Повесть о детях Хурина

of sweeping Narog, swollen, angry,

Воды Нарога, / в ярости все сметая,

2110

were filled with flotsam and foaming turbid

Помутившись, полнясь / пеной и мусором,

passed in tumult; or twinkling pale

Не промчались с ревом, / не распахнулся,

ice-hung evening was opened wide,

Бледно блистая, / простор вечерний,

a dome of crystal o'er the deep silence

Купол кристальный / над тишью глубокой

of the windless wastes and the woods standing

Безветренных пустошей, / чащоб застывших,

2115

like frozen phantoms under flickering stars.

Подобных призракам / под звездными переливами.

By day or night danger needless

Днем и ночью / без нужды Турин

he dared and sought for, his dread vengeance

Искал опасности, / ненасытно

ever seeking unsated on the sons of Angband;

Месть неся / сынам Ангбанда,

yet as winter waxed wild and pathless,

Но зима наступила / на бездорожье,

2120

and biting blizzards the bare faces

Завыли вьюги / над нагими вершинами,

lashed and tortured of the lonely tors

Хлеща мучительно / холмы глухие

and haggard hilltops, in the halls more often

И пустынные склоны / — и стал появляться

: was he found in fellowship with the folk of Narog,

Чаще Турин / в чертогах Нарога,

and cunning there added in the crafts of hand,

Обрел он у Номов / уменья в ремеслах,

2125

and in subtle mastery of song and music

В мастерстве утонченном / песен и музыки,

and peerless poesy, to his proven lore

В искусстве слагания / стихов несравненных

and wise woodcraft; there wondrous tales

Вдобавок к испытанной / мудрости следопыта,

were told to Turin in tongues of gold

Сказаниям Турин / внимал златоустов

in those mansions deep, there many a day

День за днем / в дворцах подземных,

2130

to the hearth and halls of the haughty king

Где в чертогах / владыки надменного

did those friends now fare to feast and game,

Собирались друзья / на пир и забаву,

for frail Finduilas her father urged

Ибо Финдуилас / отца убедила

to his board and favour to bid those twain,

К сим двоим / быть благосклонным,

and it grudging her granted that grimhearted

Сердце скрепя, / согласился суровый

2135

king deep-counselled — cold his anger,

Король скрытный, / на жалость нескорый,

his ruth unready, his wrath enduring;

Владыка злопамятный, / чей гнев холоден.

yet fierce and fell by the fires of hate

Но в груди его / свирепая ненависть

his breast was burned for the broods of Hell

К порожденьям преисподней / полыхала люто

(his son had they slain, the swift-footed

(Сын был сражен его / быстроногий

2140

Halmir the hunter of hart and boar),

Ими, Халмир, / ловчий оленей),

and kinship therein the king ere long

И вскоре король / родство обнаружил

in his heart discovered for Hurin's son,

В сердце своем / с сыном Хурина,

dark and silent, as in dreams walking

Молчаливым, мрачным, / погруженным в думы

of anguish and regret and evergrowing

О страданьи, сожаленьи, / о вечно растущем

2145

feud unsated. Thus favour soon

Долге вражды, / неутоленной мести.

by the king accorded of the company of his board

Вскоре Турин / в войско вошел

he was member made, and in many a deed

Королевской милостью, / и множеством подвигов,

and wild venture to West and North

Странствий рискованных / на север, на запад,

he achieved renown among the chosen warriors

Стал он прославлен / меж первых воинов

2150

and fearless bowmen; in far battles

Меж бесстрашных стрелков, / в боях далеких,

in secret ambush and sudden onslaught,

Скрытных засадах, / нападеньях внезапных,

where fell-tongued flew the flying serpents,

Когда злоязыкие / жалили змеи -

their shafts envenomed, in valleys shrouded

Стрелы летучие / с остриями отравленными,

he played his part, but it pleased him little,

Роль играл он свою, / но мало радовался,

2155

who trusted to targe and tempered sword,

Лишь мечу / и щиту доверяя,

whose hand was hungry for the hilts it missed

По рукояти / клинка тоскуя,

but dared never a blade since the doom of Beleg

И все ж не смея / меча коснуться

to draw or handle. Dear-holden was he,

После гибели Белега. / Дорог был

though he wished nor willed it, and his works were praised.

