Гремори

Тысячи, с самого рождения не знавших ничего кроме боли. Миллионы, отчаянно сражавшихся за собственную человечность.

Они были достойны помощи. Они своей кровью и болью вырвали право на неё.

Прогноз Люцифера оправдался. Людям потребовалось наша помощь.

Но небеса молчали.

Михаил запер врата, а Зеруил поддержал запрет.

'Воля людей превыше всего.' Право выбора становилось абсолютным.

Он, уничтожавший виновных и в миллионы раз меньших преступлениях, молчал, будто уйдя от нас. А в его отсутствие архангелы сказали своё слово, навсегда разделив рай на две половины.

Мы не выдержали.

Габриэль восстал, и мы встали за его спиной. Двадцать девятикрылых, вся гвардия небес.

Встали и ушли из рая. Ушли, чтобы остановить войну, начатую людьми. Ушли, чтобы спасти тех, кто молил нас о помощи. Ушли, чтобы сгореть в сиянии небес.]

Тростинец был уничтожен первым же ударом. Пусть мы и лишились поддержки небес, а крылья почернели, люди никогда не были нам противниками.

Не потребовалось даже моих усилий — Габриэль смел его самостоятельно.

В этот момент, когда почти триста тысяч человек были спасены в один миг...

Мы стали нарушителями договора о перемирии.

Первым и единственным в истории случаем, когда хранители договора нарушили все его положения.

Михаил не стал преследовать нас, позволив покинуть рай. Он не хотел второй войны на небесах.

Он призвал к договору, и небо стало огнём.

Ад, признавший договор, ударил одновременно с Небесами.

И мы сгорели.

Габриэль умер так же, как и жил — пронзённый копьём Михаила, до самого конца так и не решившись поднять оружие против своего брата.

Небо, ставшее белым пламенем по воле архангелов. Земля, обратившаяся в багровый вал энергии, уничтожавший все, что попадалось ему на пути.

Три двенадцатикрылых объединили усилия и этого хватило, чтобы от нас остался только прах.

Не знаю, кто пережил эту бойню кроме меня. Не знаю, что после этого творилось на небесах.

Наверное, я сломалась именно тогда. В тот момент, когда все мечты были раздавлены, а все понятия о правильном и неправильном прекратили существовать.

А все, кого мы спасли в концентрационном лагере просто умерли от голода и пуль, будучи неспособными спастись без нашей дальнейшей помощи.

Восстание оказалось бесполезным. И остались от него такие же бесполезные ошмётки, бесцельно бродящие по медленно восстанавливавшемуся миру.

Наверное, не наткнись я на малышку Рейнаре, я бы все-таки приняла предложение Азазеля и присоединилась к фракции.

Но... Наверное я слишком слаба, чтобы присоединится к тому, с кем однажды воевала.

POV Аэрис

Просьба Кибы не была удивительной. Он оказался удивительно адекватным парнем, и сумел разграничить виновных и невиновных. Жаль, что я не могу сказать то же про себя.

Работа оказалась плохим средством от кошмаров. Текучка, состоящая из донесений об активности падших, аякаси, вампиров и прочих тварей обрабатывалась почти без участия сознания, отработанный навык в связке с механизмом позволял проделывать и не такое, а по-настоящему сложных дел не было. Единственное, что меня волновало — отсутствие видимой реакции старой аристократии на убийство Райзера, но ничего поделать с этим я не мог. Оставалось надеятся, что господин справится и без моих выкладок.

Ссылка в мир людей была... Странной. Постоянно видеть вокруг себя до безумия изменившейся за шестьдесят лет мир, контактировать с большим количеством людей и при всем этом не чувствовать угрозы. Небо, солнце, дождь, деревянные и бетонные здания — все будило воспоминания, и каждый раз я ловил себя на том, что практически раскрыл вторые крылья. Наверное, так и сходят с ума — теряя связь с реальностью, переставая отличать прошлое от настоящего. Если бы не Изабелла, не знаю, как бы я выдерживал это.

