Не гадайте на ромашках. Книга 3

— Батя у тебя класс.

— Приехали, Мишук. Подожди, я тебе помогу, сейчас придём, и ляжешь спать.

— А Лиза?

— К Лизе вечером, она отдыхает, тебе тоже надо поспать. Тебя Лена с Димой заберут. Я с ними договорился. Передают поздравления и пожелания.

— Ребятки, я весь извёлся, — открыл дверь взъерошенный папашка. — Что с Мишей?

— Полечили, маленько. Роды запросто посмотрел. Потом опять же с радости. Внук у вас. Я уложу Мишу и уйду, а вы присмотрите за ним.

Папашка кудахча побежал рядом. А Миша выговорился:

— Ромка, спасибо за всё, я свинья забыл поблагодарить на радостях.

Бугров стаскав друга в туалет, раздев его и уложив в постель, отдышался.

— Не за что, мы друзья. Разделся, ложись, давай, утро уже в окошки заглядывает. Побегу я, а-то малышка проснётся, а меня нет.

Теперь он развернулся, как бы только увидев, к папашке и рявкнул:

— Глаз с него не спускать.

Папашка непроизвольно взял под козырёк. Бугрова он боялся, как огня.

Быстро добраться не удалось, по просыпающимся улицам бежали полусонные машины и выползали на маршрут первые троллейбусы. Потеряв время ещё и на заправке, Роман нёсся по лестницам, не дожидаясь лифта.

— Дашуня, искал Бугров по комнатам жену. Где ты, Дашенька?

— Я в душе, дорогой, — выглянула она на крики мужа. — Где ты пропадал, на службу вызывали?

— Не угадала, котёнок. Лизу в роддом отвозил. Мальчик родился. Мишка в обморок упал, представляешь? Домой его завёз, так папашка рыдает от счастья.

И тут она возмутилась:

— Как Лизавета, почему меня не взял?

— Ты спала, детка сладко, сладко. Рука не поднялась будить. Всё обошлось, моя сладкая, с пацаном и с мамой. Мне, кажется, я заслужил награды. Поплескаюсь-ка я с тобой.

— Ромаша, мне на работу надо, я опоздаю, — попробовала открутиться Даша от такой перспективы, но под мощным напором потихоньку сдавала свои бастионы. У него получалось легко гасить её сопротивление. Стоило ему дотронуться до неё, как она загоралась желанием. Её руки обвились вокруг его шеи, и губы оказались в сладком плену его властного рта. Касаясь влажными бёдрами его мускулистого твёрдого живота, Дашка дрожала. Соски предательски набухли от прикосновения с тёмной порослью на груди.

— Я отвезу, Дашуня, девочка моя любимая.

Долгий, страстный поцелуй полыхнул пламенем по всему телу, а жадные руки мужа ласкали её грудь. "Может он свести с ума", — оправдывала себя Дарья, с нетерпением ожидая продолжения. Обжигая кожу, его губы спускались всё ниже и ниже к груди, коснулись розового соска, заставив Дашу тяжело задышать, протестуя и наслаждаясь. Выпив всю влагу в маленькой ямочке её пупка, ненасытные губы заспешили вниз, безжалостно лишая Дашку жизни...

Он вёз её на работу в госпиталь, время от времени целуя и поглаживая. — Никогда ты не будешь мучиться, и страдать из-за беременности. Я не позволю. Нам не надо никаких детей. Не хочу, чтоб ты кричала от боли. Такие мучения терпеть из-за орущего комочка, который тут же становится проблемой. Тебя никогда не будет разрывать боль, цыплёнок.

Дашка с изумлением слушала мужа: "Какое глупое месиво распирало большого и сильного мужика, моего мужа. А кто его теперь спросит и кто ему скажет, когда время придёт. Главное он тут, мурлыкает, хоть и чушь несусветную, но рядом. Большой, любимый, страстный. Я готова часами слушать любую его чушь, только бы он был со мной всегда".

До обеда Роман успел не только отвезти жену на работе, а и, поспав пару часов, приготовить Лизе обед. К часу дня он уже мчал к госпиталю, забрав Дашу, заскочив по дороге на рынок за цветами. Придирчиво роясь в цветочном великолепии, выбрал розовые розы, Даша же прилипла к ромашкам.

— Дашуня, розы солиднее, смотри какие красотки.

