— Кошак мой. Но не думаю, что он шибко разбирается в медицине и пищевых отравлениях.
— А, родители?
— Андрей, — Саша забрал всё-таки полотенце и, отвернувшись к зеркалу, стал вытирать рубашку и галстук. — Езжай домой, я сам справлюсь.
Вариант родителей был отвергнут довольно странно и как-то...безнадежно что ли...
Я смотрел на Сашу. На то, как он старается очистить галстук, хотя было очевидно, что его уже можно выбросить. На то, как он медленно моргает и почти ежесекундно сглатывает, стараясь подавить очередной рвотный позыв. Я слышал, как тяжело и учащенно он дышит.
— Поехали.
— Куда?
Повторное предложение и повторный вопрос.
— Ко мне.
— Ан...Ан... — он стал хватать ртом воздух.
"Стоять!" — подошел ближе на тот случай если ему ещё и в обморок приспичит грохнуться.
— В больницу ты ехать не хочешь, дома за тобой присмотреть не кому, а тут я тебя не оставлю, — он смотрел вытаращив свои голубые глазки. — Так что поехали, пока ты опять блевать не начал.
— Ан...Ан...
— Ан-Ан... АН-24...самолет такой, — выключил воду и, развернув к двери, вытолкнул Сашу из туалета. — Пошли.
Оставив его у лифта, специально, чтобы до туалета было ближе бежать, я вернулся в кабинет. Весь этаж казалось вымер, и я только тогда посмотрел на часы.
"Полдесятого...ненормированный рабочий график во всей красе..."
Собрав все бумаги, что были на столе, не разбирая что надо, что нет, я запихал их в папку и, прихватив Сашин пиджак, вышел в коридор.
Дверь в мой кабинет приоткрыта. Внутри горит свет.
"Да ну на фиг?!" — подошел очень медленно, до последнего решая, стоит или нет.
Тихонько толкнул дверь и заглянул внутрь. Никого. Облегченно выдохнул, но потянувшись к выключателю, краем глаза заметил листок, лежащий на столе.
"Я не отстану!!!"
Люди сами создают себе проблемы, когда начинают считать, что всё слишком хорошо.
Выбросив записку в мусорное ведро и потушив свет, я захлопнул дверь и зашагал по коридору.
Глава 48. Дома
Никогда так быстро не добирался до своих апартаментов. Оказывается я очень даже не плохо знаю город. Саша лежал на заднем сиденье, сложившись в позе эмбриона, и стараясь не смотреть на мелькающий транспорт, дома, деревья.
— Только не блевани, — наблюдал за ним в зеркало.
— Я стараюсь, — ответил он и свернулся ещё плотней.
Он дотерпел до самой квартиры, даже с мамой успел поздороваться и разуться, прежде чем скрылся в ванной.
— Андрей? — мама перевела удивленный взгляд с захлопнувшейся двери на меня.
— Я тут не причем!
— Да, конечно!
Я вдохнул, открыл рот, но встретившись с её глазами и с тем, что в них читалось, выдохнул и закрыл рот.
"Не спорь — нарвешься на поражение..."
— Вот именно, — подтвердила она, словно услышала, о чем я подумал. — Иди, посмотри, как он, а я пока таблетки поищу.
— Хорошо.
— Рому не разбуди, он на диване твоём уснул.
— Ладно.
— Иди.
— Пошел.
Погрозила пальцем, чтобы рожи ей не корчил, и ушла на кухню, готовить своё магическое зелье.
Я разулся, подправив ногой ботинки, чтобы стояли ровно, повесил и свой и Сашин пиджаки на вешалку и побрел в комнату. Романыч дрых в обнимку с тигром и чему-то улыбался.
"Какой же он всё-таки прелестное создание, — думал, накрывая его голую попу одеялом. — Когда спит".
Стараясь не шуметь, положил папку с документами на столик и подошел к ванной. Кроме шума воды, никаких звуков.
— Ты живой? — легонько толкнул дверь и заглянул внутрь.
— Сомневаюсь, — Саша сидел на крышке унитаза, опустив голову вниз и запустив пальцы в волосы.
— Гюльчитай, открой личико... — подошел и присел перед ним на корточки.
