Поутру собрались возле конюшни воинского дома: Сарык, пятёрка его "старичков", десяток "молодых" и я. Они в полной сбруе походной кожаные нагрудники с нашитыми пластинами в местах положенных, поножи, наручи, да тут перечислять устанешь всё, что коннику полагается. Из оружия: щит, меч, кинжал, пара сулиц в тулах, у стрелков луки, у остальных — самострелы. Я так подозреваю, что на молодняк нарочно побольше навертели, чтоб служба мёдом не казалась. Всё надраено и ухожено, не хуже чем у конницы дворянской, что в королевствах людских. И я, весь такой из себя, в посконных штанах и рубахе деревенских под потёртым наездническим доспехом да простым шлемом-котелком. Аррайя так над доспехом поиздевалась, что кажется, что ему лет больше, чем мне, раз в двадцать. Одна радость — начищать не надо, потому как бесполезно. В мелкую чешуйку рисунок набит и металл так обработан, что не блестит, матовый. Короче, весь я будто пылью припорошенный и никак рядом с ними не гляжусь. Вместо меча — секирка, вместо всего другого — сумка лекарская, мешочек заплечный, да плащ, под которым Каюка со Щитом не видно на боках. Ну и посох деревянный на шнурке через грудь.
Одна неувязка с обликом — на левом боку каюк, на правом — тот кинжал, что с бою взял у разбойников, Учитель сказал, что это Щит, только накопитель пока не заполнен, это та полость внутри, она накопителем и работает. Они почти похожи, будто один мастер делал, только у Каюка моего гарды, что кулак полностью закрывает нету, как у Щита. Так вот: такое оружие даже князьям носить не зазорно, даром, что с виду простецкое. Потому и прячу под плащом.
Старички эти меня не видели, а Сарык ничего им про меня не рассказывал. Пришёл, значит, я пораньше, потому как страх как не люблю опаздывать, а те уже на месте.
— О, драконьему наезднику надо под седло дракона! Сейчас организуем, — и выводят "дракона". У нас таких не было, в части, но мои парни мне рассказывали, что в северных предгорьях только на таких и ездят, потому как выносливые они и бесстрашные — по камням не хуже козы горной ходят и за себя постоять могут. Мохнатенькая кобылка, росточком в половину от их коняг. В поводу не идёт, а плетётся, как больная, только глазами умными зло так по сторонам зыркает. Сразу видно — с норовом.
И что она им не понравилась?
— Седлай своего "дракона", наездник, посмотрим каков ты в седле, а то может телегу для тебя брать придётся!
Они думают раз я лекарь, и с сумкой лекарской по штату положенной пришёл, так я с неба свалился и животину в городе только на картинках видел? Пошёл на конюшню, взял что положено. Седлай, седлаки пальцем деланные — нашли, кого подначивать.
Прежде чем седлать, конягу обиходить, да осмотреть надо, вычистить, да много чего. А с моей работой, то и подлечить, если требуется. Долго объяснять, сделать тоже не быстро, но это привычное. Обиходил родимую, пару царапин на крупе залечил по дороге. Нормальная лошадка, видать весь молодняк на ней обкатывают — а тут заседлал кто-то спустя рукава и намял ей спину малость. Вот ей и больно, вот она и злится. Пока они зубоскалили я ей и это подлечил.
— Дракону свою в стойло отведите — вот мазь лечебная, надо конюху передать, что спину я ей залечил, но помазать ещё надо, для верности. Да, ещё одно — не надо стричь ей чёлку над глазами — вон как слезятся. Эта порода чёлкой глаза себе от ветра защищает, она сквозь свой волос дальше вас видит. Будете стричь — испортите животину!
А эта стоит рядом со мной как собачонка довольная и трётся шеей, того и гляди ногу отдавит. После леченья полегчало ей, глаза наверно как после песка резало.
"Старички" похмыкали, но мазь взяли и кобылку в стойло отвели.
— Слышь, лекарь, поди сюда! Глянь, вот вчера приблудилась к воротам, никого к себе не подпускает. Может, эту себе под седло возьмёшь?
Зашёл в конюшню,
— Вы на мне всех лошадей перепробовать хотите, что ли? И не лень...ва-ам..., ай, хороша, вороная! — ещё бы не хороша, этот благородный олень очень нам знаком, лично пятно между рог ставил. Вот неймётся ей, присмотрщицу из себя изображать. И молчит как рыба. Ладно.
