— А он настоящий?
— Так, так, народ, соблюдаем дистанцию! — Вскочил мальчик, и все эльфы, как по команде, упали на колени, скрестив вытянутые ладони:
— Используй и властвуй! — прогремело по всей поляне.
Как же он стал ненавидеть эту фразу! Олли тихонько посмеивался рядом, стараясь особо не показывать своего лица, чтобы лишний раз не злить Предрассветных. Он прекрасно понимал, что ни одному Комподжоу не будут здесь рады, тем более внуку Безумного Полдона. Горечь заполняла сердце Олливандра. Ведь в Дени тоже текла кровь их отца, но если по приказу его брата весь клан мог перерезать свои глотки, то на самые отчаянные просьбы наследного принца Олливандра не только непокорные Предрассветные, но и сами Комподжоу лишь посмеялись бы. А в чем разница? В этой лишь проклятой крови?
Оливер затрясся, когда увидел голубую жилку, что билась на тонкой шее младшего брата. Как ему хотелось вцепиться в горло эльфенка, чтобы почувствовать, как чужеродная Сила наполняет его собственные вены, как возвышает его над другими эльфами, над отцом...
Стремительный ветер оторвал от земли принца Комподжоу и сбросил в ручей. Дени, увлеченный до этого подниманием с колен своих подданных, с недоумением проследил за этим полетом.
А очнувшийся от наваждения Оливер, влетев в речей, поднял кучу ледяных брызг, с головы до ног обрызгав ими эльфенка.
— Драконье вымя, Ксандр, совсем совесть потерял! — взревел Дени.
Коленопреклоненные эльфы застыли с округлившимися глазами, вероятно, пытаясь выяснить, где же у крылатых ящеров их юный господин мог отыскать столь экзотический орган. Самый маленький и довольно упитанный эльфенок, только что вышедший из близстоящего дома, не мог оставить этот вопрос без ответа.
Ксандр узнал в нем Роми, самого избалованного эльфеныша во всем клане Предрассветных. Его мать, благородная леди Тариэль, чей светло-желтый домик находился поблизости, души не чаяла в единственном и долгожданном отпрыске. Чем Роми наглым образом и пользовался. Удивительно, сын Тариэль был всего на десяток лет младше Дени, который практически всю свою жизнь провел без сознания, но по своему развитию они отличались как день и ночь, как эльф и человеее...
В Ксандриэля полетела кожаная обувка. Дени! Уворачиваясь от мягких снарядов, Хранитель непроизвольно взглянул на ноги своего Владыки и замер — бинты были покрыты выступившей кровью, а сам мальчик промок до нитки и начал дрожать от холода. Дени казался таким беззащитным. И это заметил не он один. Запах драконьей крови летал над поляной, замутняя сознание не менее дюжины эльфов из клана Предрассветных и... Олливандра, выползшего таки из этого демонова ручья. Ксандр готов был голыми руками разорвать этого эльфа. Дени не знал, что его Хранитель становился тем сильнее, чем был могущественнее его Владыка. Несмотря на то что силы пока еще спали в самом Дени, их мощный отголосок уже стал доходить до его Тени.
— Вот что мне теперь с этим делать? — Дени, схватив мокрые локоны, стал энергично их отжимать.
— Позвольте мне с этим разобраться, Повелитель, — проговорил Ксандр и с сомнением посмотрел на своего Господина. На этот раз мальчик готов был посмотреть на своего Хранителя.
— Ну, раз ты это начал, — их взгляды встретились.
'Прости меня', — говорил взгляд Хранителя.
'Ты ни в чем не виновен. Это все я', — отвечал Дени.
И Ксандриэль, усадив мальчика на огромную подушку, которую незамедлительно принесли по приказу Хранителя, сначала быстро забинтовал открывшиеся раны, а затем начал сушить и расчесывать волосы маленького Повелителя.
— Да я тебе говорю, мама, самая красивая эльфийка на свете. Да, она именно так и сказала! — раздался тонкий голосок Роми неподалеку.
Эльфы, наблюдавшие за своим Повелителем, повернулись в сторону светло-желтого дома.
