Опьяненные свободой

-Это Граница, — вздохнул я. — А Анико я унес во взрослую жизнь, я же рассказывал.

— Да догадалась я, что прячется за невинными словами! — ухмыльнулась моя подружка. — Как это романтично, ах! Отнеси меня во взрослую жизнь... Слушай, а что, если я тоже так хочу?

Она развлекалась от души. Пока я не рассказал ей о ритуале подробно. Она сразу осеклась и надолго замолчала.

— Ты был ей вместо отца? — спросила наконец она.

— Больше, чем отец, — поправил я.

Такова особенность ритуалов Асторы — объясненные, они вовсе не становятся более понятными. К ним надо приходить всей своей жизнью. Анни-ко сейчас стояла в самом начале пути. Я ей сочувствовал.

Море шумело, переливалось в предрассветных сумерках.

— Почему-то, когда мне плохо, я всегда иду к морю, — сказала девочка. — Здесь мир кажется великим. А жизнь — таинственной и прекрасной.

Я хорошо представлял жизнь Анни-ко. Это верно — прекрасной она вовсе не бывала. А была она страшной, жестокой и безжалостной. Просто чудо, что в угаре эфемера смог вырасти такой удивительный цветок.

— Отнеси меня во взрослую жизнь, — внезапно сказала она.

Она старательно отводила глаза и вообще не знала, как себя держать.

Тонкие руки обхватили мою шею. Как незаметно — и быстро — взрослеют дети...

Он встретил нас за поворотом тропы. Невысокий мужчина, худое вытянутое лицо, внимательный взгляд и спокойные манеры сильного мира сего. Анни-ко соскользнула с моих рук и подбежала к нему.

Он назвал свое имя, вычурное и труднопроизносимое. Властный голос с трудом выразил слабое подобие дружелюбности.

— Я генерал семи звезд, военно-воздушные силы Веги, — продолжил он. — В мирное время являюсь наместником этой области, в военное — неограниченным диктатором. Ну, а для вас я просто муж вашей несравненной дочки.

Анни-ко требовательно потянула меня к нему.

— Я ушла во взрослую жизнь, но ты не вздумай меня бросить! — предупредила она. — Астора от тебя отказалась, так что у тебя теперь тоже никого, кроме меня, нет!

— В свою очередь, — любезно сказал наместник, — выражаю и свое личное желание видеть вас гостем в нашем доме. Анни-ко рассказывала о вас столько ... интересного. И давайте не откладывать знакомство? Мы с Анни-ко направляемся сейчас домой. Как вам идея присоединиться?

— Никак, — спокойно ответил я. — Мы не сможем дружить. Вы ездите, а я хожу пешком.

На Веге наличие личного транспорта означало очень, очень многое. В частности — непреодолимую пропасть между мирами, в которых мы существовали. К чести наместника, он принял это сразу. Хотя от язвительного замечания не смог удержаться.

— А так ли нужен вам транспорт? — бросил он, уже уходя. — В джунглях за вами не смогли угнаться на броневиках, к примеру...

— ==-==-=-=-=-=-=-=-=-==-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=—

Вот и пришел в свой черед сезон дождей. Дожди на Веге — символ очищения. Они приносят в приморье прохладу, тишину и спокойствие. А мне — долгие неспешные размышления. Мне нравится гулять в дождь. Костюму воина динго влага нипочем, в нем и нырять можно, если потребуется. Обычно я гуляю в Древнем городе, чьи каменные мостовые помнят сотни поколений лордов, где деревья, посаженные в честь первенцев на Веге, до сих пор омывают свои гигантские кроны теплой водой, где все дышит древностью и покоем — от разноцветных плит водоводов до вросших в землю мраморных оград особняков.

