Город Демиургов

— Ладно, — холодно сказала она прерывая контакт.

Черт, в этом она вся в сестру, та тоже так со мной говорит, когда я поступаю не по её желаниям. А что же это со мной? Ведь ясно же, что я должен был взять в оплату. Но Вир мой друг, а девушка друга не женщина. Даже очень красивая девушка, что уж говорить про такую непритязательную.

— На нижних этажах, — начала она, — рядом с отделом программистов. По-моему он направлялся к выходу из Башни.

— Спасибо, урок окончен? Да, ну тогда я пойду у меня ещё есть дело. Очень важное дело.

Я попытался встать, но заныла рана и руку свело судорогой. На миг даже забыл, что у меня нет сил. В голове крутилась строчка из песни, удивительно к месту: "Вставай или умри, последний сделай шаг, зови себя вот так и поджигая белый флаг. Вставай или умри пусть это будет так, лететь на встречу солнцу умирая, за собою поджигая белый флаг".

Сдержанно рыча, преодолевая адские муки я всё-таки встал и нетвёрдой походкой направился к выходу. Откуда только силы взялись. Вот он источник, откуда можно черпать запас. Из собственных чувств, из своей стойкости. Если быть сильным, то можно поворачивать течения силы в свою сторону. А это большой потенциал, практически всё. Но приходиться постоянно работать над собой не допускать слабину, и это и есть плата за могущество. Стало не понятно, почему люди могут проходить мимо силы лишь потому, что им лень чуть-чуть поднапрячься, а дальше всё пойдёт само. Один раз вкусив этот наркотик и ты попал, и работа над собой становится обыденной. А люди проходят мимо, или только поднимают руки и уже устают. Им легче делать привычное с детства таскание каменных блоков на вершину чужой пирамиды, чем таскать эти же блоки для постройки своей пирамиды. Но уже одному, не в стаде. Наверное про это и говорил тогда Волк у секретарши. Ну я к счастью эгоист от природы, для меня это привычно, что я пуп вселенной.

А сейчас я затаскивал ещё один камень, с трудом перетаскивая ноги и шипя от боли. На выходе из аудитории меня встретил Вир со стопкой листов. Я присмотрелся, странно, я же их оставлял на своей подушке.

— Я тут принёс отмазки, у тебя и так много дел... — сказал он.

— Чтобы их ещё и читать, колись, что там написано.

— Враньё. У всех, кроме Ванька. Он был на занятиях и тоже сдавал экзамен. Не до похищений ему было.

— Ясно, я его даже не подозревал. Что с остальными? И вообще с чего ты решил, что все врут?

— По запаху, — просто ответил Вир. — На письмах остался запах лёгкого страха и волнения. Такой запах у лжи можешь мне поверить.

— Понятно, пошли, поможешь мне с расследованием. Тут есть одна зацепка.

Мы пошли на нижние этажи.

— С чего ты решил, что это не я?

— Ты чего, совсем? Ты всё это время был со мной, претензий к братцам у тебя не было. И если бы это был ты, то ошмётки Арвеля валялись бы по всей Башне. Давай лучше расскажи, что писали остальные.

— Зачем? Всё равно одна ложь.

— Вот, надо же знать где искать их не следует.

— Ладно. Зелень пишет, что был у себя в мастерской, но все видел, как он бегал с трубой. Шмарь утверждает, что был у своей девчонки, она мол подтвердит. Ха, её ещё сначала найти надо, эту диву. Лично я не знаю даже её имени. Волка не было, да и подозревать его опасно и бесполезно. Если он чего и сделал, то честно об этом сам и скажет, он такой. Про наших шакалов я вообще молчу, каждый написал, что был на верхних ярусах, причём отдельно. Это маразм тяжёлой степени, их никто никогда по отдельности не видел. Не наши они.

— Почему? — тупо спросил я. От раны все мыслительные процессы затормаживаются.

— У нас все больше индивидуальности, а они в стаю собрались, как шакалы.

Мы молча двинулись дальше. По уговору Вира я всё-таки заглянул в мед блок. За пять секунд две медсестрички зарастили мне плечо. Ещё через некоторое время я вообще забыл про рану.

— Слушай, Вир, — начал я неприятный разговор. — Это насчёт Ли...

— Да спасибо, ты очень нам помог.

— Не из тех эта девчонка с какими можно нормально встречаться. Ладно я встречаюсь со стервой потому что красивая, а ты?

— Она добрая и такая беззащитная...

— Ты сам в это веришь? Эти сестрёнки стоят друг друга. Ты нужен ей только, как защита. Ты для неё тупая сила, которая сметёт её врагов. И меня она тоже использует. Я помогаю только потому, что ты мой друг.

— Я знаю, — тихим голосом признался он мне. — Наверное так происходит из-за того, что я сам хочу обмануться. Хочу любить и быть любимым, а кто меня такого полюбит? Даже для родичей я странен. Смесь двух культур правящих классов нечисти. Все бабы меня сторонятся, все кроме неё.

Я промолчал. А что ещё сказать? Он сказал всё, я даже и не знал, что эта толстая шкура настолько ранима внутри. Наше молчание прервал истошный визг колонок. Играла жесткая тяжёлая музыка за соседней дверью.

За разговорами мы дошли до комнаты программистов. Рок долбил именно оттуда. Из двери вылез парень, всего колбасит, хоть и заткнул уши руками, но не помогает.

— Слышь, дружбан, чего это? — спросил вылезшего Вир.

— Да один псих из наших наткнулся на старый раритет дисков. Как только сохранились ума не приложу. А у него проигрыватель, воспроизводит ВСЁ! Даже наскальные рисунки.

— Ну, а чего долбит?

Из-за стены стали долетать ещё и слова. Вернее пробивали её насквозь:

Медведь с поросёнком за медом идут,

А жизни и смерти бесе — е — еду ве — е — е — дут.

Голос неведомого певца возрос, музыка стала ещё громче и насыщеннее.

Раскатами грома по лесу летит

Тяжёлая поступь свинячьих копыт.

Любимый цвет, любимый размер,

Снаружи свинья, а внутри Лю — ци — фер.

— Да вот, раньше в глубокой древности игра была такая КВН. И там одни спели песню к мультику Винни — Пух. Помню как-то в ретро его показывали. А этому дурню понравилось, вот с трёх часов вчера это гоняет, — перекрикивая музыку объяснил нам парень.

Шары над медведем, два дивных крыла,

Но смерть улыбнулась ему из дупла.

И понял наш герой, что попал на крючок,

С небес прозвучало: стреляй, Пя — то — чёк.

Над косолапым завис злобный рок,

Исчадие ада спустило курок.

Таких поражений не знала земля,

Во всём виновата коса — я свинь — я — я.

Мы с Виром переглянулись, а последние строчки мы где-то слышали.

— А он во сколько вчера начал это слушать?

— А хрен его знает. Хотя постой, где-то с пятнадцати минут четвёртого. А вам зачем?

— А парня ты такого не видел? — я как мог, описал Арвеля.

— А вы кто, зачем он вам, — голос у парня стал твёрже, а глаза внимательнее.

— Его друзья, — улыбнулся ему своей волчьей улыбкой Вир, и взял за грудки, — так не видел ли ты этого парня, скажи пожалуйста, будь так добр.

— Да нет не видел, отпустите меня, — его голос сорвался на визг.

— Не Городской, — сказал Вир и отпустил его.

— По крайней мере мы знаем, что здесь были Знах со своими дружками.

— Ты прав, Кость.

Парень пятясь задом заполз обратно. Оттуда снова началась доноситься музыка.

— Пойдём отсюда, пока не оглохли.

И мы прибавили шаг. Правда далеко нам уйти не удалось. Вир резко затолкал меня в соседнюю коморку и знаком показал молчать. Чуть-чуть приоткрыли дверь и стали подсматривать в щёлку.

Дверь напротив нас открылась и из неё вышел Шмарь. Он тайком оглянулся, нас не заметил. Закрыл на все замки дверь и пошёл постоянно оглядываясь.

— Здесь, не чисто, — сказал мне Вир шёпотом.

Мы подождали пока он уйдёт и сами вышли из своего укрытия. Вир пошёл обнюхивать дверь, а я стал на шухере. Всё тихо, если не считать долбёжки со стороны программистов.

— Постой, — сказал я. — Сейчас попробую кое-что.