— И где эта шелудивая осквернительница драконов? — воинственно настроенная черноволосая эльфийка в дорогом и вычурном синем платье спешила к месту преступления. Она горела праведным гневом. Как какая-то неизвестная эльфийка могла осквернить уши ее сына такой несусветной ложью, запятнав, тем самым, честь всего Предрассветного рода? Она, благородная леди Тариэль, не могла оставить безнаказанным столь вопиющее преступление.
— Где же она? Где эта лживая дрянь? — зарычала Тариэль, не замечая за спинами собравшихся ни Дени, ни его Тени.
Роми указал пальцем на сидящее беловолосое чудо. Взгляд эльфийки упал сначала на склоненного Ксандриэля Санто Диеро, легендарного Главу Теней, а потом медленно, словно предчувствуя непоправимое, опустился на прекрасного и неповторимого наследника самого Даркуса Предрассветного. Младшему принцу показалось, что левое веко эльфийки пошло отплясывать чечетку. И женщина, повернувшись к сыну и схватив того за длинное ухо, воскликнула:
— Драконье вымя, ребенок, мало того, что ты слеп, как подземный нарк, так и чувством юмора пошел в своего недоразвитого папаню!
У Роми от потрясения отвисла челюсть, отжимающий волосы Олли вместе с остальными эльфами согнулся от смеха, а лицо Дени засверкало, как медный тазик. А Ксандр еще говорил завязывать с выражениями! Ха! Да его перлы расхватывали, как горячие пирожки с подложки тети Клавы. Ну, до того момента, пока не нагрянула санэпидемстанция, но, надо отдать старушке должное, пирожки у бабульки были что надо!
— Вот видишь, Ксандр, — повернулся Дени к своему Хранителю и потонул в теплоте его преданных глаз.
'Говорят, что жизнь эльфа — это практически Вечность. Кто знает, быть может, мне хватит этого времени, чтобы Ксандр улыбнулся мне, настоящему. Как думаешь, Даркус, ты способен обходиться без собственной Тени?'
Глава 16
Последние несколько дней прошли в относительном спокойствии. Мира с Касси, вместо того, чтобы ссориться и делить своего Владыку, решили объединиться и действовать как единое целое для борьбы с немалым количеством соперников и соперниц за внимание Предрассветного. Господин Айнон, после нескольких часов совещания с императрицей, все остальное время посвящал Дени. Темные, с легким болотным отливом волосы, мелькали то тут, то там, но самого Айнона эль Семон ту Эрро — представителя 'Славящих Праматерь' — Дени не сразу удалось обнаружить. Что было на уме у старого эльфа, мальчик не знал, но то, что явно ничего хорошего для него, это он понимал как никто другой. И днем, и ночью Дени мог увидеть его, стоило лишь резко обернуться или неожиданно скрыться из виду. Тогда Айнон, издавая какой-то кудахтающий звук, начинал суетиться в поисках эльфенка. И ладно бы он только глазел на него своими болотными глазами, чем, в принципе, занимались абсолютно все, стоило лишь Дени где-нибудь появиться. Нет, этот мутный старикан не расставался со своей записной книжкой! Что там калякал этот извращенец, Дени не знал, но то, как иногда смотрел на него эльф долгим немигающим взглядом, заставляло каждый волосок на теле мальчика вставать дыбом в напрасной попытке спастись бегством. И это его обкусанное перо, которое само, без единого движения руки, могло мелькать в воздухе, что-то изображая на светлом пергаменте! Дени так и видел на нем свое кривое изображение и подпись: 'Дени — недоэльфсапиенс иногдаразумный'. Терпение Дени было на исходе.
Не прибавляли ему спокойствия и Олли с Ксандром, которые по отношению друг к другу стали придерживаться тактики мелких гадостей и крупных подстав. Впрочем, при любом раскладе, Ксандр, умудренный опытом дворцовых интриг, рассматривал 'вендетту по-эльфячьи' от Олливандра как забавные метания комара-суицидника.
Где только не находил Дени своего брата — приклеенным к стулу в столовой, пришитым к кровати в спальне, спеленутым в туалете. Один раз Ксандр умудрился запихнуть старшего принца под колпак для торта. Так, вместо сладенького от Молли, все насладились зрелищем под названием 'светлоэльфийский принц под яблоками в собственном негодовании'. Но на любые вопросы мальчика, что Олли, что Ксандр, сверкая невинными глазищами, в два голоса утверждали, что вообще ни о каких партизанских вылазках и слышать не слышали.
