Алхимик с Земли. (общий файл)

— Мой отец был аместрийцем, а мать ишвариткой. Отец был гос. алхимиком и руководил исследованиями в одной из лабораторий. Мать же была учительницей в храмовой школе. Мы жили хорошо, до тех пор, пока папе не поручили два года назад очередное исследование. Он нам не рассказывал, чем они там занимались, сначала он даже обрадовался повышению и переводу, но это всё прошло за первый день его работы там. Он стал молчаливым угрюмым и раздражительным. Мне известно лишь, что он добился какого-то успеха, но радости это не принесло, а в один из дней он просто не вернулся с работы, а к нам, к нам, — из глаз девочки потекли слёзы, — к нам пришли, вечером. Они сказали, что отец обвиняется в государственной измене! Он никогда бы не cтал! А они добавили, что мы, как возможные соучастники, тоже под следствием и подлежим аресту. Нас задержали, дом перерыли, но... Ничего не нашли, так что нас в итоге выпустили, но папу мы больше не увидели. Тем не менее время шло, и мы жили дальше. Как-то раз я заметила слежку за собой — подозрения с нас так и не сняли. Однажды, когда я перечитывала свою любимую книгу, я заметила, что некоторые буквы едва заметно выделены. Выписав их, я прочитала послание отца, где он указал местоположение своего тайника. В нем оказался первый дневник папы, записи его экспериментов и прочие алхимические данные. Я начала изучать алхимию и пыталась повторить их. Редко успешно. Наверное, это заметили, а может и нет, но к нам снова пришли. Это не были люди. Мать они убили, а сама я едва спаслась, я узнала одного из них, это был алхимик из лаборатории отца, рыжие волосы и шрам на лице. Папа про него рассказывал. И вот последние два месяца я бегаю от них по стране, — она подняла на меня глаза, в коих бушевал целый коктейль чувств — усталость, грусть, ненависть и благодарность.

— Очень грустная история. Как это не люди? Они что, химерами были?

— Да, они оборотнями оказались, я видела лису и волка. Но вот третий был не химерой и не человеком. Три дня назад, когда я убегала, он попал в мою ловушку, и ему снесло половину черепа. У него отросла голова и... В общем, я еле спаслась.

Наступила тишина, я задумался. С одной стороны во мне взыграла паранойя, и мне казалось, что ко мне её подослали, но эта ситуация требует моего раскрытия как агента, а, учитывая, что я не прокололся, значит, утечка произошла сверху, но тогда бы меня не стали проверять, а просто ликвидировали бы, а значит мне повезло, а такая удача бывает очень редко, я бы даже сказал — раз в жизни. Во-первых, из того, что она сказала, было ясно, что в деле участвовал гомункул, а где они там и философский камень, ибо создать их можно тока с его помощью, так же в деле участвовали химеры-оборотни, для создания которых этот философский камень точно пригодился бы. Но с другой стороны, химер можно создать и без него. К сожалению, об этом я судить не мог — не выдали мне литературу по данному запросу, хоть я и запрашивал в своё время. Удача, я ещё не приехал в столицу, а уже получил доказательство того, что двигаюсь по верному пути. Ладно, а теперь о вербовках. Я посмотрел на спасённую: губы сжаты, в глазах мрачная решимость, попробуем вариант мести:

— Тебе очень повезло, у меня тоже к ним есть счёт, — произнёс я и увидел, как она в удивлении распахнула глаза и едва не уронила челюсть. — Скажи, а что ты собираешься дальше делать-то?

— У вас есть к ним счёт? Так у меня тоже... — почти прошипела она.

