— Спасибо за доброту, Николай, — сказал я и, перебив его извинения, пояснил: — Послали столько, сколько нашлось. К тому же работал фактор времени. И если бы не глупая затея Арчи с гранатами, мы бы с Киром тут не сидели: из "Вала", да бронебойными, да на двадцати метрах — в общем, хватило бы и одного стрелка. Только наемник — он и есть наемник: заказчика он мог и не знать. И что с ним станется, заказчика вряд ли интересовало. А вот Арчи, видимо, другое дело. Мы бы с Киром его точно раскололи — база, там, или не база. Вот его на всякий случай и убрали.

— И что теперь? — спросил Николай. Было видно, что ему не по себе.

— Не торопись, это еще не все, — сказал я. — Сдается мне, кто-то и на тебя охотится.

Не дожидаясь вопросов, я обернулся к Киру:

— Помнишь, мы удивлялись, откуда у тех троих "стингер" взялся и что они вообще на станции делали?

Кир кивнул, и я продолжил:

— Наверняка их Арчи навел. Он же, небось, и стингером обеспечил. На базе Николая ликвидировать, видимо, не хотели, чтобы ненужной шумихи не было, — вот и устроили спектакль с нападением мародеров. Перед тем как я выстрелил в того, который впереди шел, он присел возле убитого в оранжевом комбезе. Тогда я не понял, что ему нужно, просто смотрю — он к шлему потянулся. А сейчас вдруг осенило: он ведь собирался с покойного шлем снять, для опознания. Гоняться за остальными эти ребята, скорее всего, и не собирались. Если бы покойником оказался Николай, они сразу бы и ушли... Ну, может, порылись бы немного в вертушке, для виду.

— А почему именно Николай? — спросил Кир. Тон отдавал скепсисом, хотя я видел, или, лучше сказать — чувствовал, что напарник с моим выводом согласен.

— Ну ты и фрукт, партнер! — сказал я с деланным возмущением. — Хорошо, давайте рассмотрим другие кандидатуры, недоверчивые вы мои. Пилота предлагаю в расчет не брать. Кто убитый? И чем занимается Анатоль?

— Убитый работал механиком, — сказал Николай. — А Анатоль — инженер, занимается охранными системами и связью.

— Думаю, Серый прав, — после недолгого молчания согласился Кир.

— Но почему я? — патетически, забыв об осторожности, в полный голос воскликнул Николай, и мы с Киром расхохотались. Секундой позже к нам присоединился и Степан.

— Извини, Николай! — пытаясь сдержать смех, выговорил Кир. — Очень уж забавно у тебя получилось. Как в кино. — Он повернул покрасневшее от смеха лицо к Степану и сказал: — А ты, Степа, напрасно смеешься. Не исключено, что и ты в списке числишься.

Степан выпучил глаза — то ли от неожиданности, то ли от испуга — и мы с Киром вновь зашлись в хохоте.

— Но, мужики... ей-богу, не понимаю, в чем дело! — сказал Николай, когда мы успокоились.

— Подумай хорошенько, Николай! — сказал я. — Либо ты знаешь что-то очень важное, что хотят скрыть, не допустить разглашения, либо кто-то уверен, что ты знаешь это самое что-то очень важное. Подумай.

— Да что тут думать! Не знаю я ничего такого.

— А что за доклад ты собирался делать на симпозиуме? — спросил я.

— Доклад как доклад. О морфологии фауны Зоны. Это уже третий... нет, четвертый доклад по этой тематике. Ничего секретного...

— А Крюгер, когда ты с Еленой разговаривал, он что, при этом присутствовал?

— Конечно... И он, и коллега Елены.

— Ты говорил, они знали насчет мозгодробилки... Ты не пытался их отговорить?

— Пытался, конечно... Но это надо знать Елену — упрямая, как не знаю кто... Ну, один подшлемник я ей дал на всякий случай. И предупредил, чтобы особенно на него не рассчитывала, поскольку излучение мозгодробилки не обязательно имеет те же параметры, что и здесь.

— О подшлемнике ты нам не рассказывал, — заметил я.

