Амалия направила на место, где пропал Влад, отряд тайной стражи — вернувшись, командир доложил ей обо всём, что обнаружили. Из рассказа не было ясно, жив он, или сумел уйти если бы сумел уйти — он бы уже был дома, а значит! А значит — что это ничего не значит. Амалия знала степень выживаемости Влада, знала о его способностях и была уверена — он жив. А если жив — она его найдёт, даже если для этого придётся убить весь мир!

Его голова болела, и проснулся он в странной позе — как будто свалился на землю и был придавлен лошадью. В пересохшей ротовой полости ночевал эскадрон гвардейцев, оставивших следы своего пребывания, в виде огромных куч испражнений.

Мужчина пошевелил челюстью, сморщился, и достал из уголка рта полуобглоданную куриную кость. 'Вспомнил — вчера он отправился в трактир отпраздновать важное событие...какое? Какое событие? Ох,голова...что за лошадь на нём лежит? Две лошади! Тьфу! Как я на эту служанку-то позарился! У неё задница шершавая, как точильный брусок! Пошла вон!' — Макобер скинул с себя дебелую здоровенную бабу с задранными юбками, пахнущую селёдкой и луком — поднялся на ноги и обнаружил рядом ещё одну — вполне так миленькую девицу с голой микрогрудью и раскинутыми бесстыдно ногами — её ярко раскрашенные губы и такие же яркие одежды не оставляли сомнения в её нелёгкой профессии.

'Как же я сумел так напороться? Влад же мне поставил регенерацию! Хе хе — я же умный! Я же не стал закачивать Силу, истратил её остатки, снял амулеты и нажрался в своё удовольствие! Ах я молодец, ах я гений! Владу ещё учиться и учиться, как обходить запреты! Восемьсот лет жизни любого научат, как жить в мире, где на всё, что приносит удовольствие, наложены запреты! Не ешь много — растолстеешь! Не трахай баб — заразишься, или муж зарежет! Не пей много — сопьёшься и заболеешь! Ну как вот жить в таком мире, а? Ну что добавилось в мире плохого, если старина Макобер трахнул кухарку и проститутку? Только радости в жизни добавилось — они визжали, как поросята..а как я их пользовал! Ой-ёй! Спасибо Владу! Я так не активничал уже лет двести! По два захода, а после бутылки красного Симурского — ещё по два! Ну соврал немного, да — но всё равно хорошенько их...силён! Кобель! Самец!'

Макобер потянулся, и в этот сладкий момент обнаружил, что на нём нет штанов — вообще. Он стоял босиком, в элегантном шёлковом голубом костюме, но от него осталась только верхняя часть — свободная куртка, украшенная серебристыми узорами, шёлковая белая рубаха, с золотым медальоном поверх неё, ииии...всё — ниже болтались только вялые гениталии, вызывая мысли об осеннем лесе с опавшей листвой.

'Чёртовы бабы! Попёрли мои великолепные штаны от Капильмана?! Поубиваю! Зря я сжёг эту злобную кусачку осьминожную — сейчас бы им к заднице прицепил! Стоп! Они ни при чём — надо рассуждать логично — бабы отсюда не выходили — значит попереть не могли. На них моих штанов нет — их срам ничем не прикрыт. Значит штаны где-то тут. На полу нет. В шкафу — нет. Под шкафом — нет. Где? Реконструирую события: я вхожу с двумя бабищами на руках, рушу их на кушетку, сдёргиваю штаны и подбрасываю...опа! Вот они!'

Макобер поднял голову и увидел свои штаны прицепившимися высоко вверху, на люстре для крепления магического светильника, на высоте пяти метров. Он пододвинул стул и стал размышлять — как снять штаны сверху, не развалив половину Академии.

'Палки нет — выйти поискать палку я не могу — с голым задом-то. Сбить воздушным кулаком? Снесёт люстру — тогда Антон меня точно грохнет, ректор на меня и так зол. Да если бы и захотел — вначале надо закачать Силы — я пуст, как мой карман...вчера спустил не меньше пятидесяти золотых! Такими темпами я нищим сделаюсь — надо скорее мясницу сажать — хоть деньга заведётся! Итак, техническая проблема — достать объект с высоты пяти метров, не используя никаких приспособлений. И что делать?!'

