Попаданец

После пары страниц на меня вдруг накатывает зевота, глаза начинают слипаться... Пробуждаюсь я от звуков трубы. Что за чёрт, 10 часов, почему подъём так поздно? Да и за окном что-то темно. Тьфу, это же отбой трубят. Выходит, Жюли за это время никому не понадобилась. Ну, мне же лучше, главное только, чтобы Леон меня тут в одиночестве не бросил, а вернул, где взял.

Спокойно прохрапеть до утра у меня не получается — посредь ночи ко мне в кровать заявляется яростно мурчащий пушистый обормот и захватывает половину полезной площади. Как он сюда пробрался? Разве только через форточку. Ладно, пусть дрыхнет, с ним как-то спокойнее на душе.

Утром, не успевает труба отыграть подъём, ко мне заявляются Леон под ручку с Мари. Присутствие переводчицы весьма кстати — я вежливо осведомляюсь у Леона, когда он собирается возвращать меня обратно в роту. Мне отвечают, что де, когда их благородие соблаговолят выехать в войска, тогда и меня с собой захватят. Не даю ему опомниться, тут же делаю заявление, что мне просто необходимо посетить аптеку. На мадам унтера нападает приступ лёгкого кашля, но она исправно передаёт мои слова Леону. Тот сначала хмурится, потом вдруг ухмыляется своей хитрозадой улыбочкой и что-то шепчет своей кузине на ухо. Опять что-то задумал, Мефистофель недоделанный.

Перед выездом в город меня, как и в прошлую увольнительную, заставляют переодеться в гражданское. Еле успеваю закинуть в сумочку пистолет так, чтобы его не заметили. Наряд мой сине-бело-красный вызывает у Мари фырканье, которое, видимо, следует воспринимать как смех:

— Патриотическое платье? Вот уж не ожидала от такой, как ты.

Минут через десять Леон запрягает своего стального зверя, и мы отправляемся в город. Со стороны, наверное, можно подумать, что эксцентричная заграничная принцесса в сопровождении жандарма-адьютанта и личного переводчика едет за покупками. Но правда, зачем этот маскарад, если на улицах города сейчас оливковых и тёмно-зелёных мундиров, похоже, даже больше, чем цивильных платьев и костюмов?

Мы уже пару раз проезжали мимо вывесок "Apotheke — Pharmacie", однако, Леон что-то не торопится глушить мотор своего мотоцикла. Неужели решил мне достопримечательности показать? Тогда комментарии от экскурсовода не помешали бы, ха-ха. Наконец, одна из аптечных витрин всё же привлекает внимание нашего кучера, и он, заложив лихой вираж вокруг небольшого фонтана, тормозит у самого крылечка приглянувшейся ему аптеки.

Когда я захожу внутрь, выясняется, что заведение сие вполне себе многопрофильное. Собственно аптека располагается у дальней от входа стены весьма просторного зала. Здесь за прилавком стоит важный пожилой джентльмен в белом халате, который пренебрежительно смотрит на нас сквозь стёклышки пенсне. Справа от нас витрина с бритвенными принадлежностями, косметикой и прочей мелкой всячиной. Возле неё отирается нервный лысоватый субъект в полосатых брюках, полосатой рубашке и полосатой жилетке. На вид ему можно дать как двадцать пять лет, так и все сорок. Оставшуюся стену занимает барная стойка, за которой зевает фигуристая блондинистая девица с двумя косами, одетая в белую блузку, тёмно-зелёную юбку и корсаж того же цвета.

В деле приобретения необходимых мне средств гигиены я целиком полагаюсь на Мари, а пока та переговаривается с лысым приказчиком, рассматриваю товары. На ценниках названия и стоимость в местных марках выведены аккуратным готическим шрифтом. Потом кто-то весьма небрежной скорописью дублировал их на французский с указанием стоимости в гельвецийских экю. Мой взгляд останавливается на ноже-многопреметнике с роговыми накладками на рукояти. Подхожу к переводчице и говорю, что эта вещица мне крайне необходима.