Единственным островком спокойствия оставалась для мальчика Лея. К сожалению, ненадолго. На следующий день после приезда господина ту Эрро, Ставрус послал за императрицей. И никто ни из Предрассветных, ни из Санто Диеро не сомневался — Комподжоу требовалась сила, которую он мог получить только одним путем. Дени не знал, как помочь своей новой матери. Когда в ночь перед отъездом Лея зашла пожелать сыну счастливой ночи, она уже знала, что в скором времени Ставрусу понадобиться кровь. Она лишь удивлялась, что за нею не послали сразу же, как только объявился нарушитель.
— Что я могу сделать для тебя? — Дени не находил себе места из-за того, что Лея может вновь оказаться в руках этого безумца. Да у эльфенка до сих пор ноги подворачивались, стоило лишь вспомнить ту вылазку в императорский дворец.
Лея грустно покачала головой.
— Ты можешь сейчас только учиться и набираться сил и опыта. Иначе все будет бессмысленно. И Ксандр тебе в этом поможет.
— А он может научить меня сражаться? — загорелся этой идеей Дени.
— Да, конечно, я попрошу его об этом. Кстати, он только сегодня предложил мне потренировать Олливандра, — Лея усмехнулась, — Только ты присматривай за ними, хорошо? А то мало ли до чего может дойти их 'учебная' тренировка.
Дени сверкнул ямочками. Уж он-то побольше Леи знает, чего только Олли не натерпелся за последние два дня от его Тени.
— Но Дени, — тон императрица резко изменился, — Я прошу тебя, будь осторожнее с Санто Диеро. Ксандр, тебя, конечно, не обидит, но...
— Госпожа Лея права, мой Повелитель, я не позволю кому-либо навредить Вам, — Дени даже не заметил, как в комнате оказался его Хранитель. И для мальчика стало делом чести выяснить, как этот хитрющий эльф только попадает в его комнату, когда и двери, и окна были закрыты. Однако Лея не разделяла энтузиазма своего сына.
— Я, кажется, говорила вам, господин Хранитель, что собираюсь поговорить со своим сыном наедине, — нахмурилась императрица.
'А я, кажется, говорил тебе, чтобы ты не смела настраивать Дени против меня', — мысленный диалог не остался для Дени секретом. 'Но почему Ксандр не скажет этого вслух?'
'Потому что он пока не догадывается, что ты уже способен читать мысли, преодолевая самые сильные ментальные заслоны. И я умоляю, для твоего же блага, не позволяй никому узнать, что ты начинаешь обретать силу Владык, — Лея послала сыну свои мысли, осторожно отделяя их от слов к Хранителю, — Дени, быстрее, сделай вид, что тебе срочно нужно в уборную. И, мысленно поставив зеркало между собой и Ксандром, как ты это делал с Олли однажды, слушай. Слушай внимательно. Быстрее, быстрее!'
Дени завозился на кровати, чем моментально привлек внимание Хранителя:
— Что-то не так, мой Повелитель? — Ксандр изучающее посмотрел на Дени.
— Нет-нет, мне просто нужно, ну, туда, срочно, — мальчик смущенно показал на дверцу с драконом.
Эльф улыбнулся, отходя от постели так, чтобы мальчику было удобнее слезать. Дени, стараясь побыстрее узнать то, что хотела показать ему эльфийка, через пару мгновений оказался в ванной. Метнувшись к ближайшему умывальнику, он открыл воду и тут же вернулся к двери.
А в это время Хранитель сверлил императрицу стальным взглядом: 'Что ты сказала Дени только что?'
Лея приподняла левую бровь: 'Что-то я не припомню, чтобы где-нибудь в Законе было сказано, что правительница Предрассветных обязана отчитываться перед Санто Диеро'.