Турин соратникам, / к тому не стремясь,

2160

When tales were told of times gone by,

Окружен почетом, / того не желая.

of valour they had known, of vanished triumph,

Раз рассказ повелся / о былых свершеньях,

glory half-forgot, grief remembered,

Древних горестях, / прошлых победах,

then they bade and begged him be blithe and sing

Попросили Турина / спеть весело

of deeds in Doriath in the dark forest

О деяньях в Дориате, / в дебрях лесных,

2165

by the shadowy shores that shunned the light

На брегах тенистых, / от света сокрытых,

where Esgalduin the Elf-river

Где Эсгалдуин, / поток эльфийский,

by root-fenced pools roofed with silence,

Мимо омутов, / укрытых молчанием,

by deep eddies darkly gurgling,

Прудов у корней, / водоворотов бурлящих,

Rowed fleetly on past the frowning portals

Мимо хмурых врат / Тысячи Пещер

2170

of the Thousand Caves. Thus his thought recalled

Тек стремительно. / Вспомнились Турину

the woodland ways where once of yore

Тайные тропы, / по которым когда-то

Beleg the bowman had a boy guided

Белег-охотник / водил отрока,

by slade and slope and swampy thicket

Сквозь густые заросли, / по лощинам и склонам

neath trees enchanted; then his tongue faltered

В лесах зачарованных, / и запнулся язык его,

2175

and his tale was stilled. At Turin's sorrow

И повесть прервалась. / Печаль Турина

one marvelled and was moved, a maiden fair

Удивила и тронула / деву нежную,

the frail Finduilas that Failivrin,

Финдуилас, / именем Фаиливрин,

the glimmering sheen on the glassy pools

Светлым бликом / на Иврин-озере

of Ivrin's lake the Elves in love

Эльфы недавно / прозвали с любовью.

2180

had named anew. By night she pondered

Погружалась в думы / дева ночами

and by day wondered what depth of woe

И днем дивилась, / что за бездны горя,

lay locked in his heart his life marring;

В сердце сокрытые, / его судьбу омрачают,

for the doom of dread and death that had fallen

Ибо участь ужасную / и смерть, постигшую

on Beleg the bowman in unbroken silence

Белега-лучника / обходил молчанием

2185

Turin warded, nor might tale be won

Стойко Турин, / и о скитаньях совместных,

of Flinding the faithful of their fare and deeds

Правды о деяньях / не удавалось добиться

in the waste together. Now waned her love

От верного Флиндинга. / Поблекла любовь ее,

for the form and face furrowed with anguish,

Ибо страданья / чело его исказили,

for the bended back and broken strength,

Спину согнули, / лишили силы,

2190

the wistful eyes and the withered laughter

Померкли очи, / угасла улыбка

of Flinding the faithful, though filled was her heart

Верного Флиндинга, / хоть душа ее полнилась

with deepwelling pity and dear friendship.

Глубокой жалостью / и нежной дружбой.

Grown old betimes and grey-frosted,

Постарев преждевременно, / поседев до срока,

he was wise and kindly with wit and counsel,

Был он мудр и добр / словом и делом,

2195

with sight and foresight, but slow to wrath

Одарен предвиденьем, / но не доблестью безрассудной,

nor fiercely valiant, yet if fight he must

На ярость нескор, / хотя сражений

his share he shirked not, though the shreds of fear

Отнюдь не бежал / он, хоть тени ужаса

in his heart yet hung; he hated no man,

В душе его жили. / Не ведал он ненависти,

but he seldom smiled, save suddenly a light

Но улыбался редко, / озарялось только

2200

in his grave face glimmered and his glance was fired:

Чело его мрачное, / глаза загорались,

Finduilas maybe faring lightly

Коль Финдуилас видел / он, скользящую

on the sward he saw or swinging pale,

По травам, мелькающую / бликом бледным,

a sheen of silver down some shadowy hall.*

Серебряным отблеском / в сумрачных залах.

Yet to Turin was turned her troublous heart

Но к Турину обратилось / сердце ее встревоженное,

2205

against will and wisdom and waking thought:

Воле вопреки, / наперекор намереньям,

in dreams she sought him, his dark sorrow

Во снах, отыскав его, / скорбь она

with love lightening, so that laughter shone

Исцеляла любовью, / и снова в очах его

in eyes new-kindled, and her Elfin name

Разгоралась радость, / и пылко слетало

he eager spake, as in endless spring

С уст его / эльфийское имя,

2210

they fared free-hearted through flowers enchanted

Вечной весной / бродили беспечно

with hand in hand o'er the happy pastures

Вместе они / по полянам цветущим

of that land that is lit by no light of Earth,

Страны, неземным / сияньем залитой,

by no moon nor sun, down mazy ways

Проходя немало / троп перепутанных,

to the black abysmal brink of waking.

И черным казался / час пробужденья.

2215

From woe unhealed the wounded heart

От скорби неисцеленная / душа раненная

of Turin the tall was turned to her.

Турина статного / к ней обратилась.

