Алхимик с Земли. (общий файл)

Алхимик с Земли

Направленность: Джен Беты (редакторы): все_еще_Ирко

Фэндом: Hagane no Renkinjutsushi

Рейтинг: R

Жанры: Экшн (action), POV, ПопаданцыПредупреждения: ОМП

Размер: планируется Макси, написано 178 страниц

Кол-во частей: 41

Статус: в процессе

Описание:

Офицер, рожденный в 19 веке в Российской Империи, попадает в тело младенца мира Стального Алхимика, в империю Драхма. Предупреждения — действия развиваются примерно в конце 1890-х начале 1900-х, надеюсь дописать до 1910-х. Возможен не канон и частичное смешание фендомов (я про первый и вторые сезоны аниме)

Публикация на других ресурсах: Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию

Примечания автора:

Мое самое первое произведение. П

ишу в основном для себя, ну и подумал почему не выложить, авось кому нидь понравиться.

перепечатано около половины от написанного, но произошло отклонение от написанного на бумаге и продолжение по факту пишеться заново

Предупреждение фанф начал писаться под влиянием момента и началo я бы сказал слишком похоже на аниме.

кому интересно краткий план фика:

1) 1ая часть — рождение в новом мире, обживание (100%)

2) небольшой военный конфликт отправка гг зарубеж (100%)

3) 3я часть жизнь в аместрисе и гражданская война (~55%)

4) послеиштварский период (канон)

5) возвращение в империю

Кхм, по истечении года с момента выкладки работа все таки достигла своего первого юбилея в 50 лайков. А по истечнии еще трех месяцев сотни. Похоже это не линейная зависмость\

========== Пролог ==========

В кабинете было тихо, за окном шумела метель, и через открытую дверь в гостиную был слышен треск огня в камине. Евгений Петрович, представитель уже, к сожалению, ставшего бедным и почти безызвестным дворянского рода, сидел, уставившись на деревянные дощечки из мореного дуба, и рассматривал странные письмена, похожие на орнамент, который используют на обложках книг со сказаниями. Он уже пять лет находился в отставке, и все эти пять лет он расшифровывал древнюю 'библиотеку' рода — свитки, дощечки и просто кипы различной сохранности бересты. Сначала, когда работа только была начата, ему приходилось часто вспоминать семейные предания, говорившие об этих остатках знаний волхвов, и прочитанные каждому в семье листки бересты, на котором были нарисованы эти орнаментоподобные письмена и их перевод на привычной кириллице. С тех пор он продвинулся очень далеко... По сравнению со своими предшественниками, однако, он всего лишь смог прочитать в лучшем случае одну пятую своего хранилища, и при том это были в основном слабо сохранившиеся клочки бересты и даже один берестяной свиток. Два месяца назад Евгений решил снова попытаться прочесть дощечки. Дело в том, что несмотря на то, что он почти освоил орнаментный вид письма, письмена на дощечках различались с письменами на бересте как русский язык со старославянским, и эти гораздо более древние знания всё сильнее и сильнее подогревали, можно даже сказать, разжигали, интерес отставного полковника, на старости лет дорвавшегося, наконец, до того что было ему интереснее всего — истории своей родины, дома и своего народа.

Петрович взглянул на дощечку в очередной раз, и на этот раз в его глазах мелькнуло узнавание, он ещё пять минут смотрел на участок текста, внезапно ставшего хоть немного понятным, и, резво взяв перо в свою руку, с увлечением принялся записывать то, что он, наконец, смог прочесть, затем наступил черед ещё одной дощечки, потом ещё одной...

Евгений пришел в себя днём от звука хлопнувшей двери и раздавшихся громких шагов. Он вскочил и стремглав бросился к сундуку, лежащему у кровати, быстро открыл его и достал оттуда револьвер, затем он выхватил саблю, которая висела на стене над кроватью, и встал так, чтоб оказаться за спиной у напавшего, как только тот зайдёт в комнату.

Шаги приближались... Они раздавались всё громче и делались всё быстрей. Наконец, человек подошёл к комнате и, заглянув в дверь, крикнул:'Damn, Mark, he might be here, look at the papers, he couldnʼt run far'.

