Корона для царевны-лягушки.

— По своему желанию ты превратиться не сможешь.

Царевич пристально взглянул на меня:

— Или я ошибаюсь?

Я спохватилась:

— Конечно, нет.

Пожалуй, лучше мне избегать столь деликатной темы...

— Прости, меня расстраивает этот разговор.

Мы снова принялись обсуждать список приглашенных.

— С твоими доводами я согласен — царство нужно укреплять и расширять. И Черных Ворранов следует позвать. Иначе сделают вид, что оскорбились и тогда — ожидай неприятностей.

Я вновь ткнула пальцем в довольно приличное по площади государство с несколько странным названием — Королевство Ночных Петухов.

— А эти годятся?

В глазах царевича появились бесенята:

— Двое принцев, обоих знаю лично — парни сильные, храбрые, задорные, охотники к тому же великолепные ... и десятерых своих сестер обожают.

По смеющимся глазам я поняла, что Федор о чем-то умалчивает... Сразу же стало любопытно. Немного подумала и спросила наудачу:

— А от чего название такое — петухи да еще и ночные?

Бесенята из глаз царевича выглянули наружу:

— У них очень большая рождаемость и дети появляются отчего-то всегда по ночам.

Я возмутилась:

— Ну уж нет! Не хочу, чтоб наши царевны каждый год только и делали, что рожали, а их мужья за зайцами гонялись. Нам нужны перспективные кандидаты, союз с которыми усилит страну!

Наконец, список был утвержден, и я удовлетворенно повертела его в руках — трое основных кандидатов и двое запасных! Теперь требуется, чтоб из десятков приглашенных, царевны выбрали именно тех, кого мы для них подобрали. Придется эту работу взвалить на себя...

В тот же в список мы внесли несколько государей с дочерями — возможными невестами для Митрия и Ивана. Причем в последнем пункте я постаралась, чтоб царства потенциальных родственников оказались как можно дальше — нечего у нас под ногами путаться... Мне кажется, Федор прекрасно понял мой замысел и молчаливо одобрил.

Мы с царевичем довольно переглянулись и передали бумагу дьяку. Теперь его дело — переписать и отнести на утверждение царю-батюшке. Я потянулась — наконец-то! Аж спина затекла. И тут заметила, что мы настолько увлеклись, что сидим, тесно прижавшись друг к другу. Даже волосы, спадающие на плечи, перемешались. Я машинально отметила, как эффектно смотрится контраст черного и белого...

Неожиданно Федор наклонился и ухватил зубами мой локон. Словно расшалившийся щенок замотал головой. Наши глаза и губы оказались в столь опасно близком соседстве, что я смутилась и покраснела, даже на минуту растерялась. И сразу заметила во взгляде царевича торжество. Похоже, Федор уже ничуть не сомневается в том, что добился моего расположения... В тот же миг я полностью успокоилась и усмехнулась: ну уж нет! Пусть не надеется покорить меня столь быстро и просто!

Придя в себя, с силой уперлась локтем царевичу в грудь. Федор немедленно отпустил меня, а я нахально взглянула ему в лицо:

— Хорошего понемножку!

И поднялась:

— Идем, царевич, мы и так здесь уже слишком долго подзадержались.

Почувствовала на себе его растерянный взгляд и быстро двинулась к выходу.

В моей светелке уже дожидались царевны. Не успела я войти, как девушки хором закричали:

— Василисушка, нас позвали на свадьбу купца Еремея. И тебя тоже! Батюшка дал согласие!

Там, в своем мире, я обожала свадебные торжества. Радовалась за подруг, выходящих замуж. Хотя иногда и жаба душила... если жених был красив и успешен. Захотелось взглянуть, как здесь играют свадьбы. Тем более — и моя не за горами... К тому же я всегда любила на людей посмотреть и себя показать. По радостно блестевшим глазам и щечкам царевен поняла, что и у них точно такие же мысли.

Вдоволь наговорившись, царские дочери покинули меня, а я достала свою самую заветную вещь — сумочку, последнюю связь с прежним миром. Едва не прослезилась, перебирая содержимое и разглядывая 'остатки былой роскоши'. Пилка для ногтей, пузырек французских духов, тени, помада, даже накладные ресницы и ногти! Сама не смогла бы объяснить, зачем таскала с собой два последних предмета — ресницы у меня и так довольно густые и длинные, да и ногти не подвели... Электрошокер, защитные очки... Вряд ли очки мне понадобятся, если кто в них увидит, от прозвища 'лягушка' вовек не отмоюсь... Внезапно внимание привлек еще один предмет — инкрустированный слоновой костью небольшой ножичек. Самое интересное в нем было то, что лезвие выдвигалось нажатием кнопки.

