Марсианин. Книга первая

Он вглядывался в лицо убитого, словно пытаясь понять, разрешить страшную тайну, которая мучила его уже третий день. Будь на его месте кто-то другой, этот другой, после увиденного в туннеле, свихнулся бы, или решил, что свихнулся. А скорей всего рассказал бы об увиденном кому-то, чем дал бы повод считать себя сумасшедшим. Но даже это лучше, чем остаться один на один с этим воспоминанием. Однако Антон же верил в свой светлый разум, дорожил его репутацией и потому молчал. Только двоим можно было рассказать об этом в полной уверенности, что они поверят ему. Володе и... отцу Кириллу. Но не сейчас. Володю лучше некоторое время вообще не трогать. Отцу Кириллу не до него — он занят отправкой Женика в иные пределы.

Но то, что он увидел в туннеле, требовало объяснения. Оно томило, преследовало. Вот и сейчас, стоило отвлечься, как перед глазами вставал длинный, идеально ровный коридор квадратный в сечении, который он рассматривал через тот странный ход, а скорее дверной проем. В отличие от кривых и бугристых ходов катакомб, этот коридор был, словно офис столичной процветающей фирмы: до блеска гладок и стерильно бел.

Антон увидел этот коридор случайно. Они с Володей долго с большой осторожностью шли по центральной магистрали, удаляясь от озер, где запросто сегодня можно было получить пулю и даже копье в подреберье. Сейчас, после поднятого ими шума — магистраль была наиболее безопасной. Армейцы уже наверняка подняты по тревоге и всякой шелупони самое время прятаться в боковых ходах. Им же в путанице туннелей делать было нечего. У Антона уже был на исходе ресурс третьего, последнего фильтра. В нем при дыхании противно хлюпало. Однако воздух еще тянулся, хотя чтобы высосать каждый новый глоток, уже приходилось напрягать грудную клетку. А тут еще Женик на плече. По земным меркам килограммов на сорок. Нести покойника так было неправильно. Даже кощунственно. Но оставить он его не мог: убитых, если есть такая возможность, следовало выносить к своим. Это было делом чести. И гарантией того, что и тебя не бросят. Сменить плечо он не мог: правая рука сторожила спуск автомата. Да и рана не давала такой возможности. Володя держался молодцом. Он то и дело оглядывался, всматриваясь в мерцающий синими отблесками туннель. Так они разделили секторы. Утомившись, сделали привал, пристроившись в нише магистрального туннеля. Оставив Володю с телом Женика, Антон зашел в боковой ход, в котором послышались ему странные, едва уловимые звуки шагов. И обнаружил за поворотом в тупике ход идеально правильной формы, словно вырезанный в камне. Не ход, а настоящий дверной проем. И дверь была: выдвинувшийся из проема и отъехавший в сторону валун — по форме точно соответствующий проему. Это было очень странно. Антон осторожно заглянул в него и тот час упал лицом в пол. Мимо него метрах в пяти двигались люди. Он не успел рассмотреть их, но ухватил, что идут они не крадучись, открыто, без опаски. Выждав ровно столько, сколько необходимо было, чтобы они прошли, заглянул в коридор еще раз. Странная компания эта уже миновала проем, не обратив на него внимание. Коридор тонул в непроглядной тьме, и только там, где шли эти люди, разгоралось яркое сияние, освещающее путь отряду. И угасало, как только люди проходили дальше. Странная это была группа и шла она странно. Не группа, а скорее процессия, а передвижение точнее всего было бы назвать шествием. По сторонам шли обнаженные мужчины — те самые, которые нападали на Антона в пещере. Или очень похожие на них — так же идеально сложенные, с короткими копьями в руках. Тела их, казалось, были высечены из светящегося мрамора. Воины образовывали что-то вроде обрамления, внутри которого он рассмотрел женщину в сверкающих белых одеждах и... человека в камуфляже. Человек тот шел размеренным, безжизненным шагом, каким, должно быть, передвигаются подвергнутые гипнозу. А впереди шли двое — старик, удержавший Антона взглядом от выстрела и молодой — тот, что метнул в него копье. Зрелище было завораживающим, бессмысленным и реальным. Антон закрыл глаза. И снова открыл. Ничего не изменилось. Они удалялись и словно уносили с собой свет. Но человек в камуфляже! Как затесался он в эту странную, эту непостижимую человеческому уму компанию?! Кто бы они ни были, но они уводят пленного. Прикинул расклад. Шанс у него был мизерный. Подкрасться под прикрытием темноты, выхватить этого несчастного из толпы и, нырнув в темноту, уходить с ним, отступая к пролому, отстреливаясь. Если пули их не берут, то, во, всяком случае, отбросят. Он протиснулся в пролом, ступил на гладкий пластик и замер: стены потолок и пол, откликнулись на его вторжение ярким свечением. И тот час оглянулись обнаженные. И подняли копья, готовясь к отражению атаки. Остановились и обернулись к нему остальные. Позже всех тот, в камуфляже, который, видно, и впрямь был в гипнозе. Медленно, медленно он повернул к Антону ничего не выражающее, фосфорно-белое лицо и Антон обомлел. Это был Женик...