Как только слова затихли, Евгений Петрович выскочил из-за двери и рубанул человека в кирасе коротко, без размаха. Тот, словно почуяв что-то, попытался обернуться, но это ему не помогло, и старая сабля, почти перерубив горло, застряла в позвоночнике, после чего послышался хрип умирающего... Тут же раздался выстрел, и мимо уха просвистела пуля. Слева из-за прохода в гостиную мелькнула тень, и Петрович едва успел обернуться и отвести саблей клинок, направлявшийся к его шее. В следующее мгновенье его пнули в живот, и он отлетел назад на пару шагов и упал на живот, выронив саблю и едва не нажав на курок револьвера в левой руке. Оставшийся убийца подошёл к Петровичу и сказал: 'Ну что, собака, выбирай — смерть или рассказываешь нам про Разумовского, ну так что?'

Евгений Петрович посмотрел на него и со словами: 'Хрен вам', — откинулся на правый бок и, выкидывая левую руку, нажал на спуск, громыхнул выстрел, и в комнате запахло порохом, и затем послышался звук падающего тела, под которым быстро растекалась лужа крови.

Убедившись, что никого в округе нет, полковник ликвидировал трупы, предварительно обыскав, и протёр пол от крови. После этого он собрал свои записи и копии оригинальных текстов, сделанных им на всякий случай, убрал в тайник оригиналы и поехал в ближайший город... 'Переводы придется закончить попозже', — с сожалением думал Евгений, раз эти гады нашли его и спрашивали про Разумовского, то, получается, их сдали, так как никто кроме его начальника — генерала Фейербаха, не знал, где он находится, и не знал про его связь с Разумовским, значит, спокойной жизни не видать и опять придется носиться как угорелому. И расшифровку древних текстов придется отложить, что весьма и весьма не хотелось делать...

* * *

Во время пути Евгений Петрович вспоминал и обдумывал то, что он вчера в запале расшифровал. Картина получалось занятная — до этого всё, что было написано на бересте, было лишь обычной историей его рода, где, как он понял, самые старые сохранившиеся описания говорили о годе 4638 от сотворения мира, при том, как он понял, там уже говорилось об упадке в стране того времени, и были написаны страхи человека о начале распада целого государства и народа. Все остальные записи на бересте остались лишь после этого, при этом утраченная страна там описывалась словно край обетованный, и все эти записи были похожи на записи обычного человека в его дневнике. В то же время на дощечках была описана какая-то методика по пробуждению каких-то сил в человеке, но, увы, к сожалению, он не перевёл все дощечки, так как просто вырубился от усталости. Если методика работала, то записи по описанию всех тех странностей в древности становились не такими невероятными, так что, оставалось перевести оставшуюся половину и посмотреть, насколько являются они правдивыми.

* * *

Евгений добрался до города, когда уже стемнело, так что он, не мудрствуя лукаво, направился в гостиную и снял там номер на ночь, и попросил газету 'Русское обозрение' за эту неделю. Эта газета начала выпускаться только в этом 1876 году и имела скандальную репутацию, в основном не только за публикацию некоторых непроверенных материалов, сколько за то, что туда попадали различные не видевшие цензуру материалы, так что, как был уверен Евгений Петрович, в скором времени эту газету закроют, а раз так, то и для связи со своими её можно поиспользовать, не засекут, так как за тем зрелищем, где Моська на Слона лает, остальное не очень-то и видно. Прочитав этот номер и насладившись стихами Симбирского, он с сожалением констатировал, что тревогу Разумовский не объявил, а, значит, либо его уже нет, либо он ещё не знает, что его раскрыли. Полковник решил не париться и лег спать.

Утром, как проснулся, он направился к почтовому отделению, добравшись до него, отправил телеграмму своему старому знакомому, чтоб он опубликовал один интересный стишок в этой газете. Данный стих подавал знак на встречу в условленном месте через месяц в Петербурге. Теперь Евгению осталось только выехать в столицу Империи и ждать встречи, а в пути можно и копии по-переводить.