Я размышляю — если этот процесс еще можно называть размышлениями. Я брожу по умытым потоками воды аллеям, стою под кронами гигантских деревьев, где сухо даже в сезон дождей, спускаюсь и поднимаюсь по бесчисленным каменным ступеням лестниц, вросших за давностью лет в тело холма, на котором стоит Древний город — и постепенно проявляется мысль-утверждение о том, что меня занимает. Еще километры прогулок — и следующая мысль всплывает, проясняется, ложится на свое место в памяти, чтобы когда-нибудь излиться мгновенным решением-действием. Главное — не мешать процессу. Работа с детьми требует постоянных размышлений.

— Не помешаю?

Из прозрачных вечерних сумерек выступила стройная фигура, окруженная мерцающим потоком. Эстер. Она вообще-то была крепкой, сильной девицей, но сейчас, в коротеньком прозрачном наряде, выглядела беззащитной и хрупкой. При взгляде на ее обнаженные ноги меня пробрала холодная дрожь. По такой грязи, под дождем и ветром?! Вместе с тем умом я понимал, что жемчужный невесомый колокол, ниспадающий от обруча на голове до земли, вполне способен и защитить, и обогреть. Под этой воздушно-легкой защитой и орхидеи могут цвести на снегу. Ее изящные ступни были заключены в нечто вроде сапожек из почти невидимых нитей, того же качества, что и плащ.

Под моим долгим взглядом Эстер начала стремительно краснеть, ни прозрачная рубашка, ни прозрачный плащ вовсе этого не скрывали. Детская беззащитность — грозное, хорошо выверенное оружие женщин. Постоянная практика на мужчинах значительно увеличивает его поражающие способности. Попадая в руки таких, как Эстер, оно действует ошеломляюще. Беззащитность и хрупкость в сочетании со способностью убить голыми руками — такое не всякий разум вынесет. К моему счастью, я уже переболел ее красотой.

Я вздохнул и протянул ей руку. Теплая ладошка девушки доверчиво скользнула сквозь мерцающий плащ в мою ладонь, и мы отправились гулять по ночным паркам, я — опустив голову в раздумьях, она — опустив голову, чтоб не так явно возвышаться надо мной. Да, великим талантом надо обладать, чтобы с фактурой гладиатора выглядеть милой крошкой.

— Мы сделали все, что ты сказал, — робко произнесла та, которая железной рукой объединила самолюбивых лордов (перебив упрямцев).

— Печально, — оценил я.

Она одарила меня изумленным взглядом редкостной красоты.

— Это значит, что дети выросли, — пояснил я. — Орден гераклитов вступает во взрослую жизнь.

— И почему мне это не нравится? — пробормотала Эстер. — Значит, мы выросли. Но что делать дальше?

— Живите! — рассмеялся я, вспомнив кое-что.

Эстер не поняла причин буйного веселья. Тогда я рассказал, что произошло, когда повзрослел Санго Риот, и каким обескураженным он был после бесед на аллее розовых пальм.

— Опять сказки об Асторе! — пробормотала девушка слегка раздраженно. — Не смешно.

— Этот пост теперь твой! — прямо сказал я. — Храни мир, пограничница Веги, и прими тяжкую ношу решений.

— А я надеялась, что ты останешься с нами! — обвинила она.

— В час боя... в самый страшный час — я буду с тобой, — пообещал я.

Вряд ли она это услышала. А если услышала — вряд ли ее это успокоило. Я ушел, оставив ее в непростых раздумьях: лишить меня жизни за отступничество или же возвеличить до святого — предварительно вознеся на небо путем лишения жизни? Эстер могла благополучно решить эту задачу и без моего присутствия. Меня же ждали мои личные проблемы, которые никто, кроме меня, решить не мог.

Проблемы эти, в образе тоненькой девушки, сидящей на камнях у моря, бесцеремонно преграждали мне путь в будущее.

-Так, ну и почему ты к нам не приходишь? — спросила проблема склочным голосом Анни-ко.

-=-=-==-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=—

Я стоял перед ней молча, и оттого моя ветреная подружка распалилась не на шутку.