Он убрал ногу и сияние тот час погасло. Он видел, как группа торопливо двинулась дальше, а бесполые атлеты некоторое время еще стояли, ощетинившись копьями, а потом по одному стали уходить вслед за своими.

Некоторое время Антон еще лежал возле проема с оружием наизготовку. Лихорадочно соображал. Кто это был? Как-то сама собой явилась ассоциация — ангелы, забравшие с собой душу, закончившую земной путь. Явилась и не хотела оставлять его. Почему бы и нет?.. Бесполы, прекрасны, сияющи. Крыльев нет? А кто сказал, что у ангелов обязательно должны быть крылышки и ободок вокруг макушки? А женщина? Почему женщина? Кто там еще в пантеоне? И в это время камень, отстоящий от прохода шевельнулся, приподнялся на несколько сантиметров и двинулся к проему. Антон отскочил в сторону. Он видел, что глыба легко вошла в отверстие, закупорив его.

Тяжело дыша, Антон вернулся к Володе. Женик лежал, как и положено покойнику, покойно, идти никуда не порывался и не похоже было, чтобы только что вернулся. Лучше бы этот шел, а того несли, — подумал Антон и усмехнулся своей мысли. Сколько его еще тащить... Все-таки нет ни на грош благостности. С ума сходить от потрясения он не собирался. Хотя, увиденное на него подействовало сильно. Еще раз внимательно взглянул на Женика. С тяжелым хрипом вздохнул. Говорить Володе ничего не стал.

После похорон и поминок зашли к Женику на квартиру. Хлопотливая Инесса с заплаканными глазами накрыла стол. Где у Женика хранился спирт, Володя знал. Инесса, посидев немного с ними, ушла, правильно расценив, что будет лишней.

Разговор не вязался.

— Пошли ко мне... — сказал Антон, когда стало понятно, что надо расходиться.

Володя покачал головой.

— Кто ж меня туда пустит?

— Я тебя арестую... — пошутил Антон, сообразив, что Володя прав. Так просто на территорию части особенно сейчас не пройти. Вернее — пройти-то они пройдут, да потом объясняться замахаешься. Комендантский час... Вот ведь — коменданта уже нет, а час есть...

— Ладно, сказал он. — Сегодня ночуй здесь. А завтра я тебя заберу. Не думаю, что может что-то пожарное произойти. Однако на всякий случай закрывайся.

Володя кивнул.

Глава одиннадцатая

Вернувшись к себе, Антон направился было в душ, но водным процедурам помешал телефон. Голос в трубке был незнакомый.

— Майор Кабыш, — представился звонивший. Помолчал, словно раздумывая, что предложить и предложил, — Антон Александрович, а давай я к тебе сейчас зайду? У меня разговор есть. Нетелефонный. — Он не просил, а ставил перед фактом. И значение паузы Антон понял. — Соображал, пригласить к себе или самому зайти. И выбрал более мягкий вариант знакомства. Явно служебного характера. И еще это обращение на "ты". Оно было не случайным. И не была признаком панибратства или душевной простоты. Оно имело явно товарищеский оттенок. Человек словно подчеркивал, что они свои.

