Партизан.

Быстро осмотрели убитых и собрали трофеи. У 'лишних' карабинов вытащили затворы, а потом притопили здесь же, правда, карабины в одном месте, а затворы чуть дальше, раскидав их по болоту, как бог пошлет. Гранаты, патроны и фашистский 'сухпай' распределили на всех. Взяли так же бинты и фляги. В общем, загрузились по полной. Никто не роптал, все понимали, что от этого добра зависят наши жизни, а здоровье карман не тянет. Пока основные силы занимались сбором трофеев, старшина Лукин быстро, но сноровисто перевязал раненых. Лейтенант, из новоприбывших, был плох. Сквозное ранение бедра и две отметины на боку, правда, менее серьезные. Если бы рядом был госпиталь, все было бы нормально, но в нашем положении такие ранения не сулили ничего хорошего, да и крови он потерял много. Вторым спасенным был сержант Иванько, он и рассказал, что с лейтенантом Герасимовым и бойцом Омелиным были из разведроты 143 стрелковой дивизии. Напоролись на немцев и чуть не отдали богу душу. Каким ветром их занесло в здешние болота, сержант не говорил, ссылаясь на лейтенанта, который к этому времени потерял сознание. Бесчувственного Герасимова уложили на носилки, изготовленные на скорую руку из двух слег и плащ-палатки. Сначала надо уйти отсюда подальше, пока и нас не прижали фрицы. Но Зимин свое дело знал. Он повел нас на юго-запад, прямиком в болота. Шли с короткими перерывами целый день, до темноты. Лишь когда в сгущающихся сумерках стало невозможно рассмотреть что делается под ногами, Зимин вывел нас на сухую землю. Все были рады тому, что выбрались из болота. Ночью по трясине далеко не уйдешь, а ночевать в грязи не хотелось. Хотя мы и оторвались от преследования, костер жечь не стали. Мало ли. Правда Зимин и говорил, что в эту глушь мало кто заходит. Но лучше перестраховаться. Фрицы могут сюда и не лезть. Возьмут и просто прочешут болото из минометов или мессерами проштурмуют. Вариантов достать нас, не пачкая арийские сапоги в 'красной' грязи, масса. С другой стороны, площадь болот здесь не маленькая, вся изрезана то ли речушками, то ли протоками. Да и наверняка не только мы в здешних болотах приют нашли. По словам Зимина, здесь в любую сторону нет жилья километров на пятнадцать-двадцать. Нет и дорог, никаких. Лишь на северо-западе, за железной дорогой, жизнь, можно сказать, бьет ключом. Поужинали немецкими консервами, запивая шнапсом. Но с алкоголем не грубили. Старшина лично отмерил каждому наркомовскую дозу, без всяких мерных стаканов, на глазок. Правда, у Лукина оказался глаз-алмаз. Никто в обиде не остался. После ужина завалились спать, не забыв выставить секреты, сменяемые каждые два часа. Утром, разведя таежный костер, вскипятили воду и хорошенько промыли раны лейтенанту, Зимину и Сергею. Вместо антисептика использовали остатки самогона, что нам дал Петр Сергеевич. Шнапс на это дело вряд ли бы сгодился. На болотах любой порез воспалиться может, а тут огнестрельные раны. Все же решили послать разведку в ближайший населенный пункт. Хотя у нас и был кое-какой запас немецких консервов и сала, все же надолго его было не растянуть. Правда была одна, но очень большая, проблема. Единственный, кто хорошо ориентировался на местности и знал здешние болота, был Зимин. Без его сопровождения перейти через трясину было бы очень сложно. То есть его обязательно надо было брать в разведку, но если бы с ни м что-нибудь бы случилось, оставшиеся на острове были бы обречены скитаться по болотам в поисках выхода. Поэтому решили пока повременить с разведкой, по крайней мере, до тех пор, пока весь отряд не сможет перебраться на более подходящую для маневра местность. Таким образом, на этом островке мы застряли на неделю. Это время мы не теряли даром. Мы использовали его для обучения. Старшина с сержантом-разведчиком гоняли нас до седьмого пота, заставляя постигать военную науку. Была и стрелковая подготовка и рукопашный бой и ориентирование на местности, в чем немалую помощь оказал Зимин. Конечно, за семь дней мы не стали первыми 'красными рэмбо', но, по крайней мере, сбились в настоящую боевую единицу. Каждый знал, на что способен другой боец и что от него ждать. На восьмой день решили перебраться из болот поближе к Могилицам. По информации разведчиков, там находился пункт по сбору трофейного вооружения, обмундирования и прочей вкусности. Скорее всего был и сборный пункт для военнопленных. Место удобное, рядом железная дорога и шоссе. Конечно, железная дорога наверняка хорошо охранялась, да и на шоссе были посты. Но при определенной доле удачи, можно было, пошумев в одном месте, основательно напакостить в другом, разжившись и оружием и боеприпасами и хлебом с маслом. Тем более, Зимин и сержант заверили, что с юга и с запада, со стороны станции, лес подходит к населенному пункту вплотную. С юга дорог нет, поскольку местность сильно заболочена. Так что можно было попытаться получить от немцев определенные дивиденды. Сказано — сделано. На следующее утро выступили в поход. Мы шли не торопясь. Дорога по болотам заняла у нас три дня. Лейтенанту было лучше. Рана на ноге была немного воспалена, но угроза гангрены миновала. Этому способствовали частые перевязки, да и старшина что-то там мутил с какими-то корешками.

