— Правда?
— Да.
— Спасибо, это замечательный подарок!
— Ты меня неправильно понял, Артём. Я ничего тебе не дарил. Это твой плащ.
— Ух ты! — Временной маг присвистнул и повернулся к другу: — Смотри, Дима, какие красивые вещи я носил.
— Вряд ли, — покачал головой Дмитрий. — Такие одежды пристало носить принцу, а ты раб.
Тёма наморщил лоб:
— Это я сейчас раб, а раньше был принцем.
— Конечно! — подхватил Кристер и потянул Артёма к столу: — Поешь, а я расскажу тебе о принце Камии.
Дмитрий хотел возразить, но передумал, ему самому было интересно послушать о сыне великого Олефира. "Хоть какая-то информация", — решил он и, повинуясь знаку хозяина, приблизился к столу. Граф усадил рабов на мягкие стулья, наполнил бокалы вином и воскликнул:
— Выпьем за великого Олефира, ибо он сделал Камию сильной и процветающей.
Дима и Тёма послушно выпили вино.
— Кушайте, кушайте, — ухмыльнулся граф, уселся на диван и, не сводя глаз с принца Камии, начал рассказ:
— Когда великий Олефир представил своего сына миру и объявил, что собирает для него свиту, я, как и многие камийцы, решил попытать счастья. Я приехал в Ёсс поздним вечером, но замок не спал. Десятки рабов встречали во дворе претендентов на гордое звание спутника принца. Меня проводили в роскошные покои, накормили и уложили спать. А наутро я удостоился аудиенции великого Олефира. Наш правитель сказал, что наслышан обо мне и надеется, что я проявлю отвагу и займу место рядом с его сыном.
Артём согласно кивнул, хотя не услышал и половины из того, что сказал хозяин — заставленный разными вкусностями стол лишил его остатков разума. Облизав сухие губы и судорожно сглотнув, он трясущимися от предвкушения руками навалил в тарелку салатов и мяса и, вцепившись в серебряную вилку, принялся уминать яства с быстротой ветряной мельницы, захваченной ураганом. Несколько секунд граф, кривясь от досады, наблюдал за сумасшедшим рабом, которого ничего кроме еды не интересовало, а потом перевёл взгляд на Диму: отставив бокал в сторону, брат принца Камии ждал продолжения рассказа. "Лучше бы наоборот! — в сердцах подумал Кристер и тут же попытался приободрить себя: — Но, в конце концов, я не дошёл ещё до самого интересно, да и Артём рано или поздно должен насытиться". И, скрестив руки на груди, Кристер неторопливо заговорил:
— Когда все претенденты съехались в замок, великий Олефир устроил турнир. Две недели в парадном зале лилась кровь — камийцы бились не на жизнь, а на смерть. Нас осталось всего двадцать — лучших бойцов Камии. Ты помнишь их имена, Артём?
— Не-а, — безразлично ответил временной маг и впился зубами в куриную грудку.
— Карл Маквелл, благородный разбойник из Лерта. Карим Абали, мечник из Наджи. Альяр, Зохаль и Рузбех, сыновья Джомхура, главы лиги работорговцев, что нашёл вас в пустыне. Стефан Берг, охотник из Тагру...
Кристер замолчал: имена бывших спутников не произвели на Артёма впечатления. Покончив с курицей, он погладил себя по животу, склонил голову к плечу, словно прислушиваясь к чему-то, и схватил с блюда корзиночку с розовым кремом и крохотными шоколадными розочками.
— М-м... Как вкусно. Дима, попробуй!
— Не сейчас, Тёма. Давай послушаем графа.
— Да слушаю я, слушаю, — мотнул головой Артём, подвинул к себе блюдо с пирожными и на всякий случай добавил: — Мне очень интересно.
Выругавшись про себя, граф наклонился вперёд и спросил:
— Ты помнишь вечеринку в Цагуре?
— А где это? — слизнув крем, важно осведомился Артём.
— В Харшиде.
— Ну да, ну да.
Временной маг поддел ногтем шоколадную розочку, рассмотрел со всех сторон и, восхищённо цокнув языком, отправил в рот.
— Ты сказал, что мэр города вор, и мы сровняли с землёй его дом, вместе со всеми его обитателями, — вкрадчивым шёпотом произнёс Кристер. — А самого мэра ты притащил в Ёсс. Помнишь?
