Хогвартс. Альтернативная история. 5

Я не нашелся, что ответить.

— Решайте, мистер Ди, — холодно бросил профессор, развернулся, на ходу махнул палочкой, снимая заклятье, и исчез за дверью.

Я опустился на первый попавшийся стул, не делая ни малейшей попытки привести в порядок мысли и чувства, просто ожидая, когда они улягутся, и можно будет спокойно разобраться в том, что произошло. Но так можно было сидеть до утра. Я попытался отстраниться от царившего внутри хаоса и посмотреть на все со стороны, глазами той своей части, что всегда оставалась невозмутимой, ироничной и знала больше, чем мое обыденное сознание.

Что именно так меня взволновало? Неужели то, что люди Волдеморта в министерстве ждут моей ошибки, чтобы при первой возможности вытурить из школы и доставить хозяину? Вот уж нет. Что бы там ни говорил Дамблдор, но узнав, что Темный Лорд боится смерти, я действительно в нем разочаровался, сколь бы сильным волшебником он не был, и уж точно не боялся его. Но тогда что?

"Все просто, — с горечью думал я. — Снейп не доверяет мне, иначе не стал бы говорить, что может легко устроить встречу с Волдемортом. И это его "решайте" — после полутора лет еженедельной окклюменции! Он ведь должен знать меня как никто другой!"

"А может, он знает? — подала голос та невозмутимая часть, что когда-то посмеивалась над Круциатусом. — Может, он знает тебя гораздо лучше, чем ты знаешь самого себя, и именно поэтому не склонен доверять?"

Неужели это правда? Неужели Волдеморт действительно увидел во мне родственную душу? Я нашел в себе силы усмехнуться — а ведь верно, моя душа тоже расколота, как и его... Поднявшись со стула, я покинул класс и спустился в гостиную. Огонь в камине почти погас, лампы едва светили, но по темным углам, несмотря на поздний час, еще жалось несколько парочек, вздрогнувших при моем появлении. Не обращая на них внимания, я добрался до спальни, где Флетчер в отчаянии просматривал учебник, пытаясь напоследок запомнить хоть что-нибудь еще, и улегся в постель, уверенный, что проворочаюсь без сна несколько часов, если не до самого рассвета.

На историю я пришел не выспавшийся, обиженный и злой, досадуя на себя за эти ненужные эмоции. Необходимо было сосредоточиться на вопросах экзаменационного теста, но вместо этого я снова погрузился в переживания. Наконец, спустя десять минут, я собрался с мыслями и начал писать ответы. Возможно потому, что утром я совершенно не думал об экзамене — по большому счету, мне стало на него наплевать, — сейчас у меня довольно легко получалось отвечать на вопросы. В конце концов я так увлекся, что поначалу не обратил внимания на внезапно возникшую за спиной суету, а когда обернулся, то увидел, как один из экзаменаторов выводит из зала Поттера. Ученики переглядывались и хихикали. Кто-то из комиссии негромко постучал палочкой по столу, и все тут же стихли, уткнувшись в свои пергаменты.

Дописав ответ на последний вопрос: "Назовите даты, причины и основные сражения Третьей германо-испанской магической войны", я свернул пергамент, и как раз вовремя — пожилой экзаменатор поднялся со стула и объявил, что время вышло, и все должны отложить перья. Посмотрев, как наши ответы улетают к преподавательскому столу, я поднялся и скорее направился на улицу, не желая ни с кем общаться.

То, что экзамены, наконец, закончились, нисколько меня не утешило. Бессознательно я выбрал своей целью дом Хагрида, который, как выяснилось утром, сбежал вместе с Клыком — наверняка к своему братцу-великану. Макгонагалл, в которую доблестные авроры выпустили несколько оглушающих заклятий, отправили в Мунго. "И после этого они предлагают мне идти в аврорат! — думал я, бродя по опушке леса в надежде встретить питонов, чтобы узнать новости о Хагриде. — Да чтоб мне провалиться, если я когда-нибудь соглашусь!" Устав от бесцельной прогулки, я улегся в траву, и живая, теплая земля словно впитала в себя все мои мрачные мысли. Отвлекшись на ползающих и летающих насекомых, я не заметил, как солнце начало садиться, а небо — приобретать темно-синий оттенок. Приближался ужин, и надо было возвращаться в замок.