— Акено, не могла бы ты позвать Кибу? — к чему откладывать визит в церковь?

Мобильный телефон — очень удобная штука, почти как мысленная связь, да еще позволяющая экономить силы, что для меня весьма кстати. Из-за сменявшей припадки ненависти апатии я практически все время дома проводил или за рабочим столом, или в постели, и часто вставать не хотелось.

Одежда — белая рубашка и джинсы, на ноги кроссовки. Взял бы плеер, если бы Иззи не раздавила его каблуком — мне нельзя отвлекаться от реальности и рефлексировать, так что наушники и прочие средства отгородится от мира были под запретом.

Киба уже стоял во дворе, буквально сияя радостным ожиданием. Не знаю, почему помощь другим доставляет ему столько удовольствия, но мне кажется, если бы не долг перед Риас — отправился бы он волонтером куда угодно. Нужно будет дать ему такую возможность когда она соберет полную команду. В конце концов, что может быть лучше, чем хорошо оплачиваемое любимое дело.

— Мы идем одни? — парень явно был удивлен.

— Если ты думаешь, что они могут напасть — никакого разговора о том, чтобы позволить им остаться на моей территории и быть не может. — на самом деле Иззи давно уже у церкви, а Акено будет прикрывать, но зачем ему это говорить?

Да и печать господина на запястье все равно охраняет меня куда лучше, чем кто-либо, находящийся в городе.

Разрушенная церковь находилась на самом пересечении моей и Риас территории — всего минута полета. К сожалению, мы в мире людей и открыто летать не стоило, так что путь занял почти двадцать минут. На дворе стояло позднее лето, и свежий вечерний воздух приятно холодил голову.

Двери разваливающегося здания легко поддались, пропуская нас. Киба по привычке держался чуть впереди и правее, странно сжимая пальцы — создание клинка займет меньше секунды. А я... Я нервничал. Тому, кто никогда не использовал Путь не понять, что это такое. Кристально четкие мысли и понимание того, что весь мир просчитан и учтен — настоящее и будущее, поступки, мотивация их совершить и вообще все факторы сплетались в единственную цепочку шагов, приводящую у победе. С нулевой вероятностью поражения или ошибки, без сомнений или рисков. Наверное, всемогущество ощущается похоже.

Если бы я не жил всю жизнь с похожим ощущением — я бы сорвался в вечный путь, платя за его использование чужими жизнями. Но уже почти восемь лет я живу с божественным механизмом, усиливающим интеллект. Создать прекрасный план, разобраться в сложнейшем чертеже, составить и реализовать невероятную комбинацию... А спустя секунду после отключения механизма осознать, что ты не понимаешь даже трети сделанного. После такого можно терпеть даже отсутствие Пути. Но только терпеть.

— Значит, ты второй хозяин территории? — на церковном алтаре сидела молодая девушка с длинными синими волосами, уложенными в хвост. Вторая стояла чуть позади, и она соответствовала описанию Кибы — 'переставшая придуриваться Серафал с черными глазами.'

— Именно. — я сел на скамью напротив. — Могу я узнать твое имя?

Судя по удивлению Кибы, ее он раньше не видел. Судя по тому, что она начала разговор — старшая в паре она. Использовать механизм, чтобы лучше построить разговор... Нет. Иногда нужно что-то делать и без магических помошников.

— Калаварнер. — девушка ухмыльнулась, и продолжила. — Это Рейнаре, но ты ведь и так это знаешь, малыш.

Несмотря на молодой внешний вид она вела себя так, что никакого противоречия, когда она назвала меня малышом я не почувствовал. Пусть тысячелетия в ее глазах и не сквозят, но вполне вероятно, что она видела начало человеческой цивилизации. Странно другое — практически все 'старые' падшие — скатившиеся психопаты, за исключением нескольких представителей в верхушке, собравших вокруг себя сильную молодежь. От нее же кровью не просто не пахло — я не чувствовал даже того неприятия, что обычно появляется при соприкосновении демона и падшего. Эта Рейнаре, куда более слабая, чувствовалась — а она нет.