— Разумеется, — пожал плечами Артём. — Куда ж ещё я должен был его тащить, если принцу Камии положено жить в Ёсском замке?
— Мэр прожил до утра. Ты отпустил свиту, и вместе со мной спустился в подземелье. В ту ночь я понял, насколько силён и безжалостен принц Камии. Даже прославленные харшидские палачи не могли сравниться с тобой, Артём.
— Само собой, — подтвердил временной маг, облизывая пальцы. — Разве может быть кто-то лучше меня?
— Ты без всякой магии превратил узника в кусок говорящего кровоточащего мяса. Он рассказал нам всю свою жизнь, открыл местонахождение тайников с украденными деньгами, а потом взмолился о смерти. И ты великодушно подарил ему смерть.
Дмитрий задумчиво посмотрел на брата. Он пытался понять: мог ли этот с виду безобидный сумасшедший творить то, о чём рассказывал граф. "А вдруг он действительно принц Камии? Тогда кто я? Я не был в свите принца, иначе бы Кристер узнал меня..."
— А помнишь ужин в Зандре? — прервал его размышления голос графа. — Мы долго готовились к нему. Ты лично собрал по всему Суниту пять сотен рабов и привёз их в столицу. Ты заставил их раздеться и изображать живые столы и стулья. Ты пообещал им свободу, если простоят до рассвета без звука. Сколько осталось в живых? По-моему трое... Или четверо? Без разницы! Ты убил и этих.
Артём не ответил, но Кристера это не смутило. Воспоминания захлестнули его, и голос стал громче:
— Ох, и погуляли мы тогда! Сунитский наместник из кожи лез, чтобы угодить тебе. Помнишь, близняшек — его любимых наложниц? Бедняга посерел, когда ты заявил, что забираешь их. Но ты объяснил ему, что лучше лишиться наложниц, чем жизни, и он вместе с нами стал мучить своих любимец. Мы с тобой ещё поспорили, которая из девчонок продержится дольше? Помнишь?
Кристер приподнялся и почти вплотную придвинулся к Артёму. Временной маг посмотрел в серо-голубые глаза, облизал губы и, заикаясь, прошептал:
— Н-не с-совсем.
— Они орали и визжали, пока не обессилили, а когда Карл предложил перерезать им глотки, ты заявил, что прощаться с красотками рано, и, к всеобщему удивлению, они развлекали нас ещё два часа. Хочешь подробностей?
— Н-нет, — испуганно замотал головой Артём и придвинулся к Диме.
Граф плотоядно оскалился:
— Почему? Принц Камии — олицетворение силы и жестокости. Почему тебя пугают мои рассказы? Мы столько пережили вместе, принц. Я был твоим близким другом. Сколько раз мы оставляли свиту, чтобы кутнуть вдвоём. Брей, Тофур, Кадзир, Дия... Неужели Вы совсем ничего не помните, Ваше высочество? Ну же, напрягите память, принц! Четвертованный на обеденном столе наместник Шании. Распятый на дверях собственного дома советник Вамика. Охота на тхарийского шырлона с сыном наместника Брадоса в качестве приманки...
— Я не помню... — простонал Артём, прижимаясь к брату.
Дмитрий обнял его за плечи, а Кристер злобно лязгнул зубами и посмотрел на портрет:
— А, может, рассказать тебе о Катарине, принц?
Артём тихо всхлипнул, и Дмитрий стиснул его плечо: он не хотел, чтобы брат отвлёк вошедшего в раж граф. Не отводя глаз от картины, Кристер откинулся на спинку дивана и сжал пальцы в кулаки.
— Я знал её с детства. Мы — потомки соратников великого Олефира. Многие поколения наших предков тесно дружили, и наши отцы не были исключением. Они росли вместе, ведь замок Эльт всего в двух часах езды от Краффа, а когда выросли, решили породниться, так что Катарина с рождения предназначалась мне. Рина росла прелестным ребёнком, добрым и нежным, как весенний цветок. Когда она смеялась, все вокруг невольно начинали улыбаться. А как она пела... — Граф отвёл глаза от портрета и потянулся к бокалу: — Я любил Катарину. И никогда не думал, что так быстро потеряю её... — Он жадно выпил вино, прерывисто выдохнул и хриплым голосом продолжил: — Я совершил самую большую ошибку в жизни — пригласил на церемонию передачи правителя Олефира и его благородного сына. Каким счастливым я был в тот день... Ведь мою сделку с Краффами узаконили два величайших человека Камии. Как благодушно взирал на нас правитель! Какое неподдельное веселье источал принц! Он стал искрой, которая превратила наш скромный праздник в безудержное веселье.