— Тогда мне потребуется помощь, чтобы с ними справиться, ты ещё что-то про них выяснила? — она помотала головой. — Ладно, тогда я расскажу, что за счёт у меня к ним. У меня история похожа на твою, только жил я лишь со своим отцом, и он обучал меня алхимии, и однажды я натолкнулся на пару интересных записей, отец это узнал и стал их шифровать, чтобы я больше их не читал, но однажды я смог подобрать ключи к его шифру и узнал, что он исследует табу алхимии, в том числе и человеческие преобразования. Не смотря на то, что отец занимался моим обучением, в местную школу он меня все равно отправил, там я нашёл себе лучшего друга, самое удивительное, что мы с ним были как близнецы — понимали друг друга с полуслова и внешне были очень похожи... Так вот, однажды я припозднился, была почти ночь, и на подходе к дому услышал странные звуки, кажется, я услышал выстрелы, я собрался броситься к дому, когда из него вдруг вышла женщина в чёрном заляпанном кровью и порванном платье, и я увидел страшную рану у неё на животе, которая затягивалась за считанные минуты. От страха я оцепенел, а она в задумчивости ушла. Слава богу, она даже в мою сторону не взглянула, а то одним трупом было бы больше. Дальше.... По моему, итак все ясно: я забежал в дом и увидел их... Трупы бати, друга и его родителей, мы хотели собраться на какой-то праздник и собрались. Перед тем как позвонить в полицию, я нашёл часть архива отца и изъял его. Но, как я понял позже, многого просто не было... Затем приехала полиция, всё оцепила, потом приехал гос. алхимик, искал любые зацепки и исследования отца. От него я узнал, что он работал по какому-то секретному проекту. Я жил один, прошло несколько лет, и из расшифрованных обрывков я узнал, что он со своими коллегами-учёными пытался создать сверхчеловека — гомункула. Они обладают сумасшедшей регенерацией, восстанавливают любые повреждения, в общем, бессмертны. С тех пор я искал всё, что мог по этому поводу; прошло семь лет, и год назад я услышал слух, любопытный, и отправился в Кретчет, там я нашёл, к моему удивлению, ещё одну работу бати, правда, не смог её прочитать, на меня напали, и я с трудом смог скрыться, имитировав смерть. Мне удалось узнать, что в этом деле замешана верхушка страны, и теперь я собираюсь в Централ. Стать гос. алхимиком, внедриться в армию и выйти на этих гадов, что засели в правительстве, и отомстить им за смерть моих близких. Ты со мной?

Я посмотрел на девушку, её глаза горели воодушевлением и ненавистью.

— Да, — ответила она, а затем немного смутилась и отвела взгляд в сторону, а потом резко подняла и посмотрела прямо мне в глаза: — А как тебя зовут-то?

Ха-ха, Донжуан недоделанный, сторонника завербовал, а имя так и не узнал. С трудом удержавшись от смеха и улыбнувшись, представился:

— Иван Каменский, а тебя как звать?

— Анна Роуз, насчёт дела я поняла, а что мы собираемся делать дальше? Как ты вытащишь меня из поезда?

— Ну, для начала вытащим тебя отсюда в доспехе, потом поживем некоторое время в гостинице. Я стану гос. алхимиком, ты отлежишься и выздоровеешь, мне потребуется допуск в архивы, постоянный, но его вряд ли дадут просто так. Так что я попытаюсь найти человека и устроить тебя там на работу. Что надо будет таскать, я позже скажу.

— Яаасно, — зевнув, ответила она.

— Спи. У, болезная, — произнёс я и накрыл её пледом, после чего сел на свой лежак и, достав тетрадь, принялся за расчеты алхимических преобразований — внешность у моего кадра слишком приметная, надо её изменить. Я помню, что ещё в Российской Империи дамы красили свои волосы. А так как этот мир более технически развит, то тут наверняка краска есть, а значит это никого не удивит. Почему я не попытался найти, у кого её купить? Да, так проще, но не стоит привлекать внимание. Впрочем, помимо волос оставались ещё красные глаза, тут ладно что-то придумаем, но по-позже. За расчётами быстро прошёл день, и настало время ужина.

* * *

Так вот, от моего занятия меня оторвало тихое покашливание в кулачок, и, взглянув, я увидел красное от смущения лицо. Ясно, её по поезду ищут, тут до туалета без шутера не дойдёшь.

— Я понял, жди, проверю, есть ли кто там, — произнес я и вышел в коридор, и, пройдя, заглянул в туалет. В общем "выгул" сбываемого объекта прошёл спокойно, хоть я и чувствовал себя странновато, столько живу, а в такой ситуации впервые оказался. Впрочем, я потом прошёл к проводнику и заказал еду. Честно говоря, я изначально рассчитывал только на себя и лишних ртов не ожидал. После чего принялся ждать. Подошло ещё пару пассажиров. Общаться мне не хотелось, так что я просто прислушался к их разговору. Явно взбудоражены проверкой, но ничего не знают, разве что один из них обмолвился, что, мол, ожидает утром проверки — как-то раз кого-то уже ловили и поезд проверяли днём или вечером и утром, ещё, само собой, перед приездом поезда в города. Если исходить из опыта этого человека, то нас ожидало ещё около четырёх проверок — ежедневные и перед прибытием. Поезд прибывал в Централ через дня два, в час дня. Тут передо мной встала дилемма — до столицы у нас на пути был ещё один город, и была очень высокая вероятность, что к нам кого-то подселят, а, значит, риск провала становится высок. Я взял приготовленную еду и отправился к себе в купе. После ужина я произнёс:

— Анна, я узнал, что утром будет ещё один досмотр, так что утро тебе придётся провести в доспехе.

— Да ты знаешь, как там неудобно?!

— Предполагаю, цени то, что не заставляю всё утро лежать под лежаком. Так было бы гораздо проще, залезешь лишь как я шум услышу.

— Ясно, — недовольно фыркнув, сказала она.

* * *

В дверь раздался стук и, открыв её, я увидел за ней обычного солдата.

— Сэр, пропустите, стандартная проверка, — произнёс он, и я пропустил его и ещё одного. На этот раз осмотр не был так пристален, он лишь мазнул взглядам по открытым чемоданам да не стал придираться к документам, и лишь мазнул взглядом по доспехам. И развернулся, собираясь уйти, когда я его спросил:

— Товарищ сержант, я могу попросить, чтобы ко мне никого не заселяли?

— Это вопрос не ко мне, сэр, обратитесь к бригадиру поезда.

— Где я могу его найти?

— Первый вагон, обратитесь к часовому, — произнёс он раздраженно и вышел.

Я подождал, пока он отойдёт подальше, после чего произнёс:

— Не высовывайся и не двигайся, я сейчас пойду и скуплю оставшиеся места в купе.

В ответ я услышал раздражённое мычание.

— Тихо ты, так надо, — ответил я и, выйдя из купе, отправился к бригадиру.

Я прошёл несколько вагонов и остановился перед входом в первый вагон, там у двери стоял часовой, с револьвером на поясе и ножом с другой стороны.

— Стой, кто идёт?

— Иван Каменский, я к бригадиру поезда по поводу покупки дополнительных мест в вагоне.

— Ожидайте, — ответил часовой и, взяв ГГСку, принялся крутить рычажок, после чего раздался щелчок, и он доложил ситуацию. Через пару минут дверь открылась, и из неё вышел другой солдат и приказал мне идти за ним. Я проследовал за ним к бригадиру. Тот сидел в за столом и взмахом предложил мне сесть.

— Зачем вы ко мне прибыли, Сэр?

— Хотел бы скупить свободные места в моем купе.

— И зачем вам это?

— Я очень не люблю соседей.

— Вы могли сделать это раньше, почему у вас возникло желание это сделать именно сейчас?

— Мы скоро останавливаемся перед Централом, а как мне сказал один знакомый, поезда туда прибывают забитыми под завязку, не люблю большое скопление людей.

— Хм, а что вы везёте? Дайте мне, пожалуйста, подорожную.

Я протянул ему листок с описью.

— А, с вами все ясно, опасаетесь за произведение искусства, хорошо. Какой у вас вагон и номера в купе?

— Вагон четыре, желаю приобрести места с тридцать пятого по тридцать восьмое.

— С вас двадцать одна тысяча сен.

— За что двойной тариф?

— Надо было покупать на вокзале, а не сейчас, — ответил мужик и ухмыльнулся. Я молча отсчитал требуемую сумму, в ответ мужик достал какой-то список и, поискав в нём что-то, начал писать.

— Все вы можете идти, Сэр.

— Благодарю вас, до встречи, Сэр.

* * *

Спутница снова спала, так что я достал из потайного кармана пару пустых бланков, с печатью заместителя фюрера Рокла Соула (на всякий случай мне дали по паре таких бумажек на все сопредельные страны, если мне вдруг понадобиться что-то перевезти через границу), который погиб полгода назад, после отъезда моего персонажа из Аместриса, после чего заполнил бланк.

* * *

Разбудили меня встряхиванием за плечо. Я открыл глаза и увидел свою попутчицу, что трясла меня за плечо:

— Иван! Мы подъезжаем к городу, слышишь, как обыскивают первые купе? Спрячь меня!

Как раз раздался рёв тормозов, я вскочил со своего лежака и, приподняв его, достал чемодан, после чего вынул оттуда стальной слиток. Попутчица тем временем стояла в стороне и, судя по бледному лицу, была на нервах. Я нацепил на руки перчатки и, кинув слиток к её ногам, запустил реакцию. Меж тем шум приблизился, и стало ясно, что обыскивают уже соседнее купе. Я едва успел захлопнуть лежак за улёгшейся в место для багажа беглянкой, как в дверь купе постучали. И я открыл её.

Там стоял небезызвестный мне государственный алхимик Зигмунд с двумя солдатами за его спиной.

— Здравствуйте, старший лейтенант, — произнес я, — вы снова с проверкой?

— Да, нам стало известно, что преступник не покидал поезд.

— Проходите, — произнес я и посторонился.

Два солдата прошли внутрь, быстро оглядели всё что можно. Затем залезли в багажный отдел и, достав оттуда мои чемоданы, раз по-быстрому их прошмонали.

— Господин Каменский, а ваши доспехи цельные?

— Как сказать, они не разбираются, и внутри есть немного пустого пространства для облегчение веса, как я вам говорил — это макет, к сожалению, последний, что остался у меня.

— Их необходимо разобрать, чтобы поверить их внутреннее содержание, может быть там труп человека? — ухмыльнувшись, произнес алхимик.

— Ничего имеющего отношения к трупам там нет, могу вам гарантировать.

— Тогда позволите мне разобрать их? — его глаза были сощурены, и было видно, что он готов к любым действиям.

— Прежде, чем вы это сделаете, было бы желательно прочитать вам кое-что, — я залез во внутренний карман и достал оттуда заготовленный липовый документ, после чего протянул его Зигмунду. Тот прочитал его, хмыкнул:

— Вы знаете, что Рокл Соул был убит?

— Это не меняет того, что я должен выполнить распоряжение.

— Хорошо, как только прибудем в Централ, ты пойдёшь со мной к новому заместителю.

— Кстати, меня давно не было дома. Не могли бы вы ко мне зайти и поделиться новостями как закончите с осмотром?

— Да, заодно и услышу пару историй про жизнь за железным занавесом от коллеги, — согласился он, после чего вышел. Я закрыл дверь и, найдя среди вываленных из чемодана вещей чай, с упаковкой, помеченной зелёной чёрточкой, поставил его на стол, а сам достал из потайного кармана круглую гранулу, положил её за щёку. Теперь, когда Зигмунд придёт ко мне, надо будет напоить его чаем, а самому перед глотком раздавить капсулу с противоядием. Яд должен будет сработать часов через шесть и не оставит после себя следов, обычный сердечный приступ. Тем временем оставалась ждать. Судя по тому, что мой вагон почти в центре поезда, то ждать нам около часа, ждать до его прихода и неизвестно сколько до тех пор, пока не насидимся. Надеюсь, Роуз там не умрет...

* * *

Зигмунд вошёл в купе, посмотрел на стол, на налитый по кружкам чай, сел и, отхлебнув полкружки за раз, произнес: