Имперский цикл

— И что бы ты сделал, если бы он сказал "да"? — поинтересовался Ауэ.

— Сбросил бы вас во Тьму, — сказал Кай.

— Это коллега твой уже пробовал. Я выплыл.

— Сбросил бы сквозь асфальт на городское дно, вдоль стены блока, — уточнил рыцарь, указывая себе под ноги. — Вы километр бы летели.

— Спасибо за предупреждение, — сказал Ауэ.

Они с коллегой отошли к автозаку.

— Если вы никого не будете убивать прямо сейчас, Оками-сан, то с вашего позволения, — Герион взял Джона за плечо. — Мы с капитаном Рау ещё не закончили.

— С генералом — он вам ровня, во-первых. Во-вторых, вы таки закончили, Ланс.

— Есть ещё один момент, не менее важный, чем наркотики. Капитан Рау не пострадает — ничто в нём, кроме невежества, обещаю. — Герион подчёркнуто вежественно указал рукой на припаркованный автозак. — Что же касается ровни, боюсь, на генерала мистер Рау не потянет. Он не пройдёт переаттестацию, даже с максимальным великодушием со стороны имперской комиссии. Вы это сами знаете, Оками-сан.

— Что там? — спросил Джон. — В автозаке.

— Мёртвое тело, — сказал Кай.

Джон потерял дар речи.

— Что..? Кого — ...

— Предупреждение минздрава, мистер Рау, — Герион пошёл к автозаку, приглашая его за собой. — Я хотел было отвезти вас в морг, но суд шёл довольно долго. За это время её привезли сюда, и нам ехать больше не надо.

Он открыл дверь.

В автозаке стояла каталка из морга. На ней лежал труп, это было сразу понятно, труп в чёрном пластиковом мешке.

— Кто это? — но Джон уже понял, что жертва не из знакомых. Иначе Кай не реагировал бы так спокойно.

Герион влез в автозак и расстегнул мешок над мёртвой головой.

Женщина. Молодая совсем.

— Симпатичная, правда? — сказал генерал. — Она мерсианка, как вы, Джон, но бедная. Неимущая, в смысле. Двадцать пять лет. Она приехала в столицу год назад. — Он постепенно тянул молнию вниз, но голого тела было ещё не видно, для этого надо было развернуть мешок. — Работала продавщицей амбры в весёлом квартале. Не торговала собой, но её дружок, такой же прикольный парень, как вы, мистер Рау, потрахивал уличных девок. Он там подцепил кое-что... и её заразил. Идите поближе, Джон. Идите сюда.

Рау ступил к каталке, как зачарованный, уже понимая, что это ловушка.

Беспощадные руки имперца отбросили покров мёртвой.

...Джон падал в обморок и не мог упасть, не мог оторвать глаза, чтобы отключиться. Оно смотрело прямо из плоти, из изувеченного несчастного тела, сотнями глаз. И кое-где шевелилось. Распухшая слоями кожа живота и бёдер девушки рябила отверстиями, как гнусные соты, в которых жили они. Кластер, колония — насекомых? черноголовых глазастых червей? ос, мух? — невообразимых тварей.

Тьма.

Прочь, уберите это.

Её половые органы превратились в опухоль. Толстую жёлтую дыню, проеденную туннелями насквозь, в которой кишело...

Выпустите меня отсюда.

— Куда же вы, капитан? — кликнул Герион за спиной.

Джон упал на асфальт, на колени. Он попытался не блевануть, но понял, что это хуже, и сдался. Его стошнило — совсем немного, какой-то мутной водой. С утра ничего не ел. Стошнило опять.

— Это лечится, мистер Рау, но хлопотно. И не дёшево. У неё не было страховки. — Герион наконец оставил умершую в покое, вылез и навис над Джоном, как тренер над ослабевшим спортсменом. — Вместо врачебной помощи, которую она не могла себе позволить, она прибегла к вашей — ваших столичных партнёров. Приняла здоровенную дозу крака, который убил её боль, стыд и ужас, но, к сожалению, вместе с ней самой. Очень жаль. Ещё несколько дней, и она как гражданка империи получила бы терапию в долг. Адмирал Торн готовит такой указ.

