Записки некроманта

Разговор начался с вполне ожидаемого вопроса "что тут празднуют?" Я ответил, что день двадцатиоднолетия скромной персоны, сидящей напротив него. Старик усмехнулся и хлопнул ладонью по столу. Как оказалось, Раг отдыхал подобным образом, а именно за кружечкой эля, почти каждый вечер. То, что "Сбитая подкова" была закрыта для посетителей, его не волновало: хозяин постоялого двора прекрасно знал конюшего. Мне этот человек понравился сразу: спокойный, в меру вежливый, знающий множество интересных историй... А о лошадях отзывался, словно о своих детях: Раг знал каждую по имени (а в королевской конюшне их насчитывалось около сотни), характер и любимое лакомство. Словом, он полностью посвятил свою жизнь этим животным.

— А последнего привезли два дня назад. Только вот что забавно: не лошадь это. — старик поскрёб макушку и чихнул.

— Как это? — не понял я. — Ноги есть? Четыре штуки? Голова? Шея? Хвост? Копыта? Значит, лошадь.

— Вот скажи мне, — Раг понизил голос до шепота. — У лошади рога могут быть? А раздвоенные копыта как у козла? Или кожистые крылья?

— Это что за монстр такой?! — моё удивлённое восклицание конюший воспринял со старческим хихиканьем, едва не опрокинув свою кружку.

— Маги Брослора постарались. Придарили правителю Найетты и сказали потом, что хотели сделать выносливое, умное животное, в общем — идеального скакуна. Вот и результат.

Ну, южане! Ну, дали же маху! Вот не ожидал от них такого!

— Эх, заговорился я с тобой. Ночь уже на дворе. Пойду-ка я обратно в конюшни...

Раг с усилием поднялся на ноги, и, слегка кренясь на правую сторону, на заплетающихся ногах поплелся к выходу. Да... Готов поспорить, что кровь у него была на три четверти элем. Разговаривал я однажды с вампиром на тему пьяниц. Дело было зимой, мы сидели у костра — грелись.

Один из вампиров тогда сильно разоткровенничался: мол, невозможно пить кровь у тех, кто уже под завязку заполнен элем, пивом или ещё чем покрепче (той же самой Огненной водой). "От неё, — сказал кровопийца, — У самого в глазах мутнеет и двоится. Какой смысл пить кровь пьяного человека? Да никакого. Если ты не мазохист или извращенец."

Но, не смотря на мои опасения, конюший без потерь дошел до выхода и скрылся за дверью. Одно слово — люди.

Я огляделся. Как ни странно, но праздник был в самом разгаре. До танцев на столах ещё не дошло, но, судя по всему, всё близилось к логическому завершению. Встав из-за стола, я направился было к себе в комнату, но меня перехватил бдительный хозяин "Сбитой подковы".

— Куда вы?

— А... Это... Спать. — я немного растерялся.

— Ну, тогда спокойной вам ночи, господин.

Человек раскланялся и исчез в дебрях кухни. Больше меня никто не перехватывал. Дойдя до лестницы, я остановился. Что со мной происходит? Раньше довести меня до слез мог лишь Авронс, а тут... Смерть какого-то вшивого колдунишки, и я в слёзы! Как это называется?!

Встряхнув головой и отогнав недостойные некроманта мысли, я быстро взбежал по лестнице вверх и зашел в свою комнату. Но побыть в тишине мне не дали — раздался осторожный стук в дверь. Мне не оставалось ничего другого, как открыть. За дверью стоял пьяный вдрызг, в драбадан, в стельку, в дрова, в дым, в дверной косяк, в полено и ещё не знаю во что, Филл.

— Т-ты... Это... Это самое... Из-извини что ли? Ик...

Я прислонился к дверному косяку, скрестил руки на груди, и стал терпеливо ждать продолжения. А надо сказать, что весь ход мыслей Аверьяна отображался на его лице.

— А... Это... Зачем я пришел-то?..

Да, действительно, зачем припёрся, на ночь глядя, к незнакомому мужчине и в неадекватном состоянии?