Во дворе мне не попалось ни одной живой души — судя по всему, времени было больше, чем мне казалось, и все уже сидели в Большом зале. Подойдя к входной двери, я протянул руку, чтобы ее открыть, как вдруг та распахнулась, и мне навстречу выскочила Гермиона. Ее лицо светилось такой решимостью, что я невольно подался назад. Увидев меня, Гермиона вытаращила глаза.

— Кабинет! — едва слышно шепнула она, не задерживаясь, спустилась по ступенькам и целеустремленно направилась к хижине Хагрида.

Не успел я что-либо сказать или сделать, как увидел выходящего за ней бледного Поттера в испачканной сажей мантии и Долорес Амбридж, на лице которой было написано хищное торжество. Поттер молча покосился в мою сторону и последовал за Гермионой. Амбридж не обратила на меня никакого внимания, полностью поглощенная своими жертвами.

Несколько секунд я смотрел, как они идут к Запретному лесу, а потом бросился внутрь. В такой ситуации Гермиона могла иметь в виду только один кабинет — кабинет Амбридж. Что бы Амбридж не задумала, это было плохо, а значит, и в кабинете меня не ожидало ничего хорошего.

Спустя минуту я уже стоял перед дверью новой директорской. Все мое подавленное настроение исчезло — столько энергии я не чувствовал в себе со времени аппарации от Темного Лорда. Краем сознания отметив, что то, что я собираюсь сделать, никак не вяжется с улыбкой на лице, я крепко сжал палочку и распахнул дверь.

Достаточно было увидеть полузадушенного Крэббом Лонгботтома, чтобы сработали рефлексы, которые я оттачивал предыдущие несколько лет в схватках с пнями, богомолами и патронусом. Первым я выстрелил в Малфоя, который стоял совершенно открытым и не успел даже вскинуть палочку. С Крэббом, попытавшимся добраться до своего оружия, тоже не возникло проблем, а к тому времени, как тот упал на пол, плененные гриффиндорцы уже освободились и вовсю бились со своими охранниками. Я захлопнул дверь — не хватало только, чтобы наша возня привлекла внимание, — и, повернувшись, увидел, как Джинни мастерски исполнила Мышиный сглаз: мелкие черные твари, тучей вылетевшие из палочки, набросились на нашего шестикурсника Уоррингтона, обездвижить которого Ступефаем смог бы теперь даже Лонгботтом.

Только когда все члены Инспекционной дружины оказались на полу, я заметил, что среди пленников Амбридж была и Луна.

— Как ты тут оказался? — удивленно спросила Джинни, забирая со стола несколько палочек. Вместо ответа я указал на дверь — дружинники хоть и были неподвижны, но все прекрасно слышали. Гриффиндорцы поняли меня и один за другим быстро покинули кабинет. Я отлевитировал на стол разбросанные палочки своих однокурсников, вышел в коридор и захлопнул дверь.

— Встретил на улице Гермиону и Поттера с Амбридж, — проговорил я. — Вас что, из-за ОД замели?

— Нет, не из-за ОД, — ответила Луна. — Гарри хотел поговорить через камин с каким-то Сириусом, но не знаю, удалось ему или нет.

— С Блэком? — удивился я и посмотрел на Рона. — Зачем вдруг?

Тот насуплено молчал, утирая кровь, текущую с разбитой губы, и явно не собирался мне отвечать. Вместо него заговорила Джинни.

— Ты видел, куда они пошли? — спросила она.

— Видел. — Я развернулся и направился к лестнице на первый этаж. Молчащие гриффиндорцы и Луна последовали за мной.

— Понимаю, что все это страшная тайна, — сказал я Джинни, когда мы оказались на улице и зашагали к Запретному лесу, — предназначенная только для посвященных, но может, вы снизойдете до того, чтобы поведать ее простому смертному? Зачем Поттер хотел видеть Блэка?

— Он думает, что его схватил Сам-Знаешь-Кто, — ответила Джинни. — И совсем необязательно язвить.

Я хотел спросить, с чего это он так решил, но промолчал, понимая, что уж на этот вопрос мне вряд ли ответят. Какое-то время мы шли к Запретному лесу, но потом я не выдержал и все же поинтересовался:

— Ну и что? И где в результате оказался Блэк?

— По крайней мере, дома его нет, — неохотно произнес Уизли. — Куда мы идем?

— Прямо, — я зажег Lumos и осветил палочкой лесной сумрак. — Может, заодно наткнемся на Хагридова братца.

— А что, Хагрид тебе о нем рассказывал? — удивился Рон.

Я хотел спросить, неужели только Гриффиндор имеет право на такие подробности из личной жизни нашего лесничего, однако ситуация не располагала к долгим пререканиям. Мы встали на опушке, вглядываясь в лесной сумрак и пытаясь определить, в какую сторону лучше двигаться.

— Нет, он мне не говорил, — ответил я, помедлив.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Змеи рассказали, — я, наконец, выбрал направление и пошел вперед, взяв правее от тропинок и знакомых путей. Некоторое время все молчали, а потом Луна спросила:

— Значит, у Хагрида есть брат?

— Теперь есть, — ответил я. — Да такой, что наводит шороху на весь лес. Своротил Гнилую опору, понимаешь ли...

— Что своротил? — со смешком переспросила Джинни.

— Гнилая опора — нечто вроде змеиной школы, — объяснил я. Еще с минуту мы двигались в полной тишине, как вдруг откуда-то из темноты до нас донесся страшный рев.

— Нам туда! — воскликнул я и рванулся было вперед, но Джинни ухватила меня за руку — к несчастью, именно за то место, которое покрылось синяками после вчерашней встречи с мастером зелий. Я мысленно выругался.

— Погоди, если там этот великан...

— Значит, нам точно туда!

Я не мог отсиживаться в безопасности. С каждым шагом в меня будто вливались потоки жизненной силы. От былого уныния и депрессии не осталось и следа. Мысли о подстерегавших чудовищах буквально грели душу, наполняя сердце таким восторгом, что, казалось, ни дамблдоровские подарки, ни удачи на уроках, ни даже встречи с патронусом не сравнятся с ним по глубине и силе воздействия.

Вскоре рев стих, и мы пустились дальше. Через несколько минут, когда я уже всерьез подумывал о том, чтобы вызвать для обыска окрестностей патронуса, до нас донеслись негромкие голоса, и за ближайшими деревьями мы обнаружили Поттера с Гермионой, споривших о чем-то тихо, но ожесточенно. Когда мы появились из темноты, они вздрогнули.

— А где Амбридж? — поинтересовался я, осветив ближайшие кусты. — Где вы ее закопали?

— Амбридж утащили кентавры, — ответила Гермиона, взяв у Джинни протянутую ей палочку.

Я усмехнулся, представив себе Амбридж верхом на Бейне.

— А как они вас не тронули? — удивилась Джинни.

Гермиона пустилась рассказывать, какая драма разыгралась тут десять минут назад, а я тем временем следил за Поттером, который не разделял всеобщего воодушевления по поводу избавления от ненавистной чиновницы.

— Что с Блэком? — спросил я у него. — Где Волдеморт его прячет?

Поттер помедлил, но ответил:

— В Министерстве, в Отделе тайн.

— В Министерстве? — удивился я. — Волдеморт пробрался в Министерство?

— Да, Волдеморт пробрался в Министерство! — раздраженно повторил Поттер. — И я не знаю, как он это сделал! Но он там, а Сириус у него, так что если у вас есть идеи, как мне туда добраться, то буду благодарен за помощь!

— Как нам туда добраться, — поправил его я.

— Вот именно, — поддакнула Джинни. — Нам.

— Нам? — уставился на меня Поттер. — Нет никаких "нам"! Я отправляюсь один, а вы остаётесь здесь!

— Ты не имеешь права указывать, что кому делать! — разозлился я. — Мне не требуется твое разрешение, я тебе не какой-нибудь домашний эльф! Блэк мне тоже не чужой, так что тема закрыта, а если будешь мешать, я тебя свяжу, ты и пикнуть не успеешь!

Поттер буравил меня яростным взглядом, но помалкивал, потому что я нацелил на него палочку и действительно был готов скрутить подходящим заклинанием, попробуй он только мне возразить. Остальные не спускали с нас глаз в ожидании развязки, однако, пока Поттер пытался справиться со своими эмоциями, чтобы не дать мне повода применить силу, Гермиона нерешительно произнесла:

— Линг, мы, конечно, все хотим помочь Сириусу, но как нам попасть отсюда в Лондон?

— На них, разумеется, — сказала Луна, махнув рукой куда-то за спину Гермионы. Та резко обернулась, однако никакая опасность нам не угрожала. Лучи наших Люмосов выхватили из темноты ближайшие деревья, и мы увидели, как из густой чащи к нам выходит с десяток молодых фестралов, шествие которых замыкал Файтер.

К тому времени, как мы оказались в Отделе тайн, я в очередной раз убедился, что молчание — золото, и если хочешь побольше узнать, надо не спрашивать, а слушать. Оставив фестралов в тупике у входа в Министерство, мы, разделившись на две группы, забрались в лифт, замаскированный под обычную телефонную будку, и спустились вниз. Огромный полутемный зал встретил нас тишиной, которую нарушало лишь журчание воды в далеком фонтане. Все, кроме Поттера, были здесь впервые, а потому с любопытством таращились по сторонам, словно в музее. Министерство не жалело средств, чтобы произвести впечатление на посетителей. Впрочем, сейчас здесь не было никого, кроме нас. Вдоль высоких стен выстроились позолоченные камины, а в центре располагался круглый бассейн со скульптурной группой, которую я решил разглядеть поближе.

— Не отставай! — полушепотом окликнула меня Джинни, и я был вынужден напомнить себе, что оказался здесь не для оценки чужих произведений искусства.

Мы вошли в лифт и спустились на девятый этаж. Похоже, Поттер знал все входы и выходы — из его разрозненных фраз у меня сложилось впечатление, что весь этот путь он уже каким-то образом проходил. Остановившись перед Отделом тайн, мы несколько секунд помедлили, а потом Поттер подошел к двери, и она открылась сама собой, словно почуяв нас.

Мы оказались в большой квадратной комнате, и это была самая странная комната из всех, какие я только видел. Даже к преобразователю четырехмерного континуума профессора Флитвика можно было привыкнуть — в конце концов, он просто увеличивал или уменьшал внутреннее пространство помещения. Здесь же с пространством происходили гораздо более странные штуки.

В комнате находилось не менее дюжины самых разных дверей — деревянных и металлических, обшарпанных и новых, черных, коричневых и даже красных. Некоторые были в стенах, две — в потолке и одна круглая, похожая на люк, в полу. Кроме них, две двери располагались по углам: одна в правом нижнем, другая — в левом. Они были деформированы, повторяя форму стыков стен и пола, однако я был уверен, что их можно открыть точно также, как и любую простую дверь в стене.

Поттер в нерешительности остановился перед люком.

— Во сне, — проговорил он, — вон там была серая металлическая дверь, — и указал прямо перед собой, на противоположную стену, где сейчас находились некрашеная деревянная дверца, тяжелая дверь из темного дерева и ядовито-зеленая железная, больше смахивающая на половину двустворчатых гаражных ворот.

— Во сне? — вырвалось у меня. — Ты видел это во сне?

— По-моему, сейчас не время... — начала Гермиона, но Поттер ответил:

— Это был не настоящий сон.

— А что? — спросил я. — Видение?