— А давай, — в тон ему ответил Антон. — Сейчас и заходи... Но в самом конце сего часа.

— Не понял... — ответил голос. Видно было, что собеседник сбился... Он был явно озадачен.

— Я имею ввиду, через часок заходите. — Перешел Антон на "вы", удлиняя дистанцию общения. — Я как раз собрался душ принять и чайку выпить.

— Через полчаса, — ответил майор. Я принесу термос с чаем и бутерброды. Совместим...

— Принимается, — ответил Антон, поняв, что большего не выторговать.

Гость зашел через полчаса. Был он мрачноватый, квадратный, тяжелый, с набитыми костяшками на кистях. По тому, как двигался, Антон понял — на Марсе не новичок. А вот интересно бы с таким на квадрате повозиться, подумал Антон. Порукопашничать.

Зачем пришел, майор не говорил, но по тому, что протянул руку, здороваясь, назвался Павлом и упорно не собирался уходить от "ты", можно было предположить, что в визите больше личного, чем служебного.

Разложили в тарелки еду. Павел свинтил с термоса крышку, разлил по стаканам. Сказал, наблюдая за струйкой:

— Интересно тут вода льется... Неспешно. Полюбил на нее смотреть. — С какой-то очень доверительной интонацией признался Павел. — Каждый раз, как прилетаю на Марс, — удивляюсь. Непривычно. То, что твердое, медленней падает — понятно. А вода — странно как-то.

— Часто на Марсе бываешь? — Антон решил не строить из себя благородного — выканье никак не ввязывалось в разговор.

— Здесь впервые. — Ответил он уклончиво. — А так приходится. У нас тут и база своя. Тренировочная.

— Хороший чай, — похвалил Антон, прикидывая, что за войска. Чей спецназ? Походило, что космических войск. Но уточнять не стал.

— Чай люблю и понимаю. Да и вообще поесть люблю, — неожиданно признался Павел и улыбнулся. И тот час лицо его преобразилось — стало вдруг ясным, располагающим.

— Итак, майор, я весь во внимании... А то мы все о воде да воде.

— Точно. Воду в ступе толчем. Я почитал твой отчет, Антон. Деловой отчет. Толковый. И диски послушал. Ты нам очень помог. Можно сказать, разведку боем провел. Мои парни тоже смотрят, где можно...

— Где могут, — не удержался Антон. — Встречались в "Аресе".

Павел поморщился. Отхлебнул чаю, словно беря несколько секунд на размышление.

— Ехидный же ты... Да не мои это!

— А чьи? — заинтересовался Антон.

— Какая тебе разница? Надавал пенделей и ладно. Мои, Антон, культурные: они зря не задираются и вообще драться не умеют. Они сразу убивают...Или калечат.

— А те тоже не умели. А убить или покалечить у них как-то не получилось.

— Да, не мои, слово даю! — Загорячился Павел. — А чьи — не знаю, и знать не хочу. Тут много кого насовано. Давай к делу. Я пришел тебе информацию сообщить. В тех рамках, в которых ты должен быть посвящен. Чтобы не вышло неувязок: больно ты стрелять любитель. А то вдруг ружжо не туда повернешь... Не разобравшись можно дел натворить.

— Что я должен знать?

— Из части не выходи пару дней. Каких дней, я скажу. И вот еще — посмотри.

— Что это? — Антон взял два листка аккуратно исписанной бумаги.

— Донесение о твоей работе.

Антон, прочел. В донесении рассказывалось о том, что такого-то числа из расположения поселка исчез объект "Землянин". Поисками, организованными подразделением "Д" объект был обнаружен в районе Озер. Причины исчезновения Землянина выясняются. Охрана объекта усилена. В ходе боевой операции произошли боестолкновения с членами незаконных полувоенных формирований. Во время перестрелки погиб член поисковой группы Коломиец Е. Раненых и пропавших без вести нет. Противник потерял по подтвержденным данным четверых человек. Еще двое ранены. Задержаны трое. Ведутся следственные действия. В операции отличился капитан Климов А.А., который после исчезновения Землянина, возглавил одну из групп и предпринял энергичные и действенные меры к поиску Землянина. Сумел обнаружить его и вернуть на базу. Хорошо проявили себя также... Далее шел недлинный список незнакомых Антону фамилий.