Дима жадно ловил каждое слово Кристера, а Артём, убедившись, что хозяин перестал замечать его, потянулся к тарелке с сыром: от страха у него вновь разыгрался аппетит. Сыр оказался превосходным, тонко нарезанным, с крупными ровными дырочками. Временной маг свернул ломтик рулетом, сунул в рот, опасливо покосился на графа и разжевал, стараясь двигать челюстями неслышно: уж больно внимательно брат слушал рассказ хозяина, и Тёма не хотел лишать его удовольствия.
— Но через два дня Катарина пропала, — тем временем рассказывал граф. — Я больше месяца искал её. Я объездил Чарийский лес вдоль и поперёк. И нашёл. Неподалёку от Ёсса... — Кристер прикрыл глаза. — Я едва не сошёл с ума, увидев растерзанное тело. Я смотрел на то, что осталось от моей Рины, и понимал, что лишился не только её, но и друга. Я узнал твой почерк, Артём!
Временной маг подпрыгнул, молниеносно проглотил сырный рулетик и наивно захлопал глазами:
— Это не я.
— Врёшь! — Кристер вскочил и обвиняюще ткнул пальцем в Артёма: — Я видел, как ты пытаешь людей! Такое не повторить никому в Камии! И прежде чем я брошу тебе вызов, я хочу знать: почему? Почему ты убил её, принц?
— Убил? — ошеломлённо повторил временной маг, посмотрел на палец хозяина и повернулся к брату: — Что он такое несёт?
— Паяц! — выплюнул Кристер и наотмашь ударил Артёма по лицу.
Временной маг покачнулся и, чтобы не упасть со стула, ухватился за скатерть — посуда с грохотом посыпалась на пол. Мгновенно оценив ситуацию, Дмитрий оттащил брата от стола, загородил собой и решительно произнёс:
— Вы обещали не обижать Тёму.
— Обижать? — взревел Кристера. — Да что ты понимаешь, маг! Он оскорбил меня! Надругался над нашей дружбой!
— Даже если так, сейчас он болен. Издевательства над беззащитным безумцем не делают Вам чести!
Временной маг выглянул из-за спины друга и одобрительно закивал. Глаза Кристера налились кровью:
— Никто в Камии не смеет указывать мне, что делать! Был Артём принцем или нет, сейчас он мой раб, и я вправе распоряжаться его жизнью, как пожелаю!
В желудке Дмитрия свернулся болезненный узел: брату угрожала смертельная опасность, а он был бессилен помочь ему. "Разве что убить... — с тоской подумал Дима и одёрнул себя: — Только если не будет другого выхода!"
Кристер обошёл вокруг стола, приблизился к рабам и язвительно ухмыльнулся:
— Он выглядит, как шут. Вот и будет шутом. Отличный карьерный рост для сына великого Олефира!
И, довольный собой, граф хлопнул в ладоши. В дверях тотчас возник главный надзиратель.
— Пришли ко мне портного, Сван!
Кристер вытащил Артёма из-за спины брата, сорвал с его плеч чёрный плащ и бросил на пол. Усевшись в кресло, он поставил ноги на плащ принца Камии и холодно посмотрел на Диму:
— Тебе я тоже найду подходящую работёнку.
"Ищи, — мрачно вздохнул Дмитрий. — Всё равно, после того что я услышал, нам с Тёмой не жить".
Глава 9.
Предатель.
Кристер решил поступить с Димой так же, как с принцем — унизить, да так, чтобы тому стало невмоготу. Граф не сомневался, что ущербный маг служил Артёму в другом мире, где тот пропадал четыре года, и служил на высоком посту. "Скорее всего, как и я, был спутником принца. Отсюда — гордость и заносчивость", — решил Кристер и отправил Диму на конюшни, чистить стойла. Маг воспринял ссылку с потрясающим равнодушием: соскребал навоз, мыл стойла, до блеска начищал сбруи и сёдла — делал любую грязную работу, которую ему поручали. Но уже через три дня граф вынужден был забрать раба обратно в замок: оставшись в одиночестве, Артём стал абсолютно невменяемым. Он либо плакал и стенал, доводя хозяина до нервного срыва, либо замыкался в себе и не реагировал ни на слова, ни на тычки. В запале Кристер бросил принца в камеру к Джомхуру, но сделал лишь хуже. Шут вернулся обессиленным и подавленным настолько, что пришлось звать лекаря.
