2. Морские короли. Перекрестки

Луис подумал еще пару минут.

— Массимо, мне нужно будет, чтобы ты сделал вот что...

Массимо выслушал тьера, не моргнув глазом. И ответ его был короток и прост.

— Сделаю, монтьер.

— Спасибо.

Не так много было у Луиса людей, на которых он мог положиться целиком и полностью. И тем больше он ценил Массимо.

* * *

Весь день Лусия ходила, как в дурмане. Жаловалась на головную боль, на тяжесть в груди, так, что даже тьерина Велена забеспокоилась. А вечером Лусия удалилась к себе.

И ночь прошла спокойно!

Кто бы это ни был, он испугался?

Ее плохого самочувствия?

О, нет. Так далеко самонадеянность Лусии не простиралась.

Неведомый любовник испугался повредить будущее вместилище для ребенка. Но через пару дней...

Один раз Лусия попалась на замаскированный среди цветов запах дурмана. Второй раз она этого делать не собиралась. А потому изобразила сонливость, и уткнулась носом в подушки.

От Луиса она уже отлично знала, кто может прийти к ней, и старалась не надышаться, понимая, что ей потребуются все ее силы. Предстоял тяжелый разговор...

Главное, чтобы герцог не слишком долго ждал...

* * *

Так и вышло.

Не прошло и часа, как скрипнула потайная дверь, распахиваясь рядом с камином, и в комнату вступил герцог Карста. Лусия из-под длинных локонов, слегка повернув голову, наблюдала, как он достает из двух ниш курильницы, как выставляет их на балкон, как сбрасывает халат... а ничего так! Для своего возраста у него хорошее тело, ни жира, ни дряблости...

И когда мужчина перекатил девичье тело на спину, на него взглянули темные глаза.

Лусия сделала то единственное, что могло ее спасти — обвила мужчину за шею руками и впилась поцелуем в губы.

Несколько минут Донат Карст был в шоке, а потом — потом стало поздно.

Поцелуй, еще один, потом еще и еще, и вот уже два тела сплетаются в страстной схватке на широкой кровати. Поговорить они смогли, только когда схлынул дурман, и мужчина вытянулся на шелковых простынях.

Лусия лежала на нем сверху, обводила пальчиком контуры лица...

— Тьерина Велена знает?

Донат прищурился.

— Знает.

— Об этом она узнает тоже?

— Я подумаю... Ты больше ничего не хочешь спросить?

— Зачем спрашивать то, что тебе уже известно? — удивилась Лусия. Коснулась пальчиком лба герцога, на котором появились глубокие морщины. — Слуги болтают, а я слушаю. Твой сын не может унаследовать герцогство, потому что ему все безразлично. Он даже детей сделать не сможет. Твоя жена не родит. Плодить бастардов? Ты так и сделал, но в законном браке.

— И тебя это устраивает?

— Почему нет? — удивилась Лусия. — Я стала маркизой, а в будущем, возможно, стану герцогиней Карст. Здесь спокойно и богато, я не завишу от своего отца и его прихотей. А рожать детей... это делают все женщины. Что в этом плохого?

— От свекра?

— Ты дашь фору многим молодым. Почему нет? Не хотелось бы постоянно вдыхать дурман, поэтому я предпочитаю договориться.

— И не сбежишь отсюда с братом?

— Брат был счастлив выдать меня замуж. Дочь Преотца — слишком хрупкий настил под ногами, чтобы стоять на нем долго. К тому же я могу уже быть беременна...

— Можешь...

— А если и нет — ты же поможешь мне?

Улыбка Лусии была исполнена лукавства и призыва. И герцог поддался ему, переворачиваясь и подминая под себя стройное тело.

Эта девушка вернула ему юность. Ту пору, когда он был не старше Мирта, когда искл любовь... и сейчас он не собирался расставаться с малышкой.

А если и она хочет остаться... тем лучше!

Тем лучше.

* * *

Дни шли за днями. Луис сидел в библиотеке, копаясь в старых свитках. Конечно, кое-что ему не доверяли, но очень быстро Тьер Донат стал оставлять гостя одного.

И Луис воспользовался этим шансом, что порыться на полках поглубже.

