут всё огнём.

— У нас это называется островная болезнь. Говорят с островов её занесли. Она лечится, но только очень сильными лекарями-магиками. Пока её обнаружат — уже столько органов поражено, что обычный лекарь не справится. Я этого старосту придушу, падлу. Девка, ты где заразу подцепила, давай как на духу!

Здоровенная угрюмая девка, мечта каждого крестьянина — как подумал Влад — потупилась и нехотя ответила — от торговца одного, он весной приежжал в деревню. Ну и соблазнил меня. Я только летом поняла что болею...

— А ты спала после этого ещё с кем-нибудь?

-Спала...с торговцами спала.

— А из деревни спала с кем-то?

-Нет...из деревни ни с кем не спала...они бедные, зачем они нужны. А торговцы всегда чего то дарили....

— Марьян, нам только сифилисной бляди не хватало. Её лечить надо, а то она завтра решит, что деревенские тоже могут ей чего-нибудь подарить, а мы потом будем отдуваться — лечить прогнившие носы и нарывы. Тьфу. Аж с души воротит.

— Согласна. Сейчас я к старосте схожу, предупрежу его. Да не надо... погодь ты. Слушай, как там тебя — Карна, что ли — у вас в семье ещё кто то больной есть? Ну такой болезнью, как у тебя? Отец, мать?

— Отец два года назад утоп...а мать не болеет, она ничо не знает.

-И то хорошо...ладно. Сейчас сделаем так: ложись на спину на пол и закрой глаза. Подстели своё барахло и ложись. Девушка разложила юбки, тулуп, шали и улеглась на спину, глядя в потолок. Влад подошёл к неё и вытянул руки, входя в транс. Васё тело девицы светилось багрово-чёрным пламенем. Очаги заражения по всему телу. Бледная спирохета совершала победное шествие по телу девушки. Влад вышел из транса и задумался — его феноменальная память моментально подсказала ему всё, что он мог вспомнить о сифилисе. Особенно заинтересовал его один отрывок из статьи: 'Создается впечатление, что боги некоторых народов рассматривали распространение венерических заболеваний среди людей как весьма действенное педагогическое средство. Наказывали им порой и своих. Так, чрезмерно увлекавшийся прелестями земных женщин индуистский бог Шива был наказан за свою любвеобильность своими же коллегами по пантеону. Его половые органы были уничтожены небесным огнем , который стал затем передаваться от женщин к мужчинам. Возможно, что и в этом случае речь идет о сифилисе. Любопытно, что лечить это заболевание, описанное в священных Ведах, предлагалось все теми же растворами сулемы, киновари и каломели — то есть ртутными препаратами.'. Так что эта девица находилась в лестной компании вместе с богом Шивой, а также, по информации — с Христофором Колумбом, который тоже помер от этой болезни. Правда чести открытий или создания религии от девушки, раздвигающей ляжки перед каждым заезжим коробейником ожидать не стоило. Влад ещё подумал, и решил, что радикальнее всего будет запустить процесс сопротивления болезни организма на полную катушку. Если поднять температуру тела — это ничего не даст при кратковременном поднятии, а чтобы трепонема погибла, надо минимум шесть часов держать температуру 41 градус. Все мозги свернутся. И заражение уже зашло слишком далеко...Влад растерялся — такой сложный случай ему не попадался, и как его лечить без мощных антибиотиков, без уколов — они не знал. Впору сжечь нахрен эту тупую девку и забыть о ней как о дурном сне. Может и правда сжечь — скользнула ему в голову предательская мысль. А что делать то? Он подошёл к столу и уселся на стул, уперев руки в колени.

— Марьяна, что делать-то будем? Как у вас лечат эту болезнь?

— Никак.

-Что значит -никак? Ну что у вас лекарей в школе рекомендовали делать, когда появлялась такая болезнь?

— Изолировать больного в отдельном помещении, то помещение, в котором он жил — сжечь. Сжечь его одежу, обувь. Тех, кто с ним жил вместе — поселить в отдельной хижине и не давать общаться с остальными людьми десять седмиц. Больного умертвить и тело его сжечь. Или предложить ему покончить с собой самому— тем или иным способом. Я удовлетворила твою жажду познания?

— Ещё как удовлетворила....ни хрена себе — Влад задумался — смотрины из фарса превратились в трагедию. Что делать — хрен знает. Человек всё-таки, хоть тупая и блядовитая — ну а кто без греха? Что же делать, что же делать.... Тем временем Марьяна приоткрыла дверь и крикнула стоящим у крыльца девушкам, чтобы позвали старосту. Одна из девушек побежала и через пять минут, прогибая половицы, староста ввалился в комнату. Марьяна молча подошла и врезала ему по широкой морде ладонью так, что он чуть не улетел в угол:

— Знал?

— Ну знал, и что? Мне куда её было девать? У меня деревня на плечах сидит. Сейчас такой шум начнётся! Мне зачем эти волнения? А вы всё-таки лекари, мож что то придумаете...вон вы какие умелые, безнадёжных вылечиваете. Может и тут сможете? А не сможете — у меня к вам претензий нет — спалите её колдовским огнём и всё. Она даже и не почувствует...думаешь мне сладко сейчас?

-Влад неожиданно для себя поддержал Селифана — Марьян, он прав — чего ему оставалось делать-то? Я его понимаю...

— А я не понимаю! — яростно закричала Марьяна, перекосившись от злости — ну пёр бы её в Лазутин, чего к нам-то её притащил! — а я знаю — чего. Сейчас узнают в городе — Карауловку нахрен половину выжгут, а половину в землянки на карантин посадят, пока они там сами не передохнут. А мы, он надеется, молчать будем! Потому что и нас зацепят, если кто узнает!

На печи вдруг раздался шорох, с неё свесился парнишка купца и жадно уставился на голую девку.

— Ну-ка назад и сидеть как мышь там! А то сейчас так врежу, что никакой папаша с того света не вернёт ни за какие деньги! Ещё тебя не хватало — вот тебе Влад и язык, который всё нахрен разнесёт по округе.. ой, мамочки...вот мы вляпались...вот тебе и смотрины...вот тебе и веселье. Марьяна устало уселась на табуретку, свесив на колени руки и теребя фартук.

— Да я никому не скажу, чего я тут услышал, не беспокойтесь, костьми лягу, а не скажу. Мы, Панфиловы, благодарные и добро помним, а вы мне жизнь спасли — мальчишка уверенно выдал эту речь и почему-то Влад сразу ему поверил.

— Так, ша все! — он хлопнул обеими ладонями по полированному дереву обеденного стола и поднялся. Будем лечить. Не получится — спалю прямо тут, скажем эксперименты проводили магические, вот и взорвалось всё. Успокойтесь и отойдите от неё. Дверь заприте. Всё. Замолчали все. Кстати — хрень это всё какая-то — зачем больного-то уничтожать, не такой уж он и заразный, бытовым спообом практически ведь и не заражаются!

— Это у вас не заражаются. А у нас это зовут ещё Красной чумой. Деревни вымирали. Это какая-то тропическая болезнь, с юга пришла, говорю — с островов.

Влад медленно подошёл к неподвижной девушке, вошёл в состояние транса протянув ладони над ней стал сканировать тело. Органы были поражены — кости, лёгкие, сердце...если бы не лечение, они всё равно прожила бы максимум год и умерла бы или от сердечного приступа, или от другого тяжёлого поражения органов. Он стал напряжённо думать — лекарств нет, никаких антибиотиков или каких-то других средств...что дают антибиотики — они убивают в крови трепанем. Что надо, чтобы умерли трепанемы — или большая температура, или большая концентрация антибиотиков. Но их нет! Ну а как я лечил заражение в крови? Резко поднимал температуру. Вирусы и бактерии сразу атакуются лейкоцитами. При сифилисе вводят препараты пенициллинового ряда . Что можно сделать? Ну мать твою....ничего. Ни-че-го. Попробовать задрать температуру? А что остаётся? Влад сосредоточился и начал медленно повышать температуру крови девушки...выше, выше, выше...её тело покраснело, она тяжело дышала....выше, выше...кровь циркулировала всё хуже и хуже...ещё выше...такое впечатление было, что кровь практически остановилась. Влад довёл температуру до 43 градусов и остановился. Кровь бурлила, в ней происходили какие-то процессы...три часа, три часа надо держать температуру. Вспомнил — кровь сворачивается при сорока двух градусах, но были случаи когда у некоторых больных температура держалась выше 42 градусов часами. Влад застыл на лежащей девушкой как статуя и напряжённо контролировал процесс. У девушки началась аритмия сердца, он срочно подкачал Силы в ауру...сердце заработало ровнее, с трудом проталкивая загустевшую кровь через сосуда. Терпеть, терпеть...контролировать...если бы не усиленное тело — Влад давно бы свалился. Девушка на глазах худела, щёки её ввалились — ресурсы тела уходили на поддержание температуры тела и восстановление крови. Она помочилась под себя и из-под неё потекла большая лужа — организм очищался от убитой заразы и от повреждённых частичек крови. Ещё, ещё...влейте в неё воды — кровь густеет! — Марьяна схватила ковшик и стала вливать в горло больной струю жидкости. Девушка глотала автоматически, не приходя в сознание. Красное свечение угасало, лишь местами, в костях оставались ещё очаги болезни — туда кровь проходит в последнюю очередь. Шёл третий час лечения...Влад с трудом удерживал жизнь девушки в её теле. Сердце лихорадочно пыталось протолкнуть густую кровь, затрепыхалось и вдруг лопнуло — аорта разорвалась и кровь под давлением моментально выхлестнула грудную полость...сердце продолжило рваться, под волнами сокращений, и наконец остановилось, подёргиваясь от её проходящих импульсов. Влад убрал руки:

— Всё. Умерла. Сердце не выдержало. Чуть-чуть не дотерпело — ведь почти вылечил. Ну я сделал всё что смог — если бы пораньше ко мне пришли с ней — жила бы сейчас. Сердце уже было сильно изношено.

Староста размашисто перекрестился:

— Бог дал, Бог и взял. Что теперь поделаешь...всё в руце Господней... Теперь надо что то с телом делать, господин лекарь. Вы уж извините, что я вам хлопот столько доставил...

Влад отмахнулся — да ладно — не до того сейчас. Непонятно, что делать теперь. Он выглянул в окно — уже темнело. На отскобленных бело-жёлтых досках пола в груде одежды, пропитанной мочой, кровью и рвотой лежала посиневшая девушка. Язвы на её теле уже закрылись, она выглядела вполне здоровой. Лицо было умиротворённым и спокойным, как будто перед смертью она поняла смысл жизни...

-Селифан! — сейчас идёшь, берёшь девушек и едешь с ними в деревню. Увози их отсюда. Завтра привезёшь снова. Всех. Ни слова никому. Ты понял? — Марьяна с интересом покосилась на Влада — всех?

— Понял! Понял! — нешто я не понимаю...

— Ты! — Влад перевёл тяжёлый взгляд на купеческого парнишку — если когда-нибудь, я узнаю, что ты что то кому-то сказал о происшедшем — я убью тебя лично. Своей рукой. Это и тебя Селифан касается. Всем будет рассказано, что девушка ушла в лес зачем-то, говорила, что хочет сбежать с кем-то из торговцев на тракте, так как ей скучно тут — все знают что она погуливала, не удивятся. Её, мол, оставили прибирать в клинике, а она сбежала. Слухи, конечно, будут, но через полгода-год все забудут. Всё — Селифан поезжай.

Мужик тяжело топая открыл дверь и вышел. Слышно было, как он кричал, собирая девушек, разбредшихся по территории клинике — они окончательно замёрзли торчать на улице и разбежались кто куда — кто сидел в санях, накрывшись пологом, кто кокетничал со стражниками в стражницкой. Караван саней зазвенел бубенцами, удаляясь, наконец всё стихло, оставив гулкую тишину.

— Что же, займёмся приборкой...так — отвернись, там, на печи, к стенке и закрой глаза! Марьян, тебе бы тоже не смотреть...зрелище не для слабонервных...

— А я что, слабонервная, что ли? Ты забываешь, что я целительница со столетним стажем.

— Ну как хочешь, я предупредил.

Влад сосредоточился и вошёл в транс, потянул силу...вокруг лежащего трупа образовалось что то вроде туманной сферы накрывшей девушку и кучу одежды, касаясь пола...потом тело слегка пошевелилось, как будто сфера проталкивалась под него. Лекарь замер...вначале ничего не происходило, потом внутри сферы явно что то стало происходить — одежда, как под воздействием температуры сдала скукоживаться и задымилась. Дым, поднимаясь вверх касался стенок сферы и мог выйти из неё, загибался и сизыми языками двигался по куполу, наконец полностью закрыв от обзора происходящее. Неожиданно вспыхнули языки пламени, но скоро потухли — огонь задавливался дымом и отсутствие выгоревшего кислорода тоже не располагало к интенсивному горении. Температура внутри кокона всё увеличивалась, увеличивалась...магическим зрением Влад увидел, как труп дёргался внутри, гримасничал, как будто ожил — лекарь чуть не потерял контроль над процессом. Это сокращались под воздействием температур сухожилия...наконец температура достигла температуры плавления доменной печи и продолжала повышаться. Всё, что было внутри раскалилось и превратилось в серый порошок. Влад, убедившись в этом, сдвинул границы кокона, сжимая содержимое и уплотняя, потом вытянул температуру, дым, останки в виде порошка уплотнились и остались на полу шаром, размером с футбольный мяч. Вот и всё, что представляет собой человек... мяч. Теперь я могу работать передвижным крематорием...

— Марьян, надо прибрать тут....никого нельзя допускать к уборке, только сами. Место, где лежала девушка нужно намылить хозяйственным мылом — возбудитель болезни сразу гибнет в мыльной пене. Отмыть всё. У тебя, надеюсь, нет ранок на руках?

— Нет...— Марьяна была бледна, но решительна. — сейчас займусь.

— Давай. А я пока этот...хммм...мяч выкину в лес. Они зашевелились, Владимир накрыл 'мяч' мешком из-под овощей — трогать ЭТО руками ему было ужасно неприятно, положил на уже одетое плечо и вышел на крыльцо. На улице было темно, лёгкий ветерок леденил щёки и нос. Охранники где-то попрятались от холода, Влад обратил на это внимание, подумав с неудовольствием — а вдруг какое нападение? Хотя какое нападение — не на войне же? Ну а вдруг? Надо будет поговорить с Семёном. Хотя и отсутствие стражей сейчас было ему на руку. Он зашагал в лес, вначале по тропинке, затем сошёл с ней на целину, утонув по колено в рыхлом снегу. Достал мешок и выкатил в сугроб то, что осталось человеческого существа. Подумал — перекрестился неумело, бросил рядом мешок и решительно, не оглядываясь, пошёл к клинике. В избе уже было всё прибрано — тёмное пятно на месте гибели девушки вымыто и только более тёмный цвет половиц указывал, что тут что то произошло. Мальчишки на печи не было — похоже что Марьяна отправила его в стражницкую. Сама она сидела за столом, помешивая ложечкой в кружке чая.

— Чай пить будешь? Проголодался?

— Не хочу ничего, тошно чего то. Спать пойду.