Но стоило Кристеру вернуть Диму, Артём воспрял духом. Он радовался как ребёнок и скакал вокруг Дмитрия, весело звеня бубенцами. Граф смотрел на братьев и ухмылялся — парочка была та ещё: шут в кричаще красном костюме с разноцветными вставками и шестирогом колпаке, из-под которого забавно торчали пшеничные волосы, и маг в простом чёрном костюме из тонкой шерсти и берете, сливающемся с тёмными волосами.
Рядом с братом у принца Камии точно просветление наступило. Он казался почти нормальным и вёл себя, если не как взрослый мужчина, то как вменяемый подросток. Каким-то чудом Дмитрию удалось втолковать ему, в чём состоят обязанности придворного шута, и теперь, едва завидев графа, Артём начинал без устали хихикать и хохмить. Он покорно выполнял приказы и всем подряд представлялся принцем Камии, как желал хозяин. Шут выглядел забавным и смешным, придворные были от него в восторге, и только Кристер оставался недовольным — заклятый друг не чувствовал себя оскорблённым. А уж как раздражал графа Дмитрий! Ущербный маг тенью следовал за братом и с каменным спокойствием подсказывал ему, что надо делать и как себя вести. Если Артём плакал — успокаивал, начинал робеть — подбадривал. "Нянька шута" со злости прозвал его граф, и прозвище прижилось. Впрочем, Дмитрию было наплевать, как называют его камийцы — кроме брата его ничего не интересовало.
"Невероятная преданность! Никогда такой не встречал", — думал Кристер и скрипел зубами. Его бесило леденящее душу самообладание раба — чтобы ни случалось, маг оставался бесстрастным. В нём чувствовалась мощь, непонятная и пугающая. Кристер не мог взять в толк, почему этот сильный и умный человек остаётся в Ёссе и день за днём нянчится с безумным шутом, вместо того, чтобы взять в руки меч и отвоевать себе достойный кусок Камии. "Да кто же ты, в конце концов? Друг? Любовник?" — с яростью думал граф, наблюдая, как Дмитрий в очередной раз утешает брата: Артём решил сделать колесо, но поскользнулся и упал.
Дима вытер его заплаканное лицо, ощупал колени и локти, поправил сползший колпак и ободряюще похлопал по плечу. Шут тотчас улыбнулся и помчался на середину зала, веселить господ, а маг посмотрел на графа. Их взгляды скрестились, и Кристера обдало холодом: "Он что-то задумал. Ясно, как день. Знать бы что! Хочет отомстить за унижение принца? — Дима перевёл глаза на Артёма, а граф откинулся на спинку стула и нервно поёжился. — Что если он только притворяется ущербным? Вдруг он просто выжидает удобного момента, чтобы убить меня? Или ждёт, когда нападу я?"
И Кристер потерял покой и сон. Лёжа в постели, он беспокойно шарил глазами по углам спальни — ему мерещился изготовившийся для удара Дмитрий, а, беря в руку вилку, содрогался от мысли, что еда отравлена магией. "Почему я не убил его сразу?" — ругал себя граф и всё чаще приходил к мысли, что избавиться от брата Артёма жизненно необходимо.
В Камии традиционным способом устранения неугодных и неудобных людей было отравление. Камийцы умели изготавливать тысячи разных ядов. Их подсыпали в еду и питьё, пропитывали вещи, и дорогой подарок часто оказывался последним в жизни получателя. Кристер знал об этом не понаслышке. Крейд был лакомым куском, и многие аристократы мечтали занять место графа: время шло, сын великого Олефира не возвращался, и камийцы начали свыкаться с мыслью, что будут жить без него. Кристер с величайшей осторожностью принимал подарки и держал целый штат рабов, которые дегустировали еду и питьё. Невольника подводили к столу, и тот, дрожа от ужаса, пробовал кушанья и напитки. Многие сходили с ума, не выдержав ежеминутного ожидания смерти.
