Заговор Лжецов

Белль хмыкнул:

-Судя по карте деревня — Шамоль. Через нее или объедем?

-Я не желаю топить коня в свинном дерьме. — сморщился Ридж и тронул бока Дикого шпорами. Аред спускался с холма, обходя Шамоль по северной околице.

Вблизи обиталище ученого заговорщика выглядело премило. Подобная архитектура последнее время вытеснялась тяжеловесной 'импери'. Здесь же все было легонькое, воздушное. И ажурные тоненькие балясины балкончика, и столбы крылечка, и переплеты небольших окон. Останки замка заросли плющом, хотя в левой башне, подпертой бревнами, мелькал огонек свечи. Никаких ворот, лишь два столбика означающие границы садика. Дальше ведет ухоженая дорожка, засыпаная битым камнем. Слева и справа нависают заросли сирени, а за ними виден сад, разбитый на гернольский манер — клумбы-холмики и петляющие тропочки. Благодать, прикрывающая бедность. Прикрываться оная не желала, то и дело показывая свои прелести: то груду железа, в коей угадывались старинные латы, выброшеные на двор за неимением места, то старая облезлая коляска-раковка без заднего кожуха — от него остались лишь спицы с обрывками полотна. Выбежавший лакей щеголял пристойными панталонами и чулками. Вместо ливреи сей молодец носил обыкновенную холщовую рубаху и короткую жакетку, а обувку дворня явно пользовала по очереди, ибо пока слуга делал два шага, башмаки делали один.

-Что вам угодно, благородные господа? — лакей с ужасом рассматривал столпившийся на экипажном кольце отряд.

-Нам угодно видеть господина де Шамо. — лениво отвечал Ридж. Он нарочито расматривал не лакея, а корзинку с котятами в углу крыльца.

-Как доложить-с?

-Веркер Белого Штандарта граф де Каро с сопутствующими.

-Сию минуту-с!

Пока лакей шаркал в глубинах дома, граф подъехал к Беллю:

-Спешь тройку демов и пусти округ сего дворца. Внутрь всех, наружу — никого.

-Слушаюсь! — Белль сейчас же отдал распоряжения. Кирасиры спешились и потянулись двумя цепями, окружая оплот книжника. У обиталой башни появилась тощая девка с корытом на плече. Остановилась, смотрит на 'кавалеров'. Из корыта свешивается белье. Показалась из разных закутков оборваная дворня — немного, человек семь. Все больше пожилые. Стоят, молчат. Две бабы орешки щелкают. На крыльцо, распахнув обе створки, выходит Лур де Шамо. Все такой же тощий, тертый, блеклый. Глядит тоскливо:

-Чем обязан, господа?

Ридж смотрит на него со смесью отвращения и сожаления. Книжник вздыхает:

-Понимаю. И как вас угораздило добраться?

-А по тропиночкам, да по дороженькам. По закоулочкам, да переулочкам! По колидорам, да по балкончикам, да по решетчатым окончикам — да прямо в девчонкину постельку — Белль расхохотался. — Арестованые вы, сударь-мэтр!

-Все было просчитано. — тупо бормочет де Шамо. — Все.

-Все, окромя людской молвы. — отвешивает веркер. — Господин де Шамо, я предлагаю вам поведать мне все с самого начала. А желаете — я поведаю, а вы поправите. Будете чистодушны — обойдетесь малой кровию. Станете юлить — повешу. — Ридж произносит все это скучливо-безразлично. Так лучше верят. Так крепче памятуют впредь.

Де Шамо опускает лысую голову. В обвислом халате он кажется еще тощее.

-Прошу.

-Потолкуем здесь. На свежем воздухе. — Ридж спрыгивает наземь и взбегает по скрипучим ступенькам, придерживая палаш. Предоставленый сам себе Дикий начинает щипать буйную траву, коей оброс дом. Конные спешиваются, разминают ноги. В седле остаются лишь трое. На всякий случай. Один держит дугой вверх легковзводный кавалерийский тигг.

-Итак. — веркер спокоен и сух. — Несколько лет назад вы, еще не де Шамо, сделали важное открытие. Тогдашний ректор, прозванием Пиявка, вздумал приписать оное себе. Вы встали на защиту своих трудов и были отставлены от любимого дела.

Бывший наставник закусывает губу и глубоко кивает.

-Некоторое время вы пребывали в унизительном положении приживала при родном брате. Кстати, отчего он умер?

-Апоплексия. Перекушал жирного и отправился в Лед прямо с трапезы.

-Ладно! Будь и не так — дело прошлое и к нам касательства не имеющее. Вы получили в наследство Шамоль, сей скромный дом и клочок земель, что не сильно улучшило ваше положение. Деревня явно не цветет, а засуха сего года вкупе с обильными ливнями под конец и на сей раз оставит землеробов при пустом брюхе. Но главное — вы всей душою жаждали мести. — глаза веркера сверкнули изумрудными огнями. -Вы поведали вашему сюзерену о поощрительной казне и предложили негоцию — он возводит вас в ректоры, а вы отчисляете ему изрядный кус. Но де Бутолон тянул. Отчего?

-Немелор женат на двоичной племяннице герцогини Онгэн. — чуть слышно прошептал несчастный книжник.

-Ах вот оно что! Я уж было подумал, что сие тянулось исходя из великой сторожкости господина графа. Ну-с, продолжим. Однажды вы встретились с новопоставленым в городок господином Зелерном и его подручным превеликого росту и свирепости.

-В кофейне 'Нега Души и Языка'. — уточнил де Шамо, исподлобья глядя на молодого человека.

-Вы, не худо разбираясь в душах и языках, догадались, что господин губернатор нуждается не менее графа. И поведали ему о немалых доходах Университетума, чем прорастили зависть. Не так ли?

-Да. Но — клянусь — я тогда совершенно не знал его лакея!

-Ах он лакей? Губернатор называет его племянником.

-Тогда тоже именовал, но я догадался, что Вейнегар состоит при господине Тонже на правах лакея. Он верен ему, словно пес. Вроде бы господин Зелерн сохранил ему жизнь в бытность судьею где-то на южном закате. После каторги Цур пришел к спасителю и с той поры служит при нем неотлучно. У него странный язык. Помесь моряцких и воровских словечек.

-Сие вам Их Мудроначалие поведал?

-Нет, что вы! Его ныне сошедший в Ущелье камердинер. Старик не любил Цура, звал не иначе, как 'разбойная морда'.

-Вердиктирую — бывший пират. Или контрабандист, что скорее. Пиратов сразу вешают, не дожидаясь, пока судья откинет одеяло и позовет слуг одеваться. Хорошо. — Ридж хлопнул ладонью по эфесу. — Это вы протянули цепь меж Зелерном и де Бутолоном?

-Если бы. — Лур поник. — Они сами снюхались. Губернатор ездил к графу имея в виду обневестить старшую дочку. Вот как-то и сказал, видать. Дев прислал за мной, раскричался что ищу подмоги в стороне. Я пенял ему трусостью...

-И вы окончательно поругались, судари! Ладно! Далее мне ведомо. Зелерн оказался то ли жадней, то ли решительней. Его Цур посредством гулящей девки заманил Немелора в веселый дом, где вместо приятственных удовольствий господин ректор получил Ночь Кошмаров. Ах да! Прежде Их Мудроначалие предполагал умилосердить Немелора чинно-благородно, но получил отказ. Немелор бежит с места и за стены. Граф прилагает некоторое усилие и в ректоры просовывается домашняя мышка — господин Бунк, жалкий учителишка благородных девиц. Вас обрекли барахтаться в бурной стремнине нужды, в то время как кумпания распивает вина на роскошной барке посреди ниобова озера. И вы задумали мщение. Саморучно прирезать графа и губернатора — на эдакое вам духу не хватало. И тогда вы мимолетно поведали кому-то из юных питомцев о кнортовой чарке. Было?

Де Шамо кивнул.

-Отчего же вы решили, что студиозусы подымутся? Из-за демона? Ответствуйте!

-Нет, что вы! Торшим способствует мудрости, а не отчаянью. Я озаботился... — по лицу книжника потек пот.

Веркер шагнул вперед и его громовой голос прогремел грозой:

-Как?!

-Главный кухарь. Он воображает себя первым гастрономом и любит пробовать разные приправы. Я преподнес ему зерна златожорки, перетертые с беленой и .. и твердянкой! -В отчаянии выкрикнул геометр. — Выдал за лаэльское снадобье для похлебок.

-Студиозусы были в помутнении, жара его усилила, а твердянка возбудила мужескую силу и похоть. И случилось то, что случилось. — Офицер отступил на шаг. — Вы питали надежду, что ректора с губернатором пустят на кровяные колбаски, а граф лишится изрядной прибавки к подати. Но ведь сие бы не вернуло вас в стены Унивеситетума.

-Я ожидал помощи от госпожи Алитасии. Мы дружны. — прошелестел мэтр.

-Сударыня либрарий мертва. — отрезал веркер. — Она вам рассказала о Торшиме?

-О нем ведали многие из старых служителей. — Де Шамо тяжко вздохнул. — Без Торшима мы бы никогда не получили славу чрез своих питомцев. Сила сына богини способствовала небывало легкому и скорому учению. О, Лойя! Бедная Алис. Она была так добра ко всем!

-Кто таскал ему жертвы? — спросил веркер, пропустив меж ушей поминальные сожаления ученого.

-Я не ведаю! Клянусь гербом! У ректора был особый человек. Его имя сокрыто. Кто-то из прислуги.

-Так уж и не ведаете? — веркер ухмыльнулся. — Неужто столь охота отведать подноготных гвоздей, а? Обслуга разбежалась, а жертвы кто-то приносил. Ведь откуда-то сей кормилец их брал.

-Нищие, пьяные землеробы, бродяги. Все, что мне ведомо. Совет каждый месяц выделял тридцать ниобов 'на потребное вино'. Собственно, казначей отсчитывал их так, без спросу. И клал кошель на заднем дворе, в ладони молящегося рыцаря. Статуй такой стоит меж каретным сараем и сбруйным амбаром. Кто же забирал сии деньги — тайна великая. По традиции ходить к рыцарю в ночь со второго на третье — великий позор. Студиозусы грешили на древние проклятия, да и некоторые наставники тоже. Но были те, кто ведал истину.

-Вам-то кто ее поведал?

-Наставник землеустройства Тон Вильшаноль. Он служит до сей поры.

-Мэтресса пред смертию созналась в кормлении демона.

-Пред смертию?! Так это вы... Негодяй! — Де Шамо сел прямо на неструганые грязные доски, поднял лицо, перекошеное ненавистью и твердо молвил: — Более не скажу ни слова.

-А вы уже все сказали, сударь мститель во славу наук. — Веркер резко повернулся и сошел с крыльца. — Тай! Конвой! Пусть эти.. — небрежный кивок в сторону слуг. — заложат рыдван и отвезут мэтра в Университетум. Запереть в пристойных покоях с постелью. Кормить с нашей кухарни. Дозволяется лакей. Да глядеть чтоб не повесился, али еще чего не удумал.

-Не извольте беспокойству иметь, Ваша Светлость. — прогудел рослый демер Нерошот. — Дело разумеем.

Аред, похудевший до сорока человек, выехал не дожидаясь отбытия конвоя с подарестным. Дождь поутих, но налитые чернотой тучи с южного восхода намекали на новый приступ стихии. Кавалеристы завернулись в плащи, втянули головы в плечи. Белль сверился с картой и присвистнул:

-Шесть лиг, господин веркер! Стоит ли? Скоро ночь.

-До утра графа могут и упредить. Тут же кинется к герцогу и все пропало. — хмуро отвечал вымокший до нитки Ридж. Его чуть знобило, но гордость не позволяла выказать слабости. Сам же повелел. — Выдернем из постели да на спрос, покуда не разобрал что куда и кто откуда. Вроде дорожка-то получше, а?

-На холмах завсегда получше — меньше вод.

-Рысью марш!

-Есть! А-а-аред! Рысью... м-марш! Нно, пошла!

Кавалькада ускорялась. Звенели уздечки, гремели по твердым колеям копыта. Высокая трава хлестала по ногам лошадей, по сапогам всадников. Отряд скакал по гребню цепи холмов, заросших лесом. Приходилось припадать к самым шеям лошадей, ибо отяжеленные каплями ветви низко клонились к дороге. Вымпеловый выставил флажок вперед, подобно копью. Они проехали пол-пути, смеркалось и вдруг капли застучали чаще, ударила молния на пол-неба и наземь рухнул даже не ливень, а король ливней. Дядька Крат чесал бородищу со всей силищи. С неба словно непрерывно опрокидывали бочки воды. Пришлось сызнова натянуть поводья. Аред сгрудился на дороге, ибо далее виден был спуск в долину и опушка. Всякому ведомо — в грозу в поле — молния спалит. Вот и ждали. Ругаться не было уж сил. К счастию, грозовые тучи ушли на север, к Амноэлю, и стало возможно ехать далее.

Лишь когда совсем стемнело, вымокшие, замерзшие на холодном ветру, усталые кавалеристы узрели перед собой холм, на коем стоял богато разукрашеный четырехярусный дом. Не трудно было дорисовать вокруг него крепостную стену и ров, хотя внешний облик изменен и весьма. Две изогнутые лестницы ведут на спрятавшееся под полукруглым навесом крыльцо. Навес подперт четырями белыми колоннами. В отличие от обиталища небогатого мэтра, графский дворец имел ограду из розоватого камня и кованые ворота, возле коих светился рыжим окошком домик привратника.

Белль в своей обычной манере подъехал к самым воротам и тряхнул узорную решетку. На лязг вылез привратник — невидный собой заспаный малый в одних штанах. Некоторое время страж рассматривал непрошеных гостей, затем поскреб бороденку и объявил:

-Не велено.

-Что — не велено? — не понял Тай.

-Пущать не велено.

-Болезный, ты что — от сна не отошел? Не зришь кто прибыл? Отпирай, не томи.

-Отчего же. — с некоторым достоинством отвечал привратник. — Распрекрасно вижу — господа егеря нехоженых тропок. Токмо не велено и весь сказ.

-Ну, слава Белору хоть за попрошаек не принял! — Белль чуть наклонился вперед. — А кем не велено-то?

-Дык известно кем — Его Светлостью и не велено.

-Что ж, он самолично тебе велел?

-Зачем? Господин мордожоп передали.

Ридж, скрывавшийся в тени до поры до времени, фыркнул. Новомодное имперское 'мажордом' не успело докатиться до провинций, а простонародье уже как только не переделывало словцо на понятный лад.

-Ну так позови мордожопа что ль, пущай доложит. Или тоже не велено?

Привратник кивнул:

-Истину произнесть изволили — и того тож не велено ни в коем разу.

-Отчего же?

-А провал их знает! — ответствовал привратный. — Мы люди махонькие.

-Ну а коль сосед какой прибудет, или там подать привезут — кого зовешь-то?

-Ежли сосед благородный, тогда сударя мордожопа. А ежли из деревни или вот как вы энто про подати сказали — то господина касталана. Токмо вот вы ни в коем разу не благородные, не с податью, и вообще не нашенские. Езжайте себе по добру — по здорову. Гладкой дороженьки. — лакей поклонился и начал было поворачиваться спиной, надеясь нырнуть в домик.

-Слушай ты, кухонная крыса. — Аредер начал терять терпение. — Либо зовешь мордожопу, кастеляна, демона с рогами или кто тут у вас вообще воздух травит, либо мы и ворота вынесем, и тебя в пытошную сплавим, дабы впредь разбирал кого пущать, кого гнать!

-Эт вы напрасно, господин хороший. — слуга явно обиделся. — Я не при кухарне, при воротах двадцать второй год состою. Ну а позвать... — он почесал клочковатую бородку. — ...ну можно и демона с рогами. Токмо как бы вам не опростаться с огорчению опосля!

Даже Лютеция присела на задние ноги, почуяв бурю гнева, вскипевшую в хозяине.

-Подавай демона! — рявкнул Белль. — На блюде чеканном-серебряном! Поглядим кому штаны стирать нужда настанет!

Слуга юркнул в домик и предусмотрительно там заперся. Веревка, идущая из-под крыши привратницкой к медному колоколу над воротами дернулась. Три раза, затем один раз. Аред без команды начал расходиться дугой, два дема отъехали прикрыть фланги. Белль реприманда не сделал. Он уставился злющими глазами на песочную дорожку, вьющуюся от ворот к дому через лужок. Ридж наблюдал сбоку. Разумеется, слуга имел в виду не истинного демона. Те за здорово живешь людям преклоняться не станут и 'мордожопами' служить тоже. Но вот кого ж в поместье прозвали демоном, а?