Ловец Зеркал

— Непременно, — Клайв поставил вилку, и король потерял королеву.

— Завтра приедет доктор, — король поморщился, печёнка совсем ни к чёрту, вчера даже кровь пошла, — нужно будет проследить за его безопасностью.

— Без проблем, ваше величество, — Клайв съел вторую ладью, и король остался совсем без фигур. — Всё будет сделано.

— Я надеюсь на тебя, — король развёл руками и уныло посмотрел на доску.

— Мат, — громко сказал Клайв, казалось, стены содрогнулись от этого слова.

— Неужели, — король присмотрелся и пожал Клайву руку, — молодец. Но это ни как не освобождает тебя от обязательств, которые ты мне дал, — король встал, Клайв поднялся следом за ним, — поду как я спать, и ты ступай к себе, не ходи ночью по дворцу. Мало ли что может произойти...

— Спокойной ночи, — Клайв поклонился и вышел. Он был зол и подавлен своим положением. Клайв ненавидел ситуации, в которых был бессилен. Но он выиграл сегодня у короля. Первый раз, и этот шажок к неповиновению, внушал в его сердце надежду.

— Я завтра уезжаю, — Клайв облокотился на стену, пытаясь не смотреть ей прямо в глаза.

— Знаю, — Дайрис подошла ближе и обняла его, — я буду скучать.

— Твой отец всё знает, я в безвыходном положении, — Клайв посмотрел на неё, — "мы" обречены. Когда я приеду, то всё будет по-новому.

— Ты боишься моего отца? — Дайрис отстранилась и тяжело вздохнула.

— Нет, но я желаю тебе счастья, — он отвернулся к небу, — он не даст нам быть вместе. Король дал ясно это понять, зачем же лезть на рожон.

— Я могу поехать с тобой.

— Нет, не нужно осложнять. Так будет ещё хуже. Пока я приеду, может быть, что-то и изменится. Я привезу зеркало, и он будет вынужден прислушиваться к моему мнению...

— Я буду ждать тебя...

Он поцеловал её. Они стояли вдвоём на крепостной стене, обволакиваемые ветром и обласканные солнечными лучами. Смотрели вдаль, предчувствуя разлуку, и наслаждались каждым мгновением теплоты, которое у них осталось.

— Ллойд поедет с тобой?

— Да Ллойд и Майк, мы едем втроём.

— О вас будут слагать легенды!

— С нами едет бард, неужели может быть иначе.

Мы убегаем, когда нас прижимают к стенке. Нужно было развеяться, сделать что-то такое, чтобы почувствовать себя личностью. Клайву нужно было уехать, чтобы привести мысли в порядок, чтобы сделать выбор, наверное, один из самых серьёзных в своей жизни. Лучший способ победить в любовной войне — это убежать, это знали давно, и будут ещё долго вспоминать, передавая эту сентенцию по наследству. Он собрал уже все свои вещи, когда зашёл Майк.

— Вы готовы, господин?

— Да, сейчас, сейчас, — Клайв осмотрел свою комнату, запоминая её такой, какая она была сейчас. Он начал уже привыкать к ней. К этим гобеленам на стенах и ковру, который не давал замёрзнуть ногам в холодное утро, к этим потухшим свечам, которые помнят больше, чем хотели бы. К тумбочке возле кровати, которая скрывала в себе бумагу и письменные принадлежности, к потолку, который видел всё и посерел от таких впечатлений.

— Господин Ллойд ждёт вас в низу, — Майк осматривал комнату, — взять ваши вещи?

— Нет, спасибо, я сам, — Клайв подпоясался мечом и взял заплечный мешок с вещами. — Пошли, — он похлопал парня по плечу. — Накормил коня?

— Даже почистил, — Майк гордо улыбнулся.

— Молодец.

Они вышли в лучах рассвета во двор, где стоял улыбающийся Ллойд и наигрывал на лютне что-то новое. Его конь стоял рядом с ним, нежно теребя его за шею.

— Ну, наконец-то, — бард улыбнулся и кивнул Майку. — Я уже вас заждался.

