Игра для иллюзиониста.

— Ты знаешь, я всегда хотела убежать от этих заученных фраз, социальных рамок, какого-то маниакального стремления доказать всем и вся, что ты лучше. Мы живем в мире, которым правят шаблоны. Стать богатым, стать успешным и независимым. А зачем? Что бы умереть с терзающими затухающее сознание, мыслями: что я зря прожил свою жизнь? Зря положил все свои силы на алтарь успеха? Что я не видел ничего кроме работы? Что жизнь прошла мимо? — произнесла Джейн. — Не знаю, поймешь ли ты меня, но вера дает мне надежду на то, что жизнь любого живого существа не бесцельна. Мы все нужны этому миру. Не зачем убивать свою жизнь, чтобы умереть в золотом гробу. Может быть, миру нужна такая я, какая я есть. Может быть, я принесу людям больше пользы, если не буду меняться под действием терзающих людей шаблонов?

Я слушал слова Джейн и не понимал смысла. Мы точно не все нужны этому миру. Несколько десятков человек, я бы с радостью отправил на тот свет. Да и как можно не стремиться стать богаче? Успешнее? Эти побуждения, желания, мы впитываем с молоком матери. Это то же самое, что отрицать свою человеческую сущность.

Девушка замолчала, молчал и я, каждый из нас думал о своем. После ее монолога, я не стал выражать свое отношение к ее мировоззрению. Люди разные, разные и взгляды на жизнь.

Выкинув из головы посторонние мысли, сосредоточился на почти одержанной победе над грязью. Под конец яростной битвы, из-за стены раздался шорох. Джейн одевалась. Я посмотрел на светящуюся руку и подумал. Почему иллюзия почти не держится на ней? Час, два, и она расползается словно клочья тумана на ветру. Выбравшись из кадки, бросил взгляд на грязную одежду, поморщился и накинул на себя иллюзию точь-в-точь таких же вещей, даже с теми же пятнами грязи. Только ботинки я все же надел настоящие.

Через секунду после того как я оделся, показалась Джейн. Она прятала глаза и не знала, куда деть руки. Похоже, она уже не рада, что выдала такой зубодробительный монолог.

— Пойдем? — проговорил я.

— Пойдем, — глухо произнесла девушка.

Спустившись вниз, мы успели как раз к разгару трапезы. Картина, представшая перед глазами, заставила меня слегка приостановиться. Бернард зубами отрывал громадные куски от внушительных размеров поросячьей ляжки. Герхард ел быстро и жадно, как будто бы он только что догнал этого порося и перегрыз ему горло. В движениях капитана Дамели, чувствовалась порода, ни одного лишнего движения, ни какой суеты, все четко, выверено.

Мы с Джейн, сели за стол и принялись догонять ушедших вперед членов отряда. Я перетащил с общего блюда на свою тарелку, средних размеров шмат мяса, порезал его ножом, наколол кусочек мяса на трезубую, неудобную вилку, зажмурил глаза и отправил его в рот. Божественно! Первый кусок еды всегда самый вкусный, а уж после фруктовой диеты. Я тщательно пережевывал мясо, получая истинное наслаждение. И пусть меня забьют палками вегетарианцы, но я не понимаю, как можно отказаться от такой вкуснотищи? Конечно, это плоть живого существа, которое бегало, хрюкало, мычало, радовалось каким-то своим животных радостям, но этот вкус, он сводил на нет, все эти грустные взгляды, идущих на убой животных. Насладившись первыми кусочками мяса, дальше я ел быстро и много, подражая Бернарду. Над столом стоял только треск разрываемого мяса и шум льющегося вина.

Изредка я ловил направленные на нас снисходительные взгляды "благородных", топтавших ногами ковер. Они перешучивались на тему, одетых на нас доисторических вещей. Я кожей чувствовал их желание как-нибудь задеть нас. Когда они громко начали комментировать отсутствие манер у Бернарда, бывший преступник встал из-за стола и проорал:

— Пошли, выйдем, твари?

— Очень дипломатично, — прошептала Джейн.

"Благородные" переглянулись, заулыбались и синхронно встали на ноги.

— Пойдем, — откликнулся один из них, заросший бородой до самых глаз.

Остальные посетители таверны, вжали головы в плечи и делали вид, что ничего не замечают. Внезапно, из кухни выбежал хозяин и заголосил:

— Расплатитесь по счету.

Капитан отсчитал в протянутую лапу положенное количество монет. "Благородные" последовали его примеру.

Герхард наклонился к Джейн и тихонько прошептал:

— Будь наготове, весьма вероятно, что тебе придётся кого-нибудь из нас лечить.

Наша пятерка первой выбралась из таверны, "благородные" последовали за нами. Как только мы оказались на горячем, душном воздухе, один из них выхватил из кармана пистолет и, ухмыляясь, произнес:

— Господа, прошу сдать все имеющиеся у вас деньги.

— Я так и знал что вы простые, неотесанные бандиты! — выкрикнул Герхард.

Дуло револьвера угрожающе качнулось в его сторону. Бывший преступник не просто так заорал, он отвлек обладателя револьвера и дал шанс капитану выхватить свое огнестрельное оружие. Раздались четыре выстрела.

— Зачем всех? — пораженно выкрикнула Джейн. — Можно ведь было договориться.

— Я начинаю чистить свое королевство от всякой нечисти, — спокойно проговорил Дамели.

Герхард довольно улыбнулся и начал шарить по карманам убитых.

— А что? — произнес он в ответ на презрительный взгляд Джейн. — Пусть лучше другие поживятся?

— Да, пусть, — бросила девушка и, развернувшись, пошла по дороге.

Немного поколебавшись, последовал за ней. Догнав, заметил слезы на ее глазах. Через пару десятков метров нас настигли и остальные члены отряда. К этому времени глаза девушки уже были сухи. Путь продолжился, никто не вспоминал о четверке трупов лежащих перед дверью таверны.

Спустя несколько часов мы стояли перед Лобеном, столицей Анхерона. Мощная, песочного цвета стена, опоясывала город, возвышаясь над землей на добрых пару десятков метров. Стражники, сверкая шлемами, бродили по ее вершине. Расположенные через равные промежутки стены вышки, сохраняли спокойствие. Если вдруг на горизонте появиться вражеские дирижабли они поднимут такой вой, что зубы заноют так, что проще будет их выбить.

Издалека было видно, что ворота Лобена открыты, но скоро они закроются. До захода солнца оставались считанные минуты. Краешек светила уже исчез за горизонтом.

— Дошли, — выдохнул Бернард, хлопнув меня по плечу.

— Ага, — произнес я, слегка присев от похлопывания артиллериста. — Теперь каждый сам за себя.

— Ну, я пойду с капитаном, у нас впереди много дел. Если надумаешь, присоединяйся к нам.

Капитан, стоящий невдалеке, внимательно прислушивался к нашему разговору и что-то тихо говорил улыбающемуся Герхарду.

— Нет, это не по мне, — произнес я твердо.

Бернард вздохнул, пожал протянутую мною руку и вместе с капитаном и Герхардом отправился к городским воротам.

— Интересно, какая судьба их ждет? — проговорила Джейн, задумчиво смотря им вслед.

— Может быть, они вернутся в армию и там начнут свой переворот, а может быть начнут его в столице, хотя что-то мне подсказывает, что они начнут его с покушения.

— По законам королевства они считаются пропавшими без вести. Их мертвых тел никто не видел. А если их поймают, то отдадут под трибунал как дезертиров.

Я мысленно согласился с девушкой и подумал, что теперь тоже дезертир и мне надо остерегаться стражников.

— Куда направишься? — спросила Джейн.

— Не знаю.

— Ты разве не хочешь увидеть родственников, ведь здесь твой дом.

Мое сердце болезненно трепыхнулось, и я сухо произнес:

— Хочу, но пока не время. Лучше подумай, чем ты займешься.

Девушка лучезарно улыбнулась, и театрально вскинув руки, проникновенно произнесла:

— Узри посланницу Дэмерона! На меня снизошла его благодать! Я могу лечить любые хвори и болезни!

— Впечатлен, — проговорил я серьезно. — Нам пора в город, посланница.

Мы пошли в сторону города. С каждым шагом расписанные узорами, железные ворота приближались. Я думал, что заговорщики уже проникли в Лобен, но они стояли возле его ворот и о чем-то бурно спорили с десятником. Стража окружила их и настороженно посматривала на капитана, выделяющегося особенно яростной жестикуляцией.

— Неужели их узнали? — прошептала проповедница.

— Нет, дело в другом, — откликнулся я. — Давай сюда золото, такое количество наличности нельзя проносить в город.

Мы медленно приближались к воротам. Стража все так же мурыжила заговорщиков. Я знал, что десятник пытается выторговать взятку, так как пошлина за вход не взымалась, а денег то хочется. Вот, наконец, капитан махнул рукой, посмотрел по сторонам, наградил меня сумрачным взглядом и украдкой передал десятнику мешочек. Тот быстро спрятал его в карман и посторонился, пропуская заговорщиков, те прошли в город и скрылись из поля зрения. Настала наша очередь. Я не заметно изменил черты своего лица и разом постарел лет на пятьдесят. Десятник взмахом руки остановил нас и начался досмотр. Стражники бегло похлопали меня по карманам и пропустили. Проповедницу так же досмотрели, и когда на свет показался осколок хрусталя, она небрежно бросила:

— Подарок сестре. Горный хрусталь.

Десятник лениво махнул рукой, и мы проникли в город.

Все прошло на ура. Два кошелька с золотом, превратились в два потрепанных мешочка набитых медяками. Обычную иллюзию стражники бы в два счета раскусили с помощью магических амулетов позволяющих видеть изначальный мир, но иллюзии скрытые зеркалом они не сумели распознать. Их амулеты оказались слишком слабы. Я специально пошел на риск, чтобы определить возможности стражей. Мы могли поступить так же как капитан, но мне нужно было провести этот эксперимент. Иллюзорная одежда, иллюзия на золоте и на лице. Никто не смог распознать хотя бы одну из них. В случае обнаружения иллюзий, был готов наложить на себя двойное зеркало, в простонародье "невидимость", заклинание позволяющее стать невидимым в обоих мирах, и проскользнуть в город. Очень полезная штука, но чересчур энергоемкая, даже со своим кольцом я мог бы всего пару минут поддерживать ее.

Идущая рядом со мной Джейн не заметила моих манипуляций с иллюзиями и теперь, когда я повернул к ней лицо, разинув рот, смотрела на меня.

— Ты кто? — выдавила она, справившись со своим удивлением.

— Вы обронили, — произнес я, протягивая девушке золото.

Она взяла кошелек и потрясенно протянула:

— Тииир?

— Он ушел, и мне пора, — произнес я загадочно, и поковылял в сторону центра города, туда, где находятся самые роскошные гостиницы.

Золото Крудуса ощутимо давило на мои карманы. Я мог бы создать идеальную иллюзию золота, но она просуществовала бы без моей подпитки час-два, а потом бы бесследно исчезла. Я решил, что иллюзорным золотом лучше расплачиваться на базаре, а в гостинице, лучше платить настоящим золотом, а не то хозяин может заинтересоваться моей фигурой.

От Северных ворот, через которые проник внутрь города, к Золотому кварталу вел проспект Первого короля. Его содержали в относительном порядке, что бы гости города не сразу убегали с дикими воплями из Лобена. Проспект был вымощен камнями, кое-где светились ровным светом фонари, разгоняя вечерний сумрак. Дома с резными фасадами были выкрашены в яркие цвета и напоминали детские игрушки. Их хозяева пытались создать праздничное настроение не по своему желанию, а по велению короля. Нищих и попрошаек, стражники, твердой рукой, выпроваживали в трущобы, что бы их усталые, голодные лица не портили впечатления от первой встречи с Лобеном. Ширина проспекта позволяла курсировать здесь каретам, двуколкам, кэбам... я изменил иллюзию, на более подобающую и поймал один из таких транспортов.