========== Пролог 2 ==========

Спустя 24 дня

Усталый и замерзший он въезжал в столицу. По пути Петрович весьма поиздержался, и денег у него ещё оставалось всего на полгода, спасибо неудачливым убийцам, так что он решил подождать условленный срок, а потом идти работать или подать переведенные тексты в академию и попытаться выбить награду за прорыв в исторической науке. Встреча была назначена напротив Мариинского театра в ресторане в час дня, так что обедать там придется каждый день в течение двух недель, с горестью думал Евгений, денег мало осталось, так что он решил сэкономить на проживании и поехал в гости к старому сослуживцу подполковнику в отставке Думайко.

— Кого я вижу, Петрович! Как давно мы не виделись! Почитай шесть лет уже прошло! — приветствовал его худой одноглазый старик с обширными седыми усами и бородой.

— И я рад тебя видеть, Игорь Иванович. Я тут проездом на месяц не больше и решил навестить старого друга.

— Ну так что в дверях стоишь, проходи давай! Марфа, накрой на стол, у нас гости! Проходи, сейчас Матвеевна на стол накроет, и ты расскажешь про свое житьё-бытие.

Евгений вошел в дом, снял шубу и пошёл за хозяином в гостиную. Следует сказать, что они засиделись допоздна, Евгений рассказал про свою жизнь, выслушал старого друга, как он познакомился со своей женой, про их детей, и вместе повспоминали Крымскую войну и оборону Севастополя, пообсуждали текущую русско-турецкую войну, и в итоге хозяин предложил старому другу пожить пока у него и рассказать поподробнее про исследования, ведущиеся Евгением, смог ли он понять письмена древних славян, и что он узнал. Вскоре он тоже был в курсе дела, и пожалел, что последние копии дощечек ещё не прочитаны.

Всю следующую неделю Петрович посещал ту французскую ресторацию с интересным названием 'Southwark ', так же он перевёл уже последнюю дощечку и принялся упорядочивать их, так что, когда работа была готова, он, перечитав еще раз, подумал, что перед ним либо мистическая галиматья, которая может сработать, либо сумасшедшие россказни очередного предка. Кратко, там говорилось, что есть люди, которые способны управлять энергией — своей, природной и т.д., и описывались ритуалы для их пробуждения и дальнейшего обучения. Ритуал сам по себе был не сложен — нужно было прочитать молитву богу в строго определённом месте, начертить данные рисунки на земле, и, скорее всего, ночью нужно было его провести (точно упомянуто не было, было лишь сказано, что для обращения к высшей сущности нужно было выбирать её любимое время, иначе могут быть накладки, но про то, в какое время дня нужно обращаться написано не было — наверно, это считалось очевидным). Однако способности, побуждаемые им, были весьма и весьма неплохи, так что Евгений решил провести его, как только подготовит всё необходимое.

* * *

Евгений обедал в ресторане. В последнее время надежда дождаться Разумовского почти пропала, и до окончания срока осталось всего три дня. За это время финансы просели, и Евгений, решив больше не тянуть, приготовился к ритуалу. Он собирался провести его сегодня вечером, если его старый знакомый не придёт. Евгений не спеша доедал свою порцию, стараясь не доесть, раньше времени, чтобы можно было просидеть тут весь уговоренный срок. На этот раз, когда ложка уже начала скрести о дно тарелки с луковым супом, к нему подсел человек. На вид ему было лет сорок, волосы чёрные, однако уже начинали седеть, лицо спокойное, волевое.

— Ну, здравствуй, Петрович. Я тут в лучшем случае часа на два, а так, чем скорей, тем лучше.

— И тебе не хворать, Васильевич. У меня плохие новости — нас либо сдали, либо тебя выследили, меня недавно попытались пленить и спрашивали про тебя.

— Хм. Вот оно как, могу сказать одно: меня выследить могли, но вероятность этого мизерная, и слежку за собой я почувствовал бы. Так что, скорее всего нас сдали, ну, это сейчас не особо важно, лучше послушай, что я нарыл. Помнишь, когда мы при обороне Севастополя отбивали последнее нападение — первая линия обороны была слишком быстро уничтожена, и никто из нее не уцелел?