— Едем, — Клайв сел на своего коня, который радостно заржал, увидев хозяина.

— Что там с королём?

— Врач бессилен, прописал какие-то травы, но пока ему не помогло, — Клайв привязал мешок к седлу, — если меня залатали, то короля уж точно вытащат. Тут не врачи — маги.

— Будем надеяться, — Ллойд скривился, — что на этот раз их искусства не хватит. А Дайрис тебя не провожает?

— Как видишь...

— Господин, — Майк подъехал на своей маленькой пони, — в дорогу?

— Да, — Клайв махнул рукой, и их маленькая экспедиция отправилась в путь. Охранники почтительно отдали честь начальнику стражи и открыли ворота. Клайв махнул им в ответ и пришпорил коня. Буря понеслась вперёд, навстречу солнцу. Ллойд с Майком старались не отставать, и восход наполнился их криками.

Когда замок скрылся за лесом, Клайв пустил коня шагом. Ллойд и Майк пристроились рядом с ним.

— Ты уверен? — Ллойд посмотрел прямо на него.

— Теперь уже я не знаю, но проверить всё равно стоит.

Глава VIII

Сон N 3

Я еду вперёд, быстро-быстро. Скорость не даёт зажмурить глаза. Я в машине не один, кто-то рядом со мной. Смотрю на этого человека и вижу совершенно незнакомую девушку. Она полная противоположность той, что я видел в первом сне, но тоже очень недурна собой. Она прижимается ко мне так тесно, будто бы мы с ней очень хорошо знакомы. Я глажу её волосы, и девушка улыбается мне.

Сквозь шум города я не слышу слов, которые она говорит мне, но мне кажется, что эти слова приятны. Я смотрю на дорогу и вижу развилку: на одной стороне клубится туман, а по другую сторону дорога чиста и открыта, она ведёт в ночь. Останавливаю машину и смотрю на неё, она показывает рукой на туман и загадочно улыбается. Машина срывается с места, и туман становится частью нас.

Я не вижу, куда мы едем, наугад, чувствую дорогу и руль в руках. Я чувствую, что она рядом. Девушка гладит моё лицо, целует в шею и прижимается всё крепче и крепче. Мне становится сложно вести машину...

Туман заканчивается внезапно: мы выезжаем на освещённую магистраль, по обе стороны горят фонари, а разметка радостно приветствует нас. Я судорожно пытаюсь вспомнить имя той, что так нежна со мной, но на ум не ничего приходит. Я лишь давлю на педаль, и скорость вжимает нас в кресла.

Дорога пуста. Она не имеет ни начала, ни конца. Я не знаю, куда мы едем, а она не знает, зачем нам это нужно. Мы просто делаем то, что подсказывают нам наши инстинкты, полностью отдаёмся чувству, и в этот момент фонари сливаются для меня в один световой поток. Я закрываю глаза, и крепче сжимаю её руку.

Мы останавливаемся слишком резко. Она открывает дверь и выходит, поправляя одежду. Я прощаюсь с ней лёгким кивком и еду вперёд. Когда проходит около километра фонарей, я замедляюсь и пытаюсь держать допустимую скорость.

Задумавшись, я чуть было не пропускаю ту, что голосует на дороге. Я торможу, и сам выхожу открыть ей дверь. Это она — девушка из моего первого сна.

Она садится рядом со мной, и я захлопываю за ней дверь, а потом туман застилает мне глаза...

— Приехали, друг, — водитель снисходительно улыбается. Я расплачиваюсь с ним и выхожу. Огни ночного клуба горят прямо над моей головой. Молодёжь стоит возле выхода, покуривая дорогие сигареты и собираясь с мыслями для следующей психологической атаки своих спутниц. Все они в подобии карнавальных костюмов, я тоже достаю свою маску и набрасываю на плечо плащ — полная готовность.

Охрана смотрит на меня подозрительно, но когда я уплачиваю в кассу нужную сумму, они становятся спокойнее. Один из них ставит мне на руку печать, а другой в это время ласкает меня металлоискателем. Я смотрю на них уверенно, стою неподвижно, пытаюсь им облегчить работу. Закончив, они расступаются, давая мне возможность пройти.

Музыка оглушает меня. Едва переступив порог клуба, я чувствую, что мои барабанные перепонки не готовы к таким напряжениям. Спускаюсь по винтовой лестнице к бару и заказываю себе текилы. Народу много: разнообразие костюмов такое, что просто рябит в глазах. В этом калейдоскопе у меня самый нейтральный костюм. Даже не могу представить себе, какой костюм выберет та, ради которой я согласился на эту авантюру.

— Ещё что-нибудь? — бармен ставит передо мной стопку, соль и дольку лимона.

— Можешь сразу повторить, — я стараюсь перекричать музыку, но кажется, что он читает по губам. Бармен улыбается и наливает ещё одну. Я выпиваю быстро, слизываю соль и закусываю лимоном, чувствуя приятное тепло, разливающееся по моему горлу и пикантный вкус солёного лимона. Кладу крупную купюру, показывая знаком, чтобы он присоединился ко мне, но бармен отнекивается, показывая, что на работе. Я пожимаю плечами и выпиваю вторую рюмку. Он пытается дать мне сдачу, но я показываю, чтобы он не спешил. Бармен становится возле меня, понимая, что в моём лице нашёл ценного клиента. Я осматриваю зал в поисках подходящей под мой идеал кандидатуры, но вскоре мой взгляд вновь возвращается к стойке. Там стоит ещё одна стопка и набор солёных лимонов. Я благодарно киваю ему и снова пью. В голове появляется мягкое торможение. Понимаю, что для начала достаточно и отхожу от стойки. Бармен смотрит на меня выжидательно, а я показываю, чтобы сдачу он оставил себе — тот благодарно улыбается и знаком желает мне приятного вечера.

Взглядом подзываю официантку, она подходит быстро, даже немного поспешно. Спрашиваю у неё о том, как здесь можно заказать столик. Идти на танцплощадку нет никакого настроения, а посмотреть стриптиз можно и в сидячем положении. Ведущий распинается на сцене, пытаясь заинтересовать публику. Публика, подогретая коктейлями, зажигательными мелодиями и полураздетыми девчонками на сцене реагирует доброжелательно и бурно. Всем нравится...

Официантка провожает меня к столику сама, даёт мне меню и уходит, оставляя меня в размышлениях. Я рассеяно листаю прейскурант, одновременно стреляя глазами по залу, пытаюсь найти загадочную незнакомку. Безрезультатно. Я более детально изучил меню и заказал бутылочку красного вина, понижать не хотелось, но делать всё равно было нечего. Официантка открыла и налила мне бокал, пролив лишь одну маленькую капельку на стол. Не знаю почему, но это натолкнула меня на мысль. Я вынул ручку из нагрудного кармана и прямо на салфетке начал писать...

Вино

Капля медленно стекала вниз. Капля вина. Красная, как кровь. Ароматная, как жизнь. Вниз по ножке бокала. На стол. Последняя капля. Капля вина...

Она стекла на стол. Расплылась. Капля вина. На столе...

Он вытер её пальцем. Слизнул остатки языком. Остатки вина. Красного, как кровь...

Не осталось ничего. Кроме воспоминания о вкусе. Воспоминания об аромате. Аромате красного вина.

Воспоминания остаются всегда. Остаются и помогают не забыть жизнь. Помогают вспоминать вкус и аромат каждый раз. Заново.

Он вздохнул. Приятно было вспоминать вино. Красное, как кровь. Которое оставляет приятное тепло в теле. Удовлетворение в сердце. Приятно было смаковать его. Вино. Красное, как кровь...

Вино нужно человеку. Как воздух. Красное вино. Красное, как кровь...

А кровь? Нужна ли она, когда есть вино. Нужна ли эта жидкость с красителем в нашем многострадальном теле?

Конечно, нужна. Ведь только кровь заставляет так быстро и весело биться сердце. А вино доставляет лишь удовлетворение. И аромат...

Он налил ещё один бокал. Чтобы не забыть вкус. Вкус вина. Красного, как кровь. Налил, чтобы не забыть жить. Налил, чтобы помнить о смерти. Налил...

