Симфония любви, меча и магии.

Еда была отвратительной. Кислые супы, прогорклое жаркое и недоваренные гарниры. Теперь Риль начал понимать, почему обыкновенники выглядят так блекло, с такой едой и его прекрасные волосы и глаза скоро потеряют все краски. На эту тему он опять велел Приапусу нагреть воды и снова мылся. Похоже, его успокаивал сам процесс принятия ванны. Которой, кстати, служила утлая лохань, опять же общего пользования и оттого не слишком чистая. Приапусу приходилось каждый раз отмывать её перед принятием Рилем банных процедур.

А потом этот наглец, да как он только посмел? Предложил Рилю подстричься. Он мотивировал свою кощунственную просьбу тем, что яркая грива до поясницы привлекает слишком много ненужного внимания. За это Риль успел дать ему две пощечины, а дальше в кухню вошла хозяйка и воспитательные процедуры пришлось отложить. Но злобу Риль затаил и специально целый день отказывался есть, чтобы показать Приапусу всю степень своего презрения. Тот бедный извелся весь и притащил из леса земляники, умоляя господина не мучить себя голодом. Искушение бросить наглецу его подношение прямо в резко похорошевшее лицо — было велико, но ягодки пахли так вкусно, что Риль молча их съел.

Внезапно он понял, что стал жертвой слишком пристального внимания со стороны одного из работников. Когда Приапуса не было рядом, тот буквально ходил за Рилем по пятам. И даже до уборной. Рилю даже казалось, что он подглядывает за ним в щели, в стенах, в такой интимный момент как справление естественных человеческих нужд. Это было отвратительно. Но когда он пожаловался Приапусу, тот вместо того, чтобы побить негодяя, приволок откуда-то грязную тряпку. Тряпка именовалась платком, который подарила хозяйка. Грязными угрозами и шантажом он заставил Риля поклясться, что он не будет выходить из комнаты не прикрыв волосы. Поскольку альтернативой была стрижка, Рилю пришлось смириться. Но он все-таки шепотом, в этом проклятом месте была прекрасная слышимость, наорал на Приапуса и отвесил ему очередную пару пощечин.

А еще Риля неимоверно бесило похорошевшее лицо и тело Приапуса. Он стал таким привлекательным мужчиной, на него все обращали внимание. Это было мелочно и недостойно человека благородного происхождения, но Риль завидовал тому восхищению, которое вызывал у окружающих Приапус. Грязная тряпка, в которую он теперь был вынужден рядиться, выглядела настоящей насмешкой со стороны обыкновенника.

Но платок не защитил Риля, когда в отсутствие Приапуса, обнаглевший и пьяный мужчина ввалился в каморку. Криво улыбаясь, он назвал Риля, благородного мага в триста сорок восьмом поколении, человека носящего имя гордое имя Риммилингус ван Маструбос, шлюшкой и велел его обслужить! Этого Риль никак не мог стерпеть. К сожалению, из-за потери магии наслать на обидчика тотальный понос не представлялось возможным. А без магии Риль был слаб, как котенок. Поэтому он сделал единственное, что мог, заголосил изо всех сил.

Мерзкий, вонючий тип накинулся на него и принялся хватать своими отвратительными ручищами. Риль изворачивался и кричал. К счастью, его крики были услышаны. В каморку ворвались другие работники и оттащили зарвавшегося парня прочь.

До позднего вечера Риль просидел забившись в угол. А когда пришел Приапус, он накинулся на него с кулаками.

— Это ты во всем виноват! Ненавижу тебя! Ненавижу!!!

Кими и благородные развлечения.

Жизнь столицы захватила Кими своим разнообразием и непрерывным весельем. Вот третьего дня они, например, до того весело погуляли с офицерами княжеской гвардии — трактиров разнесли бесчетно, а уж скольких обывателей погоняли, скача по ночным улицам с улюлюканьем и гиканьем. Изображали будто преступников ловят. "Закон и Слово!" — кричал Кими, стуча рукояткой плети по ставням. Товарищи залихватски свистели. По сю пору в голове мальчика стояли приятные звон и пустота.