— Мне нужно знать твой уровень сил. — она улыбнулась еще шире. Если мои догадки верны...

За ее спиной распахнулись вороненые крылья. Никаких спецэфектов вроде фиолетового сияния, но количество их пар говорило само за себя. Восемь. Стоп. Восемь и обрубок.

Это... Двадцать ангелов и один архангел. Вторая небесная война. Первое, упоминания о чем я пытался найти, когда пришел в себя.

'Почему вы не пришли?' — молчаливый вопрос.

'Мы пришли.' — такой же ответ в глазах девушки. — 'Но не смогли спасти'.

Я понял, что падаю, когда врезался коленями в каменный церковный пол.

Что я должен сказать ей? Спасибо за попытку?

Я не понимаю, что я чувствую. Я не понимаю, что должен чувствовать. Я не хочу ничего понимать.

Клубок эмоций внезапно стал пустотой.

— Вы... — голос звучал никак. — Сазекс использовал право на ответное действие для уничтожения Аушвица.

Она кивнула, прекрасно это зная.

Такие, как она, купили мне жизнь отдав все, что имели. Что я должен чувствовать? Что я должен говорить?

— Он всегда был тем еще альтруистом. — она улыбнулась. — Вам повезло с правителем.

— Вы знакомы? — я сел на церковную скамью. Рейваль и Киба явно не понимали, что происходит, но не мешали.

— Я же была в небесной гвардии, малыш. Или ты думаешь, что Сазекс так легко договорился о переговорах с Михаилом во время войны? — а вот теперь та самая бездна времени в глазах появилась.

— Понятно. — я чувствовал себя настолько неуютно и непонятно, что впервые не понимал, что говорить. — Один раз я сделаю для вас почти все.

Это будет справедливо.

— Возьми Рейнаре в фигуры. — она улыбнулась. — Хватит ей уже бегать по миру.

Молча стоявшая за алтарем девушка вспыхнула, но ничего не сказала.

— Это... — она вздохнула.

— Я знаю, как работают демонические шахматы. — могу поверить что она даже знакома с их создателем.

Ну ладно.

— Что ты умеешь? — я обратился к Рейнаре.

— У меня два крыла. — значит базовый комплект — копья из света и подпитка от чужой боли. Значит слон.

Фигуры вообще создавались по простому принципу — пешки это обладатели одной специфической способности, на враждебной территории приобретавшие способности любой фигуры кроме короля. Слоны — дальний бой, кони — скоростной ближний, ладьи — защита. Ферзь обычно сильнейший маг, способный вынести половину команды противника.

Активированная фигура окрасилась в вороненый — никаких неожиданностей.

— Согласна. — а девочка то ознакомлена с процедурой.

Фигурка рассыпалась пылью, начав трансформацию, а Рейнаре потеряла сознание.

— Можешь находится на моей территории столько, сколько хочешь. — Калаварнер кивнула. Киба подхватил новенькую, а я разлегся на скамье. Обычно процесс занимает несколько часов, и лучше бы мне находится рядом для простоты связи

POV Изабела

— И что скажешь? — тихо вошедший в мой кабинет Аэрис ощущался... Странно.

Голубой, белый — как всегда, это отпечаток личности, он не поменяется даже если его сломать... Ну, еще сильнее. Эти краски меня не интересовали, только краем глаза отметила ставшие чуть ровнее переходы и будто припорошенные снегом обломки костей — тригеры уже немного зажили. Конечно, для полного выздоровления тут еще пару лет, но за неимением гербовой...

Парень не отвечал, странно смотря на меня. Вернее, не смотря — он ушел в свои мысли, забив на окружающий мир. Это что же тебя так удивило?

Да и какие, однако, интересные серебристые искорки на дне голубизны — посмотрим-ка поближе.

