Одно радовало — крупные энергетические центры не пострадали, а порушенные каналы медленно, но верно восстанавливались. Но самым приятным открытием стало то, что я частично вернул себе сканирующую способность дара. Хотя пол метра — это слишком мало, но более чем достаточно, чтобы детально изучить структуру ошейника.
Видимо мне удалось его всё-таки сломать, хотя и не до конца: не хватило силы. Как бы то ни было, но сейчас его воздействие было ослаблено, хотя и не ликвидировано полностью. Так как магия не спешила поправлять мне здоровье.
Прохлаждаться долго в лазарете мне не позволили. Четыре дня спустя меня выписали. За это время в лазарете побывало человек шесть или семь. Среди них были как мужчины, так и женщины, в том числе и дети. И все, как и я, "дикие маги" — в ошейниках. Проблемы были самые разные, от простуды, до переломов конечностей. Всё это лечилось с минимальным использованием магии. Поразительно, но некоторые "микстуры" оказывали просто чудодейственный эффект. Сложный перелом зажил за несколько дней, причём на моих глазах прошло покраснение, боль и если бы не лубок, то пациент ушёл бы своим ходом.
Лечили нас, как ни странно, дикие маги, или "полу домашние" — ошейники у них всё равно были. Однако, результат проверял полноценный маг, без ошейника.
В день выписки ко мне пожаловало "высокое начальство" в лице Кетура. Когда он вошёл, никто и не подумал приветствовать командира или что-то подобное делать. Только движения стали более сосредоточенными. Это опять показалось мне странным.
— Сантан, следуй за мной, — велел он, убедившись, что я готов к выписке.
На улице моросил мелкий дождь вперемешку со льдом, заставив натянуть на голову капюшон и сильнее укутаться в складки одежды.
— Почему ты продолжил бегать? — спросил меня маг, не оборачиваясь.
— Ну, трудно сказать. Вы приказали. А ещё тот маг, что привёл меня к вам, сказал, что боль — это нормально и со временем пройдёт, — максимально честно ответил я.
— Вот оно как. Похвальная исполнительность и вера в начальство. Обычно новичков только плёткой и можно заставить делать, что надо. Возможно, что из тебя выйдет толк, — о, это похвала?
— Буду стараться изо всех сил! — правда, не уточнил, над чем именно буду стараться.
— Не сомневаюсь. Однако, ты слишком стар. Не пойми меня неправильно, обычно сюда приводят вчерашних крестьянских или городских детей, в которых обнаружился или пробудился дар магии. Учить тебя всему, чему учат их — слишком долго и непродуктивно. Да и великовозрастный мужик в группе сопляков — совсем не то, что мне нужно, — я терпеливо ждал, размышляя, чего это от меня хотят.
— Могу ли я предположить, что для меня найдётся индивидуальный учитель?
— Что? — Кетур рассмеялся. — В индивидуальные ученики берут только сильных и талантливых магов, желательно ещё в детстве. Ты же, судя по рапорту, слабый стихийник с некоторым талантом к огню и слабыми способностями к магии жизни. Однако, выжить в лесу, да ещё в одиночку — это дорогого стоит. Не всякие маги справляются с подобным. Однако, ты почти угадал, интуиция хорошо развита, что не удивляет.
Я терпеливо ждал, пока маг соберётся с мыслями.
— Обычно маги сами выбирают себе ученика, но бывают исключения, — мы подошли к небольшой палатке. — Катрис, вылезай, я тебе нового ученика привёл.
— Очередной бездарь, которого не жалко, Кетур? — раздался сочный женский голос и из палатки показалась рыжая девица, вернее, женщина, но невероятно молодо выглядящая. Она, в отличие от местных, была одета не в доспехи, а в обычные одежды, хотя не без роскоши, в виде меха. И без ошейника, значит не "дикая".
— Это то, что я думаю? — уставившись на меня, уточнила она.
"Она мне не нравится", — подумал я, но сам сказал: "Рад знакомству, меня зовут Сантан".
— Вот как? А чего такой старый? — с разочарованием протянула она, обиженно поджав губы.