— Тогда как-то к слову не пришлось. Да и не думал, что вам это интересно. — Помолчав, он спросил: — Может, уйти нам со Степой отсюда по-тихому? Вы ведь проводите нас к "долговцам"?

— Да это как раз не проблема, Николай! Проводим, конечно... Только дальше-то что?

— Как — что? Найдем проводников — и домой. С администрацией фирмы, думаю, проблем не возникнет. Там ведь поймут, что если поднимут вопрос о выплате неустойки, то мы можем рассказать о подозрительных смертях. Зачем им это?

Излагая свой план, Николай успокоился, а в конце даже хитро улыбнулся. А я смотрел на него и думал — вроде бы взрослый человек, ученый — и такую чушь мелет...

— Совсем не обязательно бежать отсюда "по-тихому", Николай... Вы можете дождаться очередного рейса — второй атаки на вертолет наверняка не будет: слишком уж нахально. Так что ты можешь отправляться на свой симпозиум или куда там собирался. Только пойми одну вещь: тот, кто на тебя нацелился, не отступится, и до симпозиума ты не доживешь. Если тебе решили заткнуть рот — это будет сделано. Там это даже проще, чем здесь. На тебя наедет машина, или на улице ткнут булавкой, или зарежет в подворотне обалдевший от ломки нарк.

Я посмотрел на побледневшее лицо Николая, в его запавшие вдруг глаза и почувствовал себя последней сволочью. Но дело следовало довести до конца, иначе мужики и впрямь могли рвануть по домам, и я продолжил:

— То же самое и с побегом домой. Если ты предпочитаешь, чтобы все произошло не на рю де Камбон, а на какой-нибудь 3-ей Конноармейской, — тогда, конечно, лучше домой.

— И что делать? — тихо спросил он.

— Самое лучшее — оставаться здесь. Никаких симпозиумов, никаких журналистов... Просто продолжайте работать, как если бы ничего не случилось. Другого совета сейчас дать не могу, извини. Возможно, со временем что-то прояснится.

Николай взглянул на Кира, и тот кивком подтвердил, что согласен с моим мнением.

— Николай, у меня к тебе две просьбы... — перешел я к насущным делам. — Первая — договориться с новым каптенармусом насчет комбинезона, чтобы не послал он меня куда подальше. Вторая — мне бы приятелю позвонить надо.

— С Джонсоном я уже говорил, а насчет позвонить — это без проблем: я предупрежу Анатоля. Прямо сейчас и идите — Кирилл знает куда.

Улыбающийся француз встретил нас в коридоре и отвел в свои владения. Там он попросил дежурного пойти покурить и, взяв у меня мобильник, подцепил его шнуром к аппаратуре. После чего отошел в сторонку и деликатно отвернулся. Я набрал номер Егорыча...

— Есть новости? — спросил я, не представляясь.

— Нет. Как у тебя?

— Нормально. До связи. — И я выключил мобильник.

Выходит, Елена так и не объявилась... Ну что ж, отсутствие новостей — тоже неплохая новость.

Джонсон, молодой рыжеватый парень в комбезе, на должность каптенармуса был назначен, видимо, временно и к новым обязанностям отнесся с удивительным пофигизмом: он просто снял замок с двери и, пригласив нас жестом в соседнюю комнату, указал на стеллаж с амуницией.

С новым обмундированием мы с Киром вернулись в гостевую. Переодевшись и разложив вещи по карманам комбеза, я скатал старый костюм в рулон и кинул на кровать — глядишь, и пригодится какому-нибудь новичку.

— Ну что, пойдем с мужиками попрощаемся? — спросил я, взглянув на часы.

— Скажи уж — блинчики решил зажать! Думаешь, я забыл? — Кир неодобрительно покачал головой. — Жмот ты все-таки, Серый.

— Напрасно обижаешь, начальник, — оскорбился я. — Я не жадный — я экономный!

Глава 12

К вечеру погода испортилась. Поднявшийся ветер нагнал с юга, из-за котловины, облака, и буквально за несколько минут сумерки превратились в потемки: похоже, надвигалась нешуточная гроза. Мы ускорили шаг. Порыв ветра подхватил с асфальта сухие листья и погнал их ко входу в туннель, будто указывая дорогу. Наконец, за спиной раскатисто громыхнуло, и я почувствовал, как на лицо упали первые капли. Едва мы успели зайти в тоннель, хлынул ливень.

