Науфрагум: Под саваном Авроры - Том первый

Что же до второго... опять же, в ней не чувствовалось ни грамма порочности или распущенности — какие приходилось замечать в повадках иных студенток нашего Йеля из хороших, казалось бы, семей. Да, в тех самых, о которых ходили обоснованные слухи. Принцесса обратилась ко мне, пытаясь разузнать, что мне известно про те стародавние дела, и явно нацелилась на дневничок — но даже не попыталась соблазнительно мне улыбнуться. Уверен, я бы не устоял, приди ей в голову такой план — но нет, она вела себя естественно, безо всякого подтекста, не пытаясь использовать свою красоту. Конечно, я ничего не знал о ее личной жизни, и только что слышал, как она популярна в артистически-богемных кругах — а нравы там свободные, как известно — но все равно, мое первое впечатление от принцессы ни капли не соответствовало сказанному. Поэтому я пожал плечами и хмуро заметил:

— Знаете, господин в маске, воспитанный человек не станет так говорить. Сдается мне, вы для того ее и надели, чтобы безнаказанно молоть языком. Обычно такие личности ни черта не знают, а лишь разносят сплетни.

— О, студент вступился за честь дамы и даже огрызается! — хохотнул незнакомец. — Но напрасно. По секрету скажу... — он понизил голос и приложил руку ко рту, — ...если б тебе, как мне, довелось хотя бы из-за стенки послушать страстные стоны малышки Грегорики, ты бы тоже не удержался от рукоблудия. Право, жаль, что хозяин такой собственник!

Выходит, я ошибся. Дурной из меня психоаналитик. Впрочем, почему бы принцессе и не иметь возлюбленного? Хотя обычно под 'шлюшкой' все же понимается нечто похуже, чем девушка, у которой есть молодой человек. Ладно, это не мое дело.

— Сочувствую. Но для чего вы мне это рассказываете? И кстати... — я с некоторым трудом вернулся к мысли, с которой незнакомец меня сбил, и уже вполне недружелюбным тоном спросил: — ...Откуда вы все-таки узнали мое имя? Вам что-то от меня нужно?

— У меня свидание с тобой, Немирович. Защищайся.

Незнакомец одним движением расстегнул застежку у горла, и черный плащ соскользнул с его плеч, а шляпа последовала за ним. По глазам ударила ослепительная белизна. Белоснежный мундир, золото галунов и аксельбантов, светлые кудри...Черт возьми... это... это же!..

Принц Яков широком взмахом руки бросил мне какой-то продолговатый предмет, который скрывал до того под плащом. Машинально поймав его, я уставился на короткую, но тяжелую шпагу с рукоятью без чашки, в темных полированных ножнах.

— Ты этого не заслуживаешь, конечно, но я буду щедр. В конце концов, даже если ты и не выглядишь дворянином, умереть благородной смертью, со шпагой в руке — это стильно. И меня не будет терзать совесть за избиение младенцев. Давай же, вынимай! — подбодрил меня принц, сверкая глазами из прорезей полумаски. Он явно наслаждался ситуацией.

Подождите... уж не хочет ли его высочество меня убить?.. Но за что?!..

— Стоп, стоп, стоп!.. — я попятился, подняв руку. — Давайте разберемся, в чем моя вина? Не припомню, чтобы оскорбил вас хоть чем-то!

— Ну-ну, не стоит разыгрывать дурачка, — усмехнулся принц. — Сегодня вечером ты как-то умудрился заставить Грегорику думать только о тебе. Не знаю даже, когда ее в последний раз настолько заинтересовал какой-то мужчина.

— Слушайте, но вы же не будете вызывать на дуэль профессора Флобера, которого она внимательнейшим образом слушала на сегодняшней, вчерашней и позавчерашней лекции! Гораздо дольше, чем меня!

— Можешь удивляться, но за последний год ты первый, кого ее высочество пригласила потанцевать сама. И надо же было оказаться этим счастливцем, удостоившимся царственного внимания, какому-то безродному плебею!

Принц рассчитано-медленным, несколько театральным движением вытащил из ножен свою шпагу — точно такую же. Отбросив загремевшие по палубе ножны, он принял фехтовальную стойку, оставив за спиной створки ворот, единственный возможный путь спасения. Нет, трюм имел и второй выход, но понятно, что вариант с бегством через внешний грузовой пандус с высоты в тысячу метров прельщать не мог.

Несмотря на всю абсурдность обвинений принца, у меня не возникло ощущения, что он шутит. Решив, что сейчас не время акцентировать внимание на оскорблениях, я начал:

— Постойте. Я не планировал ухаживать за принцессой, и все это вышло столь же неожиданно для меня, как и для вас, похоже. Особой вины я не за собой чувствую, но, если вы так расстроены, готов извиниться.

— Нет-нет, словесных извинений недостаточно, — жестоко усмехнулся принц, направляя острие шпаги, которое выглядело отвратительно острым, мне в лицо.

— Значит, вы хотите меня проучить, как полагается, до первой крови?

— Ничуть. Предполагается схватка насмерть.

— Насмерть?!.. Вы с ума сошли! Думаете, это сойдет с рук? Как победитель будет объясняться с командой?!

— А какие объяснения тут могут потребоваться? Взгляни за спину — на эти широкие врата. Врата в дикую, пустынную страну, ммм... если бы меня попросили дать ей название, я нарек бы ее 'Страной нераскрытых преступлений'. Дирижабль, как и морской лайнер, в этом плане вне конкуренции. Кто-то вдруг выпал за борт по неосторожности — обычное дело.

— Обычное?! Вы говорите, словно профессиональный убийца!

Незнакомец поднял брови.

— Ты мне льстишь. Если тут на борту и есть убийца, то это не я. Будь ты способен представить, сколько глупцов согласно его плану построятся в очередь к Харону непосредственно за тобой, то понял бы, что парочка моих прошлых клиентов совершенно не смотрятся рядом с ними, — он на мгновение задумался, но потом тряхнул головой и шагнул вперед. — Хватит болтовни. Пусть зазвучит сталь.

Что он несет? Какой план? Кто убийца, если не принц? Нет, постойте, самое главное — неужели... это всерьез?

В горле у меня пересохло, в ушах застучала кровь. Пальцы, лежащие на обвитой проволокой рукояти шпаги, явственно дрожали. Постойте. Я... я был совершенно не готов. Последний раз брал в руки шпагу года четыре назад — на уроках фехтования в гимназии. Учитель продемонстрировал основы, мы немного попрактиковались, но мне и в голову не приходило, что когда-нибудь придется шпагой защищать свою жизнь. В голове не осталось почти ничего. Но этот хладнокровный безумец действительно убьет меня, это было видно по глазам. Он уверен в себе, и неудивительно — иначе не выбрал бы дуэль на шпагах. Бежать некуда, и значит... значит, остается только драться.

Я тоже вытянул шпагу из ножен — она показалась удивительно тяжелой. Острие, направленное в сторону принца, ходило ходуном, но я стиснул зубы и со свистом втянул воздух, изо всех сил пытаясь успокоиться.

— Вот так-то лучше, — одобрительно кивнул принц. — Если бы ты упал на колени, Немирович, и принялся просить прощения, было бы абсолютно неинтересно. Правда, не думай, что можешь на что-то рассчитывать — шпага не будет работать за тебя. Ну-ка!

Он сделал ленивый выпад — явно не рассчитывая поразить меня. Но мне все равно показалось, что клинок метнулся со скоростью змеиного языка. Единственное, что я сумел сделать — отскочить назад, неловко отмахнувшись своим клинком.

Проклятье! Ведь даже после того, как на экраны вышел фильм по роману Александра Дюма, и все мальчишки свихнулись на деревянных шпагах, я спорил и даже дрался, доказывая, что слово 'мушкетер' на самом деле подразумевает бойца, вооруженного мушкетом, и вовсе не обязательно сводить все к фехтованию. Тогда мне удалось пробить допустимость дистанционного оружия, и стреляющие крыжовником духовые трубки сеяли опустошение в рядах противника. Вот идиот. Лучше бы лишний раз потренировался орудовать шпагой!

