Выбранные богами. Экзамен на жизнь

— То есть? — нахмурился собеседник. — Ты о чём?

— Я о том, что кому-то, точно придётся у колодца стоять вечность, если свой болтливый язык не укоротит. Или ему его отрежут. Ну-ка, пропусти к воде.

Колодец был очень глубокий, его первым делом прокопали, когда устроились на холме. Сначала все брёвна шли на его сруб, так как обеспечить водой несколько десятков человек, требовалось в первую очередь, потом на мощный частокол, до того момента, посёлок защищали заточенные колья, деревянные рогатки и плетень.

До моего появления, в поселении приходилось поднимать и опускать вёдра (опять же, до меня это была выжженная колода из пня) с помощью длинной жерди на огромном "журавле". Потом склепали цепь из железной проволоки, которую я предоставил в достаточном объёме. Вариант с тросиком отмели — дороже по количеству сырья выходило, а у нас каждый грамм металла на счету. После этого "журавль" разобрали и поставили обычный ворот, которым я сейчас и воспользовался.

К слову, часовой тут стоит всегда и тщательно следит за всеми, кто подходит к колодцу, особый контроль за примкнувшими к нам аборигенами, которым не сильно доверяли. Как показали дальнейшие события — не зря.

Макаров боялся отравы в воде, с помощью которой, можно вывести из строя весь посёлок, потому и выставил пост.

— Спасибо, — поблагодарила, приняв от меня кружку с ледяной водой, Маша, которая с момента моего отсутствия и не думала вставать с кровати, только перевернулась с живота на спину, уставившись острыми сосками крепкой небольшой груди в крышу. Удивительно, но организм за время короткой прогулки до колодца и обратно и двух кружек холодной воды, пришёл в норму достаточно, чтобы характерно отреагировать на вид треугольника курчавых волосков внизу живота обнажённой женщины, который она бесстыдно выставила напоказ. — Время сколько? Как в посёлке народ поживает?

— Ближе к одиннадцати дня. А народ вроде тебя — отлёживается по землянкам и шалашам, после вчерашнего. Лишь рабочие группы и часовые не пили, только они все на своих местах, так что, ощущения, будто тут все вымерли.

— Сплюнь, ещё накаркаешь.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — поплевал я через левое плечо. — Маш...

— Не хочу, может, вечером. Что так смотришь? Не считай меня за дуру, догадалась я, о чём ты. И так понятно, когда тебе всю грудь взглядом облизали и лобок наглаживают в мыслях.

— Да я... — практически смутился я от такой откровенности. — Представь меня на своём месте и всё сама поймёшь.

— Сейчас не могу, — вздохнула она, — тяжко. Я пока тут побуду, хорошо?

— Да я не выгоняю, Маш. Даже в мыслях не было.

— Ага, ага, — слегка улыбнулась она, — в мыслях у тебя совсем другое. Если Иришку увидишь, то скажи, где я, хорошо?

— Мне кажется, что она и так знает. Весь посёлок уже в курсе о нас с тобой. То ли, видели, то ли ещё что.

— Кричать надо меньше на всю деревню... "да, вот так! Прогнись, милая... быстрее... дай за попку ущипну, ух она у тебя какая!".

Покраснев, я выскочил из хижины, сопровождаемый смешком девушки.

До пяти вечера я возился с артефактом, создавая полоски низкоуглеродистой и высокоуглеродистой стали. Из них потом два посёлковых кузнеца будут сваривать длинные полосы, превращая в заготовки под мечи, а потом и в сами клинки. Заказ исходил от Макарова, хотя по мне, так копья и топоры лучше, так как с мечами обращаться никто не умел, да и времени у мастеров много занимает проковка металла. Но куда там — это круто, здорово и всё такое.

Стоит упомянуть, что вчерашний полный разгром пиратской дружины принёс мне и Кольке немаленькие дивиденды. У парня увеличилась дистанция броска до двенадцати метров, плюс появилась возможность выделения яда клинками. У меня открылись новые материалы, качество уже открытых улучшилось, и сократился срок синтеза на 20%. Пожалуй, последнее было самым главным, из всех подарков.