Amazed and moved, his mind's secret

Изумлен и взволнован, / стремленья сердца

half-guessed, half-guarded, in gloomy hour

Страшась разгадать, / в час тоскливый

of night's watches, when down narrow winding

Полуночных бдений, / в тяжелых раздумьях

2220

paths of pondering he paced wearily,

Узкие тропы / измеряя шагами,

he would lonely unlock, then loyal-hearted

К сокровенному обращался, / но во имя верности

shut fast and shun, or shroud his grief

Гнал прочь эти думы, / иль горе топил

in dreamless sleep, deep oblivion

Во сне без грез, / забытьи глубоком,

where no echo entered of the endless war

Где не было места / боям бесконечным,

2225

of waking worlds, woe nor friendship,

Вьяве гремевшим, / горю иль дружбе,

Bower nor firelight nor the foam of seas,

Ни плеск прибоя, / ни пламени отблеск

a land illumined by no light at all.

Ни света луч / сей земли не касался.

! hands unholy, ! heart of sorrow,

"О длани нечистые! / о душа несчастная!

! outlaw whose evil is yet unatoned,

О преступник, чье зло / еще не искуплено!

2230

wilt thou, troth-breaker, a treason new

Обет нарушивший, / предательство новое

to thy burden bind; thy brother-in-arms,

Добавишь ли к бремени, / брата, соратника,

Flinding go-Fuilin thus foully betray,

Флиндинга подло / предать ли посмеешь,

who thy madness tended in mortal perils,

Того, кто берег / тебя, обезумевшего,

to thy waters of healing thy wandering feet

Средь смертных опасностей, / слабые стопы

2235

did lead at the last to lands of peace,

Твои привел / к исцеляющим водам,

where his life is rooted and his love dwelleth?

И после — в земли / любви своей?

O! stained hands his hope steal not! '

Нет, рукам недостойным / не украсть надежд его!"

Thus love was fettered in loyal fastness

Так любовь была скована / верностью дружеству,

and coldly clad in courteous word;

Облачена в холодные / слова учтивые,

2240

yet he would look and long for her loveliness,

Но все-таки Турин, / по красоте тоскуя,

in her gentle words his joy finding,

Ликом девы / любовался тайно,

her face watching when he feared no eye

Обретая радость / в речах ее кротких,

might mark his mood. One marked it all —

Стремления свои / от всех скрывая.

Failivrin's face, the fleeting gleams,

Но видел все — / на челе Фаэливрин,

2245

like sun through clouds sailing hurriedly

Проблеск стремительный, / подобный солнцу,

over faded fields, that flickered and went out

Над полями увядшими / мелькнувшему в тучах,

as Turin passed; the tremulous smiles,

При виде Турина, / улыбки робкие,

his grave glances out of guarded shade,

Мрачные взоры / его украдкой,

his sighs in secret — one saw them all,

Тайные вздохи — / один все видел,

2250

Flinding go-Fuilin, who had found his home

Флиндинг го-Фуилин, / домой возвратившийся

and lost his love to the lying years,

И любовь потерявший, / предан временем,

he watched and wondered, no word speaking,

Он смотрел и дивился, / не молвя ни слова,

and his heart grew dark 'twixt hate and pity,

Разрываясь / меж ненавистью и жалостью

bewildered, weary, in the webs of fate.

Сердцем измученным, / в сетях судьбы.

2255

Then Finduilas, more frail and wan

Финдуилас, / побледнев, ослабнув,

twixt olden love now overthrown

Брошена меж любовью / былой, померкшей,

and new refused, did nightly weep;

И новой, отвергнутой, / рыдала ночами,

and folk wondered at the fair pallor

И народ дивился / прозрачной бледности

of the hands upon her harp, her hair of gold

Ее перстов на арфе, / золотистым прядям,

2260

on slender shoulders slipped in tumult,

По тонким плечам / рассыпанным в беспорядке,

the glory of her eyes that gleamed with fires

Блеску очей, / озаренных пламенем

of secret thought in silent deeps.

Сокровенных дум, / сокрытых молчанием.

Many bosoms burdened with foreboding vague

Тяготились многие / неясной тревогой,

their glooms disowned neath glad laughter.

Но предчувствия / их веселье рассеивало.

2265

In song and silence, snow and tempest,

В молчанье и песнях, / в снегах и метелях

winter wore away; to the world there came

Зима пролетела, / пришел на свет

a year once more in youth unstained,

Новый год, / незапятнанный, юный,

r were leaves less green, light less golden,

Ни листвы зеленей, / ни лучей золотистей

the flowers less fair, though in faded hearts

Бутонов благоуханней / весна не видывала,

2270

no spring was born, though speeding nigh

Хоть противились ей / сердца омраченные,

danger and dread and doom's footsteps

Хоть судьба ужасная, / опасность смертельная

to their halls hasted. Of the host of iron

Подступала к порогу. / Пришли вести

came tale and tidings ever treading nearer;

О войске стальном, / непрестанные слухи