Кай что-то произнёс и полез в автозак, к ней. К заразной мёртвой.

— Её дружок, одаривший вот этим несколько человек, находится в том же морге. Его задушили пакетом — мафии не понравилось, что он заразил ряд шлюх. Я мог бы продемонстрировать вам его, мистер Рау, но как-то подумал, что женщина произведёт сильнейшее впечатление.

Джон подхватился и дал ему в зубы. Вернее, попытался. Герион увернулся, он всё-таки был военный, а нападающего не держали ноги. Кулак только вскользь задел подбородок. Джон хватал ртом воздух и оперся о крыло автозака, но вспомнил, что там лежит внутри, и шарахнулся, как ошпаренный, от машины.

Генерал цыкнул и снова надел висевший на поясе шлем.

— Трипофобия, мистер Рау. Боязнь странных кластерных отверстий, вполне оправданная, как видите, в эволюционном плане. Надеяться не мог, что у вас это так ярко выражено. Мы поняли насчёт борделей, да? И случайных связей.

Мэй. Боги, это, он мог и сам заразиться и заразить этим Мэй — ...

— У вас есть жена, мистер Рау, она молодая, красивая, темпераментная. Мать ваших двоих детей. Если вам не хватает, купите гомеогейшу в клинике. В хорошей, лицензированной клинике, настоящую гомеогейшу. Деньги у вас, слава Тьме, имеются. Или слава Свету — вас, Джон, хрен поймёшь. Если вы что-то припрёте в семью на вашем херу — ...

— Хватит, — сказал Кай Оками, выходя из автозака.

Генерал Герион умолк.

— Я должен был провести этот разговор сам, давно, — Кай дважды хлопнул ладонью о ладонь, будто что-то стряхивал. — Не благодарю вас, генерал.

— Что вы сделали? — вдруг вмешалась стоявшая до того немым дроидом эсбэшница, которая не среагировала даже на угрозу смертью. — Там, в автозаке.

Кай сдул что-то с перчаток.

— Убрал из неё паразитов, — ответил он. — Очистил мёртвое тело, как эта женщина и хотела, когда была жива.

— Куда вы их дели? — спросил Ауэ. — Эти штуки заразны — ...

— Сбросил обратно во Тьму, мистер Ауэ. Я их сжёг.

— Всех? — спросил Джон. — А... яйца, личинки, что там ещё?..

— Их тоже, Джон. Абсолютно всех. Она снова чиста.

— Спасибо, — сказал ему Рау.

— Не за что. Генерал — ... — Кай обозначил Гериону "честь имею". — Господа эсбэшники? До нескорых, надеюсь, встреч. Пойдём, Джон, Мэй ждёт. И дети.

...

На отворотах плаща у него был цветок, заключённый в круг. Вот что новое. Белый цветок, тот самый. Нет, не совсем — как если бы сфотографировать сердцевину и умножить количество лепестков на фото, так, что они истончатся и превратятся в лучи совершенной формы и цвета.

— Белая ева, — произнёс Джон, не помня, откуда помнит имя цветка.

— Да, — ответил Кай и поднял флаер в воздух. — Она — Круг Света. Символ Ордена Храма — её безупречное сердце.

Он протянул Джону бутылку воды.

— Запей всю эту дрянь.

Минералка, и вкусная. Шея не болела даже при глотках.

— Кай, слушай, я этой ночью был... Ты не мог бы проверить — ...

— Ничем ты не болен, Джон. По крайней мере, я не вижу.

— Спасибо, — сказал Джон опять. Опять и опять, и это не горчило, не надоедало. — Прости меня, — добавил он.

— Конечно, — ответил Кай Оками. — Всегда, дружище. Прощаю.

Флаер ловко нырнул в рой транспорта на прикольцовой. Джон Рау допил воду, чувствуя, как она очищает его рот и глотку, всё тело.

— На самом деле. Я больше не стану — ...

— Конечно, Джон. Вот.

Кай протянул ему лепесток. Свежий, молочно-белый, но какой-то не совсем вещественный, как будто сотканный из нежного свечения. Джону вдруг показалось, что знаки Храма на его плаще живут, цветут на самом деле и простирают в воздух лучи, как пальчики — десятки, сотни, тысячи тончайших лепестков.

— Белая ева?..

— Да.

Джон держал дар на ладони, болезненно представляя себе, что лепесток упадёт, запачкается, увянет в его кармане.

Кай недвусмысленно указал себе в рот.

— Гм?..

— Ага. — Кай смотрел на него, весь любящее, бескомпромиссное ожидание.

Джон Рау пожал плечами и положил на язык первозданный Свет.

— fin -

Идеальный муж

Четвёртый рассказ Имперского цикла

Дисклеймер: рептилоидная раса илан (иланэ) — изобретение Гарри Гаррисона. Я их позаимствовала и поселила в далёком будущем из чистой незамутнённой симпатии.

________________________________________________________

...

Закат пах кровью. Это была атака на Гейссе Лют, имперский флот прорвал щиты базы, с лазурного небосвода планеты дождём летели снаряды. Ополченку, которая шла прямо перед Мэй Сиюань, разорвало в клочья, и Мэй вдыхала тяжёлый железный запах, лёжа в шоке, сбитая взрывом с ног на землю.

Бетон был слишком мягкий под плечом. Нет, не бетон, постель. Подушка. Всё это снится ей, во сне она опять на Гейссе Лют, а на самом деле в столице. Плохая новость: Сопротивление проиграло войну, Республика погибла, не успев воскреснуть, смерть той ополченки была напрасной. Смерть миллионов повстанцев и гибель целого мира. Хорошая новость: пока что мы живы. Она, Мэй, жива, Ми Ми Онг и другие лидеры тоже. С ними надо поговорить, разделить новую информацию. Кстати... Где теперь брать достоверные новости? Все каналы уже под контролем Торна, в руках имперцев. Где будет правда, где ложь? Когда-то Мэй вообще не смотрела имперских каналов, но теперь так не выйдет. Сохранить хоть кусочки разведсети, это важно.

Тяжёлый запах крови никуда не делся, простыня была влажной под боком и под её рукой. Мэй окончательно пробудилась и в то же мгновение вспомнила ночь — ночь позора, ночь договора. Её договора со Тьмой.

Она обречённо открыла глаза.

Плохая новость.

Целых две.

Мэй шевельнулась и приподнялась на локте. Нет боли. На её теле нет раны, кровь не её. И это очень, очень плохо, потому что кровь его. Фактического императора, адмирала Торна.

Я что, зарезала его во сне?

Он лежал на боку, спиной к ней. Как Джон иногда. Кажется, дышит. Или нет? Мэй протянула руку под покрывалом, коснулась его спины. Сорочка влажная на ощупь. Надо было проверить пульс, но для того, чтобы коснуться его шеи, пришлось бы высунуть руку из-под огромного куска мягкой чёрной материи, укрывающего их обоих и лужу крови, натёкшую между ними на простыню. Мэй не сомневалась, что кто-то и сейчас за ними наблюдает, а ведь рука у неё в крови.

Она нашла запястье Торна, сжала. Его рука была еле тёплой, тяжёлой, а пульс не прощупывался, и перед глазами Мэй встала виселица — та, на которой имперские генералы её повесят вместе с соратниками и мужем за это, несомненно, подлое убийство, прежде чем сами начнут делить власть в столице и над флотами. Она даже не огорчалась из-за того, как её подставили. Это же имперцы, Тьма возьми. Йелена Сигурдотир. Наверняка она.

Зато у остатков Сопротивления будет какой-то шанс.

Рука адмирала вздрогнула. Он что-то пробормотал — слова были тише шёпота — и судорожно вздохнул.

Живой.

Мэй поняла, что уже несколько секунд не дышит, и тоже втянула воздух. Фууух. Живой, мерзавец. Но надолго ли?

Она как бы неторопливо отстранилась от него, натянула покрывало себе на голову и села в постели. Камеры слежения в таких комнатах смотрят обычно сверху, прямо под одеяло не заглядывают. Впрочем, это же Йелена... Придётся рискнуть. Мэй нашла световую панель в изголовье и включила свет, мягкий и нежный для глаз.

Они действительно были в крови, обое. Крови было много. Рана, кто бы её ни нанёс, должна была быть под лопаткой Торна — прямой удар в сердце. Оттуда и натекло — только вниз, левое плечо и бок были чистые. Однако Мэй не видела раны. Она попыталась взглянуть третьим оком, как научил её брат, и на мгновение рассмотрела орудие убийцы — рукоять длинного тонкого боевого ножа. Но тут же призрак ножа исчез. Мэй осторожно закатала окровавленную сорочку Торна наверх, отдирая её от кожи.

Раны не было. Мэй потянула сорочку ещё выше, на плечи. Ничего. Она провела рукой по его спине, по полосам старых шрамов, потом ещё и ещё раз, а потом перевернула адмирала на спину и осмотрела его грудь, живот, бока. Никаких ран; полное впечатление, будто кто-то налил им крови в постель.

— Адмирал? — негромко позвала она.

Торн уже должен был проснуться от её манипуляций, но он спал. Или находился в обмороке — дышал поверхностно, редко. Но он же нелюдь, асур — может, это нормально? Мэй Сиюань никогда не видела спящих асуров и вообще никаких, кроме него, Ариана Торна. Который на самом деле звался вовсе не так. Мэй не запомнила его настоящее имя, хотя когда-то читала его в донесении разведки. Что-то экзотическое и длинное, как у купу. На нём были пижамные штаны пепельного цвета, справа их пояс вымок в крови, но и под штанами, очевидно, не было ранений.

— Адмирал? Проснитесь.

И воссияйте, едко сказала Майя Оками, её второе я. Ночью он был для нас просто Ариан. Почему бы тебе его так не звать?

Для тебя, отрезала Мэй. Это была твоя ночь.

Но она продолжала его тормошить, надеясь, что всё обойдётся, что он это как-нибудь объяснит. Психосоматикой, например. Она спала обнажённой, и если бы он проснулся, то мог бы снова захотеть её, но Мэй и на это была готова, только бы с ним ничего не случилось, пока они спали в одной постели. Имперская Служба Безопасности была везде, запустила щупальца в её и Джона апартаменты, следила за их детьми. Могла сделать с детьми что угодно. Оставайся жив, адмирал, пожалуйста. Не умри мне.

Торн не просыпался. В перламутровом свете лампы Мэй видела, что он действительно без сознания. Его экзотическая чёрно-голубая кожа посерела, а лицо казалось ещё более усталым, чем в последний месяц войны. Теперь, когда его воля спала, а горящие глаза были закрыты и не жгли ей душу, Мэй видела, что адмирал просто по-человечески красив — разительной красотой, напоминающей классический республиканский идеал, но как бы сдвинутой на шаг и незнакомой. Его тренированное тело казалось молодым и сильным, но красота уже начала увядать под напором лет — на лицо легли суровые складки, не разглаживающиеся во сне, шею, как волоски, опоясывали две морщинки, чёрные волосы седели целыми прядями. Ещё немного, и ему придётся их красить. Имперцы не терпят слабости, которую подразумевает старение. А впрочем, адмирал Торн мог позволить себе совершенно седые волосы. Он мог бы править даже из кресла-коляски. Сила его была отнюдь не физической. Всё, что осталось от империи Рив Гэллар, верило в него как в бога. В нелюдя, экзота. Эти расисты. Какая ирония!

Помнишь, каким он был двенадцать лет назад, когда попался на глаза императрице, старой людоедке, и она взяла его в любовники? Майя. Взяла примерно так же, как потом ты — и как он нас. Торн делает то, чему научился на собственной шкуре. У нас никто иначе не работает, включая нас с тобой, сестрица.

Мэй вынырнула из-под покрывала и нажала на панель вызова прислуги.

— Йелена-сан? ИСБ? Кто там слушает? Адмиралу нужен врач, немедленно. И переливание крови.

Она встала с постели, нагая, как была, измазанная в крови, и добавила, снова нажав панель:

— Учтите, он всё же не совсем человек, и кровь ему нужна соответствующая. Надеюсь, вы привезли запас с "Махадэвы".

Мэй вытащила комм из кармана своего кардигана, аккуратно висящего на стуле, и направилась было в ванную, но обернулась. Торн являл собой жалкое зрелище. Покоритель тысяч миров, полководец и император лежал без сознания, с запрокинутой головой, в луже крови и был неспособен даже поправить свою одежду.