— Ты! — сказала она с восхитительным отвращением. — Я верила тебе, как дура! Ах какой ты бедный и одинокий! Никому не нужен на родине! Чужой на Границе! Брошенный на Веге! Я не забыла твои сказки, и не надейся! Я все помню! Ну и чего тебе еще надо, прямо сейчас, когда мой муж предложил тебе любое содействие — и даже не в долг?! Мой муж — честный и справедливый человек, хоть ты и говорил, что так не бывает, но я точно знаю, что он такой и есть! Он все решит — тебе осталось только прийти! И он действительно хочет тебе помочь, за то, что ты мой друг! Ну, выдумай быстренько, отчего и сейчас-то нос воротишь?

Я рассеянно молчал. Она не дождалась ответа и, конечно же, продолжила нападки:

— Слабак! А мой супруг сказал, что на Веге каждый живет так, как заслуживает сам, и я ему верю! Он ведь стал наместником, начав с рядового пилота. Я стала его женой, придя сам знаешь откуда — с диких пляжей! Твоя обожаемая Эстер — тринадцатая дочка безвестного лорда, а стала вождем, Зарей Побережий! Продолжить? А ты лишь вздыхаешь и разводишь руками! Приходи к нам и будь! Хочешь — командиром отряда коммандос, защитой мира и покоя эфемеров. Хочешь — управляющим домов заботы о детстве, тем более что это и есть твоя настоящая профессия. Будь, кем хочешь: торговцем, поэтом, инженером, ученым — только будь, а не ной!

Я вообще-то не ныл. И не разводил руками. Но она имела в виду нечто другое.

— Я так хотела тебе помочь! — голос девушки дрогнул. — Я надеялась, ты найдешь здесь свое место. Жаль, ты оказался слабым, а я-то, как дура, считала тебя образцом... ну что ты молчишь?! Скажи хоть что-нибудь!

— Ничего он тебе не скажет, — раздался спокойный мужской голос. — Потому что любит и не хочет обидеть.

На обрыве складывала прозрачные крылья диковинная птица, упавшая с небес. "Небесный призрак", секретный чудо-самолет военно-воздушных сил Веги.

Превращение завершилось, упругие структуры существа опали, сложились, сияние погасло, и по тропе к нам уверенно спустился наместник. Кончики несложившихся крыльев развевались плащом за спиной.

— Ты умная девочка, — сказал он жене.

Та правильно перевела его — полная дура! — и, естественно, обиделась.

— Умная, однако не понимаешь, — продолжил он с непонятной усмешкой. — Он не слабак, даже наоборот, и очень наоборот! Но с режимом карабинеров он сотрудничать не будет никогда.

— Старые лорды лучше?! — взвилась Анни-ко, тут же забыв обиду на мужа. — Да они....!

— Думаю, он и с ними не хочет сотрудничать, — улыбнулся мужчина.

— Ну, если он хочет жить, как горные племена, тогда сам дурак!

Похоже, это не первый их разговор обо мне.

— Я как раз собираюсь выяснить, как он хочет жить — и хочет ли вообще, — заметил мужчина. — Как наместник и главнокомандующий вооруженными силами в этом регионе. Понятно? Ага, непонятно... Объясняю: гражданским лицам присутствовать при разговоре необязательно.

Он жилистой рукой отвесил Анни-ко легкого шлепка, и та моментально убралась подальше. Похоже, из нее получилась чудесная жена.

Мы неторопливо пошли вверх.

— Я подтверждаю приглашение моей жены, — дружелюбно сказал наместник. — В сущности, это мое приглашение. Присоединяйтесь к режиму, и вашим необыкновенным дарованиям найдется достойное применение.

— Я не предаю своих.

— У вас нет своих, мы это выяснили в первую очередь, — улыбнулся мужчина. — Вы ведь расстались со службой на лордов? И правильно поступили. И вы не шпионите на охотничьи племена, это легко доказывается тем, что там, где вы сейчас обитаете, нет никаких секретов. Какие секреты могут быть на помойке, верно? Остается ваше участие в последней операции в полынных джунглях — против нас. Мне кажется, там были личные мотивы. Ведь это были личные мотивы? А личные мотивы я уважаю. И забудем про это.

