Заклинатели Бер-Сухта

Мне было совсем не смешно. Чужая жизнь, как чужая реальность... что-то менялось во мне, перестраивалось.

— Знаешь, Ил-Танка говорит, что если маг сомневается в себе, то у него ничего не выйдет.

— Так и есть, — сказал Лан.

— А у тебя сразу все получилось?

— Да, как ни странно. У одного из первых. Дурацкой самоуверенности и меня всегда хватало.

— А какое было твое первое заклинание?

Лан усмехнулся.

— Звучит так, словно мы обсуждаем наш первый опыт в постели.

Я вдруг смутилась.

— Огонь, — сказал Лан. — Первое, что у меня получилось — огонь. Я же боевой маг по основной специальности. Огонь обычно проще всего.

Я кивнула.

— А у меня так ничего и не выходит.

— Получится, не волнуйся.

— Откуда ты знаешь?

— Я просто в тебя верю.

Лан чуть наклонил голову на бок, долго смотрел мне в глаза, разглядывая, потом вдруг вскочил на ноги.

— Хочешь салют?

И, не дожидаясь ответа, сложил ладони, словно в них что-то было, поднес их к губам, что-то тихо и быстро сказал, а потом словно выкинул в небо. Из его рук взметнулась огненная стрела, взмыла высоко-высоко и, бабахнув так оглушительно, раскрылась огромным шаром мерцающих огоньков.

Просто дух захватило!

— Ух, ты!

Такие представления устраивали на площадях по праздникам, я всегда любила смотреть, мы ходили с отцом.

— Еще?

— Да!

Потрясающе!

Он выстреливал их один за другим — желтый, красный, зеленый! Я смеялась и хлопала в ладоши, словно маленькая. Было так здорово! А потом вместо шаров пошли звезды, сердечки и даже настоящие цветы, они взмывали в небо и падали мерцающим дождем. Ух! Я прыгала от радости, забыв обо всем. Лан тоже совершенно искренне веселился.

— Давай вместе! — неожиданно предложил он. — Это не сложно, я тебя научу. Давай, сделай руки вот так...

Он подошел, обнял меня, сложил мои ладони.

— Поднеси к губам. Так. Теперь повторяй...

Я повторяла, очень старалась. А потом мы вместе выбросили в небо стрелу из моих рук.

Вш-ш-ших! Она ушла в небеса!

— О-о-о! — кричала я. — А-а-а! Здорово!

— Это ты сделала. Ты! Давай еще, только теперь сама!

Первая стрела только пшикнула в ладонях и упала в море. Но у меня получилось!

Вторая взлетела метра на три, едва не обожгла...

— Давай, Соле, давай! Ты можешь!

Вш-ш-ших! Ба-бах! Огромный шар взорвался у меня надо головой.

— Ура! — кричала я.

От радости кружилась голова. Надо же, как это просто! Я тоже могу! У меня получается!

Мы пускали салют, наверно, больше часа. Кричали, смеялись, резвились. Потом, выбившись из сил, упали на снег, лежали обнявшись и смотрели на звезды.

* * *

Кера похоронили на небольшом плато на самой вершине. Я и не знала, что там целое кладбище. Ровные ряды могил. Большая часть — времен Эторской войны, защитники, маги...

Ина рыдала. Обняв ее, Джара рыдала тоже. Регар был предельно сдержан, он нарушил молчание только для того, чтобы прочесть молитву. Он не смотрел нам в глаза, отворачивался.

Мне было страшно. Мне все казалось, это не последняя смерть, я еще приду сюда. Так не должно быть, но...

Лан подошел, взял меня за руку. Я благодарна кивнула. Вдвоем легче.

* * *

Сколько я ни старалась, но больше никаких чудес сотворить не могла. Никакого салюта, никакого огня, даже маленьких искорок.

Мне все казалось — там, на берегу, за меня это делал Лан, а я лишь так... Все неправда.

Не знаю.

Но, наверно, если меня спросят, то смогу ответить, что запускала с Ланом салют. Наверно, лучше, чем ничего.

Не могла сосредоточиться, не могла поверить в себя, да и ничего не могла. Мысли разбегались, в голове лишь звенящая пустота.