Парировать мне не удалось, и принц довольно усмехнулся. Судя по всему, он-то как раз прекрасно владел клинком, и теперь просто забавлялся, издеваясь над неуклюжим и напуганным противником.

Пристально глядя мне в глаза, он наступал, делая короткие выпады. Во второй раз я, продолжая пятиться, сумел отбить укол. Сталь взвизгнула по стали — и в этом звуке не оказалось абсолютно ничего мушкетерско-романтичного — лишь режущий уши немузыкальный лязг. Гораздо хуже, чем звонкий удар молотка по наковальне.

— Браво! — подбодрил меня принц. — Еще годик занятий, и начало бы получаться. Боюсь только, времени у тебя не будет. Так, теперь урок номер два...

Оставив уколы, он перешел к размашистым рубящим ударам — клинки парных шпаг были несколько короче обычных, но все равно резали воздух с отчетливым свистом. Испуганно шарахнувшись вправо, я зацепился ногой за ящик и чуть не упал. В тот же самый миг скулу чуть ниже левого глаза обожгло болью.

— Твою мать!..

Выругавшись от неожиданности, я рванул верхний ящик в стопке, свалив его между нами, и сумел разорвать дистанцию. Пальцы левой руки, которой я ощупал лицо, стали красными — видимо, он задел меня самым кончиком шпаги. Еще немного — и снес бы голову. Проклятье! Я даже не знаю названия приемов, которыми этот безумец собирается отправить меня на тот свет!

Единственная возможностью спастись — попробовать прорваться к двери в коридор. Бегаю я быстро, и он не догонит меня до момента, как я окажусь среди других людей.

Но принц прекрасно понимал это — с жестокой усмешкой на губах он легко перепрыгнул через упавший ящик и погнал меня дальше по узкому проходу. Оглядываться было некогда, но я буквально чувствовал спиной, что широкие створки внешнего люка становились все ближе. В отчаянии озираясь по сторонам, я вдруг на мгновение замер, вытаращив глаза.

Принц нахмурился, не понимая в чем дело, потом тоже бросил взгляд в узкий промежуток между стопками ящиков, и досадливо присвистнул.

— Кто бы мог подумать! А я так надеялся, что обойдется без лишних свидетелей.

Там, совершенно незаметная среди груд багажа, удобно устроившись на фанерной коробке с почтовыми печатями, сидела темноволосая девушка в очках и форме колледжа Китон. На голове ее виднелись небольшие наушники с чашечками из черного эбонита и каучука, а провод от них тянулся к странному, подмигивающему электронными лампами аппарату, спрятанному в более крупном ящике. Крышка ящика стояла чуть в стороне. В тот момент, когда мы выскочили из-за угла, девушка подкручивала какой-то верньер, но теперь ее рука замерла. Она вздрогнула и уставилась на нас снизу вверх, испуганно приоткрыв рот. Погодите... погодите... мои глаза вытаращились бы еще сильнее, если бы это было возможно. Я узнал ее — это оказалась та самая отличница, которой Алиса помогла вылить на себя злополучный кофейник. Что же она тут делает?

Забыв на время про меня, принц неодобрительно рассмотрел очкастую студентку, и досадливо поморщился.

— Весьма прискорбно. Весьма.

Я почувствовал, как по позвоночнику прошлись ледяные когти. Неужели он собирается...

Повернувшись ко мне, принц укоризненно покачал головой.

— Конечно, люк широк и никто ничего не узнает, но для такой милашки могло бы найтись гораздо лучшее применение. Это твоя вина, Немирович, запомни.

Он подбросил шпагу и ловко поймал, но совершенно нетипичным обратным хватом. Теперь острие, на котором темнели капли моей крови, хищно нацелилось вниз, подобно копью — точно между грудей студентки, которая смотрела на нас непонимающим взглядом.

В это было совершенно невозможно поверить, но принц собирался вот так — просто и без колебаний — убить совершенно невинную и постороннюю девушку. Лишь за то, что она оказалась невольной свидетельницей дуэли. Впрочем, он уже не притворялся хладнокровным. Мысль о предстоящем убийстве заставила разгореться алые пятна лихорадочного румянца на бледных щеках ниже шелковой маски, а губы непроизвольно раздвинулись, показав острые белоснежные зубы.

Совершенно не думая, что делаю, я прыгнул вперед и изо всех сил взмахнул шпагой снизу вверх. Резкий металлический удар, выбивший настоящие искры — и принц качнулся назад. Ему пришлось отступить на шаг, чтобы не упасть. Улучив мгновение, я схватил девушку за руку и одним рывком сорвал с места. Наушники свалились с головы, и она с испуганным взвизгом налетела на меня так, что тяжелая, хотя и немного растрепанная каштановая коса шлепнула меня по щеке.

— Назад!!! Он хочет вас убить, бегите!.. — выдохнул я. Но в увеличенных круглыми очками карих глазах плескалось лишь недоумение и страх. Девушка стояла, держась за меня, и не двигалась с места. Повернувшись к принцу правым боком, я резко оттолкнул ее левой рукой дальше по проходу.

Увы, у нас за спиной оказалась лишь площадка перед внешним люком, относительно свободная от ящиков. До спасительной двери в коридор отсюда было ярдов десять — как до Луны.

Принц, лицо которого исказилось злобной гримасой, стремительно атаковал меня. Студентка с испуганным восклицанием попятилась, и прижалась спиной к переборке. Судя по всему, противнику надоело играть, и я лишь чудом уклонился от мощного рубящего удара справа. Такое же чудо помогло отбить быстрый укол снизу, который последовал за ним, но что произошло дальше, я просто не успел понять.

Что-то лязгнуло, и мою кисть вдруг провернуло и скрутило. Ухватистая рукоять шпаги мгновенно вывернулась из руки, и оружие улетело прочь, загремев по палубе в проходе позади принца. В следующее мгновение мощный удар в левую часть груди заставил меня отлететь назад.

Голова закружилась, кровь отлила от щек, на лбу высыпал крупный холодный пот. Я хватал воздух широко раскрытым ртом, но боль в груди не давала вдохнуть.

Это же... точно в сердце. Я... убит?..

Не осмеливаясь взглянуть на место, где меня пронзил безжалостный клинок, я приложил ладонь к груди. Странно, на этот раз крови не было. Она вся... там? Внутреннее кровоизлияние? Но почему я не падаю, а продолжаю стоять на ногах?

Обезоруживший меня принц с удивлением взглянул на острие своей шпаги, потом недобро прищурился и заметил с укоризненной издевкой:

— Жульничаем? Настоящие фехтовальщики так не поступают.

— Не напрашивался в фехтовальщики... — прохрипел я, ощупывая порез на мундирном сукне... и плоскую твердую пластину под ним. Это же дневник! Дневник, который я сунул во внутренний карман мундира и забыл о нем — именно он спас мне жизнь. Если бы не алюминиевая крышка, закаленное острие легко прошло бы через ткань, кожу и мышцы, скользнуло бы между ребер, найдя испуганно колотящее сердце.

— Твое право, — пожал плечами Яков. Кажется, он несколько остыл и не собирался торопиться. Во взгляде, устремленном через мое плечо на очкастую студентку, мне почудилась тень сожаления. Может быть, он все же проявит милосердие?

— Слушайте... отпустите хотя бы девушку, — с трудом разжав стиснутые зубы, выдавил я. — Она же совершенно ни при чем.

— А что делать? Но соглашусь, насаживать девочек на иголки — дурной тон. Хотя... неплохая бы получилась коллекция бабочек... — принц задумался на мгновение, и взмахнул рукой. — Так и быть, отпускаю.

— Правда? — с надеждой спросил я. Студентка, стиснувшая руки на груди, радостно встрепенулась.

— Даю слово, — неприятно усмехнулся принц. Постойте, я уже видел эту усмешку... — Сдвиньте люк, мадемуазель. За ним — ваша свобода. Я милостив, не правда ли? И щедр настолько, что отпущу вместе с вами и Немировича. Наверняка он теперь гораздо лучше понимает значение слов: 'Благими намерениями вымощена дорога в ад'.