| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Снимите с меня доспехи, тихо велел он, распуская туго затянутый оружейный пояс.
Ловкие руки Льюнары принялись трудиться над застежками его доспеха, когда Дэльвар наклонился к нему, — Он тебя предаст, ужасающий.
— Я это понимаю, Дэльвар, — прошипел в ответ Малус, — Он использует меня как стимул, чтобы заставить шевелиться Нуалля. Я только надеюсь, что его дурной сынок дождется, пока я добуду амулет, а уже потом попытается меня за него убить.
— И что нам делать? — осведомилась Льюнара, стаскивая с него нагрудник.
— Сейчас — ничего. Нам все равно нужны Отари, чтобы перейти границу. Но после..., — пока с него снимали доспехи, и Малус стоял спиной к помосту, он провел большим пальцем по шву ножен одного из своих клинков. Из скрытого чехла выскользнул стилет, сработанный из темной стали. Ловким движением, он вложил тонкое оружие в ладонь Дэльвара, — Если я не вернусь до рассвета, любой ценой уносите ноги. Доберитесь до науглиров и пробивайтесь к дороге. Хотя, если получится, на прощание воткни этот кусок металла урхану в череп.
Дэльвар спрятал нож, — Клянусь тебе в этом, — мрачно пообещал он.
Льюнара хмуро смотрела на этот обмен. Она многозначительно посмотрела на Малуса, — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Высокородный оскалился в ответ, — К худу или к добру, Льюнара, но я всегда знаю, что делаю.
Приближенная смотрела, как ее лорд и хозяин уверенно шагает к выходу из зала, бросая угрожающие взгляды на любого, кто безрассудно пытался встретиться с ним глазами, — Мне бы такую уверенность, — прошептала она.
ГЛАВА 11
ПЕРЕСТУК КОСТЕЙ
Прислонившись к грубой коре колючего дуба, Малус запрокинул голову, смотря на бледный свет, струящийся с затянутого облаками неба. Был поздний день. По его прикидкам, он одолел едва ли не три мили от лагеря Отари, но все еще не видел никакой реки, не говоря уже о Ивовой Ведьме.
На верхушках пронзительно пели птицы, а по пути Малус видел черного оленя, медленно и незаметно пасущегося среди деревьев. Без стаи науглиров и рыцарей, распугивавших в округе все живое, Малус обнаружил, что подлесок кишит большими и малыми созданиями. В тенях завывали охотящиеся кошки, надеясь воплями выгнать добычу на открытую местность, а среди ветвей перепархивали соколы. На верхних ветвях замерли крылатые змеи, расправив изкие крылья, для впитывания скудного тепла.
Малус медленно двинулся вперед, стараясь держаться ближе к деревьям, перебегая от ствола к стволу. Примерно на второй час пути, после того как он покинул лагерь, он услышал, как что-то крупное пробивается через заросли справа от него. Когда он останавливался, звуки стихали. Пробираясь вперед и слыша, как его преследователь медленно но верно подбирается все ближе, высокородный заскучал по оставленному арбалету.
Наконец, Малус добрался до подножия одного из холмов и увидел небольшую прогалину. Его первым побуждением было броситься к гостеприимному просвету, но его преследователь был близко, и инстинкт побудил его выбрать другой путь. Обнажив меч, высокородный проворно вскарабкался на нижнюю ветвь боярышника. Двигаясь как можно тише, он поднялся на больше чем дюжину футов, осторожно разместившись на ветке, все еще покрытой багровыми листьями.
На несколько долгих минут, он затаил дыхание. Затем, подлесок неожиданно всколыхнулся. На свет выступило крупное горбатое создание. Огромный вепрь, черный, с изогнутыми, длинными и кинжально-острыми клыками. Несколько ударов сердца, он стоял под деревом, принюхиваясь и прислушиваясь к Малусу. Затем, посмотрев по сторонам, здоровенный зверь двинулся к прогалине.
Малус прислонился затылком к стволу боярышника, проклиная свои расшалившиеся нервы. Его загнала на дерево свинья!
