| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
С этими мыслями она и заснула прямо в тёплой воде огромной ванной, вдруг почувствовав жуткую усталость, навалившуюся на неё, как камень, пришедшую на смену буйству чувств восторга и веселья.
Ей приснилось, что она плавает в тёплом море. В безоблачном небе, в зените высоко весит и ярко светит Солнце, одаривая весь мир своим теплом. Море бирюзовое, волшебное, каким оно всегда ей казалось, ласково плещется вокруг своими пенящимися на гальке пляжа волнами. Она лежит на мелководье на рыжем песке вперемешку с белой галькой, оперевшись о дно локтями, смотрит, как бычки поклёвывают её ноги, как ползёт между небольших камней крошечный рак-отщельник с белой завитушкой-раковиной на спине, которого то и дело переворачивает набегающая на берег лёгкая волна. Но отшельник вновь переворачивается на лапки и ползёт дальше.
Вдруг Вероника видит, что одна из волн, гонимых к берегу лёгким бризом, становится слишком большой, не такой как остальные её сёстры — мелкие и едва различимые, а высокой и даже цвета другого: тёмно-синего, угрожающего. Она удивляется происходящему, но понимает, что эта волна накроет её с головой. Вероника пытается подняться и убежать, но не может этого сделать. Тогда она набирает в лёгкие побольше воздуха и старается уцепиться за находящийся рядом в воде скользкий валун. Волна накатывается, Вероника оказывается под водой, начинает захлёбываться...
Она открыла глаза и ничего не смогла понять. Она, в самом деле, была под водой и пускала пузыри. Вероника несколько мгновений соображала, где она находится, и только потом поняла, что тонет в собственной акриловой ванне в своей квартире, уснув от усталости во время купания.
Она вынырнула, хватая ртом воздух.
Телевизор шипел белым экраном, по которому бегали тысячи серых точек — передачи закончились. Вода в ванне остыла и была довольно прохладной.
Вероника вылезла и, укутавшись в огромное махровое полотенце, пошла в спальню.
Электронные часы в коридоре над входом в кухню показывали половину четвёртого утра. Вероника нырнула в огромную двуспальную постель, устланную ещё перед отъездом в Москву красной простынёй, укрылась пуховым одеялом в таком же красном атласном пододеяльнике. Её голова утонула в огромной пуховой подушке в красной атласной наволочке, словно убаюкивая и напевая едва различимую колыбельную.
Вероника снова ощутила блаженство, но не успела на нём сосредоточиться, как погрузилась в предутренний глубокий сон. На её лице засветилась лёгкая улыбка. Ей снилось что-то хорошее.
Утром она проснулась часов в десять. Вокруг было тихо. Вероника потянулась в постели как кошка, вынырнула из неё, открыла форточку. Оттуда понеслись знакомые звуки городской обыденной жизни: шумели машины на далёкой улице, с площади доносились какие-то редкие голоса прохожих, лаяла собака, где-то визжали, играя, дети. "Жизнь возвращается в привычное русло, Вероника! Всё будет теперь хорошо!" — настраивала себя девушка на хороший лад.
Вдруг она вспомнила, что номер Гарика оплачен только до сегодняшнего дня, до двенадцати часов.
Конечно, ей можно было бы и не беспокоиться, послать этого армяна на все четыре стороны, и забыть про него навсегда, как про страшный сон. Но Вероника не собиралась отпускать его в Москву. И у неё в душе осталась ещё одна заноза, от которой она так и не смогла избавиться — месть.
Кто-то должен был ответить за то, что ни с того ни с сего её три дня насиловали, за ней гонялись по Москве чеченцы, в то время как она была совершенно ни при чём: её просто разводили на деньги!
Глава 21.
Кутаясь в махровый халат на голое тело, Вероника прошла на кухню.
Брют, разлитый во время вчерашнего восторженного буйства, уже высох, оставив мокрые, липкие пятна. Посередине кухни лежала сырая куча растоптанной одежды, впитавшая часть шампанского. Вероника ногой отпихнула её в угол, к автоматической стиральной машине, прошла к плите, зажгла газ, достала кофемолку, банку с зёрнами кофе.
