Пол тетраэдра покрылся некрашеными досками, остальные грани фанерой. Мне было глубоко наплевать, на чем оно всё держится. Встав, я оглядел себя, ничуть не изменился, вот и славно. За прошедшую вечность могло что-нибудь затечь, я похрустел пальцами, открыл портал и отправился домой.
Я стоял на заснеженной улице и вдыхал холодный воздух. Я вроде снова был вполне живым, но что-то было не так, появилось какое-то животное чувство нахождения не дома, или наоборот, да, скорее именно наоборот: пропало чувство присутствия дома. Раньше я мог влиять на окружающую реальность, как шевелить рукой, теперь материя вне моего тела стала ещё более чужой, чем до того, как я первый раз умер. Похожее ощущение испытываешь, когда распаренный выходишь из бани зимой на мороз, мне могло бы быть чертовски хорошо, если бы не дело, по которому я сюда вернулся.
Я уже был готов оценить ситуацию и действовать, но оценивать было нечего — Аня отсутствовала в этом мире.
Отсутствовал и Андрей, рядом с его могилой появилась ещё одна — его семилетней сестры. На свежей могиле, была какая-то особенная надпись, я не сразу понял, что она не высечена на камне и вообще не является частью мира живых. Надпись гласила: "Можно было бы не предотвращать тысячу мелочей, нельзя было допустить ситуации, из которой выхода уже не было". Андрею просто нечего было больше делать в этом мире.
Неизвестно, что случилось, за время моего отсутствия, но понятно, что ничего хорошего. Я не знал, могу ли позволить себе длинное расследование, требовалось найти кого-то, кому можно доверять.
— Игорь?! — Инна была очень рада меня видеть, — ты... живой?
— Живее всех живых, черт возьми. Расскажи мне, что случилось? Что Аней?
— Анна? — она осеклась, — я... не знаю, не думала, что ты сразу спросишь.
— Ты же меня понимаешь. — постарался я оставаться спокойным, но тут же не выдержал, — она жива?
— Да, — быстро кивнула Инна, — думаю, да. Они забрали её.
— Кто? — мог бы и не спрашивать.
— Линда как-то смогла остаться, после смерти Джека. Насколько я знаю, она и ещё несколько безумцев из Ордена заключили договор с Кольцом. Храм Души Мира по-прежнему закрыт для большинства людей и ангелов, я сама не разбираюсь, но говорят они собираются всё-таки закончить начатое Джеком. Не удивлюсь, если Линда, устраивает это всё лишь в обмен на возможность отомстить. Повезло Ане с тобой, ничего не скажешь, — Инна усмехнулась, сразу поняла, что шутка неуместна и взяла себя в руки. — Быстрая смерть ей не светит, а значит, она жива, скорей всего с ней вообще всё хорошо. Линда, хоть и сумасшедшая, но не дура, понимает, что один человек не вынесет всех её фантазий.
— Как её нашли?
— Как ты помнишь, твоё тело разобрали на запчасти, неплохие деньги вышли, кстати. Твое сердце досталось одному богатенькому дебоширу. Так вот, этому господину повезло нарваться на Аню в глухой деревушке, куда она вышла из тайги, напившись, он пристрелил двух прохожих, навел ствол на твою подопечную и умер от инфаркта. Происшествие получило огласку, между делом Аню опознали даже несмотря на измененную внешность.
— Стой, а что с её мужем? Как-то ты его умалчиваешь, — насторожился я.
— Они расстались ещё до этого, так что точно не знаю, — Инна пожала плечами.
— Да, интересно, кто меня теперь сильнее ненавидит, Аня или Линда?.. — задумчиво пробормотал я.
Вернувшись из мертвых, я нарушил столько законов реальности, что она, словно, перестала меня воспринимать. Я стал совершенно чужим, мог находиться в мире, но его устройство меня не касалось. Будучи не в состоянии менять мир усилием воли, я утратил некоторые возможности ангела-хранителя, но посредственное воздействие на окружающий мир ограничивалось теперь, как правило, только моим воображением, и редко усталостью. Следующие несколько дней я учился перемещать себя между мирами и пробовал на зуб миры Кольца. По состоянию миров было легко определить, как давно он входит в кольцо. Встречались миры, из которых высосали все соки, попасть в них было проще простого, можно было экспериментировать вволю, парочку я случайно уничтожил. Только вот центральный, собравший вокруг себя Кольцо, был защищен на славу, туда можно было попасть только по приглашению изнутри.