— Только вот ты, лекарь, на ней не сможешь — тебе с забора её седлать придётся — вон какая высокая.
— Это тоже отдельный разговор, — морду топориком, если врать, то складно надо, пока уши развесили, — это эльфы в своё время, лет двести назад их вывели. Я в книгах читал, но до сего дня не видел. Это не лошадь, просто похожа очень. Ведь так? — уже у неё спрашиваю. Гнёт шею дугой и молча в глаза пялится. Не дракона, а недоразумение — зачем, спрашивается, на себя такой морок навела, даже пахнет почти как лошадь.
— И что там про них писано, а то, может, она дороже всей конюшни нашей, а мы тут... , как они, ну в уходе и прочее, — тут уже все подтянулись, интересно им.
— Очень своенравные, и умные. И нет у них хозяев, к себе либо друга подпустит, либо напарника, что опять же сама выбирает. На ходу, пишут, быстрая, как дракон в небе. А в уходе, тут сложнее, сейчас увидите, если она позволит.
Полез в сумку, там у меня полтушки курочки копчёной (одному из тех, кого в прошлый раз лечил, жена принесла, так он мне чуть не силком всунул — "расти тебе надо, вон тощий какой"). Разломил на части, на полотенце.
— Эх, подноса серебряного нет, отказаться может!
И поднёс ей с поклоном, — извольте откушать, лерра Вороная, не побрезгуйте .
Народ ржал ровно пока она на меня удивлёнными глазами моргала.
— Так что, с собой сервиз столовый на серебре возить, иначе с голоду копыта протянет?! Они смотри у неё какие, следы то не круглые, тоже хитросделанные, благородные!
Да много чего ещё языкатые про её копыта говорили, покуда она аккуратно так левую лапу не подняла, развернула копытце в пальцы с коготками, да курью лапку культурно так двумя пальчиками и возьми с полотна. Сунула себе в ротик, вынула уже без мяса, в полной тишине. Покрутила её перед глазами и так и эдак, а потом сунула в пасть, да как захрустит.
— Учитесь, какова порода, эльфийское важество — это вам не сопли об коленку вытирать! — надо же как то разрядить обстановку, а то народ затылки прямо через шлем чесать пытается.
— А ну как бы отказалась? И откуда ты узнал, что она мясо за здорово живёшь трескает?
— Книжки умные читал много. А если бы отказалась, то без рук могла запросто оставить!
— Дурак ты, лекарь! — вот и пойми их, — да к ней теперь никто на перестрел не подойдёт, после твоих баек.
— Так она бы и так никого к себе не подпустила, повезло вам, что не лезли. Выпустить её надо отсюда, да до ворот проводить, пусть гуляет свободной, да друга себе ищет в степи..., — пока рассказывал к парням от неё отвернулся.
— Берегись! — и застыли все, смотрят мне за спину.
Скосил глаза — над плечом голова выезжает, посмотрела на меня, вздохнула, мол что с дурака взять. Головку мне на плечо пристроила и глазки прикрыла. Раз, два, три, четыре — сердце в груди бухает, ровно так и успокаивается. Ма-а-ать!
Да мы с ней, как я тогда с Аррайей, сознаниями слились, только намного быстрее и крепче, и чувствую, что теперь я ведущий. Она сейчас, наверно, моими глазами смотреть сможет, до того плотно сознания соединились — это же я её сердце чувствую, хотя моё тоже в такт бьётся.
— Всё, лекарь, попал ты, будешь теперь с эльфийкой своей сам разбираться, по всему она тебя в напарники выбрала. Посмотрим, как ты её объезжать будешь, тащи сюда седло, Михась!
-"Это как понимать? — молчание, только глазом косит.
— "Понятно, что ничего не понятно. А зовут нас как, если не секрет?" — тишина.
— "То есть, как кобылу можно назвать?" — чуть приподнялся уголок губы, на пару мгновений показывая острый клык, уже хоть что то.
— "Не дурак, понял! Так всё таки — как?" — крутанула глазами и недовольно дёрнула щекой, мол сам придумай, а я посмотрю. Ладно.
— Эй, эй, парни, какое седло, очумели совсем!