— А ромашки нежнее и романтичнее.

— Хоре! Берём оба. Заскочим за фруктами ещё. Что ей можно?

— По чуть-чуть всё, цитрусовыми не увлекайся. Я посижу с цветами в машине, а ты быстренько сгоняешь, купишь и сок не забудь. Ром, что у тебя тут в пакете вкусно пахнет?

— Отварил пюре, рыбку пожарил. Лиза со вчерашнего вечера оголодала, а покушать барышня любит. Думаю, ей будет в самый раз. Там в зелёном пакете тебе, поешь, пока я бегаю.

— Ромаша, ты знаешь...

— Знаю. Я молодец, вилка в салфетке.

Бугров прилетел через двадцать минут, купив ещё и пластмассовое ведро.

— Ведро зачем?— удивилась Даша.

— Цветы поставить. Пристегнись, поехали. Шизануться можно, чего они под колёса кидаются. — У тебя, что две жизни? — ругался он на зазевавшегося прохожего. — Эй, чувак, жизнь не одуванчик, с весны по-новой не зацветёт.

Лизавета ещё спала. На измученном лице появился румянец.

— Роман, не топай, как рыцарь в доспехах, выгружайся. Что в холодильник, что в тумбочку. Цветы поставить надо.

— Не гони коней, принцесса, я сейчас принесу воды.

Несмотря на старания не шуметь, Лизавету всё равно разбудили. Сладко потягиваясь, она осмотрела комнату.

— Дарья, ты одна, а красавчик где?

— Ромашка за водой пошёл для цветов. Ведро купил для этой оранжереи. Как ты себя чувствуешь?

— Как будто телега по мне проехала.

— Привет, мамочка, — поцеловал её в щёку вернувшийся Бугров. — Клёво будут смотреться твои букеты в ведре, на полу.

— Проснулась боли нет, какое счастье. Матка, правда, сокращается, неприятно, но это уже мелочи.

— Пока вы шепчетесь, девчонки, я ненадолго отойду. Лизавета поешь, горячее ещё.

Дарья, достав, разложила на тумбочке приготовленный Романом обед. Нагрев чайник, заварила чай.

— Дашка, у тебя не муж, а ракетный двигатель. Здесь весь персонал от него в восторге. Как удачно к тебе тогда пристали. Другой случай навряд ли бы подвернулся. Есть хочу страсть. Чай посластила?

— А как же. В холодильнике творожок, йогурт, кефир.

— Пюре моё любимое, какое блаженство. Кто готовил, опять он?

— Угадала. Представить не могу, как бы сложилась моя жизнь без него. Просыпаюсь иногда ночью и не верю, что это мой мужчина. Смотрю, смотрю...

Бугров же понёсся, как обещал Тимофею, оплачивать палату и услуги, а возвращаясь, завернул проверить ребёнка. Малыш спал, не причиняя особых хлопот. Присматриваясь к красному сморщенному личику, Роман так и не смог определить на кого похож он. "Забавное маленькое существо родилось, — улыбнулся Бугров, своим мыслям, отлепляясь от окна.— Но нам с Дашей не надо".

— Лиза, на кого похож маленький? — расчёсывая подруге спутанные волосы, полюбопытствовала Даша.

— Я толком-то и не рассмотрела. Устала. Но характер Мишин. Железное спокойствие обеспечено парню на всю жизнь.

— Твои роды устроили в голове Бугрова кишмиш.

— То есть? Он в обморок не падал, это Миша хлопнулся. На родах не присутствовал, в приёмном отделении сидел.

— Не знаю, что его на это подвинуло, но только выводы он сделал неутешительные и сногсшибательные. Решил, что нам дети не нужны, и я никогда не буду страдать от боли. Представляешь?

-Ха, пусть его говорит, это он впечатлительный очень у тебя. Я орала, а он мучился. Ребёнок у тебя зарождается, тобой вынашивается, и ты его рожаешь. В этом наше преимущество перед ними. Пусть планирует себе, подруга.

Лёгкий на помин Роман вошёл в палату к смеющимся подругам.

— И над чем так потешаются мои девочки, что их так рассмешило?

— Не скажем, бабьи тайны.

