Вначале я присела на камень, поросший мхом, велела себе не дёргаться и терпеливо дожидаться завершения битвы. Если маме удаётся удерживать вдалеке от сражения Илгалею, то сейчас трём сильным магам по сути противостоит один Мортен. Кайлеан говорил, что Леар с Арабеллой не бог весть какого уровня; насколько я помнила, Анна тоже не блистала талантами. Вот только Люда была по-настоящему сильна, созданная ею магическая среда поражала устойчивостью и обширным распространением... проклятый туман! Сколько я не прислушивалась, сколько не вглядывалась, непроницаемое белесое марево не пропускало ничего.

Моего спокойствия хватило ненадолго... вскоре я вскочила и забегала по кругу, то и дело поглядывая наверх. Для полноты картины не хватало только зонта и попискивания "кажется, дождь начинается... кажется, дождь начинается". И как раз тогда, когда я в очередной раз таращилась на купол, сверху вдруг обрушилось тело, угодив точно в защитную расщелину.

Фонтан огненных брызг взметнулся фейерверком.

Страдальчески сморщившись, я глядела, как ведьма Анна, с которой облезает плоть, нечеловечески рыча, пытается выбраться на сушу, а лава затягивает её обратно.

— Данимира-а... Помоги-и-и... — провыла Анна, царапая землю и оставляя в ней глубокие борозды.

Я как зачарованная шагнула вперёд, но сразу несколько лавовых языков обхватили Анну и утянули с головой. А один вытянулся, изобразил нечто вроде конечности и, погрозив мне указательным пальцем, растворился в своей стихии.

Ещё пару раз над поверхностью показался череп — лишённый кожи, с белыми шарами глаз — пробулькал что-то нечленораздельное, и всё стихло. Только рой чёрных пчёл взмыл над расщелиной и тут же осыпался вниз сухой золой.

— Это за Женьку... — пробормотала я пересохшими губами... пришлось напомнить самой себе, чтобы избавиться от острой жалости к ушедшей.

Теперь из всего ковена в живых оставалась одна Люда, ей смерти я не желала тем более. Наказания — может быть. Но не смерти. Скорей всего погодница присутствовала при том, как Женю подталкивали к краю крыши, но вряд ли её это забавляло так же, как остальных ведьм. Люда всегда держалась отстранённо. Она была мрачноватой, замкнутой, по-настоящему увлечённой своим делом... и, как теперь можно было понять, лицезря волшебный туман, очень способной. Чем же прельстил её Мортен, заманивая в ковен?

...А потом по туману прокатилась судорога, будто он был живым существом, плотная пелена начала редеть, свиваясь в замысловатые струи, таявшие как сигаретный дым. Сквозь рассеивающуюся муть засверкали вспышки и стали видны тёмные фигуры, вычерчивающие в вышине смертельный танец.

И одна из фигур падала — падала странно, рывками... будто кто-то дёргал за ниточки, пытаясь удержать в воздухе свою марионетку.

Туман рассеивался... значит, кому-то удалось добраться до Людмилы... это она падает в ту же расщелину, в которой сгинула Анна. Мортен за неё борется... но затем Люда стремительно полетела вниз и я тихонько вскрикнула:

— Не надо...

И, словно кто-то услышал, когда я уже в оцепенении ждала повторения страшной сцены утопления в лаве, падающее тело вдруг изменило свою траекторию словно от невидимого толчка. Люда упала на землю и, прокатившись кубарем, затихла.

Я бросилась к ней.

Ведьма лежала на спине с закрытыми глазами, раскинув руки... из её груди торчало тонкое древко с алым оперением. Перья мелко вибрировали и казались полуразмытыми — магия создала это оружие... не то копьё, не то стрелу, и моим первым побуждением было извлечь древко ... но потом я испугалась. Откуда-то я помнила, что в таких случаях, удалив инородный предмет можно спровоцировать сильное кровотечение.

Люда приоткрыла глаза и с трудом проговорила:

— Пришпилили... как бабочку... копьё на полметра в гранит вошло... не трожь... всё равно не вынешь...

