Рассудочность и авантюризм

— Освобождайтесь, — сказал он устало, и продолжил упражнения с Гермионой — они теперь посылали бесшумные заклинания, заставляющие противоположную стену подёргиваться рябью, словно она жидкая.

Спустя минуту Гарри оторвался от своих занятий и вернул внимание пришедшим. Ослабил путы, и уже через несколько секунд трое освободились от верёвок.

— Гермиона, сними с ребят данные, обратился он к подруге.

Та отвела двух девушек и парня к стоящему у стены ящичку, где заставила поколдовать. Остальных же связанных Гарри освободил сам.

— Невербальные вы не освоили — будете заниматься по программе младшей группы под руководством профессора Лавгуд. Луна, — обратился он к белявой черверокурснице. — Примешь этих лодырей и неучей в свой класс?

— Да, Гарри, — с безоблачной улыбкой ответила мечтательная девочка. — Я им поставлю невербалку прямо у всех на глазах.

Наложив на группу отстающих "Силенцио", девочка принялась осыпать её членов чем-то жутко неприятным Ребята и девушки уворачивались, как могли и, наконец, трое сумели наколдовать щиты. А потом умудрились избавиться от немоты и начали сами нападать, отрастив Луне тяжёлый крокодилий хвост и перекрасив её волосы в выразительный фиолетовый цвет.

Движениями палочки Гермиона, словно подушки, выдернула их из толпы и призвала к себе, аккуратно поставив на ноги, а Гарри расколдовал "профессора"

Потом около яшичка побывала оставшаяся четвёрка.

— А теперь внимание всем! — привлёк себе внимание Гарри. — Младшая группа, — он указал на четверых, так и начавших колдовать невербально, — занимается здесь по средам в девятнадцать. Средняя, — были выделены трое, справившихся с испытанием, устроенным Луной, — в то же время по вторникам. По понедельникам — старшие. Те, кто сумел сбросить связывание.

— А по четвергам? — раздался голос из аудитории.

— Подготовишки. Но вас среди них нет. А теперь — вводная лекция. Как вы прекрасно помните, профессор Грюм убедил нас, что самым опасным противником является человек. Поэтому мы займемся аспектами борьбы с себе подобными. Обороной, включающей уход от атаки, отбивание заклятий, постановку щитов, освобождение от наложенных на вас чар и лечение повреждений. И нападением, поскольку обороной схватку не выиграешь. На сегодня у меня всё. Встречаемся на следующей неделе здесь. А теперь — плата за урок. Завалите меня!

Гарри не успел сделать и пары шагов в сторону дальнего конца класса, как в него полетели проклятия сразу с десяти палочек. Как ни странно, он не особо дёргался, приняв все атаки на щит. Спустя минуту, когда у студентов пропал задор, Поттер остановился и, повернувшись лицом к слизеринцам, заключил:

— Спасибо. Все свободны.

Дафна выпадала в осадок — Поттер рисовался. Но насколько красиво и небрежно он это проделывал! Очкастый щуплый недомерок, как отзывался о нём Малфой, не запыхавшись уделал десяток семикурсников. Сейчас они с Грейнджер склонились над пергаментом, а Луна и Джинни гоняли Рона, судя по цвету лучей, "Ступефаями". Потом пришел Невилл, отбил "Ректумсепру" и увёл белобрысую райвенкловку. Следом разошлись и гриффиндорцы.

Отлипнув от старой парты, слизеринка повернулась на выход — за её спиной стоял неслышимо подкравшийся Поттер.

— Пошли, провожу до подземелий, а то не успеешь до отбоя.

— А с тобой успею?

— Да. Хогвартс — это очень большой артефакт. И некоторые его свойства мне удалось научиться использовать. Например, находить короткую дорогу.