— Давай, лекарь, не трясись! Раз начал доспехом удивлять, то теперь уже на попятки нельзя! — вот народ, им лишь бы поразвлекаться как другой с коня летать будет, добрые.
— Да не о том я. Кто же запрягает сразу, а поговорить, а имя дать? Тут вам не там, всё согласно правилам должно быть. Имя понравится — без седла обойдёмся, не понравится — тут и разговор окончен.
— Смотри, она головой что ли кивает?! Михась, она головой кивает!
— Так, идите все из конюшни, с вами имени не дашь: на торжище дом не построишь — советами достанут, работать некогда будет! Тут дело серьёзное.
Народ побурчал, но за ворота вышел.
— Имя, говоришь? — смотрю ей прямо в глаза и вспоминаю как она в той речке полоскалась, да ночью над лесом, под звёздами в небе летала.
— "Как по эльфийски будет быстрая тень, танцующая в ночи над рекой? Или сестра ночных ветров. Или дочь камня и молнии, сверкнувшей во мраке. А может быть — быстрая тень, танцующая со звёздами?" — покачала головой.
— "То есть — по эльфийски это будет длинно и нудно, но тебе нравится ход моих мыслей?" — утвердительный кивок. Уже легче.
— "Тогда ты не против Лайме? Лайме — Тень. Просто не люблю досказанности, а "Тень" даёт множество значений", — ну что ты смотришь мне в глаза, хоть бы кивнула.
— "Тень, Лайма, Лаймирра, Эрралима. Звучит красиво на любом языке. Как тебе больше нравится?" — смотрит в глаза, ну, смотри — показал ей драконий зрачок. Бровки домиком — не знала?
— "Тебе нравится летать ночью под звёздами, как мне, Тень?" — нет, это пожалуй всё же улыбка, а не оскал. Вот только фыркать как лошадь не надо, где тут мой платок, блин, умыла.
— "Пошли? А то нас заждались", — и я уткнулся своим лбом в её, а что тут спрашивать, и так всё ясно, у нас пара и без слов как то получилась.
Вышли из конюшни, она просто на ходу, не останавливаясь, согнула лапу и я по ней вмиг оказался у неё на спине. Не знаю, как это выглядело со стороны, но челюсти они долго с пола подбирали, Пока мы с Тенью кружок вокруг них объехали, пара человек себе шею чуть не свернули, на нас неотрывно глядя.
Сарык посмотрел на нас, что то помыслил сам себе, да и махнул рукой.
— Ладно, позабавились и хватит, раз все у нас на коне, то выходим, и так затянули. Мирр, смотри сам, надо ли на ней ехать, а то потом как бы чего не вышло.
— Всё нормально.
— На конь, стройся о-двуконь, головной дозор — на два перестрела вперёд, от Суходола. Для молодых — пойдём до старого поста, там заночуем, потом от него в сторону Мраморного хребта до поста на верхней караванной дороге, ну а потом вдоль Веретейки уже назад. За лошадьми следить в оба глаза и по сторонам башкой крутить! За стариков держаться как мелкий за титьку мамкину! Я тебе Рыжий сейчас пошучу, насчёт титьки командира, всё жалованье Мирру за лечение твоих зубов уйдёт. Вперёд!
Эх, хороша ночь в степи, а как травы пахнут. А какие звёзды на небе, э-э-х! Неохота товарища подводить, ведь на Сарыке и так молодняк висит, а ещё ему за меня волноваться. Как бы подойти и переговорить, чтоб отлучиться незаметно? Лёгок на помине, сам идёт.
— Чего не спишь, Мирр?
— Какой тут спать, смотри какое небо, какие звёзды, так и манят!
— Вот и я о том же. Ты больше так не делай! Раз поссорились, то мириться нужно сразу, нечего злобу копить, не для таких как вы это. А то разругались, да разбежались. Ты один в город пришёл, а она тебя, поди по всей степи искала, раз на день позже прилетела.
— Кто прилетела?
— Мирр, неужели внук степного шамана дракону с конём спутает, мне тот морок не помеха. Лучше вон, полетайте сходите, не зря же она Тенью зовётся. А то он про звёзды мне тут поёт. Иди к ней, вон она как смотрит, ждёт тебя. Заодно и округу осмотрите пошире.
— Да я и сам к тебе хотел подойти сейчас, отпроситься.
— Ну и молодец, а подругу больше обижать не смей, не дело это, она хоть и дракон, а женщина — существо ранимое.
— Ещё скажи нежное.
— А это тебе больше знать, я то всю жизнь только с лошадьми дружил. К утру чтоб были, а лучше затемно — потом всех их разыграем, при случае удобном. Прилетите — помозгуем. Я этого Рыжего ещё язык его длинный заставлю прикусить, если от испуга раньше не обделается.
Я же говорил: Сарык — золото, а не десятник! Сотником ему быть, не меньше. И не больше, потому как нет ходу наверх таким как он, на верхушке власти всё больше о своей заднице волнуются, чем за чужую переживают. Хотя бывают и исключения.
Пока Сарык дозорных на посту отвлёк, мы с Тенью в степь с кургана постового сбежали, как две тени по косогору стекли и в ночи растворились. А вот оно, небо!
Хоть ночь и короткая, но нарезвились мы вдосталь, даже устали немного. Зато как легко и радостно, обоим, мы же чувствуем друг друга как себя самого.
Чтоб накопитель поберечь и больше половины не разряжать я потом на спину к Тени перебрался. Как она кувыркалась в воздухе вокруг того облачка — не передать. А потом голову задрала как цапля, крылья распластала — брюхо с большей частью тела в облаке, а обе наши головы наружу. Плывём с ней как в сказочной лодке из детских сказок, по облачному озеру под яркими звёздами, да сами всё понимаете...
Не удался Сарыку малый розыгрыш, очень он большим получился.
Потому, что на подлёте мы увидели как обтекают сторожевой курган две неясные тени, а когда поближе подошли, то сквозь морок наведённый и явь прошла — орки, числом полсотни, не меньше. Окружают и скоро кольцо замкнут, а потом всё, потому как не видят их дозоры за мороком. А когда увидят — поздно будет.
Не воюет дракон под наездником, не встревают они в дела наши. Защитить и жизнь спасти — это да, но проделать всадническому крылу то, что мы тогда на стрельбище показали — не получится. Разве что наездники сами маги неслабые, но это не то.
Но мы то с Тенью не наездники! И накопитель у нас хоть и потрачен, но там и на сотню хватит, если грамотно. А потому сейчас будет кому баня кровавая, а кому побудка ранняя!
Откуда тут у нас морок тянется? Где тут гвоздь этих клещей — вот туда и падаем.
— "По стреле средним огненным!" — и несётся тут же вслед падающему почти отвесно вниз тёмного огня веретену такого же цвета огненный шар с низким гудящим звуком.
— "Хороша булавка, только бабочка боюсь закоптится! Расходимся, ты влево, я вправо и по крыльям. Звуковой, средний, потом с пятого счёта воздушный кулак. Тень начинай, я подхвачу", — небо падает на голову с бешеным рёвом, и кони сходят с ума и убивают падающих седоков. Заодно и ребят разбудим, если ещё не проснулись.
— "Раз, два, три, четыре, пять — удар!".
Зря шаман оркский перестраховался и помимо морока весь отряд защитным щитом сверху прикрыл. Да и нам повезло, что он под первый удар не попал и щит его сразу не рассеялся. Потому как веретено это вам не огненный шарик с два кулака, которым пугают крутые маги друг друга на поединках. В веретене по объёму их сотня и все они на конце толщиной с иглу. Щит прошило почти не потратившись, и дорогу для среднего огненного проложило. Не будь щита — получилось бы вытянутое по ходу пятно, да к тому же мы ещё опыта не набрали — слишком отвесно ударили, и потому пятно сильно бы не вытянулось и многих бы не захватило. А тут весь заряд, вместо того чтобы в стороны разойтись, под щитом так и пошёл влево и вправо по подкове огненным валом, как по тоннелю. Сначала огнём ярким, а потом от него у орков амулеты защитные рваться начали и по этим двум труба не мойми что летело. Редкий амулет, оказывается, выдерживает средний огненный выдох, или у них там что то наложилось "удачно", но в живых осталось их четверо воинов и шаман. Это потому, что были самые дальние и от рёва нашего кони враз понесли а не биться на месте от страха как у других начали. А у воинов... ,наверно, нежданчик случился потому как мы их ловили по одному — тренировались. Тень меня после воздушного удара и того, что у нас с ней внезапно получилось, прямо над вершиной кургана на себя опять подхватила и поехали.