Макоберу пришла в голову замечательная идея — и это была не та, что вначале пришла ему в голову — поставить друг на друга двух бабищ и залезть по ним на люстру — нет — идея была достойной магистра магии!

Он уселся на стул, вошёл в транс и стал закачивать Силу в свой магический узел.

Дело шло медленно, минут за пятнадцать он закачал Силы столько, что до перестройки его организма, ему хватило бы её на неделю. Подумав, он прервал сеанс, решив, что докачает потом.

Сразу же сработала система регенерации и устранила головную боль вместе с остальными последствиями пьянки — тошнотой и отвратительным вкусом во рту.

Макобер с удовольствием потянулся, с неудовольствием посмотрел на вызывающе болтающиеся свидетельства его бурной ночной жизни, сосредоточился и кинул в портал переноса свои штаны, направляя их на свободный от дам участок пола возле входа — стол был занят объедками курицы, кусками лепёшек и лужами вина из опрокинувшейся бутылки.

Ударили молнии, воздух вздрогнул от шипения разрядов и Макобер, с удивлением и испугом обнаружил на полу вместе со своими штанами люстру, ранее висевшую над головой.

При переносе штанов он задействовал слишком много энергии, применив привычное за сотни лет усилие, забыв, что теперь его сила гораздо больше. Люстра попала в поле действия заклинания и в результате оказалась на полу.

Магик, не обращая внимания на повизгивающих от страха баб, натянул свои элегантные штаны, слегка испачканные блевотиной и винными пятнами, повернулся, желая что-то сказать своим спутницам, и тут в воздухе опять засверкало — правда эффект был послабее, и из портальчика над письменным столом выпал свиток, перевязанный нитками.

Макобер поднял брови — кто бы это мог быть? Никто их магистров уже давненько не отправлял ему писем, ни им до него, ни ему до них — не было никакого дела, и уж точно они не стали бы ему писать. Оставался кто-то из своих...Влад?

Магистр шагнул к столу, нетерпеливо разорвал нить и развернув свиток стал читать:

— Макобер! Это Влад. Я в Клинике, немного подранен, но жив, и скоро буду здоров. Как ты и предполагал, старый каркун, мне устроили засаду, когда я возвращался домой, обстреляли стрелами с наконечниками из макрила. Я не знаю, кто это был, но догадываюсь — как и ты. То, что ты был прав — ещё больше портит мне настроение, так что можешь этим утешиться. Уверен, ты сейчас валяешься после пьянки — потом расскажешь, как ты, свинья эдакая, сумел обойти систему регенерации, так вот — соберись и срочно беги к Амалии — уверен, до неё уже дошла информация о том, что я пропал, и она режет и душит весь город, пытаясь узнать, где я нахожусь. Останови её! Я скоро прилечу — чуть-чуть отойду, и прилечу. Стряхни с себя пьяную одурь и займись делом!'

Макобер удивлённо хмыкнул:

— Как он догадался что я нажрусь? Вот негодный! Эй, бабы, кыш отсюда! Вот сюда, за дверь пошли!

— Ты нам обещал доплатить, а ещё сделать нас красотками — обиженно протянула толстогубая трактирная служанка.

— Вы и так у меня денег вытянули за полгода службы! Кыш отсюда, а то сейчас превращу в крыс! Вы и так красотки, а если вам ещё приделать крысиные хвосты — будете вообще неподражаемы! Пошли вон, дуры!

Магистр раскрыл настежь дверь лаборатории и женщины выбежали в неё, на ходу поправляя и подтягивая юбки. По дороге они бормотали какие-то гадости в адрес жадных магиков и подлых мужчин, но Макобер снисходительно пропустил их выкрики мимо ушей — первый раз, что ли...

Он вышел следом минут через пять, убедившись, что злостные бабы ушли и не подстерегают его за углом с здоровенным дрыном — опыт столетий что-нибудь да значит! Затем вышел на площадь перед Академией — в связи с ранним утром там ещё никого не было, потому никто не мог помешать — сосредоточился и открыл портал, такой же, какой открывал ранее Влад.

С диким криком — 'АААА! Пропади всё пропадом!' — он бросился в радужное мерцающее окно и тут же оказался на площадке поместья, в середине газона, под прицелом трёх собачьих глаз и шести щенячьих. Собаки медленно подошли к нему, обнюхали, фыркнули и одна из них трижды гавкнула басом, напоминающим удары колокола, как будто подавая сигнал. Видимо — это и был сигнал, потому что отовсюду повыскакивали вооружённые люди, окружившие Макобера железной колючей стеной. Стена распалась и вперёд вышла Амалия, хмуро вглядываясь в молодого человека с седой длинной бородой:

— Ты?! Ты — Макобер? Тебя и не узнать...Ты в курсе, что Влад пропал?

— В курсе. Вот от него письмо. Велено его передать тебе. Вкратце — он жив и почти здоров, сидит в Клинике и велит тебе не убивать всех подряд. Скоро прилетит! Держи письмо — и убери от меня этих зверюг! — Макобер протянул свиток Амалии и опасливо покосился на крупного пса, с удовольствием нюхающего его зад, как будто бы принюхивался к уличной падали.

Глава 6

— Сюда вставляется деревянный пыж, потом закатывается ядро, потом опять пыж. Черпак воды вы уже залили. Зимой под пушкой ставится жаровня, вот тут, под тыльной частью. Теперь смотрите: маг-пушкарь должен проникнуть чувством в пушку, ощутить воду, налитую под первым пыжом, и воспользовавшись Силой, мгновенно нагреть её выше температуры кипения! Если вы слишком сильно нагреете воду — пушка может взорваться, если недостаточно — пар вытолкнет ядро рядом и оно никуда не полетит. Смотрите, как надо!

Арефий встал рядом с пушкой и сосредоточился. Через минуту Влад увидел, как аура пушкаря засияла отражённым светом Силы, пускаемой вход, и пушка, глухо ухнув, так, что заложило уши, выплюнула тяжёлый шар, с шелестом и воем понёсшийся над землёй. Снаряд ударил в мишень — деревянный щит с нарисованными на нём кругами, в ста метрах от стены города, и пробил в нём здоровенную дыру, проломив неструганные доски.

— Заряжай следующий! — обслуга пушки бросилась исполнять, заталкивая ещё один чугунный шар в орудие.

Влад решил наладить производство чугунных ядер — свинцовые были слишком дороги, их было решено выстреливать только в особых случаях, для разбивания особо прочных объектов — таких, как осадные башни.

Влад усмехнулся, стоя за спиной Марины и переступил с ноги за ногу — ему до-чёртиков надоело стоять позади неё и изображать телохранителя...

После того, как он расстался с Марьяной и Клиникой, Влад перенёсся в Пазин, на свою лужайку, где обычно приземлялся после перехода через портал. Увы, его встретило неприятное известие, продолжившее череду неприятностей в эти дни: слуги, ухаживающие за собаками, сообщили, что почти все головастые щенята погибли. Почти все — осталось только два крупных щенка, кобелёк и сука, бодро насасывающих своих мамаш. В чём было дело — он так и не понял — возможно те переделки, что он задал организмам зародышей, оказались несовместимы с жизнью. Возможно, если бы он был рядом, то сумел бы предотвратить несчастье — но это не факт.

'Всё, всё пошло как-то враздрай!' — думал он — 'Ещё и Марьяна добавила!'

Дело в том, что когда он улетал, Марьяна обняла его и грустно улыбнувшись сказала:

— Влад! Я хочу создать семью, хочу детей. Знаю, что с тобой это не получится. Не знаю, что мне делать — и с тобой не хочу расставаться — куда я от тебя денусь? — и семью мне хочется. Теперь я молодая, здоровая, мне как и всем бабам хочется счастья. Подумай на этот счёт, а? И прости меня, что я оказалась такой же, как и все бабы...не думай ничего плохого — я всегда за тебя и пойду за тобой куда угодно, хоть в преисподнюю. Но так хочется подержать маленькое тельце...поухаживать за ним...

В общем — настроение у Влада было отвратительное, а тут ещё и гибель щенят. Он сдержался, чтобы не наорать на слуг — они-то причём?

Обнял бросившуюся к нему Амалию — с меньшей радостью, чем хотел бы — что она сразу почувствовала и слегка замкнулась в себе, Марина тоже виновато косилась на него — она ничего не смогла сделать со щенятами — её тоже не было в тот момент в поместье.

Макобер отсутствовал — со слов Амалии, он побрился до короткой франтовской бородки — а-ля испанский вариант — и с Панфиловым они унеслись выбирать место для посадки драгоценного куста мясницы. За ними последовал отряд стражи человек пятьдесят — из попытки похищения Влада были сделаны должные выводы.

Поместье фельдмаршала было окружено двумя рядами защиты — внешний — патрули стражи, наводнившие улицу перед домом, и внутренний — избранная охрана, руководимая Казалом, которая стояла везде, где только можно, к огромному неудовольствию собак.

Щенят похоронили в углу и заровняли место, чтобы не напоминать о неудавшемся эксперименте. Собаки тыкались носами в руку Влада, радостно его приветствуя — как всегда, они не винили человека в том, что случилось — он же был их Бог...

Свидетелями прибытия Влада были трое стражников, которых Амалия сразу же отделила от остальных и приказала, строго-настрого — молчать о том, что фельдмаршал появился у себя дома — пусть враг так и думает, что он пропал. От Влада слишком много зависело, чтобы он мог позволить себе рисковать — по крайней мере до тех пор, пока не разберётся с мятежниками.

Поздним вечером, на большой закрытой от глаз веранде, освещённой магическим светильником, собралась вся компания — во главе стола Влад, похудевший, но вполне так бодрый, Амалия, в неизменном чёрном костюме, только сегодня лёгком, шёлковом и украшенным серебристыми узорами, Марина, в довольно легкомысленном сарафане, обрисовывающем её соблазнительную фигуру ( после того, как её омолодили, она стала предпочитать ну совсем уж смелые одеяния, как будто отрывалась за все годы старческой жизни), Макобер — он был в золотистом костюме, с испанской бородкой, тросточкой для форсу, Панфилов — тоже помолодевший, скромно одетый в очень дорогой костюм (человек не знающий — не поймёт, но его 'простой' серый костюм, сделанный из шёлковой ткани был очень дорог). Ну и, само собой — Казал — он всё время молчал и следил за тем, чтобы им никто не мешал совещаться, время от времени выходя из дома и возвращаясь на своё место. Аканфия они услали разбираться с пушкарями на литейку — посмотреть, что там и как делается. Ему предстояло возглавить артиллерию города.

— Приветствую, друзья! Вот я и снова с вами. Небось уже простились со мной-то? — Влад усмехнулся и продолжил — итак, давайте прикинем, что сделано, и что надо сделать. С кого начнём?

— Я бы начал с тебя — усмехнулся нью-Макобер — не буду говорить, что я тебе когда-то говорил, хотя это и было как раз про покушение на тебя! Как приятно сказать — 'Я же говорил!' — кажешься себе таким умным, а тот, кому говорил — таким болваном!

— Я сейчас тебе врежу, вот тогда узнаем, кто был болваном! — буквально как кошка, зашипела Амалия — если перечислить то, чего ты творил и творишь, то, в чём ошибался господин Влад, по сравнению с твоим идиотизмом, кажется детской шалостью! Кто выкинул трактирщика из окна и ушёл с его служанкой, прихватив ещё и проститутку? Господин Влад? Нет! Некий волшебник с восемьюстами прожитых лет — прожить прожил, а ума не нажил! У меня уже лежит жалоба в городскую стражу, а трактирщик со сломанной рукой и разбитым носом жаждет крови некого болвана!

— Не будем останавливаться на частностях! Это к делу не относится! — заволновался Макобер, опасливо глядя на улыбающегося Влада — мы не обо мне говорим! Без нашего руководителя всем нам придёт конец. Образно выражаясь, мы все так вляпались в это дело, что если его убьют, нам тоже не поздоровится! Давайте думать, как его уберечь. Какие есть предложения?