— Конечно помню, там мой брат был в то время, и он со своей группой не смог отступить вовремя, скорее всего, просто не успели, хотя, как они так и не понятно, пути отхода же были готовы...

— Значит, слушай дальше, помнишь, когда мы утром из взятого города выбирались, мы видели странные рваные раны на наших, как от звериных когтей, и то, что мы проходили мимо местности, где отряды англичан и французов в оцеплении стояли, и несло оттуда гнилью безмерно.

— Да, помню, а разве это не их госпиталь был?

— В том то и дело, что не госпиталь это был. Примерно полгода назад, когда я был у лягушатников, ну, ты знаешь, что я там в их ложе состою, я смог случайно услышать интересный разговор, могу сказать, что, оказывается, короли Франции и Англии подконтрольны этим масонам, и, что еще интересно, они говорили о каких-то людях Уробороса. В то время я больше не мог оставаться по делам ордена во Франции, и мне пришлось уехать в Англию, порывшись и там, я узнал, что у масонов произошел раскол в веке примерно шестнадцатом, и они разделились на два лагеря — одни за вечную жизнь, другие за мировое господство, и Уроборос — это идейный вдохновитель лагеря за вечную жизнь. Они, стремясь избежать смерти, начали изучать ее, в результате чего они смогли научиться поднимать мертвецов. И я думаю, что лет двадцать назад, в Севастополе, они каким-то образом их и натравили на нас. Вот вкратце то, что я узнал.

— Знаешь, услышав тебя парой месяцами ранее, я тебе бы не поверил и принял за сумасшедшего, однако я расшифровал некоторые архивы моего рода, и я могу с чистой совестью сказать, что магия может существовать, я даже нашел место для ритуала и подготовил его. Как ты догадываешься, я вскоре попытаюсь проверить его, узнаю, есть ли магия. Ты со мной?

— Я не знаю, что сказать... У меня в последнее время какое-то странное предчувствие, как будто вскоре произойдет что-то важное и... смертельно опасное, и с каждым днем я чувствую это всё сильнее...

— Скорее всего, это из-за того, что под тебя копают, так что соглашайся, проверим правда ли то, что мы узнали, и не только ли мы мистикой бредим, а потом уж будем разбираться с врагами.

— Ладно, я с тобой. Когда и где?

— Я пока остановился у нашего сослуживца, но вмешивать его не хочу, к тому же нужно провести ритуал на месте силы, я проверял, и они почти все заняты церквями, нашел только одно, где никто не помешает, это в пяти километрах за городом. Так что встречаемся завтра в десять вечера. Можешь подъехать к дому нашего сослуживца, у которого я остановился. Помнишь Игоря Ивановича? Так я у него.

— Хорошо, я буду, до завтра.

— Бывай, удачи.

* * *

В условленное время господин Разумовский уже ждал Евгения Петровича. Так что, как только Евгений вышел, они оседлали лошадей и отправились за город. Спокойно проехав ворота и, наконец, оказавшись за городом, они разговорились.

— Ей-богу, Петрович, не кажется ли вам, что мы ведем себя как какие-нибудь провинциальные глупцы, поверив в мистику и отправившись в путь её проверять?

— Не знаю, Васильевич, не знаю. С одной стороны поверить в это как-то тяжело, да и раскопанное тобой попахивает байками, с другой стороны, если это не так, то зачем моим предкам нужно было записывать эти ритуалы, если они не работали? И я одновременно хочу и не хочу, чтоб это было правдой, ведь кто не хочет стать могущественнее, но и ежели так, то противники давно этим пользуются, а, значит, и опыта, и возможностей уже больше...

— Я даже не знаю, что и сказать на это... Разве что, скоро узнаем, и тогда уже не будет важно, что мы предполагали, значение будут уметь только факты, впрочем, как и всегда.

— Уже недалеко.

— Хорошо.

* * *

Два всадника ехали по дороге, в тишине, окружавшей их, голос одного из них прогремел подобно грому:

— Ну, Васильевич, почти приехали, сворачивай за мной, тут минут двадцать осталось.

После этого всадники съехали с дороги, и именно этот день послужил началом этой истории.