— Как хочешь, — бросает она в ответ, — расплачиваться всё равно сама будешь.

— Как же хорошо, что меня тут кормят бесплатно, — мелькает у меня в голове мысль, когда я сгребаю покупки в свою сумку, ибо от денег, выданных мне на дорогу Жанной, остались сущие гроши.

На улице тем временем вовсю уже чирикают утренние птахи, чьё пение не может заглушить даже рёв мотоцикла. Едем недолго и недалко — до центральной площади. Здесь меня оставляют за столиком у небольшого кафе, одного из немногих, на котором не висит табличка "Geschlossen". Мари заказывает для меня местный травяной чай — самую дешёвую позицию из меню.

— Мы скоро вернёмся. Жди нас здесь, никуда не уходи и не совершай никаких глупостей, — говорит она.

Мне остаётся лишь изумиться.

— Прошу прощения, сержант, но ведь мне просто некуда идти.

— Вот и хорошо.

Правду сказать, мне не очень улыбается торчать тут в одиночестве. Нападений я не опасаюсь — тут на каждом метре по постовому с винтовкой или автоматом торчит. А вот насчёт того, что кто-нибудь знакомиться полезет, а мне и ответить нечего, это да.

Впрочем, опасения мои пока что не сбываются. Хотя многие из солдат и стреляют глазами в мою сторону, но подсаживаться не торопятся. К тому же, среди гельвецийцев и так девушки имеются...

За пустым чаем добиваю прихваченный с собой номер "Закалённого бойца". Потом вспоминаю Александра нашего всего Сергеевича, а конкретно фразу, что можно быть дельным человеком и думать о холе ногтей, которые у меня изрядно уже отросли. Достаю свой новый ножичек и при помощи имеющейся среди его инструментов пилки стачиваю их к чёрту.

В остывшем пузатом чайничке янтарного напитка осталось ещё, как минимум, на одну чашку, но она мне уже в горло не полезет. Мне сейчас почему-то жутко хочется съесть что-нибудь шоколадное, а уж если ещё и с орехами... М-м-м...

— Юля, неужели это ты? — слышу я ошарашенный голос Голованова. — Но как ты здесь оказалась? И почему в таком виде?

— Вы будете смеяться, но это всё из-за Леона. Он меня сюда притащил и куда-то пропал. Присаживайтесь, если никуда не торопитесь.

Капитан кидает быстрый взгляд на часы и стягивает с головы фуражку.

— В принципе, часок у меня в запасе есть. Тебе что-нибудь заказать?

На кусок шоколадного торта я набрасываюсь, как волк. Мы болтаем с Головановым о всякой ерунде, когда вдруг нашу беседу прерывает скрипучий смешок.

— Oh, le capitaine, ce rendez-vous! Salutations, mon ami. Marie, que vous venez de regarder ce merveilleux couple! *О, капитан, какая встреча! Приветствую вас, друг мой. Мари, ты только посмотри на эту замечательную пару!

Лицо Леона выражает безмерное счастье, разве что улыбочка немного скособочена. Голованов отвечает ему протяжным взглядом исподлобья.

— Adjudant, vous ne serez pas dire quand nous aurons le temps de devenir amis? *Аджюден, вы не скажете, когда мы с вами успели стать друзьями?

— Oh, le capitaine, ce qui es-tu si vindicative? AprХs tout, vous regardez vraiment bien ensemble. *О, капитан, что же вы так злопамятны? Ведь вы и правда замечательно смотритесь вместе, — разводит руками Леон. — Viens ici, Marie. Nous n'allons pas gБcher leur derniХre rИunion.*Пойдём отсюда, Мари. Не будем портить их последнюю встречу.

— Qu'est-ce que tu veux dire? *Что ты имеешь в виду? — резко спрашивает Голованов.

