Петля Мобиуса

Минут через пять девушка вернулась, но к лавке на этот раз она не пошла, а сразу же повернула в сторону метро. Я бросился за ней. Соблюдая конспирацию, я отстал метров на пятьдесят и шел вслед, стараясь не потерять взглядом ее фигуру в толпе людей. Когда же она нырнула сквозь стеклянные двери в метро, то я не стал ждать и поспешил за ней. Я в припрыжку заскочил на эскалатор, очутившись, при этом, едва на десять ступенек выше ее. Она не дожная была запрыгнуть на подножку уходящего поезда без меня, иначе я ее упущу. На станции оказалось полно людей, и здесь было проще затеряться от ее случайного взгляда. Поэтому я стоял в толпе буквально в пяти метрах от нее и разглядывал темноту туннеля. Следить за ней не было смысла. Я и так знал, что она рядом, так что не стоило лишний раз привлекать внимание. Если она что-то заподозрит, то уже мне самому придется быть объектом охоты, а это в мои планы не входит. Посему, нужно быть осторожным.

По приходу состава я только тогда сел в соседний вагон, когда убедился, что она уже находится внутри электрички. Поезд тронулся. Я пробрался сквозь толпу в переднюю часть вагона и встал у окна. Сквозь стекло я мог наблюдать за девушкой. Она стояла, взявшись за поручень, и чуть потряхивала подбородком в такт неслышимой для меня музыки, которая лилась из наушников, вставленных в ее уши. Судя по всему, она не догадывалась, что кто-то за ней следит. Для меня же главным было не пропустить момент, когда она засобирается на выход. Так мы доехали до кольцевой линии, потом сделали пересадку на Таганской и по радиальной ветке добрались до станции метро Выхино.

Выбравшись на свежий воздух, она пошла вдоль рынка, в сторону МКАДа — я издалека видел ее развевающийся в такт походке плащ. Я шел за ней. Потом она свернула налево и нырнула в тишину спального района. Здесь мне пришлось быть более внимательным. Мы прошли мимо футбольного поля, принадлежащего, по-видимому, школе, здание которой виднелось с той стороны. Здесь она повернула налево, прошла по тротуару вдоль длиннющей девятиэтажки и устремилась в один из подъездов. Я забежал следом. Мне было необходимо выяснить, в какую из квартир она зайдет. Я услышал шум шагов, потом на первом этаже у одной из дверей прозвучал звонок, через какое-то время щелкнул замок и мужской голос сказал:

— А, это ты.

Я стоял на пол пролета ниже, меня скрывала стена. Когда дверь захлопнулась, я быстро поднялся по ступенькам и по звуку закрывающегося замка определил нужную мне — на ней тускло поблескивал круглый значок, на котором был написан номер квартиры: 74. Я вышел на улицу и, побродив по окрестностям, нашел местечко, откуда можно было бы без проблем наблюдать за подъездом, при этом, не боясь быть обнаруженным. Это была небольшая беседка, стоящая на территории детской площадки. Внутри стояли лавочки, на которых, при желании, можно было вполне сносно пересидеть время. У беседки было несомненное преимущество: люди, выходящие из дома напротив, не могли видеть, есть ли кто внутри — беседка была обвита плющом. Зато они сами для наблюдателя из беседки были, как на ладони. Разведав обстановку, я с помощью метро вернулся на Калужскую, взял машину и на ней поехал в Выхино.

В этот день я мне удалось узнать, что в квартире находится шесть человек. Среди них — две девушки и три парня, а также один пожилой господин, про которого ни в одной из самых буйных фантазий нельзя было придумать, что общего он может иметь с подобной компанией. Это был вполне презентабельный человек, с гладко выбритым лицом, одетый в светлый классический костюм. На голове он носил шляпу с полями, а в руке — зонт. Именно его, в силу возраста, а также того, как к нему обращаются остальные, я сразу же принял за главного.

Вечером, около восьми все шестеро покинули кватиру. Пожилой шел в окружении остальных и внимательно слушал то, что рассказывал ему парень в кожаных брюках и черной хлопчато-бумажной футболке. Другие изредка вставляли свои фразы. Когда они проходили мимо беседки, я смог расслышать, как парень говорит:

— Пока не нашли, но есть зацепка. Лизка познакомилась со следователем, который вел дело об убийстве Гольдфейн. Завтра у них свидание. Попробуем выманить у него сведения о нем. Если не получится мирным путем, то найдутся и другие способы...

— Хорошо, у меня почему-то появилось чувство, что вскоре все наладится, он уже где-то рядом, — у господина в костюме оказался глухой, чуть шипящий голос, чем-то напоминающий голос змей (как их озвучивают в кино и мультфильмах). Он похлопал по плечу парня, и в этом жесте почувствовалась властность, от которой тот поежился.

Дальнейшего разговора я не расслышал, так как они удалились на достаточное расстояние. Пройдя еще метров тридцать, они остановились у красного Опеля Tigra и человек в костюме стал что-то всем объяснять напоследок. Я же выбрался из укрытия, добежал до своей машины, завел ее, и, как оказалось, вовремя, поскольку увидел, что все пятерка гурьбой возвращается к дому, а красный автомобиль уже выворачивает из спального района на проезжую часть. Я поспешил за ним. Когда я вырулил на улицу, то увидел, как тот поворачивает на светофоре направо. Я выжал педаль. Мотор взвыл и под мигание желтого мой Гольф с визгом также проскочил направо. Мы выехали на МКАД. Я перестроился в соседнюю с Опелем полосу и пропустил вперед один автомобиль, стараясь не светиться в зеркалах заднего вида преследуемой машины. Я чувствовал себя, будто попал в какой-то дешевый голливудский боевик, в котором пришло время для погони. Впрочем, вся моя жизнь в последнее время напоминала сюрреальную детективную историю.

Подъезжая к Ярославке, я увидел, что моя цель перестраивается в правые ряды, готовясь свернуть в сторону области. Я последовал за ним. На шоссе была жуткая пробка, и в ней пришлось простоять около получаса, пока, наконец, красная Tigra не свернула направо у ракеты и надписи "Королев". Проехав километров пять, через Юбилейный, мы попали в дачный поселок. Здесь за высокими заборами расположились огромные загородные виллы. У одних из ворот машина притормозила, автоматические двери открылись и впустили ее внутрь. Я не стал останавливаться, а доехал до перекрестка, там развернулся, проскочил мимо нужной виллы, парковки как только въехал в городские кварталы, припарковался. Оставив машину, я зашел в магазин. Купил еды, вернулся обратно и наскоро перекусил. К этому времени на улице стемнело, и я пешком направился в сторону виллы.

Глава 18

Я шел по обочине. Мимо, шурша колесами по песку, оставившему лишь узкую полоску чистого асфальта посередине дороги, проезжали автомобили. Я же не спешил. Ночное небо разрезали падающие метеоры. Я сравнивал свою жизнь с их недолгим последним путем по земному августовскому небу — все время вниз, навстречу смерти, только моя жизнь была не такой яркой и чуть более длинной.

В начале кирпичного забора, отделявшего частную территорию от остальной, я завернул в узкий промежуток между таким же забором соседней виллы. В результате того, что соседи не хотели иметь общую стену между своими владениями, каждый из хозяев возвел по двухмеровой преграде из красного кирпича. Между ними образовался узкий коридор шириной в полметра, который я высмотрел еще тогда, когда, развернувшись, проехал во второй раз мимо этого места. Сюда-то я и забрался. Из-за того, что в этот закоулок не попадал лунный свет, здесь было еще темнее, чем на дороге. Мне пришлось простоять две минуты, не двигаясь, поскольку я боялся, что натолкнусь на что-нибудь невидимое, либо попаду в яму.