Я напрягся, такого мне ещё делать не доводилось. Как бы случаем дверь не разнести. Сейчас я пытался стену сделать прозрачной, как стекло. Твёрдая поверхность задрожала и пошла волнами, я заменял строение атома камня, на строение стекла. В результате мы получили очень грязную, абсолютно не прозрачную стеклянную стену. Вир постучал в неё костяшками и сказал:

— Ну, и что дальше?

— Отойди, будем работать.

Теперь Вир с его нюхом и глазами стал на шухере. В конце концов мне удалось сделать её прозрачной, а заодно и газообразной. Шаг за шагом, не особенно следя за тем, что я творю, перевёл её в газовое состояние. Хорошо хоть догадался закрепить молекулы на месте, иначе в последствии кусочки стены могли бы попасть нам в печень или селезёнку.

— Ну ни фига себе телепузики, — удивлённо сказал Вир. — Это кто?

За стенкой резвились мартышки переростки. На наших глазах компания обезьян взяла и перенесла к себе на дерево корову. Из кроны раздался её последний крик и на землю полетели ошмётки мяса. Я быстрее вернул стенку обратно, пока нас не заметили.

— Так вот, какое хобби у Шмари, — сказал Вир.

— Да... Слушай а ведь эти мартышки запросто могли и человека унести.

— Особенно такого щуплого, как Арвель.

— Ловишь на лету.

— А зачем это Шмари?

— Скорее всего когда Арвель проходил мимо Шмарь не смог противостоять искушению и натравил на него своих мартышек. Их ведь никто кроме тебя не различит, вот он и решил избавиться от соперника. Ревность — страшная сила.

— Ты думаешь это сделал Шмарь? Вообще — то он скрытен, и вполне мог.

— Не знаю, но у него есть возможное оружие преступление. Пошли дальше может, чего ещё учуешь.

Мы спустились ещё ниже, когда меня остановил Вир. Он подёргал крыльями носа и авторитетно заявил:

— Чую запах Арвеля, вчерашний.

— Пошли.

Мы спустились в холл. Вкруг кружился разночинный народ. Воздух сразу наполнился звуком множества голосов. И как только Вир не теряет запах в этой толпе. Нас пару раз толкнули, но мы упрямо пробирались к выходу. И уткнулись носами в запертую стену.

— Вы куда? — раздалось за нашими спинами.

Мы обернулись.

— Студентам запрещается выходить в Город без спец разрешения. А у вас его нет, — сказал нам охранник.

— А как же вчера вышел наш друг? — Вир как мог, описал Арвеля.

— Его взяла с собой на прогулку девушка, назвалась его сестрой.

Так, шарше ля фам. Ну разумеется, какое дело обходиться без таинственной мадам. Интересно, а кто его сеструха.

— А кто выдает разрешение на выход? — спросил Вир.

— Секретарь. А теперь пошли отедова, не загораживайте проход.

Мы пошли обратно. Снова кротовьими норами, ими интересней, чем как все. Интересно, а причём здесь их сестра? В тот день они говорили, что сестра тоже их достаёт.

— Вир, ты случаем не знаешь, кто сестра Авелей?

— Нет, щас придем, спросим.

Аквель на счастье оказался на месте. В общаге остались только мы втроём.

— Аквель, кто ваша сестра? — спросил его я.

— Ольга.

— Какая, — спросил я предчувствуя страшную догадку.

— Её ещё называют Бешенной. Чукатун наша фамилия.

Всё абзац. Мне только ещё и с ней воевать не хватало. Это что же получается. Ересь какая — то, зачем Инквизиторше было уводить своего братца из Башни. Маразм.

— Она скоро будет здесь, я ей рассказал, про всё произошедшее здесь. Она на время расследования будет жить в женской общаге. Сказало, что лично казнит преступника, или сыщика, кому повезёт меньше.

— Я не знаком с ней лично, — начал Вир. — Но и того, что я знаю, даёт мне ясно понять, надо сваливать!

Не сговариваясь мы вместе с Виром выскочили из комнаты. Рано пока с ней встречаться. Мечась из угла в угол запутывали следы, так на всякий случай, мы уносили ноги.