После пяти, рядом нарисовался Леший, Герой с самодвижущимся артефактом, чью фамилию переделали в это прозвище.

— Здоров, Тихон.

— Привет. Опять что-то нужно?

— Нам всегда что-то нужно, от сапожного гвоздя, до ядерной бомбы. Но сейчас нас всех собирает Макар на совещание, будем решать, как нам дальше быть. Ждёт под навесом, где кору сушим.

— О-кей, скоро буду, дождусь завершения процесса и приду, это минут пятнадцать ещё.

На собрании или совещании (чуть было в мыслях пятиминуткой — планёркой не назвал) собралось семь человек: все Герои, включая меня, Макар, как староста поселения, Машка (с чего бы ей тут быть?), Стоцкий Илья, поселковый главный кузнец, мастер на все руки, Вера Седова, она у нас была, вроде заместителя Макарова, психолог анклава, жилетка для наших женщин и много кто ещё.

— Пришёл, значит, можем приступать к разбору полётов, — такими словами встретил меня староста. — Начнём, Тихон, с тебя. Что у тебя с артефактом, что он может синтезировать?

— С металлами ничего не изменилось, лишь увеличили на крошку пропорции легирования. Из самого полезного, это ускорение синтеза, теперь на двадцать процентов быстрее процесс происходит. И, собственно, всё. Сейчас клепаю пластины, которые Илья заказал.

— С пластинами я поспешил, — тут же отозвался кузнец. — Лучше бруски потолще, мы их протянем, отобьём кувалдами до нужной длины и расплющим в пластины. Так лучше, чем сковывать в длину.

— С пластинами вообще пока завязать нужно, — сказал Макаров. — Тут поступило предложение отправиться на дальние острова за товарищами Ляшенко. Судно у нас теперь есть, народ туда весь уместится.

— Если там ещё кто-то жив, — уточнил Леший.

— Хватит тут каркать, — нахмурился староста. — Нам, после вчерашних потерь, люди нужны край как. Что толку, если мы вооружимся до зубов, когда в посёлке вояк раз-два и обчёлся?

— Местных сманить из деревень, — подсказал Колька. — У них там живётся, как ирландцам в восемнадцатом веке под англами, если не хуже. Удерут только так, когда узнают, что у нас нет налогов, мы можем дать оружие и не кинем в случае опасности.

— Опасно, — вздохнул Макаров и потёр лицо ладонями, потом повторил, — опасно. Не доверяю я им, чуйка прям так и шепчет, что можем влететь так, что кровью плакать будем от досады за своё доверие. У них же раболепие и страх, с молоком матери впитано. Придёт отряд их бывшего хозяина, и эти севры сами откроют ему ворота и нас спящими повяжут. Нет, пока знаем, где могут быть наши земляки, то надо их к себе переманивать. И искать остальных. Уже сейчас мы знаем про четырёх Героев и три группы землян. Возможно, на каждого Героя... к каждому Герою прилагается своя община, которую он должен защищать, одевать...

— Любить и в попу целовать! — оборвал его Ляшенко. — Иван Андреевич, вы такого только людям не скажите, хорошо? Так и до бунта или линчевания нас дойдёт. Запросто подумают, что мы или обязаны всё делать для остальных, или посчитают нас виновными в этом долбанном перемещении и тогда попытаются вздёрнуть на суку просто из злости. Сколько крови прольётся при этом, думаю, не стоит говорить?

— Ладно, ладно, — скривился тот, — признаю свою ошибку. Но суть мои слова не меняют. Четыре Героя — четыре группы по сто человек. Тихон, ты сможешь найти тот архипелаг, где тебя выкинуло с артефактом?

— Примерно. Проблема в том, что я шёл по течению, которое меня сюда принесло, да и шторм ускорил дорогу. Как обратно идти — не представляю, тут пароход нужен или прокачивать Вовкину машину до размеров понтона, ставить на неё кабину, если она к тому времени не появится сама, и плыть против течения.

— Это долго, — покачал головой обладатель движущегося артефакта. — За два месяца артефакт стал раз в десять больше, так и есть, но чтобы он стал в десять раз больше, чем сейчас, это в сто раз от первоначального размера... даже не представляю, что для такого надо сделать. Тем более, мне от ваших плюшек за разгром пиратов, досталось только несколько мелких крошек. Наверное, потому, что с вами в поселке живу, но в бою не участвовал, а иначе, вообще ничего не обломилось бы.

— Наверное, — согласился я с ним, так как точно такие же мысли бродили и у меня в голове.

— Можно не ждать, а привязать к галере вроде буксира? — предложил Стрельцов.

— Против течения не потянет, — отрицательно мотнул головой Леший. — Я знаю, о каком течении говорит Тихон. Сам в него попал, и меня отнесло на пару дней в сторону, пока сумел выбраться и дочапать до побережья. Не, с нынешними размерами артефакта, даже и пробовать не стоит. Хотя, — тут он призадумался, — знаете, нормальная мысль в этом есть. Только не против течения буксировать, а к моим островитянам. Я знаю место, где течение разбивается мелкими островками, считай, скалами. Прикрывшись ими можно проскочить течение и вырваться на нормальную спокойную воду и плыть к моим. Заодно и количество гребцов можно уменьшить.

После этого минут пятнадцать спорили, приводили доводы "за" и "против", согласовывали и отвергали варианты. Наконец, было решено, что на острова, с которых приплыл Ляшенко, пойдут на ладье, буксируемой артефактом и под парусом, в те моменты, когда начнёт дуть попутный ветер. Вместе с Героем отправляются десять человек, в их состав войдут наши амазонки — Иринка и Машка. С собой возьмут три арбалета моей конструкции и желательно успеть до отправки, сделать что-то ещё более мощное, вроде минибаллисты, которая сможет отправлять в цель стрелы по килограмму-два или булыжники, чтобы ломать борта вражеских судов.

До момента отправки, отобранная команда станет тренироваться в море в управлении ладьёй. Прочие возьмутся за накопление запасов, так как по всему выходило, что на месяц, посёлку придётся закрыться за стенами, так как количество бойцов уменьшится, продуктовые команды потеряют боевую мощь, и никто не даст гарантии, что именно в этот момент, не появится новая ватага пиратов.

Чую, к моменту возвращения Лешего, солёная рыба и вяленое мясо станут самыми нелюбимыми блюдами для всех жителей анклава, без исключения. Этого добра, благодаря пиратам, у нас несколько огромных бочек.

На следующее утро ко мне подошёл Стоцкий и полузнакомый парень, мой ровесник, вроде бы из отряда охотников. В руках охотника был мешок из шкуры небольшого зверька, кажется, даже без швов, видимо, снятый с добычи целиком, чулком. И мешок был чем-то наполнен.

— Здорово, — протянул руку Илья, — вот тебе помощник по созданию нового оружия.

— Тарас, — представился охотник и протянул ладонь после кузнеца.

Ответив на крепкое рукопожатие, я вопросительно посмотрел на него.

— Сейчас всё покажу... Илья Батькович, ты с нами?

— Не, у меня в кузне, дел пропасть просто, вы уж сами тут без меня как-нибудь, — заторопился по своим делам мастер.

Когда тот ушёл, охотник развязал мешок и положил несколько деревянных дощечек, на которых были выжжены раскалённой иглой рисунки некоего механизма, похожего на арбалет с независимыми, если брать за аналогию автомобильный пример, плечами. Каждое плечо было связано со жгутом тросиков или верёвок.

— Чудной арбалет какой-то? Тарас, что за штука и размер... почти два метра?!

— Можно уменьшить до метра семидесяти и это не совсем арбалет, а скорпион римский с некоторыми доделками. Увлекался разными механизмами древности, но даже не думал, что это увлечение пригодится. Наверное, как и ты.

— Я не увлекался, правда.

— А арбалет такой, как смог сделать? — не поверил тот.

— Знаю несколько конструкций, но лишь потому, что уже делал. Я, как бы так мягко сказать, считал себя свободным охотником, а вот егеря называли меня браконьером. В лесу, в паре мест, лежали припрятанные в тайниках арбалеты, с которыми я кабанов бил. Выстрел тихий, даже стук плеч и тетивы уже со ста метров, в лесу, когда шумят ветки и цвикают птички, было невозможно разобрать.

— Сам делал? А что не купил?

— Так не продаётся у нас такое оружие, запрещено выше сорока килограмм натяжение тетивы, а в моих сто, если не больше было, — развёл я руками.

— Можно было купить импортный арбалет и заказать через сайт усиленные плечи, потом самостоятельно произвести замену. По почте плечи присылали без ограничений, лишь плати. Многие так и делали, чтобы обойти законодательство наше.

— Откуда знаешь? Сам так делал? — поинтересовался я такими специфическими знаниями собеседника.

— Да не, какой сам? — пожал тот плечами. — Я... я книжки иногда пописывал, фантастику, приключения, попаданцы всяческие.

— Писатель? Честно? — рассмеялся я. — Вампиры, серые оттенки, академии?

— Ты не путай литературу, с женскими влажными мечтами, — буркнул он, видимо, уже жалея, что рассказал об этой вехе в своей жизни.

— Ладно, ладно, не обижайся, я же в шутку. Я сам люблю... любил читать, не запоем, но штук пять книжек, в месяц покупал. На бумаге. С экрана тяжело читалось, кроме зрительного облика, мне ещё нужно было иметь осязательный контакт, тогда воспринимал приключения героев с полной отдачей. Ладно, про книги потом поговорим, давай разберемся с ...

— Скорпион.

— ... со скорпионом. Вот это что, за нити-верёвки?

— Вообще, тут торсионы, но я думаю, что с помощью стальных тросиков, мы можем вот что сделать...

Первый "скорпион" был готов через неделю. Большая часть боевой машины была сделана из дерева, основные детали — сталь высшего качества, лучшее, что мог выдать мой артефакт под нужные кондиции.

Стрела толщиной в два пальца, имела длину в мою руку, только наконечник был почти в полторы ладони длинной. Натягивали тетиву два человека специальными рычагами рядом с прикладом. Механизм взвода был скопирован с моего арбалета, поэтому, несмотря на огромную мощь — не ошибусь, если там сотен пять килограмм или больше приходилось на усилие — взведение "скорпиона" было несложным.

Проверка показала, что при выстреле под углом в тридцать с небольшим градусов стрела улетала метров на шестьсот и при этом имела шансы пробить человека насквозь, если на том не было надето ничего, толще обычной рубашки. Правда, точность на таком расстоянии была... да, собственно, её совсем не было, стрелять либо по плотному строю, либо залпом сразу из дюжины метательных машин, чтобы поразить какую-то конкретную цель и то с гарантией не больше пятидесяти процентов.

Намного лучше дело обстояло на дистанции в три раза меньшей. Сбитый из досок щит с нарисованным углём контуром человека, был поражён с третьего выстрела с расстояния в двести метров. Тяжёлая стрела пробила доски в три пальца толщиной и вошла на весь наконечник. И такая меткость, была обусловлена лишь полным неумением стрелков, когда они наберутся опыта, то из этого оружия смогут укладывать стрелу с сотни метров, в мишень размером с мяч. С пятидесяти метров, снаряд пробил двухмиллиметровую железную пластину навылет.

Пока я был занят изготовлением второго аппарата, команда галеры тренировалась в стрельбе из первого. Дошло до того, что после появления нового "скорпиона", у первого разболталась и потрескалась деревянная часть конструкции, и его пришлось отправить в мастерскую на ремонт.

Всё время мне приходилось спать урывками, даже ночью, когда солнечные панели артефакта не работали, но благодаря достижениям батарея могла долго держать заряд, я сидел возле своей серебристой "бабочки" и готовил металл, детали, стрелы к оружию и доспехам.