— Ты потерпи, — сказала я неловко. — Всё закончится... и тебе помогут.

Люда издала хриплый смешок и закашлялась.

— Всё закончится, и я закончусь.

С таким настроем помощи можно было и не дождаться. Я постаралась произнести как можно убедительней:

— Послушай... Я поговорю с Кайлеаном. Он мне не откажет. Райских кущ не обещаю, но выжить тебе помогут.

— Данимира... это ты послушай... беги отсюда, скройся... Никто не сможет победить Мортена. Он придёт за тобой.

На всякий случай я взглянула вверх. Там всё было по-прежнему — стремительное передвижение фигур по неведомой мне логике, белые трассирующие вспышки, всполохи разноцветного света. Уверенность Люды меня опечалила; возможно, начинался бред. Она явно не осознавала положения — вот она, уже последняя из ковена, лежит обезоруженная, обезвреженная... а у Мортена осталось лишь пара союзников не самого высокого уровня.

Спорить с опасно раненным человеком я не стала. Сняла куртку, свернула её и подложила Люде под голову.

— Ну, тогда Мортен тебе поможет. Всё будет... в общем, нормально всё будет.

— Нормально... — Люда скривилась, неподвижно уставившись в небо. — Мы свои роли отыграли. И никто Мортену теперь не нужен. Кто-кто, а он меня спасать не собирается.

Тема была несвоевременная, но я подумала, что лучше теребить сознание Люды, поддерживая разговор.

— Прости, но зачем ты с ними связалась? С Мортеном, с ковеном?

Люда перевела на меня взгляд.

— Ты вроде должна понять, — сказала она наконец. — Конечно, ради знаний. Если б ты знала, какую поразительную магию открыл мне Мортен... о такой силе я и не мечтала. А у нас в Империи погодная магия под запретом. Погодникам даже в метеорологи подаваться запрещено. Во избежание. Можно только в телевизоре указкой махать... в короткой юбочке про область низкого давления вещать... и про микстуру от кашля попутно.

— Может, и хорошо, что вмешательство запрещено? — осторожно возразила я. — Погода вещь хрупкая. У нас и без магии последнее время с климатом не всё благополучно. А если каждый маг начнёт...

— Я не каждый! — сверкнула глазами Люда. — У меня дар! Всем нельзя, а мне можно.

Всё-таки в чёрный ковен Люда попала не случайно, с удручением отметила я.

— Думаешь, я не знала, с кем имела дело? — продолжила Люда. — Знала, конечно. — Она горько усмехнулась. — Команда изгоев, где каждый сам за себя. Мортен был одержим идеей стать настоящим человеком, Гелька мстила всему миру, за то, что оказалась никому не нужна, Гориченкова просто карабкалась наверх как умела...

— А Ксения?

— Она мечтала угодить своему вельможному папочке. На мой взгляд, зря старалась. Видела его как-то... настоящий упырь.

— В таком случае знаю, в кого она уродилась, — холодно сказала я. Ксюшины трудности не тронули меня ни в малейшей степени. — Не отец заставил её толкнуть Женьку с крыши, и, как я поняла, не Мортен. Она умерла, знаешь?

— Мы почувствовали. Анька даже крикнула, что она следующая...

— Да, Анна тоже... Они получили по заслугам. Так же, как Ангелина.

— Мне кажется... или ты сожалеешь?

— Мне жаль, — подбирая слова, сказала я, — не могу сказать, что их самих... Но жизнь сама по себе — драгоценный дар, долгий-долгий день, наполненный светом и радостью... а они так быстро и бездарно его потратили.

— Ты не такая уж тихоня, правда? Я видела в тебе стержень... в отличие от других. — Она прикрыла глаза и тихо сказала: — Может, понапрасну я тебя тогда отпустила... всё пошло прахом... но, наверное, так было угодно судьбе. Мне всегда казалось, что у моей сказки будет плохой конец. — Она снова посмотрела на меня мутнеющим взглядом. — Мортен тебя больше не отпустит, но в живых оставит. Он ведь сказал нам, что нашёл способ поддерживать человеческую форму, не жертвуя донором ... Ксеня бесилась ужасно... Мортен тебя любит... по-своему...

— Очень по-своему, — пробормотала я.

— Он придёт... — убеждённо прошептала Люда, и, словно в подтверждение её слов, красная нить на моём запястье вдруг стала жечь кожу словно раскалённая проволока.

Я тихонько вскрикнула, схватившись за запястье.

Огненный барьер взметнулся вверх трёхметровой стеной и тут же опал. Я вскочила и обнаружила, что расщелина в граните постепенно сокращается. На мгновение проявился защитный купол; он весь покрылся кракелюрами как лак на старой картине и тоже пропал.

Сражавшиеся наверху теперь плавно опустились на остров. Кайлеан быстро переместился так, чтобы я оказалась за его спиной. Я с отчаяньем увидала, как ему досталось. Длинные волосы спутались, куртка превратилась в окровавленные лохмотья, один рукав был почти оторван и на обнажившемся плече темнела рана. Впрочем, Химериан и отец тоже выглядели изрядно потрёпанными.

Отец, Кайлеан и Химериан образовывали треугольник, в центре которого раскинул руки Мортен. Из кончиков его пальцев вытекали извилистые зеленоватые энергетические нити, впивавшиеся справа в тело Леара, слева — в тело Арабеллы. Лица наследного принца и его супруги кукольно застыли, глаза остекленели... хищно оскалившийся Мортен выпивал из них жизненную энергию. Прямо на глазах Леар и Арабелла теряли объём, как сдувшиеся воздушные шары; похоже, это были уже не живые люди, а опустошаемые оболочки.

Видно было, что противоборствующая троица пытается остановить кошмарное действо, но все усилия не оказывали результата. Мортена окутывала еле заметная дымка, его тело даже стало чуть просвечивать — видимо, он перешёл в естественное для себя полупризрачное состояние. Я вспомнила, как тревожила Кайлеана именно эта особенность — сын Илгалеи не принадлежал ни к миру живых, ни к миру мёртвых, — и теперь понимала, как он был прав. Мортен оказался поразительно живуч.

Кайлеан плёл в воздухе заклинания — кружевные серебристые письмена, похожие на те, что появились на поверхности озера, и посылал их к Мортену... серебро тускнело и растворялось, едва коснувшись защитного свечения. Химериан швырял в Мортена пригоршни красных угольев... отец атаковал ослепительными файерболами... с тем же нулевым эффектом.

Вскоре Мортен разомкнул смертельную цепь, энергетические нити втянулись в его пальцы, и на землю упало то, что осталось от Леара и Арабеллы — уплощённые измятые очертания фигур, похожие на обёртки с изображением людей.

Мортен повёл плечами, размял шею и улыбнулся мне. Он выглядел посвежевшим и отдохнувшим, а его противники — уставшими и вымотанными.

— А вот теперь, Данечка, — проговорил зловеще Мортен, вперив в меня взор голубых глаз, — начнётся рок-н-ролл...

Он вскинул руки наизготовку, но тут рядом с папой появилась мама, а перед Мортеном встала Илгалея с хрустальным мечом.

— Кто тронет моего мальчика, сдохнет как собака, — заявила Илгалея и подняла меч.

Да, она крепко подпортила Мортену эффектный момент начала рок-н-ролла.

Это было нервное, но я отчётливо хихикнула.

Мортен метнул на меня косой взгляд, вздёрнул подбородок и произнёс ледяным тоном:

— Я сам справлюсь, Ваше Величество.

Илгалея дёрнулась как ужаленная:

— Сколько раз я говорила, не называй меня Величеством!

— Самое время требовать сыновних чувств, — процедил Мортен. — Проблема в том, что результат научного эксперимента по определению не может их испытывать.

Лицо Илгалеи на мгновение сделалось несчастным. Я подумала, что за давнее сумасбродство она расплачивалась долгие годы... и всё же продолжала любить своё детище... а Мортен тоже мучился, не в силах примириться с сущностью полупризрака... Мне внезапно захотелось оказаться на страницах какой-нибудь старинной книжки, где белое — это белое, чёрное — чёрное, и не надо жалеть злодеев.

— Впрочем... — Мортен небрежным взмахом расправился с летевшей в него цепочкой файерболов.— Пока я занят, можете отгонять от меня назойливых мух, Ваше Величество. — Он отвернулся от Илгалеи и как ни в чём не бывало подмигнул мне: — И всё-таки начнём веселье, Данимира! — Мортен поднял руку и щёлкнул пальцами.

...Сверху обрушился пронзительный скрежещущий пассаж — сто небесных гитаристов одновременно впились нервными пальцами в свои электроструны, я даже пошатнулась от материальной мощи звука, заполонившего каждый уголок пространства; пронзительный голос возопил смутно знакомое "livin" easy, livin" free..." и под обещанный Мортеном рок-н-ролл его фигура раздвоилась. Новоявленный двойник, ухмыляясь, переглянулся с Мортеном, а тот вновь щёлкнул пальцами и на свет явилась ещё одна копия... следом третья, четвёртая, пятая... Илгалея со своим зловещим мечом отступила в сторону, а каждый новый Мортен немедля бросался в атаку и вскоре Кайлеан с Химерианом, окружённые десятком противников, заняли оборону спина к спине, и так же поступили отец с матерью. Совсем недавно мы наступали, я была уверена, что победа близка, а теперь...

Я бросилась к Люде. Пришлось напрячь голос, чтобы меня услышали.

— Что это за фокусы?! — склонилась я над Людой, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать трясти её за плечи. — Что это за двойники?

— Не двойники. Это сам Мортен и есть. Его коронный трюк. Он умеет расщеплять свою личность. Теперь каждая грань его характера — отдельный индивид. Смотри... тут есть Злость, Решительность, Беспощадность... Жадность и Щедрость... или вон... — она кивнула в сторону беспрестанно хохочущей копии, — Веселье... или Безумие... в каждом из нас намешано всякого разного, суть только в пропорциях. Приглядись внимательней, вдруг найдёшь Любовь и Доброту.

Я вспомнила разных Мортенов из библиотеки — с подобным мы уже сталкивались. Только думали, что имеем дело с разницей в восприятии, а дело, значит, было в другом?

Гадать было некогда.

— Как это остановить?

— Остановить? — прищурилась Люда. — Назовём вещи своими именами. Хочешь знать, как убить Мортена?

Я замерла, а Люда понимающе кивнула.

— Правда — такая неудобная вещь иногда. Но я скажу... мне терять нечего... и распоряжайся этим знанием как хочешь. Ты видишь множество граней, но все они связаны с неким центром. Чтобы убить Мортена сейчас, пока его личность расщеплена, надо уничтожить главный элемент. Тогда погибнут и остальные... или ослабеют настолько, что справиться с ними не составит труда.

— Уничтожить самого сильного? — Растерянным взглядом я выискивала отличия в быстро передвигающихся фигурах.

Люда закашлялась, поманила к себе, и я придвинулась ближе.

— Пойми. Один из множества — то неизменяемое, что появляется на свет с первой искрой разума и сопровождает нас до конца... то, что скрепляет и поддерживает в любых испытаниях... он-то и есть главнейший среди всех.

Немного подумав, я осторожно предположила:

— Ты говоришь о душе?

— Не знаю... наверное, можно назвать и так. Мортен был бы польщён. — Люда слабо улыбнулась. — Сколько раз ему заявляли, что души у него нет.

— Но как найти среди всех этого главного?

Она шевельнула плечами.

— Не такой уж я знаток психологии. Для меня душа Мортена осталась в потёмках. Хотя я б не стала искать монстра с клыками в пене. А в остальном... ну... пробуйте "методом научного тыка".

Людмила замолчала, прикрыв глаза, и я выпрямилась. Полученные сведения в силу их неопределённости имели сомнительную ценность. Но всё же я передала анималингвой её слова для Кайлеана. В нашей ситуации пора было хвататься за соломинку. В ответ пришло краткое и едва различимое "понял". Видимо, сил на другой ответ у него не было.