Я старалась тренироваться так, чтобы никто не видел моего позора. В одиночестве. Уходила подальше, на задний двор.

И однажды вечером, возвращаясь, увидела Хагена.

Хаген стоял у парапета, там, где и я в прошлый раз. Он был совсем белый, словно тень, сосредоточенный. Снег идет, а он в одной рубашке, кажется, рубашка уже начала покрываться корочкой льда. Что случилось?

— Хаген! — окликнула я.

Он повернулся, улыбнулся, так странно, словно извиняясь.

— Привет, Соле, — сказал он. — Я очень рад тебя видеть, я очень рад... Соле... мне надо тебе сказать...

Он запнулся.

Я не знала, что сказать. Испугалась.

— Соле... — он потянулся, коснулся моей руки кончиками пальцев, вздохнул глубоко-глубоко. — Соле, я очень рад, что встретил тебя.

Черные-черные глаза на белом лице. На секунду мне показалось, что он похож на покойника. Что он следующий...

— Что случилось? — тихо спросила я, голос дрогнул. Я и так понимала, но мне казалось, что пока есть время, все обойдется, все обязательно будет хорошо.

Но ведь времени-то совсем нет.

— Ничего, — сказал он. — Все нормально.

— Хаген, скажи, ведь уже скоро... скажи, как у тебя с магией?

Он покачал головой.

— Никак.

— Хаген... Как же так? Времени осталось меньше недели...

Он пожал плечами.

— Это ничего. Соле... — его пальцы сжали мою ладонь, такие холодные. — Я должен сказать тебе... Я люблю тебя.

Он смотрел мне в глаза, не ожидая никакого ответа. Я испугалась еще больше, почти до паники. Не понимала, как себя вести. Это было похоже на прощание. Нет! Только не так!

— Хаген! Ты с ума сошел! — от страха я закричала, удивляясь сама, никогда такого себе не позволяла. — Ты с ума сошел! Ты что?! Ты замерз! Окоченел весь, руки такие холодные! Иди домой, греться! Ты что! Ты... Зачем ты стоишь тут?!

Он молча смотрел мне в глаза. Я почувствовала, как щиплет глаза, как подступают слезы.

— Хаген...

Он крепче сжал мою руку, потянул к себе, и я поддалась, обняла его, сначала осторожно, потом крепко... прижалась... Он был такой холодный. Ледяной. Весь в снегу. Я прижималась к его груди, под моей щекой таяли снежинки.

— Сейчас, я согрею тебя, — мне отчего-то показалось, что я смогу. — Сейчас, сейчас.

Обязательно смогу. Если надо — можно все. Я учила заклинание, позволяющее согреться и просушить одежду, очень полезное для нашей жизни. У меня толком не получалось никогда, но теперь я чувствовала, как внутри разгорается тепло, нужно только выпустить его наружу. Сейчас... Одними губами, зажмурившись, я повторяла слова...

— Сейчас, сейчас...

Я бормотала нужные слова, одно за другим... кажется, я запуталась в них, но... Не важно, не нужны никакие заклинания. Я просто хотела помочь, я знала, что это необходимо. Сейчас.

И у меня получилось. Так просто, словно я делала много раз. Я поняла это, когда увидела, что ткань сначала становится мокрой от растаявшего снега, что идет пар. Я чувствовала, как Хаген начинает сначала начинает мелко-мелко дрожать, словно бьет озноб, потом мышцы расслабляются. Как меняется, становится глубоким и ровным дыхание.

Он очень мягко отстранил меня. Молча, глядя в глаза.

Я немного смутилась.

Первый порыв сошел, и я...

— Ну вот, — сказала тихо, — так лучше?

— Да, — сказал он. — Спасибо, Соле.

— Тебе нужно в дом, — сказала я.

— Да, — сказал он, — хорошо.

Это было так странно. Он согрелся, но лицо оставалось белым. И мрак в глазах. Даже отчаянье... еще хуже.

Я видела, что что-то происходит, видела идущую в нем борьбу. Но не понимала.

— Соле, — сказал он, — прости меня. Я не должен был.

Хаген взял меня за плечи. Сделал глубокий вдох, словно собирался решиться на что-то. Потом взял и поцеловал меня в лоб.

