Триада миров. 2. Средний мир.

Крак. Бокал с виски в руках Алексина разлетается вдребезги, и янтарная жидкость дождём опадает на пол.

— Ни ты, ни она не пострадаете. Я в состоянии защитить двух своих женщин.

— У меня вообще то жених есть, — бурчу недовольно, а он лишь треплет по щеке

— Хельга, иногда ты говоришь слишком разумные вещи, что становится страшно, но в большинстве своём все же ещё ребёнок. Пошли танцевать, девочка.

Мы спускаемся к остальным, где Алексин изящно производит обмен партнёршами, отдав меня Зосиму, отобрав у того Ирину. Звучит искрометная самба и вскоре мы не оставляем никого на танцполе. Все танцующие переходят в категорию зрителей. А две пары ярко зажигают под чувственные ритмы.

Стихает музыка. Раздаются аплодисменты. А из толпы провоцируют:

— А рок-н-ролл слабо?

Диджей поддерживает вопрос и Алексин с усмешкой смотрит на жениха:

— Ну что, доверишь мне свою невесту?

— Можно подумать "нет" тебя остановит, — ворчит недовольно Зосим.

— Я из вежливости спрашиваю, — соглашается Алексин и обращается ко мне, — Хельга, тряхнем стариной?

Я вопросительного смотрю на Зосима и тот нехотя отпускает. Он забирает Ирину с танцполе, по дороге пытаясь кратко объяснить, почему именно меня к Алексина ревновать глупо.

Алексин тем временем, нежно снимает с моих плеч пиджак, играя на нервах зрителей. Я позволяю ему разыгрывать соблазнение.

— У тебя туфли устойчивы?

— Не волнуйся.

Диджей включает мелодию и мы срываемся в лихой ритм. Алексин получает удовольствие и от танца и от того, что дразнит Зосима. Причём первую минуту он просто проверяет мою устойчивость, заставляя выписывать сложные пируэты и па. Наконец он не сдерживается:

— Полетаем?

И мы летаем. Вернее летаю я. И вниз головой, и колесом, и мёртвой петлей, и ласточкой. Каждый акробатический элемент сопровождает вздох восхищения толпы, широкая ухмылка хранителя и мое обещание его прибить, как только я обрету равновесие. Не то чтобы я не знала и не подозревала на что иду, но почему то разница в ощущениях в двенадцать и девятнадцать лет ощутима.

Наконец мне перестают устраивать экзамен на космонавта, пара прыжков и мы заканчивает танец. Хранитель довольно улыбается, сияя как начищённый чайник. Он возвращает меня Зосиму, тот недовольно ворчит, скользянаглыми пальцами по обнажённой спине:

— А Ирочку он так не вертит.

— Не ревнуй, — смеюсь я.

Водоворот танцев, заводные ритмы диско-музыки дарят ощущение обычности и спокойной жизни. Мы скачем до потери пульса, запивая жажду коктейлями, пока наконец, Алексин возмущённо не гонит нас на улицу, псевдо-грозно читая нотации о вреде чрезмерного возлияния для молодых умов. Мы отбивается со смехом, но послушно уходим с вечеринки. И если нам такое количество алкоголя даже не кружит голову, то Ирина порядком захмелела. Алексин заботливо усаживает ее на переднее место, рукой махнув нам на заднее:

— И не целоваться, молодежь!

— Завидно? — подначивает жених.

— На перевоспитание Михалне сдам, — ухмыляется хранитель, глядя на задремавшую Ирину. Притворно огорчено вздыхает:

— Мне так точно поцелуи не грозят. Эх, горе моё белокурое.

Утром группа нас встречает тихим вздохом и белой завистью.

-Как вы так умудряетесь, петербуржцы? — борясь с похмельной головной болью, спрашивает Суржиков.

И правда, на фоне бледных от избытка алкоголя в крови ровесников с красными глазами от недосыпания, мы с женихом выглядит как с картинки журнала. Впрочем есть ещё человек, которому завидуем даже мы. Ирину Алексин даже не пустил в институт.

Зосим отшучивается, а меня отвлекает смс от Шитака " Я заеду после занятий, Алексин в курсе"

После занятий нас действительно встречает Шитак. В своём истинном обличии, прлуморф кивком приветствует нас и указывает на огромный джип. Мы так же молча устраивается в машине.

— Глаза закройте, — бесцветным голосом просит он.

Послушно выполняем требование. Через пять минут машина притормаживает.

— Выходите.

Мы выходим и замираем от восторга. Перед нами раскинулись горы в белоснежный шапках, у подножия которых поля перемежались хвойными перелесками и каменистыми россыпями. Девственная нетронутая земля, с чистым звенящим воздухом, однако красота не успокаивает, она слегка настораживает.

— Добро пожаловать в Средний мир!

Делаю шаг по камням, и понимаю, после опасаясь мест. Здесь слишком пустынной, кроме нас нет ни одной живой души, ни птиц, ни зверей. Не видно и следов цивилизации

— Средний мир еще молод, здесь ещё есть абсолютно нетронутые уголки. Но энергополе весьма нестабильно. Мир в равной степени нуждается и в проводниках и в энергетах.

Я оборачиваюсь, чтобы задать вопрос. Как раз вовремя, потому что Шитак бросает в нашу сторону энергетический шар. Едва успеваю толкнуть Зосима и сама прыгаю в противоположную сторону. Жених кубарем катится по каменистой поверхности, защищая лицо, одновременно активизирует энергетический щит. Мне повезло, лежавший рядом булыжник необьятных размеров становится временной защитой, чтобы собраться мыслями и перевести дух. Впрочем, Шитак не даёт расслабиться, удары следуют одним за одним. Не вижу его, поэтому просто вешаю щит на себя и отбрасываю кольцо Неро в сторону в кусты. Зоморф перевоплощается в боевую ипостась и тут же оказывается в силовой клетке. Он лишь скулит, но вырваться через жгущие прутья чистой энергии не может. Ныряю сознанием по силовым линиям. В Среднем мире они больше похожи на кружево, столько на них спиралей и завихрений. Вот Зосим, он аналогично мне прячется за куском гранита больших размеров, прислушиваясь к происходящему. Вот Шитак, с нехорошей ухмылкой разбрасывается чистой энергией то в мою сторону, то в сторону жениха.

— Так и будете сидеть за камушками?

Вновь возвращаюсь к Зосиму, и вижу что он готовится к атаке. Он не видит меня, не может чувствовать, а значит мне приходится подстраиваться под него. Пропускаю через себя поток и бью в сторону полуморфа. Ещё удар, ещё. Шитак отвлекается на меня и Зосим прыгает в надежде сбить его с ног. Увы, даже мои яростные атаки не спасают жениха, он оказывается в силовой клетке.

— Детка, сдавайся! — ухмыляется Шитак.

Сжимаю губы, а мысли мечутся испуганными птицами, пытаясь решить задачу. На ум приходит дикое решение. Выливаю наружу огромное количество энергии и пытаюсь дистанционно управлять сгустком. У меня получается! Все также в сознании держа Шитака на пушке, начинаю выплевывать из резерва энергию, параллельно качая её из внешнего энергополя. А сама скатываюсь в канаву у ног и ползу в сторону, обдираясь о коряги и камни. Мне удаётся уйти достаточно далеко от камня и оказаться практически за спиной полуморфа. Но тут приходит осознание, что все силы потрачены на то, чтобы поддерживать иллюзию моей истеричной стрельбы. А вот ударить в спину хорошим силовым потоком не получается. В бессильной злобе сжимаю руки, и пальцы сгребают острый камень. Прицелившись, со всех сил швыряю его в Шитака и попадаю в затылок. Полуморф падает без сознания. Силовые клетки исчезают.

Зосим и Неро бросаются ко мне. Я же совсем не по-королевски лежу навзничь на голой земле и размазываю рукавом по лицу слёзы, пот и сопли.

— Хельченок, ты в порядке?

— Скажи, что это было? У меня паранойя или нас пытались убить?

— Я думаю, у моего предка весьма оригинальное понимание методик обучения. Иначе бы Неро даже не дал бы ему нанести первый удар.

Зооморф уже в обличии пантеры ластится, пытаясь вылизать грязное лицо языком.

— Неро, хватит. Отстань, чёрное недоразумение. Хорошо, хоть в таком обличии ты не ядовит, а то бы составила компанию неудавшемуся учителю, — пытаюсь оттолкнуть Неро от себя, хотя искренне рада, что он не пострадал.

Зосим внимательно осматривает Шитака:

— Есть две новости. Хорошая — он жив, хоть и без сознания. Плохая — он без сознания. А мы в Среднем мире, где в любой момент могут появиться падальщики, но даже если не появятся, как отсюда выбираться, даже не представляю.

Недовольно вздыхаю и пытаюсь принять вертикальное положение. Ощущение, будто бежала кросс при полной выкладки по сугробам. Зосим тут же подскакивает ко мне:

— Тебя ранили?

— Нет, меня выкачали до дна. Я не думала, что такая битва изнуряет. Подожди, сейчас передохну и попробуем привести в чувство нашего горе-педагога.

Сейчас и я осознаю, что это было практическое занятие, впрочем, совсем серьезные угрызения совести меня не грызут. Опираясь на жениха, хромаю до лежашего трупом Шитака. Вспоминаю, чему учила Михална. Руки скользят над телом, сканируя личное поле.

— Зосим, его надо перевернуть на живот, у него ссадина на затылке, и простая потеря сознания от удара, даже сотрясение мозга нет. Думаю, что максимум через четверть часа придет в себя.

— Ты можешь лечить?

— Я же Странник

Мы переворачиваем полуморфа, я останавливаю кровь. Зосим роется в аптечке, что находит в машине. Вскоре возвращается, неся перекись, зеленку и нашатырь.

— Я проверил, вокруг ни души. Мне интересно, где его Зург.

— Мне тоже интересно.

Наконец ссадину заклеили, голову полуморфа пристроили на свернутую куртку. Зосим находит в машине пакет с продуктами, и мы его безжалостно потрошим. Через десять минут уже горит костер, хлеб обжаривается до ароматной горелой корочки, банка шпрот вскрыта, овощи вымыты в ближайшем ручье и плевать на антисанитарию. Молодые организмы требуют подкрепления. Мы даже упаковку с сардельками вскрываем и жарим на огне. Неро охраняет от вторжения, прислушиваясь к далеким звукам.

Словно по часам, ровно через пятнадцать минут Шитак приходит в себя. Сначала мы слышим тихий стон. В мгновение ока вскакиваем на ноги, Зосим готов нанести удар.

— Потише, чего топочете как слоны?! — он еще недовольно морщится, ощупывая затылок, — ведь знал же с кем связался. Детка, ты меня чуть не убила!

— Аналогично, — настороженно отзываюсь, в руке зажат еще один камень.

— Хельга, камень брось. Я же не идиот второй раз на одни и те же грабли наступать. Ну ты меня приложила. Радует, что Алексин пожалел старого друга и не дал тебе оружие. Иначе боюсь представить, как бы вы отсюда выбирались.

— Молча, — игнорируя его просьбу, отвечаю, следя за его движениями.

Он осторожно садится, оглядывает нас, наше нехитрое застолье. Еще раз трет виски, словно борясь с головной болью.

— Не получилось бы. Я поставил дискретную защиту по периметру. Снять могу только я, так что если б убили, то и куковали бы до скончания веков. Ладно сам виноват, хотя результатами доволен. Зосим, если бы не порол горячку, то не попался бы так легко. Хельга, приманка получилась хорошей, но питать ее надо извне, тогда отследить тебя будет сложнее. Да и сил больше останется.

-То есть ты знал, что я за спиной???

— Конечно, но мне было интересно, что ты предпримешь, потеряв возможность управлять энергией. Любопытство меня сгубило. Сардельку дайте. И вообще, чего на холодной земле сидите? Мне ж твой хранитель потом плешь проест.

Он, пошатываясь, встает на ноги и бредет в сторону машины. Достает из багажника туристические коврики и пледы и тащит все обратно к костру..

Мы уже успокаиваемся. Зосим помогает Шитаку расстелить коврики, меня закутывают в плед. Шитак осматривает ссадины на юноше, смазывает их кремом. Мне помогают вытереть грязь с лица. Спустя некоторое время просто молчим, поглащая нехитрый ужин.

Когда запасы Шитака, купленные, оказывается, специально для нас, заканчиваются, полуморф делает знак собираться.

— На сегодня все. Завтра я заеду за вами после учебы. Тренировки будут проходить здесь, так твои церберы не будут мешать. Одежду поудобней возьмите, придется много ползать в грязи, и делать всякие неприятные вещи.

В машине меня выключает, сквозь сон чувствую, как Зосим пытается разбудить, потом просто на руках доносит до спальни. Алексин спорит с Шитаком, Ирина меня трясет, пытаясь что-то сказать, но я не просыпаюсь.

Дальнейшие дни насыщены до предела. Домой я прихожу за полночь, хотя большей частью меня практически волоком притаскивает Зосим. Ирина по негласному нашему решению живет с Алексиным. Так пролетает февраль и март. Обучение у Шитака столь интенсивно и насыщенно, что мы с Зосимом даже на обязательные приемы приходим буквально на полчаса, лишь бы заметили и уже с бала спешим опять на практику. Периодически Шитак устраивает разгрузочные дни, давая возможнсть просто изучать Средний мир. Мы излазили Пустынные горы, долину гейзеров, исходили Песочную равнину. Мир дышал своей неприступностью, нетронутостью, был дерзок как любой юнец. Полуморф всегда пристально наблюдал за мной в тайной надежде на добровольное решение, но я оставалась непреклонна.

Иногде Зосима забирает Алексин, и тогда наши занятия больше похожи на длительные беседы. Мы спорим с Шитаком, ищем пути решения. Я давлю, чтобы он открыл доступ в мир Страннику, Шитак отказывается. Иногда учителя пробивает на воспоминания, и он рассказывает о юности, о первых столкновениях с падальщиками, пытаясь обходить стороной подробности гибели Алексина и своего ранения, и я собираю картину буквально по крупицам. Мысль, которая сформировалась еще при первых минутах знакомства с Шитаком, крепнет с каждым днем. Чтобы однажды прорваться, словно гнойник.

Сегодня Шитак предложил выйти чуть дальше тех мест, где мы обычно тренируемся. Зосима забрал Алексин. Мы не спеша бредем по камням. Солнце тускло светит сквозь дымку облаков. Лес заканчивается и на горизонте видны горы. Полуморф останавлиается и внимательно оглядывает местность. Я решаюсь задать вопрос:

— Почему вы смогли выжить при ранении, а Алексин погиб?

— Ему нанесли более серьезные повреждения.

— Но вы говорили, что едва не умерли.

— Знаешь, детка, у меня было ощущение, что я умер. Наверно, прошел через клиническую смерть. Сама посуди, вылечили меня чудом, у повстанцев тогда медицина была на коленки, о простой стерилизации и антисептиках ничего не знали.

— Не допускаете мысль, что вы действительно умерли?

Он резко оборачивается ко мне, его глаза недобро прищурились:

— Говори.

И мне приходится изложить все мысли.

— Вы путаетесь в оценке времени, которое болели. Алексин вернулся хранителем. Сначала моей матери, потом меня. А возможно ли что новорожденный мир, в силу возраста и неопытности в вашем лице получил хранителя? Ведь если просто посмотреть фактам в глаза. Первоначально архиты были неуправляемы, что наш, Внутренний мир изолировал их в резервацию, а потом и вовсе выделил в отдельный мир. Чем не первый переход? С этого момента архитам приходится самим выживать, учиться ходить между мирами, управлять, предвидеть, планировать, проще говоря, эволюционировать самостоятельно, приспасабливаясь к новым условиям жизни. Появляются повстанцы и радикалы, причем первые умеют контролировать свою жажду энергии перехода. Не до конца, но могут. Одновременно приходит осознание в необходимости Правителя.

— А второй переход?

— Не знаю, интуитивно мне кажется, это как то связано с моей матерью. Я не до конца приняла ситуацию, и пока не готова копаться.