— Лиза, пойдём мы, ребята подгоняют, в приёмном отделении сидят. Миша с ними. Папашка увязался, наготовил всего тебе, и "веник" купил из трёх гвоздик, всё путём. Умора. Ребёнка я посмотрел, сопит в сопилку кнопочку, краснощёкий бутуз. Квитанцию об оплате я положу в ящик тумбочки. Оплатил, как сказали за пять дней, если потребуется ещё, позвони я приеду, доплачу. Завтра заскочим, я ещё в отпуске, времени вагон. До встречи, золотко.

— Спасибо, красавчик, — махала ему в след Лиза.

Доплата не потребовалась. Выписывали Лизу точно на шестой день. Встречали её у выхода из роддома вязанками цветов, гирляндами шаров и горой игрушек. Гудящий эскорт машин приветствовал её появление. Замечательная солнечная погода крутила настроением встречающих молодую мамочку ребят. Девчонки остались с папашкой хозяйничать в квартире Лизаветы, лепя пельмени, кроша салаты и сооружая двухъярусные торты, они носились по кухне, в спешке сталкиваясь и мешая друг другу. Хорошо хоть кухня большая, а-то бы точно лбы поразбивали. "Сталинки" — "не хрущёвки". Высокие потолки, просторные комнаты, паркетные полы. Папашка, как преданный бобик, крутился всё время под рукой. Получилось, ребята у роддома расшаркивались одни, не считая Машки, елозившей на Димкиных руках.

— Что за новшество, одни мужики, — удивлённо судачили медики, провожающие Лизу.

Отпустив на волю во славу новорождённого шарики. Полив шампанским дорожку для Лизы, чтоб приходила ещё понакатанной, эскорт умчал.

Спрятав малого в детской, отремонтированной папашкой, Мишей и Романом за Лизино отсутствие, с новой кроваткой, коляской и игрушками, сами, своим хороводом разместились за столом. Полушёпотом желали здоровья, счастья родителям и новорождённому. Выпили, вкусно покушали и тихонько разошлись по домам, оставив родителей любоваться своим чадом.

— Какой хорошенький, правда, Ром? — завела осторожный разговор Даша, предусмотрительно устроившаяся на заднем сидении мчавшегося домой автомобиля.

— Ребёнок он и есть ребёнок, только нам это ни к чему. Сама подумай, девять месяцев, мучиться, носить, потом в болях и ужасе рожать. Прибавь к этому лет восемнадцать хлебать валерьянку, воспитывая его и гробя себя. Тебе не нужно такое счастье. — Запальчиво убеждал жену Бугров. Покосившись на улыбающуюся Дашку, остановил машину. — Малыш, я что-то смешное сказал?

— Ага, ты большущий, спелый арбуз.

— Не понял?— изумился он.

— Когда-нибудь прозреешь.

— Что за чушь?— совершенно вышел из себя он, на мгновения отрывая взгляд от дороги.— Ну-ка, объяснись!

Но Даша отшучиваясь строила рожицы. Он требовал объяснений. А это было весьма не просто сделать. Бугров запутал себя и её. Ей меньше всего хотелось ему признаваться в том, что она пойдёт поперёк его воли.

— Ты от меня так не отделаешься, сейчас сверну в ту аллейку, поговорим.

Он нетерпеливо ждал ответа -это раз. Остановил машину в укромном уголке — это два. Есть с чего Даше разволноваться:

— Я твои разговорчики, родной, знаю. Езжай домой,— стискивая руки, в отчаянии произнесла она.

— Успеем, Дашенька, тебе со мной плохо?

— С чего ты так решил? Не хитри Бугров, не надо устраивать "три тополя на Плющихе". Я не живу без тебя, страдаю. Плохо засыпаю, забываю есть. Ненавижу твои командировки.

— Но ты же молча отпустила меня в Югославию.

— Это другое. То твоя жизнь. Я могу только участвовать в ней, не ломая, иначе ты будешь иным. Ты сам, когда придёт время, должен решить про себя всё. Я подожду, сколько бы времени на это не потребовалось. А любить тебя буду любым, это точно, дорогой.

— Дашенька, солнышко моё, радость моя, а как я тебя люблю. — Рванулся к жене Бугров. — Ты даже не представляешь, иначе бы верёвки с меня вила. Иди сюда. — Сильные руки перенесли жену на переднее сидение. Так ближе, не могу когда ты далеко.

— Зато я знаю, что за этим последует. Ваши руки, Роман Фёдорович, положите на руль.