Мы расположились примерно в километре от Могилиц. Сначала отправили Иванько и Сергеева на разведку. С ними увязался и я. К населенному пункту мы подошли с юго-запада.

На удивление, немцев в Могилицах было относительно немного. Человек тридцать. Треть из них занималась охраной двора МТС, находившегося практически напротив места нашего выхода. На этом пятачке было в строгом порядке разложено советское оружие от винтовок до сорокопяток, амуниция и прочие трофеи. Было даже две БТшки, один Т-28, три БА-10 и пара полуторок. Четверо фашистов охраняли барак с пленными, который находился на восточной окраине. Остальные вояки слонялись без особых занятий. Правда, в паре километров, на станции, с оккупантами было плотнее, не менее полусотни гитлеровцев, плюс охрана проходящих изредка эшелонов. Заметили мы и человек десять местных, но всей душой преданных новым хозяевам. Уж не знаю, что послужило толчком к такой любви, может сила немецких войск, может политические убеждения, а может и виселица на пять мест, лишь с одним вакантным. Да, нашей компанией устроить диверсию будет проблематично. Нас просто задавят числом, не говоря уже о том, что немецкие войска имеют обширный боевой опыт. Хотя, видимо, перед нами были тыловые подразделения. Не смотря на столь нерадостные размышления, мы аккуратно нанесли на листке схему расположения немецких подразделений и интервал смены часовых. На поддержку пленных мы особо не рассчитывали, помня реакцию части бывших бойцов Красной Армии в недавнем освобождении. Да и немного, по-видимому, их было в Могилицах. По-крайней мере, мы видели шестерых, когда их использовали при погрузке пары машин мешками из колхозного амбара. Попробовали обойти Могилицы по дуге на восток, но километрах в пяти уткнулись в открытое заболоченное пространство. Справа было топкое болото, а слева виднелись дома. С той стороны слышалось басовитое рокотание моторов. Вариант того, что немцы катаются на тракторах, отпадал сам собой. Хотя вряд ли немцы здесь держали большое подразделение. Скорее всего, пара танков или танкеток, на которых ремонтники зализывали какие-либо повреждения. Но нам и этих сил не одолеть. Пришлось возвращаться. Надо было подумать и обсудить, что делать дальше.

В свой лагерь вернулись уже ночью. Не смотря на это, все с нетерпением собрались, чтобы выслушать новости. Особо радовать было нечем.