— О! Вспомнил! Тебе, наверное, интересно, что такое место как я, делает в таком парне как здесь?..

— Ну да, что-то типо того. — озадаченно выдавил из себя я.

— Так вот. — плавно шатаясь из стороны всторону, продолжила жертва горячительных напитков. — Я тут... Ик! Пришел...

И как он в таком состоянии умудрился по лестнице подняться? На четвереньках что ли? Ну, спускаться ему будет значительно легче. Да и я пинком помогу. И в этот момент Филл метко качнулся внутрь моей комнаты, хотя я его и не звал. Мне удалось убраться у него с дороги, и Аверьян повис на дверном косяке, а не на мне.

— Ну, ты... Это... Прости меня, брат-некромант!.. Ик..

— Ладно. Уговорил. Прощаю. Иди проспись, Филл.

— О! Мир? Давай я тебя обниму! — растрогался заклинатель и полез обниматься.

— Не надо!!!

— Ты чего орешь? — отшатнулся Аверьян.

— Я не ору! Просто не надо меня обнимать. — предупредил его я.

— Хоро-хорошо. И ваще, если б он тебя того... Я бы им.. Ых!!

И на заплетающихся ногах стал кружить по комнате, сшибая и опрокидывая всё на своём пути, размахивая кулаками и строя зверские рожи. Я просто уже не мог смеяться и медленно сползал по косяку, лишь изредка постанывая от еле сдерживаемого смеха. И вот тут мне стало не до веселья: по комнате пронеслась мощная магическая волна (видно Аверьян вспомнил, что он заклинатель), все свечи разом погасли и в полумраке раздалось непонятное ржание: тяжелый дубовый стул запрыгал на месте, описал круг почета по комнате, перескочил через меня и погрохотал вниз по лестнице. Филл счел свой долг выполненным, рухнул на мою кровать и захрапел.

Я кое-как встал на ноги и трезво оценил обстановку: заклинатель, пьяный в хлам, пришел мириться, ввалился в чужую комнату, разгромил её, оживил стул, а на закуску уснул на хозяйской кровати. Блеск. Итак, вывод: мой двадцать первый день рождения стал самым запоминающимся из всех!

* * *

Мне пришлось спать на оставшимся стуле, закинув ноги на стол. Под мирное сопение Аверьяна я уснул быстро, и на следующее утро, естественно, проснулся первым. Отчаянно зевая, спустился вниз и замер с открытым ртом: вчерашний стул мирно топтался между столов, аки конь на пастбище.

— Ну, Филл, я с тобой ещё поговорю насчёт пьянства... — проворчал я, идя к двери в кухню.

Повар уже давно не спал, и моё появление счёл даром свыше. Спустя полчаса я, сытый и довольный, вышел на улицу. Погода стояла прекрасная: самый разгар лета, солнце светит, птицы поют... Красота! И вот, нарушая моё единение с природой, во двор внесся какой-то конный отряд, едва не сбив с ног ведунью, идущую к дому.

Главный из людей, ворвавшийся в мою "резиденцию" схватился за кнут и сквозь зубы зарычал: "Куда прёшь, старая!" Но я не дремал — тут же в два прыжка оказался рядом с ведуньей и перехватил удар.

Вырвав из рук ошалевшего от моей наглости человека кнут, я с усмешкой осведомился:

— Что, с женщинами дерёмся?

— Нет. — огрызнулся главный.

— Напрасно. — заметил я, — Для тебя они, по-видимому, самые подходящие противники.

— Да ты... — задохнулся человек, а со стороны двери донесся раскатистый голос Ротры.

— Эгей, Виргиний! Фу! Плюнь, кому говорят! Несварение заработаешь.

— А падаль в мой рацион не входит. — пожал плечами я, уводя всторону сбитую с толку старушку.

Отряд спешился и пошел к дому, опасливо косясь на меня. Лестно. Главный не дошел до крыльца лишь несколько шагов, как на свежий воздух высыпали остальные Охотники и вполне адекватный Аверьян. Человек облегчённо вздохнул и обратился к ухмыляющемуся Валкону:

— Наконец-то. А где... — он замер, и, пораженный догадкой, повернулся и уставился на меня. Я приветливо помахал рукой. — Только не говорите мне...

