Всего одно желание

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Глава 4

Роман потерянно стоял перед распахнутыми воротами гостиницы не зная куда ему теперь идти. — Госпожа Алиссинди съехала сегодня утром не оставив адреса — сообщил ему услужливый приветливый привратник.— Куда? Да кто его знает. Говорю же не оставила она адреса. Просто ушла и всё.Роман вышел за ворота и остановился, с тоской глядя на возвышающиеся напротив стены каменных домов, а затем побрёл потерянно и бесцельно абсолютно не зная, куда и зачем он теперь идёт. Алиссинди исчезла из его жизни. Словно сон. А может, всё это и было сном. Привидевшимся бредовым сном. Кусочком промелькнувшего летнего счастья на бесконечной окраине осени. Почему же так горько Алиссинди? Почему же эта встреча стала такой важной для меня? Алиссинди?Когда он торопился на свидание, он почти бежал. Не замечая боли в сломанном запястье, как всегда неумело замотанном бинтом. Даже не обращая внимание на ненавистного прочно обосновавшегося в их комнате Алексиса.— Куда это ты, намылся? — ехидно спросил Сорра, когда он на ходу вытирая голову полотенцем вышел из душа.Роман даже не стал отвечать ему, считая это ниже своего достоинства. Не обращал на Сорру никакого внимания, словно он был мебелью. Кажется Алексис взбесился не на шутку. Именно такое отношение к нему Романа и выводило его из равновесия больше всего. Зная об этом, Роман старательно игнорировал его, всем своим видом давая понять ему, что он никто. Грязь пыль под его ногами. Сорра нахально изучающим взглядом рассматривал его обнажённое тело, пока Роман стараясь не краснеть под этим бесцеремонным взглядом, переодевался в чистую одежду, собираясь встретится с Алиссинди. Ему стоило переодеться в ванной, но кто знал, что выйдя из душа он застанет Сорру сидящего на противоположной кровати. Сорра с независимым видом изучал задницу Романа. Роман не мог видеть, куда именно он смотрит, но буквально кожей ощущал его бесстыжий взгляд. Вот мразь. Если Роман без сомнения знает пару способов, как довести до белого каления Сорру, то надо признать у Сорры в запасе, не менее десятка способов как взбесить Романа. — А ты ничего. Вполне симпатичный — вынес вердикт Сорра оставшись видимо довольным осмотром.Роман скрипнул зубами, торопливо натягивая штаны, и стараясь не сильно наклонятся, что бы не услышать ещё более едких комментариев — А тебе похоже нравятся парни? — справившись с брюками Роман ощутил себя более уверенно и мог позволить себе насмешку.— Даже если бы и нравились, ты бы точно не попал в это избранное число. — Сорра продолжал смотреть на него насмешливыми серыми глазами и Роман никак не мог взять в толк. Какого демона происходит. Сорра нарывается на очередную драку? Ну нет. Такого удовольствия Роман ему не доставит. Хотя бы до тех пор пока не сходит на свидание. А после он очень надеялся, что не застанет Сорру в комнате, которую уже почти привык считать своей. Роман болезненно сморщился, натягивая рубаху. Увидел, как прищурились глаза Соры и отвернулся, не желая демонстрировать свою слабость.— Поспросить меня о помощи у тебя язык отвалиться, да ди Валь? — с неожиданной яростью спросил Сорра. — Предпочтёшь ходить со сломанной рукой?— Это ты мне её сломал — напомнил Роман холодно, стиснул зубы. На глазах выступили слёзы. — Но я же кайф ловлю от этого, ты забыл. Поунижайся немного и я снизойду до того, что бы тебе помочь — Сорра откровенно паясничал.— Да пошёл ты — Роман сплюнул в его сторону и больше не реагировал на его слова и подколки. Молча забинтовал руку, молча накинул запасной плащ и ушёл. Алексис несколько минут сидел на кровати безжизненно глядя на оставленную на столе шпагу ди Валя. Ну естественно зачем ему клинок. Он правша. А я сломал ему правое запястье. Интересно Роман, тебе будет больно, когда ты узнаешь, что Алиссинди не существует? Когда поймёшь, что больше никогда не увидишь её.Серые стены их комнаты показались неожиданно холодными и неуютными.Я сегодня же вернусь к Бьорк. Радуйся Роман, что я хотя бы не сделал с тобой того что намеревался сделать вначале. И скажи за это спасибо ублюдок. Ну — да. Ты же у нас слишком гордый что бы сказать мне спасибо. А принцу ди Эрро, ты бы тоже не подал руки? Не подал бы. Для тебя ведь не имеют значения титулы. Так ты сказал. Почему же я тебе верю. С каких пор, меня это начало волновать?Алексис поднялся и со всего размаха залепил кулаком по стене. Роман я больше никогда тебя не увижу. До чего это обидно чёрт подери. Ты ведь только начал мне нравится.Роман ди Валь...Маленький несгибаемый ромэ. Ромэ обозначает стойкость. Как же я ненавижу эту дурацкую сказку. И эти дурацкие цветы.

Роман не понимал, куда и зачем он идёт. Алиссинди ушла, и всё стало каким то бесцветным и тусклым. Словно солнце внезапно погасло и перестало светить. Оказывается всё это время внутри него светило солнце. Волшебное солнце с нежным именем Алиссинди. Всего лишь одна встреча — отчаянно думал Роман — Ну разве это могло стать таким важным? Алиссинди? Она ушла не оставив ему послания, не сказав ни слова.Короткий мимолётный сон и вот, здравствуй суровая и болезненная реальность. Как это оказывается тоскливо и больно. Сердце протестующее ноет и никак не желает смирится с потерей. Вот в один день, он обрёл и потерял себя. А Алиссинди ушла из его жизни. Исчезла, даже не подозревая, что забрала с собой частицу его сердца, важный кусочек души, которая на короткое мгновение поверила, что она оказывается, ещё жива.Аллисинди, я хочу увидеть тебя снова. Даже если нам придётся расстаться, хочу увидеть тебя. На один короткий миг.Почему мечты имеют свойство, так удивительно легко разбиваться?Часы на городской башне пробили девять. В безнадёжных поисках незаметно пролетели два часа. Он искал Алиссинди. Кутаясь в плащ, бродил по знакомым улицам, облазал каждый куст в парке, каждый уголок набережной, побывал на пирсе и выспросил названия всех купеческих тирег в порту. Но только что толку? Ниточка была слишком слабой, а Гармаль слишком большим городом, для того, что бы надеяться отыскать её самостоятельно. Нужно было возвращаться в академию, но при мысли о том, что ему снова придётся терпеть насмешки Алексиса, Романа передёрнуло.Сейчас в эту минуту он был слишком беззащитен, слишком открыт душой для того, что бы суметь достойно ответить Сорре или выдержать его издёвки. Ему казалось, скажи Сорра хоть фразу и он сорвётся. И либо накинется на него с кулаками в попытке убить либо просто расплачется. Последний раз такое состояние у него было после того как он очнулся на берегу реки с пробитой головой. Очнулся и понял, что в его жизни не осталось ничего.Враги пришли ночью. Это было страшно. Замок стоял в осаде всего лишь один день.Уже тайным выходом к королю был послан гонец, для того, что бы просить помощи. Прибытия королевской армии ждали с минуту на минуту.В подвалах было достаточно еды, что бы продержаться в течение месяца. На стенах дежурили воины, солдаты и вооружённые крестьяне. Среди них были даже женщины. Они подготовились и должны были выстоять.А потом всё рухнуло в один момент. Враги хлынули со всех сторон и непонятно было откуда они лезут, то ли с тыла, то ли от центральных ворот.О существовании тайного хода в замке знали лишь члены семьи. Отодвинуть монолитную скалу, закрывающую проход и вовсе могли лишь четверо, знающие секретный шифр. Но сражаясь с врагом, думать от этом было некогда. Он, сражался у входа на женскую половину. Без доспехов, успев нацепить только лёгкую кольчугу, потому что нападение было слишком внезапным, и никто не мог даже предположить, что враги проникнут внутрь крепости.. Слуги и жалкая охрана давным давно уже полегли на ступенях, точно так же как и огромное количество врагов усеивающих узкое пространство коридора, вход в который защищал Роман.За его спиной, располагалась комната графини, где сбившись в кучу молились женщины. Даже сквозь грохот боя и адскую какофонию звуков царившую вокруг, иногда можно было различить, плач служанок и его двадцатитрёхлетней сестры Арлессы, на свою беду приехавшую погостить к родителям и строгий голос матери говорящей о том, что женщины в роду ди Валь не сдаются. — Молите господа дочь моя. Молите его за жизнь вашего отца и братьев. Молите за жизнь защитников крепости. Просите, что бы он послал силу в их руки. Пусть не погаснет мужество, что пылает в их сердцах. Не смейте плакать, не смейте показывать свою слабость и трусость. Там на крепостных стенах за наши жизни сражаются наши отцы, наши мужья, и наши сыновья. Мы не запятнаем их слабостью слёз. Мы будем верить, и молиться за них, и бороться вместе с ними, до последнего.

И Роман боролся. Потому что ему некуда было отступать, а мечтать о прорыве, что бы вывести женщин в безопасное место, было невозможно. Какое к демонам безопасное место, когда весь замок охвачен сражениями и огнём? А враги всё наседают и наседают и кажется, что им не будет конца. И он сражался раз за разом поднимая тяжёлый меч. Ромэ обозначает стойкость. И он будет стойким, потому что ему нельзя отступать. И его собственная жизнь больше не имела никакого значения. Там за дверями комнат находились его сестра и мать. Семнадцатилетний мальчишка, самый младший в роду ди Валей, единственный оставшийся стоять на ногах, после того как рядом с ним один за другим полегли более опытные и бывалые войны. Его спальня находилась рядом с женской половиной и Роман был рад тому, что он успел встать у дверей в тот момент, когда раздался первый крик умирающего, и враги рассредоточиваясь по всему замку, хлынули вверх по лестнице. Топча дорогие ковры, безжалостно срывая со стен шёлковые гобелены, громя и уничтожая всё на своём пути, сметая робких слуг и не щадя никого, ни женщин ни детей.Трупами было усеяно всё. Их некогда было считать, так же как и думать о предательстве, и о собственной усталости. Он сражался на пределе своих возможностей уже давным давно перейдя ту грань за которой заканчиваются физические силы и начинается смертельная пляска берсерка. Гора трупов росла и высилась. Лишая нападающих возможности навалиться на него разом. Роман был покрыт кровью, своей и чужой. Она заливала его тело, натекала из под рассечённой брови, превращая его лицо в алую маску, на которой безумной яростью сверкали белки глаз. В эту секунду он являл собой страшное зрелище, вселяя в нападающих ужас и страх...А затем враги внезапно откатились назад, давая ему короткую хриплую передышку, и Роман увидел своего брата Динаса. Правда в ту секунду, когда Динас ди Валь высокий и такой чистенький поднимался по лестнице, Роман не сразу узнал его из за маски на лице, но ошибки быть не могло. Перед ним стоял Динас. И мозг Романа отказывался воспринимать такую реальность. Этого не могло быть правдой, просто не могло быть правдой. Это не укладывалось в голове. Динас. Динас.Это было похоже на кошмарный бред. Точно так же как было похоже на бред, то, что от одного его короткого приказа нападающие отхлынули назад. И посторонились, сверля Романа ненавидящими взглядами, но подчиняясь этому высокому одетому в чёрные доспехи молодому мужчине. Он наклонился на мгновение и поднял алую валяющуюся на полу сигну, которую нападающие, словно в насмешку втоптали в грязь. Посмотрел на неё с небрежным удовлетворённым любопытством и отшвырнул прочь. А затем склонив голову набок, слегка сдвинул в сторону ворот, давая Роману увидеть, что точно такая же сигна вышита на внутренней стороне его одежды, скрытая сейчас металлическими доспехами, когда он словно вор или разбойник в ночи, прокрался в родной некогда для него замок. Словно провёл невидимый понятный лишь им двоим монолог. Что происходит? Что происходит вокруг?Динас не был ранен или покрыт кровью. Он был бледен, и в то же время не выглядел человеком только что вынырнувшим из битвы. Но в его худом изнеможенном лице, проскальзывало безумие. Оттенки которого он впервые увидел, три года назад.В книгах, герои, увидев предателя, с криком и яростными проклятиями, бросаются на врага, что бы пронзить его мечом или красиво погибнуть.В реальности всё было по другому.

Роман смотрел на брата. Смотрел не понимая. Или уже понимая, но не двигаясь. Стоял, опираясь плечом на стену, пачкая её своей и чужой кровью. Хрипло ловил воздух ртом, не замечая, что тот срывается с губ розовой пеной. Вокруг царил ад, пахло дымом и кровью. Оказывается, кровь имеет не только вкус, но и запах. Тяжёлый воняющий запах смерти. — Роман — сказал Динас, с содроганием оглядев десятки валяющихся в коридоре тел, с ужасом рассматривая своего собственного младшего брата, похожего на жуткого красного демона. Смотрел из под чёрной шёлковой маски, и не верил своим глазам, не в силах признать в этом окровавленном обезумевшем от горя чудовище, того, кто когда то был так дорог ему.— Роман, сдавайся. Эта битва проиграна. Я не хочу тебя убивать. Маму и Арлессу никто не тронет. Я обещаю тебе. Так же как и тебя. Просто опусти меч. Здесь уже всё кончено. Роман смотрел на Динаса, бессмысленно обезумевшим взглядом, радуясь короткой передышке, что бы отдохнуть и восстановить разорванное дыхание.— Роман — с жалостью и одновременно злостью проговорил Динас — Не дури. Сложи оружие. Я клянусь небом, малыш, это была достойная битва. Ты сделал всё что смог. Но если ты продолжишь сражаться я уже не смогу остановить этих людей. Опусти меч и сдайся. Роман, ты слышишь меня? Понимаешь, о чём я говорю?Роман смотрел на него, жутким тяжёлым взглядом. И если бы глазами можно было бы убивать, Динас без сомнения был бы сейчас мёртв. Когда то, целую вечность назад он и Динас были...лучшими друзьями.Динас был средним сыном в роду ди Валей. Всего у Браина ди Валя было четверо детей. Славный род. Три сына и одна дочь.Старший Браниен названный в честь отца, средний Динас по имени матери графини Дианы ди Валь, сестра Арлесса, что обозначает "Всегда свободная" и младший Роман, рождённый осенью, в сезон цветения ромэ. Браниен был любимчиком отца и наследником земель. Мать души на чаяла в дочери Арлессе. А Динас и Роман оказались предоставленными сами себе. Нет, их любили и окружали заботой, даже большей, чем того же Браниена, которого отец безжалостно гонял от рассвета до заката, готовя к роли управителя земель. Но в то же время от рождения оба и Динас и Роман знали, что здесь на земле ди Валей им практически ничего не светит.Когда у Романа обнаружился редкий магический дар, его пытались отдать на обучение в школу магии в город неподалёку. Но по неизвестной причине Роман упорно отказывался учиться. И ни угрозы ни побои, ни терпеливые объяснения матери, что всё это делается для его же блага, не могли изменить ситуацию. Пока внезапно не выяснилось, что Роман попросту не хочет расставаться с Дином. Роману было семь лет. Динасу двенадцать. Отец долго смеялся, когда выяснилась причина упрямства и Динас таща упирающего Романа за руку, поставил его перед очи отца и старшего девятнадцатилетнего Браниена.— А если тебе не придётся расставаться с Дином, ты согласишься учиться? — спросил отец строго, но в его глазах Роман видел ласковую теплоту и улыбку при мысли о том, что его сыновья так дружны между собой.Роман кивнул.— Ну что ж. Тогда и не расставайтесь — согласился отец и нанял для него учителя из академии девяти стихий.