— Qu'y at-il Ю comprendre? Mademoiselle Champloix demain aller Ю leur lieu de service, vous Йtes de jour en jour, appelИ Ю l'ambassade et peut mЙme Йtre dИmis de ses fonctions. J'ai, bien sШr, d'autre part pourrait apporter une certaine aide, mais puisque vous Йtes si mal me traiter ... *Что тут непонятного? Мадемуазель Шамплуа завтра отправится к месту своей службы, вас со дня на день вызовут в посольство и возможно даже снимут с должности. Я, конечно, со своей стороны мог бы оказать некоторую помощь, но раз уж вы так плохо относитесь ко мне...

— Et quel genre d'aide que vous Йtes prЙt Ю vous aider, monsieur l'adjudant?*И что же за помощь вы готовы оказать, месье аджюден?

— Tout d'abord, puis-je retirer ma dИclaration au sujet de votre dИbauche, et d'autre part, d'intercИder pour mademoiselle Champloix gauche pour vous, par exemple, secrИtaire, assistante, femme de chambre, Ю la fin.*Во-первых, я могу отозвать своё заявление о вашем дебоширстве, во-вторых, похлопотать, чтобы мадемуазель Шамплуа оставили при вас в качестве, например, секретарши, помощницы, горничной, наконец.

— Et qu'est-ce que vous voulez pour cette aide?*И что же вы хотите за эту помощь?

— Nous avons parlИ peu extrЙme, le capitaine — ce qui vous avez choisi pour cette pauvre fille a ИtИ sauvИe par elle de l'influence malИfique d'un de notre ami commun. Bien sШr, il serait Иgalement agrИable si vous m'avez donnИ Ю lire vos rapports avant de les envoyer Ю vos supИrieurs estimИs. *Сущую безделицу капитан — что бы вы присмотрели за этой несчастной девушкой, уберегли её от дурного влияния одной нашей общей знакомой. Конечно, также было бы неплохо, если бы вы дали мне почитать ваши отчёты перед тем, как отправить их вашему глубокоуважаемому начальству. — Леон, теребящий бородку, сейчас похож на Мефистофеля. Диавол, чёрт его дери, искуситель.

Голованов нехорошо так прищуривается:

— Je pense que la leГon du passИ ne vont pas Ю vous pour l'avenir, le policier monsieur. Dites-moi, avez-vous dИjЮ battu le visage? *Мне кажется, прошлый урок не пошёл вам впрок, месье жандарм. Скажите, вам когда-нибудь били морду?

Я поспешно кладу свою ладонь поверх его кулака, чтобы переключить его внимание на себя.

— Я слышу, речь идёт обо мне, капитан? Что Леон вам сказал?

— Предложил мне тебя в обмен на сотрудничество с ним.

— Что-о-о?! — меня захлёстывает приступ ярости, я вскакиваю и, уткнув указательный палец в Леона, ору. — Да я тебя сейчас своею собственной рукой!...

— Спокойно, солдат! — вмешивается Мари, явно готовая заслонить кузена своим телом, если что. — Нападение на офицера жандармерии может тебе обойтись слишком дорого!

К нам подскакивает долговязый гарсон лет девятнадцати-двадцати:

— *Месье, мадемуазель, прошу вас! Только не в нашем заведении! — бормочет он испуганным голосом. Поднос в руках он держит словно щит, которым можно заслониться от нашего гнева. Тем не менее, появление этого малого несколько разряжает обстановку за нашим столиком.

— Dites-moi-nous, le garГon, pourquoi n'Йtes-vous pas dans l'armИe?*Скажи нам, парень, почему ты не в армии? — обращается к нему Леон.

Официант ещё больше тушуется.

— Ma mХre — une Volksreich, donc je n'ai pas envoyer l'ordre du jour. Mais je n'ai rien Ю voir avec ces voyous de la "Patrie et la LibertИ ", le gendarme monsieur!*Моя мама — фольксрайх, поэтому мне не стали присылать повестку. Но я не имею ничего общего с этими молодчиками из "Родины и свободы", месье жандарм!