Кими вытащил одного из гуляк из под обломков стола за шиворот, придал ему ускорение пинком и, посчитав свой дружеский долг выполненным, направился на выход, к коню. Следовало бы привести себя в порядок и навестить родное Дыр-Бутанское посольство, принести пользу Отечеству. Папенька снабдил его рекомендательными письмами, и Кими так ко двору пришелся, что получил даже должность почетного дворянина посольства. А уж через то и ко княжескому двору смог представиться. Анри очень хвалил его за это и свел даже тайно с парочкой вельмож — подсказал, какими словами их можно заинтересовать, да что попозже передать.

Кими мечтательно вздыхал, медленным шагом возвращаясь домой. Лошадь недовольно фыркала и крутила рогами, холодный рассвет окрасил все в призрачной манере, а мальчик вспоминал Анри в женском платье.

...Хитро-волшебная маска, надетая им на лицо, превратила широкоплечую мускулистую фигуру графа в нечто тоненькое и изящное. Всю дорогу до Храма мальчик норовил приложиться с лобызанием к обнаженному гладкому плечику супруга, а тот хихикал и шлепал его веером по рукам да по губам. Так, приятно веселясь, они и прибыли пред светлые очи Святейшего. И там уж мальчика одолела и стала мучить следующая идея: а как же коварная маска преобразовала мужское достоинство графа? Святейший Кими понравился и даже очень. До того явственно тот напоминал ему дедушку Кондратия: так же ласково брал под ручку, улыбался со значением, да на похвалы с поглаживаниями не скупился.

Они о чем-то беседовали с Анри — значительном, но не совсем внятном, а потом Святейший покинул их на минутку — вышел распорядиться насчет пергаментов неких. И тут уж Кими не растерялся, нырнул поспешно под пышные графские юбки и обнаружил, что панталончиков тот не носил.

— А куда же твой любезный спутник удалился, сын мой?

— Пошел до ветру... освежиться, Ваше Преосвященство, — отвечал граф с запинкой, ибо в это самое время Кими обнаружил его ничуть не изменившееся мужское достоинство, да и приник к нему в страстном лобызании.

— Вот как? — изумился сеньор де Вилль. — Отчего же я не заметил его?

— Да он... через окно, Ваше... Преосвященство, не хотел обеспокоить...

— А что это у тебя, сын мой, под юбками шевелится?

— Да пустяки, — отвечал граф, но Святейший споро задрал на нем платье, и тот, ахнув, откинулся, прикрывая глаза и шепча: — Совершеннейшие пустяки, Ваше Преосвященство.

Сеньор де Вилль ласково гладил Кими по голове, пока тот трудился, а когда граф наклонил мальчика над секретером и принялся усердно прочищать скверные места, то добрый старичок целовал его влажный висок и обводил, благословя, его бока и ягодицы. Кими даже мурлыкал от умиления: так тонко эта нежность оттеняла жесткую страсть мужа.

— Старый импотент, — сыто ухмылялся Анри после аудиенции, — уж ни на что не способен, а посмотреть тянет.

— Сеньор — совершеннейшая душка, — соглашался с ним Кими и целовал нежное плечико.

...Кими гикнул и, напугав дородную служанку с горшками, влетел на постоялый двор. За спиной раздались грохот, звон да визгливые ругательства.

К вечеру Кими, накупив сластей, отправился в Храм на встречу с Анри. Сласти были для хоровых мальчиков: он любил побаловать бедняжек, знающих в своей жизни так мало ласки. Граф задерживался, и Кими весьма мило провел пару часов в гостевой келье в обществе хрупких человечьих деток. Те болтали, посвящая его в свои невинные глупости, радовались конфетам и подаренным медным грошикам. Внезапно звонкий смех оборвался, а ангелочки сбились в испуганную кучку. Кими махнул им рукой, отпуская, и с улыбкой обернулся к вошедшему.