Она понимающе кивнула головой. — иди отдыхай. Влад прошёл в свою клетушку, сбросил верхнюю одежду, подумал, скинул и нижнее бельё — ему почему-то казалось, что вся его одежда пропиталась запахом гари и тлена -конечно это было не так — и голышом лёг под толстое пуховое одеяло. Печка за стенкой ровно гудела и потрескивала сгорающими дровами, в хате было тепло и уютно. Марьяна немного погремела посудой, потом прошагала в свою комнатку и зашуршала одеждой. Через некоторое время по полу зашлёпали её босые ноги, дверь в комнатку Влада открылась и она подошла к постели Влада, одетая в длинную полупрозрачную рубаху. Сев рядом с ним на постель, немного подумала, и откинув одеяло, легла к нему, прижавшись головой к плечу.

— Ты не виноват, Влад...— она погладила его по плечу, волосам, прижалась к нему тёплым упругим телом — все лекари через это проходят, нас даже учат отстраняться от больных, забывать , что они тоже люди. Иначе с ума сойдёшь. Всех спасти нельзя. Даже магией. Мы не всесильны. Это был тебе от Бога щелчок по носу, чтобы не забывал — мы люди и не всесильны. Отдыхай. Я полежу с тобой тут, мне тоже тошно. Вместе легче. Влад шевельнулся, обнял её рукой и прижался носом к пахнущим чередой волосам. Ни малейшего сексуального желания он не чувствовал, Марьяна, конечно, это понимала. Душа была опустошена и болела. Он потянулся к Реке, зачерпнул Силы, перекачал в магический узел. Силы было потрачено много — три часа лечения девушки, да 'крематорий', но оставалось не менее половины — он стал по-настоящему силён. Что, впрочем, ему не помогло... Радость от обладания Силой его немного утешила и он заснул в объятьях посапывающей девушки.

Утром у постели его ждал чистый комплект нижнего белья, штанов и рубахи. Ему вдруг вспомнилось — надо проверить — куда делся комплект 'кевларового' белья, не дай Бог ещё куда выкинут...на него ушло кучу времени и сил работы, да и эффективность им была показана потрясающая. У печи толкалась Фёкла, гремя ухватами.

— Доброе утро, господин лекарь! Госпожа Марьяна сказала, чтобы вы обязательно покушали, а в клинику не ходили — больных из-за метели немного, тяжёлых нет, она сама справится и чтобы вы занимались своими делами.

— Хорошо, Фёкла, спасибо. Влад потянулся, пододвинул ногой стул и сел спиной к едва заметному большому пятну за спиной. При первой же возможности надо построить нормальный дом — подумал он.— не хочу жить в этом крематории. События вчерашнего дня опять нахлынули на него с прежней силой. Он с трудом затолкал в себя пару яиц всмятку, запил чашкой чая и торопливо одевшись пошёл в выходу. Вспомнил, обернулся:

— Фёкла, как там мальчишка, что у стражников? Кормили его?

— Да постоянно кормим! Жрёт как прорва, не напасёшься. Уже бегает по двору, Семён его сабли чистить наладил, да дрова носить. Госпожа Марьяна говорит ему двигаться больше надо. Влад согласно кивнул головой, открыл дверь и захлебнулся морозной чистотой воздуха. В который раз его порадовала красота заснеженного леса — в городе и не увидишь такой красоты — подумал он — грязные улицы, засыпанные песком и солью, слякоть, озлобленные и суетливые люди, спешащие куда-то, куда они всё равно не успеют... А тут и спешить-то никуда не хочется...что человеческая жизнь перед лицом Вечности... Он потёр рукой нос и щёки, раскрасневшиеся от мороза и пошёл в стражницкую. На небольшом плацу, с криками и воинственными возгласами тренировались стражники. Их воинственные крики перекрывались рёвом начальника охраны, изощрённо-глумливо крывшего матом подчинённых, с его точки зрения, недостаточно быстро и чётко передвигающихся по площадке. Он перебирал всех их родственников до седьмого колена, рассказывая об их сексуальных пристрастиях, скрытых сексуальных извращениях и связях с различными причудливыми животными, в результате которых и получился такой вот чудом выживший высер природы, как этот несчастный стражник. Влад засмеялся, услышав особо прихотливые обороты речи — Семёну впору было издавать книгу 'Мат, как один из важнейших стимуляторов процессов, протекающих в коре головного мозга подчинённых'

— Вы, глистатые высеры больного проказой енота! — вы чего двигаетесь, как лошади с перебитыми ногами! Васька, ты чего опустил желязяку-то — ты уже труп, несчастный выкидыш плоскостопой выхухоли! Смотри, смотри зародыш ты выпиннутый, вот он делает поворот мечом, удар тебе по запястью — и его хрен уже в твоей заднице, извращенец ты головожопый! Сколько я раз вам говорил — следите за противником не глазами, следите всем зрением, точка, за которой вы следите должна быть примерно на уровне груди! Вы должны следить не только за ним, но и за обстановкой вокруг — Семён подошёл к одной из сражающихся пар и быстрым движением врезал высокому парню по боку, тот охнул и зажался — Семён победно закричал — а ты что думал, ослиная башка — тебе Марфутка подойдёт в бою и за хрен подёргает? Нет, тебе так подёргают, что мало не покажется, больше никогда ничего дёргаться не будет! А твою Марфутку будет драть после Петька — хотя тоже не будет, потому что он руку с мечом опускает и ему вместе с хреном её отрежут. Я вам сколько раз говорил — бой это не дуэль, в бою нечерта красиво прыгать как блаародные, ваша цель как можно быстрее заколбасить противника и уйти драть Марфутку! Это пусть блаародные скачут как танцоры, пока с вами в бою не встретятся. И следите за сторонами, вы спиной видеть должны!

Командир — а как это спиной-то видеть?

— Повоюешь с моё, узнаешь. Научишься — выживешь. Не научишься — будешь червей кормить. Тут правило простое. Ладно, перерыв полчаса. — Семён заметил, что возле площадки стоит Влад и за ним наблюдает.

— Доброе утро, господин Влад. Что хотели?

— Семён, я вчера с тобой говорил насчёт учёбы, сможешь сейчас меня поучить владению мечом? Семён хмыкнул — ну что же, если желаете — почему нет. Надо меч вначале подобрать вам по руке. Они зашагали к стражницкой, где отдыхали, отпиваясь чаем после потогонки, что задал им Семён, бойцы отряда. В углу на печке кипел котёл с варевом. Оживлённые разговоры при их появлении стихли, бойцы нестройно поздоровались с лекарем и искоса следили за подошедшими — похоже все уже были в курсе, что лекарь собирается учиться ремеслу мечника. Семён и Влад вошли в оружейную, сняв огромный амбарный замок с двери — Владу сразу вспомнилось, что его пришлось покупать у заезжего купца и этот прохиндей содрал за него кучу денег. Всё-таки технологичные изделия в этом мире были довольно дОроги. В оружейной Влад сразу создал небольшой светлячок, чтобы хорошенько рассмотреть, что там находилось. На стеллажах, сколоченных из дерева без единого гвоздя (железо дорого, гвозди тоже применяли деревянные — шпильки из твёрдого дерева) ровными рядами лежали кольчуги, наплечники — большинство было захвачено у разбойников — у некоторых ещё виднелись прорехи — результат работы молекулярным ножом. Их ещё не успели отправить к кузнецу на ремонт. В другом углу стояли, как винтовки в оружейной какой-то части, мечи, сабли, различного вида и конфигурации — оружие было разношерстным — разбойники обычно старались выбирать то оружие, которое соответствовало их пристрастиям и умениям, в отличие от какой-нибудь регулярной армейской части, вооружённой однотипными клинками. Тут же на низком столе были навалены кинжалы, засапожные ножи, даги.

— Ну что же, господин лекарь — выбирайте себе клинок по вкусу — Семён с прищуром посмотрел на Влада. Он явно хотел посмотреть на то, как ученик будет выбирать меч — сразу будет видна степень подготовки. Опытный человек сразу видит — как кто берёт в руки оружие, как с ним обращается, как стоит с ним и двигается.

Влад обошёл, осматривая, пирамиду с мечами и внимательно осмотрел клинки. Взял в руки кавалерийскую саблю — нет, не нравится. Посмотрел на прямой меч по типу корейский — легковат. В углу заметил что то вроде катаны — самурайского меча — подивился — этот-то откуда тут взялся? А почему нет...караваны ходят, товары, в том числе и оружие расползаются по континенту, дак чего тогда удивительного? От взял в руки тяжёлый, слегка изогнутый клинок, упёр его в пол и нажал, изгибая как, как полотно пилы — клинок согнулся как половинка бублика, но выдержал, когда Влад ослабил нажим, он вернулся в прямое состояние с протестующим резким звуком, как будто был недоволен таким обращением. Чёрная длинная ручка клинка была обмотана ребристым шнуром, что то вроде какой-то шершавой кожи — ему вспомнилось, что на земле для этой цели применяли кожу акулы, не скользящую в ладони, даже если она была покрыта потом или кровью. Классный меч. Влад когда-то очень интересовался холодным оружием, много читал о нём — хорошие мечи стоили целое состояние. Катаны вообще передавались из поколения в поколения в роду самураев и даже являлись объектом поклонения. И понятно почему — это было произведение искусства — без дешёвой мишуры, украшательства и позёрства — видно было, что это достойный боевой меч, немало попивший крови своих соперников. Длина его была чуть больше обычно длины таких мечей — люди востока обычно были небольшого роста, но тот, для кого делали этот меч, скорее всего, превышал соплеменников комплекцией — меч был длинный и тяжёлый. Владимир взвесил его на руке — баланс был превосходным. Рядом стояли чёрные. лакированные потёртые ножны — явно от него. Они тоже видали виды, лак с них местами слез, их покрывали царапины и потёртости — попутешествовали с мечом немало. Влад вставил кончик меча в отверстие ножен и с легким стуком послал клинок на место — вот этот меч.

— ну что же, хороший выбор, господин лекарь. Теперь надо будет проверить, как вы с ним сможете работать. Петька — сбегай в лес и вырежи палку. Длиной вот с этот меч и вот такой толщиной, из ольхи режь, а то притащишь сосну, все в смоле перемажемся. Вы пока идите к себе в избу, сейчас Петька придёт, я за вами пришлю. Переоденьтесь там во что-нибудь полегче — в тулупе несподручно будет заниматься, вспотеете. Влад вышел из стражницкой, с улыбкой отметив, что за спиной зашумели стражники, предвкушавшие глумление Семёна над страшным лекарем. Семён действительно был очень сильным бойцом и простой человек не смог бы простоять против него и минуты. Ну это закономерно — любого человека, обладающего мало-мальскими способностями можно было дотянуть до такого уровня, если ещё с колыбели начать учить бою. Влад с мечом под мышкой вошёл в избу, осмотрел свой немудрёный гардероб и остановился на теплой меховой безрукавке, не стесняющей движения, под которую он надел вязаный свитер на голову натянул уже отстиранную свою неизменную вязаную шапочку. Ну — вроде готов. Сунул ноги в короткие валенки — вот теперь точно готов. Тут же в дверь постучали и мальчишка, тот самый купеческий сын, сунул голову в дверь сообщил: Семён вас приглашает. Всё готово. Влад кивнул головой, потом жестом остановил парня:

— Ну ты как себя чувствуешь? Рвоты, поноса, нет? В глаза не двоится?

— Да нет, господин лекарь — слабость только, да есть всё время хочется.

— Ты не стесняйся, ешь сколько надо, я Фёкле сказал, чтобы она тебя кормила как захочется тебе — надо массу тела восстанавливать, организм требует. А то ты сейчас скелетон какой-то. Пацан радостно улыбнулся и его голова исчезла из дверного проёма.

На тренировочной площадке, утоптанной множеством ног 'выкидышей выхухули' Влада уже ожидал Семён и целая толпа зрителей, желающих посмотреть, как будут учить таинственного и ужасного магика. Семён с непроницаемым лицом осматривал принесённую Петькой палку, длиной с выбранный Владом меч, взвесил её на руке, провёл по слегка ошкуренной поверхности рукой и довольно кивнул — пойдёт. В левой руке его была похожая палка, только уже отполированная множеством ладоней. Семён протянул вторую палку — боккэн, как подсказало Владу его услужливая память. Лекарь сразу вспомнил всё, что он читал или слышал когда-то о тренировочных мечах — боккэнах: впервые деревянный меч, повторяющий очертания настоящего (боккэн, или бокуто), ввел легендарный мастер XVII в. Миямото Мусаси. Правда, такой деревянный меч все равно был грозным оружием, которым запросто можно было расколоть череп. Самураи часто хранили боккэн дома, у изголовья. В случае внезапного нападения можно было с его помощью обезоружить и взять противника без пролития крови, просто, к примеру, перебив ему руки или сломав ключицу... Боккэн, переданный ему Семёном, был весом около двух килограммов, тяжелее, чем его новоприобретённый меч, а тот, в свою очередь был тяжелее своих однотипных изделий — вес обычной катаны составлял около ктлограмм-килограмм двести грамм. Повышенный вес меча, скорее всего, был связан с его нестандартной длиной. Вес же тренировочного меча всегда немного превышал вес боевого для того, чтобы потом мышцы, привыкшие работать с бОльшим весом быстрее работали с настоящим клинком.

— Господин лекарь, сейчас я покажу вам основные стойки и движения, которые вы должны будет усвоить в первую очередь, это как азбука. (Влад с досадой подумал — вот азбуку здешнюю я как раз и ни хрена не знаю!). Я буду медленно выполнять стойки, вы запоминаете и пытаетесь повторить. Итак, начали. Семён плавным слитным движением встал в стойку.

— Я не буду вам преподавать искусство работы с щитом, вам это не нужно — скорее всего вы не будете работать мечом в строю, основное для вас работа тем двуручным мечом, который вы выбрали. Этот меч годится для дуэлей, защиты себя самого и применяется у легковооружённых пехотинцев, которые и оставляют основу всех воинских отрядов. Мы будем изучать работу мечом именно для таких ситуаций, когда вы бьётесь с легковоружённым противником — разбойниками, к примеру. У них не бывает тяжёлых лат, против тяжёлых латников у вас нет практически ни одного шанса (Ну да — подумал Влад — хрен вам — а молекулярное оружие на что? Монал я ваших латников!) Итак: первая стойка — 'ястреб'. Повторите!

Влад повторял и повторял стойки, связки, Семён с удивлением смотрел, что 'ботан' уже с третьего-четвёртого раза повторяет стойки, чётко и уверенно выполняя любые, самые сложные движения при переходе из стойки в стоку.... Они перемещались по площадке медленно, плавно, главное было добиться, чтобы движения выполнялись ПРАВИЛЬНО, только тогда от них будет максимальная эффективность — примерно так пояснял лекарю инструктор. Надо сказать, что его уважение к Владу, основанное на лекарских умениях того, и на том, что увидел Семён во время боя в деревне, сильно возросло, по мере того, как Влад в считанные часы овладевал искусством мечника. Обычному человеку для этого требовались годы, но Влад обладал абсолютной память, в том числе, как оказалось, и мышечной — ведь процессы в теле неотделимы от процессов в голове. Он схватывал просто на лету, уже уверенно передвигаясь в связках из стойки в стойку. Семён продолжал инструктировать 'новичка', говоря примерно то же, что и своим бойцам, только выбирая выражения — ну всё-таки начальник...