— Прости, Соле, — что-то было такое в его голосе, что-то холодное, жесткое.

Он отпустил меня, резко повернулся, быстро пошел к лестнице.

— Хаген! Ты куда?

— Хватит, — бросил он, не оборачиваясь.

* * *

Я пулей влетела в нашу комнату.

— Там Хаген!

Лан повернулся, он сидел у окна, читал толстенную книгу.

— Что?

— С ним что-то происходит!

— Что? Он светится?

Я почти обиделась, мне показалось, в его словах насмешка.

— Нет. Ему надо помочь.

Принялась рассказывать, но Лан отмахнулся.

— Мы-то что можем сделать?

Ничего. Я понимала, что это не в наших и не в его силах, даже Ил-Танка с Патеру не справились. Но ведь нельзя оставлять как есть!

Ина смотрела на меня с насмешкой.

— Что, Лягушка, наконец, признался тебе в любви? То-то ты так засуетилась.

У меня вспыхнули щеки — от стыда и обиды сразу. Ведь так и было. Ведь я с самого начала знала, как у Хагена обстоят дела, но припекло только сейчас.

— Ил-Танка предлагает взломать защиту силой, — сказал Лан.

— У него получится?

Лан пожал плечами.

— Взломать-то он взломает, силы у него достаточно, но это очень тонкая работа. Здесь очень много зависит от опыта, а именно такого опыта у него мало. И еще от Хагена. Если Хаген будет сопротивляться, то, скорее всего, это для него плохо кончится. А он будет сопротивляться, неосознанно, он привык держать оборону. Вряд ли он выдержит.

— И что тогда?

— Ты же и так знаешь, Соле. Он может потерять память, а может и вообще умереть. Сознание — сложная штука.

— Но ведь можно же как-то помочь?

— Ты можешь подержать его за руку.

Ина засмеялась.

— Я серьезно, Соле, — сказал Лан. — В таком деле очень важна поддержка.

— Но неужели нет других способов?

Лан тяжело вздохнул.

— Нет времени на другие способы. К тому же, Соле, ты спроси Хагена, а хочет ли он пробовать что-то еще? Хочет ли он тянуть дальше, или уже устал. Иногда проще закончить разом. Он всю жизнь борется с этим.

— Мне кажется, он больше не хочет, — сказала я. К горлу подступил ком. — Он ушел куда-то... в одной рубашке...

По щекам покатились слезы, вдруг прорвало.

Лан тихо выругался, с силой ударил ладонью по колену, поднялся на ноги.

— Ладно, — сказал он. — Я разберусь.

— Глава 2

Лан пошел разбираться, и я побежала за ним.

— Останься, — попытался было он. — Не ходи за мной. Это мое дело, моя работа. Не лезь.

— Нет, — сказала я, сама удивляясь собственной смелости и упрямству. — Это и мое дело тоже.

Как же могу я оставаться в стороне? Никогда себе этого не прощу. Я должна была раньше...

Главное, чтобы Хаген не пошел в город, там найти его будет сложнее.

— Пойдем для начала, с Ил-Танкой поговорим, — сказал Лан.

— С Кожаным Человеком? — я даже вздрогнула. — Куда?

— К нему. В это время он, наверняка, у себя. Боишься?

— Боюсь, — честно сказала я. — Но все равно пойду с тобой.

Лан улыбнулся.

— Давай руку, ступени скользкие.

Преподавательское жилье находилось ниже, рядом с учебным корпусом. Была небольшая надежда, что Хаген тоже пошел сюда.

На подходе меня начало слегка трясти.

Небольшое кирпичное здание, в некоторых окошках горел свет.

— Ну, по крайней мере, Ил-Танка у себя, — сказал Лан.

— А нам сюда можно? — спросила я запоздало.

— Тебе, вообще-то, не положено. А мне можно. Ничего, пойдем уже.

Входная дверь открыта, длинный полутемный коридор, сыро и холодно, совсем как у нас.

Лан шел уверенно, точно зная, какая дверь ему нужна. Не в первый раз он...

Я вдруг испугалась, что кто-то выйдет, спросит, что мы тут делаем. Мастер Патеру или мисс Кеали, например. Что мы будем им объяснять? Хотя, объяснять, наверно, будет Лан.

— Сюда, — тихо сказал Лан. — Не волнуйся.

Постучал.

— Открыто! — отозвался Ил-Танка.

Мы с Ланом зашли. Сначала он, а я осторожно, почти прячась за его спиной.

Ил-Танка был один. Сидел за столом, писал что-то.

И без обычных повязок на лице.

— Ох, — у меня прямо ноги подкосились, я схватилась за Лана.

Сейчас Кожаный Человек выглядел еще страшнее. Небольшой треугольник носа с глубоким провалом внизу, отверстия вместо ушей. Огромный рот — почти от уха до уха, в котором отчетливо проглядывают зубы, даже задние. Как же он разговаривает?

— Голос — это иллюзия, — спокойно сказал Ил-Танка, отвечая на мой незаданный вопрос. — Вы слышите не так, как это есть на самом деле.

Лан покосился на меня.

Я слишком громко думаю, совершенно не контролирую. Это даже как-то неприлично выходит.

Изо всех сил постаралась сосредоточиться и задвинуть свои мысли подальше.

— К тебе Хаген не заходил? — спросил Лан.

— Нет. А должен?

Лан рассказал ему всю историю, включая то, что нам именно сейчас так приспичило Хагену помочь, упустил лишь личные подробности.

— Может, он у Патеру, — сказал Ил-Танка. — Я сейчас схожу, узнаю. Вы садитесь пока.

Он ушел, и я немного выдохнула.

Комнатка была крошечная, с такой же печкой, как у нас. В углу свалены дрова. Кровать, стол, две табуретки, сундук и полки с книгами, все сделано очень просто, но вполне добротно. Личных вещей почти не видно. Стены выкрашены зеленой краской, подтеки у потолка, мелкие трещинки.

Интересно, а у мастера Патеру — лучше?

Лан сел на одну табуретку, я на другую. Было неуютно и неловко, казалось, я сунула нос, куда не надо.

— Соль, скажи мне, — Лан задумчиво смотрел на меня, чуть наклонив голову на бок, — ты сама готова идти до конца? Тебе самой это нужно?

— Да, конечно, — поспешила заверить я, хотя больше всего, конечно, хотелось убежать и ни в какие дела не лезть. — Я сделаю все, что в моих силах.

— Возможно, придется сделать больше, — серьезно сказал Лан.

— Больше? Как это?

— Вот так, взять и сделать. Прыгнуть выше головы. Я должен понимать, можно ли на тебя рассчитывать, прежде чем начинать.

— Я... Да, конечно, я все сделаю!

— Не испугаешься?

Я судорожно мотнула головой.

Испугаюсь, конечно. Но я постараюсь.

— Хорошо.

— Лан, а что ты задумал?

— Точно сказать не могу, нужно еще обсудить с Ил-Танкой. У него нет опыта силового взлома, зато есть у меня. Я, конечно, делал не сам, но участвовал. И еще нужна твоя помощь.

— Держать за руку?

— Вроде того.

Лан был страшно серьезен, никогда не видела его таким.

— А еще нужно будет отключить защиту Литьяте, — сказал он. — По крайней мере заблокировать на время.

Я даже не поверила...

— И как ты собрался ее отключать? — спросил Ил-Танка от двери.

— С помощью Соле, — сказал Лан. — Ты Хагена нашел?

— Он в большом лекционном зале.

— Один?

— Да, один. Латаре, скажи, чего ты хочешь от меня? Я готов сделать то, что и собирался. Но вся эта история, — мастер Ил-Танка кивнул в мою сторону, — мне не нравится.

— Ты и будешь делать, именно то, что собирался. Только я тебе помогу. Если ты попытаешься сам, то скорее всего убьешь парня, или сделаешь его абсолютным овощем, который будет пускать слюни и ходить под себя.

— Ты сказал, что хочешь отключить защиту?

— Да. Внешнюю прикроет Соле, она мастерски умеет ставить щиты. А внутреннюю отключу я. Если ты помнишь, я официальный представитель Литьяте, у меня есть некоторые полномочия.

Ил-Танке это явно не нравилось. Он сложил руки на груди, прошелся по комнатке туда-сюда, раздумывая, присел на корточки у печки, поворошил кочергой угли.