Не гадайте на ромашках. Книга 1

Громов, водрузив локоть на стол и подперев им щёку, удивлённо спросил:

— Когда же ты спишь?

— Когда сон застанет. Прорвусь.

Бугров кривил душой, не договаривая, что ночью у него набиралось силёнок и времени ещё и на подружек. Не находя кумира на танцах и не встречая слоняющимся парня по городским улицам, поклонницы двинули на поиски. Оказалось, дома его почти не застать, опять же, мать с метёлкой надёжно перекрывала вход. Оставалось одно, — подкатиться на работу. Это было то, что надо. Бугор хоть и был по горло занят, но в ласках не отказывал, урывая сладкие минуты у трудового ритма. Старые мастера понимающе посмеивались. Заметив мощный ночной наплыв ползающих по мастерским девчонок, неведомо как просачивающихся туда, ворчал отец:

— Смотри, стервец, дотрахаешься, заразу поймаешь.

Бугор лениво ухмыляясь и потягиваясь, как сытый кот, нехотя объяснялся с заблудившимся во времени отцом:

— Ха, я без страховки — не боец. Отец, не старые времена. Презервативов навалом, каких душеньке угодно.

Родитель хватался в сердцах за первую же подвернувшуюся под руку железяку, Роман нырял от греха подальше в сторону. "Ещё чего доброго приложит в сердцах".

— Да, оставь ты его, Фёдор, — вступались механики, — не малец уже, пусть гуляет, пока гуляется. Успеет тягарь на шею посадить. Привяжет какая, насидится ещё на цепи Бобиком. Дело он своё делает, от работы не отлынивает, а бабы? Куда от них деться, дело такое, молодое.

— Круговая порука, — махал рукой отец.

Бугор, слушая все эти песни в своём укрытии, хихикал: "Прям сейчас, привяжет! Бугор вольная единица".

Даша возвращалась с консультации, когда заморосивший дождь перешёл в ливень. Прежде чем успела забежать под козырёк гастронома, вымокла. Стоит дрожит и тут из дверей вывалил Бугров с охапкой пива. Крашеная перьями девица раскрыла над ним зонт. Даше случись чихнуть. Бугров обратил внимание на тот чих и узнал Дарью. Мокрую, несчастную... Пиво перекочевало девице. Девица двинула к пошкрябанной перед покраской машине, а Роман зажав девчонку под мышку и держа над ней зонт полетел к ней же. Даша только и успела, что мяукнуть: Ай! Бугор велев убраться с переднего места девице, пристроил под улюлюканье мужиков на заднем сидении туда Дарью и велел всем заткнуться. Зубы у девчонки стучали. Дождь был холодный. Бугров ругался. Как могла выйти без зонта, когда всё небо в хмарах. Дарья сжала челюсти и молчала. Он довёз её до самого подъезда. Велел сидеть. Вышел с зонтом. Проводил. Спросил дома ли бабуля и узнав, что да, велел показаться ей. Вдогонку крикнул: "Сейчас же под горячий душ".

Когда он вернулся в машину, девица сидела рядом, а от мужиков последовал вопрос: "Что это было?"

— Родственница,— отсёк разговор Роман.

Послышалось дружное: "Ооо!" и больше к тому не возвращались. К четырём часам Бугров был у Громовых. Даша лежала на кровати в пижаме и носках, раскрасневшаяся от жара и капризничала. "Простыла, — подвёл итог он.— Будем лечить". Он не успокоился до тех пор пока не впихнул в неё все бабушкины настои и лекарства. Дашка плакала от беспомощности, а он забрав её на руки принялся расхаживать по комнатам и укачивать, как ребёнка. Только разве что "а-а-а" не пел. Это продолжалось до тех пор, пока она не уснула. Бабушка не выдержав ткнула его в бок:

— Роман, тебе надо найти хорошую девушку, жениться и завести ребёнка, по-моему ты созрел?

— Мне Дарьи одной хватит в двух лицах,— ухмыльнулся он.— Принесите одеяло, а то вся спина у малышки голая.

— Так положи на кровать...

— Так теплее. Я горячий. Быстрее выздоровеет.

Проснулась она действительно здоровой. Что уж тут помогло: бабушкины травы, лекарства или тепло Романа, то вопрос. Но факт— выздоровела.