— Вы должны максимально быстро вывести убить противника, или хотя бы вывести его из строя, нанеся максимальный ущерб. Для этого не нужно позволять затягивать себя в продолжительную схватку — исход поединка решается одним-двумя ударами. Этому меня учил мой учитель, он пришёл с востока и преподавал в школе мечников. Стойка-уход-удар-другой — противник падает-переход в другую стойку-встретил нового противника-уход-удар и так дальше. Клацанье сабельками оставьте для аристократов — дуельки до первой крови или до обсерания противника — Семён презрительно скривил лицо. У нас принцип — он обнажил оружие против меня, он должен умереть. Всё. Каюк. (Владу вспомнилось — что он об этом читал. Кодекс этого наёмника чётко повторял основные принципы мечевого боя Японии и Кореи) Ещё запомните одну вещь, господин лекарь: ваш меч очень хорошая, сильная вещь. Но — во-первых стиль работы им отличается от работы тяжёлыми прямыми мечами, кроме того — у него есть слабое место — если ударить его в плоскую сторону булавой, или тяжёлым мечом — он переламывается как стеклянный. Значит, с ним вам нужно применять такой стиль боя, который исключит тяжёлые удары по нему. Я видел вашу скорость, она просто феноменальна, вот и стройте свой бой на основе своей скорости — всегда уходите с линии атаки, а если нет возможности — отбивайте удары косыми скользящими движениями, стараясь принять нагрузку на ось клинка — если, конечно, вы не хотите остаться с обломком в руках в две пяди длиной. (Опа-па...подумал Влад — да, это точно. Надо будет поработать над структурой меча...мне такая засада не нужна).

Через полтора часа занятий инструктор разрешил перейти к более быстрым движениям и, убедившись в том, что Влад уже не ошибается — работать на максимальной скорости. Зрители с удивлением смотрели, как их инструктор с трудом выдерживает темп работы лекаря, они меняли стойки и передвигались всё быстрее и быстрее. Сзади послышался знакомый голос:

— О, ты делаешь успехи, компаньон — Влад отвлёкся на голос и тут же получил увесистую шишку на голове:

— Вот! — не надо отвлекаться, господин лекарь — тяжело дыша сказал Семён, пряча улыбку в усы — а если бы реальный бой? Полбашки бы уже не было. Вначале вывести из строя противника — а потом уже смотрите, кто там кричит и зачем. Запомните это навсегда и голова будет целее. На сегодня хватит — я сам уж запалился, а мне ещё этих выхухолей гонять надо — он кивнул головой на группу бойцов. Оттуда раздался тихий, но вполне отчётливый голос — смарика, мы выросли — раньше были выкидыши выхухоли, а теперь уже целые животины...так и до кобеля выхухолиного дорастём! Все вокруг грохнули со смеху, Семён с Владом тоже не удержались. Отсмеявшись, Семён сказал — вам ещё надо подобрать метательные ножи — хорошее дело, без них никак. И надо будет из лука потренироваться.

— Вот тут я полный болван — Влад с досадой ковырнул носком валенка замёрзшее конское дерьмо — никогад из настоящего боевого лука не стрелял. Вот с ножами когда-то тренировался, хотя и не очень так, ну в юности баловался. А лука не знаю.

— Да ничо, с ножами я за день вас натаскаю, ну а лук...ну как получится. Может вам арбалет лучше?

Да лучше, конечно, маленький бы такой...а может не связываться с ним? Я не собираюсь профессиональным военным становиться...

— Я вам так скажу, господин лекарь — мало ли что в жизни случится — будем учить владеть вас любым оружием, что у нас имеется. А вдруг меч попёрли ваш — а вы прямым эспадроном не умеете пользоваться? А вдруг кроме лука ничего нет? Или — только сабля есть и кинжал? Нет уж — учиться так учиться.

— Семён, мне надо за две недели натаскаться так, чтобы никто не отличил меня от профессионального наёмника. Возможно мне через две недели придётся уехать на время...нужно сделать из меня солдата.

— Хммм...тогда знаете что — вам надо будет в кольчуге тренироваться, чтобы вы привыкли. Она, конечно, скорость снижает, но ни один наёмник не будет ходить без неё и без шлема. Ладо. Я к завтрашнему дню подготовлю программу занятий, как завтра время будет — подходите, будем тренироваться. Главное чтобы засветло было...в темноте какие занятия.

— Кстати — я тебе хотел сказать — я могу повесить на деревья вокруг светляки, будет светло как днём — и заниматься можно, и за территорией следить. И ещё — я вчера выходил в лес погулять, а охраны вообще не увидел. Спят твои бойцы.

— Вы выходили с мешком, вернулись без него — Семён пристально и внимательно посмотрел в дицо Владу — если вы не видите охранников, это не означает, что их нет и что ОНИ вас не видят. Зачем им маячить на виду у предположительного противника? Они что, идиоты?

— Всё-всё, идиот я — Влад засмеялся — беру свои слова назад. Несут службу как надо. Извини. Так — ну я пошёл, а то Марьяна там уже обпритопывалась. Давай вечером ещё продолжим — подбери там мне перевязь с метательными ножами, вечером потренируемся. И лук.

— Вот что забыл — вы как будете носить меч? На боку? На спине? За поясом? Как будете носить, так надо перевязь делать. Не думали над этим?

— Ты знаешь, как то не подумал — Влад растерянно развёл руками и представил, где будет удобнее мечу — решил: за спиной. Ручка над правым плечом, наискосок. Ага, так лучше.

— Хорошо. Я тогда скажу чтобы переделали готовую перевязь под вас — там есть две или три наспинные, а боец один у нас хорошо кожевенным делом занимается, сын кожевенника. А там — как в городе будете — новую купите, какую захотите. Тогда он зайдёт — дадите ему ножны, пусть пристраивает.

Мужчины разошлись — Семён зашагал к стражницкой, сопровождаемый возбуждённой группой бойцов, обсасывающих каждый нюанс виденной тренировки, а Влад подошёл к Марьяне, встретившей его неожиданным поцелуем в щёку:

— Это что за нежности телячьи, компаньонка? Хочешь большой, но чистой любви?

— Дурак — засмеялась Марьяна — только не такой уж большой и совсем нечистой — небось скакал тут употел или от натуги обделался, да и не стоит у тебя на меня — на кривоногих да кривошеих тебя тянет, извращенец! Они посмеялись, Влад легко взбежал на крылечко — как будто и не было изнурительны часов тренировки — всё-таки в модифицированном теле есть много замечательных сторон, распахнул двери и они пошли обедать, встреченные бубнением Фёклы, сетующей опять на прожорливого мальчишку, который их всех обожрал и жрёт, и жрёт, и жрёт, только не в коня корм, потому как была худая задница так и есть — даже на холодец не сгодится, бо шибко костлявый, аспид. В него, в холодец-то, хоть немного мяса надо!

Пообедав, они уселись за чаем обсуждать, что же готовит им день грядущий, злостный Селифан и тупые клиенты клиники.

Глава 6.

— Что то Селифан задерживается — уж к обеду должен был приехать. Крепко я ему вчера заехала...может там с сотрясением лежит — Марьяна хихикнула и задумчиво помешала в чашке. Ты вообще, думал — куда мы баб-то размещать будем? Ты зачем столько их набрал, всех трахать что ли будешь?

— Марьян, спасибо тебе, конечно, за лестные оценки моей мужской силы, только вот не для того я их сюда хочу определить. Ты не думала, что нам понадобятся работники для мелких дел, помощи — ну там проследить, чтобы больной лекарство вовремя принял, приготовить отвар, прибрать после приёма, может хватит нам за больными дерьмо убирать? Одна Фёкла не справляется, да и и стражников у нас прибавляется...кстати, я тебе такую вещь скажу — нам тут бабы нужны...и посговорчивее — толпа здоровых сильных мужиков, без женской ласки — они или друг друга трахать начнут, или в деревню будут бегать — а значит скандалы, разборки, проблемы, или будут беспрерывно проситься на побывку куда-то там...пусть лучше санитарок трахают — всё на виду, да и присутствие баб подстёгивает мужиков и показывать результаты...и защищать, в случае чего, понимаешь? Марьяна серьёзно посмотрела на него:

— Да....умнО. Молодец. Но я не хочу чтобы тут был какой-то публичный дом, их приструнивать надо будет.

— Приструним, какие проблемы. Наложим на них заклятие от беременности и пусть кувыркаются — в свободное от работы время. И все на местах, и при деле. Держать бесполезных не будем — пусть будут типа знахарки — траволечение, уход за больными, ну без магии. Кстати — надо ещё проверить — мы не смотрели — может у них какие-то зачатки магии есть.

— Скорее всего нет. Ты, думаешь магики на каждом углу рождаются? Это один человек на десяток тысяч! И слава Богу — нам конкуренции меньше. Марьяна улыбнулась и прислушалась — да вон и Селифан катит. Мы куда этих тёлок размещать-то будем? Да — я всё хотела спросить — а чего ты на этих хромых-косых запал-то?

— Марьян, ну это же просто — я их поправлю, сделаю красоток, видно, что они не дуры и вроде как не подлые — хотя кто их знает. Ну будем считать что они молодцы, будут у нас работать, помогать, то, что я их приблизил, отстранит их от остальных девок, будут у нас рулить санитарками — одна будет заведовать хозяйством, другая кадрами. Молодую на хозяйство — пусть там травы учитывает, продукты. Да — вот ещё что. Тебе не кажется, что нам надо завести бухгалтера?

— Кого? Кто это такой — бугалтер?

— Ну человек, который учитывает и принимает деньги за лечение, считает расходы, следит, чтобы всем вовремя была выплачена зарплата. Тебе не надоело всё время считать и писать, оплачивать за всякие мелочи и заниматься ерундой?

— Казначей, значит...да надоело, конечно...а если воровать будет?

-Так проверить легко. Тем более, что мы маги — неужели от нас скроет — ты же можешь чувствовать, когда врут? И я могу....аура меняется сразу. Как то в желтизну начинает отдавать, проверял — врёт. Если что — сразу башку снесём.

— Ну уговорил — кстати — не нравится мне, что у нас такие суммы хранятся прямо в доме. Надо нам счёт в банке завести. В Лазутине есть отделение Имперского банка — там хранить можно, а отделения его по всему миру. Они сообщаются по магической почте.

— Упс — а такая есть? И как происходит это всё? Как передаются сообщения? Ну ладно, потом расскажешь. Сейчас надо главным заняться — девок устроить. Значит так — тут, в кухне, устраиваем двух, о которых я говорил, а остальных пока размещаем в помещении клиники — как из города привезёшь плотников — сразу будем строить нам новую избу — не хочу я тут больше жить — Влад покосился на тёмное пятно посреди комнаты ...как построим — мы с тобой перейдём туда...он осёкся, и посмотрел на Марьяну: а может тебе отдельный дом поставить? Чего ты будешь слушать как я с девками развлекаюсь? Да и тебе надо ...хмммм...жизнь личную налаживать. Как ты думаешь?

Марьяна задумчиво посмотрела в окно — давай строить на двоих. С запасом. Чтобы, если что, и людей принять можно было. Там видно будет. Здесь полати поставим для двух девушек, в клинике тоже надо будет поставить..тьфу, скоро больных принимать негде будет — в клинике и так Фёкла живёт, ещё и четыре девки будут.

В дверь постучали и дождавшись ответа вошёл Селифан:

-Ну что, привёз я вчерашних. Где размещать будем?

— Ну двух, Машку, и эту, как её, ну с кривой шеей — Арину? — подсказал Селифан — да, Арину — давай их с вещами сюда. А остальных веди к Фёкле в клинику и скажи, что я велела разместить. Ещё сходи к Семёну, пусть он помощь окажет девушкам в размещении — бойцов выделит, чтобы сколотили им топчаны — потом как следует устроим, через неделю строить начнём избу, а пока так перетопчутся, не баре.

Да ну не баре, да, им не привыкать. Думаешь у нас хаты больно большие? Вповалку спят семьями, лишь бы тепло было. Да ты знаешь. Селифан поднялся, надел треух и выглянул на улицу — Эй, Машка и Аришка, подь сюда! Вещи, вещи берите, тёлки безмозглые! Через минуту запыхавшиеся и румяные девчонки были уже в комнате. Марьяна тоже накинула полушубок и засобиралась — пойду посмотрю как распределят девчонок в клинике, ты уж сам им тут объясни, что тут почём — и она хитро улыбнулась, незаметно подмигнув скорчившему зверскую рожу Владу. Он незаметно показал ей кулак, на что она ответила за спиной выдвинутым средним пальцем — он как то давно ещё объяснил, что это означает и теперь она с удовольствием продемонстрировала, как умеет пользоваться полученными знаниями. Дверь захлопнулась и Владимир остался один, с двумя девушками, растерянно стоявшими посреди кухни. Свои нехитрые пожитки они бросили у порога — это были два жалких узелка, в которых угадывались пара нижних юбок, чулки да какие-то женские мелочи.

— Ну чего вы как неродные встали — Влад постарался вложить в улыбку как можно больше радушия — получилось у него явно нарочито и они насупили брови. Так, девки, я сам смущаюсь — вы меня прям в краску вогнали — видите — он показал пальцев на свою щёку, надув её как шар. Машка прыснула со смеху, Арина тоже улыбнулась. Не такой уж я и страшный, и вроде не урод...девчонки опять нахмурились — вот болван, подумал Влад — ну зачем я про уродов-то? Они же инвалидки, а я напоминаю. Тьфу ты... он рассердился на себя, как ни странно ему стало легче и он уже спокойно сказал:

— Теперь вы будете жить у нас. Как и все остальные девчонки. Ваше отличие от них будет в том, что вы будете как бы нашими управляющими по хозяйству. Ты, Маша, будешь вести учёт хозяйства, принимать деньги от больных, учитывать расходы, в общем — чтобы ты в любой момент могла сказать — сколько когда денег потрачено, а сколько получено. Ты, Арина, будешь заведовать остальными девушками — следить за порядком, распоряжаться кому отдыхать, а кому работать, а они, соответственно, будут ухаживать за больными, давать травы, лекарства. Если понадобится — надо, чтобы вы обе могли заменить другу друга, мало ли что случится в жизни. Вы писать-читать-считать умеете?

— Умеем! Нас дядька Селифан научил. Он всех учил в деревне, кто хотел. Многие парни и девки не хотели — ну а нам чего делать. Нас, уродок, никто замуж всё равно не берёт, так хоть может за ум кто пристроил бы... У Маши опять показались слёзы на глазах, а лицо Арины покрылось красными пятнами и глаза тоже подозрительно заблестели.

— Ну и хорошо, что научил. Не научил бы — сложнее бы было. В общем такие вот ваши обязанности. Мы, в дальнейшем, будем развивать хозяйство, так вы будете к месту. Да, вот ещё что — Маш, сбегай за Селифаном, я кое-что спросить у него должен. Ну-ка, слетай мушкой хлопотливой... Маша подхватилась и побежала к выходу. Дверь захлопнулась. Влад осмотрел потупившуюся Арину и спросил — откуда у тебя горб взялся, я забыл...

