Уже не Гарри: Путь Власти

— Увы, совсем не иносказание, Поттер, — Снейп перетащил на один из столиков котёл, содержимое коего сменило цвет на ярко-оранжевый. — Кстати говоря, раздавите вон те листья мандрагоры, только тщательно. Они должны быть раздавлены всего за минуту максимум до попадания в зелье, а мне придётся заняться другим срочным делом.

Декан Слизерина положил руки на стол рядом с котлом, и светящиеся руны проступили на чистой ещё недавно столешнице. Спустя несколько секунд круг зеленоватого свечения окружил котёл, и лишь красноватый дымок пробивался изнутри.

— Вот, профессор, — Снейп лишь мимоходом глянул на оставшуюся от листьев кашицу, после чего схватил плошку с ними и опрокинул над котлом. Остатки мандрагоровых листьев словно притянулись вовнутрь, едва не вырвав плошку из рук.

— Так вот, мистер Поттер, — Северус уже отбросил плошку и подливал исцеляющее зелье, быстро помешивая содержимое котла — три раза по часовой стрелки, два — против, ещё один раз — по часовой, слегка взболтать и начать цикл сначала. — Аура действительно невидима, окружает человеческое тело и является его неотъемлемой частью, представляя собой, предположительно, связующий элемент между телом и душой. При этом она хранит в себе информацию о самом теле человека, его разуме, памяти, чувствах...

Зелёное свечение вокруг котла понемногу исчезало. Руны одна за другой ярко вспыхивали и пропадали.

— И, если обычные средства лечения не помогают — что бывает при воздействии некоторых зелий, заклинаний или, как сейчас, слюны одной блохастой твари — возможно восстановление пострадавших частей тела по сохранившемуся в ауре шаблону. Для этого, к слову, я использую Оборотное зелье, при стандартном применении временно копирующее телесные участки ауры другого человека. Аура не сразу изменяется вслед за телом, и при быстром применении Зелья Аурной регенерации или его аналогов можно восстановить даже утраченную конечность. Если, конечно, в деле не замешана тёмная магия.

— Тёмная магия? — Поттер-младший заворожённо смотрел, как Снейп одновременно с угасанием последних трёх рун вылил в котёл флакон с собственной кровью.

— Да, Поттер. Именно тёмная магия, — Снейп выбросил дымящиеся перчатки, почти сгоревшие под действием сияния. На руках остались несколько ожогов, но это мелочи, не заслуживающие внимания — то же зелье регенерации исправит такую проблему почти мгновенно. — Или вы думаете, что тёмные заклинания называют таковыми по какому-то произвольному признаку? Нет, признак в большинстве случаев вполне чёткий: резко негативное воздействие на ауру человека. Наиболее опасное из тёмных заклинаний — Авада Кедавра — мгновенно разрушает всю ауру, не оставляя шансов на выживание. Два других Непростительных заклинания — Круциатус и Империус — воздействуют на участки ауры, связанные с разумом и эмоциями, и способны со временем полностью уничтожить человеческую психику. Существует множество заклинаний, мгновенно или постепенно разрушающих фрагменты ауры, отражающие состояние тела человека. Есть и заклинания, повреждающие те участки ауры, которые отвечают за магические способности — и волшебник после воздействия такого заклинания заметно потеряет в магической силе или даже станет обычным сквибом. Некоторые повреждения аура залечивает со временем, но далеко не все.

— В общем, понятно, почему наше Министерство так упорно запрещает Тёмные искусства и уничтожает любую связанную с ними информацию, — Поттер явно показывал всем своим видом, что как раз он не понимает. — А возможно ли таким зельем, например, восстановить моё зрение? Понимаю, что от шрама избавиться не выйдет, раз он и является следом от тёмных чар.

— Поттер, вы каким местом слушали? — Снейп немного обиделся: после краткой лекции про тёмную магию Гарри как будто даже забыл о ранее сказанном. — Изменение тела отражается на ауре не мгновенно, но отнюдь не задерживается годами. Или вы, быть может, желаете сказать, что стали носить очки в прошлом месяце?