— Что-то отличившихся мало, — засмеялся Антон, возвращая листки.

— Зря смеешься,— обиженно откликнулся Павел. — Мы за твой счет поощрения не ловим. Седалище бы прикрыть. Сказать, что ты сам в пекло полез, никого не предупредив, и что мы этот факт прозевали, значит всем огрести. А так — быстрое и эффективное реагирование. Так что, была операция, и стрелял ты с полным на то основанием. А где ствол-то взял?

— Коломиец дал.

— У него теперь не спросишь откуда.

-Да, не спросишь.

— Повезло тебе. А то бы попрыгал от пуль.

— Это точно. Я и не знал, что они там водятся. Однако нож был.

— Нож здесь хорошо летает, — сказал, принимая аргумент, Павел. — Только приловчиться с оборотами надо. Ты приходи тренироваться... У нас занятия с десяти до часа. Каждый день. А когда не будет занятий по техническим причинам, — сказал он с нажимом, — я тебя предупрежу. Тогда ты из части и не выходи. Но завтра будут.

— Приду. Понял насчет технических причин. Слушай, у меня к тебе просьба. Мне бы Володьку пристроить сюда. Землянина в смысле.

— Его без тебя пристроят.— Отмахнулся Павел.

— Ты о чем?

— Приказ пришел: во избежание покушений и прочее до выяснения всех обстоятельств происшедшего — закрыть на гауптвахте.

— Постой, зачем закрывать-то?

Павел поколебался.

— Да, не знаю я. Куратор на подлете. Депешу прислал с борта. Я своих уже в караул определил.

— А давай с губой спешить не будем? — Антон подсел поближе.

— Не мы решаем. А ты чего вдруг забеспокоился? Тебе же хлопот меньше. Чувствую за малого этого, если что — огребем по полной.

— Да, хороший малый. Пережил много. Художник же. А они, эти деятели масляного искусства, сам знаешь, — ранимые. Жалко его. Он ведь не поймет, что ради него стараемся. Еще вздернется от тоски. Слушай, зачем нам гауптвахта? Давай так. Мы ему сборы устроим. Он же гражданин России? Значит военнообязанный. Призовем, поселим у меня. Ну что я хуже твоих орлов его охранять буду?

— Указание такое.

— От Мишина? — осторожно спросил Антон, почти не надеясь на ответ.

— От него, — ответил Павел.

— Так я с ним договорюсь. — Антон сыграл искреннюю радость! — Мы же дружбаны. Водки столько выпили. Отличный малый. — И снизил голос, придавая ему доверительную интонацию, — это я упросил, чтобы его куратором назначили. Он мне помог когда-то, я ему.

— Вот с Мишиным и договаривайся.

— В общем, так, — посуровел Антон. Он умел играть голосом в любой психологической тональности, — за безопасность объекта отвечаю я. И решение мое ты знаешь. И здесь операция посерьезней, чем твоя. Учти, мне ведь никто указаний о гауптвахте не давал, и я стану расценивать попытку его изолировать, как нападение на охраняемый мною объект.

Антон думал, что будет конфликт, но Павел неожиданно сказал.

— Ладно, Каа, я денек повременю. Связывайся с Мишиным. Мое дело десятое.

Он встал, натянул берет и, пожав протянутую руку, коротко козырнул.

— Постой, — остановил его Антон, — про Каа откуда знаешь? Где пересекались?

Но тот только махнул рукой:

Потом. — И вышел.

Антону майор понравился.

Глава двенадцатая

Переговорник мягко, но настойчиво зуммерил. Кого это в час ночи нелегкая дергает? Голова после душа еще не высохла, значит и часа не поспал.