[Гибкое тело дрожит от прикосновений, покорно изгибаясь. Черные волосы разметались по кровати, белье упало куда-то у окна.]

Ого. Как быстро взрослеют современные дети. Я в их возрасте... Потеряла самую ненужную часть организма еще раньше. Хотя у меня и ситуация была... Особенная.

— Ну и что скажешь о первом сексе? — парень задумался, вспоминая ощущения.

Как я и думала, ни малейшего смущения не было — для него это все равно что пожать руку, разницы никакой. Минусы стратегического механизма, ничего не поделаешь.

— Было холодно. — а ведь не преуменьшает. Скользнув в его голову, я не нашла ничего, хотя бы отдаленно похожего на испытанное удовольствие или стресс. Будто рутинную работу выполнял. И это в пер... Второй то раз!

— И все? — он задумался сильнее, и уже чуть неуверенно продолжил.

— И мокро. — мда. Вот же семейка — одна суккуб, второй тотальный асексуал. Они что, специально все в крайности разобрали?

— Ты хоть Акено этого не сказал? — для девочки это тоже первый раз, в конце-концов. Хотя она падшая, а их гены это та еще смесь. Удивительно, как она с таким уровнем гормонов вообще так долго продержалась.

-... — по повисшему молчанию все стало понятно. Нет нужды даже досматривать сцену до конца.

Я вздохнула. Мало мне было проблем.

— Вы хоть предохранялись? — он кивнул.

Ну, хоть что-то. Умереть, переродится в демона, сжечь заживо десять в общем-то невиновных девчонок и все для чего? Снова работать школьной учительницей, только теперь еще и психологом на полную ставку?

— Тогда забей. Испортить сильнее все равно уже не сможешь. — потому что дальше уже некуда.

Он кивнул, откинувшись на кушетку. Сознание, раскрывшееся еще шире, заиграло новыми красками — серебряного оказалось куда больше, чем я заметила изначально. Серебро, чистое, отдающее звоном стали и лунным светом.

Мне чертовски нравятся эти изменения. Понять бы еще, что послужило катализатором.

— Я надеюсь, Сона не узнает об этом инциденте. — на треть приказ, на треть просьба, на треть угроза. Мальчик, ты меня поражаешь. — Пожалуйста, займись этим.

Я улыбнулась.

— Ты хочешь, чтобы я стерла Акено память? — насколько ты способен опустится, мальчик?

— Обойдемся без крайних мер. Просто объясни ей ситуацию... Правильно. — я кивнула. Аэрис меня не разочаровывал. Пока.

— Ситри об этом не узнают. — его лицо не изменилось, но игра красок в сознании явно показала благодарность. Мы поняли друг друга.

Я вздохнула. Проводимые парнем операции мне не то, чтобы не нравились, но они отчетливо отдавали излишним ребячеством.

— Ты ведь понимаешь, что мои закладки нашли сразу после того, как я их поставила? — его почти маниакальное стремление знать все доставило мне немало неприятных минут.

— На это и был расчет, верно? — я вздохнула. Как бы хорошо не сочетались его доводы с классической военной теорией, мне они не нравились. Не в последнюю очередь потому, что заниматься ими приходилось мне. — Твои способности опасны, и могли бы вызвать... Нежелательные последствия. Сейчас же все уверились, что твой предел — грубые ментальные закладки и перехват контроля над телом.

— Тем не менее, охрана докладывала уже о семи предотвращенных покушениях. — реально их было восемь, но последнее чересчур странное для демонов, так что промывать мозг самоубийце пришлось на ходу. Кто бы мог подумать, что кому-то взбредет устраивать теракт в элитной японской школе?

— Всего семь, притом направленных на меня. Знай они, на что ты способна, мы бы вообще не проснулись. — я кивнула.

Приставленные к Аэрису и Риас десять гвардейцев при всем желании не смогли бы противостоять кому-то уровня Серефал Ситри. Очень... Эксцентричная, но чертовски опасная стерва.