Когда, наконец, мои глаза приспособились, то я смог увидеть, что этот искусственный коридор ведет к небольшому пустырю, который образовался сзади обустроенных территорий. На него почему-то никто не позарился, и он так и остался, зажатый среди неприступных заборов. Это было замкнутое пространство прямоугольной формы размерами два на пятнадцать метров с единственным входом со стороны улицы. Я осмотрел стену, на которую собирался забраться. В отличие от фасадной стороны, где кладка была более гладкой и аккуратной, здесь строители проявили меньше рвения, и, в результате, между некоторыми кирпичами появились трещины, а между других выглядывали бугорки лишнего раствора. В куче мусора, среди старой одежды, перепревшей листвы и обрезанных грушевых веток я нашел толстую посеревшую от времени горбылину, поставил ее в качестве опоры к стене и, осторожно, чтобы не свалиться с округлой и скользкой поверхности, забрался по ней наверх. Затем зацепился за край стены, подтянулся на руках и перебросил одну ногу на забор. Усевшись сверху на нем, как на лошади, я притих, пытаясь понять, не привлек ли я своим акробатическим номером чье-нибудь внимание. Все было тихо. Я спустился вниз. [Author ID2: at Mon Jun 26 21:46:00 2006 ]

Внутренняя территория состояла из одного большого английского газона, который покрывал все пространство междй задней частью дома и оградой. Лишь посередине был оборудован небольшой круглый бассейн. Рядом с ним стоял один шезлонг под парусиновым зонтом. Сам дом был двухэтажный, но не слишком большой. Крыша у него была высокая и плоская, с прорезями окон в боковой части: за ними явно скрывался третий мансардный этаж. На заднюю площадку выходила веранда, на которой в красивом кованом абажуре, закрытая рифленым стеклом, горела электрическая лампочка.

Я поднялся на веранду и подошел к двери. Подумав над тем, как забраться внутрь, я решил, что придется разбить стекло в двери, чтобы открыть замок изнутри. Я вспомнил, что в американских боевиках для бесшумности используют материю, через которую бьют по стеклу. Поэтому я достал из кармана носовой платок, но прежде решил все-таки проверить — вдруг дверь открыта, и повернул медную ручку вниз. Раздался негромкий скрип, и дверь отркылась. Я с облегчением положил платок назад в карман и вошел в дом.

Внутрь пробивался свет от фонаря, что горел на улице, и было достаточно светло, чтобы не спотыкаться об расставленную вокруг мебель и горшки с цветами. Я попал в просторную комнату со стенами, обклеенными светлыми обоями. И тут же передо мной возникло небольшое затруднение — из комнаты в каждую из сторон вело по одной двери, и мне прдестояло решить, куда направиться. Наобум я повернул направо и оказался на кухне. Вокруг были развешены блестящие стальными боками кастрюли, плошки, молотки для отбивки мяса, приспособления для резки овощей, ножи различных форм и размеров. Я вдруг вспомнил, что, в общем-то, безоружен и взял со стола большой хлебный нож, больше напоминавший тесак. Наперевес с ним я открыл дверь в следующую комнату. Остановившись на пороге, я стал оглядываться по сторонам, и в этот момент мои, привыкшие к темноте глаза, ослепил яркий свет от неожиданно включенной кем-то хрустальной люстры, которая свисала с высокого потолка. Ошалевшими, ничего не видящими глазами я стал в панике вертеть головой по сторонам, но никого так и не увидел. Я сделал два шага к центру комнаты и тут услышал справа от себя, из того угла комнаты, что еще не успел попасть в поле моего зрения, насмешливый и звучащий с явной издевкой голос:

— Руки вверх!

Я обернулся. В углу, рядом с чайным столиком орехового цвета, стояло низкое кожаное кресло, в глубине которого затаился обладатель голоса, уже поменявший светлый выходной костюм на такие же светлые, но более свободного покроя, сшитые из легкой льняной ткани, и потому изрядно мятые, бежевые пиджак и брюки и белую в желтую вертикальную полоску сорочку. Он сидел в вальяжной позе, положив ногу на ногу и держал в правой руке тот предмет, что позволял ему насмехаться — это была небольшая ладная беретта, которая поблескивала в его такой же ладной, маленькой и ухоженной руке.

— Какая удача! Вас-то я искал так долго. И вот, наконец-то, мы с вами встретились, — сказал он и потянулся к небольшому, изящному хьюмидору, из которого извлек блестящую толстую сигару, засунул ее в рот и прикурил от спички. Все это он проделал, не отводя от меня ствола пистолета. Сделав две глубокие затяжки, он продолжил:

— Присаживайтесь, прошу вас, — и показал на стул, что стоял посередине комнаты. Я подошел к стулу и сел на него, положив руки на колени.

— Нож вы можете бросить на пол вот туда, — показал он на дальний от меня угол и добавил, — только без шуток.

Я сделал так, как он сказал. Нож со звоном ударился об пол и остался лежать в недосягаемости рядом с плинтусом.

— Вы, наверное, сейчас спрашиваете себя, как же так получилось, что вы попались, как мышь в ловушку, да? Я и сам бы не поверил, скажи мне минуту назад, что такая удача вдруг порадует меня этим уже поздним вечером. Я, видите ли, пожилой человек, и привык ложиться спать не позднее одиннадцати. Вот и сегодня уже собирался почивать, только перед сном решил проверить систему безопасности — мало ли что? И надо же: вижу в камере внешнего наблюдения, как через забор перемахивает грабитель, я уже совсем было собрался звонить в органы, да только вижу, что это никакой не грабитель, а вы — мой старый и долгожданный знакомый — сами идете ко мне в руки. Хотя. узнать вас было трудно — эти седые волосы, эта борода! Признавайтесь, как вам удалось выследить меня? Неужели мои молодые друзья дали в очередной раз обвести себя вокруг пальца?

Он сделал паузу, намереваясь услышать от меня ответ, и, не дождавшись, продолжил:

— Молчите? Да мне, собственно, это не так уж и важно. Главное — вы здесь. А вот другой вопрос интересует меня куда сильнее: где Петля Мобиуса?

— Я понятия не имею, о чем вы.

— Бросьте вы эти игры, где медальон?

Я достал из заднего кармана джинсов древний языческий талисман и протянул его на ладони. При виде Петли у человека, что еще минуту назад имел такой надменный вид, затряслись руки и в глазах появились безумные искорки так, что он стал похож на старика, доживающего свои дни в пансионате, а не на представительного, пожилого джентельмена, которым казался до этого.

— Дайте его мне, — прошелестел он, протянув свободную руку.

— Что в нем такого?! — вскричал я, оценивая медальон на вес, — разве стоит он того, чтобы убивать? Разве он дороже, чем жизнь человека?

— Вы ничего не понимаете, — проговорил он, — отдайте, — на этот раз ему удалось справиться с волнением, и голос прозвучал повелительно. Он нацелил пистолет мне в грудь, — иначе я вас убью!

Я посмотрел на свою руку, потом на него, а затем подбросил медальон вверх так, что он по дуге, кувыркаясь в воздухе, полетел в его сторону. Я увидел, как человек в кресле, отвлекшись, провожает взглядом сверкающую своими гранями Петлю Мобиуса, и в этот момент бросился в атаку. Раздался выстрел, но пуля пролетела мимо, так как я уже успел схватить руку, державшую пистолет, за запястье. После короткой борьбы мне, хотя старик и оказывал отчаяное споротивление, удалось отобрать пистолет.

Ситуация изменилась. Он все также сидел в кресле, а я расположился на стуле напротив. Но на этот раз пистолет был у меня, и самодовольное лицо моего оппонента приняло теперь совсем другое выражение. Он понял, что проиграл. Я пока молчал, просто не знал с чего начать. Мне и правда не могло в придти в голову, что из-за какой-то медяшки можно начать убивать людей. Хотя я знаю, что иногда убивают и по менее значимым причинам. Я положил медальон на чайный столик: