Роман "Домик для бабы Ани"

Вскоре после этого Шагдыр предложил Рыжему вместе пойти в лес. Александр удивился и обрадовался. Взяв мешки, он прихватил и фотокамеру. Ходили далеко, за сторожку. Похоже было, Шагдыр отлично знал местную тайгу. Обычно немногословный, он показывал Рыжему различные ягоды, деревья и травы и рассказывал о них. Александр много фотографировал, смотрел и запоминал, что и как тот собирает.

Остановившись на привале и достав тормозок, Рыжий как бы невзначай спросил:

— Шагдыр, не буду скрывать, я видел бубен у вас на ковре. Это шаманский бубен? Шагдыр спокойно кивнул головой:

— Да, но я не шаман. Мой отец был шаман.

— А можно будет мне подержать бубен?

Шагдыр задумчиво посмотрел на Рыжего и неопределённо пожал плечами, словно хотел сказать: "Посмотрим".

Обратно возвращались груженные мешками с корой и кедровыми шишками. Шагдыр нёс небольшое ведёрко брусники, а Рыжий набрал немного грибов. Сделав дугу по лесу в сторону карьера, находившегося прямо напротив дома баб Ани, примерно в километре, Шагдыр и Рыжий возвратились в деревню.

Возле дома баб Ани нетерпеливо прохаживался Бондарь.

— Здравствуйте, — кивнул он Шагдыру, потом Рыжему. — Сань, я к тебе. Взял ключ от клуба. Пойдём?

— Дай человеку сначала умыться да поесть, — строго, вместо Рыжего ответил Шагдыр и, не останавливаясь, зашёл в ворота.

— Да, я подожду, — извиняющимся тоном ответил Юра.

— Угу, я быстро. Или нет, ты пока иди к клубу, там жди. А то мы грибов набрали, их надо сейчас почистить и съесть.

Юрка коротко рассказал как дойти до клуба и Рыжий, сказав, "сейчас приду", отправился к Андалаевым.

Дарый была дома, она пожарила картошку с грибами, поставила молоко и курт. Наскоро перекусив, Александр взял фотокамеру, рюкзак, и через 10 минут был на месте.

Клуб представлял собой довольно большое для деревни одноэтажное кирпичное здание постройки 70-х годов. Состояние его было довольно ветхое. Когда-то бирюзового цвета штукатурка местами сильно поотваливалась, дверь в задней стене была заколочена листами ржавого железа, входная дверь, залатанная кусками фанер и досок, с дырой в нижнем левом углу, при открывании неимоверно скрипела.

Юрка Бондарь сидел на большом пне сбоку от входа. В руке у него была бутылка пива, вторую бутылку он протянул Рыжему:

— Угощаю. Пьёшь пиво-то?

— Пью. Но только после того как всё сделаю.

Он взял бутылку, посмотрел этикетку, поставил на пенёк, с которого как раз встал Бондарь.

Еще было достаточно светло для съёмки фотокамерой и Рыжий принялся фотографировать здание со всех сторон.

Потом вошли внутрь и у Александра спёрло дыхание. В "предбаннике" воняло кошатиной. По всей видимости, кошки пролазили в дырку в двери и справляли именно здесь свои естественные потребности. Рыжий сразу вспомнил Савву. Он не видел кота уже дня три-четыре. Савва должен был временно находиться у Липатовых, но было странно, что он не приходил в баб Анин огород. Первым движением Рыжего было скорее бежать к Петровне, спросить про кота, но тут перед ним появилось отчаянное лицо Юрки и он опомнился.

— Да, Санёк, не "Шанель N5", — понял по-своему Юрка. — Ну дальше, там, в зале, получше, можно без противогазов.

Прошли дальше. В клубе был зал с небольшой сценой для собраний и дискотек и несколько комнат, в которых в былые времена, по рассказам Юрки, находилась библиотека, спортивная с теннисным и биллиардным столами ("она так и называлась: спортивная комната" — сказал Бондарь), и кабинет заведующей.

Везде была грязь.

— Знаешь, — подумав, сказал Рыжий. — Мне кажется, здесь нужно просто всё убрать и сделать ремонт. Даже можно своими силами. Нужна только хорошая команда добровольцев, работающих не за деньги, а для себя. А это, я думаю, большая проблема. Сейчас бесплатно никто работать не хочет. А мы с тобой вдвоём не потянем. Мне же еще учиться нужно, я должен скоро уехать, а приеду только весной, ближе к лету. Может, пока оставим эту затею? Хотя бы до весны. А там видно будет, что к чему.

Юрка сразу поскучнел и насупился, но Александр продолжал:

— А ты пока иди на заочное или вечернее отделение в какой-нибудь вуз или техникум, тебе льготы при поступлении после армии, быстрее получишь специальность — быстрее встанешь на ноги и матери еще поможешь. Да что я тебе прописные истины говорю — это всё настолько очевидно, сам решай!

— Знаешь, Сань, ты весь какой-то слишком серьёзный, слишком правильный, ты всё знаешь наперед, что и как делать. Ясное дело, ты не наш, ты городской и у тебя не болит душа за наше деревенское хозяйство. А у меня болит!

Рыжий от души рассмеялся:

— Очень она у тебя болит! Ты слоняешься целыми днями по деревне — чем ты занимаешься?

— А у матери знаешь какое хозяйство? И скотина, и огород. Я ей помогаю. Ну, а вечерами свободен, охота поразвлечься, в клуб сходить, а клуба-то и нет. Да тебе не понять. Ты в своём Новосибирске, поди, в шикарной квартире с родителями живёшь на всём готовом — иначе откуда у тебя столько денег, чтобы баб Ане дом строить? Да вы, городские, всегда были и остаётесь городскими, — Юрка допил пиво и отбросил бутылку в сторону. — Ну ты, Санёк, не обижайся, это я тебе как друг говорю.

— Да не обижаюсь я, — Рыжий сложил фотокамеру в рюкзак. — Давай так. Весной мы вернёмся к этой теме. А ты пока у начальства поразведай, сколько чего могут выделить на ремонт клуба. Убеди, что клуб нужен всем жителям, не только молодёжи. Скажи, что я бесплатно помогу в оформлении. Ну, теперь мне надо к Ирине Петровне зайти.

С этими словами он надел рюкзак, пожал Юрке руку и пошёл в сторону Луговой.

Спустя минуту Юрка увидел забытую бутылку пива на пне. Задумчиво откупорив её зубами, он снова уселся на пень.

Александр еще ни разу не был дома у Липатовых. Он видел только снаружи высокую внушительную ограду особняка, стоявшего несколько поодаль внутри двора и ворота для въезда машины. Подошедши к металлической высокой калитке, он позвонил и подождал. Никто не отвечал. Он позвонил еще раз и опять подождал. По-видимому, дома никого не было. Тогда, идя вдоль ограды, он стал негромко звать Савву. Кот тоже не откликался. Дойдя до конца вдоль ограды по Луговой до соседского дома, Рыжий услышал издалека донёсшееся мяуканье и шорох кустов. "Савва! Савва!" — позвал Рыжий еще раз, пытаясь найти какой-нибудь выступ на ограде, чтобы заглянуть внутрь. Мяуканье кота стало ближе. Рыжий снял рюкзак, положил его на землю и, подпрыгнув, зацепился руками за верхнюю резную часть кованного забора. Продержавшись так с пару секунд, он всё же увидел кота, сидящего около саженца вишни и смотрящего на него с другой стороны. "Савва, это я!" — громко сказал Рыжий и Савва голосом Петровны вдруг ответил: "Да вижу, вижу! Сейчас открою!". Обрадовавшись, Александр устремился к калитке.

Руки у Петровны, открывающей дверь, были в перчатках,вокруг поясницы была повязана пуховая шаль.

"Какая неожиданность!" — певуче произнесла она, снимая перчатки. "И это благодаря Савве имею честь тебя видеть", — засмеялась она и пропустила Рыжего внутрь двора. Рыжий, осторожно поставив рюкзак на землю, подошёл к коту и взял его на руки. Он поцеловал кота в мордочку и наблюдавшая Петровна опять засмеялась:

— Ой, бедненький, как ты соскучился по коту. По жене так небось не скучаешь!

И она опять рассмеялась.