— О, как! — Развернувшись, Бугров вдавил, силой своих рук, её в кресло. Дашкины губы были так близко, что он чувствовал их вкус.

— Роман...— начала, было, она, но его нетерпеливый порыв губ, не дал поработать языку. Рванув к её рту, взяв без промедления в сладкий плен, он опутывал её сетями из счастья и любви.

— Никогда не перестану желать и любить тебя, малышка, это сильнее меня.

Его пальцы в нетерпении обрывали пуговицы на блузке жены. Жаркие губы, проскользнув по тоненькой Дашкиной шейке, нырнули, к притягивающей его взгляд груди. "Этого медведя не остановить, даже моё тело на его стороне, — постанывала Дашка в его могучих объятиях. — Оно никогда ему не отказывало в любви, при любых обстоятельствах принимая его сторону". Бугров напрочь забыл уже с чего начался разговор и запылал костёр. Он просто горел, заманивая Дашку в языки пламени. "Как мне с ним счастливо и комфортно", — думала она позже, не спуская с него, весело рассказывающего ей какую-то историю, глаз. Они подъезжали к дому, а ей не хотелось выходить.

— Дашуня, ты чего?

— Я жить бы осталась в этой машине, только будь рядом.

— Ничего, сейчас я тебя покупаю, уложу на кроватку и тебе, обещаю, не захочется завтра сползать с неё.

— Звучит многообещающе,— промурлыкала она.

Бугров параллельно со службой, неофициально, конечно, тянул ещё и бизнес. Потихоньку открыли салон продажи подержанных автомобилей, заправку. Ещё Роману приглянулся в ста метрах от них корпус растащенного и уничтоженного профтехучилища и его общежития. Он загорелся идеей открыть тут, в одном месте, жизненно необходимые для населения медкабинеты, оснащённые новейшей техникой и аппаратурой. В другом здании предполагал расположить гостиницу и кафе. За центр города шла постоянная борьба между сильными мира сего, а на окраине, пока никто не мешал крутится и строить свою империю.

— Бугор, всё же, почему гостиница и кафе? — пытал друга Миша.

— Разуй глаза, Медведь, рядом воинская часть. Ох, мыслитель.

— И что?

— Пошевели ласами. Родители толпами наезжают, начиная с присяги. Жильё ищут, где б пожрать. Офицеры, приезжая в командировки, в классах спят, санчастях. И много чего ещё такого залётного. А тут и ночлег, и питание. Деньги. Мани, мани...

— Ром, ты голова, — восторженно ахал Миша.

— Согласен, что не арбуз.

— Почему, арбуз?— не понял тот.— Арбуз-то причём, а?

— Я пока и сам ещё не в курсе, — поморгал Бугров, вспомнив их с Дашей разговор.

Миша пожал плечами, у Романа всё шиворот на выворот, задом наперёд. А Бугров улыбаясь грохнул друга пятернёй, правда попридержав за локоть, по плечу.

Обмозговав, Роман со всем азартом кинулся воплощать свою идею в жизнь всеми дозволенными и недозволенными методами. Взяв в длительную аренду с правом выкупа здания, он принялся за ремонт и подбор кадров.

Встретившись с Димкой в кафе, он принялся друга сватать на клинику.

— Димыч, директором клиники пойдёшь? Без отрыва от науки, я понимаю,— это для тебя главное. Некому больше и интересное же дело. Деньжат подзаработаешь. Я в медицине не бум-бум.

— А Даша?

— Бизнес, — для мужиков. Бизнес-леди, это почти что гомосексуалист по моим понятиям. Девчонки, если загорятся желанием, откроют у тебя свои кабинеты, на косметику и чулки себе заработают. Но директором должен быть медик с идеями, опытом и характером. Ты пока вне конкуренции. Обещаю, раскручусь, тебе центр по твоему профилю построю, а сюда найду другую кандидатуру.

— С чего ты взял, что я потяну. Это ж бизнес.

— Я ж занимаюсь. Подбери толкового зама, нет кандидатуры, поручим Мише, у него нюх на людей. Время правильно своё подели. Дочка растёт, невеста, баксы нужны будут. Миша раскрутился, чем ты хуже. Удавок хватает, не без этого, но ты не трус. Безопасность опять же я беру на себя. Вас будут охранять не три старичка, а профессионалы.