Люди часто и не заслуженно ругают время, мол, оно такое сякое разводит людей навеки по разные стороны судьбы. Это оно, гадкое, старит нас, ветшает здания, и стирается из памяти напрочь прожитые отрезки жизни. Наверно так. Но оно же, как не крути и сводит их, подталкивая друг к другу, давая возможность притереться. Притирались и ребята. Перемены в уроках заполнялись не менее важными мероприятиями. Бугров учил Дашку готовить, отправляя с кухни, её коренной территории, бабушку, непременно вмешивающуюся в его дела. "Мы сами",— твердил он, хлопая перед носом той дверь. Дарья, же не теряя времени зря, — его своим танцам. Против чего он с упорством быка долго сопротивлялся. Но сломить его это упорство помогла именно бабушка.

— Роман, ты хорошо смотришься и превосходно двигаешься. Чудесно! Просто чудесно!— объявила восторженно она.

— Ага, как корова с самоваром, — сомневался в её словах он. Однако эта мысль пришлась ему приятной.

— Ничего, молодой человек, как там, в фильме "и зайца можно научить курить...". Такая породистая особь во всём должна быть не отразима. Крути его Даша. Крути.

Бугров хмыкал и без особой охоты, но со старанием двигал ногами. Как бы там ни было, но один танец за месяц они всё-таки освоили. "Лиха беда начало, — бодрилась Дашка.— Он ещё будет неплохим танцором. Мы ещё удивим народ". Даше было невдомёк, что народ и так был удивлённый. Бугор — завсегдатай, танцплощадок, кафе и организатор всех драк взял и исчез. Кто б подумал, что Роман грыз науку. И грыз добросовестно. Иногда Бугров засыпал просто сидя, положив голову на книги, он слегка похрапывал. Дашку такие минуты приводили в отчаяние. "Шашни до рассвета", — злилась она, не подозревая о ночных сменах.

Потекла последняя неделя перед завершением школьных экзаменов. Они, тоже спеша, добивали свою программу. Нагрузки были не приведи Бог, но парень терпеливо решал задачки. Высчитывал чертя теоремы и мудрил над интегралами.

— Как дела, школяры, — заглянул в комнату Борис Викторович, — уроки ещё учите?

— Могу уже в первый класс смело идти. Буду точно отличником. Добрый день, — шутил Роман, поднимаясь и протягивая руку на приветствие.

Дарья тут же сунула свой нос с комментариями.

— Не прибедняйся, у тебя есть в наличии всё, чтоб учиться в школе и техникуме на отлично. Что помешало, не пойму.

— Малыш, не труди мозги. Всё проще простого, улица и лень, — ухмылялся Бугор.

Громов взяв его за локоть отвёл в сторонку.

— Ничего, если я вас прерву, Роман?

— Всё путём, слушаю вас, Борис Викторович.

— Посмотри машину, притянули меня, а я пока пообедаю. Даша, бабушка дома?

— Уехала на дачу. Я сама тебя покормлю, меня Ромка многому научил.

Громов, покрякивая от удивления, потопал за ней. "Надо же, какие перемены, как изменилась девочка, но, кажется, и Роман тоже". Бугров вернулся через десять минут. Попросил тряпок и старую одежду для работы.

— Быстро не получится, — это уже серьёзно,— объявил он.

Громов отложил ложку и проглотил надкушенный хлеб.

— Сколько?

— Час, два, может и больше. Отдохните пока. Мне водитель ваш поможет.

Вздохнул и заворчал:

— Ломаться часто стала, придётся менять старушку,— потом поднял глаза от тарелки на дочь.— Даша, подбери ему всё, что просит парень.

Роясь в шкафу, она шипела на обоих сразу:

— Не торопите меня, брюки надо обрезать, твои ему будут коротки, и тряпки надо насобирать.

— Не мельтеши, — притушил её пыл Роман, — не надо ничего резать, я заверну, ищи тряпки.

Искать долго не пришлось. Тряпьё у бабули всё лежало в мешке, в кладовке. Вцепившись ему в руку она потянула его в свою комнату.

— На, — сунула она ему вещи, — переоденься здесь. Я выйду.

— Ты мне не мешаешь, — хмыкнул он, потешаясь её смущению.