Рыжий, улыбаясь, повернулся к ней:

— Да ладно Вам, Ирина Петровна, всё про жену-то. Вы же уже поняли, что нет никакой жены, выдумал я всё. Расскажите лучше про Савву, а то работы много и я как-то забыл о нём.

— Что Савва! У нас ему живётся хорошо. Всегда накормлен, гулять есть где — что ещё коту для счастливой жизни надо? Старенький он уже, больше лежит где-нибудь в кусточках. Так что не переживай. Как баб Аня приедет, так и заберёте. А ты с хвостиком-то какой интересный стал, что, некогда побриться? И, поди, голодный?

Рыжий отрицательно покачал головой:

— Нет, Ирина Петровна, не беспокойтесь, час назад грибы с картошкой ел. А что у Вас, спина болит?

— Да вот прихватило вчера, радикулит проклятый. Бывает иногда. Внаклон работать не могу, поворачиваться больно. Выпила обезболивающее и немного сверху рябину оббираю.

— А давайте я Вас полечу. Потом долго радикулита не будет.

— А как?

— Нужно, чтобы Вы легли на живот, если можете и на что-то твёрдое.

— Ну, тогда пошли в дом.

Петровна поднялась на красивую террасу с прилегающим деревянным подсобным помещением, сняла перчатки и резиновые галошки и пригласила Рыжего зайти. Движения её были плавны, она боялась лишний раз нагнуться или повернуться, т.к. все движения сопровождались болью. Александр оглядел дом, потом медленно поднялся по ступенькам.

— А ваш дом кто проектировал? Кто строил?

— Ой, три года назад построили. Тоже Сергей людей нанимал, а проект он в какой-то фирме купил. Вообще, через фирму в Новосибирске действовал, сын ему помогал. В основном-то сын всё и делал. То есть проект выбирали мы всей семьёй, и внуки участвовали, а строила фирма. А до этого мы жили недалеко от вокзала, если от вокзала идти к центру, то слева, ближе к водонапорной башне. Дом продали, сейчас там живет семья главы местной администрации.

— А зачем вам такой большой дом?

— О-о-о-о, — протянула Петровна. — Еще и не хватает... Как соберёмся все вместе, так еще и не знаешь, кого куда положить. Считай: двое детей с супругами, их дети, т.е. четверо внуков, да мы с Андреем — уже десять человек, иногда и сваты наши. Да как правнуки пойдут, а? Один уже на подходе.

Она улыбаясь смотрела на Рыжего. Он выглядел несколько смущённо.

— Так Вы что, будете такая молодая прабабушка? Вам сколько лет? — вдруг спросил он. Петровна расхохоталась.

— Саша, не задавай женщинам таких вопросов, всё-равно правду никто не скажет. Могу только сказать, что я чуть старше Аллы Пугачевой.

— А выглядите моложе её.

— Спасибо за комплимент. Заходи, — она широко распахнула двойную застеклённую дверь. Рыжий отпустил Савву, снял кроссовки и вошёл в большой просторный холл. В холле, напротив кухни, стоял большой овальный стол со стульями и угловой современный широкий диван. На стене висел большой плоский телевизор. С противоположной стороны лестницы находился камин. Больше ничего не было. В холле было просто, но одновременно красиво и уютно. Пахло сосной. Деревянная лестница вела на второй этаж. На стене, над лестницей, висели большие фотопортреты детей и внуков. Рыжий еще от входа увидел портрет Алёны, так как он висел в самом начале. Это была Алёна с его фотошоповской картинки. То есть она, конечно, сидела и была одета по-другому, но лицо было той девушки, которую Рыжий выбрал из большой галереи всевозможных фоток из интернета. Он даже и не помнил, откуда он скачал понравившуюся ему то ли артистку, то ли модель, кое-что повырезал, подретушировал и выдал баб Ане за свою жену. Чтобы не привлекать внимания хозяйки, он не стал надолго задерживать взгляд на портрете и посмотрел на Петровну.

— Вот, здесь мы собираемся все вместе по большим праздникам. Наверху у нас спальни и ванная с туалетом. На мансарде кабинет. И здесь за лестницей туалет. Не стесняйся, если хочешь в туалет, то иди.

Но Рыжий отказался и сказал, чтобы Петровна легла на диван. Она сняла шаль с поясницы и кряхтя и стеная, легла на живот. Рыжий ей помог.