— Папаша спьяну уронил из люльки...я ударилась шеей и всё...потом стал горб расти. А потом меня всю жизнь попрекал за это...пока не утоп по пьянке в реке. Там полынью промыло, а он из кабака на тракте шёл...вот и утоп. Туда ему и дорога. Всю жизню мне сломал. Дверь хлопнула и вошёл Селифан, с выглядывающей из-за него Машкой. Влад пригласил его сесть, мотнув головой на стул и приказал

— Ну-ка, девчонки, погуляете, пока не позовём, нам поговорить надо. Девушки вышли, Влад помолчал:

— Селифан, мы просили тебя связаться с управляющим графа и спросить о возможности покупки девок— узнавал?

— Узнавал. Вот купчая, заверенная по всем правилам. Их имена уже вписаны, осталось только имя нового их хозяина поставить, да деньги получить.

— Сколько там денег? Сколько за них запросили? Селифан хитро блеснул глазками и сказал — шесть девок, за каждую по пятьдесят золотых.

— Селифан, побойся бога — какие пятьдесят золотых как каждую? Они все какие-то увечные! Ну ты и выжига...

— Ну увечные, дак не совсем уж доходнЫе, не помрут враз, работать могут, грамотные даже — я сам обучал. Раз увечные — значит мож хоть с грамотой где-нить устроятся, так я рассуждал. А я чо, это управляющий столько запросил, я воще не при делах .

Влад посмотрел на него магическим взглядом и увидел, как ауру того заливает жёлтый оттенок...ох и врёт, собака. Небось от управляющего премию с каждой увечной получит, и от уродок отделались, и денег получили. Лишних ртов кормить не надо. Ай да Селифан, ай да староста...может переманить его попозхже к себе...пригодится такой выжига...

— Ладно. Хрен с тобой. Иди с Марьяной уладь до конца, оформите документ при свидетелях И расписку дашь на всю сумму. Понял?

— Да чож не понять, понял...— Селифан был такой довольный, как кот, нажравшийся сливок — падла — золотых на пятьдесят минимум нас нагрел. А то и больше — подумал Влад. Да и хер с ним. Пока я всё идёт как надо...почти — и он нахмурился, глянув на пятно в полу.

— Давай сюда девок и шагай доделывай дела. Как закончим — деньги отсчитаем. Погодь — я сам позову девок. Иди. Селифан вышел за дверь, Влад подошёл к тайнику под образами, вынул половицу, нагнулся в подпол и достал мешок с золотыми, что передал ему торговец Панфилов. Отсчитал оттуда триста монет, подумал — достал ещё пятьдесят — на расходы и траты, и снова опустил мешок на место, замаскировав уложенную на место половицу половичком. Стрёмный какой-то у нас тут сейф — подумал он. Надо что то придумывать. Ещё не хватало, чтобы нас обнесли... Влад ссыпал триста монет в один мешочек, пятьдесят в другой и сложил оба у себя в комнатке на кровати. Потом пошёл к двери и выглянув позвал девчонок — айда, красотки — толковать будем. Пробегавшие мимо бойцы заржали — красотки, тоже мне — одна кривая и горбатая, другая хромая и мелкая! То ли вон Марфутка была в трактире — сиськи — во! — жопа — во! — хоть обхватить есть за что! А это недоразумения какие то...много надо выпить, чтобы потискать. Влад усмехнулся — погодите ещё, скоро они вам тут шороха наведут — бегать за ними будете, как кобели за течной сукой...а только поздно будет. Девки тоже — существа мстительные, не забывают обид. Девчонки вошли расстроенные, видно было, что хоть им и привычно было слышать в свой адрес всякие гадости на посиделках, но там деревенские, свои, а тут молодые ребята, чужие...одно расстройство. Они чуть не глотали слёзы...

— Ну что же, с вашими хозяевами мы всё уладили, теперь вашими хозяевами будем мы с Марьяной. Все ваши обязанности я рассказал, кроме одной — бы будете делать всё, что я скажу. Скажу — будете мне обед готовить, скажу — в бане меня мыть будет, скажу — спать со мной будете. Это чётко вам понятно? Сразу ещё поясню, чтобы потом не было слёз и криков — всё, всё что вы узнаете тут, из наших разговоров, из наших дел — полное молчание. Даже если вас пытать будут. Если кто то проболтнётся о наших делах, о нас — язык отрежу. И будете до конца жизни ходить клекотать, как орлицы — он сделал как можно более жестокое лицо — вам это понятно?

— Понятно...господин лекарь — решилась Арина — ну мы не против спать с вами, но вам не противно будет — вы молодой, красивый, а мы уродки ведь. Зачем мы вам такие нужны? Или вы любите спать с уродками? У вас же госпожа Марьяна есть, мы-то, две вороны, зачем вам для этого нужны? — Арина — нет — ну мы совсем не против, нам приятно с вами лечь, с таким видным господином, а она-то не против будет? А то нашлёт на нас проклятье какое-нибудь, и так жизнь не сладка — из её глаз выкатилась одинокая слеза и упала на доские пола, а Маша тихо заплакала, уткнувшись в кулачок.

— Ша! — девки, чего разнюнились?! — Влад хлопнул слегка ладонью по столу. Я не извращенец, чтобы любить спать только с уродками, а Марьяна мне друг, компаньонша, я с ней не сплю, она и настояла, чтобы купить девушек для меня. Так что можете не опасаться ничего. И вот ещё что — я разве вам не сказал — он хитро улыбнулся и осмотрел девчонок — вы будете красавицами. Я в ближайшее время займусь вашими болячками — через пару дней вы будете краше, чем любая из барынь в округе тысячи вёрст. И ногу вылечим, и шею с горбом поправим. Только молчите и не болтайте Селифану, а то этот старый пердун цену за вас задерёт — с него станется. Ну как, рады?

Девушки изумлённо посмотрели на него, потом повалились ему в ноги и стали их целовать, рыдая и заливая слезами. Влад от неожиданности вначале подпрыгнул, потом рассердился и крикнул — ну хватит что ли, что вы бля как ненормальные, аж напугали меня. Он засмеялся, сел на место и посмотрел на счастливо улыбающихся сквозь слёзы девушек:

— Ну всё, всё, кончились ваши беды. Теперь будет хорошая жизнь, все будут вам завидовать. Только смотрите, не скурвитесь — я предательства нет прощу — он погрозил им пальцем. Давайте-ка, расстарайтесь там чайку сделать, наливайте и себе и мне, попьём, пока они там вошкаются. Минут через двадцать в избу с шумом вошла компания из Селифана, Марьяны, Семёна, нескольких бойцов. Селифан подозрительно посмотрел на счастливые лица девушек, но ничего не спросил. Сел за стол, они с Марьяной начали спорить над ценой за девушек, Влад досадливо поморщился и махнул рукой. Через полчаса расписка и купчая были готовы, свидетели — Семён и ещё один боец расписались как могли в ней, Марьяна забрала купчую и расписку. К тому времени и топчан для девушек был готов — не такой уж модерновый, но спать вдвоём на нём было можно. Девушки с Селифаном сбегали за периной к Фёкле и под её заунывные причитания об обормотках, обобравших несчастную старушку, перина был водружена на место будущего лежбища 'заместительниц' Влада и Марьяны. Это дело было предложено обмыть, за стол уселись Селифан, Марьяна, Влад и Семён — бойцов отправили в стражницкую — нехера бухать вместе с начальством — это вредит авторитету. Маша и Арина уже по хозяйски, вместе с Фёклой, прислуживали за столом, подавали закуски и выставили на стол бутыль с отвратительно пахнущим мутным самогоном, который держали для таких случаев, да для дезинфекции. Фёкла торжественно достала стеклянные стаканы, вместимостью примерно как на Земле — грамм по двести и в них разлили мутную сивуху. Влада аж перекосило от запаха — он с юности не пил даже водку — некогда, работая в геологической экспедиции, так набухался по молодости, что у него выработался стойкий абстинентный синдром — то есть, если к нему в рот попадала жидкость крепче тридцати градусов, типа водки — его могло зафонтанировать ей и остатками того, что он ел перед этим. Он очень тяготился этим недостатком — в жизни мешало. Все бухают — а он сидит как сыч — подозрительно. Но он объяснял всё, притом, что Влад любил сухое и полусладкое, а больше всего — пиво. Он, как хозяин стола, встал и произнёс тост, типа — все мы...бла бла бла....чтобы в будущем...бла бла бла — в общем такую дребедень, которую принято нести за столом, чтобы с чувством выполненного долга нажраться до поросячьего визга и уснуть в тарелке с салатом. Все выпили — Влада чуть не выблевало — но он сдержался — всё таки за тридцать лет после Тянь-Шаня абстинентный синдром пообтрепался о пиво и сухач, только перекосился и передёрнулся, как будто его шилом в зад ткнули. Налили ещё, теперь Селифан произносил что то типа от нашего стола вашему столу...да я завсегда..бла бла бла...выпили. Бутыль прилично опустела. А Влад всё это время наблюдал за Марьяной, которая выпивала вместе со всеми. После третьего стакана, когда языки мужиков уже начали заплетаться, она всё поняла, посмотрела гневно на Влада, того разобрал смех и он, чтобы скрыть его, наклонился под стол, якобы чего то ищет. Там он обнаружил, что Марьяна под столом усиленно показывает ему кулак, а ещё пытается пнуть по яйцам, безуспешно дотягиваясь до него ногой, сохраняя при этом прямую осанку и невозмутимое выражение лица. Она прекрасно всё поняла, когда выпила третий стакан и не обнаружила ни малейшего признака опьянения, что он чего-то там сотворил в её организме — марьянина печень и почки, молниеносно очищали кровь от 'яда', коим был признан алкоголь, в ударных дозах поступающий в желудок. Он окислялся и перерабатывался практически прямо в желудке, не имея ни малейших шансов ударить ей по мозгам. Влад незаметно развёл руками — ну издержки производства, зато теперь не отравишься. Марьяна ещё раз показала ему кулак, уже ухмыляясь. В общем — пьянка закончилась ничем для хозяев, кроме почётной обязанности — идти грузить пьяного Селифана в сани. Пьяный или нет — но мешочек с монетами он держал крепко, соображал трезво и посему приказал привязать его сани к другим саням, где дожидался возчик из деревни и пьяный обоз двинулся домой. Семён тоже отправился к себе — в стражницкую, по нему практически не было видно, что он пил, только глаза блестели. Лекари зашли в избу, теперь ставшую немного тесноватой от топчанов, кроватей, перегородок и бегающих заполошных баб. Влад распорядился Фёкле, чтобы натопили баню и там пусть вымоются все прибывшие девки — ещё не дай бог какую-нибудь заразу занесут, санобработка нужна, сказал, чтобы выдала мыло, тряпочки для мочалок, кадушки для постирушек — воду сами пусть таскают из колодца. И пока не помоются — никого в дом не пускать. Также он представил Фёкле статус обеих девушек, приказав, чтобы она ввела в курс дела Машу — теперь она будет заведовать хозяйством, а Фёкла только поварить для хозяев и стражников с санитарками. Фёклу это обрадовало — она, честно говоря, зашивалась со всеми делами и давно поговаривала, что ей нужно помощниц. Наконец все разбежались кто куда и лекари смогли поговорить. Они минут сорок сидели, молча отдыхая от разговоров, суеты и беготни, наконец Влад спросил:

— Ну что, Марьян, как там сегодня приём был?

— Да ничего особенного — опять переломы — дети всё катаются с горки, вечно побьются. Денежных клиентов не было — прошлая метель всё испортила — дороги замело, самая глухая пора. Пока это протопчут ещё — тракт тоже стоит, говорят. Трактирщик стонет вон на тракте — клиентов нет. Но нам на руку — с этой суетой не до больных было. Ну теперь ты с бабами хоть будешь...— она усмехнулась хитро и посмотрела на Влада. Он поднял на неё глаза:

— Ты знаешь, мне дико это всё. Людей продают как животных. Как это можно? Ведь фактически я могу убить любую из этих баб и ничего за это не будет! У меня в голове не укладывается...

— Ну не ты, я могу их убить и мне ничего за это не будет — Марьяна засмеялась -а ты за убийство моего имущества виру платить будешь по двойной цене уплаченной мной. Но в общем-то так и есть — она посерьёзнела — ну не мы же установили такой закон. И сменить его тоже не можем. Я понимаю тебя...только что тут поделать? И зачем? Меня лично всё устраивает — я родилась свободной, папаша кожевником был, я вот лекаркой стала. Тем более что меня сейчас всё больше и больше устраивает то, что мы делаем — мне стало интересно жить, а то я похоронила себя в этой чёртовой глуши. А из-за тебя это и не глушь уже, сюда люди едут, жизнь идёт, мне уже хочется посмотреть — а что там получится дальше? Вот ты говоришь — личную жизнь устраивать. А ты спросил — а мне это надо? Магия это не только благо, это и проклятье — видеть, как уходят твои близкие, а ты живёшь, живёшь, живёшь...за мои сто двадцать шесть лет — Влад поднял удивлённо брови — да, да юноша — сто двадцать шесть лет, я как окаменевшая кость дракона уже, я похоронила трёх мужей. Детей не нажила — как представлю, что я живу, а они умирают — и не хочется детей. Магия по наследству не передаётся — никто не знает, почему вдруг у кого то появляются способности обращаться с Силой. Я не хочу больше замуж. Если мне захочется переспать с мужиком — я всегда могу себе найти, с кем переспать — вот ты — я приду к тебе и попрошу — переспи со мной — ты что, откажешь мне? Ведь не откажешь?

Влад мотнул головой — нет, не откажу.

-Ну вот — а зачем мне от добра добра искать. Мне с тобой хорошо, ты хорош как мужик, хорош как партнёр, хорош как надёжный спутник жизни — много ли женщин могут похвастаться таким другом? Я сейчас счастлива и боюсь всё потерять. Пожалуйста — не устраивай никаких переворотов, не лезь очертя голову туда, куда не надо, посоветуйся со мной вначале — всё-таки я подольше живу, в два с половиной раза дольше, хоть ты и сильнее меня как маг. Ты ещё много не знаешь об этом мире — вот тебе не понравился крепостной строй И что? Ты сейчас поднимешь восстание селифанов и полезешь воевать, собрав толпу крестьян, на регулярные войска, на кучу магиков? Можешь и полезть, я тебя знаю уже. Башка ещё та, дурная. Только подумай — я тоже за тобой и полезу, и точно сгину. И девки вот эти полезут. И Семён с его пацанами. И все будут прахом. Ты этого хочешь? Не думаю. Так что пользуйся тем, что имеешь и потихоньку всё наладится. Вон и девки уже идут, довольные, напарились. Да, всё забываю — тебе надо ещё сделать документ — ты нет никто, нет тебя на свете. А у всех есть записи о рождении в церквях, есть бумага из магистрата — всё чин по чину. Надо будет заняться.

— А ты когда собираешься поехать в город? Вроде завтра собиралась?

— Нет, послезавтра поеду. Завтра сил нету ехать после этих событий — она кивнула на пол. Ну всё, давай девок встречать. Дверь распахнулась и в комнату вошли красные, распаренные девушки, неся перед собой узелок постиранный вещей.

— Девчонки — на печку вон развешивайте, пусть сохнет. За ночь на печке высохнет.

— Общежитие теперь какое-то — засмеялся Влад — тут бельё, тут топчаны, тут народу толпа. Мляя...на старости лет опять в общагу попал. Он засмеялся, прихлебнул из чашки травяного отвара и задумчиво посмотрел на девушек — девчонки, садитесь чай пить. Он отодвинулся к стене и откинулся назад, внимательно разглядывая девиц. Они сидели в одних лёгких сарафанах и смущаясь под его взглядом жадно прихлёбывали чай.