— Именно так. — подтвердил командующий Охотниками под подлое хихиканье подчинённых.

— А... и... — совсем растерялся человек... а потом было весёлое представление! Начнём с того, что мне стали приносить извинения, причём извиняющийся, чуть ли не на коленях ползал передо мной. Охотники здорово тогда повеселились: не каждый день увидишь как вышестоящее начальство стелется перед кем-то ковром. Потом, когда все вдоволь насмотрелись на сие представление, Ротра отвёл меня в сторонку и объяснил, что таким образом мою персону приглашают во дворец, на аудиенцию к советнику короля. Я, было возмутился, но мои протесты были перекрыты вескими аргументами уже в самом начале. Кстати, у Охотников ни в одном глазу не было никаких последствий веселья. Даже завидно стало. Не мне, Филлу.

Ведунья, сидящая недалеко от общего балагана, смотрела на меня как на какое-то редкое животное, нервно теребя побитую годами корзинку. Я хотел было подойти и разобраться, но неожиданно раздался сдавленный вопль, и из дома выскочил один из членов отряда, а за ним по пятам скакал, грозно наклонив спинку, дубовый стул. Судя по резвости движения последнего, человеку предстояло до-о-олго бегать.

В общем, пока все собрались, пока загнали стул в чулан, пока отпаивали особо впечатлительных... До дворца добрались ближе к полудню. Кстати, Аверьяну, как Нире и Спиногрызу, подмазаться к нам не удалось — они остались в "Сбитой подкове".

Резиденция короля представляла собой большой белокаменный дворец с золотыми шпилями, окруженный парком с фонтанами, статуями и скамейками. У ворот мы разделились: Охотники куда-то свернули, а меня повели через главный вход. Если честно, то я малость растерялся: большое сооружение, кругом охрана... Брр...

Сопровождающий меня человек с ходу взял быстрый темп и после пятого поворота я окончательно сбился и не смог запомнить дорогу. Помню длинный коридор, по обеим сторонам которого стояли доспехи, лестницу из поющего мрамора (при каждом шаге он издавал мелодичный звон) и бесчисленное количество дверей!!! Я уже подумывал о том, чтобы придушить провожатого, как мы пришли к нужному месту, а, вернее, двери. Человек, безостановочно кланяясь, ретировался, оставив меня наедине с самим собой.

Я оглядел дверь, находящуюся передо мной. Тяжелая, монолитная, такую и тараном взять проблематично. Вздохнув, я толкнул её. Дверь мягко поддалась и раскрылась, впуская меня в довольно просторную комнату, посреди которой стоял стол и два стула, один из которых был уже занят. На нём сидел человек лет сорока, с седеющей каштановой шевелюрой, в дорогом одеянии и выражением полнейшего презрения ко всему живому на лице.

Помню, как я в первый раз увидел на своём пути змею. Этот человек не был змеей, но я всё равно подумал: "Вот змея!"

— Вы посол из Приграничья? — медленно начал советник короля голосом, так и сочившимся ядом. — Хм... Вы так молоды. Присаживайтесь.

Человек махнул рукой в сторону второго стула.

С первого взгляда я понял: садиться на этот стул нельзя. Мало ли что с ним сделали. Оглядевшись, увидел ещё один, стоящий у стены. Я подошел, выбрал другой, схватил за спинку и с жутким скрежетом протащил по полу до нужного места. Потом развернул и оседлал стул, положив локти на низкую спинку. Собеседник ничего не сказал по этому поводу, но я понял, что прошел своеобразную проверку.

— Вам удобно?

— Вполне. — кивнул я. — Скажите, уважаемый, а зачем вам понадобилось назначать мне встречу?

На это моё заявление человек ответил вежливой улыбкой.

— М-м-м... Виргиний, да? Не стройте из себя того, кем вы по большому счёту, не являетесь. А именно — идиота. Куда вы ум из глаз денете? У меня к вам есть неплохое деловое предложение.

— Какое? — я изобразил неподдельный интерес. Советник мне, естественно, не поверил.

— Вы берёте это скромное вознаграждение... — человек махнул рукой в сторону стола, на котором я только сейчас заметил увесистый мешочек. Скорее всего, с золотом. — И сей же час покидаете Найетту через дверь, находящуюся за моей спиной. Я надеюсь на ваше благоразумие.

С этими словами он встал и вышел из комнаты через ту дверь, в которую вошел я. Наступила гнетущая тишина.

Так значит купить меня решили? Смешно. Моё раздумье было недолгим: я встал, посмотрел на мешок и одним взмахом руки сбросил его на пол и вышел вслед за советником. Золотые монеты весело запрыгали, оглашая комнату своим звоном.

И самое обидное, что я заблудился сразу. Пришлось идти наугад. Свернув пару раз, и едва не скатившись по неожиданно разверзшейся передо мной лестницей, я попал на задний двор дворца, а именно, в местность рядом с конюшнями. Надо признать, что всё было ухоженно: даже запаха навоза не чувствовалось. Я неспеша проходил рядом с самой конюшней, откуда доносилось лошадиное ржание и прочая возня, как увидело это. По-другому то, что предстало моим глазам, назвать было нельзя.

Оно представляло собой смесь нескольких существ: по физиологическому строению, тело животного напоминало кошку-переростка. Уж больно чётко выделялись задние, прямо кошачьи лапы. Морда была похожа на лошадиную, но выступающие саблевидные клыки, длиной около пальца, намекали на то, что зверюшка отнюдь не травоядна. На макушке располагались острые узкие уши, два вытянутых назад и слегка изогнутых витых рога.

Ноги животного были длинными, гибкими. Оканчивались когтями, идеально маскирующимися под раздвоенные копыта. Вместо хвоста — что-то напоминающее хлыст, но грива, длинная, серебристая, как ни странно, имелась. Также были серые кожистые крылья, сложенные и перетянутые ремнями в данный момент. Окрас этого представителя фауны, был вороно-чалым, который идеально дополнялся голубым цветом внимательных глаз. Кстати говоря, "конь" был весь связан, а на морде присутствовал внушительных размеров намордник.

Я присвистнул.

— Эт за что тебя так, дорогой? Лягнул кого не надо? Или короля за непотребное место тяпнул?..

Животное лишь фыркнуло мне в лицо, на максимальное расстояние приблизив свою морду ко мне. Я рассмеялся, а "конь" приветливо махнул "хвостом".

— Ты что здесь делаешь?!? — оглушительно раздалось за моей спиной.

Подпрыгнули оба: я и невиданное мною прежде животное. За нами, бледный от ужаса, топтался Раг. Чего это он?

— Эй, парень, ты в своём уме?!?

— Конечно, нет. А что, так заметно? — скосил под дурака я и, показывая на коня, который тут же принюхался к моей руке, продолжил. — А это чей красавец такой?

"Красавец" забавно фыркнул и покосился на меня с интересом, а конюший чуть в обморок не упал.

— Это тот зверь, которого привезли маги Брослора. — выдавил старик, смотря на меня как на вылезшего из пентаграммы без посторонней помощи, демона.

* * *

Вот так номер, чтоб я Светлой магии учился! Значит, передо мной стоит яркий представитель экспериментальной деятельности Брослорских магов. Довольно милое создание. Мне, по крайней мере, оно очень даже понравилось.

— Правда? Ух ты! А почему он в таком оригинальном украшении? Непорядок...

С этими словами я, не замечая протестов конюшего, стал расстёгивать стягивающий морду лошадки намордник. Животное, освободившись от сего бремени, пару раз сжало и разжало челюсти и посмотрело на меня с такой благодарностью, что моя персона, даже смешно сказать, слегка засмущалась. Ошейник, как я успел отметить, не успел сильно повредить губы "коня". Была надежда на то, что они не потеряли своей чувствительности.

— Он кусается! — выдал последнюю попытку меня урезонить Раг. — Надень его обратно!

— С чего ты взял, что это он? А, да... Слушай, вы его хоть кормили? — я продолжал снимать с коня цепи и ремни, опутывающие его ноги.