— Жив? — стараясь отдышаться, спросил рыцарь.
Вот интересно, мы с Лаки и вправду на сверхбыстрых скоростях танцевали или Гильермо наконец-то принял решение? Сомневаюсь, что призрак, пусть даже зачарованный, пошел бы против желания Старшего, тем более, своего командира. Значит, оставалось поверить, что темный рыцарь решил, что сейчас ему не выгодна моя смерть. И только тогда вмешался.
Я кивнула. Поднялась, застыла, пережидая головокружение. Затылок, там, где наливалась новая шишка, ломило. Вот вам и прелесть шлема... Граф немедленно приблизился. Придержал за плечи, оглянулся на своих, помогая мне снова опуститься на траву. Лик безотлагательно вылизал мне скулу, повизгивая и встревожено заглядывая в глаза. Вероятно, полагал, что без умывания я не проживу долго. Кстати, у нас делают собачьи зубные пасты? С дыханием у него было не очень. Главный 'свой' среди вампиров! Я сдавленно засмеялась, и застыла. Я задыхалась. Воздух почему-то снова почти не поступал в горло, и ныли ребра.
— Не волнуйся, сделаем искусственное дыхание, — решил успокоить меня Гильермо. — Лаки, иди сюда!
Освободившийся от объятий куста призрак приблизился, глядя как-то неуверенно. Как это он в кусте оказался? Неужели все же граф помог?
— Ты... Я не знаю, что со мной случилось, Вир, — сказал он, опускаясь рядом со мной на колени.
Судя по всему, редко кому удается смутить одного из их вида, так что, думаю, мне повезло. Я б даже что-нибудь ответила, если б не задыхалась. Особенно о своевременности момента.
Гильермо опустился на траву рядом со мной.
Он мне что, сам искусственное дыхание делать собрался?!
— Не... надо! — я отдернулась, тут же захрипела, пытаясь вдохнуть нормально; затея толком не прошла, но я не сдавалась. — Сейчас пройдет! — дикие хрипы из моей груди просто не могли быть моим голосом, но, главное, хоть как-то звучали.
— Заткнись! — вдруг взбесился черноволосый клыкастик, морально готовя себя к черному делу. — Ты хоть соображаешь, что с нами будет, если с тобой хоть что-то случится?!
Как-то неприятно сделалось от этой мысли. Кроме исключительно личной специфики восприятия, было и еще кое-что. С одной стороны, я вроде бы вампирам помочь должна. С другой — а разве Храм не отомстит, случись со мной что? Получался своеобразный парадокс. Не слишком лестный, если честно. Но глядя на проблему в таком ракурсе, понять его тревогу я могла. Однако ненужную помощь принимать все равно не собиралась.
— Я сказал, что обойдусь, — теперь ледяной голос удался без труда, а черный пес многозначительно зарычал, безошибочно уловив перемену моего настроения.
На одной силе воли поднявшись, я постояла, хватая ртом воздух, выпрямилась, взглянула на Лаки. Ким неподалеку тряс головой, тоже развалившись на травке, и казался слегка пришибленным. С ним-то что случилось? Впрочем, это пока не особо своевременно. Я опять посмотрела на Лаки, вдохнула, медленно наполняя легкие кислородом. Мерзкая вода снова выплеснулась изо рта, но дышать стало легче.
— Это была магия. Не слишком распространенное заклятие. Его сила в незаметности. Оно активируется на очень короткий срок, захватывает нужные нервные центры, и впадает в 'спячку', пробуждаясь по мере вложенной программы для придания дополнительных импульсов собственным желаниям жертвы. Я уже понял, скажем, что ты не оценил шапку из мороженого, — усмехнулась я ехидно. — Так как тебе на миг захотелось меня прибить, чары просто усилили твое желание. Ничего страшного. Скажи лучше... что с Кимом? — коротко кивнув на живописную группу приводивших второго призрака в себя вампиров.
— Мы подрались, когда я бросился, и я его вырубил, чтоб не мешал, — отозвался Лаки смущенно.
Смотрел он на меня почти умоляюще. Мне было не до того, чтобы искать глубокий смысл в его взгляде. Еще несколько вздохов. Горло рвало болью, но я упорно дышала.
Лицо Гильермо закаменело. Если он мне сейчас попробует закатить сцену на счет того, что я не хочу целоваться с вампиром... Они с клыками, полутрупы и вообще. Ох, Тьма. Кажется, именно это и сделает! Вон как холодно смотрит в пустоту... Стоп. Я сказала 'целоваться'?!
Вир получался у меня какой-то нервный.
Гильермо откашлялся, вздохнул и вместо непрошенного саботажа двинул меня ладонью между лопаток так, что я опять согнулась заливать траву водой, а сам ушел разбираться с неожиданно образовавшимися делами. Только, уже отойдя на десяток шагов, обернулся и посмотрел на меня странно, искоса. Взгляд обжег, будто был раскаленным. Граф резко повернулся и скрылся в лесу, захватив с собой двоих из отряда.
Лаки остался. Хитро поглаживая мне спину кончиками пальцев, добился, чтоб спазмы, терзавшие диафрагму, стихли, а дыхание восстановилось. Медленно отнял руки.
— Не вспомнишь, откуда заколка? — спросила я тихо, играя зеленой змейкой на ладони, надежно завернув ее в платок. Тот, многократно пропитанный 'слезами тьмы', идеально защищал от любой враждебной магии. Жаль, большее полотно, чем этот платок, пропитать не удавалось. Те расползались, растворялись в источнике. Саму змейку я нашла почти сразу, как выпрямилась. Все же ей полагалось быть как можно ближе к 'клиенту'.
Я осторожно развернула платок. Изумрудная змейка причудливо изгибалась на застежке, в ворохе светлых волос, некогда украшавших прическу вампира. При попытке к ней прикоснуться, изумрудная красавица ожила и, зашипев, попыталась укусить меня за палец. Короткое "звяк" прервало ее на середине змеиной ругани, заодно призвав к порядку. Заколка снова стала заколкой, а Лаки нагнулся за брошенным ножом.
— Дорогая игрушка. От девушки? — высказала я свое предположение.
Лик вряд ли носит такие вещи. Сапфировые — может быть. Но изумрудные?
— Красивая... Вчера встретил, она на прощанье подарила, — хмуро пояснил призрак.
— А как она выглядела, твоя красавица? — я посмотрела заколку на свет.
Изумруды как изумруды, и даже магией не тянет. Это же какую силу нужно иметь, чтобы умудриться создать столь сильный артефакт из столь крошечной вещицы? Не меньшую, чем маг на озере.
— С черными волосами, в платье мокрого шелка, лет десяти-двенадцати на вид, — охарактеризовал ее призрак.
— И — ничего необычного? — зачем-то уточнила я, будто сам по себе возраст знакомой Лаки не являлся необычным.
Он не ответил. Призрак рассматривал собственную ладонь. Девочка. Судя по тому, что он адекватен, он и вправду не съел ее. В отличие от обычных вампиров, это значит, что он был с ней максимально вежлив. Призраки, если обуздывают свой первый голод, куда сдержаннее всех прочих. И никогда не трогают никого младше восемнадцати, если только сразу же не разрывают на части. Сытым Лаки не выглядел. Значит, где-то встретил и проводил до дома. И получил такое в дар? Хм. Думается, мне было бы неприятно сделать такое открытие. С другой стороны — а может, у него свидание было. Или, скажем, его наняли? Вряд ли Эрик — единственный, кто имеет семью где-то еще. Что, запрещается провожать объект своего интереса до дома? Нет, никакой информации я из этого сама не вытащу, слишком много если.
— Я ее уничтожу, — сказала я с вопросительной информацией.
Призрак кивнул резко.
Заколка вспыхнула на моей ладони и исчезла вместе с платком.
Лаки резко развернулся и пошел прочь. Когда он ушел, я сунула невидимый платок с заколкой в сумку. Вдруг пригодится? К тому же, меня очень заинтересовали чары и их настройка. Может, повторить еще сумею.
...Продолжили путь мы только через полчаса, когда вернулся Гильермо, а Ашер соизволил прекратить выступление на тему 'я затопчу всех, всех твоих врагов!', в его исполнении прозвучавшее очень натурально.
Как-то вдруг вспомнилось, что мы спешим, и граф пустил своего скакуна в галоп. Мышастую кобылку за ее масть и умные черные глаза я обозвала Лапушкой или Лапой. Она легко шла в нужном темпе, и ни разу даже повода не натянула. Лика я время от времени брала к себе в седло. В остальное время мой пес восторженно рыскал вокруг, принося мне поочередно пожеванную и жутко недовольную этим живую птичку [выпустила, дав отлежаться — есть там было нечего], большой белый гриб [пошел на вечерний ужин], симпатичный скелетик со светящейся глазницей... Последний сувенир ненадолго вызвал у вампиров волну оживления, но быстро разругался со всеми и ловко юркнул в кусты.
Ближе к вечеру, лес сгустился, а дорога окончательно затерялась в траве, вынуждая наших скакунов перейти с галопа на рысь.
Лагерь мы той ночью не ставили. Только разожги костер уже после заката, и сидели, грелись. Ким наигрывал что-то на флейте, и звуки вплетались в шелест листвы, отдавались внутри, таяли в тепле черной собачьей шерсти под моей ладонью.
...Дроу прибыли после полуночи. Тихо и незаметно. Лаки вскинул голову, остальные чуть напряглись, в основном почувствовав его напряжение, чем чужое присутствие; пес вздыбил шерсть — и вдруг оказалось, что вокруг бесшумно возвышаются закутанные в черный шелк фигуры. Боюсь, что того, как они возникли, не заметил никто. Ощутили точно только мой пес и призрак.
— Мы с миром, — насмешливо уведомил тот, кто стоял ближе ко мне, и скинул капюшон.
Неровное пламя костра высветило закутанную в плащ худощавую фигуру, окрасило в молочно-розовый оттенок длинные пряди волос, контрастно небрежно высветило четкий профиль. У него, как у всех дроу, кожа была светлая, почти белая, но будто присыпанная рудничной пылью, такой, что мерцает сама по себе. Длинные снежно-белые волосы небрежно спадали по плечам, несколько чуть укороченных прядей выбились на скулы, одну он машинально прихватил губами. С неуловимо чуждого, но яркого, запоминающегося, гармоничного, не смотря на некоторую резкость черт, лица, язвительно сияли глаза, желтые, как у кошки. В мочке острого уха посверкивал рубиновый гвоздик-сережка, за плечами возвышались рукояти мечей. Он выглядел как мэйн-подросток, облачившийся в экзотический карнавальный костюм, вот только взгляд у него был вовсе не детским. Вспыхивавшие чистым золотом глаза смотрели тяжело, цепко, хищно и неуловимо издевательски, будто их обладатель знал что-то, недоступное всем остальным. Знал и без тени сомнения готов был использовать. От его взгляда хотелось передернуть плечами. Весь он был, словно мэйнский клинок — смертоносность под маской изящества и легкости.
Что я об этой расе знаю? Наглы, высокомерны, жестки и жестоки. Характер нордиче...
— Приятно слышать, — сказал Гильермо, поднявшись. Задумался ненадолго: — Добро пожаловать, Тириэл, — пробормотал, улыбнувшись.
— Медовые речи твои, граф, приятны, — на удивление вежливо отозвался дроу.
И где же высокомерные убл... хм... гады? Беседа напоминала то ли фарс, то ли давным-давно продуманную постановку, понятную только этим двоим. Дроу сопроводил свои слова мимолетной усмешкой. Почему-то, не смотря на, в общем и целом, миролюбивый вид и приятные речи, казалось, он издевается над всем вокруг. Издалека мысленно рассматривает со всех сторон только ему одному известную штучку, и не спешит делиться ходом своих рассуждений. Наверное, его манера нервирует не только меня — Лаки демонстрировал полнейшие равнодушие, только, кажется, вцепился в свою же щеку зубами.
Его поведение казалось таким контрастом с первоначально демонстративным равнодушием вампиров, сменившимся временами преувеличенной любезностью, что я ощутила радость. Усмехнулась, с удовольствием сомкнула руки в замок. Когда ожидания оправдываются — это прекрасно! Наконец-то я не буду скучать!
— Вы опоздали более чем на час, Ваше Высочество, — оборвал Гильермо торжество этого, судя по первому впечатлению, изощренного садиста, таким тоном, что невольно поднялись со своих мест и вытянулись, как на параде, не только вампиры, но и дроу. Обожаю этого вампира, когда он так делает! С другими. Я осталась сидеть, с любопытством наблюдая за происходящим.
Что-то дрогнуло в глубине золотистых глаз.
— Магия изменила пути, — едва не скрипнув зубами от злости, непонятно отозвался принц с легким пожатием плеч.
— Отдохните с дороги. Мы отправимся через пару часов, — вежливо усмехнувшись, понимающе завершил так и не состоявшийся спор вампир, и снова сел на свое место.
Вампиры тоже расселись. Тириэл, судя по всему, дал разрешение, потому что непродолжительное время спустя его люди присоединились к нам.
Дроу, как и договаривались, было двенадцать плюс сам принц. Принц, двое магов, и свита. Только мужчины. Почти все с двумя мечами за спиной. Только у одного из магов оружием оказалось нечто, напоминающее косу. Да уж, тут явно не в ходу принцип про любовь, а не войну. Вопрос о жреце показался мне несвоевременным, и я отложила его на потом.
Тириэл почему-то сел рядом со мной. Ким снова заиграл, и я наслаждалась музыкой, когда услышала его смешок.
— Так ты и есть паладин Тьмы? — принц сидел, опустив руки почти к самой траве, и рассматривал меня с удручающим вниманием.
Пальцы мерно и плавно перебирали влажные венчики, играли с колоском, невольно притягивая взгляд. Просить прощения я у него не стала — этот уж точно не смутиться, а слух у меня хороший, вовсе не зачем дублировать уже сказанное. Раз высокомерие или надменность отыграть не удастся, не тот персонаж, остается холодная выверенная вежливость. За примером долго идти не надо — я вспомнила наставника, сэра Ламира. Чуть повернула голову, глядя на непрошеного собеседника с в меру проявляемым любопытством.
— Вириэль Урисский, — представилась нейтрально, и сама посмотрела ему в глаза. — Я могу вам чем-то помочь? — превращая это 'вы' в острое оружие.
— О да. Можешь. Ты — можешь. Только ты. Идем? — промурлыкал дроу так светски, что, не будь я так сосредоточена на его реакциях, не заметила бы охватившей его ярости.
Я его зацепила? Я нахмурилась. Изящная рука с серебристой кожей в многочисленных браслетах легла на мое плечо. Почему-то, несмотря на тонкокостное запястье, изящные руки и звонкое серебро, в этой руке не было ничего женственного. Ни грамма.
— Всегда мечтал попробовать... — тихим шепотом продолжило этот удивительное существо, выглядевшее, как юноша, но наверняка не меньше чем в два раза меня старше, начав напоминать особо хищного зверя, почуявшего кровь.
Я спокойно убрала с плеча его руку, не позволив ей сползти ниже. Взялась за ошейник привычно развалившегося у моих ног Лика, не давая ему броситься на дроу. Вздохнула, с укоризной глядя на принца, будто тот был расшалившимся мальчишкой, глупым, совсем маленьким, эгоистичным, но по большому счету не неприятным. Учитель умел морально уничтожать одними словами, этим своим завораживающим спокойным вежливым голосом... Чем я хуже?
— О чем мечтали, принц? — голос Гильермо разорвал завязавшуюся пикировку, словно щелчок кнута шелковую ленту. У него еще и идеальное чувство момента. Вампир дал секунду, чтоб оценить эффект, и низко промурлыкал уже сам: — Что попробовать? — бархатный шепот отозвался внутри моего живота, словно инфразвуковая волна, длинной дрожью пробежав по жилам.
Он вмешался до того, как ситуация успела стать безнадежной. Похоже, Гильермо с Тириэлом знакомы уже довольно давно. Так что нет ничего необычного в том, что граф знает о дроу достаточно, чтоб счесть ситуацию угрожающей и вмешаться. Превентивно. В чем-то он был прав, конечно. Проявлять терпимость меня заставлял только рассудок. Глупо разбрасываться ценными ресурсами, когда предстоит столкновение с мэйнами. Дроу же наверняка последуют за своим командиром. Именно поэтому я сохраняла отстраненность. С другой стороны, кто знает, как мое поведение оценивает дроу? И какие выводы сделает. Как я упоминала, моя жизнь оставалась залогом толерантности Храма, что вампиры не могли сбрасывать со счетов. Хотя не очень приятно осознавать, что, случись нам подраться, все они поставили бы против меня, я все же готова была претерпеть удар моей гордости за возможность знать правду.