Он ухмыльнулся и убрал руки.
Бледный, как лист бумаги для принтера. С синяками под глазами, из-за чего они казались просто огромными. Я слышал каждый его осторожный вдох и выдох, видел, как его пробивала мелкая дрожь.
"Чудо ты в перьях", — придвинулся ближе.
Обхватив его тело, сцепив руки за холодной и мокрой спиной, я положил голову ему на колени и прошептал:
— Ты напугал меня до усрачки просто.
— Я знаю, — Саша ответил очень тихо. — Прости. От меня у тебя одни неприятности.
— Переживу.
Напряженные нервы постепенно расслаблялись, и я почувствовал, как самого начало малость потряхивать.
"Он мне не безразличен!"
Я понял это настолько четко и ясно, что даже не удивился.
— Можно спросить кое-что? — Сашина ладонь коснулась моей макушки.
— Попробуй.
— Ты храпишь?
— Нет, — удивленно улыбнулся и посмотрел на него.
Он выдохнул и, закрыв глаза, прошептал:
— Почему ты такой хороший?
Я засмеялся.
— У тебя, походу, жар начинается, — коснулся его лба, тыльной стороной ладони. Правда, горячий! — Ты чушь какую-то несешь.
Я не расслышал, что он прошептал, потому что в ванну зашла мама.
— Ну как вы тут?
— С переменным успехом, — поднялся и отошел в сторону, дав ей подойти к Саше.
— Давай, рассказывай: что, сколько и когда ты ел?
— Ма, я выйду? Ники позвонить. А то в больнице только утром был.
— Хорошо. Халат принеси.
Я вышел. Теперь можно почти не волноваться.
Почти.
"Нет. Она слишком занята, чтобы что-то заметить..."
Открыл шкаф и достал свой халат.
"Всё равно не ношу..."
Поправил, снова сползшее с Ромы одеяло, отнес халат, взглянув на Сашино всё ещё бледное лицо, и только потом ушел на кухню.
— Привет, — лишь после четвертого гудка, раздался в трубке её голос. Ни живой, ни мертвый. Безразличный. Было такое чувство, что я в чем-то виноват.
— Привет, — ответил очень осторожно и замолчал.
— И?
— У тебя всё в порядке?
— Более чем, — теперь она замолчала.
"Я спокоен. Я совершенно спокоен..."
— Была в больнице?
— Да. Всё без изменений.
— Понятно.
— А тебя, почему не было? — знакомый тон. Я точно в чем-то виноват!
— Работал.
— Неужели твой график настолько плотный, что ты и десяти минут найти не можешь, чтобы в больницу заехать?
— Ты чего кричишь?
— Да, ничего Андрей! ТО в палату зайти не можешь, то вообще не появляешься!
— А от того, что я там буду торчать все двадцать четыре часа и смотреть, как машина заставляет биться её сердце, она очнется что ли?
Ники молчала, а я стоял, уставившись в окно, но ничего не видел.
— Я завтра съезжу, — прошептал на выдохе.
— Хорошо.
Никаких ласковых и нежных прозвищ. Просто сухое "Доброй ночи" и я отключил телефон.
— Всё в порядке? — за моей спиной раздался Сашин голос и я обернулся.
"Головастик..." — первое, что пришло в голову, когда увидел его, закутанного в мой халат.
Я не стал ничего говорить.
— Ты чего улыбаешься? — он опустился на стул, не сводя с меня взгляд. — У меня на лице что-то?
— Я смотрю, кому-то полегчало? — убрал телефон в карман и подошел к нему. — Ты как?
— Спасибо, — вместо ответа на вопрос.
— За что?
— Я бы на твоем месте, даже разговаривать со мной не стал, а ты меня к себе привез...и мама твоя замечательная просто.
— Ну, во-первых, ты не на моем месте, — потрогал его лоб. Уже не такой горячий. — А, во-вторых, мама моя и, правда, замечательная.
Саша улыбнулся. Едва подняв вверх уголки губ. Он молчал, но в глазах читалось всё, о чем он сейчас думал. Извинения, благодарность, нежность и то, с чем я не мог и не хотел соглашаться...
"Нет! Это не любовь! Это всего лишь интрижка! Флирт! Влечение! Всё что угодно, но не любовь!!!" — носились слова в голове, когда я наклонился и коснулся его губ своими.