* * *

Я пришел себя от боли, болело все тело и также лёгкие. Я открыл глаза и ничего не смог разглядеть, как я помнил, у меня было ужасное зрение, но судя по тому, КАК я вижу сейчас, в лучшем случае оно в два раза хуже. Так что, я смог увидеть как какое-то лицо, с чёрными волосами, склонилось надо мной и улыбнулось, наверное, и сказало что-то на непонятном языке. Вдруг всё вокруг стало темнеть, и на меня накатила огромная слабость, и я уснул.

Второй раз, когда я проснулся, мне в лицо било солнце. Я зевнул и попытался потянуться, и этого не получилось! Я сразу скосил глаза и обалдел от того, что увидел, пусть зрение и плавало — всё становилось то четким, то снова размывалось, я осознал, что запутан во что-то наподобие полотенца и, насколько я понимаю, это были пелёнки!! Так что я сразу завращал глазами, пытаясь что-то рассмотреть, и, увы, не очень успешно — всё, что я смог увидеть — это какие-то пятна, находившиеся вдали от меня. Осознав это, я стал думать. Я воспринимал себя как полноценную личность, и у меня даже были воспоминания, только они были нечёткими, словно я смотрел их сквозь какой-то барьер, и тут я ощутил ещё одно, почти неподверженное дымке, поняв это, я сосредоточился на нём, и стал его 'просматривать'.

Это было странное ощущение: был в своем теле, однако я ничего не мог контролировать, я просто наблюдал и слушал. Я находился на какой-то поляне, была ночь, небо было затянуто тучами, и было так темно, что если вытянуть руку, а затем поднести ладонь к лицу, то её увидеть можно было едва-едва, но на краю рощицы стоял горящий керосиновый фонарь. Свет от оного освещал ещё одну фигуру.

— Ну, как всё готово, Петрович? — спросила стоящая там тень.

— Васильевич, все в порядке, так что, думаю, можно начинать, — ответило тело, в котором я находился, и обернулось к центру поляны, который был полностью очищен от травы, и на котором была нарисована девятилучевая звезда. Я почувствовал, как поднимаются руки, и тело стало произносить:

— Се бо гласите Сварог

Во годину лихований глаголимй

Жреше ямо жизи те

Взбраните ворогов наших...

По мере того, как слова произносились, становилось всё жарче и жарче, и в какой-то момент вся девятиконечная звезда заполыхала, и в центре её начал подрагивать воздух.

— Васильевич, теперь судя по тому, что я расшифровывал, нам теперь надо идти в центр и закончить там обращение к богу вместе.

— М-да... Петрович, мы уже убедились, что это работает, а значит то, о чём я тебе недавно рассказывал, не розыгрыш, но ты точно уверен, что в результате мы сможем использовать магию, да и стоит ли доводить это до конца?

— Да, пошли, давай заканчивать, — ответил я.

Мы вошли в это марево в центре и произнесли последние слова, и как только мы закончили это, я почувствовал, как тело слабеет, и накатывается тьма.

========== Глава 1 ==========

Я открыл глаза и огляделся. Зрение по-прежнему плавало. Хм... Значит, теперь понятно, как я попал сюда, либо я ошибся в переводе (что маловероятно), либо сыграло незнание нюансов ритуала. Может, его проводить нужно было днём? Хм, уже неважно. Кстати, помимо усталости от просмотра воспоминания, мои мысли стали более ясными, подумав над этим, я проглянул наличие ещё некоторых воспоминаний и почуял — эта дымка, ощущение чужеродности, она стала меньше. Мои размышления прервали урчащий звук в животе и резко нахлынувшее чувство голода. Ну-ка, проверим... Я закричал, потом ещё раз, через пять минут я услышал шаги, и ко мне кто-то подошёл. Взяв меня на руки, покормив и сменив пеленки, меня принялись баюкать и наклонились, так что я смог увидеть то же лицо, что и увидел тогда, но на сей раз более чётко. Чёрные волосы, прямой нос, карие глаза, в общем, неплохое лицо было у моей здешней матери. Потом, убедившись, что я успокоился, она меня положила назад и ушла.

* * *

Мне исполнялся год. С одной стороны мало, а с другой довольно много. Мало, так как всего год, но, слава богу, что большинство людей не помнит этот год — минимальный контроль над своим телом, то есть, полная беспомощность и несамостоятельность — проголодался, кричи, замерз, обделался и еще Бог знает что — кричи, ибо языка местного не поднимаешь и даже произносить членораздельные звуки не можешь... А вот время тянулось... Ну как вы думаете не заскучать, валяясь и ничего не делая весь год? Думаете, я смог просмотреть все воспоминания — нет и ещё раз нет. Я не мог просматривать больше двух вспоминай в день, больше просто болела голова, и могла пойти кровь носом. И даже языку толком не поучиться. Вот представьте — лежите вы, и над вашим ухом несут тарабарщину, несут, и ты никак на нее повлиять не способен, и эта тарабарщина ещё не худшее... Однако был плюс: к своему году я уже мог уверенно ползать и даже вставать, а вот ходить, увы... Помимо того, что тело этого просто не умело, так ещё и голова смешала центр тяжести, из-за чего я нехило саданулся несколько раз, и на том пока успокоился, но я всё равно время от времени вставал и пытался ходить. Рос я спокойным карапузом и лишний раз не орал, так как я был единственным ребёнком, то родители на этот счёт вроде не волновались. Судя по всему, я попал в семью либо к учёному, либо к писателю, но я больше склонялся к первому варианту, так как мой отец (блондин лет тридцати с желтыми глазами), не только допоздна засиживался за своим столом, но и порой уходил в подвал и тоже проводил там дни. Жили мы, кстати, в небольшой деревушке, домов на десять, так что, когда мы гуляли в двору, к нам порой приходили и притаскивали моих сверстников.

В целом я был доволен жизнью — там мне бы осталось ещё десять лет и всё, а тут новое и здоровое тело и новая жизнь.

* * *

Во второй год никаких значимых событий особо не произошло, хотя я уже усвоил небольшой словарный запас и мог произносить довольно простые слова, так же я научился ходить и бегать. Так же я пытался самостоятельно писать на родном языке, но не получилось. Однако мои каракули заметил отец, и что-то хмыкнув, стал обучать меня письменности. Получалось не очень — дело было в том, что у них письмо было слоговым, то есть на каждый слог приходилось одна буква, так что вы можете представить размер их 'алфавита'. Так же мы стали чаще ходить в гости к друзьям родителей, которые были местными врачами. У них была девочка — моя ровесница, с которой я часто играл. Честно говоря, я занимался беготнёй и разными играми не просто так. Я под них замаскировал свои тренировки по увеличению выносливости и живучести тела, и пусть я особо много не мог, но лиха беда начало.

В общем, за второй год пополнился список моих личных достижений, и я стал желанным гостем в семье Скальных (врачей), и я с их дочуркой неплохо поладил.

* * *

Следующие два года прошли довольно быстро. Я смог вспоминать больше воспоминаний в день и уже вспомнил не только основные моменты предыдущей жизни, но и смог вспомнить некоторые навыки (владение саблями и казачьи ухватки). В основном это удалось благодаря тому, что я знал, о чём воспоминание, просто обратив на него внимание, да и ощущение чужеродности почти прошло. Благодаря этому я смог уменьшить время и увеличить эффективность тренировок. Всё это время мне было интересно, чем занимался отец, но, к моему сожалению, мне не разрешали приближаться к его лаборатории, и все мои попытки пробраться туда закончились провалом, из-за чего я однажды два часа сесть не мог... А библиотека отца оказалось зашифрована, так что моё любопытство всё сильнее и сильнее разгоралось.