— Ну что, Влад, с кого начнёшь? — девчонки поперхнулись и Маша надсадно закашлялась в кулак, покраснев и наклонившись к полу. — Марьяна засмеялась — лечить, дуры, а вы о чём подумали?

— Сейчас передохну, подумаю, и приступим...девушки — ну кто первая хочет стать красавицей? Девушки пошептались и Маша, потупившись, негромко сказала — я вроде.... Марьяна рассердилась и передразнила её тоненьким голоском — яяяааа...— что вы как овцы блеете? Говорите громче, свободно, чётко, всё уже — ваша деревня Запердяевка осталась в прошлом, теперь вы служащие Клиники! Хватит уже этого рабского блеянья — а то переипу сейчас чем-нибудь! Влад с удовольствием засмеялся и с тёплым чувством посмотрел на Марьяну — хорошая всё-таки баба, как ему повезло что выбросило его рядом с ней, что бы было б, если бы не она? Кем бы он сейчас был? Скорее всего — разбойником — усмехнулся он. Во всех онлайновых играх он всегда был или вором, или разбойником, или убийцей — видимо брала верх бунтарская натура. Но в истории нет сослагательного наклонения — что было бы, если бы, а посему...ну всё как есть.

— Девчонки, тут ещё кое-что, о чём я забыл предупредить. Детей у вас не будет...ну пока что лет десять — точно. А там видно будет. И ещё — если будете с кем-то путаться, я узнаю — а я обязательно узнаю, то я верну вам прежний облик, только ещё хуже сделаю чем были. И выкину на тракт. Мне не надо тут шашней за спиной, без моего разрешения. И я не хочу в один момент от жениха получить нож в спину. Это должно быть чётко понятно. Вы усвоили? — он тяжёлым взглядом осмотрел девушек...он видел, как их радужные надежды слегка померкли, но потом они снова оживились, в предвкушении радости:

— Да, господин лекарь, усвоили.

— Зовите меня просто Влад. А то больно долго это — господин лекарь. А Марьяну просто Марьяной. Теперь вы входите в наш коллектив...хммм..ну в семью, считай. Поэтому мы будем на равных...почти. Ладно — всё слова, слова — Маша, снимай с себя всё и ложись на топчан лицом вверх. Арина закрой дверь на засов — чтобы не беспокоили. Меня нельзя отвлекать — а то вдруг напугаюсь и отращу Маше писюн на лбу — Маша испуганно охнула, а Марьяна тихонько захихикала. Да шучу, шучу я, дурёха. Ложись давай.

Маша скованно сняла с себя сарафан — под ним ничего не было, прошла к топчану и улеглась на спину, крепко зажмурив глаза. Марьяна подозвала Арину и прошептала ей на ухо, чтобы та собрала на стол — когда Влад закончит, Маше надо будет восстанавливать силы.

Владимир подошёл к лежащей девушке — осмотрел её. Довольно неплохо сложена, хорошая фигура, груди правда торчат в стороны как у козы — ещё Марьяна это заметила прошлый раз — но это поправимо . Об эпиляции ног тут и не слыхивали — ну что говорить — деревня. Лобок тоже заросший, как джунгли. Живот довольно плоский, жировых отложений немного, кожа гладкая, чистая. Больная нога производила ужасно впечатление — такое впечатление, что её перемололи в мясорубке, потом порубили ещё кухонным ножом. Ну, начали! — Влад вошёл в транс и стал рассматривать тело лежащей девушки магическим зрением. Провёл над её головой рукой — та сразу оцепенела. Он вошёл в её структуру — аура была довольно яркая, только над больной ногой проходили красноватые сполохи...а нога-то побаливает, подумал Влад. Ладно — начнём с главного — накачал Силы в ауру, она сильнее засветилась...команда кости — с трудом поддаётся, но кровь начала как кислотой растворять в себе ткани. Кость растаяла...команда — растаяли перекрученные и сросшиеся кое-как мышцы. Команда — кость заново стала формироваться из кальция, растворённого в крови....организм, как программа компьютера, запустил самовосстановление, ему требовалось только давать толчки, указывать — что и где надо поправить. Влад уже стал привыкать работать с нарушенной структурой человеческих организмов, опыт — дело наживное — он в который раз в этом убеждался. Чем больше работал с организмами людей — тем легче ему давались изменения. Итак — кость уже выросла, вокруг неё стали формироваться витки мышц. . аура тревожно замигала — организм испытывал перегрузки — мышцы пришлось формировать из крови и тканей тела, пришлось пожертвовать часть жировых клеток на животе, боках и бёдрах — ну ничего — будет всегда стройная. Осмотрел тело — органы функционировали прекрасно — ну а что может быть в семнадцать лет — вспомнил вдруг — годы-то тут длиннее. На самом деле ей не семнадцать — больше двадцати лет. Ладно — педофилом он не стал и хрен с ним. К делу — волосы пышные, русые и курчавятся — а ну-ка я ей причёску а-ля паж сделаю — есть. Лишние пряди остались на подушке. А что — ей идёт. Нос. Глаза...лицо милое, приятное, можно сказать красавица...упс -а зубы-то...уже кариес начался — сосредоточился — зубы посыпались из рта — сзади ахнула Арина — новые зубы полезли, полезли — есть. Полон рот зубов. Уши не торчат....текс — эпиляцию ей — оп — все волосы на ногах и руках исчезли. Подмышки — чисто. Лобок — о — сделаем такую узкую дорожку — остальное долой. Красиво получилось — терпеть не могу волосатую мотню между ног у женщин. Ох — просмотрел — лодыжки толстоваты. Текс — делаем потоньше, икры чуть увеличим...кость бедра подлиннее...ага — модель. Ай да я...тьфу, болван — сиськи-то, сиськи не поправил ...так — делаем, делаем...пусть будет третий размер раз они так любят такой размер. Сформировались — есть. Вроде всё...нет — последний штрих — дай-ка я ей загар сделаю...ну лёгкий загар — они тут небось на пляжах не лежат, а мне приятно. Упс — закрепим...есть. Хорошо бы ей сделать самовосстановление — но это только магам — простому человеку сделать нельзя. Ну всё.

— Просыпайся, красавица. Вот и всё. Стоп — ляг назад — мысль одна пришла в голову. Рукой над головой, сосредоточился — давай-ка мы тебе дефлорацию сделаем, чтобы не мучилась...есть. Вот теперь ты женщина по настоящему. Хе хе... а я и восстанавливать могу...за отдельную плату.

— Подъём! Спящая красавица — проснись! Девушка поднялась с постели, села, осмотрела себя, провела руками по высокой, упругой груди с торчащими розово-коричневыми сосками, потрогала волосы до плеч, схватилась за ногу и внезапно зарыдала, раскачиваясь вперёд-назад....Марьяна подскочила к ней, схватила руками за плечи — что, что случилось? Болит что то? Та плакала навзрыд и не могла ничего сказать, потом, заикаясь и захлёбываясь слезами и соплями, с трудом проговорила:

— Я...я не...не.... верила...всю жизню, всю жизню мучилась...болит, болит каждый день...а я терплю..терплю...а они..они смеются...а мне больно...больно....ааааххх....ааахххх... а они смеются....

У Владимира сжалось сердце и запершило в горле...он всё понял, что она хотела сказать — всё это время, что девчонка жила, над ней издевались деревенские, а больная нога доставляла ей страшные мучения при каждом движении. Вот тупорылые суки....ему хотелось пойти и разнести чёртову деревню по брёвнышку. Несчастная девчонка. Марьяна плакала вместе с ней, подключилась и Арина и они все завыли хором так, что он заткнул уши и заревел как гудок КрАЗа:

— Ну хватит, что ли! Вы что взялись вопить как на похоронах, охерели, что ли?! — Машка, глянь на себя в зеркало — ты же смерть мужикам! А если ещё приодеть как следует...а вообще — без одежды ты выглядишь гораздо лучше...он усмехнулся и подумал — а правда — хорошо вышло. Длинные стройные ноги, как у танцовщицы, крепкие мускулистые бёдра, без целлюлита и жировых отложений, плоский живот, крепкие полушария грудей, задорно подрагивающие при каждом шаге. Девчонки чего то ворковали перед зеркалом, наконец всхлипывания прекратились и сияющая Маша ничуть не стесняясь своего нагого тела, прошла к сарафану и соблазнительно извиваясь, влезла в него. Теперь сарафан в груди был ей немного тесноват...

Они все вместе посидели за столом, Маша жадно набросилась на еду и набивала желудок, как будто месяц не ела. Арина сидела рядом и украдкой взглядывала на Влада, ожидая, когда он её прикажет ложится для операции. Он всё медлил, хотя и знал, что девушка с нетерпением ожидает его приглашения. Ему надо было отдохнуть — с Ариной было гораздо сложнее. У неё был повреждён позвоночный столб, а это серьёзно. Через него проходят множество нервных нитей, соединяющий мозг с множеством органов, порви одну — и будет беда. И нервы гораздо сложнее проращивать.... Через полчаса отдыха он уже был готов. Черпнув Силы, Влад ещё и восстановил у себя чувство радости от жизни, и был совершенно готов к сложной операции... Она длилась два часа и в некоторые моменты лекарь был в очень сложной ситуации — перекрученные нервы рвались, восстанавливались очень медленно — даже при том потоке Силы, что он лил в девушку. Ему дважды пришлось рассасывать и восстанавливать кости позвоночника Арины — травма была очень давно и кости, хрящи и нервы перепутались в клубок, не желающий как следует восстанавливаться. Всё-таки позвоночник сдался и Влад перешёл к другим органам — уничтожил начинающийся гастрит, растворил маленький камешек в почке, потом перешёл к косметической хирургии. Опять сделал Арине причёску 'паж', как фирменный признак 'Клиники', сделал грудь как у Маши (подумал — скоро я на автомате буду эти сиськи лепить). Жировые клетки с живота и бёдер убрал, зубы...немного добавил 'загара'. Волосы на теле — долой — хихикнул про себя и сделал ей на лобке 'птичку', такую как ставят в графе 'за кандидата', девственность — долой. Ноги чуть удлинил, ступни хорошей формы, икроножные мышцы сильные, крепки, ноги вообще хорошей формы. Ну всё. Готово.

— Вставай. Готово . Арина поднялась, провела по сильно похудевшему телу, осмотрелась..потом медленно, ступая как женщина Африки с кувшином на голове, от бедра, подошла к Владу, обняла его за шею, несколько секунд смотрела ему в глаза и крепко поцеловала.

— Спасибо. Век не забуду. Умирать буду — не забуду. Потом покачивая бёдрами пошла к сарафану и надев его , присела за стол и тоже стала жадно поглощать еду, захлёбываясь щами и давясь здоровенным куском мяса. Марина тихонько несколько раз хлопнула в ладоши, потом с улыбкой сказала — ну, вроде всё сладится у нас. По крайней мере — пока. Давай думать что делать дальше. Завтра занимаемся делами, как обычно, а послезавтра я еду в Лазутин.

— Я скажу Семёну, чтобы выделил тебе двух бойцов. И вот ещё что — возьми пару уроков у Семёна и пусть подберёт тебе какое-нибудь оружие. Там мечи были неплохие, прямые, они поменьше размеров, как раз для тебя. И ещё — дай мне блузку какую-нибудь и нижнюю юбку — я над ними поколдую. Кстати — где моё то, ну ты знаешь какое — бельё?

— Да постирано, я в сундук положила, на дно, как и тот нож.

— Хорошо. Да — вот что платок ещё дай, который на голову натянешь — тоже с ним поработаю. Запомни их, чтобы не перепутать. Ладно. Занимайтесь тут, я пойду воздухом подышу.

Влад оделся, сунул ноги в валенки, нацепил свою незаменимую вязаную шапчонку и открыл дверь на улицу, оглянулся — Марьяна хлопотала над девчонками, подкладывая им еду, которую сметали, как портовые грузчики после разгрузки корабля — усмехнулся — как мамка над детишками хлопочет — и вышел на крыльцо. Уже стояли синие сумерки...тёмный лес стоял безмолвно, накрытый белыми мягкими сугробами. Влад пошёл вдоль плетня — вспомнил — повесил на конёк клиники шар светляка, прошёл дальше — повесил ещё один. Обошёл территорию и расставил огни так, чтобы всё возле домов. Вокруг домов, было залито светом, не сильно ярким — он поставил небольшие светляки, но вполне позволяющим даже читать при нём — что то вроде двадцатипятиватной лампочки. Возле тренировочной площадки он задержался и воткнул над ней большой светляк, с футбольный мяч, заливший площадку светом, как из галогенового прожектора. Подумал — погасил — и повесил такой же, но выше на сосну — чтобы глаза не слепило. Подумал — ну на неделю хватит. Структура замкнута на себя, будут гореть днём и ночью. Вот ведь мир — нахрена им развивать электросистемы — когда воткнул шарик — и нет тебе никаких электрических сетей.. ох, как я их понимаю...он улыбнулся и зашагал к стражницкой. Там слышался смех. Голоса. Он открыл дверь и на него пахнуло теплом, запахами еды, разгорячённых мужских тел (Ну набздели, хоть топор вешай!) и перегара. Перегаром, конечно, отдавало тело Семёна, вольготно разместившееся за печкой. Он храпел как трактор Беларусь, не обращая внимания хохочуших и прыгающих по шконкам стражников. Влад шагнул за порог, все стихли и повернули к нему головы.

— Что, командир приустал, спит? — он махнул на дрыхнущего Семёна.

— Спит, устал он, с нами весь день кружился, прилёг немного!