Я понимал, что моё время ограничено, его могло стать меньше, если бы меня заметили. Спустя две недели тщетных попыток, я решил перейти к плану "Б" — сыграть ва-банк.
Поздней ночью, придав себе максимально беспомощный вид, я пришел в Храм Души Мира, изобразил неудачу при попытке бесшумно пробраться внутрь сквозь магические заграждения, и, стараясь не показывать, какую опасность теперь представляю, позволил себя захватить.
На время транспортировки меня погрузили в довольно качественный сон, очнулся я уже закованный в какие-то хитрые кандалы, напрочь блокирующие возможности, которые я приобрел в последнее время. Какое-то время я просто лежал в кромешной темноте и гробовой тишине.
— Привет, меня называют Норн, и я тебе почти не враг. — Услышал я голос из темноты. — Конечно, ты со мной не согласишься, но ты — оружие. Я изучал тебя в бытность ангелом-хранителем, ты даже умудрился вернуться из загробного мира, я восхищен. Ты никогда не мог жить сам для себя, тебе нужен был смысл извне, я намерен подарить тебе новый смысл, куда более достойный, чем какая-то девка.
— Интересно, как ты себе представляешь ангела-хранителя, который примет такой подарок?
— Ты уже не ангел-хранитель, ты снова человек, в очень широком смысле этого слова. Тем не менее, освободить тебя будет непросто. По сути ты сам сделаешь это, а я тебя лишь направлю. Линду такой вариант тоже устроит.
— Вряд ли у тебя что-то выйдет!
— Это сейчас ты так говоришь. Тебе ещё предстоит узнать силу боли.
Так началось моё перевоспитание. Признаться, за последние годы я забыл, что такое боль, которую причиняют непосредственно мне, а такой, как здесь, никогда раньше и не знал. Какое-то время я терпел. Но потом постепенно стал погружаться в безумие, меня стала одолевать злоба.
Однажды я увидел её, но за стеклом, ей объяснили, что отпустят её, когда я выдам некую тайну нашего мира, а пока я держусь, придется терпеть и ей. Её приводили снова и снова, со временем, в её глазах пропало сопереживание, и стало появляться откровенное нетерпение. Это врезалось мне в память, и было страшней всего остального, что со мной делали.
Легко решиться на ва-банк, будучи почти неуязвимым восставшим из мертвых, начинающим хрен знает кем. Попав в лабораторию, я понял, что план "Б" — полное фуфло, по крайней мере лично мне при составлении было уделено недостаточно внимания. Была одна светлая сторона в случившемся: теперь я знал, что Аня жива и здорова.
Прошел месяц, моё сознание уже совсем не было ясным, я уже и сам поглядывал на Аню без былого обожания, но, разумеется, не обсуждал это с Норном.
— Посмотри на его лицо! — говорил кто-то рядом, — Эй, кажется, ты хочешь меня убить?
— С превелики удовольствием, — честно ответил я.
Ещё через месяц я наконец смог дать волю гневу. Во время ударных трудов очередной смены моих палачей, оковы на запястьях стали слегка болтаться, аккуратно ощупав их, я понял, что от небрежной эксплуатации некоторые заклепки вылетели, теперь можно было расстегнуть наручники. Специалисты пыток утомились и отошли в угол, чтобы обсудить, какой сюрприз мне устроить. Сюрприз ждал их, но я перестарался, вместо того, чтобы за всё ответить, мои жертвы обрели покой так ничего и не осознав. Я уже начал было представлять, как сейчас выйду на простор и покараю всех, кто под руку подвернется, но, оказалось, сама камера тоже меня ограничивала, то есть внутри неё я вытворял всё, что угодно, но снаружи это никого не беспокоило. "Одень наручники или постепенно сгоришь" — отчеканил механический голос, камера стала понемногу нагреваться, когда трупы моих посетителей вспыхнули, у меня мелькнула мысль, дождаться того же, но ненавистный план "Б" ещё не был окончательно провален. Я сам одел проклятые браслеты, и камера тут же остыла, дверь открылась и вошел Норн, в руках у него был пылесос, я чуть не рассмеялся.