Через пять минут она уже сидела за столом у окна, завтракая бутербродами из крекеров с салями, которую нашла в холодильнике. Он был забит продуктами, но большая часть их, не смотря на хранение в импортном, полностью автоматизированном, холодильном агрегате, испортилась: слишком долго они лежали.
-Как же правильно поступить? — размышляла она, вспомнив вчерашний разговор с Гвоздем. Его предложение было ещё хуже, чем, если бы просто потеряться от "гостя", и позволить Гарику уехать в Москву. Поэтому, в конце концов, Вероника решила просто купить у него пистолет.
В первый раз в жизни она пожалела, что никто не научил её убивать людей. Тогда бы она обошлась и без пистолета. "Всё-таки, убить человека руками, пусть даже чурку, наверное, очень тяжело! — думала девушка, дожёвывая последний бутерброд и поглядывая на часы, которые уже показывали начало двенадцатого. — Вот выстрелить из пистолета, наверное, гораздо проще! Поэтому мне нужен пистолет!"
Вероника прошла в коридор и набрала номер квартиры Бегемота. Гвоздь поднял трубку не сразу.
-Ал-лё! — раздался в трубке его пьяный голос.
-Это я, Гвоздь! Привет! — поздоровалась Вероника.
-Чё? Надумала?!
-Давай встретимся! — предложила она вместо ответа. — Разговор есть!
-Ну, давай, только вечером! Сейчас не могу! Головка бо-бо!
Они договорились на десять вечера в том же баре: до него пешком мимо центрального универмага Веронике было идти всего-то пять минут.
Собрав в коридоре разбросанные доллары и несколько десятков оставшихся от вчерашнего буйства купюр карбованцев, Вероника взяла с собой две сотни долларов и всю без счёта наличность в украинской валюте.
По дороге она зашла в банк, поскольку больше, во всяком случае, пока, не собиралась связываться с менялами на рынке. В обменном пункте было пустынно. Только в углу сидела какая-то в возрасте женщина.
Вероника прошла к окошку, посмотрела курс и подумала: "Двадцать пять тысяч! Карбованец уверенно девальвирует!" Она хотела достать стодолларовую купюру, чтобы обменять её, но в это время женщина, сидевшая в углу обменного пункта, подошла к ней и спросила на ухо:
-Доллары будете сдавать!
-Ну, да! — кивнула девушка.
-Давайте, я у вас куплю!
-Зачем? — удивилась Вероника. — Вы же можете купить в обменнике.
Она показала рукой на значившийся на вывеске курс продажи: "28500 крб./$ ". Женщина ухмыльнулась:
-Вы, видать, только продаёте валюту! Попробуйте купить!
-А что такое?! — удивилась Вероника.
-Да это курс так, только для вида значится. Банки доллары не продают! Только покупают!
Обменяв стодолларовую купюру на полиэтиленовый мешок с фантиками на четыре с половиной миллиона карбованцев, Вероника направилась в гостиницу.
Дежурная администраторша, уже другая, не та, что была в день их с Гариком заселения, спросила, в какой номер направляется девушка.
-А вы знаете, что этот номер через двадцать минут надо будет освободить? — поинтересовалась она.
-Знаю, знаю, — подтвердила Вероника и направилась к лифту.
-Продлевать проживание не будете? — поинтересовалась администраторша ей вдогонку.
-Нет, гость сегодня съезжает! — ответила Вероника: по поводу Гарика у неё теперь был свой план.
Она зашла в номер, широко распахнув дверь.
Гарик лежал, задрав на спинку кровати ноги в своих туфлях, и смотрел в потолок. Услышав, что кто-то входит в номер, он поднялся с кровати и обернулся, посмотреть, кто это.
-Ты где ходишь, красивая?! — спросил он, с возмущением протягивая в её сторону руку ладонью вверх, при этом, для уверенности, подбоченившись второй рукой.
-Сам знаешь — где! — Вероника прошла в номер, чувствуя себя сегодня совершенно по-другому.