Выпил. Одним махом. Все воспоминания одним махом заглотнул в сердце. Чтобы помнить всегда...

Приятная теплота вновь разлилась по телу. Заставляя быстрее бежать кровь. К сердцу...

Но осталась последняя капля. Она стекала по ножке бокала вниз. На стол. Она хотела убежать от сердца. Не хотела участвовать в этой биостимуляции крови. Хотела решать сама. Свою судьбу...

Нет. Он догнал её. Пальцем. Слизав до остатка. Прекратив её жизнь...

Но остались воспоминания. О красном вине. Красном, как кровь. Ароматном, как жизнь. Нужном человеку, как воздух. И остался влажный след на столе. Но он испариться, а воспоминания останутся. Навсегда. В нём. О вине. Об его прекрасном вкусе и аромате. О его жизни и смерти. Смерти вина. Красного, как кровь...

Он опьянел. Ему стало весело. От вина. Вино веселит и согревает. Вино заменяет всё человеку. Даже кровь. Человеку, который хочет помнить...

Поэтому лучше вспоминать. Лучше смаковать и лучше ограничивать себя. В вине. Красном, как кровь. Ароматном, как жизнь. Нужном, как воздух. Вине, которое веселит человека. Ограничивать, чтобы было что вспомнить. Всегда. Вспомнить без вина. О жизни, о смерти, об ароматах и вкусах, которыми так изобилует наш путь. Давайте вспоминать...

А он вылил последние капли из бутылки в бокал. Последний раз. Для того чтобы навсегда запомнить вкус вина. Красного, как кровь. И выпил его. Каплю за каплей. Смакуя вкус и аромат. С каждой каплей. Чтобы потом было что вспомнить...

— Всё ещё пишете? — он сел за мой столик, даже не спросив моего разрешения. Маленького роста, лысый, с бегающими глазами. Сзади у него выглядывали два крыла, сделанные из заклеенного белой бумагой картона.

— Это с вами я разговаривал по телефону? — мне не хотелось отвечать на его вопрос.

— Не знаю, обычно я не поднимаю трубку, — он смеётся и наливает себе вина во второй бокал, принесённый заботливой официанткой.

— Вы не существуете, вы плод моего воображения?

— Не знаю, мне казалось, что я несколько материальнее. Вы получили письмо?

— Да, — я внимательно смотрю на него. — Кто вы такой?

— Какое это имеет значение, — он отпивает, — главное — зачем я и зачем вы.

— И зачем вы?

— Я хочу помочь вам, а вы должны принять эту помощь. Я желаю вам добра.

— Это очень странно. Мне кажется, что я не контролирую свою жизнь, — я наливаю вина себе, стараясь не смотреть на него долго.

— Вы сами не знаете чего вам нужно, поэтому вы мечетесь, ищете, вы не смотрите под ноги. Счастье оно рядом, просто нужно протянуть руку и взять его.

— Это пустые слова, — я смотрю в зал, но не замечаю там никаких перемен, — я писатель. Я написал тысячи пустых слов. Ничего не значащих для меня, но дающие надежду другим. Это моя работа.

— Вы даёте людям свет, а я хочу дать свет вам, — он недолго молчит, — Чего вы хотите от жизни?

— Совершенства, — отвечаю, не задумавшись ни на секунду.

— Совершенства не бывает, — он делает глоток.

— Я знаю, но это не значит, что я не могу этого хотеть...

— Вы играете словами, — он улыбается.

— Вы тоже, но пока это нам не мешает, — доливаю себе ещё вина.

— Вы любили когда-нибудь?

— Да, но это было очень давно.

— А сейчас?

— Сейчас я заинтригован, заинтересован. Я хочу встретить ту, что увидел и поговорить с ней. Но я не могу любить мираж. Она слишком идеальна, чтобы быть правдой.

— Вы не верите?

— Во что? Я человек компьютерного века. Мне нужны факты, нужно пощупать, чтобы поверить.

— С таким подходом вы останетесь один.

— Почему?

— Вы убиваете в себе романтика. В конце концов, вас просто захлестнёт волна вселенского разочарования.