Неправда. Разум над душой

Я секунду на нее смотрела, а после открыла дверь и вышла на улицу, где вовсю набирал обороты жаркий августовский день.

Платья калейдоскопом кружились перед моими глазами, пока я пыталась уснуть. Слишком много нарядов я увидела за последние два дня, и теперь все воспроизводилось в мозгу снова и снова, как заезженная видеокассета. Это почти как с картошкой (с первого взгляда логики никакой, но вы сейчас все поймете). Когда приходит сезон сбора урожая, я со своей семьей днями не вылезаю из огорода. То копаю, то выбираю корнеплоды, роясь в земле, которая в такую сухую погоду больше напоминает насыпи пыли. Кстати, сейчас как раз начался такой сезон, мои родители с нетерпением ждут возвращения любимой доченьки (а на самом деле лишней рабочей силы, родненькие эксплуататоры), а доченька, в свою очередь, не имеет никакого желания сидеть под жгучим солнцем на огороде с утра до вечера. Так вот, эта картошка так сильно приедается в мозгу за неделю сбора, что несколько дней после в любой момент, когда мои глаза закрываются, перед глазами стоит ОНА. А перед сном еще и руки дергаются, пытаясь выбрать овощи из кровати.

Я называю подобные "глюки" последствиями после стресса и перегрева, а мои мама и папа — моей бурной фантазией. Не знаю, что движет мое воображение сейчас — стресс или фантазия, но уснуть это мне не дает. А еще, время от времени в голове возникает лицо той женщины-швеи из ателье. Тонкие пальцы, парящие над бумагой, странное равнодушие к покупателям, ее улыбка и возвращенные обратно деньги. Возьми она все, я бы так не отреагировала. А по этой цене, в которую наряд мне обошелся, можно сказать, достался даром, после покупки остался странный осадок.

В итоге я была так растеряна, что забыла купить и босоножки, и украшения. Так и приехала обратно с одним пакетом и сумочкой под мышкой. Теперь платье расправлено на одном из железных стульев, и в темноте, в слабом уличном освещении, которое с трудом пробиралось на этот этаж, оно странно поблескивало. С одной стороны, я понимала, что подобная ткань по идее так и должна выглядеть без света, но с другой в моем лихорадочном мозгу возникали то мысли о колдовстве, то о потустороннем мире. Да и продавщица была более чем странной, так необычно на меня реагировала, словно к ней покупатели раньше никогда не заходили. А ее фраза о веселой ночке выглядела больше как предсказание, чем как предположение. Хотя, может это я как-то неправильно все восприняла?

В любом случае, завтра мне придется вернуться за остальными составляющими образа, а как я запомнила, обувь находилась во второй части помещения. Возможно, та женщина продавала и ее? Эх, нужно было спросить раньше! Как говориться, убила бы двух зайцев одним выстрелом.

Можно сказать, что день таки не прошел зря. Я купила себе прекрасное платье по смешной цене, подышала свежим (душным, горячим, вонючим) воздухом, доела блины и теперь со спокойной душой могу ложиться спать. Но сон пока не шел. Сегодня я не так сильно устала, как вчера, справилась со своими делами до обеда, а потом еще полдня провалялась на диване, переписываясь с невестой. Она жаловалась на ор в тетушкиной двушке, на то, как ей хочется бросить все и махнуть домой, на то, что Кирилл у нее такой идеальный — не за что зацепиться, на то, что на торте вместо лебедей будут лилии и на то, что на стульях в зале ресторана повесят розовые банты, а не сиреневые. Видимо, у нее начинался предсвадебный мандраж. Я, честное слово, как могла, пыталась ее успокоить и настроить на позитивный лад, но вот то, что происходило по другую сторону связи, превращало мои старания в кругленький ноль. По сообщениям Риты сало понятно, что на ее голове сидят и тетя, и мама, постоянно названивают родственники, которых не пригласили, и у самой невесты, на почве переживания, начались проблемы с желудком. Она молила меня помочь ей, и я пригласила ее завтра съездить за босоножками и бижутерией, пусть хоть проветрится.