Вчерашний день в городе и вечер, проведённый дома, словно придали ей жизненных сил и решимости противостоять нападкам Гарика и его сексуальным домогательствам. "Ничего больше не будет!" — решила она.
-Милая, я что сюда, диван проминать приехал?! — Гарик попытался на неё наехать.
-А правда, зачем ты сюда приехал, в самом деле?! — поинтересовалась Вероника у армяна, словно увидела его впервые.
Она не смотрела на "гостя", но просто спинным мозгом чувствовала, как у того округляются глаза, как Гарик надувается, словно чайник, готовый вот-вот взорваться, не зная, что ей ответить.
Она быстро ходила по гостиничному номеру "люкс", собирая свои вещи. В углу валялась её сумочка. Вероника подобрала её и заглянула внутрь, делая вид, что ищет что-то. Подкладка была целой. У Вероники отлегло от сердца.
Гарик схватил её сзади. Он потащил её на кровать, развернув из угла и толкая впереди себя бёдрами. Вероника почувствовала, как ей в ягодицу сквозь ткань одежды упирается его твёрдый член.
-Сволочь! — Вероника не сдержалась, каким-то образом, она вырвалась из его цепких объятий. — Хватит меня насиловать, ты, мразь армянская!
Гарик опешил от такого решительного отпора. Он стоял посреди комнаты и не знал, что делать. Наконец, он нашёл хоть какую-то зацепку:
-Ты сто долларов нашла?
Вероник достала из кармана стодолларовую купюру и швырнула ему на постель.
-А ты куда собираешься? — поинтересовался Гарик, разглядывая валюту на свет.
-Я? Я — домой! — Вероника собралась выходить из номера в коридор.
В эту минуту показалась кастелянша и спросила у армяна:
-Что сдаёте номер? Я принимать пришла.
Армян остолбенел от неожиданности.
-Я тебя внизу жду! — бросила ему Вероника и исчезла в коридоре.
Её дерзкий и рискованный план заключался теперь в том, чтобы привезти армяна к себе в квартиру и там с ним расправиться самой с помощью купленного у Гвоздя пистолета. Да, она пообещала себе вчера, что ни одна мразь не переступит порог её дома, но Гарик, в этом случае, был исключением. Она не могла позволить ему уехать в Москву и потому готова была ради этого привести его к себе домой.
-Ты же говорила, что у тебя родители дома! — сказал Гарик, когда Вероника завела его в коридор своей роскошной квартиры, огладывая изысканный интерьер. — Да и не похоже, что тут старики живут.
-Это моя квартира! — сказала Вероника, чувствуя себя хозяйкой положения, которой нечего скрывать: всё равно "гость" дальше её квартиры уже не уедет. — Мне её мой муж на свадьбу подарил!
-Шикарные апартаменты! — Гарик стал прогуливаться по просторным комнатам, оценивая новоселье. — Слушай, милая, я ребятам позвоню — пусть ещё недельку за машиной присмотрят!
-Ну, уж дудки! — ответила Вероника. — Послезавтра — ау фидер зейн, гуд бай!
Армянин ещё не освоился в роскошной обстановке и с удовольствием прохаживался по комнатам, и Вероника, пользуясь моментом, сказала:
-Я сейчас за продуктами — в холодильнике мышь повесилась! Приду вечером! Располагайся, прими ванну! В холодильнике пиво, водка, шампанское — что хочешь! Пока!
Гарик немного замешкался, потом хотел ей что-то сказать, но Вероника, затворяя стальную дверь, услышала только:
-Эй, милая...
"Сиди здесь, урод!" — подумала она, запирая квартиру: без ключа Гарик не смог бы открыть замок и выйти.
Она выскочила из подъезда и направилась пешком в центр города, на Сотню, до которой было метров двести, чтобы скоротать время до встречи с Гвоздевым в каком-нибудь кафе.
На безоблачном небе ярко светило низкое декабрьское солнце. Был лёгкий морозец, и Вероника теперь оделась по погоде: дома у неё был достаточно большой гардероб, — избавившись от допотопного коричневого пальто с песцом. На ней теперь была модная рыжая кожаная куртка и джинсы, и выглядела она просто отпадно — ей самой понравилось, когда она глянула на себя в зеркало.
Приближался Новый Год. Повсюду суетился народ, рыская по магазинам в поисках подарков. В нескольких местах на улице ставили большие новогодние ёлки.
Настроение Вероники поднималось. Жизнь налаживалась. Она была обеспечена на первое время, пока не поймёт, чем ей стоило заниматься. Вот об этом она и собиралась подумать в кафе, в одиночестве, чтобы никто не мешал. Понятно было только одно, что какой бы запас денег у неё не был, они имеют свойство заканчиваться. Нужно было обеспечить постоянный их приток.
Вероника планировала уединиться, чтобы ей никто не мешал, и подумать, как жить дальше, в "Снежинке", где в прошлый раз посетителей никого, кроме неё не было. Но там оказалось народу битком набито. "Раз на раз не приходится!" — решила она и пошла дальше, поскольку на Сотне кафе было столько, что можно было выбирать между ними целый день.
-Вероника! Привет! Это ты?! — услышала она чей-то знакомый голос.
Это была Анжела, с которой они прежде постоянно отдыхали вместе в кампании, которую ежедневно собирал Бегемот целый год, пока ему не удалось подъехать к Веронике.
-Привет! — она не знала радоваться или нет: ни с кем в её планы встречаться не входило.
-Ты в городе?! — удивилась Анжела. — Когда приехала?! Что не звонишь?! Встретились бы, потрещали о нашем, о бабьем!
Анжела потащила её в детский парк, в кафе "Сказка". Они прошли всю Сотню, площадь перед бывшим обкомом партии, мимо гостиницы, в которой ещё утром жил Гарик, перешли проспект и спустились в небольшую лощину, занятую городским детским парком. Аттракционы уже не работали, но зато несколько кафе, каток — всё функционировало. Здесь тоже устанавливали огромную новогоднюю ёлку.
Подружки заскочили в здание, в котором на нескольких этажах было пять или шесть кафе, прошли в сказку: здесь нравилось Анжелке.
Народу и здесь было много. Казалось, что всё население города решило сегодня оккупировать все имеющиеся в городе кафе.
-Ну, рассказывай, как ты? — стала интересоваться Анжела, когда, наконец, им удалось занять небольшой столик на двоих, отстояв длинную очередь за кофе и мороженным.
-Да, как я?! — Вероника пожала плечами, потупив взгляд: что она могла ей рассказать?
-Да, сочувствую тебе! Прими мои соболезнования! — участливо сказала Анжела. Вероника покивала головой, поджав губы. — Понимаю, нелегко тебе подруга! У тебя с финансами-то как?!
-Зачем спрашиваешь?! — нахмурилась Вероника. — Помочь хочешь?!
Анжела замялась. Некоторое время они молча ели мороженое, и Вероника думала: "Свалилась на мою голову!"
-Знаешь, — снова заговорила Анжела, — я тебе ведь завидовала, что ты за Бегемота замуж выскочила. Ой, сколько вокруг него баба вилось! Думала: "Ну, надо же! Чем она лучше меня?! Сиськи меньше, жопа с кулачок!" Ты, уж, извини, подруга, что я так откровенно с тобой! Думала: "Ну, что он в ней нашёл, этот дурак!" А теперь я тебе не завидую! Нисколько! Да, уж лучше быть такой, как я, чем оказаться сейчас в твоём положении...
-А что такого в моём положении?! — удивилась Вероника, даже перестав есть.
-Ну, как же, вдова вора в законе! Сложная ситуация! — будто понимая, о чём говорит, рассуждала Анжела. — Если бы ты из себя что-то представляла! Ну, там из известной в городе семьи была бы, или какие-нибудь связи у тебя в блатном мире крепкие были, ну, или хотя бы сама чем-нибудь промышляла до того, ну, типа девочек держала, салон публичный, двигала бы, толкала что-нибудь — то это да! Ты бы ещё больше сейчас стала в авторитете! А так как ты никто, — ведь, честно сказать, Бегемоту чуть ли не в глаза тыкали, на ком он жениться, то после его отхода ты стала "никто" ещё больше, понимаешь?..
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