Дафна пошла, не говоря ни слова. Сцена, показанная ей Гермионой, произвела ошеломляющий эффект. Оказывается, Гарри не такой уж одиночка — у него имеется круг общения из весьма неординарных людей, о каждом из которых на Слизерине успели почесать языки. И ещё — ни один студент её факультета этого учебного года выпуска никогда не станет поперёк дороги Поттеру и не присоединится к его противникам. Уж она-то змеек знает. Получить всего за пару часов гарантию, как минимум, нейтралитета десяти совершеннолетних волшебников а, возможно, и членов их семей — это далеко не напрасная трата времени.

Парень тоже помалкивал, открывая неожиданные проходы и сворачивая туда, где, казалось, что впереди тупик. И довёл её до подземелий буквально за пару минут.

— Не отбивай меня у Гермионы, — сказал он на прощание.

— Любишь её?

— А ты любишь дышать? — ответил он вопросом.

Дафна секунду помедлила. Что же, она сделала заявку и получила отказ. Придётся действовать иначе.

Едва за слизеринкой закрылась дверь, рядом с Поттером из-под мантии-невидимки появилась Гермиона:

— Почему в любви ко мне ты признаёшься другой? — гневно воскликнула она, вцепляясь в воротник парня.

— Не знаю. Как-то непроизвольно вышло, — сделал неуверенное лицо тот, подхватывая подругу под бёдра и приподнимая. Через секунду Гермиона вцепилась в держатель факела, обвив юношу ногами и, с удивлением воспринимала первое проникновение в себя, удивляясь — куда девалась мешающая этому одежда.

Второе движение оказалось слаще — она поторопилась укрыть их обоих мантией-невидимкой, понимая, что через мгновение потеряет контроль...

* * *

Войдя в ярко освещённую гостиную, Дафна остановилась у самой двери, решая, пойти в спальню, или посидеть рядом с Трейси. Глаз уловил движение бледного светового зайчика на потолке. Потом ещё и ещё. Причем, чем ближе ко входу, тем чаще они появлялись, двигаясь по окружности, центр которой располагался далеко за спиной и даже за стеной. Невольно выглянула в коридор и удивилась — факел ритмично покачивался, отбрасывая в потолок световые пятна — розовые и голубые, они кружились, расходясь по плавно разворачивающимся спиральным траекториям.

Держатель светильника приводили в движения две тонких руки, торчащие прямо из воздуха — именно от них исходили колебания, вызывающие волшебную игру света. Вращение зайчиков плавно ускорялось, через минуту с чем-то перейдя в вихрь, вызванный судорожной вибрацией держателя. Голубые и розовые пятна слились, окрасившись в золотистые тона, и плавно погасли. Руки куда-то исчезли, и все стало выглядеть привычно.

Закрыв дверь, слизеринка подсела к подруге.

— Чуть не попались, — шепнула Гермиона, выскальзывая из лап Поттера. — Куда девались мои трусы и что это за игра света? Это ты всё подстроил?

— Тепло твоих рук передало древнему замку частичку магии любви. Вот он и устранил препятствие к исполнению предначертанного.

— Гарри! Я серьёзно.

— Ладно, ладно. Трусы я трансфигурировал в воздух. Свои, кстати, тоже. Фините, — махнул он палочкой, и двое трусов выпали прямо из ниоткуда на каменный пол. — А вот с факелом работала ты. Может быть этот держатель — рычаг, приводящий в действие древний механизм. И воспользоваться им способна только женщина в момент, когда её проникновенно любят?

Посмеявшись над шуткой, ребята отправились в башню Гриффиндора.

— Профессор, сэр, — радостно приветствовал Гарри встретившегося у самой лестницы Снейпа. — Староста Грейнджер конвоирует студента Поттера из библиотеки к месту проживания. Разрешите следовать дальше?

— Почему путь с пятого этажа на седьмой проходит через подземелья?

— Полтергейст Пивз похитил промокашку, сэр. Пришлось гнаться за ним. Но это не привело к ожидаемому результату.

— Я наведу справки, Поттер, — шипящим голосом пригрозил зельевар. — И, если вы меня обманули, вам не поздоровится. Ступайте.

Скрывшись за поворотом коридора, Гарри достал палочку:

— Акцио Пивз, — призвал он главного школьного хулигана. — А, вот и ты, комок эктоплазмы. Слушай инструктаж...

Гермиона держала Гарри за локоть и ничего не говорила. Ей было безоблачно хорошо.

Глава 17. Вторая попытка

Дафна напряжённо рассуждала. Судя по последним данным, Гарри безответно влюблён в Грейнджер. Про "влюблён" он сам признался. А вывод про "безответно" следует из косвенных данных. Герой магического мира — щуплый очкарик, а девушке инстинктивно хочется видеть рядом рослого и плечистого самца. И кандидат на эту роль есть — Виктор Крам, обративший внимание на гибкую и стройную гриффиндорку. Тем более, поговаривают, будто они состоят в переписке.

Сама Гермиона незаметно превратилась в очень аппетитную штучку — немудрено, что взыгравшие в Потере гормоны обратили его взор на ближайший объект противоположного пола, тем более, дружелюбно к нему настроенный. Возможно, они ещё не пара — прохладная реакция Грейнджер на сделанную Дафной заявку оставляет такую возможность. Настораживает только прогресс в их взаимодействии — мелкие признаки вроде мимолётной улыбки или тёплого мерцания во взгляде. Но частота случайных прикосновений по сравнению с прошлым годом не возросла.

Мелкая Уизли Поттера явно не интересует, но в колоде появилась неизвестная карта — белобрысая Лавгуд. Стоит познакомиться с ней поближе.

— Привет Луна, — место встречи обычное — библиотека.

— Здравствуй, Дафна. Какие напряжённые у тебя мозгошмыги!

— Мозгошмыги? — слизеринка вспоминала, что говорили о странностях этой девочки их лучшие сплетницы — Миллисент и Панси. — Да, как-то им нынче неспокойно, — решила она ответить в нейтрально-понимающем ключе. — А что за фиолетовые чары вы вчера осваивали вместе с Джинни? Наши семикурсницы говорят, что никогда раньше не видели ничего подобного.

— Нарглокарающие. В прошлом году Гермиона научила меня нарглооталкивающим, но нынче они стали бесполезны — нарглы научились их обходить и у меня снова пропадают вещи. Это неудобно.

— А в позапрошлом какие чары были? — осторожно потянула за ниточку Дафна.

— Никаких. Тогда ничего специального против нарглов ещё не было. Поэтому Гермиона спросила меня про то, как проникать к нам в гостиную, и разобралась с ними сама. С нарглами, то есть. Кажется, она их убедила — всё вернулось на свои места и долго ничего не исчезало.

— Гермиона? Не Гарри?

— Гарри хотел сам, но он же не девочка. А надо было работать именно в нашей спальне.

— И в чём заключалась эта работа?

— Я не видела. Пока Гермиона ходила, Гарри расспрашивал меня про морщерогих кизляков и поил чаем с печеньем.

Сказать, что Дафна всё поняла, было бы неслыханной дерзостью, но догадаться о том, что эта парочка шефствует над милой чудаковатой малышкой, оказалось несложно. Сердечной привязанностью здесь и не пахнет — обычное: "Гриффиндор спешит на помощь".

Но сворачивать беседу рано, потому что упоминание напрягшихся мозгошмыгов в её, Дафны, голове, не является беспочвенным. Она действительно напряжена. И маленькая райвенкловка это легко уловила.

— А ты всех мозгошмыгов видишь? — осторожно прикоснулась она к неизведанной области.

— Ну, да.

— Сама-то я их не вижу, поэтому мне интересно. Ты замечала, чтобы они менялись?

— Они часто меняются. Весной у Гермионы их было много, мелких и беспокойных. Они прямо тучей кружили вокруг головы. А после каникул их почти не видно.

— А у Гарри? — рискнула подтолкнуть разговор к интересной ей теме Дафна.

— И у Гарри. А у Джинни — наоборот — начали сильно шмыгать.

— Вы часто разучиваете чары в пустых классах? — попыталась развить успех слизеринка.