— А тебе всё малолеток подавай? — в голосе Кетура слышалась нескрываемая издёвка. — Или берёшь то, что дают или работаешь одна. Всё, оставляю дикаря на тебя.
— Давай, не стой столбом, залезай в палатку, — женщина залезла обратно. Я поспешил последовать предложению. Стоять на улице было весьма неприятно. Внутри было необычно тепло и сухо.
— Давай, рассказывай, кто такой и откуда взялся, а то я кроме имени и того, что ты слабый огневик ничего не знаю о тебе, — в палатке было тесновато, но волшебница чувствовала себя весьма свободно.
Рассказ не занял много времени. За всё время она не произнесла ни слова и вообще было не понятно, слушает ли она меня. Улеглась на импровизированный спальный мешок и прикрыла глаза. Возможно, проверяла на ложь, поэтому пришлось избегать моментов, которые могли бы вызвать подозрение.
— Вот как? Занятная история. Или ты очень хорошо умеешь врать, либо это действительно правда, — она обвиняющим взглядом посмотрела на меня.
— Но я действительно не вру!
— Допустим. Читать и писать умеешь?
— Эм, боюсь, что нет. То есть умею, но не думаю, что вы знаете мой язык.
— Вот как? Грамотный что ли? Считать умеешь? Сложение, вычитание, умножение, деление, работа с пропорциями?
— Эм... — я замялся. Про местную систему счисления я не знал.
— Говори, как есть. Ученик ничего не должен скрывать от своего учителя, понятно? — строгий взгляд и жёсткий тон показали, что она предельно серьёзна.
— Я не знаю, как пишутся местные цифры и... способ записи, — у меня не было подходящих слов для объяснения затруднения.
— Вот как? Это уже интересно. Ладно, проверку я устрою позже. Что ещё? Какие-нибудь ремесленные навыки? Обращение с луком, мечом копьём?
"С луком, но точно не местным", — мысленно поморщился я, но сам ответил: "Немного с копьём. На счёт ремесленных навыков не уверен, что умею хоть что-то".
Выражение лица волшебницы "о, Создатель, за что ты послал мне такого идиота?" читалось без всяких усилий. Она проговорила какую-то незнакомую мне фразу, которую я принял за ругательство. Уточнять, что значит не стал, просто запомнив на будущее. Что-что, а память меня пока подводить не собиралась — узнаю.
— О чём только думал, Кетур, подбрасывая тебя мне? Ты хуже ребёнка, того хотя бы воспитать можно, а с тебя какой толк? — пожаловалась сама себе женщина.
— Мне кажется, что это преждевременный вывод, — я взял на себя смелость возразить.
— Да-да, ты всего лишь дикий маг, у которого ещё и проблемы с памятью.
Я промолчал. Аргументов у меня нет, да и если бы были, то я здесь не для того, чтобы доказывать какой-то бабе, что я полезен. Мне нужны знания по магии и местной обстановке. Получив необходимый минимум, я покину столь "гостеприимные" края.
— Чего молчишь? Сказать нечего?
— У меня действительно пробелы в памяти, я почти ничего не знаю о себе и окружающем меня мире, — ответил я. В ответ получил новую порцию незнакомых слов, интонация которых говорила, что это разной степени изощрённости ругательства.
— Будешь мешаться под ногами, и я тебя тут же убью, понятно? Мне обуза не нужна, понял? — мне оставалось лишь подтвердить. Возможно, что стоит, как только появиться возможность, избавиться от ошейника и самому убить такого учителя, чем терпеть подобные выходки. Смерть человека, видимо, здесь ничего не стоит, значит и беспокоиться нечего.
Волшебница умолкла, думая о чём-то своём. Я решил скоротать время, проверив состояние магического дара. Повреждения энергетической сети практически исчезли, однако, я заметил формирование нового, не знакомого мне узла чуть ниже солнечного сплетения около позвоночника. Буду надеяться, что это контрмера против блокиратора.
— Эй, ты что, уснул?! — я получил чувствительный тычок в живот, судя по всему, ногой.
— Нет, — сдавленно просипел я, — просто медитировал.
— Ме-что? Что это ещё за ругательство такое?
— Это не ругательство. Медитация — это состояние сосредоточенности и расслабленности одновременно. Помогает мне лучше понять магию.
— Странно, не слышала о подобном, — волшебница с любопытством уставилась на меня. — И каковы успехи?
— Благодаря ней я смог научиться выживать в лесу, — ответил я.
— Это как интересно?
— Ну, понимать, что можно есть, а что нельзя. Где можно достать воды попить, куда ударить, чтобы добраться до древесного сока. Так же помогало в поиске всякой съедобной всячины, в том числе и в выслеживании добычи.
— Вот оно как? Значит, твой талант — ищейка. Это многое объясняет. Что ж, возможно, что от тебя будет толк, — тон волшебницы несколько смягчился, хотя и не стал добрее.
— Говоришь, что знаешь счёт? — она села и начала копаться в сумке, достав небольшую, но толстую книжку и ручку, подобную той, что я видел у Кетура.
— Смотри сюда, — я сел рядом, с интересом став следить за тем, что она начала рисовать. К моему большому облегчению, система счисления тут была десятичной, а способ записи не на много отличался от того, что знал я. Цифры, конечно, писались иначе, но это не страшно. У волшебницы оказался мелкий аккуратный почерк, а писала она довольно быстро и без затруднений.
— Понял? — дождавшись подтверждения, продолжила, быстро написав несколько несложны примеров. — Тогда сосчитай это.
Помучившись с переводом в местные единицы, я выдал ответ.
— Хм, как насчёт такого? — она записала новый пример, но в этот раз длинный с чередованием сложения, умножения и деления, но я вновь ответил правильно.
— А магии ты меня будешь учить?
— Не бесплатно. Придётся отработать. Пока рано об этом говорить, — она захлопнула записную книжку, вернув её в сумку.
Характер у моей учительницы оказался тот ещё. Большая удача, что эмоциональные всплески продолжались гаситься, а то я давно бы или наорал, или сделал бы ещё какую-нибудь глупость. Когда погода нормализовалась, я много чего узнал о себе нового, начав складывать палатку. Помимо палатки, оказался ещё один тюк, который пришлось нести мне.
Катрис, закончив свои дела в Наптоне, здорово рассердилась, когда ей отказали выдать ещё одну лошадь. Мол и одной много, пусть довольствуется тем, что есть. В результате, мне пришлось бежать следом, как собачке на поводке. Падать было не желательно. Помимо того, что эта ведьма не останавливалась сразу, да ещё и добавляла, используя магию. Организм пока не закончил нейтрализацию ошейника, а рисковать применять магию я не решился. С выносливостью худо-бедно дела поправились, а вот ушибы и ссадины заживали с сильной болью.
Сил всё равно не хватило. Катрис хотела было опять приласкать воздушным кулаком, но видимо одумалась. То ли интуиция сработала, то ли здравый смысл. Мы успели отъехать (а кое-кто и отбежать) на порядочное расстояние от Наптона, что я уже был готов перейти к крайним мерам, а там будь, что будет, но обошлось.
— Если мы опоздаем, то ты пожалеешь, что вообще родился на свет, — не смотря на злой тон, порция скудного завтрака (или это был обед?) мне всё-таки досталась. Орехи, сыр и сухая краюха серого хлеба, а также стакан кислого вина. Съел всё, даже подумал, что хочу добавки, посмеявшись мысленно над ситуацией.
Движение таким темпом продолжалось дня два, пока волшебница, не на плевав на удобства, посадила меня позади себя. Конь стойко выдержал дополнительный груз и даже прибавил шаг. Благодаря морозам, дорога была лёгкой, сугробы ещё не успели образоваться, и только лёгкая ледяная позёмка изредка прокатывалась по земле, когда дорога проходила по открытой местности.
На ночлег в деревнях ни разу так и не остановились. Катрис гнала с рассвета и до утра, делая недолгие перерывы на еду и отдых больше для коня, чем для себя. Восприятие магией у меня вернулось в норму, хотя магия по-прежнему вызывала болезненные ощущения.
Волшебница немного расслабилась только спустя неделю пути. Снег постепенно всё сильнее укрывал землю и голые стволы деревьев, а температура продолжала падать. Наш путь завершился в укрытой меж холмов деревне, чьё название я так и не запомнил. Встретили хотя и не с распростёртыми объятьями, но гораздо более дружелюбно, чем меня когда-то. Местные впечатлялись конём больше, чем самими всадниками. Видимо животинка редкая или культовая. Меня животное не особо впечатлило. Ехать на нём было удовольствием ниже среднего, хотя лучше, чем бежать следом.
По приезду волшебница первым делом затребовала баню. С её желанием помыться я был солидарен. Без возможности очистки себя магией, чувствовал я себя паршиво. Когда ветер дул в спину, мне приходилось бежать следом чуть в стороне: ведьма не собиралась терпеть запах немытого мужика. Можно подумать, что терпеть её запах было легче. Впечатление портило ещё то, что появился некоторый энергетический голод. Что называется, око смотрит, да зуб неймёт. Ведьма и не подозревала, сколько раз клятый ошейник спас ей жизнь, а мне приходилось сжимать зубы от волны боли, которую каждый раз дарил мне блокиратор магии, пресекая создания разрушительных агентов.
После бани, волшебница немного размякла телом и душой, великодушно позволив мне помыться тоже. Пришлось изображать сердечную благодарность.
Печь, бочки с горячей и холодной водой, обжигающий пар... Словно заново родился. Ситуацию омрачило то, что сменной одежды не было: пришлось стирать и сушить ту, что уже была. Вместо мыла была сомнительная щелочная смесь, содержащая в себе сажу. Выбора всё равно не было, пришлось использовать то, что было. Местным Катрис запретила помогать мне, хотя для себя запрягла чуть ли не всю деревню: за конём посмотреть, баньку истопить, постирать грязную одежду, накормить... Не знаю, что она ещё приказывала местным, но меня радовало хотя бы то, что на какие-то часы я остался в покое.
Ошейник неприятно жёг кожу, приходилось время от времени обтирать тряпкой, смоченной в холодной воде. Было острое желание избавиться от помехи сейчас, но предсказать последствия я не решался. Для начала было бы неплохо плотно поесть, а то боюсь, что не избежать массовой гибели среди местных жителей. Пусть и лишь только этой деревни.
Настроение немного улучшилось и с отметки "ещё немного и кто-то умрёт" поднялось до "бывало и хуже". На моё счастье, Катрис я в тот день не видел. Видимо она решила от меня отдохнуть, а искать эту ведьму у меня желания не было. Местные сподобились накормить меня какой-то кашей с овощами. Пресной, как всегда, но довольно сытной, а главное — горячей. Местный аналог пива я пить отказался, завалившись спать на предложенную койку-место.
Глава 8. "Охотник или...?"
"Утро добрым не бывает" — за время путешествия с Катрис это почти стало девизом. Будили меня всегда одним и тем же способом: пинком под рёбра. Первое время организм не понимал, что происходит, а магия в темпе мобилизовала все системы, что вызывало приступ боли сильнее раз в пять, чем от пинка. Я даже научился просыпаться до пинка. К сожалению, но ведьме как-то удавалось скрывать задуманное каждый раз почти до самого конца, а подсознание не реагировало на неё, как на опасность.
Это же утро было особенным. Меня никто не будил. Выспался за всю неделю недосыпа. Когда я проснулся, день был в самом разгаре. Люди занимались своей повседневной работой, но меня старались не тревожить. Узнав, что ведьма куда-то на время ушла из деревни, я принял решение действовать. Наглость — второе счастье, поэтому я, пользуясь мнимым социальным статусом в глазах селян, потребовал завтрак, одежду. На улице весьма холодно, но главное — я решил хорошенько укрыть шею. Пора избавляться от этого ошейника. Устал я что-то от этой игры в шпиона, но ещё рано сбрасывать маску. Тем более, что я ещё не придумал как отомстить Катрис. Да, эта ведьма меня достала, прямо до печёнок пробрала. Стервозный характер и холодно-равнодушная отстранённость вместе с насмешливо-издевательским отношением меня вывела из равновесия. Если так можно сказать.