— Вот что, ты иди к своей секретарше выбивай пропуск в Город, а я подожду тебя на крыше. Сразу туда, избегай Бешенной. Если привяжется, то обязательно ещё сама влезет в это дело, а она у нас подозреваемая.

— Ясно, а как подняться на крышу.

Вир кратко объяснил мне по каким норам туда можно пробраться. Распрощавшись я пошел к Наташке. У себя её не оказалось, в ресторан меня не пустили. Как ни странно, но она сама меня нашла.

— Привет, меня ищешь?

— Как ты догадалась? — ответил я вопросом на вопрос, хоть и не еврей.

— Моя маленькая тайна, чего нужно?

— Почему обязательно так, приходишь к девушке, приглашаешь погулять, а она тебе "чего нужно". Да ничего я просто хотел с тобой прогуляться.

— Ой, извини, меня ищут только когда что — нибудь нужно, а просто так... Ты первый.

Улыбнулся загадочной улыбкой, а про себя подумал, хороший ход.

— Куда пойдём? — весело спросила она.

— Я подарю тебе ночной город.

По моим внутренним часам как раз уже за полночь натикало. Быстро здесь время летит, особенно когда делом занят. Ходами, которыми мне назвал Вир мы проблуждали до крыши. Странно мне казалось, что взбираться будем до следующей недели. Опять магические заморочки.

А на верху и в самом деле красиво. Чуть-чуть холодновато, но это даже приятно. Под нами раскинулся великолепный пейзаж ночного Города. С высоты он казался ещё красивее, величественнее и громадней. Жалко я цветов не различаю, но судя по всем оттенкам доступных мне спектров, это великолепно.

— Какая красота, — рядом восхищенно вздохнула Наташка.

Пять минут мы стояли и любовались. Я даже забыл про свою усталость.

— Я слышала у тебя сегодня была контрольная?

Я кивнул.

— Устал? Давай помогу.

Она усадила меня и стала делать массаж. Как хорошо. Теперь и помереть не страшно.

— Как с расследованием? — спросила она массируя мою спину.

Я разговорился и выложил ей всё, что накопал. Даже рассказал, свои мысли по этому поводу.

— Ну про историю с Чукатунами все слышали, кто умеет молчать. Об этом не кричат на каждом углу. Они в отличие от нас, пришлых, истинно Городские. Их отец был главным колдуном в Совете Высших магов. Именно они и правят всей магической структурой. Так вот старший Чукатун завещал своё место своим наследникам. А их у него аж трое. Только место одно. О чём они договорились неизвестно и договорились ли вообще. А место знатное я должна тебе сказать, эта гордячка Бешенная так просто его не отдаст, и делить его со своими братцами меланхоликами явно не намеренна.

— Ясно, вот только теперь бы ещё это проверить, ага вот так и ниже. Кайф.

Она продолжала массаж. Её волосы щекотнули мне ухо.

— Поняла, будет тебе пропуск в Город.

— На двоих, я с Виром.

— Будет на двоих. Ладно я пойду мне завтра рано вставать, ты со мной?

— Нет я ещё тут побуду.

Она ушла. Даже не попросила проводить. Из темноты вышел Вир.

— Молодец. Только зря ты ей всё рассказал.

— Ничего, за то теперь мы узнали, какой за мотив был Инквизиторши.

— У кого?

— У Бешенной, было дело я так её обозвал.

Мы ещё посидели любуясь красотами Города. Каждый переваривал то что мы узнали за этот день. Мои плечи всё ещё вспоминали мягкие прикосновения пальцев Наташки. Хорошо жить.

— Смотри, — указал мне пальцем Вир. — Волк, со своей подружкой идут.

По крыше прогулочным шагом идут двое. Я скорее обернулся, охота увидеть эту легендарную девушку. Как молотом ударило когда из ночного мрака выплыла она под руку с Волком. Высокая, на голову выше меня, я не среднего роста, далеко не среднего. Тонкая в кости настолько, что я удивился, как её легкий ветерок не сдувает. Кожа идеально ровная, как нарисованная, и длинные волосы до пят. Её волосы настолько густые и плотные, что их можно использовать вместо плаща. Жалко не могу сказать какого цвета, но судя по тому, что они сливаются с окружающим мраком, то её волосы чернее тьмы в бездонном колодце.