— Каждого убогого привечаешь на своем пути, друг мой? — усмехнулся граф, распинывая подушки на своем пути.

— Каждого несчастного обижаешь на своем пути, друг мой? — в тон ответил Кими, любуясь гордой осанкой и властным лицом мужа.

— Что ж, — сказал граф, присаживаясь рядом с ним, — по крайней мере я не даю несбыточных надежд и безмолвных лживых обещаний.

— Да уж, — засмеялся Кими, кладя ему голову на колени, — ежели ты не исполнишь свои безмолвные обещания, то многия радости снизойдут на окружающих...

— Не язви, малыш, и где только научился... — граф задумчиво обводил кончиками пальцев брови и губы Кими. — А скажи, дорогой, ты бы убил ради меня княжьего брата?

— Конечно, Анри... Тебе нужна дуэль?

— Да... дуэль. Но сам постарайся избежать участия, подстрой оскорбление с кем-нибудь из своих соотечественников. Он ваших не особенно жалует. Завтра он явится на полуденную службу во Храм.

— Как скажешь, любимый, — Кими плыл и плавился под легкими искусными касаниями.

А на следующий день у Храма Кими увидел Приапушку: тот был обряжен в темный аккуратный камзол и спешил куда-то, прижимая к груди большую книгу. Кими проводил его взглядом, отмечая увлеченный и похорошевший вид мужчины. Мальчик почувствовал легкую вину: по приезде он сразу сходил к магу и выяснил, что бывший компаньон жив и не страждет. А разыскать как-то недосуг было. Хорошо, что с ним и в самом деле все в порядке. Вот и сейчас Кими некогда было его даже окликнуть и порасспросить.

Показался княжий братец, граф Ромад, не угодивший своим существованием душке Анри, и Кими увлек под локоток Жырара, самого вздорного и горячего из своих посольских коллег. Громко обсуждая несказанные прелести некой дамы, являющейся фавориткой Ромада, они приблизились, и Кими грубо наступил на плащ высокопоставленной особе. И тут же незаметно отманеврировал за Жырара.

— Да как ты смел даже к тени моей приблизиться, мерзкий орк! — завопил Ромад.

— Да как ты смел даже вякать в моем присутствии грязный низкородный человечишка!!! — зарычал Жырар.

— Позвольте, господа, это целиком моя вина, я оступился... — залепетал Кими, но был гневно отодвинут за спину коллеги.

— Требую сатисфакции! — ревел Жырар. — Сегодня же вечером!

— На шпагах, — шипел княжий брат, зная, что дыр-бутанцы не владеют сим изящным оружием, предпочитая кривые сабли и секиры.

Кими выпала роль секунданта.

Дуэль окончилась быстро: на третьем ударе шпаги преломились, и Жырар перерезал Ромаду горло обломком. Кими подумал, что если б не человеческие маги, обладающие просто невероятной силой, то давным давно не было ни одного человеческого княжества, а правили б везде орки да эльфы. И более малочисленные огры с гоблинами да дриадами при них.

— Душа моя, — встретил тем же вечером мальчика граф, — пожалуй, нам стоит удалиться в веси, в мое пригородное имение. Во избежание волнений после несчастливой смерти бедняжки Ромада.

Анри удалось себе выинтриговать прощение у князя, хотя былой милости, конечно, он не вернул.

— С превеликим удовольствием, — улыбнулся Кими, радуясь перспективе круглосуточного доступа к сладкому графскому телу.

А через два дня их настигло ужасное известие о жуткой смерти князя и многих придворных во взорвавшемся дворце. Анри немедленно принялся готовиться к праздничному приему с охотой.

Глава десятая: Сельские стансы.

Приапус и ромашки

Приапус сидел на берегу реки и плел венок из ромашек, васильков и маков. Это оказалось совсем нетрудно и странным образом успокаивало. Хозяева и большая часть работников уехали в город — сегодня был базарный день. На мельнице остались он, Риль и Сэм, один из работников, присматривать за хозяйством.

С того дня, как они приехали на мельницу, прошла неделя. Приапус брался за любую работу, которую ему поручали хозяева. Ведь деваться им было некуда. Риль чувствовал себя намного лучше, физически. А душевно... А еще Приапус испытал шок, разглядев свое отражение в ведре с водой. Это было невероятно! Он стал выглядеть лет на десять моложе настоящего возраста, почти так же, как в годы своего успеха. И чувствовал себя соответственно. Он осмелился спросить господина, что же произошло во время ритуала.

— Ты, тупой идиот и грязный извращенец, можешь быть счастлив! Твоя потасканная шкурка стала выглядеть почти новой, а от меня остался лишь жалкий, лишенный магии обрубок. Лучше бы ты убил меня! — Приапус сжался от яростной ненависти, которой сочился голос юноши и попробовал оправдаться, но не желавший ничего слушать Риль приказал, чтобы его оставили в покое.

Господин поначалу почти не разговаривал с ним, принимал пищу после долгих уговоров. Как только он смог без усилий стоять, то потребовал много воды и, заперевшись изнутри, долго купался. После он стал принимать ванну несколько раз в день. Эта страсть к чистоте дорого стоила Приапусу, которому каждый раз приходилось долго упрашивать хозяйку. Риль все время проводил в их каморке, изредка покидая ее только затем, чтобы справить нужду. Приапус терпеливо сносил все капризы и придирки господина, старался облегчить ему жизнь как мог. И не знал, чем помочь.

К несчастью, тот самый работник, который приставал к нему поначалу, обратил внимание на красивого юношу с необычным цветом волос и стал преследовать его. Приапус осмелился обратиться к хозяину с жалобой. Работнику сделали выговор, но того это не остановило и, воспользовавшись моментом, когда вокруг никого не было, он начал домогаться Риля. Хорошо, что крики о помощи были услышаны Сэмом, который случайно оказался рядом.

— Это ты во всем виноват! Ненавижу тебя! Ненавижу!!!

Приапус, бывший уже в курсе событий, постарался упокоить юношу, но тот вырвался и бросился прочь из комнаты. Приапус побежал за ним и успел схватить за руку возле кухни.

-...От этого мальчишки одни неприятности. Неблагодарная избалованная тварь! — голос Сэма был хорошо слышен сквозь неплотно прикрытую дверь.

— Да уж, только брата его мне жалко. Уж больно хороший парень, жена не нахвалится. Тихий, работящий, сердце кровью обливается, когда видишь как он на задних лапках перед этим молодчиком ходит. Сам толком не ест, худющий, а лучшие куски братцу несет. А тот доброго слова ему не скажет, все шпыняет и гадости говорит. Да и не верю я, что больной он. Белоручка и неженка, воду изводит бочками. Заикнулся я, мол, может и братец твой поработает, так Приапчик затрясся весь и заявил, что будет за двоих работать.

— Я уж Граму то мозги вправил, чтоб не смел цепляться к ребятам. Хотя к таким красавчикам вечно будет липнуть всякая шваль. Беспомощные, как слепые котята...

Риль вырвался и молча вернулся к себе, повалился на кровать и долго лежал, уставившись в потолок. Приапус, вымотанный морально и физически, тут же отключился. Его господин утром безропотно съел свою порцию, и снова лег, потребовав чтобы его оставили одного.

Припоминая вчерашние события, Приапус пытался придумать выход из положения и не мог. Консультант не предупреждал, что ритуал может пойти не так. Он же все сделал правильно. А ведь Риль знал, в чем дело, но молчал. Мальчик не рассказывал, кто он, откуда и где его семья. Видно было, что воспитывался он в холе и неге, но случилась какая то беда, раз он попал в лапы Эрастусу, совершенно не приспособленный к жизни, и не имеющий ничего, кроме своей магии. Оставалось обратиться за помощью к какому-нибудь магу. Но как это сделать и где его искать? Выход один: нужно возвращаться в город. Правда, хозяева пока не нашли ему замену. Что ж, он подождет. Может и Риль к тому времени придет в себя.