Время, для летнего сна, совсем детское. Я вспомнила о незакрытом вопросе Алены-Леши, и мысленно настроившись, набрала самую младшенькую в нашей шайке. Она долго не брала трубку (может, спит?), и я хотела уже прервать гудки, как мне ответили.

— Да, Люда.

— Привет, — весело отозвалась я, в уме прокручивая фразу: "Может пригласишь Лешку на свадьбу, а?". Думаю, от такой прямолинейности она меня пошлет. Без вариантов.

— Привет, — немного сонно произнесла подруга.

— Не спишь еще? — я сама непосредственность и вообще звоню поинтересоваться, как поживает наша маленькая брюнеточка.

— Ты едва успела, я уже ложилась, — я слышала, как на другом конце провода что-то зашуршало, и девушка устало вздохнула.

— А почему так рано? — спросила я, лежа на застеленном диване (словно сама не собиралась спать, ага).

— Устала за день, — вздох. — Как ты там? — поинтересовалась мелкая, не подозревая о подставе.

— Хорошо... Ты наряд уже подобрала себе? — ну не хватает у меня духу сразу все сказать.

— Ну... — замялась она. — Есть на примете несколько вариантов, пока решаю. А ты?

Я переложила телефон в другую руку и обернулась на платье. Железный стул поблескивал, отражая уличный свет, а платье, на нем висящее, казалось черным.

— Купила сегодня, — я прикусила губу, его рассматривая. Все-таки, оно какое-то странное. — Вроде ничего такое.

— А цветом? — Алена обрела интерес в разговоре.

— Синее, — хмыкнула я. — А что?

— Надену бирюзовое тогда, чтоб мы хоть в одних оттенках были, как подруги невесты, — решительно заявила мелкая.

— Это нужно еще с Илоной и Полей обсудить, вдруг у них совсем другие цвета нарядов? — предположила я. — Так что, лучше надевай, какое тебе нравится.

— Второе цвета фуксии. Я не знаю, — прозвучало глухо. — Мне кажется, это слишком вульгарный цвет, как для свадьбы.

— Это ты с чего взяла?

— Оно короткое и обтягивающее, — объяснила Алена.

Я хмыкнула в ответ на ее слова:

— А вульгарный именно цвет?

— Ты меня поняла, — девчачий голос прозвучал с капризной ноткой. — Что мне делать?

— Если ты считаешь платье вульгарным, то лучше выбрать не его, так?

— Наверное, — легкий вздох. — А ты обувь на подъеме будешь одевать?

— Еще не купила, так что пока не знаю, — хоть тут юлить не пришлось. — Но вообще собиралась на каблуках — платье с ними будет лучше смотреться.

— Я без понятия, что делать. Боюсь, на каблах не выхожу весь день, — в ее голосе послышалась обреченность и совсем немного нытья.

— Возьми в сумку балетки и не парься, — посоветовала я.

— Как вариант, — довольно подметила собеседница.

— А я о чем.

На секунду повисла тишина.

— Рита очень переживает сейчас, — тихим голосом заметила мелкая.

— Н-да... — я согласилась. — А ты бы не переживала?

Алена горячо ответила:

— Да я б уже умерла от разрыва сердца!

— Не знаю, как на счет умереть, но лучше Ри я бы себя не чувствовала. А вообще, — вздохнула. — Нам рано об этом думать.

— И слава Богу, — облегченно произнесла девушка.

И тут я решила — пора!

— Слушай, Ален, а ты с кем на свадьбу идти будешь?

— То есть, с кем? — искренне удивилась мелкая. — С вами, конечно.

— Эм, — я изобразила неловкость. — А в паре с кем?

— В паре с кем? — переспросила, ну точно как провинившийся гостарбайтер перед начальником.

— Ну да.

— Ты о чем? Какая пара? — мне показалось, или она реально не знала? — Я немного тебя не понимаю.

— Ну как же? Рита пригласила нас, как лучших друзей, только с парами. Она говорила тебе?

Ответом мне служило молчание. Кто ж знал, что мелкая еще не в курсе. Да и вообще, когда ей собирались сказать? Может забыли? На том конце связи странно засопели.

— Нужно привести с собой кого-то. Есть кто на примете? — полный вперед, так сказать.

— Почему я все узнаю последней? — обиженно ответили мне.

Потому что ты наш маленький неопытный журналист.

— Не переживай, найдем кого-нибудь, — подбодрила я ее.

Так, уже ближе.

— Кого? — расстроено спросила подружка. — Осталось всего три дня!

— Целых три дня, не дрейфь! — проговорила я весело. — Я тоже еще не нашла пары, но видишь, не падаю духом.

— У тебя на крайний случай всегда есть твой Леха, так что тебе проще, — проныла та в ответ.

— Во-первых, Леха никак не мой, и точно не на крайний, — строго начала я. Мне эти ее слова совершенно не понравились.

Но мелкая с напором продолжила:

— Он симпатичный и обаятельный, чего ты на дыбы встаешь?

— Игогошечки как смешно. Ты не дала мне договорить, — недовольно произнесла я. — Во-вторых, почему бы тебе самой не пригласить Алексея?

— Что? Этого алкаша малолетнего? — уже совсем другим тоном выдала мне Алена.

— Как мне малолетний алкаш — так в самый раз, а как тебе симпатичный и обаятельный — ты в окоп!

— Почему я должна идти на свадьбу с парнем, влюбленным в мою подругу?! — совершенно разумно возразила девушка. Ох, сколько возмущения в голосе!

— И никакой он не влюбленный! — защитилась я.

— И кто из нас в окопе?

— Он просто немного того, знаешь, но ты ж сама сказала — обаятельный, симпатичный. Чем не вариант?

— Ой не знаю, — вздохнула девушка. — Весь вечер наблюдать, как у него на тебя слюнки текут, мне как-то не улыбается.

— А я тебе салфеточек дам, — пошутила я. — Аленочка, ну представь себе, в субботу все будут там, и Марат тоже, и мы. А ему как, одному дома сидеть, зная, что все без него празднуют? А так и тебе искать никого не надо, и парню не обидно.

— Если ты с ним пойдешь, ему будет не обидно вдвойне.

— Вот ведь мелкая! Хватит использовать то, что уже давно в прошлом. Он мне даже не звонит, — аргумент, хоть и немного неправдивый. — А у тебя есть еще какие-нибудь варианты? — давила я на больное место. — Может, ты там втихую от нас парня завела, и не хочешь никому показывать?

— Что за глупости, какие парни вообще?

— Ну вот, — подытожила я ласково. — Лешка — видный, а тебе с ним не до пенсии жить — один вечер посидеть. Пусть гости обзавидуются, что у такой малютки мачо личный. Что тебе, жалко? Никто же тебя с ним обниматься-целоваться не заставляет...

— И слава Богу! — эта фраза уже второй раз звучит в нашем разговоре, только теперь с оттенком возмущения. Но, как всегда, вовремя.

— Ну так как? — спустя небольшую паузу просила я. Все-таки, подруге нужно немного времени, чтоб остыть.

— А ты так уверенна, что он согласится, если я попрошу? — не скажу, что ее голос звучал по-доброму, но поставленный вопрос был практически финальной лентой в этом "забеге".

— У него не будет другого выхода, — с улыбкой ответила я.

— А если откажется?

— Не откажется, — уверенности мне не занимать.

— Это не самая удачная идея, — глухо прозвучало в трубке.

— Но вариантов нет, — поставила точку я.

— А у тебя? — голос оживился. — Какие варианты у тебя?

Я затаила дыхание. Как бы его так поубедительней что-нибудь соврать?

— Я давно уже думала Марата попросить, чтоб тот своего друга пригласил. Так что, скорее всего так и сделаю.

Да, молодец. Глупее ничего придумать не получилось?

— Могла бы и сама с Алексеем пойти, зачем тебе эта возня? — разумно возмутилась Алена.

— Я не могу с ним, вдруг он опять начнет старую песню, что мне тогда делать?

— Ты же сама только что сказала, что он ничего к тебе не чувствует!

— Да! — подтвердила я. — Но есть такая поговорка: не буди вулкан остывший. Слышала? Чем меньше мы с ним контачим, тем легче нам обоим. Давай, не юли теперь, — совсем чуть-чуть...

— Не знаю, какая муха тебя укусила, — эмоционально протарахтела она. — Но фиг с тобой! Я ему позвоню, и если он не согласиться, я просто загрызу тебя до смерти!

Финиш!

— Моя ты лапочка! Не боись, Алексей будет паинькой, а ты станешь самой красивой дамой на этой свадьбе! Конечно же, кроме невесты.

— Загрызу! — я услышала, как клацнули ее зубы, и тихо рассмеялась.

— Отлично, покусай меня полностью, мелкотня, — ответила посмеиваясь.

В трубке как-то странно запыхтели, и я поспешила закончить разговор:

— Спокойной ночи. Жди Лехача в розовых подштанниках!

— Я не мелкотня, — тихо ответили мне, и вдруг всполошились. — Какой Леха в подштанниках, иди ты нафиг!

— Да-да, уже побежала, — разговор поднял мне настроения. — А вы там не скучайте, — я выпустила смешок.

— Загрызу! — угрожающе оповестили меня детским голосом.

— Спокойной ноченьки, зверятки, — хмыкнула напоследок и нажала на отбой.

Ах, какая же я молодец! Ай да Людмила, ай, да кудесница, так лихо все завернуть и выйти сухой из воды. Да я прирожденная сваха.

Настроение взлетело выше крыши. Я, улыбаясь, смотрела в потолок и все больше убеждалась в своей гениальности. А Аленка тоже не промах, чуть было не выбила меня из колеи. Ну, ничего. Дело сделано, осталось решить какую-то чепуху — найти спутника для себя.

Улыбка не желала сходить с моего лица. Я бросала взгляд то на платье, то в окно, и все размышляла-размышляла. Идея с другом Марата теперь показалась мне вполне здравой, но если и там не повезет, я как-то переживу на свадьбе одно пустое место рядом с собой. Кажется, жизнь налаживается.

Я прикрыла глаза, мысленно оправляясь в дальнее плаванье по царству Морфея. Мое тело обрело некую легкость, казалось — слабейший ветерок сможет поднять меня к облакам. Но неожиданно сверху, как обухом по голове, ударило звучное "БАММ" и оконные рамы в комнате немного затряслись. Я дернулась, выныривая из легкой дремы, и резко распахнула глаза. Вверху все загудело и застучало, послышалась мелодия, больше напоминающая по звучанию африканский мотив, и равномерный топот. Бам-бам-бам.

Это прекрасно, но почему именно сейчас?! Нельзя было начать позже, когда я крепко усну, или закончить до того, как я ложилась? Ответом мне была глухая, рвущаяся в стены музыка и женский смех, притом не один. Они что, вечеринку посреди недели устроили?

А ведь я считала, что все пошло на лад. Куда там.

Я все больше и больше проникаюсь ненавистью Марата к этому дебилу квартирой выше, и скоро, кажется, достигну точки кипения. С головой нырнув под подушку, я прижала ее сверху рукой, а второе ухо уперла в диван — звук стал немного тише. Может, у меня еще получится уснуть? Все-таки, в прошлый раз я отрубилась, как миленькая.

Но ни в тот час, ни позже провалиться в сон не удалось. Музыка беспощадно сотрясала стены. Крики, смех и голоса становились громче с каждой минутой, соседи снизу и сбоку (а наверняка еще и сверху) создавали дополнительный шум, стуча по батареям. Апофеозом стала сработавшая под окнами сигнализация. Маразматическая полуночная какофония.

Дай Бог, у бабушки Эли очень крепкий сон и слабый слух (не поймите меня неправильно).

Мир вокруг утих ближе к четырем (я думаю, кто-то из соседей вызвал полицию), уснуть у меня уже не получалось. С Ритой мы договорились встретиться часов в десять, осталось не так много времени для отдыха, но как назло глаза не закрывались. В голове мельтешили странные образы. Проваливаясь в полудрему, я видела университет, подруг, Риту в свадебном платье и нескончаемые ряды вешалок, забитых вещами.