Там он и обнаружил свое сокровище.

Герцоги Карста вели записи?

О, да!

Герцогини Карста — тоже. Но серьезными записями это не считалось. Они хранились в отдельном шкафу, который даже не запирался, среди кулинарных книг и свитков по хозяйству — ну что еще может написать женщина?

Как оказалось — многое.

Эта герцогиня Карста была всяко не глупее супруга. Потому что сделала записи в своем дневнике двойными.

Она писала красиво, крупными разборчивыми буквами, делая пробелы между строчками, писала о хозяйстве, о том, как она счастлива, как уродилась пшеница, какой фасон платьев нынче в моде...

А между строчек, мелким шрифтом, невидимыми чернилами было написано совсем другое.

Луис и не наткнулся бы на эти дневники, но его интересовало ВСЁ, что относилось к правлению последнего короля. Поискал, интереса ради, проглядел дневник, пролистывая почти по диагонали.

А чернила постепенно стали видимыми. Так бывает. Срок вышел...

И строчки потрясли мужчину.

Если все действительно так... для Лусии это катастрофа.

Стыдно признаваться, но дневник благородный Тьер Даверт украл. Засунул под одежду так, что хоть за шкирку его тряси — не выпадет, и вынес из библиотеки, чтобы ознакомиться за задернутым балдахином, в своей комнате.

Он читал — и видел женщину, которая, обмакнув перо в нечто вроде молока или лимонного сока, выводит торопливые строчки.

Какая она была — та герцогиня Карст?

Внешность неважна. Но это была очень умная, решительная и сильная женщина. И Луису она казалась похожей на Вальеру Тесани.

А дочитав, он понял, что разговора с сестрой не избежать. И будет все это ну очень неприятно...

* * *

Любезные хозяева уже дней пять как перестали стеречь брата и сестру. К чему, если Лусия довольна своим местом в жизни, а Луис не собирается ее никуда увозить, увлеченно копаясь в книгах? Но ради этого разговора Луис все равно навестил сестренку под утро. Специально влез на балкон, открыл окно и позвал в полумрак комнаты:

— Лу, зайка, проснись!

Донат Карст всегда уходил задолго до рассвета, об этом Лусия давно рассказала брату. Луис не боялся наткнуться на постороннего.

Лусия вынырнула из глубины подушек.

— Луис?

— Да. Надо поговорить, малышка.

— Что случилось?

— Нечто весьма серьезное. Так что просыпайся...

Лусия кивнула, встряхиваясь. Брату она верила, Луис не станет паниковать попусту.

— Ты еще не беременна?

— Не знаю...

— Когда у тебя были последние 'красные дни'?

— Примерно месяц назад.

— Плохо... я достану тебе снадобье, и ты его съешь. Поняла?

Лусия замотала головой.

— Погоди... ты хочешь, чтобы я убила своего ребенка? Если я беременна?!

Луис вздохнул.

— Лу, у нас очень плохая ситуация. Я не знал того, что должен был, иначе никогда бы, никогда не допустил этого брака.

— Чего ты не знал?

Лусия смотрела настороженно, серьезно... как далека была эта женщина от той наивной девочки, которая выбегала навстречу Луису? И ей придется уйти еще дальше, чтобы никогда не вернуться.

— Лу, только не кричи и постарайся понять. Если ты беременна, ребенок родится уродом.

— Что!?

Ладонь зажала женщине рот.

— Да, сестричка. Дело в том, что герцогские рода не могут вступать в брак. Вообще. А мы по материнской линии потомки Лаис.

— Мммммуууыыы?

— Мы, сестричка, мы. Дальние, но прямые. Мы — Лаис, они — Карст. Если ты родишь ребенка от герцога, он будет... чудовищем. В чешуе, с плавниками или жабрами, если еще родится живым и в срок. Бывало так, что при родах таких... существ их матери умирали. У тебя есть все шансы. А если Карст поймет кто ты — сам убьет. После смерти последнего из Королей герцоги пробовали обойти запрет на свадьбы между потомками. Было несколько пар, Карст — Карнавон, Лаис — Тимар, Карнавон — Атрей, Тимар — Карст — и это я еще не всех перечислил. Вторые сыновья, вторые дочери... Браки иногда были даже счастливыми, но всегда бездетными. Тебя можно отпустить? Кричать не будешь?