— Куда, фран? — спросил возница, попыхивая трубкой.

— На площадь Света.

Я запрыгнул в кэб и он, подпрыгивая на небольших кочках, покатился в сторону Золотого квартала. Я впервые передвигался таким способом и надо сказать мне это нравилось. Моим подрагивающим от усталости ногам тоже. Неожиданно, уловил звук, который уже давно не слышал в городе. Пересмешники, они вернулись! Конечно, не на окраины столицы, где бы они сразу стали предметом охоты нищих, а в кварталы. Их пока еще тихие и робкие трели разносились по улицам. Последний раз эти птицы навещали наш город в год свержения короля. Вообще-то окрестности Лобена были их естественным ареалом обитания, но жадные до наживы люди, ловили их и продавали богачам, а тех, что не купили, отправлялись в котлы нищих. Постепенно популяция птиц сошла на нет, и вот они снова порхают над городом. Я был уверен, что теперь многие жители столицы свяжут возращение пересмешников с тем что, грядут тяжелые времена и т.д.

Кэб, скрипнув колесами остановился. Я расплатился с возницей, выбрался на "свободу" и застыл перед зданием гостиницы. Мощные белоснежные колонны, выполненные в форме рук, держали балки, на которые словно чешуя, ровными рядами наползала красная черепица. Большие стрельчатые окна сияли электрическим светом, далеко разгоняя тьму, царящую на улице. Фасад, облицованный декоративным камнем, радовал глаз своей свежестью и блеском. Мраморные ступени с изящными коваными перилами лежали перед моими ногами. Я легкой походкой взошел по ним. Слуга предусмотрительно открыл дверь, и я проник внутрь гостиницы. Первое что бросилось в глаза так это, огромная хрустальная люстра. Она на пару метров свисала с высокого алебастрового потолка, окружённого по периметру лепниной. Такая громадина заполнила бы собой всю площадь моего дома! Черно-белый мозаичный пол отражал падающий от нее свет, и мне казалось, что я вошел в сверкающий под лучами солнца драгоценный камень. Отовсюду льющийся блеск, заставил меня протереть глаза. Обои, золотыми рулонами украшали стены и добавляли бликов, гуляющих по залу гостиницы. Стоящие возле стен резные, мягкие диваны из красного дерева были произведением подлинного искусства. Мастер изготовивший их наверняка потратил уйму времени, но результат того стоил. Мое чувство прекрасного совсем захлебнулось от эмоций, когда я обратил внимание на лестницу, которая раздваивалась и вела в разные крылья гостиницы. Красотища!

Пока я откровенно пялился по сторонам, ко мне подошла миловидная, молодая девушка и произнесла:

— Здравствуйте фран, вы хотите у нас поселиться?

— Ага, — ответил я, и устыдился, мне только не хватало еще нос рукавом утереть для пущей убедительности моего невысокого положения в обществе.

— Пройдемте за мной, — произнесла девушка, лучезарно улыбнувшись.

Она подвела меня к строго одетому мужчине, стоящему за стойкой.

— Какой номер желаете? — спросил он вежливо.

— Лучший, — не колеблясь, ответил я, поощряемый улыбкой девушки.

— К сожалению, лучший номер занят, но я могу предложить неплохую замену.

— Согласен, — выпалил я.

— Насколько будете заселяться? И где можно забрать ваш багаж?

— На неделю, багажа нет, я налегке.

— На чье имя будем оформлять номер?

— Граф Иржи, я из империи, — произнес я. — И ответьте мне на один вопрос. Чем закончилась битва над горами Вальдомира? Я просто долго был в пути и не знаю всей полноты картины.

— Великий Готфран отбил атаку Страмании, правда были и потери, в общем...

Движением руки, я прервал его речь: