Пламя танцует в ладонях моих

Ученик чародея это, конечно, ещё не маг, однако выбор в очередной уже раз отсутствовал. А как говорится, за неимением горничной... приходится обходиться тем, кто есть. Монотонный путь через пустые однообразные земли, расцвеченные по ранней весне лишь в чёрное и серое, выматывал, однако голова оставалась свободной для самых разных мыслей: "Проклятье, ну что мне стоило в тот день взять с собой плеер какой-нибудь? Сейчас, глядишь, сумел бы как-то перезарядить, так хоть не месил бы грязь в тишине час за часом. Надеюсь, оно того стоит. Там окажется нормальный маг, не успевший ещё набраться придури с годами, у которого можно чему-то научиться. Мне ведь сейчас любая малость и та, как откровение, потому что информации реально ноль. Даже готов помогать ему с этими мертвяками и называть "семпаем"**, была бы польза. Или её, да, или её, этот вариант оказался бы куда лучше. А может, потом удастся за компанию до Академии этой добраться, а уж там... Так, стоп, а вот, похоже, и город".

Дорога вынырнула из небольшой, скрипящей ветками на ветру рощи осин, скорее даже следовало бы назвать её "кольцевой лесополосой" — линия деревьев уходила в обе стороны, по-видимому, опоясывая город большим кругом. Справа открылся вид на освещённую закатным солнцем городскую стену. До распахнутых пока ещё ворот было километра полтора, если не меньше. Вроде, дорога шла строго на юг, и заблудиться тут и негде, но без указателей, карты, компаса и спутникового навигатора полной уверенности всё-таки не было, что добрался именно в Галрэнден. На моё везение, неподалёку под одиноким раскинувшимся над дорогой дубом стоял кто-то из местных, можно и спросить для верности. Окликнул я его на всякий случай шагов с тридцати — народ тут на дорогах всё-таки нервный, когда вздрагивают, а когда могут и болт между глаз всадить сперва.

Попутно я вспомнил местные правила этикета. Несложно, но требовалось зубрить. Слова "здравствуй" или "до свидания" имеют смысл, пожелание здоровья или новой встречи. "Толмач" переводит их дословно, и для аборигена приветствие звучит странно, а это лишние подозрения. Вот Харальд и заставлял учить санкарские, что в ходу и в Пограничье. "Добрая встреча" — для приветствия знакомого человека, "лёгкого пути" — незнакомого. "Берегись чужаков" — обычное "до свидания" после нашего культурного влияния превратилось вот в это. Старик говорил, раньше, во времена войн за объединение, в ходу была связка "Помни, тьма в бездне"-"помни, свет в мире", но она вышла из употребления как слишком громоздкая, и теперь почти не встречается. Иногда говорят просто, "помни". А ведь источник тоже... культурное влияние.

— Лёгкого пути. Уважаемый, не подскажете, к какому городу дорога привела?

Среагировал человек не сразу, медленно поворачиваясь в мою сторону и, похоже, раздумывая над ответом. Секунду спустя у меня по спине потёк холодный пот, а рука потянулась к несуществующей кобуре на поясе. Потому что я разглядел и испачканную кровью, кое-где висящую лохмотьями одежду, и высохшую кожу на лице и механические монотонные движения. Казалось, даже остановившийся мёртвый взгляд смог увидеть, ведь мужик этот выглядел как самый натуральный зомби, пусть ещё и не погнивший толком, не успевший позеленеть. Он (или оно?) продолжал тупо смотреть на меня, стоя на месте, и это помогло взять себя в руки. Ведь попасть отсюда в голову ростовой мишени — задача для дилетанта. Тот самый мертвяк, какими пугали меня полдороги, оказался не таким уж и страшным. Ну уродливым, да, мерзким, но не слишком опасным. Я даже усмехнулся, громко и с каким-то натужным весельем сказав:

— А что, я где-то прозевал поворот на Раккун-сити? В любом случае, "Trace..." — начал я, плавно отводя руку в сторону и материализуя у ладони два серебряных клинка.

Тварь, ещё мгновение назад стоявшая столбом, с ловкостью смертельно-опасного хищника бросилась ко мне, поднимая фонтаны жидкой грязи. Даже не успел закончить фразу или хотя бы выматериться. Запоздало брошенные лезвия врезались в дерево, секундой позже выпущенная на автомате волна пламени прокатилась по дороге, спекая грязь и заставляя дымиться кусты, но зомби (или кто это мог быть?) выпрыгнул из огня, не обращая внимания на вспыхнувшую одежду и начавшую обугливаться кожу. Я попытался шагнуть назад, но только рухнул на задницу, выставляя руки перед собой. Нас разделяло всего метров десять, времени только на последний удар, а все отработанные на мирной и ровной полянке в тишине приёмы вылетели из головы. В последний момент возникший между ладонями свинцовый шар калибра так четвёртого ударил существо в грудь, враг замер, будто врезавшись в стену в пяти метрах от меня. Ещё одно усилие, уже осмысленней, в ладонях вместо сплошной массы возникла гроздь разномастных свинцовых шариков, мощный удар швырнул их вперёд. Сноп самодельной картечи разлетелся очень широко: сбил ветки на дереве, подбросил вверх комья спекшейся земли, но самое главное — заставил тварь отступить на шаг, выигрывая время. Наверное, это рефлекс, вбитый десятками фильмов про зомби: видишь мертвеца — ищи дробовик

Сверкнул серебряный клинок, брошенный в лоб мертвяку, но тот не вовремя качнулся в сторону и пошел вперёд, начав разгоняться снова. Так и не успев встать, я вновь выстрелил импровизированной пулей, целясь в совсем уже близкое колено. Разлетелась кровь, какие-то лохмотья, тварь рухнула на затвердевшую дорогу совсем рядом, тут же снова попыталась встать.

— Чёрт, чёрт, чёрт!

Проскользив ногами по грязи и едва не запутавшись в плаще, я всё-таки вскочил, не отводя взгляда от шевелящейся нежити. Затем вскинул руку вверх, материализуя как на первых тренировках самое простое, что только пришло в голову — лом. Резкий взмах, так что чуть не вывихнул плечо, метровая заострённая железяка послушно врезалась в землю, прибивая встававшего мертвяка к дороге, взлетели капли крови и какие-то мелкие ошмётки. Ещё один взмах и рядом вошла вторая, третья, удары такой силы отдавались в ногах, когда земля вздрагивала от попаданий, страшно подумать, сколько энергии вкладывал в каждый бросок. Затем я попытался отправить сразу пару железок с двух рук и вновь поскользнулся, с размаху шлёпнувшись спиной в грязь, две арматурины лязгнули слева и справа, едва не задев. Приподнялся, увидев тянущиеся ко мне руки и оскаленную, перепачканную кровью морду, медленно поднял тяжелую, словно налившуюся свинцом ладонь и "выстрелил" в последний раз, наверняка, расходуя уже остатки собственных сил. Железный гранёный стилет, неизвестно в каком фильме виденный, материализовался с невероятной точностью, у ровного узкого лезвия была даже гарда и рукоять. И в лоб мертвяка он воткнулся на всю длину, так что вышел из затылка. Прежде чем упасть на спину, наплевав на всё, я даже услышал, как хрустнула шея твари.

Когда приблизились городские стражники, аж полдесятка, и несколько зевак, привлечённых фейрверком, только и смог, что вяло помахать им рукой, даже не пытаясь встать. А также в очередной раз позавидовал хладнокровию киногероев, которые хоть с пяти, хоть с пятидесяти шагов с одинаковой меткостью расстреливают набегающих зомби строго в центр лба. С хладнокровием пока что было у меня ну очень туго.

_____________

*"White dove" (англ. "Белый голубь") — песня группы "Scorpions".

"Нараку но хана" (яп. "Цветок преисподней") — сингл певицы Эйко Шимамия.

**Семпай (яп. Стоящий впереди) — уважительное обращение младшего по опыту или возрасту к старшему, к проучившемуся или проработавшему дольше.

Глава 6.

"Интересно, а когда я там в последний раз смотрел на звёздное небо? Лет восемь назад, пожалуй, ещё в школе. Хотя нет, шесть лет — после выпускного мы потащились всем классом "рассвет встречать", в ту ночь, несмотря на весь смог и фонари, над рекой были видны очень красивые звёзды. Хотя ещё вопрос, как теперь считать время. Там был май, здесь я очутился в октябре, пять месяцев неведомо куда пропало. И сколько же мне сейчас, двадцать три, или уже двадцать четыре? Кто б знал..."

Я стоял у раскрытого окна и смотрел в тёмное небо, на луну и яркие звёзды, свет которых не искажал дым заводов и не затмевали городские огни, за отсутствием того и другого. Уже около полуночи (трудно сказать точнее без часов), тело настойчиво просило упасть на жесткую кровать и не беспокоить его часов десять, но у головы имелось иное мнение. Сегодня меня снова чуть не убили, вот на философию с воспоминаниями и потянуло. В комнате, снятой на втором этаже довольно невразумительного трактира, темно, не считая лунного света, но это не напрягало. Кто-то другой тянулся бы закурить, но там пристраститься не успел, а здесь эта привычка и вовсе не в ходу.

Немного привести себя в порядок и перехватить съестного удалось только в темноте. Ужинать пришлось в уже пустом зале при огарке свечи, потому что почти всё время до того я пытался отмыться и хоть как-то отчистить одежду после грязевых ванн. Думаю, и стражники, как на подбор аж пухлые от недоедания и недосыпания на хлебной службе у ворот, не приближались, боясь не "великого и ужасного чародея", и не поверженного им монстра, а перспективы отстирываться затем пару часов. Только один из горожан, странноватого вида парень на пару лет старше меня, поспешил вперёд других, протянул руку и помог встать. Необычного в нём действительно хватало: и совершенно непривычного кроя свободный балахон с широкими рукавами, и круглая меховая шапка на голове, в каких татаро-монголов в учебниках рисовали, и самая натуральная сабля, висящая у пояса вместо кинжала или меча. Как мне рассказывали, изогнутые клинки в основном в западном королевстве распространены, а не на востоке. Но самыми необычными были его руки — мягкие, даже ухоженные, с тонкими пальцами талантливого пианиста или карманника. В землях, где у каждого первого мозоли наждачной жесткости от рукояти меча, молота или плуга, встретить такое у простого человека, не мага или дворянина, менее вероятно, чем увидеть коренного апача под Воронежом. Но самым странным было даже не это. Слегка наивное лицо, честные глаза, слабая улыбка — такой человек вызывает симпатию и желание попросить о помощи, доверить свои проблемы. Словно парень искренне рад видеть именно меня, и горевал бы, порви недоволшебника та тварь прямо у ворот. Там, где каждый постоянно ожидает нападения бандитов, нечисти или соседкой армии, подобную открытость и симпатию встретишь нечасто, и именно так в нашем мире выглядели хорошие продавцы и вербовщики сект. Такой тип выслушает любую чушь, что будешь нести, посочувствует, покивает в нужных местах, даст совет, и вскоре сам сделаешь всё, что угодно, для такого "душевного человека".

— Лёгкого пути тебе, милорд. И вот его бы, это самое, сжечь для верности? — предложил один из стражников, уже седой и явно старший в карауле, когда мы проходили мимо прибитой к земле твари. Титул определённо звучал недурно, в отличие от просьбы. Как валить кровожадную и опасную тварь, так это мы загораем у ворот, а как давать советы, так это, значит, мы первые?

— Мне что, всё за вас делать нужно самому? — спросил я, не оборачиваясь. Резковато огрызнулся, но я был зол на них — пара секунд промедления, и эта дрянь сожрала бы меня прямо у них на глазах, а теперь будут советы давать? После наезда стража может доставить неприятностей, но успокоил себя тем, что я же теперь маг в феодальном обществе, если не буду ставить себя выше остальных, то элементарно выйду из образа и порушу всю легенду. Уверен, любой здешний чародей, тот же Брайан, ответил бы именно так, или ещё резче. А то вовсе спалил влезшего не к месту простолюдина в прах.