Лусия помотала головой. Мол, не стану. И как только рука сползла с ее рта, совсем по-детски спросила:

— Ты врешь? Правда?

— Нет, Лу. Я не вру тебе. Клянусь памятью матери.

И Лусия поверила.

— Но откуда...?

— О Лаис я знаю от мамы. А остальное... почитай.

Старая тетрадь в кожаном переплете легла на колени Лусии. Женщина послушно открыла указанную страницу, вчиталась... и с каждым прочитанным предложением ее лицо мрачнело. Глаза наливались слезами, нос стремительно краснел... наконец тетрадь полетела в угол, а Лусия повисла на шее у брата.

— Луис, что же мне делать!?

— Я все улажу, малышка. Но мне нужна будет твоя помощь. Ты хочешь остаться в Карсте?

— Да, да!

— Тогда слушай. Сразу после твоей свадьбы, я приказал найти кое-кого, необходимого нам. Завтра у тебя будет подарок — новая лошадь. И ты отправишься со мной на прогулку верхом. Раз за разом, рано или поздно люди привыкнут...

— Луис, что ты мне предлагаешь?

— Родить ребенка от другого мужчины, — пожал плечами Луис. — У меня в отряде есть солдат, который похож на Карстов. Голубые глаза, темные волосы... сойдет.

— Но в нем же не будет герцогской крови!

— А это и не обязательно. Покопался я тут в библиотеке, герцогская кровь необходима ради того, чтобы править. Карсты сейчас в силе. А потом... да хоть бы и бастард был — тут главное не церемония в храме, а кровь. Просто нам сейчас нужно тебя защитить, а о Карстах я потом подумаю.

Лусия кивнула. Эту точку зрения она принимала. Но...

— Луис, а кто еще знает, что мы — Лаис?

— Никто. И узнать никто не мог.

— Почему?

Как бы ни была расстроена Лусия, она была дочерью Эттана Даверта, который никогда и ничего не принимал на веру. Вера — для глупцов, эти слова звучали в их доме раз за разом, на протяжении всей коротенькой жизни Лусии. И девушка невольно впитывала эти убеждения. Да и отвлечься хотелось от страшных мыслей.

Ее ребенок может родиться чудовищем.

Страшно-то как... мамочки...

— Потому, малышка, что наша мать была из Эттельбергов. Да, они роднились с Лаис, но это было давно и неправда. Никто и не заметил. Таких семейств по всему континенту — ложкой не перехлебать. Но! Рорк Эттельберг взял за себя Дейзетту Лаис. Сестру последнего настоящего герцога Лаис. Потом, когда началась резня, кормилица Бенедетта Линкс спасла дочь последнего герцога. Выдала за своего ребенка, увезла к тетке...

— А это точно была... эммм...

— Мари Лаис стала Мэриэттой Линкс. И вышла замуж за своего двоюродного брата.

— И у них не родились уроды?

— Нет.

— Так, может, она и не была Лаис? Ведь доказательств никаких нет!

Луис вздохнул.

— Лусия, доказательства есть. Герцоги узнают тех, в ком течет их кровь... Ир-рион!

Лусия подняла вверх тонкий палец.

— Вот! Даже если принять эту историю за правду, в моем ребенке не будет крови Карстов. Если герцог это почует...

Луис схватился за голову.

— Лу, ты понимаешь, что это опасно?

— Да, братик.

Но глядя в безмятежные карие глаза, Луис понимал — она не верит. Попросту не верит.

Ребенок, тем более, любимый, балованный и заласканный, никогда не поверит в свою смерть. В любые неприятности, которые могут с ним произойти. Это же невероятно! Такого просто не бывает, потому что с ней этого быть не может!

— Мне очень приятно, что мы — Лаис, значит, я ровня Донату...

— Лу, ты понимаешь, что он этого знать не должен?

— Да, братик.

И было видно — она не понимает. И скорее всего, проговорится...

Луис медленно поднялся. Подошел к сестре, запустил руку в волну темных волос, намотал их на кулак.

— Луис!

— Если ты, дура сопливая, хоть слово кому-то скажешь...

— Да как ты...

Рывок еще сильнее. Луис подтянул сестру вплотную к своему лицу, и заговорил. Медленно, расчетливо, словно гвозди забивал.

— Я ждать пока тебя Лаис убьют не стану. Я сам тебя пришибу, потому что дурой выросла. Думаешь, это игрушки? Цветочки-розочки? Нет, Лу, за эти игры кровью платят, и чаще всего своей. Мать потому и погибла, что пыталась это узнать. И тебя прибьют. Поняла?

Вот теперь поняла. Прочувствовала, побледнела.

Но — кровь сказалась.

— Молчать я буду. Маминым покоем клянусь. А спать с кем попало не стану. И ребенка своего не убью.

— Дура.

— Пусть так. Но заставить меня ты не сможешь.

Луис выругался шепотом, но Лусия уже пришла в себя. Родители у них были все же одни.

— Вот что, братик. Я думаю, тебе пора уезжать.

Мужчина посмотрел, да и плюнул.

— Я тоже так думаю. Только учти — на рождение племяшки меня пригласишь. Поняла? Случись что — тебе никто другой не поможет.

Лусия медленно кивнула.

— Это — да. Приглашу заранее. И о сроках напишу, и о Лаис никому не расскажу. Получается, мы на три четверти Лаис?

— Конечно, за эти века кровь разбавилась, но полагаю, что да.

— А мы на них похожи? Вот у Карстов, я смотрела в портретной галерее, глаза у всех голубые, волосы темные, телосложение, опять же. А у Лаис?

Луис задумался. Отпустил волосы сестры, и Лусия смогла отойти. Встряхнула гривой волос, помассировала кожу головы кончиками пальцев.

Слова брата она приняла достаточно серьезно. Но собиралась молчать, хотя и по другой причине.

Есть карты, которые можно бросить на стол только один раз. В самый тяжелый момент. А до той поры... подождем.

— А ты знаешь... нет.

— Нет?

— Лаис, как правило, с пепельными волосами и зеленоглазые. Я тут полистал хроники, пару раз попадалось.

— Вот. А мы?

Луис хмыкнул. Да, темноволосая и кареглазая Лусия, да и он сам, меньше всего походили на Лаис.

— Я бы сказал, что мы ближе к Карнавонам. Темные волосы, темные глаза, только у них кожа очень белая. Очень.

— Так, может, соврала кормилица? А в нас крови Лаис на четверть, не на три четверти?

Луис вздохнул.

— Лусия, солнышко, лучше б мы это проверили другим путем.

— То есть?

— Если твой ребенок родится уродом, то ты Лаис. Безоговорочно. А ты окажешься в опасности. Но мы никак об этом не узнаем до родов.

Лусия задумчиво кивнула.

— Обязательно напишу тебе. Заблаговременно.

На том и порешили.

Лусия осталась отсыпаться, а Луис отправился к себе. Может, и правда, пора домой?

* * *

Тьер Эльнор с отвращением оглядел придорожную таверну.

Он жил здесь со своими людьми вот уже два десятка дней, и с каждым днем все больше злился.

Луис Даверт задерживался в гостях у Карстов.

Конечно, это мало что значило. Деньги были и на проживание, и на наемников. Даже если бы Луис прожил у Карстов год, тьер Эльнор мог бы его дождаться. Но хотелось-то побыстрее!

Эттан Даверт был виновником гибели Мелли, это истина. Эттан Даверт поплатится за свое коварство. Уже платит.

Женой, сыном, до второго сына, Родригу, тьер Эльнор пока не добрался, а вот до первенца, до Луиса — доберется.

Лусия пристроена туда, где ей займутся всерьез. Зная тьерину Велену, пару детей молодая соперница родит, а на третьем скончается от родильной горячки. Или красной сыпи. Или.... неважно, от чего она умрет, важно,, что это будет сугубо естественная смерть. Тьер Эльнор проследит за этим. Даже яд, если что, отыщет. Надежный, хороший...