Глава 49. Мама
Я сразу отстранился, услышав шаги, и отошел к раковине. Саша, немного ошалевший, развернулся к столу и ударился коленом о ножку.
— Вы чего шумите? — мама зашла на кухню.
"Если бы ты знала, чего мы тут шумим!"
Я, старался выглядеть, как можно спокойней, пожал плечами и сказал:
— Саше место мало, вот он и буянит.
— Смотрите, разбудите пацана, сами не рады будите, — она открыла холодильник и скрылась за дверцей. — Андрюш, ты ел что-нибудь?
— Вроде, — ответил, смотря на Сашу.
Он смотрел на меня. От его взгляда ни бабочек, ни мурашек, ни ватных ног, ничего. Почти.
Черти, которые казалось, вымерли за два года общения с Анжелой. Те, которые щекотали меня изнутри, когда я прижимал его к стене в переулке, те из-за которых меня и называются все ловеласом, снова дали о себе знать. Я это понял потому, что Саша, поджав губы, чтобы скрыть улыбку, отвел взгляд в сторону.
"Е-моё! Что я делаю! Мама стоит практически рядом! А я строю глазки, мало того что парню, так ещё и тому, что только что...чуть кишки свои...в ванной не оставил! Какой кошмар!"
— Ты чего глаза закрыл? — мамин голос раздался, у самого уха. — Болит что-то?
— Нет, всё хорошо, — посмотрел на её обеспокоенное лицо и улыбнулся. — Всё отлично, ма!
— Смотри, а то я и тебя под шумок залечить могу.
— Я знаю, — отошел от раковины и, кивнув Саше, вышел из кухни. — Где ему постелить?
— В большой комнате, — ответила она, и я услышал, как щелкнула плита. — До ванны бежать ближе.
— Андрей, прости, пожалуйста, — Саша стоял в дверях комнаты, пока я разбирал и стелил диван.
— Так! — бросил подушку и развернулся к нему лицом. — Ещё раз извинишься, я тебя отшлепаю!
— Прости...— произнес он и поджал губы, даже не пытаясь скрыть улыбку.
— Ложись, — указал на диван.
— Что? Вот прям так сразу?— удивление настолько искреннее, насколько возможно. — И без предварительных ласк?
— Кто-то сейчас договорится, по-моему, и ночевать отправится в больницу! А там тебе и оральные и анальные ласки устроят.
Саша подошел к дивану и, как был в халате, забрался под одеяло.
— Нет уж, нафиг, я лучше тут.
— Шибко не укрывайся, перегреешься, и снова тошнить начнет.
— Хорошо.
Говорят, что от простой улыбки, может стать тепло в самый лютый мороз. Говорят, что один взгляд может заставить свернуть горы. Говорят, что одно прикосновение может изменить то, что казалось, никогда не изменится.
— Если, что, я на кухне.
Я редко прислушиваюсь к советам и чужим словам. Привык полагаться только на свои эмоции и чувства. Но Сашина, едва заметная улыбка на губах и, такая ясная в его глазах, что мне не нужно никаких прикосновений, чтобы понять... всё меняется.
Всё, черт возьми, меняется!
— Ты точно в порядке? — мама даже не взглянула на меня, когда я зашел на кухню, продолжая что-то нарезать.
— Да, вполне, — сел на стул и, подперев голову рукой, уставился ей в спину.
"Сейчас сказать, что отпуск, возможно, накрылся или подождать пару дней?"
— Об кого костяшки опять разбил?
Вопрос не то, чтобы неожиданный. Просто она ведь на меня не смотрит, да и голова другой рукой подперта.
— Муха, сволочь назойливая, по стене ползала, вот и прибил первым, что подвернулось.
— Андрей, что ты как маленький в самом деле? — она повернулась и протянула мне большую кружку, со свежезаваренным чаем.
— Спасибо... Я нечаянно.
— Что ещё умное скажешь? — вот и тарелка с бутербродами. Без масла. Я один такой, из всего нашего семейства, кто на дух не переносит сливочное масло.
— Мам?!
— Что? Артрит в старости, как прохватит, сразу вспомнишь все стены, рожи и носы...
— Я не доживу до старости...— прошептал, еле слышно.
— ...лучше бы в мирных целях силу использовал.
Она взяла свою кружку и присела на стул напротив.
— В мирных целях? — спросил, сделав глоток. С мятой. Один из её рецептов, чтобы успокоить мои нервы. — Гвозди кулаками забивать?
— Хотя бы, — мама пожала плечами и придвинула тарелку ближе ко мне. — Ты знаешь, что у тебя щеколда в ванной сломана?
— Её там вообще нет! Я же холостой, зачем она мне?
— Приделай хотя бы на время, что ли? — взяла бутерброд и поводила им у меня перед носом. — А то Рома сегодня ломанулся...хорошо хоть трусы успела натянуть.
— Ладно, — улыбнулся и взял протянутый кусок хлеба с колбасой. — Завтра прикручу.
— На работе всё нормально?
Я кивнул.
"Лучше потом расскажу, когда точно знать буду...да и рот занят, не плеваться же в неё крошками".
— Точно?
— Фповне...
— Ладно, фповне, так фповне...— она улыбнулась и встала из-за стола. — Я пойду, прилягу. А то Рома один ещё хуже, чем вы все вместе.
Я снова кивнул. Оказывается, я так есть хотел!
— Присматривай за напарником своим. Ему вроде полегчало, но мало ли.
— Хорошо.
— Вот марганцовка, там таблетки. Если уж совсем плохо будет, меня разбудишь.
— Хорошо, — отодвинул пустую тарелку, засунув в рот последний кусочек.
— Интересный он парень, — произнесла как-то задумчиво, заставив меня перестать жевать, и проглотить всё что было во рту.
— В смысле? — пробасил.
— Смотрит на тебя странно...
— Мам?!
— Ни одна из твоих девок на тебя так не смотрела...
— Что??? — я засмеялся и в упор посмотрел на неё. — Ты бы, правда, ложилась спать, а то галюны ловить начинаешь.
— Ой, ой, ой, — мама состроила недовольную рожицу. — Раз такой умный, сам всё уберешь.
— Уберу, всё равно ещё поработать надо.
— Ладно, работничек, — она погладила меня по голове. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
— Долго не рассиживайся, — раздался её голос уже в коридоре. — И буди, если, что.
— Хорошо, — ответил шепотом, на автомате, для самого себя.
Глава 50. Ночь
Поел и полчаса просидел на кухне. Ждал, когда все точно уснут и можно будет спокойно, привидением, побродить по квартире. Мамины слова про Сашины взгляды не шли из головы. Да я и сам всё прекрасно видел, тут даже говорить ничего не надо.
Я в себе разобраться не мог.
"А что Я испытываю к этому человеку?"
Слишком много событий произошло за такой короткий промежуток времени, и выделить среди каши в голове одну, именно ту одну эмоцию, что сейчас волнует больше всего, практически невозможно.
"...ни одна твоя девчонка на тебя так не смотрела..."
Забавно звучит. Только кто бы смеяться научил.
Помыл кружки, тарелку, убрал крошки со стола и, выключив свет, побрел в потемках из кухни. К черту работу! Душ и спать!
— Что-то случилось? — мама сразу поднялась, стоило мне зайти к ней с Ромой.
"Даже я своих шагов не слышу! Как ты-то догадалась?"
— Всё нормально! — прошептал в ответ. — Я бумажки свои забрать. Спи.
— Ладно, — и тут же снова засопела.
"Большой ух, блин!"
Убрал документы со столика, чтобы Романыч утром их случайно не почитал своими любопытными ручонками и, повторяя про себя:
"Я мышка, меня никто не слышит!", — вытащил здоровое пуховое одеяло из шкафа и побрел дальше.
Саша спал, тихонько посапывая, подложив ладошку под голову и притянув одну ногу к животу. Без халата. Без одеяла. Освещенный лунным светом.
"Был бы без трусов и вообще картина маслом... — ухмыльнулся, бросив своё одеяло на кресло. — И что же мне теперь делать с тобой? Саша, Саша".
Я и не замечал, что у него настолько светлая кожа. Словно его в сметане валяли. И ноги, при его росте, длинные, прямые...