Ксандр навис над эльфийкой: 'Перед Санто Диеро — нет, но перед Тенью Повелителя — обязаны отчитываться все! Ты слышишь меня, Лея, я не посмотрю, что ты внучка Даркуса. Мне нет дела ни до тебя, ни до Предрассветных, ни до кого-либо из собственной семьи. Мне важен только Дени. Он один'.
'Но нужно ли это самому Дени? Ты уже душишь его своей заботой, Ксандр'.
'Ты ошибаешься, именно потому, что я останусь с ним, Дени будет дышать, хочет он того или нет. Он будет жить, клянусь, даже если мне придется силой вдыхать в него воздух'.
'Дени не Даркус! И ты не посмеешь лишить его собственной жизни, у него есть собственный путь, по которому ему предначертано пройти'.
'Тот, который возвысит жалкие остатки Предрассветных?' — скептическая улыбка коснулась губ Ксандриэля.
'Быть может, и этот. Но только Дени, он сам решит, что делать со своей собственной жизнью'.
'Он еще слишком маленький, чтобы принимать такие решения самостоятельно'.
'И на это у него есть я, его родная мать, но не ты, Хранитель прежнего Владыки'.
— Что ты хочешь этим сказать? — прошипел Ксандриэль.
— Только лишь то, что у Дени должна быть собственная Тень. Нечестно лишать его части собственной сущности. Это жестоко!
— Я — его единственный Хранитель, я — часть его сути.
Императрице казалось, что перед ней оказался не знакомый эльф, а смертельно раненое дикое животное. Ей стало одновременно и страшно, и больно, но от того, убедит ли она Ксандра или нет, зависела судьба ее сына.
'Ты — часть Даркуса, но не Дени. Запомни это. Отпусти моего сына, не заставляй его становиться тем, кем он не является. Он достоин большего, нежели быть подобием того, кого уже нет на земле. Даркус мертв, Ксандр, твоего хозяина больше нет, просто смирись, наконец, с этим. Но есть Дени, который еще может быть счастлив'.
— Лея, — казалось, на женщину смотрела сама Вечность, — Ты же знаешь, что Даркус...
Нет! Дени не мог больше слышать это проклятое имя! Он со всей силы дернул за шнур, сливая воду, и с шумом распахнул дверь:
— Я все!
— Хм, я рад? — Ксандр моргнул.
Вид у него был такой потерянный, что Дени захотелось подойти и погладить его по лицу, как всегда делал в таких случаях Даркус...
'Тьфу, распни меня кентавр! Я налагаю табу на это демоново или, вернее, драконово имя!'
И мальчик, раздраженно затопав, направился к постели.
— Дени, — Лея подошла к кровати и стала помогать сыну разбирать несметные слои простыней и добрый десяток разнообразных подушек. Ее голос стал обычным, холодно-отстраненным, но для Дени он звучал ласковым переливом, — Скоро я уезжаю во дворец императора и хочу перед дорогой научить тебя блокировать свои мысли и ставить различные ментальные заслоны. Я пришлю к тебе утром Касси и Миру, чтобы они разбудили тебя пораньше. У нас так мало времени для обучения, но без этого ты будешь совершенно беззащитен, пока сила не проснется в тебе полностью, и ты не сможешь воспользоваться ею. А теперь засыпай. Добрых снов.
Лея присела на краешек кровати и прикоснулась губами к белоснежному лбу своего сына.
— А мы с твоим Хранителем посторожим твой сон. Правда, Ксандр?
— Да, а то вдруг ты решишь поставить метку в каком-нибудь тролльем бараке. Лови тебя потом по всей степи вместе с человеческим лекарем, — мальчик простыней прикрыл горящие щеки.
'И как таким образом я вообще смогу заснуть?' — было последней мыслью маленького принца, перед тем, как он провалился в сон.
* * *
Малая гостиная в 'Замке Дракона' плыла в полумраке. В комнате было двое. С первого взгляда можно было сказать, что они родственники — удивительно выразительные черты лица, притягательность, сила и одинаковые темно-фиолетовые волосы и глаза. Это были Предрассветные. Миримон Справедливый, статный правитель, чей цепкий и мудрый взгляд проникал в самую суть, и его дочь — Туилиндэ, что означает ласточка, легкая, женственная и свободная. Их отличала особая грация и стать, присущая далеко не каждому эльфу.