— Ваш режим бесчеловечен.

— Все режимы бесчеловечны! — отмахнулся наместник. — Зато у нас нет сословных различий. У нас любой может дойти до вершин власти, даже противники это признают. У нас рабочие гарантированно защищены от нищеты, а технологии эфемера дают им эмоциональную наполненность жизни. Пусть не лучшим образом, но мы заботимся о детях. Во всяком случае, лучше, чем, например, на Арктуре! Да вы сами это видели в бытность вашу...кем вы там были?

— И ваши каратели так замечательно поддерживают порядок...

Наместник зло дернул щекой:

— Не режим их породил! Они все — дети этого мира! Если лорды придут к власти, им тоже придется решать, куда деть своих садистов. Ленивые, слабые, ущербные были всегда, и будут всегда. Они все — дети этого мира, их некуда деть! Ну не перестрелять же!

— Почему нет? Примерно так вы и решаете проблему с охотничьими племенами.

— О, а вот это интересный случай! — оживился наместник. — Дело в том, что эфемер не может жить без гор. В частности, там располагаются жизненно важные месторождения руд. Опустим это, вам ведь неинтересна экономика, вам подавай духовность и человечность? Так вот о человечности: эфемер сейчас кормит и снабжает работой все приморье. Технологии энергонапряженных структур очень экономичны, они избавили население Веги от голода. Но — эфемера уже не хватает. Нужны иные города, чтобы принять обездоленных бродяг из предгорий, тех же охотников — изгоев, естественно, но их очень, очень много! Только вот некие малочисленные племена не идут ни на какие контакты в вопросах освоения недр. Они дошли до того, что перебили безоружных строителей дорог. Ваши горные охотники по горло в крови невинных людей. Сейчас они не пускают в горы никого. Нам просто не оставлено другого решения. Только воевать.

— Это их земля.

— Это наша земля! — возразил мужчина твердо. — Мы все пришли в этот мир извне. И, вы должны были это заметить, эфемер никогда не отказывался от жителей гор. Мы и сейчас принимаем всех, хотя район Серых Рук переполнен. И мы готовы принять вас. Несмотря на прошлое.

— Память о прошлом непросто откинуть, — заметил я. — Вождь охотников был моим другом.

— Он погиб?

— Сгорел. Попал под объемно-зажигательный заряд.

— Мне это тоже нелегко, — хмуро признал мужчина. — Я потерял эскадрилью "небесных призраков", а они все были моими учениками и отличными людьми — хотя последнее для вас и неважно. И все же я повторяю приглашение: присоединяйтесь к нам, лучшего не найти. Любое правительство жестоко, любое общество полно уродства и несправедливости. Режим карабинеров — не худший вариант, уж поверьте мне и моему образованию, полученному в лучших учебных заведениях материнской планеты. Или вы воспринимаете всерьез программу гераклитов?

Я покачал головой. Нет, всерьез я их не воспринимал.

— Я могу дать вам время для размышлений и принятия решения, — предложил наместник понимающе.

Я снова покачал головой.

— То есть... у вас уже готово решение?

— Да, — вздохнул я. — Хотя оно мне и самому не нравится. Я был и остаюсь Защитником Асторы, помимо прочего. И ей я буду верен всегда.

— А! — хмыкнул наместник. — Сказки об Асторе! Нет, я верю, я в очень многое верю! В частности, техника нуль-переходов существует на материнской планете, и нечто подобное Домам тоже, правда, без всякого налета мистицизма... да и Хранилище, если вдуматься, имеет аналоги в обитаемых мирах... но согласитесь — это внешнее, необязательное. Главное в ваших сказках — райская чистота человечества. А вот это — действительно сказки. Вы собираетесь защищать выдумку?

— Это не выдумка, — вздохнул я. — Совсем недавно я наблюдал эту... райскую чистоту человечества прямо здесь. Вы и Анни-ко.

Мужчина помрачнел.