— Ты силен, ты мог бы быть поистине велик, если бы не твоё психическое расстройство из-за этой девчонки. — Норн говорил спокойно, и даже немного ласково. — Ты ведь уже начал сомневаться в ней? Хорошо, значит, ты уже выздоравливаешь. Мы тебя вылечим, дружище. Мы ведь совсем не плохие, мы просто добиваемся целей любыми способами. Мы станем хорошими друзьями. Когда ты будешь готов, мы сделаем тебе подарок, он же будет твоим тестом на выздоровление: ты получишь её, у тебя будут сутки, чтобы сделать с ней всё, что захочешь, но потом ты должен будешь её убить, хотя можешь сделать это сразу. — Весь пепел уже скрылся внутри пылесоса. — Но учти, если не пройдешь тест, будешь объявлен неизлечимым и уничтожен. Скажешь, когда будешь готов. Теперь отдохни. — Норн щелкнул пальцами, двое бритоголовых затащили в камеру диван, отцепили меня от стола и ушли.
Я смог выспаться и подумать, память меня не подводила, я вдруг осознал, что визиты Ани были, не просто похожи, а повторялись порой один в один. С души свалился камень, не сказать, чтобы дальнейшие пытки проходили легко и не принужденно, но план стал казаться не таким безнадежным. Увы, понимания оказалось недостаточно, истязания продолжались, боль порождала злобу, постепенно я утрачивал контроль над ней. Ненавидеть непосредственных виновников было естественно, но спустя какое-то время я ненавидел всех, кого видел, в том числе тех, кто просто мельком заглядывал в окно лаборатории, даже тех из них, кто кажется выражал мне сочувствие.
— Вижу, ты растерзал бы любого, только волю дай, — заметил Норн заглянув ко мне.
Спустя несколько дней ясность рассудка вновь покинула меня. За окном появилась Аня, я не разглядывал её, не попытался по внешнему виду оценить её состояние, как это было раньше. Просто отметил, что знаю этого человека, который бесил меня также, как и все остальные.
— Ты не позволил бы этой твари просто так уйти отсюда, если бы мог. — донесся голос Норна из-за спины. — Я прав дружище?
— Да! — гневно выдохнул я.
— Уверен, что готов сделать это?
— Да-а. — вновь прорычал я, не узнавая собственного голоса. — Пора возвращать долги.
На следующий день я наконец вышел из лаборатории. Точней сказать, меня вывели, руки были скованны за спиной, вдобавок меня держали за волосы, не давая повернуть голову, видимо, попадать в поле моего зрения считали опасным. Помещение, куда меня приволокли оказалось куда больше, комнаты, в которой держали раньше. Потолок, кажется, был застеклен, скорей всего за мной наблюдали десятки, а то и сотни глаз, но тогда это не имело значения.
Дверь напротив открылась, в зал вытолкнули Аню, и тут же закрыли дверь за ней. Девушка начала оглядываться, встретилась взглядом со мной и попятилась, тут же наткнувшись спиной на стену. Мне нравилось видеть её страх, не спеша, я двинулся к ней.
— Что они с тобой сделали? — Аня взяла себя в руки и сделала два шага мне навстречу. Я не отвечая продолжал идти. — Не делай этого! Я не верю, что ты на это способен!
— Сейчас поверишь! Сейчас ты попробуешь мою боль!
— Я помню тебя совсем другим, это было не так давно, ты был... ты говорил, что готов на всё ради моей улыбки. — Она моргнула, и по щеке скатилась слеза.
Когда нас разделяло несколько шагов, Аня не выдержала, опустила лицо и снова стала пятиться. Я положил левую руку на плечо, и прижал трясущееся тело к стене, мельком заметил, что на пальцах у меня появились самые настоящие когти. Указательным пальцем правой руки я уперся ей в подбородок, заставив взглянуть на меня. Уже на обеих щеках появились мокрые дорожки, в глазах читался ужас и отвращение, присмотревшись я увидел свое отражение, в оскалившейся звериной морде с трудом угадывались прежние черты лица.
— Это не ты, — прошептала Аня, всхлипывая. — Я знаю, что это безумие для тебя хуже смерти.
Она старалась не шевелить плечом под моей ладонью, но все же я заметил движение руки. Когда я схватил её кулачок, острие кинжала было буквально в сантиметре от моей груди. Совершенно черное лезвие сливалось с тенью, я никогда раньше ничего подобного не видел, но почему-то сразу понял, что этим оружием можно убить, даже не повредив никаких важных органов.
— Это было забавно, глупышка. Знаешь, я хоть и изменился, но ничего не забыл. — После этих слов я приблизился губами к её уху, и еле слышно прошептал: — Знаешь, ты часто снилась мне, да, это были обычные человеческие сны, мои фантазии и ничего больше. Мне снилось, что мы просто разговариваем о какой-то ерунде, ты улыбалась мне, мы вместе смеялись, для счастья было нужно так мало.
Когда я отстранился, она сама заглянула мне в глаза. Перед ней было все тоже безумное чудовище, но сказанное заставило на миг поверить, что в этой твари осталось что-то человеческое или что-то от ангела-хранителя, в моих глазах она, кажется, хотела найти этому подтверждение. В этот миг в глубине души она хотела доверять мне. Это был идеальный момент, кинжал резко проткнул грудь Ани и раскрошил камень стены у неё за спиной. Я не отводил взгляда от её глаз, впитывая всё, что в них было.
Я выдернул кинжал, тело упало на пол, последний раз дернулось и затихло. Одного движения и нескольких секунд хватило, что выплеснуть накопленную злобу. На пальцах вновь были нормальные человеческие ногти, лицо, кажется тоже приняло нормальный вид. Дверь скрипнула и приоткрылась. Я перешагнул мёртвое тело и вышел в неё.
— Полегчало? — раздался голос откуда-то сверху. — Я держу слово, ты свободен, думаю, так свободен ты не был уже многие годы.
Ботинок целиком ушел под воду, я с вялым отвращением ощутил, как холодная мутная жижа растекается по всей ступне. На улице не было фонарей, дорожку освещал лишь тусклый свет из редких окон. Я шел почти на ощупь, скользя по глинистой грязи и спотыкаясь об остатки асфальта. Пару раз навернулся, поэтому руки тоже были в грязи. Дождь не думал прекращаться, и одежда быстро промокала.
Настроение было ещё хуже, чем погода, я не знал куда иду, но не идти в такие минуты нельзя, быстрый шаг не давал замерзнуть, необходимость следить за равновесием не позволяла погрузиться с головой в мысли о последней пережитой чужой судьбе. Я никогда не испытывал ничего сравнимого с чувствами ангела-хранителя ни по силе, ни по чистоте, по крайней мере мне так казалось. Но получалось, что именно они привели его ко встрече с другой чудовищной силой, которая в итоге заставила его изменить идеалам. Об Анне я узнал немного, но достаточно, чтобы утверждать, она была хорошим человеком и просто очень милой девушкой, и совершенно не заслужила, чтобы ещё жизнь была так грубо разрушена и жестоко прервана.
Мой разум просто отказывался верить, что все так закончилось. Я вспомнил, что был из тех, кто всегда верил в наличие "хорошего" конца истории, в детстве прочитав книгу или посмотрев фильм с "плохим" концом обязательно придумывал свой вариант развития событий. Больше того, размышления о том, как могло бы быть, когда-то мешали конструктивно размышлять о сложившейся ситуации. Старик Крихон говорил, что Неявный Лабиринт, возможно, пытается защитить меня от собственного безумия, может это и есть его корень? Или один из корней? Нет, вряд ли, ничего необычно в этом нет, и безумием это уж точно назвать нельзя, бывает у каждого второго. Тем более, никаких конкретных событий я не вспомнил, только абстрактное знание о своей былой личности. Наверняка и у меня прошло с возрастом, по крайней мере перестало приносить практический вред.