— Как можно, милорд? Но тебе это ничего не будет стоить, а нам придётся искать сухие ветки, складывать костёр в этой луже...

Уж не знаю, как толстяк понял, что вместо зомби не сожгут за наглость его, или всё-таки стоило отбрить ещё резче? Но раз уж выбрал линию, нужно её держаться. Пришлось ограничиться взглядом через плечо, надеюсь, в полной мере отразившим, где именно и как глубоко видел я все их проблемы. В другой раз, может быть, и не отказался бы способности продемонстрировать, и кремировал бы нежить мановением руки, но сейчас магических сил не осталось вовсе, да и ноги держали с большим трудом. Стражник заткнулся, но в разговор вступил другой, крепкий мужик лет под сорок со шрамом через лоб, успевший, видать, где-то повоевать:

— А по какому ты к нам делу, милорд?

— Я что, обязан перед вами отчитываться? — спросил холодно. Правда, в местных тонкостях я ещё полный дуб, потому, забавно выйдет, если действительно обязан. Ещё и отсутствие T-V distinction*, что б его, немного раздражает, впрочем, как и в английском. Хотя будь здесь как в нихонго**, десять местоимений "я" и ещё пятнадцать "ты", то совсем бы взвыл. Ладно, хватит уже давить, только драки прямо на входе не хватало. В смысле, ещё одной. Потому милостиво ответил страже: — Слышал, к вам недавно школяра нового отправили на учёбу. Вот и хотел поговорить о делах наших магических.

— Ну уж два месяца, как он приехал. Это самое, не так уж и недавно, — ответил первый. — Хотя, вам, магам, конечно, виднее, милорд.

— Если первый раз у нас и дороги не знаешь, иди в магистрат, выделят провожатого. Не блуждать же магу по лесу, не к лицу это, — поддержал второй. Вроде искренне.

Пожал плечами, не собираясь отвечать. Куда мне теперь идти, то уже их не касается ни в коей мере. Остаток пути до городских ворот мы проделали молча. И стражники, кроме оставшихся сжигать монстра двух самых молодых неудачников, и праздный народ явно не горели желанием задавать лишних вопросов, я же выяснил всё, что нужно на данный момент. Хотя жаль, всё-таки школяр — он, а не она, ну да перебьёмся... И в целом, вид у меня после купания на дороге, с пропитавшимися грязью одеждой и волосами, не самый величественный и благородный, чтобы вести возвышенные беседы на отвлечённые темы. За воротами обнаружилась даже небольшая караулка с очагом, вид которой только усилил раздражение — эти стражи порядка расположились тут со всем комфортом, глядя на шоу "маг-недоучка, которого сейчас порвёт в клочья бешеный зомби".

Таможенного досмотра и входных пошлин тут не для чародеев предусмотрено, значит, интереса местные "вохровцы" больше не представляют. А уже за воротами этот странный типчик с саблей, что молча шел позади и чуть в стороне всю дорогу, негромко и быстро произнёс в спину, явно, обращаясь ко мне:

— Умелым боевым магам всегда найдётся достойная работа. Где можно добыть и знания, и денег в достаточном для столь уважаемого человека количестве. Если не будешь слишком занят своими делами, загляни на постоялый двор в ремесленном квартале. Мы давно ищем достойного волшебника. Наш командир будет ждать тебя, без сильного мага выступить мы не сможем. Удачи.

Когда я обернулся, чтобы переспросить, его спина уже мелькнула у входа в узкий проулок между кривоватым домом и городской стеной и тут же скрылась в тени. А догонять какого-то бродячего прохиндея было бы вовсе несолидно, потому, отложив пока в сторону эти предложения, вынужденно вернулся к караулке и поинтересоваться насчёт ближайшего трактира. Подешевле и попроще, благо в голову пришла одна мысль...