— Разбудите, что ли...ночью выспится. Давайте, будите. Парни попытались растолкать Семёна, он только молча отбивался, потом совершенно трезво сказал — а вот я сейчас кому-то в ухо так засвечу, что оно за околицу улетит. И открыл глаза. Увидел Влада, легко соскочил, быстро переходя от режима сна к бодрствованию и проговорил:

— Да, помню. Сейчас пойдём. Я тама приготовил вам пояс с ножами хороший, и на всякий случай кинжал. Они пошли в оружейку, там лежал чёрный кожаный пояс, с креплением через грудь, наискосок, в нём торчало штук семь метательных ножей, формой напоминающих рыбок, рядом небольшой кинжал , простой, но сделанный добротно и качественно — несмотря да свои простые ножны и незамысловатую рукоятку. Также Семён подобрал ему кольчугу — примерно прикинув на глаз размер. Кольчуга подошла, правда только под тулуп, на безрукавку. Впрочем — так их и носили. Рядом же лежал лук со снятой тетивой и полным колчаном стрел. Арбалет они брать не стали, так как там лежали арбалеты только большие, их надо было долго натягивать, готовить к стрельбе, да и таскать такую тяжесть было глупо. Это было оружие для специальных отрядных стрелков. Легких же арбалетов, 'пистолетных', не было. Собрав эту кучу оружия, Семён и Влад вышли из стражницкой. Над хутором, по периметру, сияли светляки, освещая территорию, как ясным днём. Семён одобрительно крякнул — да, хорошо иметь магика под рукой и ещё одобрительно похмыкал. На площадке они сложили оружие к пеньку, Влад снял тулуп и повесил его на ближайшую сосну, затем надел перевязь с ножами и стал прилаживать к груди — Семён помогал, им пришлось провертеть лишнюю дырку в ремешках, так как прежний обладатель перевязи явно был не такого крепкого сложения, как Влад. Обычно такие перевязи носили люди небольшого роста, шустрые и быстрые, но которые не могли поднять тяжёлое оружие — это уже ему пояснил Семён. Для наёмника же метание ножом было совсем не лишним умением (Влад небезосновательно полагал, что кроме действий по охране, ведению войны и т.д., гильдия наёмников ещё и принимала иногда заказы на устранение людей, за большие деньги. Как сказала Марьяна — ходили такие слухи, но никто ничего не доказал, а болтуны быстро исчезали, не успев поболтать всласть). Кольчуга сковывала движения, а польза от неё было относительной — заговорённое бельё было куда прочнее этих игрушек из железной проволоки, легко разрубаемых прямым ударом катаны. Но Влад прекрасно понимал — без этой железяки ему не обойтись. Если он собирался под видом охранника попасть во внешний мир. И потому он смирился. Они попробовали ножи — те были прекрасно сбалансированы, а Влад метал их великолепно — его совершенное новое тело точно выполняло все его запросы. Больше они пробовать ножи не стали и выдернув их из дощатого щита, укреплённого с краю площадки, куда он метнул их один за одним в течении двух секунд — они перешли к луку, один вид которого навевал у лекаря мысли о зубной боли.. Он под руководством Семёна натянул тетиву, легко согнув лук, наложил первую стрелу и выпустил её в щит, больно врезав себе по большому пальцу. Так как он не целился как следует, стрела ушла куда-то в сторону и вместо попадания в очерченный центр врезалась в самый край щита. Он выругался, Семён объясни ему как надо правильно держать лук и отпускать стрелы — всё оказалось не таким уж и сложным, и через полчаса и пятьдесят выпущенных стрел он уже легко попадал стрелой с двадцати метров в окружность, равную по размеру человеческой голове. Большего ему и не требовалось. Они свернули тренировку и разошлись по своим домам. Семён демонстративно свистнул, из за сосен показались бойцы охраны, которых Влад не заметил, обходя по периметру хутор, победно оглянулся на лекаря и зашагал в стражницкую. Влад осторожно поднялся в свою избу — там уже улеглись спать. В углу горел небольшой, с горошину, светлячок, который Марьяна видимо оставила, чтобы он не разбил себе нос — она не знала, что Влад видит в темноте как филин. Он прошёл в свою комнатуху, разделся догола и нырнул под одеяло. Ему нравилось спать голым — ощущение чистой натуральной ткани, прикасающейся к телу было приятно, да и так тело лучше отдыхало и дышало. Он вспоминал день, прошедший довольно продуктивно и бурно, за тонкой стенкой шептались девчонки, потрясённые наступившими в них переменами. Дом потихоньку потрескивал, остывая и и поддаваясь лёгкому морозцую В соседней клетушке вдруг зашевелилась на кровати Марьяна, слышно было, как она села, спустив ноги и шлёпнув ими по полу. Она немного посидела, потом встала, и выйдя из своей комнатки, вошла к нему. Он лежал не шевелясь, Марьяна встала у постели, взялась за подол и резко подняв руки вверх, сняла с себя рубашку. Потом скользнула к нему под одеяло, с усмешкой шепнула — ну хватит притворяться, я же знаю что не спишь. Ах спишь — ну-ка сейчас проверим — она откинула одеяло, провела острым ногтем по груди, опускаясь по ней всё ниже и ниже...дошла до низа живота, обхватила его плоть рукой и стала возбуждать ритмичными движениями, приговаривая — ах, всё таки у нас что то проснулось, вроде как и мужик тут...потом она одним кошачьим движением скользнула на него и закачалась во всё убыстряющемся ритме, как будто скакала на диком аргамаке, несущемся по весенней степи...полчаса её стоны оглашали окрестности избушки, потом она затихла на груди Влада, расслаблено играя его соском...он убрал её руку — ему никогда не нравилось, когда женщины трогали его за соски — что за сласть такая у них? — погладил её по шелковистой коже спины и сказал — ты там поосторожнее, в дороге-то...с деньгами поедешь — не дай Бог что — хрен с ними деньгами, бросай, если приспичит, ещё заработаем. Она, как будто не слыша его, потянулась, потом села на край кровати и погладила его по бугристому жёсткому животу — как хорошо было...я уж и забыла, как это бывает. Как-нибудь ещё повторим, не всё же этим сикушкам оставлять. 'Сикушки' в кухне сдавленно захихикали под одеялом, Марьяна фыркнула и не одеваясь, закинув на плечо рубаху, пошла к себе в комнату. Через ещё полчаса весь дом спал, выводя рулады красивыми модельными носами и богатырской грудью Влада...

Глава 7

Утро встретило Владимира женскими голосами и грохотом чего-то упавшего. Он как подорванный подскочил с постели и бросился из своей комнатки, держа в руках катану, уже наполовину выдвинутую из ножен. Кровопролитию не суждено было совершиться, хотя заслуженную кару в виде тирады ругани в адрес безруких тупых тёлок, которым не ведро в руках держать, а лопату для собирания коровьего дерьма, и то доверять нельзя — кое кто получил. Потом он осознал глупость ситуации — голый мужик, с болтающимися причиндалами стоит с мечом наизготовку и вопит на двух девиц — Влад ушёл в комнату, сопровождаемый хихиканьем и шёпотками злостных девок. Он стал одеваться, но вдруг ему вспомнилась заманчивая картина — у печки стояло большое корыто и рядом два ведра с водой — видимо эта возня с вёдрами его и разбудила. Он решил помыться — а для кого же ещё корыто? — вышел из комнатки, как есть, голый, потом уселся в корыто и демонстративно не замечая хихикающих охальниц стал поливать себя водой из ковшика, черпая почти горячую воду из вёдер рядом с собой. Ковшик перехватили женские руки и в течении двадцати минут Влад наслаждался преимуществами крепостного права, будучи оглаживаем, потёрт и намылен всяко разно во всех разных местах. Пусть даже и под хихиканье 'покорных рабынь'. Через ещё полчаса он накормленный, вымытый (что после прошлой ночной 'скачки' было довольно актуально), сопровождаемый двумя красотками, шагал к своему рабочему месту. Марьяна скорее всего уже была там (а где ей ещё быть? Не в избе, так в клинике — тут в ночной клуб или в макдональдс не сквозанёшь!). Дороги, скорее всего, протоптали— проездили, так что у клиники ржали, топали и плевались довольно приличная куча людей и коней. В общем — всё как обычно, за исключением того, что виднелась группа вооружённых людей, с двумя лошадьми, между которыми, на носилках, кто то лежал. Посмотрев на ходу на них, Влад нырнул в тёплое нутро клиники, пропитанное запахом мыла, сушащихся трав и паром какого-то варева, о котором Марьяна рассказывала четырём девушкам. Те открыв рот слушали гуру медицины, так и хотелось сказать словами Райкина — 'Закрой рот, дура — я всё сказал!'. При виде лекаря они все замерли, вернее не при виде него, а увидев двух красоток, важно шествующих сзади. Челюсти девиц отвалились, как крышка у ковша экскаватора — Влад с оглянулся и с удовольствием оглядел Машу и Арину, как художник, гордящийся своим шедевром.

— Привет, девушки. Вот будете как следует работать, и вас такими красотками сделаем. Ладно, к делу. Там люди какие-то с носилками, зовите сюда. Похоже там серьёзное что то. Одна из девушек по знаку Марьяны побежала за больными. Через минут пять на крыльце клиники затопотали ноги и в дверь протиснулись четверо мужчин, закованных в железо. Они внесли носилки, на которых лежал бородатый седой мужчина, крупный, с ладонями, покрытыми мозолями явно не от копания канав и прополки огорода — мечника было видно сразу. Из груди его торчал обломок стрелы. Остальная часть, явно находилась где-то в районе сердца, что не было ему радостно — как подумал Влад. В помещении клиники сразу стало тесно, Владимир кивок отправил всех девушек из помещения наружу, оставив лишь сопровождающих воина, да и тех он попросил выйти — всё равно помочь не могут, только свалят чего-нибудь со столика.

— Вот, господа лекари — наш капитан. На тракте на нас напали неизвестные, он и получил стрелу в грудь. Трогать боимся, а довезти до столицы шансов нет. Нам сказали, что вы тут лечите, мы и завернули к вам. Мы не рассчитываем, что вы его вылечите, сомневаюсь, что в этой глуши будет такой лекарь как в столице, но хоть что-нибудь сделайте, чтобы он дожил до настоящего лечения. Можете?

— Хммм...— Влад с интересом воззрился на сопровождающего — ну если вы не верите в наши способности, зачем к нам ехали-то? Ну и ехали бы в свою столицу! Ну или там в Лазутине подыскали кого-то получше! Мы-то, убогие лекаришки, вам зачем сдались?

— Слушай, лекарь — сопровождающий явно начинал злиться— можешь — лечи. Не можешь — иди в жопу. Влад стал заводиться:

-Слышь, ты, великий воин, а если я тебя в жопу пошлю, ты сейчас свалишь отсюда? Ты ко мне пришёл, придурок, а не я к тебе, и ты ещё оскорбляешь меня в моём доме? Да пошёл ТЫ в жопу, солдафон хренов!

— Что ты сказал, лекаришка ё......й?! — мужчина рванулся к Владу, схватившись за кинжал, а Влад уже приготовился засунуть этот кинжал ему в зад — Марьяна схватила Влада за локоть, удерживая...ситуация чуть не взорвалась, тут вдруг раненый пошевелился и хриплым шёпотом сказал — тихо все! Из его соратника, сразу как сдулся воздух, он обмяк и Владимир подумал — а мужик-то в авторитете, даже на смертном одре вон как все пугаются. Раненый, немного помолчав, с трудом выталкивая слова, добавил:

— Евпатий, ты не прав, оскорбляя лекарей. Правда, это мы приехали к ним в гости, а не они к нам. Господа лекари, я прошу помочь, мы щедро оплатим ваши услуги. Не беспокойтесь — делайте что можете, вас никто не обидит. Слышал, Евпатий, никто не обидит! Он слегка возвысил голос, а потом откинулся на спину обессилено и на его губах запузырилась кровь. Влад озабоченно посмотрел на него — судя по пузырям, у него было пробито лёгкое, если вынуть стрелу, он может сразу захлебнуться кровью и умереть в считанные минуты. Евпатий подозрительно следил за действиями лекарей, похоже, если капитан умрёт, могут быть серьёзные неприятности — эти люди походили не на разбойников или каких-то залётных бродячих искателей удачи, а на воинов, прошедших огни и воды, скорее всего — гильдейские наёмники. Тем более и звание их командира указывало на то — капитаном называли обычно руководителя регулярного отряда наёмников. Это были что то вроде старорусских дружин, в которые входили самые отборные воины этого мира, повязанные между друг другом кровными клятвами до конца жизни. И Владу как то не хотелось обороняться от элитного отряда здешнего спецназа, поставившего целью наказать недобросовестных лекарей. Он посмотрел магическим взглядом на раненого — аура была очень тонка, в месте ранения её почти не было, и вспыхивали тёмно-красные с чёрным всполохи. Худо дело — подумал Влад. Начни извлекать стрелу — неизбежно хлестанёт кровь, сейчас пережимаемся стрелой, можем не удержать. И наконечник гадкий — весь зазубренный, с гибким откидывающимся при вынимании пером — его только вперёд проталкивать, а впереди позвоночник...чёрт! — он в него и воткнулся. Согнулся и застрял как крючок в кости. Вот гнида...

Влад вышел из транса, Евпатий и раненый капитан с ожиданием смотрели на него, раненый горел лихорадкой, походя на туберкулёзного больного, а Евпатий угрюмо, с угрозой фиксировал взглядом лекаря, всем видом показывая — вот если бы не он, капитан, тут бы тебе и кирдык. Интересно — чем ему так лекари насолили— подумал Влад — или это просто такое отношение к 'гражданским штафиркам'? — в любом случае это пофигу, а спасать больного надо...

— Господа, я не буду скрывать, положение почти безнадёжное. Стрела прошла через грудь, задев лёгкие и порвав крупные сосуды. Извлекать её очень опасно. Нужно операция. Даже снимать кольчугу опасно — потревожим обломок стрелы и может начаться кровотечение, тогда уже точно всё.. Мы попробуем сделать что то, но мне нужны гарантии, что ни я, ни мои люди в случае плохого исхода не пострадают (честно говоря Владу просто не хотелось вырезать весь отряд наёмников, потом бросать насиженное место и бежать — работать всё равно не дадут. А так то ему было наплевать на их угрозы) Раненый нахмурился и слегка повернул голову:

— Евпатий, позови остальных. Тот сразу же вышел из комнаты и через две минуты в ней стало тесно от здоровенных, обвешанных оружием и закованных в металл мужчин, с жёсткими, напряжёнными лицами.

— Господа! Я приказываю, что если меня не станет, не мстить лекарям. Я запрещаю мстить им. Капитаном, в случае, если я умру, назначается Евпатий. Всё. Исполняйте. Он повернул голову к лекарям — я всё сделал, господин лекарь. Приступайте и ничего не бойтесь. Всё равно до города я не доживу, знаю, так что терять мне как бы уже и нечего. В любом случае вам заплатят, при любом исходе. Он немного подумал, с трудом приподнял руки и стянул с правой руки перстень с крупным красноватым камнем — этот перстень стоит три тысячи золотых. Это ваша плата. Сделайте всё, что можете. Он вложил перстень в руку Влада, тот кивнул головой и обернулся к Марьяне, небрежно кинув перстень на столик для инструментов:

Сходи в избу и принеси ножик..ну тот, ты поняла. Только очень осторожно — без пальцев останешься. Господа! Все покиньте помещение. Здесь остаётся один больной. Это без комментариев. Все вон. Марьян, Арину пригласи, пусть помогает тебе. Всё, время болтовни кончилось. По местам, господа!— Влад хлопнул в ладоши и без церемоний вытолкал наёмников из помещения. Раненый улыбнулся краем рта и с трудом проговорил:

— Вы не служили, случайно, господин лекарь...что то мне это напоминает...

— Всё, всё молчите. Берегите силы. Сейчас начнём. В клинике повисло тягучее молчание...Влад осмотрел помещение — дальний угол, в котором, видимо, находились лежанки для санитарок, был отгорожен от потолка до пола тканью. О том, что в помещении ещё и живут, напоминали лишь некоторые детали, непонятные случайным посетителям, но видные Владу, проводившему тут всё время уже много месяцев. На печи кипела в чугуне вода, на столике у операционного стола лежали инструменты, чистые тряпочки, стояла бутылка с самогоном — для дезинфекции. Через минут десять двери распахнулись и вбежали запыхавшиеся Марьяна с Ариной. Они скинули с себя полушубки, бросив их прямо на пол у занавески, Марьяна подала Владимиру молекулярный нож и открытую бутыль с самогоном. Тот мотнул головой, показал — полей на руки — она слила вонючую жидкость ему на кисти рук, он энергично растёр их, поболтал в воздухе, поводил плечами и руками — ничего вроде не мешает. Раненый с интересом наблюдал за его манипуляциями, больше всего его заинтересовал нож с чёрно-перламутровым цветом лезвия, в руках лекаря. Влад не дал долго любоваться ему на себя и ввёл в транс. Затем аккуратно приподнял кольчугу у подбородка, подсунул лезвие ножа и аккуратно, следя, чтобы лезвие не коснулось тела, распорол её прямо до паха — она доходила практически чуть не до колен. Перехватился, и распорол до конца. Марьяна тут же раздвинула её в стороны. Следом за кольчугой последовала кожаная безрукавка, пододеваемая под кольчугу, нижнее бельё, обнажив мощную, покрытую пластами мышц, грудь. Вокруг торчащего обломка стрелы уже развилось покраснение... Марьяна чистой тряпочкой, намоченной в самогоне, обтёрла поле операции, всё было готово.

— Ну Господи благослови! — Влад занёс нож, сделал разрез, потом засунул туда пальцы, глубже. Глубже, нащупал мерзкий растопыренный наконечник стрелы и осторожно освободил его от тканей вокруг, потянул стрелу, цепляясь скользкими пальцами за древко так, что чуть не раздавил своими усиленными мышцами деревянное древко. Наконечник заскрипел по кости, освободился, и стрела вышла из раны. Сразу хлынула кровь, Влад напрягся, Сила хлынула из него, останавливая кровь...и ничего не произошло. Его воля наткнулась как будто на стенку, он рванулся, ударил, ещё ударил Силой!— ещё ударил! Сила истекала из него фонтаном но кровь останавливалась с трудом, он еле-еле сдерживал фонтан из порванных сосудов.

-Марьяна! Марьяна срочно влей ему Силы в ауру я не пойму что происходит! Я не справляюсь! — Влад зарычал как зверь в отчаянии — уходит! УХОДИТ! Качай, качай! Он держал капитана, затыкая дыры в сосудах и думал, лихорадочно думал — почему не справляется? Где прокол? Вдруг одна мысль просто шибанула ему так, что заболел затылок и он закричал:

— Арина! Быстро обыщи его! Ищи что то на поясе или в кармане или ещё где-то! Быстро блядь! Быстро! Арина трясущимися руками стала обшаривать раненого...шли драгоценные секунды...из Влада утекала Сила, а из капитана — жизнь. Наконец Арина вскрикнула и достала с пояса какой-то серебряный кулон, прицепленный специально застёжкой к поясу, на цепочке. Рви! Рви его блядь! Вот он падла грёбаная! Арина пыталась сорвать кулон, но серебристая цепочка не поддавалась, она в отчаянии дёргала её. Влад отбросил Арину левой рукой, так, что она отлетела к печи и рванул кулон — цепочка выдержала, но ремень лопнул, как гнилой, прорезанный странной цепью. Он бросил кулон на цепочке к порогу и крикнул — вон его! Это грёбаный амулет! Он блокирует меня! Арина на карачках подползла к амулету, приоткрыла дверь и выкинула его наружу в толпу людей. После этого Влад вздохнул свободно — кровь тут же остановилась, он зарастил порванные сосуды, организм, черпая ресурсы из крови, из тканей. Лежащий похудел, осунулся, но пульс его стал спокойным, давление в крови нормализовалось, печень, подстёгнутая командой лекаря усиленно вырабатывала кровь, взамен вылившейся и использованной для строительства новых кусочков лёгкого и мышц. Через ещё полчаса о ране говорила лишь кровь, покрывшая грудь лежащего, стол, руки и лицо лекаря — она фонтанировала из раны пенистой струёй. Влад устало сел на табуретку у стола и положил гудящие руки на колени — Марьян, качни ему в ауру Силы, я передохну немного. Почти пустой весь. Чуть-чуть успели. Если бы не ты, и если бы я не догадался, что у него какой-то охранный амулет, блокирующий воздействие на его тело — кранты бы ему. Эти солдафоны не предупредили меня, что он закрыт амулетом...да может и не знали. Следовало бы догадаться — на будущее урок. Ты-то, кстати, почему не подумала? Ну я-то тупой, не знал, что такое возможно, по понятным тебе причинам (Влад не хотел при посторонних вслух говорить, откуда он взялся — лишние вопросы, лишние разговоры...не надо), но ты-то, неужели не догадывалась? Марьяна растерянно оглянулась на него:

— Да кого я тут лечила-то...деревенских? Откуда у них силы на такой амулет? Откуда я могла знать что у наёмника окажется такая штука? Он стоит как деревня крепостных! Чтобы его напитать Силой, магик уровнем не меньше магистра месяц сидит, качает в него, с короткими перерывами на сон и отдых! Я вообще поражаюсь — как ты смог его передавить...значит у тебя уровень поднялся уже выше магистра...по крайней мере того, что делал амулет.

— Надо заняться изготовлением таких амулетов...смотри, сколько денег стоят, а мы тут в гное купаемся за гроши...— Влад посмотрел на лежащего, встал, подошёл к нему и осмотрел тело ещё раз — устранил начинающуюся язву желудка, поправил барабанную перепонку — видимо некогда повреждённую или ударом, или от простуды (скорее всего капитан хуже слышал на одно ухо), хотел вырастить два зуба вместо выбитых, сбоку слева — не стал. К чему лишние разговоры... подкачал в ауру энергию из остатков силы в своём узле.

— Ну вроде всё. Можно будить. Марьяна, обиженно заметила — ну и не за такие уж гроши ковыряемся. Вон — алмаз красный дали нам за работу. За него всю деревню эту можно купить.

-даааа? Всех баб? — Влад засмеялся, а Марьяна стукнула его сложенным передником по голове — кобель! Только и думаешь кого в кровать уложить! Охальник! Влад хохотнул и сказал — вот и супруга мне всегда об этом говорила — всегда всё опошлишь! Он погрустнел, как всегда было, когда вспоминал прошлую жизнь, потом встряхнулся:

— Всё, бУдим, хватит валяться ему. Пусть воюет дальше идёт. Упс! Привет, господин капитан! Как самочувствие? Капитан медленно поднялся, сел на край стола, задрав ноги на металлические бортики, потом тяжело, но уверенно спрыгнул. Осмотрел себя, удивлённо подняв брови при виде распоротой как бумага кольчуге, шевельнул ногой кривой наконечник с кусочком расплющенного на конце древка и сказал:

— Я поражён, господа целители. Чтобы в такой глуши, в такой хмммм...дыре, простите меня за такие слова, нашлись магики вашего уровня...я просто потрясён.

— А уж мы-то как потрясены были, когда пришлось наткнуться на действие вашего охранного амулета! Вот где было-то потрясение! Я от злости чуть не ...хммм...в общем мы чуть не погибли из-за того, что не сочли нужным сообщить нам о наличии магического амулета.

— Я приношу свои извинения — мне простительно — я последние сутки без сознания болтался меж двух лошадей, а мои соратники не знали о нём. Куда вы его дели?

— Ну куда...выкинули на улицу. Куда нам его...он тут так излучал, что я еле его переборол! — Влад поперхнулся и сказал про себя — вот ты дурак хренов, ну кто тебя ха язык тянул!. Капитан внимательно поглядел умными глазами и медленно сказал:

-Мне его делали по заказу в столице два магистра высшего класса....говорите ЕЛЕ перебороли его? Хммм...мда. Ладно, потом поговорим. Куда вы там его кинули? Пойду подберу...всё-таки он стоил мне целого состояния. Он накинул меховую шубу — похоже из медвежьего меха и вышел на улицу. Целители устало расселись вокруг печи на табуретках, наслаждаясь живым теплом, струящимся от белёной стенки.

— Ты знаешь, Марьян, а я ведь реально могу такую штуку сделать. Чего проще — напитал Силой объект, задал задачу — отбивать любые атаки на тело того, чья аура в этом амулете — я посмотрел как там сделано — чтобы он откликался только на определённого человека, там привязано часть его ауры, эта часть соединяется с всей аурой, получается замкнутая на себя структура, у которой одна задача, выполняемая, пока Сила, заключённая в амулете не исчерпана. Чем больше силы, тем дольше он будет работать. Но я основательно его потрепал — Влад слегка улыбнулся. И ещё — ведь можно тогда по этому принципу создавать амулеты защиты от физического воздействия! Запросто могу. Что, есть такие или нет?

— Есть, да. Но опять же — стоят дорого и делать их могу только магики высших уровней. Вот ты говоришь амулеты делать — а кому их продавать? Стоят они бешеных денег, купить их могут только очень богатые люди. Снизить стоимость? Высшие магики тебя не пойму, да и сидеть неделю напитывать амулет, чтобы получить за него десять золотых? Не оправдывает себя.

— Ну ладно. Давай пошли обедать, я пустой как барабан, да и ты не лучше — нам надо и подпитаться Силой. После обеда остальных примем. Арина — давай организуй санитарок, пусть всё тут вымоют, а капитану дай вот этого отвара, это укрепляющее, пусть выпьет и с собой ему налей. Пусть пьёт три раза в день, да и ест почаще, как захочется. Он много крови потерял, ему обязательно надо много есть. Ну всё, пошли. Они оделись и вышли на площадку перед клиникой. Разговоры в очереди сразу стихли и Влад негромко сказал:

— Уважаемые, нам, после сложного лечения, нужно передохнуть и пообедать, после обеда будем снова принимать. Извиняйте. Толпа одобрительно зашумела.

Ничего, господин лекарь, мы потерпим! Обедайте! Влад и Марьяна пошли к своей избе. Навстречу им попалась стайка девчонок-санитарок, которых сердитая Арина выудила откуда-то из стражницкой, где они весело проводили время в беседах с молодыми стражниками. Арина подгоняла их пинками, припоминая, видимо, обиды всех тех лет, когда она была уродиной. Влад весело подмигнул Марьяне — пошло дело! Скоро они сидели за обеденным столом и наслаждались горячими щами. Есть щи Владимира приучил его отец, бывший из коренных донских казаков. Дома щи не переводились, и чуть не под страхом ремня дети обязаны были их есть каждый день. Что, в общем-то, совсем не вредило их здоровью, а скорее наоборот — у брата Владимира к сорока года не было ни одного больного зуба, у него самого тоже с зубами был порядок — за исключением одного, выбитого в драке. Впрочем — поедание щей никак не помогало их отцу и матери — вечно мучились с зубами. В дверь постучали, Марьяна ответила, вошёл давешний больной — капитан. Он одобрительно осмотрел избу, отделанную тканевыми обоями, посмотрел на лекарей и сказал:

— Извините, что отрываю от отдыха и трапезы, поговорить хотелось бы. Влад встал, пододвинул ему стул, Фёкла по его кивку приняла у гостя шубу, неглядя скинутую ей на руки и капитан подсел к столу. Опять по кивку Влада Фёкла налила ему большую чашку щей с куском мяса, капитан было хотел что то сказать, сглотнул слюну и начал осторожно, но с наслаждением хлебать. Влад кивнул головой — правильно, и они насыщались ещё минут пятнадцать в полном молчании. Наконец щи были дохлёбаны, мясо съедено, чай по чашкам разлит и пошла неспешная беседа. Начал капитан, сразу в лоб:

— Господин лекарь, кто вы такой? Только не надо поспешных слов — я скажу то, что я знаю. На обычного лекаря вы не похожи — у вас руки, явно умеют держать не только вилку и кухонный нож, вы очень опасный человек, я видел, знаю таких, и чувствую таких. За моих сорок лет я попутешествовал и видал всяких людей. Вы не профессиональный военный, хотя явно умеете командовать и подчинять себе людей. Вы не простой лекарь — просто лекарь не продавил бы амулет, который делали два магистра высшего класса. Я расспросил людей — вы появились тут довольно недавно, в отличие от вашей напарницы. Так кто же вы?

— А с какой целью вы спрашиваете? Вам — какая разница, кто я? Мы вас вылечили, получили плату, вы довольны лечением...ведь довольны же? — капитан кивнул головой — так в чём дело? Влад досадливо мотнул головой — так зачем вам всё это? Почему люди никогда не довольствуются тем, что знают...любопытство, или что?

— Или что. Понимаете, теперь разнесутся слухи о высшем магистре, который умеет ломать амулеты сделанные высшими магистрами, о кудеснике, способном лечить безнадёжных больных, об опасном человеке, который живёт где-то в глуши и не влезает в рамки понимания...что за этим последует, вам не интересно? Вы не подумайте, я отношусь к вам с благодарностью, жалко было бы, если бы вас тут кто-то обидел....

— И к чему вы ведёте — Влад подумал про себя — эээээ...слыхал я такую песню, не раз слыхивал. В лихие девяностые. А не крышу ли ты нам предлагаешь, мудрец? Господин капитан, извините — я не знаю вашего имени — Борислав Володин.

Как как? — поперхнулся Влад — Володин? — подумал — Не хватало мне ещё тут наёмника с фамилией, как у одного ЕДРОСА...тьфу.

— Вы что, слышали обо мне — прищурился Борислав.

— Я слышала — сухо сказала Марьяна

-И что слышали, надеюсь хорошее? — капитан усмехнулся и отхлебнул из чашки — всё врут и все врут, не верьте. Влад опять поперхнулся — да блядь они сговорились, что ли?! — теперь Доктора Хауса мне тут цитирует! Чёрт, как далеко теперь от меня та жизнь...едросы...хаусы...как и не бывало...как будто приснилась. Теперь вот смотрю на мужика в кольчуге, обвешанного клинками и мне не кажется это странным! Человек, как известно, ко всему привыкает...

— Слышала, что вы опасный человек, интриган, вертитесь при дворе, не брезгуете участвовать в мелких феодальных войнах, обычно на стороне победителя, богаты, цените друзей и жестоки с теми, кто перешёл вам дорогу. Держите слово. Вот, в общем-то и всё.

— Капитан от души смеялся, с удовольствием разглядывая Марьяну — вы умная женщина, да ещё и красавица — страшная смесь!. Господин лекарь, я вам завидую — иметь под рукой такой клад! Берегите её... он посерьёзнел. Ну, вижу, вы меня уже немного знаете. А я вот вас нет...и это меня беспокоит.

— Капитан — давайте не тянуть кота за хвост — вы предлагаете мне защиту и покровительство, в обмен на часть доходов, получаемых нами в будущем, я так понял? Давайте без увёрток, напрямую, как солдат с солдатом!

— Как солдат с солдатом? Капитан осмотрел фигуру Влада и задумчиво проворчал — а что, может быть...да — о чём это мы — ну говорим напрямую. Хорошо — вы в общем-то верно выразили мои пожелания. Я вижу в вас потенциал, который позволит развить в дальнейшем дело так, что оно будет приносить большой доход. Естественно. Как человек разумный я не могу пройти мимо источника, выносящего на берега золотой песок и не припасть к нему. Это естественно.

— Мне интересно, а как вы учтёте свою долю прибыли в нашем предприятии — Владимир толкнул ногой Марьяну, пытающуюся что то возражать — ну вот мы вам скажем, что заработали сто золотых, а сами прикарманим тысячу. И как тут?

— Ну для того есть свои казначеи...мы поставим своего казначея и он будет вам помогать вести дела...учитывать все поступающие деньги и выдавать вам то, что вам причитается...подпишем договор...и всё будет хорошо!

— Ясно. Значит мы будем в вашем подчинении, а вы будете нам платить заработную плату, когда вам захочется. Интересно, а где тут наша выгода? Влад с интересом наблюдал за капитаном — этот развод его развлекал, было даже интересно, смотреть как в этом средневековом мире занимаются рэкетом. После того, что он прошёл в девяностые это казалось ему детскими играми.

— Ну у вас будет моя защита...никто вас не будет трогать, мои бойцы будут охранять вас круглосуточно, а они лучшие в мире, заверяю вас. Спокойно лечите себе и всё. Делайте деньги.

— Знаете, Борислав, нас это не устраивает. Защищаем мы себя сами, в хозяевах не нуждаемся — хотя и от дружбы не отказываемся. Влад подумал — сейчас будет кнут — чем пугать будет, ну-ка ну-ка...

— Ну знаете — вы в глуши живёте..охрана у вас слабая, лихих людей хватает — налетят, побьют всех, женщин ваших обидят — вам это надо?

Влад кивал в такт головой, делая удручённое и глуповатое лицо. Пусть, пусть думает что на лошка наехал...ишь какие намёки, разговоры...его охватила злоба и он заметил, как Марьяна обеспокоенно взглянула на него и кашлянула, предупреждая, мол — не надо ничего, охолонись. Капитан же ничего не замечал, увлечённый расписыванием благ под его мудрым руководством и страшных опасностях, подстерегающих неразумных лекарей.

— Я понял, господин капитан, давайте весной вернёмся к этому вопросу, хорошо? Сейчас мы ещё не готовы ответить — видите, тут у нас перестройки идёт, вот помещение надо строить для санитарок — ну девушек, видали стайка — бежала — они ухаживать за больными будут. Мы тут хотим стационарную больницу сделать. Вот весной и поговорим на тему сотрудничества. Хорошо?

Капитан замолчал, видно было, как в его голове крутятся шарики, прикидывая выгоду — сейчас задавить этого лекаришку, или тогда, когда они тут всё на свои деньги наладят, и потом решил — лучше тогда, когда наладят. Куда они денутся потом?

— Хорошо, уважаемый лекарь..как вас? — ага, Влад. И Марьяна. Я понял вас. Я подожду до лета, укрепитесь, а там и поговорим. Спасибо за угощение, за лечение, пора и честь знать. Девушки отвара мне дали, буду пить. Очень хорошие девушки. Он подмигнул лекарям, надел поданную ему Фёклой шубу и вышел из избы. Лекари помолчали, потом Марьяна с облегчением сказала, вздохнув:

— Ты молодец. Я думала ты тут же ему башку снесёшь, а потом пойдёшь остальных резать. Это было бы скрыть невозможно, это не мелкая банда разбойников. Гильдия наёмников — это серьёзно. А он там не последний человек. Теперь скоро жди пакостей — какие-нибудь 'залётные' разбойники налетят, или хулиганство какое-то начнётся...пакости. Тошнёханько что то мне....

— Не дёргайся. Наезды начнутся не раньше, чем через месяц, он тоже не дурак. Времени у него полно, до весны ещё два с половиной месяца, вот в последний месяц и начнётся всё...а до тех пор мы должны всё наладить и когда придёт весна...ну никогда не поздно башку снести и перерезать, ведь правда же? Он засмеялся и откинулся на спинку стула. Ты вот что, давай-ка мне своё нижнее бельё — я буду броню делать. И сейчас схожу подберу меч тебе. Ты там приёмом займись — вроде ничего сложного не было, теперь у тебя силы хватит. Кстати, как твоя сила, развивается?

Марьяна в ответ создала светляк размеров голову ребёнка — как видишь. Раньше я больше чем с ноготь не могла. Спасибо тебе. Ну пошла я, окунусь опять в дерьмо. А ты иди в стражницкую и там хорошенько обсуди с мужиками баб, погоду и сабли — ну то есть то, чем вы обычно занимаетесь вместо работы. Они рассмеялись, а потом Марьяна подмигнула ему: и спасибо тебе за прошлую ночь...ты правда настоящий мужчина. Так — только не лопни от гордости — вона — вижу как уже грудь раздувается, как у индюка!

В стражницкой было людно, бойцы только что пришли с занятий, Семён сидел за столом хмурый и прихлёбывал из кружки горячего узвара.

— Привет, бойцы! Привет Семён! Чего грустный такой, случилось что?

— Потом поговорим, а то тут вон сколько заячьих и поросячьих ушей — бойцы грохнули, они любили своего командира, хоть он и гонял их в хвост и в гриву. Что хотели, за чем пришли, Влад? Завтра Марьяна поедет в город, ей надо выделить двух сопровождающих, и подобрать нужно меч по руке. Я думаю ей надо дать прямой китайский меч — я видел в оружейке такой, ну и кинжальчик небольшой. Давай посмотрим что и как. Они выбрали оружие, Семён предложил и кольчужку подобрать — Влад отказался — наконец они вышли на свежий воздух, подальше от любопытных ушей и Семён, наконец, начал разговор:

— Влад, вы с Марьяной понимаете положение? Борислав не тот человек, что бросит идею, отстанет...пока он вас не подомнёт, он не успокоится. Я знаю всё.

— А кто тебе доложил?

— Да вы думаете первые такие что ли? Обычно всё и начинается с посещения им чего -то хозяйства, а потом...а потом или они работают на него, или уходят. Вот и всё. Пусть в этот раз он и случайно к вам попал, но я то знаю его...и давно знаю. Лучше бы он помер у вас там на столе...прости Господи.

— Ладно, Семён. Я рад, что не ошибся в тебе, в твоей верности. Я всё понимаю, и в таких ситуациях я бывал, поверь. Нам надо дотянуть до весны, а там посмотрим...они ещё пожалеют, что с нами связались. Знаешь, в одной далёкой стране есть у мастеров боя такое высказывание: напавший на мастера проигрывает не потому что напал слишком быстро или слишком медленно, а потому что напал. Так что Борислав сильно ошибся. И мы ему это докажем.

— Ну ну...— Семён недоверчиво покивал головой...время покажет. Он развернулся и вошёл в стражницкую. На самом деле Владимир не испытывал такой уверенности и бодрости духа — всё было сложно и будет ещё сложнее. Но нельзя было допустить, чтобы подчинённые видели его неуверенность. Да и что он терял? Жалко, конечно, насиженное место, но деньги были, если что — собраться с Марьяной, собрать всю компанию и рвануть куда подальше, где не достанут. Прокормиться-то всегда они смогут и прокормить свою челядь. Времени у них хватает. С этими мыслями пошёл в избу заниматься колдовством. Марьяны в доме не было, Маша с Фёклой обсуждали какие-то хозяйственные дела, потом и Маша ушла, видимо направившись в клинику, принимать кассу и вообще проверить по хозяйству. Фёкла гремела ухватами и кочергой помешивая угли в печи, а Влад сидел перед двумя мечами и соображал, как лучше сделать: если сделать мечи такими же, как он сделал нож — это будет опасно. Начать с того, что он не будет держаться в ножнах. Любое его прикосновение может быть чревато увечьем. Бой таким мечом может привести к непредсказуемым последствиям — ну, к примеру, удар нанесённый противником прямо, и заблокированный подобным мечом также опасен, как будто и не закрывался от него — меч противника будет перерублен как прутик, а отрубленная часть полетит дальше, по траектории удара! И благополучно врежется в защищавшегося. А это надо? Нет, не надо. Значит — надо сделать, чтобы клинок не ломался, чтобы не тупился, держался в ножнах и перерубал чужие клинки — но НЕ ДО КОНЦА. Задачка.....Влад задумался, а потом хлопнул себя по лбу: да какого хрена, всё просто! Он вынул тяжёлую катану из ножен, посмотрел на неё, любуясь совершенством линий и строгостью отделки, положил на стол и сосредоточился. Магическим зрением он проник в металл меча и отметил для себя переплетение металла, сваренного в кузнечной мастерской — такие мечи куются годами, всё заново и заново проковываясь. Он сделал цепочки молекул витыми, уплотнил металл, но не стал достигать состояния 'мыльности' — меч не должен легко проходить через чужие мечи, зато режущая кромка меча стала толщиной в молекулу, как и у первого ножа. Он укрепил и сделал прочнее металл по оси меча и теперь он мог не бояться боковых ударов по плоскости, и мог разрубить практически всё, не тупясь. Положил меч на стол, взял в руки ножны, подумал, вернулся к мечу и сделал его боковые плоскости немного шероховатыми возле рукоятки, нанеся своеобразную насечку — чтобы лучше держался в ножнах. Ещё подумал, усмехнулся, и воспроизвёл на лезвии меча маленькую картинку — атакующий кот на задних лапах. Пусть будет что то вроде фирменного знака, да и отличить мечи от своих сородичей можно будет. Картинка была выполнена золотом, как бы вплавленным в сталь — он преобразовал часть металла, совсем не нарушив прочность клинка — после переделки она стала просто исключительной. Теперь настал черёд ножен — если меч перерубает всё, чего коснётся — хранить-то его в чём? Ножны тоже были укреплены за пятнадцать минут. Теперь у меня получается быстро — подумал Влад, то ли практика, то ли силы прибавилось. С мечом для Марьяны он проделал ту же самую процедуру. Ещё подумал и поставил на мечи этакие маленькие маячки своей ауры — теперь он мог бы найти их даже за стеной или на большой расстоянии — они как бы фонили, когда он входил в транс. Ну вот — теперь если и попрут их — быстро найду. Надеюсь. Работа с нижним бельём не заняла него много времени. Кстати — подумал он — надо сказать, чтобы на лето связали мне что то вроде сетчатых рубашек и штанов — наделаю из них брони — и не жарко, и не пробьёшь. Через час после того, как он закончил, пришли Марьяна с девушками, они весело чему-то смеялись, все втроём, в избе после их прихода всё закрутилось и завертелось, они бегали, шумели, собирали и укладывали вещи Марьяны , гладили их утюгом, похожим на огромный паровоз — в него закладывали угли и возили по вещам. Владимир подивился — такие раритеты он видел только в кино да в музее. Марьяна сетовала, что ей не во что одеться, что и в городе стрёмно появиться в таких шмотках, потом всё таки все успокоились, сели пить вечерний чай. За окном стемнело, в маленькие окошечки заглядывали звёзды...Влад вдруг подумал — он ни разу не видал тут Луны, и почему-то это его никогда не интересовало, а вот теперь — он спросил Марьяну об этом, дождавшись, пока девчонки убежали куда-то к печке и увидел недоумённый её взгляд — никакой луны в этом мире не было! Скоро чай был допит, девчонки залезли на свою лежанку, Фёкла ушла в клинику, а Влад с Марьяной сидели рядом за столом, расслабленно откинувшись назад.

— Ну что, завтра в дорогу...я там по-быстрому сполоснулась у девчонок, пока прибирались...хотела баню истопить, да передумала — завтра весь день на морозе сидеть, ещё заболею....

— Марьян, ты не заболеешь — я же тебе говорил. Твой организм теперь может выдержать...ну я не знаю даже что он может не выдержать. Пока Силы у тебя хватает. А силы у тебя теперь много. Так что...нам похрену мороз. Ты так меня и не научила писать и читать по здешнему....

— Ну приеду вот и займёмся — тебе надо-то час на это...хоть щас могу.

— Нет, сейчас не надо — не хочу чтобы девки знали, что их начальник даже писать и читать не умеет. Стыдобища. Да и подозрения всякие...

-Ладно. Давай ещё раз пройдёмся — что мне надо в городе: перво-наперво тебе выправить документ о рождении, я знаю где это можно, тётка поможет, потом купить диплом об окончании школы магии. Пойти в гильдию строителей и набрать плотников. Сколько нам надо?

— Да человек двадцать точно надо быстрее ставить дома, да ещё вот что — хочу я вокруг территории клиники поставить забор из брёвен, как крепостицу небольшую...давай-ка человек тридцать плотников и ещё подсобников. Перевозить-то чем их будет? Да кормить?

— Да не проблема — возчиков с подводами что ли мало...найму. И обоз с харчами тоже. Сколько денег с собой взять?

-Ну бери тысяч двадцать пять. Я думаю с запасом. Поменяй часть у менял на серебро — с рабочими расплачиваться. А — вот ещё что. Найди в городе две швеи, пусть тут работают. Если нет желающих ехать из свободных — купи. И закупи ткани — белой простой ткани, синей, чёрной, ну и там сама смотри — будем одежду жить на себя и работников. Рукавиц ещё для плотников. Ну теперь вроде всё. Взвалил на тебя груз — как ты там в городе будешь крутиться — не представляю.

— Да ничего, прокружусь, чай не первый год живу. Марьяна задорно усмехнулась, потом вдруг спросила — слушай, а ты чего не сделал мне как девкам — чтобы волосы на ногах и в подмышках не росли? Я тоже так хочу!

— Влад смущённо хмыкнул — если честно, проморгал это дело. Ну давай, поправим. Я запас Силы уже пополнил, отдохнул, так что нет проблем. Давай иди готовься и приходи ко мне. Они разошлись по комнатушкам, Влад остался в одних подштанниках, обнажённый по пояс. Через минут десять подошла Марьяна, сняла рубаху и обнажённая легла на спину, соблазнительно согнув стройную смуглую ногу в колене. Он мельком осмотрел её — 'зона бикини' так и не обрастала, видимо он при переделке уничтожил все волосяные луковицы в тех местах — кстати и борода у него не росла там, где он прошёлся магическим 'лезвием'. Он осмотрел ноги:

— Да у тебя не такое уж и сильное оволосение, почти и нет, потому видимо я и упустил этот момент!

— Давай давай, нечего отлынивать, делай делай! Он пожал плечами, вошёл в транс и осмотрел её тело уже магическим взглядом — всё было в норме, система, замкнутая им на себя, исправно функционировала, поддерживая состояние дела, более того, морщинки с лица исчезли, со лба. Теперь она выглядела не на тридцать пять лет, а максимум на двадцать пять, совсем девчонкой, соблазнительной и тревожащей. Волосы на ногах он уничтожил быстро, осмотрел её всю, перевернул с спины на живот, убрал вообще все волосы с тела где нашёл, а вместо чёртика сделал на лобке чайку-птичку, а то вдруг где-то раздеваться будет — как бы скандала не вышло. Он подумал, тоже сделал ей на глаза незаметные и невидимые плёнки. Ну вот вроде всё. Вышел из транса, погладил лежащую девушку по спине, ощутив под ладонью гладкую бархатистую кожу, хлопнул её по гладким, твёрдым ягодицам, быстро стянул с себя штаны и с разгону запрыгнул на постель, прижавшись к боку Марьяны. Она нарочито замурчала как кошка, легла ему на грудь, упираясь в него твёрдыми, съёжившимися сосками и низким голосом спросила:

Можно я сегодня у тебя останусь...на неделю уезжаю, скучать буду...не дожидаясь ответа, провела по его телу руками и крепко поцеловала в губы.

В этот раз их секс был более спокойным и нежным...они сливались и распадались, как два ручейка, наслаждались друг другом нежно и сильно, перепробовав все позы, какие могли придумать. Утихомирились они только к полночи, когда выжали друг из друга все соки. Марьяна засопела Владу в шею, он прижал к себе её обнажённую спину и ещё долго не мог уснуть, думая о том, что всё-таки он, наверное, вопреки всему удачливый мужик.

—

< По требованию издательства две трети книги удалены. Желающие смогут почитать остальное уже в бумаге. Спасибо за внимание. ИЗДАНА. Книгу можете купить тут: http://www.labirint.ru/books/343183/ http://www.ozon.ru/context/detail/id/17755343/