— Ясно... Жаль, — юный слизеринец расстроенно вздохнул. — А есть ли способы исправить повреждения ауры, нанесённые тёмной магией?

Зельевар подумал было, стоит ли об этом рассказывать. Спустя несколько секунд он решил, что никакого значения иметь это не будет, поскольку, если Поттер и будет заниматься Тёмными искусствами, то к тому времени он сможет найти нужную информацию сам.

— Разумеется, мистер Поттер, такие способы существуют, — Снейп едва заметно кивнул. — Но и они тоже относятся к ритуалам тёмной магии. Почему? Просто так взять и восстановить повреждённый участок ауры у вас не выйдет. Единственный реальный выход — отнять его у другого человека, аура которого в той или иной степени подобна вашей, и надеяться, что фрагмент приживётся. И, конечно же, потом хорошо спрятать труп, поскольку при извлечении нужного вам участка неизлечимые повреждения получит и остальная часть ауры.

— Да уж, ничего так способ, — Гарри мотнул головой. Как заметил Снейп, встретившись с ним глазами, в голове Поттера мелькнула мысль: "Возможно ли отнять у другого волшебника его магические способности, чтобы стать сильнее самому?"

Не самая светлая идея. Впрочем, от Гарри-слизеринца, получившего вердикт Распределяющей шляпы мгновенно, вполне можно было ожидать чего-то подобного. Снейп надеялся, что Дамблдор не узнает, а для него самого это не имело большого значения.

И как всё-таки жаль, что присоединить к себе участок чужой ауры с магической силой не выйдет: один участок потеснит другие, и запросто может наступить летальный исход. Лорд когда-то пробовал такие эксперименты, но ему пришлось после этого собирать своё тело почти что с нуля, заменяя распадающиеся один за другим внутренние органы. А для их замены пришлось убить во время ритуалов больше сотни маглов, и всё равно новый облик Волдеморта внушал ужас и отвращение даже многим его сторонникам.

С другой стороны, магическая сила Тёмного лорда в итоге действительно заметно возросла. Но продолжать эксперименты он всё-таки не рискнул.

— Кстати, профессор, — Гарри несколько оживился, когда ему пришла в голову ещё одна идея. — Есть ведь множество авроров-мракоборцев, получивших неизлечимые ранения от тёмных чар сторонников Того-кого-нельзя-называть. И были двое Пожирателей Смерти, сошедших с ума после применения на них каких-то особо неприятных заклинаний. Почему их ауру не использовали, например, для того, чтобы восстановить ногу знаменитого мракоборца Аластора Хмури? Или чтобы помочь кому-нибудь ещё?

Снейп хмыкнул и скривился.

— Я для кого сказал, что фрагменты чужой ауры подходят далеко не всегда? Либо убивайте родственников исцеляемого, либо просто владельца похожей ауры. А дар видения чужой ауры — воистину редчайшее явление. У Того-кого-нельзя-называть, скорее всего, он был. Был точно у тёмного лорда Феликса Лограна, убитого больше пятисот лет назад. Вообще, только среди самых могущественных тёмных волшебников он и встречался, насколько я знаю. Заточённый в Нурменгарде Геллерт Гриндевальд такой силой не обладает.

— Впрочем, — после короткой паузы Северус задумчиво покачал головой, — впрочем, наше Министерство отнюдь не отличается большим здравомыслием. Для них естественнее всего было бы пойти на принцип и тёмномагические ритуалы в любом виде не допустить.

Разговор плавно перетёк вначале на текущую политику Министерства магии Великобритании, а затем на Седьмое лечебное зелье святого Мунго, по стоимости далеко опережающее равный вес золота — из-за необходимости использования для зелья чешуи василиска, в то время как последний умер лет двести назад. У Снейпа, однако, в процессе этой весьма оживлённой беседы не выходили из головы мысли об интересе Гарри к Тёмным искусствам. Сам зельевар далеко не брезговал ими в молодости, но после перехода на сторону Дамблдора и Ордена Феникса приходилось таиться. И Северус мог только гадать, как директор отреагирует на необычные увлечения Поттера, если узнает по случайности.

— Зелье уже достаточно настоялось, мистер Поттер. Не буду вас задерживать — действие Зелья Аурной регенерации не слишком приятно на вид, так что вынужден попрощаться.

Гарри и Снейп подошли к двери, после чего Северус мимоходом спросил:

— Кстати, Поттер, скажите — магловские шариковые ручки, которыми пишет уже четверть слизеринцев, не ваша ли заслуга?

Гарри с сожалением улыбнулся.

— Да, разумеется, профессор. У меня была идея замечательного бизнеса, но, увы, я не предусмотрел, что для старшекурсников будет несложно эти ручки просто трансфигурировать из любых подручных предметов. Большинство всё ещё настроено слишком консервативно к подобному новшеству, но многие оценили удобство.

— Да уж, это была действительно нетривиальная идея, — кивнул Снейп. — Не думаю, что у кого-либо, кроме ставшего слизеринцем победителя Тёмного лорда, мой факультет мог перенять нечто подобное. Поверьте, мне весьма интересно наблюдать за периодически вспыхивающими ссорами по поводу магловских придумок.

— Хе, мне тоже интересно, сэр. Я, правда, предпочитаю держаться от любых ссор внутри факультета подальше.

— И правильно делаете. Что ж, до встречи, мистер Поттер, — Северус открыл дверь.

— До встречи, профессор Снейп.

Зельевар запечатал дверь заклинанием Коллопортус, после чего, скривив лицо, одним залпом выпил стакан безумно кислого зелья.

В ноге ощущалось неприятное подёргивание — это понемногу начинали срастаться порванные мышцы, но дальше будет ещё хуже. Однако, наплевав на такие мелочи, Снейп уже вовсю ухмылялся. Пусть он и не привык показывать эмоции на людях, но наедине с собой-то можно?

Ему многое стоило переосмыслить.

По сути, всё, что удерживало бывшего Пожирателя Смерти на стороне Дамблдора — это обещание защищать сына Лили. Однако, как Снейп теперь видит, сам Гарри отнюдь не вырос добрым и светлым — а значит, едва ли сможет в будущем ужиться с Дамблдором. У Северуса уже были определённые подозрения в отношении директора — слишком уж упорно защищал он Квиррелла, отказавшись обезоружить его где-нибудь и напоить Сывороткой правды, как предлагал это декан Слизерина. И сколько бы Альбус ни ссылался на мораль и нарушение законов, Снейп знал, что Дамблдор мог бы забыть и о том, и о другом, если бы ему это было по-настоящему необходимо.

А что это значит? Это значит, что директору теперь нет доверия. Это значит, что Поттер-младший, память о несостоявшейся любви Снейпа — несчастной Лили Эванс, погибшей, прикрыв сына от Заклятья смерти, должен получить от Северуса любые знания, которые сможет воспринять. Станет ли он новым Тёмным лордом, захочет достичь вершин власти мирными средствами или вовсе уйдёт в науку — для Снейпа это неважно. Совсем неважно. Он в любом случае готов будет обучить его и высшему зельеварению, и — когда-нибудь в будущем — всем известным зельевару тёмным заклинаниям и ритуалам, если для Гарри это будет необходимо.

Правда, едва ли Снейп считал бы так, зная, что душа истинного Гарри Поттера уже несколько месяцев назад отправилась в направлении, о котором по-настоящему ничего не знает ни один волшебник и ни один магл. Но, в конце-то концов, чем меньше знаешь — тем крепче спишь.

Спал в этот день Северус Снейп, бывший Пожиратель Смерти, нынешний член Ордена Феникса и декан факультета Слизерин, весьма крепко.

Глава 16. Запретная секция.

Когда я выходил из кабинета профессора Снейпа, голова всё ещё пухла от обилия свалившейся на меня информации. Определённо, следовало обдумать новые обстоятельства, делающие мою нынешнюю жизнь и опаснее, и интереснее.

Итак. Судя по всему, в грязных делишках директора, уже стоивших жизни мадам Хуч, профессор Снейп либо не замешан, либо замешан по минимуму. Ему многое известно, но он, видимо, считает опасным раскрывать мне сразу всё. Но и то, что рассказал — крайне важно.

Далее. Сам Снейп при этом не пожалел дать мне информацию об аурной магии, плотно связанной с Тёмными искусствами — которая, очевидно, в школе в каком-либо виде не преподаётся, и даже просто упоминания о ней почти нигде не встречаются. Что нужно профессору? Он стремится завоевать моё доверие или получение мной данного знания нужно ему по какой-то иной причине? Заметка на будущее — постараться найти в библиотеке хоть что-нибудь о строении ауры, методах её изменения и возможности таким образом увеличить свой магический потенциал.

Третье и наиболее важное: необходимо узнать, что директору требуется от меня. Что он прячет в Запретном коридоре и почему ожидает, что я решу туда лезть. Благо, мне уже дана подсказка — это связано с неким Николасом Фламелем. И, что не менее интересно, зачем директору могло потребоваться покушение на меня, окончившееся гибелью мадам Хуч и моей отправкой в Больничное крыло. А Дамблдору моя смерть всё-таки явно не требовалась: есть более простые и надёжные способы убийства. Следовательно, маловероятно, что он с помощью Распределяющей шляпы узнал мою подлинную историю и цели, как я считал ещё недавно. Хотя просто удивительно, как неведомый волшебник точно подгадал время, чтобы его заклинание ударило мне в щит и отбросило за трибуны. Да, это действительно весьма странно.

И кто же действительно мог пытаться проникнуть в Запретный коридор? Это тоже полезная информация. Узнав про злоумышленника, я смогу его шантажировать и как-нибудь использовать. Только, разумеется, следует позаботиться о своей безопасности и спрятать записи об уликах, которые непременно будут найдены в случае моей пропажи, смерти или стирания памяти — и не забыть сообщить об этом.

А пока что моя дорога — в библиотеку. Стоит поискать информацию и о Фламеле, и об аурной магии.

* * *

Во имя рогов Сатаны и Мерлиновых подштанников! Этим грёбаным волшебникам что, сложно сделать нормальную систему поиска? Ладно, я понимаю, что компьютеры и в магловском мире пока есть далеко не у всех, но ведь с помощью магии наверняка можно создать какой-то грубый аналог?

На дворе уже стояла середина декабря, приближалось празднование Рождества и соответствующие каникулы. Аурная магия упоминалась в нескольких книгах, в том числе в учебнике по ЗОТИ за шестой курс, но каких-либо подробностей нигде не было. Про Фламеля упоминаний не удалось найти вообще.

В итоге я задумался: что будет, если обратиться к мадам Пинс, библиотекарше? Интерес к аурной магии демонстрировать опасно, но ведь Фламель едва ли настолько же засекречен? Да и директор в любом случае ждёт, пока я что-либо о нём узнаю. Следовательно, про Фламеля спросить вполне можно.

* * *

Могущественный волшебник возрастом больше шестисот лет... Ученик самого тёмного лорда Лограна, впоследствии перешедший на сторону сил "Света" в лице британского министра магии Доминика Флетчера. Основатель и первый директор французской школы магии Шамбатон, управлявший ей первые сто двадцать два года. И всё это Николас, он же Николя Фламель, единственный известный создатель Философского камня.

Вечная молодость. Невообразимое богатство. Огромная власть и влияние на людей.

Несомненно, самая грандиозная ловушка, которую только можно себе представить.