Внезапно, сверху донесся рев, и все дерево покачнулось как молодой побег. Малус слетел со своей ветки, остановив падение лишь уцепившись за соседнюю ветку, когда свет заслонила тень. Донесся тяжелый удар, и послышались отчаянные визг и хрюканье. Малус вскарабкался обратно, внимательно оглядывая разворачивающееся внизу действие.
Кабан бился в когтях громадной виверны, чья длинная змеиная шея захлестнулась вокруг его толстой шеи. На траву полилась кровь, затем послышался звук ломающихся костей, из шеи вепря. Его ноги в последний раз дернулись и затихли.
Пока Малус смотрел, виверна подняла голову, и оглядела подлесок. Ее глаза вспыхнули, когда она увидела высокородного, на дереве. 'Прежде, меня сверху закрывали ветки', понял он, смотря как еще один желающий его сожрать, двигается к нему через подлесок. Он бледно улыбнулся огромному хищнику, — Я слишком худой и костлявый, — сообщил он зверю, — Удовольствуйся большим куском, что уже у тебя в когтях, и не трать время на мелочь вроде меня.
Виверна еще момент изучала Малуса, с беспощадным и невозмутимым видом, затем расправила крылья и поднялась в воздух, унося вепря. Высокородный прислушался к затихающим вдали хлопкам крыльев, но для того, чтобы у него прекратилил трястись руки и он смог спуститься вниз и продолжить путь к реке, понадобилось время.
И вновь, он недооценил трудности перехода по крутым склонам и пересеченным местностям между холмами, даже без тяжелых доспехов. Малус начал подозревать, что Призраки не утруждали себя хождением по земле, а просто забирались на деревья и скакали с ветки на ветку, словно лустрийские гиббоны. И с каждым шагом эта идея выглядела все более правдоподобной.
'Таким темпом, у меня уйдет больша часть ночи на то, чтобы вернуться в лагерь', зло подумал Малус, 'Это если я не заплутаю в темноте. Или меня не прирежут Нуалль и его люди'.
Малус оттолкнулся от ствола и продолжил подъем по склону холма. 'В любом случае, Нуалль умрет', поклялся он себе, 'Будь я проклят, если этот кусок идиота меня обойдет, да еще и получит с этого пробыль!'.
Карабканье наверх заняло небольшую вечность, пока он боролся за то, чтобы устоять на скользкой заиндевелой земле, обходил клубки плетей ежевики и заросли подлеска. Когда Малус, наконец, добрался до верха, он был вознагражден видом на широкую долину, поворачивающую с севера на восток, и черной лентой реки, бегущей вдоль нее. Берега, о котором говорил Бэг, нигде не было видно. 'До реки еще примерно миля', прикинул Малус, 'Еще пара часов и совсем стемнеет'. Перспектива копаться возле корней ивы, в ледяной воде и кромешной тьме, его не вдохновляла. 'Но, солнце вряд ли волнуют мои удобства'.
Стиснув зубы, он начал спуск.
* * *
Малус спустился быстрее, чем рассчитывал, добравшись до реки меньше чем за час, поскольку потерял равновесие и кубарем прокатился часть пути вниз по склону, прямо сквозь заросли ежевики. Теперь его лицо и руки были покрыты кровоточащими царапинами, а из щек и подбородка торчали обломки шипов. Но скоро должно было окончательно стемнеть, и времени, чтобы заниматься мелкими ранами небыло.
К несчастью, по мере приближения к реке заросли становились все гуще и гуще, свиваясь в такие клубки, что, временами, Малусу казалось, что он вообще не доберется до речного берега. Когда он наконец остановился передохнуть, то увидел, что между водой и зарослями нет даже узкого зазора. Высокородный посмотрел на течение реки, затем вытащил из ножен на поясе один из клинков, и промерил его лезвием глубину воды. Радуясь, что тут не слишком глубоко, а вода поднималась немного выше его колен, Малус шагнул в быструю воду и направился вверх по течению.
Ботинки Малуса из шкуры науглира, были дорогими и хорошо сшитыми, поэтому первое время холодная вода его почти не беспокоила. Сильное течение мешало больше, но он был уверен, что продолжи он двигаться по сухой земле, ему пришлось бы тяжелее.
Прошел час. Другой. Начало смеркаться. Он сильно устал бороться с течением, и его ноги подгибались. Пройдя очередной поворот речного русла, Малус увидел, примерно в миле впереди, еще один резкий поворот вокруг узкого выступа берега. С этого узкого, словно коготь, берега, к свинцово-серому небу устремлялась черная фигура. То была старая, высокая ива, сильно обогнавшая в росте своих соседок по речному берегу. Даже отсюда, Малус ясно разглядел угловатую массу ее корней, спускавшуюся к ледяной воде. 'Ты так разрослась на плоти мертвецов', хмуро подумал Малус, 'Давно следовало тебя срубить под корень'.
Теперь, когда цель была в пределах прямой видимости, Малус заставил себя остановиться и осмотреться, хотя уже через мгновение стало понятно, что рассматривать тут нечего. Пышные прибрежные заросли скрывали всю нижнюю часть картины — Малус мог видеть лишь верхушки деревьев, но ничего — внизу. Хорошая новость, однако, заключалась в том, что влезь Нуалль на верхушку одного из этих деревьев, Малуса он бы все равно не разглядел. 'Похоже, лучше будет уходить тем же путем, которым я сюда пришел', подумал он, 'Если конечно не учитывать, что я уже сейчас замерз до полусмерти'. И все же, высокородный зашел поглубже, шипя от холода, когда вода добралась до верха ног. Двигаясь медленно, чтобы издаваемый им шум был меньше шума реки, Малус двинулся к огромному дереву.
Пока он добирался, наступила ночь. От Ивовой Ведьмы в окружающей тьме разливались волны злобной ауры. Ветерок доносил со стороны дерева запах — вонь гниющей плоти. Когда ветер стих, Малус понял, что ветви дерева не колышутся от его дуновений. Они замерли в ожидании, склонившись к речному берегу, словно хищник, ждущий следующей жертвы.
Шум падающей воды становился все громче, по мере приближения Малуса к дереву, и в неверном светет луны он разглядел клочья пены, отметившие потоки и водовороты взбаламученной воды, по ту сторону от дерева.
Быстрое течение проходило сквозь корневую сеть и выходило под самыми причудливыми углами. Малус предположил, что там должно быть еще и сильное придонное течение. 'Неудивительно, что Ива жрет людей', решил он. Подумав немного, он решил сначала попытаться пробраться через сплетение корней со стороны ниже по течению. Лучше бороться с чем-то, что будет оттаскивать его прочь от дерева, чем позволить затащить себя вниз.
Ближе к дереву, Малус быстро понял, что вода становится все глубже, и уже поднялась выше его груди. Течение дергало его из стороны в сторону, пыталось закрутить на месте. Но он двигался к большому дереву, пока не смог схватиться за один из толстых корней ивы. Его руки сомкнулись вокруг толстого, как корабельный канат, корня, чью упругую сердцевину покрывала гибкая, скользкая на ощупь кора. Высокородный подавил дрожь отвращения. 'Словно гниющая плоть, подумал он, Ледяная и гниющая плоть'.
Подтягиваясь на скользких корнях, Малус двинулся вглубь массы сплетенных корней. По крайней мере единожды, его ножны заклинило в спутанной массе корней. 'Дурной знак', решил Малус. Он неохотно распустил пояс с мечом и, надежно завязав его вокруг толстого корня у края сплетения, двинулся дальше.
Скоро вода дошла ему до шеи, и он низко склонился под свисающими сверху корнями, что все ближе и ближе пригибали его к водной поверхности. Он прошел едва ли одну восьмую пути сквозь массу корней, когда совсем скрылся в зловредном лабиринте. Пройдя дальше, он с удивлением увидел бледно-зеленый люминесцентный свет, идущий от крупных корней, похожий на могильную плесень и дающий слабое освещение. Но костей еще не попадалось, по чему Малус решил, что его цель впереди.
Несколько минут и много футов спустя, он дошел до места, где путь ему преградил толстенный, с его ногу, корень. Единственной возможностью преодолеть это препятствие, было поднырнуть под него, и вот тут он замешкался. Темнота под деревом пахла кладбищем, а над головой Малуса разливалась физически ощутимая аура ужаса. 'Я не для того так далеко забрался, чтобы испугаться проклятого старого дерева', зло подумал он. Кроме того, он не собирался оставлять своих людей на муки в руках Бэга и его дикарей.
'Никто не лишит меня моей собственности', хмуро подумал он. Сделав резкий вдох, он нырнул под большой корень, надеясь, что по ту сторону тоже будет воздушный карман.
Он там был, но настолько маленький, что ему едва хватило места, чтобы выставить из воды голову. Он задыхался от мучительного холода, лишь мельком отметив, что маленькое пространство ярко освещено зеленым сиянием. Малус снова вдохнул и нырнул, стремясь вперед.
Выныривая, он уперся головой в плотную сеть из сплетеных корней. 'Нужно попробовать дальше', решил он. С усилием, он опустился глубже и дальше, рукой нащупывая путь в массе корней над головой.
Два фута. Три фута. Все еще ничего. Его легкие полыхали. 'Может вернуться?'. Он подавил приступ паники.
Четыре, пять футов. Ни намека на конец пути. Жжение в груди стало мучительным. Было трудно побороть желание прижаться лицом к массе корней наверху, надеясь ухватить глоток воздуха.
Шесть футов и потолок из корней начал стремительно опускаться. Все, что он успел сделать, это раскрыть рот и хватануть им есуществующий воздух. Мать Ночи, взмолился Малус, 'Помоги мне!'.
Малус извернулся, стараясь не терять ориентации в темноте, когда его уши заполнил медленный, мучительный стон. Масса корней и течение сомкнулись вокруг него. Сколько он не боролся, мощная сила поволокла его вниз и под дерево.
Борясь с железно-прочными корнями, он кружился в водовороте. Его руки и ноги захлестнули жесткие петли корней. В ушах шумело, а остатки воздуха из легких тонкой струйкой пузырьков уходили прочь. Поддавшись панике, он распахнул глаза, и заморгал от резкой боли, но все же уловил отблеск зеленого света наверху. Его ударил еще один корень, и в этот раз он вцепился в него железной хваткой утопающего. Изо всех оставшихся сил он рывок за рывком подтягивался вперед, к замогильному свечению, крепко зажмурившись от напряжения.
С громким вдохом воздуха, голова Малуса вынырнула над бурлящей поверхностью воды. Сладковато воняло разложением, но высокородному было плевать. Ему казалось, что он не сможет отдышаться.
А затем, вокруг его горла сомкнулась пара холодных, гниющих рук.
Глаза высокородного распахнулись от шока. Свет шел не от плесени, а от женской фигуры. Гниющая кожа плавленым воском сходила с потемневших от времени костей, похожих на корявые ветви.
Большая часть ее волос не сохранилась, а под ее иссохшими щеками отсутствующие губы открывали оскал мертвеца. На месте глаз зияли пустые дыры, но Малус разглядел шрамы от ожогов по краям, и остатки железного ошейника на высохшей шее.
С молчаливой ненавистью, Ивовая Ведьма начала его топить, пока вода не полилась в уши. Она не была очень сильна, но на ее стороне были неутомимость и сила мертвой плоти. Малус колотил по ее гнилым рукам, чувствуя, что ее кости гнутся как ивовые корни. Его силы быстро убывали, а ее костлявые пальцы все плотнее смыкались вокруг его шеи.
В отчаянии, Малус заработал руками, чтобы добраться до тоненькго потока воздуха.
— Мстительный дух, отпусти меня! — прохрипел он, — Я друкхи из Хаг Грэфа, а не один из ослепивших тебя Призраков! Сохрани мне жизнь, и я приведу тебе еще одного сына их вождя, чтобы ты обрушила на него свой гнев!
На одну кошмарную секунду ничего непроисходило. Потом, раздался еще один стон, и Малус почувствовал, что окружение изменилось. Бурление воды улеглось. Со зловещей медлительностью пальцы на его горле расслабились. Освободившись, Малус отшатнулся, стараясь максимально увеличить расстояние между собой и этим существом.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