— Только не щекоти, боюсь щекотки.

— Я не буду к Вам прикасаться, только вы не шевелитесь, руки вытяните по швам, закройте глаза и как бы прислушивайтесь к тому, что будет происходить в вашем теле.

Еще раз предупредив, чтобы Рыжий не щекотал её, Петровна закрыла глаза.

Александр провёл руками на некотором расстоянии от позвоночника от шеи вниз к бёдрам и задержал руки над поясницей. Ему стало жарко. Потихоньку стали нагреваться ладони и чтобы тепло рассеивалось, он стал водить руками вдоль и поперёк спины, делая нечто вроде пассов руками и "прощупывая" каждый неблагоприятный невидимый узел спины. Он знал, что тело Петровны потихоньку нагревается от его рук, эта энергия передаётся дальше от клеточек кожи внутрь на все ткани организма, расслабляя защемления и "выглаживая" напряженные мышцы. Минут через десять он закончил сеанс лечения и встряхнул руки. Он устал. Он знал, что Ирина Петровна спит и еще будет спать минуты две или пока он её не разбудит, поэтому пересел на другую сторону дивана, закрыл глаза и отключился ровно на тридцать секунд.

Когда открыл глаза, то укрыл Петровну шалью и тихонько позвал: "Ирина Петровна! Вы можете вставать". Петровна медленно открыла глаза, увидела Рыжего, прошептала: "Что, уже всё? А я, кажется, задремала. Так хорошо, так тепло было". Она начала потихоньку опускать ноги с дивана, осторожно села, пощупала руками спину, затем медленно и осторожно встала. Боли не было. Она плавно нагнулась, коснулась руками пола — боли не было. Повернулась вправо, влево — боли не было. "Чудеса!" — она посмотрела на Рыжего.

— Ты экстрасенс?

— Да ну что Вы, какой экстрасенс. Этому меня научила одна бабушка в Германии — русская немка.

— Ты был в Германии?

— Угу. Два раза. Один раз в рамках программы по обмену студентами, прошлым летом. И один раз по приглашению.

— По-немецки говоришь?

— Не очень хорошо, но говорю и понимаю.

— Понравилось?

— Угу.

— Сын наш, Максим, бывает там в командировках по работе. Рассказывает много интересного.

Она собиралась еще поговорить на эту тему, но Рыжий прервал её:

— Ирина Петровна, я Вам покажу сейчас одно упражнение, Вы его иногда делайте, для спины хорошо. Называется "рыбка". Слышали о таком?

— Нет.

— Тогда смотрите. Делайте его на полу или на ковре. Но лучше на тёплом полу. Ваш паркет как раз подходит.

Рыжий лёг на пол и объяснил Петровне технику выполнения "рыбки". Ирина Петровна с лёгкостью молоденькой улеглась рядом параллельно Рыжему и попыталась начать извиваться согласно указаниям. Но попа никак не двигалась, а ноги разъезжались. Александр, сидя на полу, сначала смотрел, потом соединил ей ступни и стал держать их строго вертикально.

— Я буду считать, а Вы под мой счет начинайте извиваться всем телом, руки под шею. И-и-и-и...раз, и-...два, раз-два, раз-два...

Через некоторое время у Ирины Петровны начало получаться.

— Ну-ка, давай-ка, теперь ты показывай, а я еще раз посмотрю.

Она приподнялась, и Рыжий стал показывать еще раз, со счетом. Потом он закрыл глаза и сосредоточился на упражнении. Петровна опять легла рядом, тоже закрыла глаза и начала двигаться под бодрый счет Рыжего. Движения стали получаться параллельные, гладкость паркета помогала легко скользить бёдрами в обе стороны. "Раз-два, раз-два, раз-два...".

— Так, на первый раз хватит, — сказал Александр через несколько минут и Петровна открыла глаза. Слегка наклонившись и жуя кусок колбасы с хлебом, на них недоумённо смотрел Липатов.

— Чем это вы тут занимаетесь? Я зашёл в дом через кухню, слышу ваше "раз-два", пошёл посмотреть, ну и по дороге кусок колбасы прихватил. А как же твой радикулит?