— Мы с Джинни редко, а Рон помогает Гермионе обстреливать Гарри разными мерзостями. То есть, ему приходится эти мерзости разучивать, а то Грейнджер не даст списать домашку.

— Спасибо, Луна, — вернулась за свой стол Дафна. Судя по обнаруженному изменению в поведении мозгошмыгов (внутренне улыбнулась использованию столь заковыристой терминологии) летом в отношениях интересующей её парочки произошли некоторые сдвиги. Гермиона сказала, что они начали изредка обниматься. Судя по тому, что Дафна сумела уловить поверхностной легиллименцией, это не было ложью. Но и не всей правдой. А утверждение о том, что Поттер и Грейнджер не целуются — достоверно. Выходит — отношения ребят находятся в развитии, и её шансы затащить Гарри в койку пока неплохи. Однако, вариант Грейнджер-Крам, хотя и побледнел, но с рассмотрения его снимать рано.

* * *

— К тебе не так-то просто попасть на приём, Гарри, — сказала Дафна входя в очередной пустой класс. — У тебя, оказывается, свободен только один вечер в неделю.

— И подумать не мог, что придётся готовить к ЖАБА семикурсников.

— Подкузьмила тебе Амбридж, ничего не скажешь, — кивнула девушка, устраиваясь в заранее наколдованном для неё кресле. — Нет, ни чая, ни кофе не предлагай. Расслабляться или отвлекаться нам не следует. Дело в том, что и ты, и Грейнджер — насквозь маггловоспитанные ребята, не вполне понимающие рычаги, движущие миром волшебников. Поэтому я приготовила для тебя важную информацию, которую намерена полностью донести. Внемли.

Гринграсс прямо в воздухе начертила волшебной палочкой оси координат и нанесла сетку.

— По оси абсцисс указана сила волшебника, а по вертикальной — частота рождения детей-волшебников с соответствующей волшебной силой. Пол родителей не рассматриваем, полагаем, что они, очевидно — мужчина и женщина. Если волшебная сила одного такая, — сделала она пометку, — а второго — такая, — новая чёрточка правее, — то ребёнок получит силу в пределах между этими значениями. В случае рассмотрения бесконечного количества рождений детей у этих родителей или других, но равных им по силе, получаем вот такое распределение для частоты вероятностей, — Дафна начертала колокол, опирающийся краями в сделанные пометки.

— Распределение Пуассона, — кивнул Гарри. — Как я понимаю, крайние точки указаны для границ области с доверительной вероятностью ноль девяносто пять.

— Поттер! — возмутилась Гринграсс. Откуда ты это знаешь? Колледж закончил втайне от всех? Или университет?

— Лето, жара, скукотища. Тёткин муж выбрасывает старьё, а я таскаю мешки к мусорным бакам. И тут книга с заглавием — "Теория вероятности и статистика". Формулы я не понял, потому что алгебру не изучал, но подписи к картинкам прочитал — в них не было ничего сложного.

— Ладно, замнём. Я про доверительную вероятность без понятия. Главное же то, что наибольшее количество волшебников рождается с потенциалом посередине, между родительскими значениями. Чем слабее предки, тем менее сильны потомки. Когда один родитель маггл, то левый край распределения упирается в ноль. Отсюда стремление получить в супруги более сильного мага или ведьму, а магглов или сквибов избегают. Статистика это подтверждает — полукровки в среднем слабее чистокровных.

Но на эту картинку накладывается осложняющее обстоятельство — ограниченность популяции волшебников — приходится искать партнёров в довольно узком кругу себе подобных. И тут начинает действовать обычная генетика — близкородственные связи закрепляют наследуемые признаки. По закону больших чисел половина этих признаков — негативна и в медицине называется заболеваниями. Наследственными заболеваниями. В волшебном сообществе их считают родовыми проклятиями. Самые распространенные из них слабоумие и пониженная воспроизводящая функция.

На понимании этих моментов и была построена теория чистокровности, когда партнёр по браку выбирался с учётом исключения половой связи с близким родственником, а люди сомнительного происхождения не рассматривались совсем.