— Vous voyez, les conditions dans lesquelles nous devons travailler?*Вы видите, в каких условиях нам приходится работать? — патетически всплескивает руками аджюден, сверля при этом Голованова взглядом сквозь свои окуляры. — Nous sommes des alliИs du diable! Pourquoi ne pas vous nous aider?*Мы же союзники, чёрт побери! Почему вы не хотите нам помочь?

Капитан в ответ поднимает правую бровь и усмехается:

— Je suis toujours ravi d'aider nos alliИs, mais il me semblait qu'il ya certaines limites au-delЮ duquel l'aide amicale se transforme en quelque chose de complХtement diffИrent, et vous avez juste croisИ entre eux, l'adjudant monsieur. Je ne parle pas de votre attitude ignoble envers Julie. *Я всегда с радостью готов оказать помощь нашим союзникам, но мне казалось, что существуют определённые рамки, за которыми дружеская помощь превращается в нечто совершенно иное, и вы их только что перешагнули, месье аджюден. Я уже не говорю о вашем гнусном отношении к Жюли.

— Ma suggestion serait bИnИfique Ю tous! Et vous n'avez rien pour s'y opposer! *Моё предложение будет выгодным для всех! И вам нечего на это возразить! — не унимается Леон. — Nous allons retirer de leurs Иpaules en prenant soin de votre Juliette. Il sera en mesure de sortir de la situation absurde dans laquelle il est maintenant. Vous serez en mesure d'Йtre avec une fille que vous aimez. Joan, bien sШr, Йtre la premiХre fois en colХre, mais elle comprend, parce qu'il sait — je n'ai jamais nuire Ю ses filles. *Мы снимем со своих плеч заботы о вашей Жюльетте. Она сможет выбраться из того нелепого положения, в котором сейчас находится. Вы получите возможность быть рядом с девушкой, которая вам нравится. Жанна, конечно, первое время будет в бешенстве, но и она всё поймёт, потому что знает — я никогда не делал зла её девчонкам.

Голованов переводит мне его слова. Мари покачивает головой в знак согласия.

— Юля, а каково твоё мнение по этому поводу? — спрашивает меня капитан.

— Нет такой любви между мужчиной и женщиной, ради которой можно изменить Родине. — повторяю я всплывшее в моей памяти высказывание Молотова. И мне вдруг почему-то становится неловко за эти, в общем-то совершенно правильные слова.

Чёрт, ну что за эгоизм и самоуверенность, вот так взять и заявить, что капитан в меня влюбился. А если и правда влюбился, получается, я над его чувствами издеваюсь. Куда ни кинь, всюду клин. Стоп, а если он эту мою фразу как заигрывание воспримет? А ведь я же без всякой задней мысли... У меня вообще-то Жанна есть и Луиза. С ними бы ещё разобраться... Воистину, иногда лучше жевать, чем говорить. Впрочем, жевать уже тоже нечего, разве что ложку облизать. Хорошо бы сейчас уменьшиться и вон хоть в чашке чайной от капитанского взгляда укрыться.

Как только Мари переводит мои слова Леону, тот разражается тирадой в адрес глупой девчонки, которая не способна ничего понять. Голованова эта речь, как видно, веселит.

— Eh bien, monsieur policier, mais ne vous inquiИtez pas. Aujourd'hui, je vais entrer en contact avec notre ambassade et de conseiller sur la faГon dont je peux vous aider. Mais pensez-vous toujours si mauvais que vous avez recours Ю de telles mИthodes? Ou est-il encore jouer le premier violon de votre relation avec le lieutenant Burke? *Хорошо, месье жандарм, только не волнуйтесь. Сегодня же я свяжусь с нашим посольством и проконсультируюсь насчёт того, чем я могу вам помочь. Но неужели у вас всё настолько плохо, что вам приходится прибегать к таким методам? Или всё же здесь первую скрипку играют ваши отношения с лейтенантом Бурке?