Несколько минут я вертела игрушку в руках, лезвие послушно выскакивало и убиралось.... Мои мысли — мои скакуны! Шарики и ролики в голове закрутились с бешеной скоростью, причем в направлении кузницы Данилы. Думаю, у меня есть предложение, от которого кузнец не сможет отказаться! И какому же мужику не захочется иметь подобное оружие?

Я довольно потерла руки. Полагаю, пока кузнец не разберется в механизме, никуда не уедет. Пора признать, что с обольщением у меня не слишком выходит — я с обидой вспомнила палец, упершийся в лоб, и небрежное 'Кыш!'. Намеревалась сразу же привести свой замысел в исполнение, но подумав, решила повременить: сначала понаблюдаю на ярмарке, как будут расходиться ножницы. Тем более, ждать осталось недолго.

На ярмарку царское семейство отправилось при полном параде. Царевны и я — в богато украшенной карете, царевичи — верхом на дорогих породистых лошадях. На каждом и каждой столько драгоценностей, что не всякий ювелир взялся бы стоимость подсчитать. Позади выстроился отряд вооруженных воинов.

Уже издали мы услышали громкие звуки музыкальных инструментов и веселое залихватское пение. Все верно — ярмарка здесь не просто купи-продай, а праздник и народное гулянье.

При входе на огороженную территорию нам пришлось покинуть карету и двигаться далее пешком. Народ приветствовал членов царской фамилии с изрядным рвением, ни одного косого или неприязненного взгляда я не заметила.

Ярмарка ошеломила разнообразием и размахом. От рядов с одеждой и тканями рябило в глазах. Обувь, особенно мужская, впечатляла множеством фасонов и пестрой расцветкой. Особенно поразили меня сапоги с изогнутыми носами, украшенные маленькими колокольчиками. Рядом с подобным роскошеством стояли обыкновенные лапти.

Мы пробирались меж торговых палаток под окрики охраны:

— Дорогу царской семье!

Вскоре оказались у лавки, торгующей нашим товаром. Купец расстарался — над входом висел рисунок, изображающий огромные ножницы. Как и предрек царь-батюшка, товар расхватывали, словно горячие пирожки.

Вскоре мое внимание привлек необычный звук. Я в изумлении замерла. Хотя никогда и не видела вживую этот предмет, но тут же узнала — шарманка! Под недоуменными взглядами царевичей и царевен быстро свернула в сторону играющего.

Невысокий мужичок, с бородой почти по пояс, в красной вышитой рубахе крутил ручку. Барабан вращался, издавая очень красивую мелодию. Я застыла, не спуская с шарманщика глаз.

Мужичок улыбнулся, показав крепкие белые зубы, с удалью в голосе предложил:

— Царевна, попробуй! — он отступил на шаг от музыкального ящика.

Я просто не в силах была отказаться, и тут же заняла его место.

Иван-царевич широкой улыбкой выразил поддержку. Федор глянул спокойно, выражение его красивого и слегка надменного лица не изменилось ни на йоту.

Митрий процедил недовольно:

— Царевна намерена веселить народ?

Я гордо проигнорировала последнюю фразу, доиграла мелодию до конца, оглядела собравшуюся вокруг довольно большую толпу и поклонилась. В ящик шарманщика со звоном посыпались монеты. По удивленному взгляду мужичка я поняла, что такого успеха он точно не ожидал....

Неожиданно наткнулась на устремленный на меня взгляд. Данила! Губы кузнеца дрогнули, но было неясно — в насмешке или улыбке.

Царевич Федор настойчиво подхватил меня под локоток и увлек прочь. Почти коснувшись губами щеки, прошептал:

— Василисушка, умоляю — никуда сегодня более не лезь.

Я вздохнула — вот из-за таких малостей и царицей быть не хочется! И еще — Федор не понимает главного правила пиар-компании: надо общаться с народом, завоевывать уважение и любовь, привлекать людей на свою сторону. Придется заняться с царевичем политическим ликбезом.

Мы двигались от одной лавки к другой. Купцы в Тригорском царстве оказались бойкими, знающими свое дело. Со всех сторон доносились их зычные голоса, расхваливающие товары. Кругом стоял шум и гам:

— Квас здоровый, квас ядреный! Покупай, не зевай!

— Пирожки с капустой, мясом, ливером!

— Только у нас — самая красивая ткань! Те, кто верит — налетай, те, кто жадный — убегай!

Руки наших слуг ломились от всевозможных покупок. Царевны откровенно радовались, а у меня от криков заложило уши, и разболелась голова. К счастью, мы уже добрались до конца рядов, где царевичей заинтересовали кони. Они выбрали двух, приказали отправить на царские конюшни, и наконец-то повернули обратно.

В этот миг я почувствовала неясное беспокойство. Вскоре его сменило ощущение опасности, хотя я и не понимала, откуда она исходит. С тревогой закрутила головой и ощутила на себе чей-то пристальный взгляд.

К нам приближалась группа людей — черноволосая, очень красивая молодая женщина в одежде боярыни в сопровождении высокого воина и нескольких слуг.

Заметив незнакомку, Федор и Митрий подтянулись, враз став похожими на охотничьих псов, почуявших добычу. Один Иван-царевич продолжал безмятежно улыбаться.

Поведение жениха мне не понравилось, но еще сильнее напрягло, что женщина показалась знакомой. Несомненно, я уже видела ее прежде, но где и когда?!!

Красавица в упор разглядывала меня. Под ее пристальным взглядом я невольно поежилась. Федор заметил это и нахмурился.

Едва группа прошла мимо, царевич Митрий восхищенно выдохнул:

— Знатная баба!

Я пробурчала:

— Для кого как.

Однако не могла не признать — незнакомка действительно потрясающе хороша. И выглядит абсолютно уверенной в себе и своей власти над мужчинами.

Митрий повернулся к стражнику, следующему за нами, и что-то негромко приказал. Стражник развернулся и торопливо куда-то направился.

Мой жених поинтересовался:

— Василисушка, ты ее знаешь?

Я отрицательно покачала головой:

— Нет.

Показалось, что Федор глядит с недоверием:

— Такое впечатление, что именно ты ее заинтересовала.

Я вновь задумалась: где же могла видеть эту женщину? Долго над этим размышляла, но в конце концов решила выбросить случайную встречу из головы. Без того проблем хватает!

Вечером мы с Дуняшей разбирали обновки. Я примеряла бусы, серьги, набрасывала на плечи отрезы тканей — Федор не поскупился... Тут, как водится, к бочке меда добавилась ложка дегтя: я вспомнила красивую незнакомку и то, как на нее вылупились царевичи. Гордо вздернула подбородок, распрямила плечи, лебедью проплыла по светелке и сама себе понравилась. Но не стоит забывать: как бы красива ты ни была, всегда отыщется кто-то лучше. И именно для таких случаев существуют наряды и украшения, которые могут внести в нашу внешность существенную лепту.

Я дернула плечом и подумала о Даниле. Дело к кузнецу у меня появилось неотложнейшее — нужно срочно навестить! Государь за это не осудит. Полагаю, царю-батюшке придется по душе мое новое 'изобретение'. Вот если Федор узнает, то точно разозлится. Ну и пусть. Не собираюсь прощать ему заглядываний на чужих женщин! В крайнем случае, за меня царь-батюшка заступится. Ну, если только пожурит немножко.

Следующим утром я завернула ножик в платок, и, с трудом дождавшись благоприятного момента, бегом помчалась к кузнице. Правда, перед входом пыл слегка поубавила. Стараясь не шуметь, приблизилась к дверям и замерла — Данила сидел на корточках и чертил на полу длинной палочкой какие-то странные узоры.

Я застыла, едва дыша, пытаясь разглядеть, чем же он занимается. Ничего разобрать не смогла, а игривое настроение взяло вверх. Затаив дыхание, я подкралась к кузнецу и руками закрыла ему глаза.

К сожалению, Данила не стал перечислять имена и не оценил мой розыгрыш. Реакция кузнеца оказалась совершенно иной. Парень мгновенно взлетел на ноги и развернулся ко мне. Похоже, моя шутка ему не понравилась.

Кузнец вскинул руку, и в который уже раз его палец уперся мне в лоб:

— Царевна, я же предупреждал! Не ближе, чем на три шага!

Данила легонько оттолкнул меня. Боли я не почувствовала, но обиделась всерьез — аж губы задрожали. Вереница малодостойных и совсем недостойных сравнений пронеслась в голове, а потом и с языка сорвалась. Но я решила, что этого мало! Оглянулась вокруг — на наковальне лежал молот... Увы, этот предмет для меня бесполезен — я его и приподнять не смогу. Зато рядом обнаружился большой ковш, полный воды...

Я ухватилась за ковш двумя руками, рывком подняла и выплеснула содержимое на кузнеца:

— Вот тебе!

Глаза Данилы округлились. Словно не водой его облила, а серной кислотой. Затем в парне что-то неуловимо изменилось. Лицо напряглось, на скулах заходили желваки, взгляд стал жестоким и злым. Он медленно шагнул в мою сторону...

Я выставила вперед руку и закричала:

— Ближе, чем на три шага не подходи! Сам сказал!

Почувствовала, что глаза наполнились слезами, — я испугалась всерьез.