Дашка, громче чем бы хотелось, хлопнула дверью.

Бугров вернулся через час, усталый и вымазанный, грязнее не бывает. Выскочив на стук двери и увидев его такого в прихожей, Дашка застыла в оцепенении. Бугров стараясь ни к чему не прикасаться, объявил:

— Готово, где отец, Дарья?

— Отдыхает, на кого ты похож?

— На механика-ремонтника. Поднимай родителя.

Поднимать не пришлось. Громов, услышав разговор, вышел сам.

— Я слышу, иду Роман. Сделал? Вот молодец! Разморило что-то меня. Ну, я помчал. Водитель на месте?

— Да. Куда ему деваться.

Развернувшись от дверей к девочке, он попросил:

— Роману помоги.

Она послушно кивнула: "Помогу".

— Дарья, мне б умыться, можно?— тут же подал голос тот.

Проводив в ванную и критически обсмотрев Бугрова, она фыркнула:

— Кажется, тебе лучше принять душ. Я сбегаю отсюда, полотенца в шкафчике.

— А спинку потереть? — пошутил, вдогонку Бугор.

— Не привередничай,— заливаясь краской прошипела она.

Ему доставляло удовольствие заставлять её краснеть. Это было так трогательно. Его окружение уже давно разучилось это делать. Все крепко держались за землю ногами, расталкивали друг друга локтями и давно уже не летали на облаках. Стыд давно отсутствовал у девчат. Все при цели, уверенные в себе, знающие чего хотят и как это добиться. А тут такая беззащитная ранимая лапушка. Эх!

Копошась в пределах кухни, она не заметила, как он вырос за её спиной.

— Малыш, куда грязную одежду определить? Что напугал?— догадался он по её вздрогнувшим плечам.

А как он думал, конечно, напугал. Дашкины глаза просто выпали из глазниц, упёршись в здоровенного, голого парня с полотенцем на бёдрах рядом с собой. Влажные мускулы отливали бронзой. Кинув в него салфетку, она унеслась к себе, защёлкнув дверь.

— Не понял? — крутил в руках тряпку, опешивший Бугров. Постоял, поварил котелком и пошел на поиски сумасшедшей девчонки. "Чего такого сказал?"

— Даш, ты где? — тыкался он во все комнаты, пока не нашёл. Дарья была у себя. — Заперлась зачем? Меня боишься? Открой, блин, у меня одежда там. Даш, ей Богу, смешно. Ты, что мужика голого не видела?

Пыл проходил. Дашка, осознавая глупость содеянного, запаниковала ещё больше. "Дура недоделанная, с чего унеслась?! Теперь Бугров обхохочется".

— Вот ещё, никого я не боюсь. Понятно?! Одевайся, воображала, — выкинула она его вещи за дверь, отворачиваясь.— Просто в глаз соринка попала.

— Понятно, как не понять, — посмеивался Бугров, влезая в свои джинсы.— Соринку вынула?

— Да,— донеслось из-за компьютера.

Чтоб лучше слышать, допрыгал в одной штанине в комнату. Дарья ни гу-гу. Одеваясь, он косил на неё глазом.

— А ведь ты всё врёшь... Комплексуешь? Дашка, а хочешь, я сейчас разденусь весь, догола, — запрыгали вновь чёртики в глазах Романа, — и ты обследуешь меня вдоль и поперёк, чтоб так не шарахаться от мужского тела. Ё, моё! Это ж надо, я обалдел пока допёр, куда и зачем тебя нелёгкая унесла.

"Только этого не хватало!"— заметалась она, приняв весь его трёп за чистую монету и тем самым предоставив ему возможность для нового потока веселья.

— Не подходи, не буду смотреть, — плотно закрыла она руками лицо. Перестраховавшись, чтоб уж наверняка, уткнулась головой в стол.

— Даша, — наклонился над ней Роман, — я пошутил. Дай руку. Потрогай, я одет. Отлепляйся от мебели.

— С тебя, бабника, станется, — боязливо расплющила глаза девчонка.— У меня нет времени на глупости. Видишь, занята я. Тебе лучше сейчас уйти.

Это она так считала, а он, заведясь, думал иначе.

— Да, оторвись ты от этого ящика. — Бугров, устроившись на диване, наклонил её кресло на себя. Голова девушки лежала на уровне его губ. Она ничего не успела сделать, даже удивиться. Страстные губы, не давая возможности опомниться, впились в полуоткрытый рот. Скользнувшая под майку рука сжала полыхнувшую грудь. Она ойкнула и напряглась, упёршись руками в его плечи. Но Бугров не дал отстраниться. Подведя руку под талию притиснул к себе. Даша забившись, попыталась оторвать губы от его ненасытного рта. Он прижал её затылок не позволяя дёргаться. Несколько минут длилась та борьба, но не с Дашиными силёнками скрутить Бугрова. Безумный поцелуй отнимал силы. Но неожиданно Бугров сам резко поднялся с дивана, отпустив кресло. Очумевшая Дашка, качнувшись, упала на монитор.

— Ты права, мне действительно лучше сейчас уйти, малышка,— прохрипел он.

Дашка опомнилась. "Что этот наглец творит?!"

— Не смей делать из меня одну из своих девок, — прорезывающимся противным визгом кричала она ему вдогонку. Зажигаясь и горя от нового неведомого чувства, бурлящего сейчас в ней, от его чумных рук и сладких губ, она совсем не понимала себя.

— О! Размечталась. Кто претендует-то на тебя. Кому ты коза нужна. До моих девок у тебя и нос не дотягивает.

— Что?— метнулся её взгляд в зеркало.— Что ты сказал?

— Посуду не забудь домыть, — хохотнул Бугров у входной двери.

Она резво добежала до двери и выпалила ему в спину.

— Извращенец.

Бугров не обернулся. Боялся вернуться. Как ему хотелось заключить её в объятия и покрыть поцелуями разгневанное личико... Эта маленькая несведущая в любви чертовка свела его с ума. Он чуть не лишился рассудка от желания. И если б только с его стороны, а то ведь он почувствовал, как устав от борьбы дрогнули и раскрылись её губы. И эта упёртая в него её упругая грудь. Так ему долго не выдержать... Лучше сбежать. Вот он и заставил себя нахамить ей. Сработало! Сколько ещё ловушек рядом с ней установит ему жизнь и из скольких ему удастся выбраться победителем. Борьба с самим собой не лёгкая штука.

Даша в бессилии упёрлась руками и лбом в дверь. Она не сумела бы определить, когда и в какой момент это произошло, но этот непонятный Бугров стал для неё всем. У неё нет основания полагать, что его отношение к ней серьёзно. И ни малейший надежды, что это случится тоже. Такого не бывает. Как с этим жить, как?! Она опять стрельнула взглядом в зеркало: "Ужас! Бугров прав— размечталась. Вот дура!"

После его ухода Даша поставила кассету в магнитофон, бросилась на кровать и принялась смотреть в потолок. Все песни о любви. Они то рыдали, то обнимали, то кружили и уносили на облаках в неведомые дали, купали в тополином пуху... А думала— всё сказки.

Лето билось за окном. Солнце пекло землю на весь фитиль. Так хотелось расслабиться, съездить на речку, но не в это лето. В нём всё расписано по дням. Экзамены подошли к концу. Выпускной бал наступал на пятки. Дашка заработала золотую медаль, впереди её ждал выпускной бал и вступительные экзамены в вуз. Домашние со рвением готовились к торжественному событию. Шились наряды, подбирались туфли, перчатки, сумочки. Но, это ерунда, по сравнению с проведённой ночью на бигудях. На эту жертву Дашка пошла только после бурных уговоров.

И вот этот день настал. Естественно, он будет суетным. Чего от такого сумасшествия можно ещё ожидать. Дашка встала рано-рано. Да и как можно на таких колёсах спать. Приткнулась к монитору. Момент, когда мама вошла в комнату, проворонила.

— Дарья, ты пригласила Романа на свой выпуск, — смирилась с соседством Бугрова Громова. И как выясняется даже переживала за него. "Как быстро она капитулировала. Может Бугров обаять".

Долго переключаясь, Даша вороной смотрела на мать, совершенно не понимая, что от неё хотят.

— Думаю, он не заинтересуется моим предложением. Да, и не видела его со вчерашнего дня, — старалась казаться безразличной Дашка.