— А могли бы в тепле вечерок провести, — сказал Кир, глядя на пенящиеся потоки воды снаружи, — за коньячком. — Он посмотрел на меня и засмеялся. — Шучу я... Хороший дождь — как раз то, что надо: ни собов, ни кровососов, ни бандюков.

— Ни наемников с пушками, — продолжил я в тон.

— Размечтался!.. Пойдем уж...

Мы опустили стекла шлемов и двинулись гуськом — так же, как и утром, не торопясь, по центру, от опоры к опоре.

На выходе из тоннеля остановились.

— Интересно, почему никто не догадался поставить на них дворники, — проворчал Кир, вновь поднимая щиток..

— С ручным приводом или от батарейки? — поинтересовался я.

Я смотрел на Кира и размышлял над тем, что из рассказанного им правда, а что нет. Скорее всего, как это обычно и бывает с рассказами о самом себе, правда мешалась с полуправдой, а иногда и с ложью. О том, что в Зону он пришел из интереса, Кир, конечно, соврал: получил задание, вот и пришел. О том, что ему здесь нравится, — пожалуй, правда: иначе давно плюнул бы на все и отправился на пенсию, возраст позволял. Да и выражение лица утром, во дворике... да, нравится ему Зона, точно. Что еще? Наверняка одинокий: вспомнились слова: "...походишь-походишь дома, послоняешься из угла в угол — да и обратно сюда". Скорее всего — майор: был бы полканом, сидел бы в кабинете да чаи гонял. А раз до сих пор майор — стало быть, не любит начальство вылизывать. Что он здесь делает — вот вопрос! Если сбор документации не является, как он выразился, "прямой задачей" — тогда что?

— Пошли, скоро дождь закончится, — внезапно сказал Кир, хотя лило по-прежнему как из ведра.

Мы поднялись к станции и пошагали по гравию вдоль полотна. Вскоре показалась площадка со сбитой вертушкой; трупов уже не было — видимо, собы все подчистили. На этот раз обошлось без ползанья под вагонами: мы прошли немного дальше и, обогнув локомотив, направились к караульной вышке. Перед тем как зайти во двор автобазы Кир — он шел впереди — долго осматривал территорию в ПНВ. Затем, не оборачиваясь, сделал знак рукой — пойдем, мол.

Во втором дворике, с вагончиком, процедура повторилась. Здесь тоже оказалось чисто. Чудеса, однако... Неужто отвязались?

Возле блокпоста на территорию "Долга" было пусто. Лишь подойдя ближе, я увидел в проеме сарая прячущихся от дождя двух бойцов в черных полиэтиленовых накидках. Один из них вышел нам навстречу и посветил фонариком. Видимо, узнав Кира, молча развернулся и поспешил обратно в укрытие.

На этот раз караул на втором этаже гостиницы нес небритый мужик лет сорока с красным, лоснящимся от мази лицом и забинтованными руками.

— Привет, Мишаня, — поздоровался Кир. — Что, с "жаркой" поручкался?

— С ней, будь она неладна!

Мы прошли коридор и остановились перед дверью. Кир полез в карман за ключом, а я уставился на пол: из-под двери в коридор выступал узенький потек, выступал совсем немного, сантиметра на три, не больше.

— Стой, Кир! — сказал я севшим вдруг голосом, когда напарник уже протянул руку с ключом к замочной скважине. — Гляди! — Я показал на потек. — Утром окно было закрыто — я с него броник снимал, так что хорошо помню.

Чуть помедлив, Кир кивнул. Мы скинули рюкзаки и отправились обратно на улицу. Охранник проводил нас удивленным взглядом, но промолчал.

Снаружи стало чуть светлее, гроза уходила на север, и ливень перешел в обычный мелкий дождик.

Возле навеса у входа во двор бара мы остановились, Кир подставил руки, и я залез наверх.

— Эй, вы чего тут? — раздался оклик.

Я обернулся — к нам направлялись два долговца.

— А-а... Это ты, Кир... — уже спокойно сказал окликнувший, опуская ствол. — Случилось что?

— Да ключ где-то потерял... — досадливым тоном отозвался Кир. — А дома запасной лежит... вот и приходится, понимаешь...

Патруль удалился

Я подошел к окну. Стекло левой створки было аккуратно выдавлено; обломки лежали тут же, на полотне, составленном из ряда широких коричневых полос липучки. Я внимательно осмотрел подоконник, стол... Вроде бы — чисто. Распахнув обе створки, я спустился в комнату и подошел к двери.

На правой боковине дверной коробки красовалась полоса пластита. Граммов около двухсот. Из сероватой массы торчал электрозапал, тут же были закреплены батарейка и контактная пара. Пластмассовая пластинка, вставленная между контактами, суровой ниткой подвязана к дверной ручке. Все, как говорится, простенько, но со вкусом.

Я включил свет и аккуратно отсоединил батарейку.

Зайдя в комнату, Кир с полминуты разглядывал подарок, затем подошел к окну. Посмотрел на обломки стекла и покачал головой.

— Вот мерзавцы! Где ж я теперь новое-то возьму?

Спустя полчаса мы уже сидели возле стола и ужинали. Пока я убирал с пола лужи, Кир раздобыл где-то лист фанеры, прикрыл окно, и теперь в комнате было относительно уютно.

— Думаю, прав я был вчера... что-то с этим Крюгером нечисто, — сказал я. — Никакой он не похититель. Не стали бы из-за обычного похищения подключать ресурсы, которые по затратам могут превысить выкуп.

— И кто тогда похититель?

— Мародеры или бандиты — в этом я как раз не сомневаюсь. Только Крюгер, думаю, из другой компании. Из той, что на Янтаре орудовала.

— А зачем тогда он к журналистам прилепился? — лениво спросил Кир, доедая бутерброд с колбасой.

— Это ты мне скажи — зачем.

Кир с сожалением посмотрел на опустевшую тарелку, не торопясь допил чай и поставил кружку на стол.

— Помнишь, я рассказывал о "монолитовцах"? — медленно и будто нехотя спросил он. — Сдается мне, Крюгер туда нацелился... Возможно, по какой-то причине решил, что с журналистами попасть в те места будет проще.

— Думается мне, туда не только Крюгер нацелился... — сказал я, глядя на Кира.

— Очень может быть. — Сделав вид, что не понял намек, он поднялся из-за стола. — Пойду-ка я баиньки. Что-то устал я сегодня.

Утром мы позавтракали в баре — на этот раз подавалась вкуснейшая солянка, с сосисками и грибами — и, прикупив консервов, свежего хлеба и воды, отправились в путь. В Темную Долину можно было попасть двумя путями: либо через южный пост долговцев и пустырь с псевдособами, либо через северный — мимо базы "Свободы". Кир выбрал второй вариант.

Мы миновали блокпост, свернули направо и пошагали по шоссе, обходя оставшиеся после дождя лужи. Возле скопления машин, где позавчера долговцы расстреляли двух мародеров, было пусто. Вдоль опоясывающего базу забора мы дошли до входных ворот и вновь спустились к шоссе.

— Нам туда. — Кир указал на торчащий из-за рощицы, метрах в пятистах на восток, недострой — неполные и без стен три этажа из поднятых на столбах серых плит.

Вскоре шоссе свернуло к северу, и последние триста метров нам пришлось пробираться сквозь мокрые кусты вдоль глинистой, с заполненными водой рытвинами грунтовки. Выйдя из рощицы, мы миновали два строительных вагончика и пересекли огибающую стройку дорогу.

— Давай наверх. — Кир показал на ведущую на второй этаж двухпролетную лестницу. — Оглядимся.

Едва я поднялся на площадку второго этажа, как снизу, из-за вагончиков, раздалась автоматная очередь и с опорного столба, рядом, посыпались кусочки бетона. Мы отступили от края. Из рощицы к стрелявшему торопились еще двое — один в черной куртке, другой — в сером комбезе. Прежде чем я успел достать винтовку, оба скрылись за вагончиками.