Местный климат был резко континентального типа — очень холодная и долгая зима (до -30) и короткое, но очень жаркое лето, которое длилось всего два месяца, и температура в пике которого порой достигала 35 градусов. Но следует заметить, что ясных дней зимой было довольно много, благодаря чему я мог свободно гулять, важно было лишь заметить признаки надвигающейся непогоды и дуть домой, ибо если не успел, то вероятность не заблудиться и не околеть впоследствии крайне мала. Так же много свободного времени я проводил в семье Скальных, меня и младшую часто привлекали к осмотру пациентов, и я старался научиться всему, чему только мог. В прошлой жизни, будучи военным, у меня, к сожалению, оказалось недостаточно времени и средств, чтобы изучать медицину, и по опыту прошлой жизни я знал, что эти знания мне очень пригодятся. Впрочем, отношение ко мне местных жителей было довольно неплохим, помимо того, что я помогал лечить некоторых (подай, принеси, держи, пошёл вон, не мешайся), так обо мне ещё и стали говорить как о маленьком гении, что не удивительно, ведь как ни старайся, а весь опыт прошлой жизни скрыть было невозможно. В результате чего такого старательного мальца все пытались угостить чем-нибудь вкусненьким, да так, что мне пришлось вскоре начать увиливать от взрослых, ибо от такой чрезмерной заботы порой тошнило. Когда я, наконец-таки, смог нормально писать, батя сказал, что раз мне так интересно, чем он занят в подвале, то в пять лет он пустит меня свою лабораторию, если я смогу осилить и вызубрить основы, после чего положил на стол передо мной толстый том с названием 'Алхимия, основные понятия и реакции', после чего показательно разбил чашку на столе, нарисовал вокруг нее круг с какими-то загогулинами и, приложив руки к кругу, восстановил её. У меня после этого челюсть отвисла, да и глаза едва из глазниц не вывалились, наверное, они не смогли этого сделать, лишь потому, что из-за вспышки в момент восстановления, я их зажмурил. Батя посмотрел на мое лицо и рассмеялся: "Ну что, сынок? Теперь сможешь ли ты также, зависит только от тебя. Учи. А потом посмотрим". Так что занятие мне к следующему году нашлось.

* * *

Свершилось! Сегодня я прошёл проверку отца, ответив на все вопросы, что он задал мне по данной книге, на что он отреагировал крайним изумлением — видать, не предполагал, что я осилю. Но и намучился я с изучением. В общем, теории в книге была примерно треть, всё остальное оказалось таблицами, в которых были приведены формулы веществ, реакции их получения и круги преобразования, хотя в конце ещё было с десять страниц с химическими задачами разного уровня сложности. Могу честно заявить, что если бы я все это знал в Российской Империи, то я точно бы стал светилом науки, а тут это лишь общие знания, которыми должен обладать каждый алхимик, хотя, как мне сказал отец, достаточно и тех, кто и половины этого трактата не знает, и дело не в том, что они неучи, а в двух вещах: наличии среди алхимиков различных специализаций и том, что местные как могли, старались сохранить свои тайны, в результате чего местная алхимическая наука почти не двигалась. Ну, представьте себе то, что некоторые люди вынуждены каждый раз изобретать себе велосипед... Так что, с этим всё ясно. Гораздо более интересно прошло практическое занятие. Мы снова разбили кружку, и я должен был ее восстановить. Первые три попытки провалились, поэтому батя мне сказал, что прикладывая руки к кругу, я должен чётко представлять результат того, что я хочу получить. Я представил кружку снова целой, приложил руки к кругу и запустил реакцию. На этот раз все завершилось вполне успешно, хотя кружка местами как бы состояла из различных прямоугольников. Как оказалось, просто я недостаточно чётко представил картинку, и получилось то, что получилось. После того как занятие окончилось, отец вынул из кармана какую-то пластинку и, протянув мне, сказал: 'Бери, это твой пропуск в мою лабораторию, там храниться вся таблица Акселлева (аналог Менделеевской таблицы), и можешь приступать к опытам, предварительно рассчитав результаты реакций и показав их мне. А пока пойдем в гости, как никак это нужно отметить! Тем более, что мы уже давно не были у Скальных".

Этот вечер стал одним из лучших дней в моей жизни — наконец-то я получил возможность самостоятельно проводить преобразования, к тому же я просто заразился радостью отца и матери, так что застолье у соседей прошло на славу. Накушавшись, мы с Мирой, моей ровесницей, просто отрубились и пропустили окончание праздника.

Следующее утро принесло нерадостную весть — через радио мы узнали, что началась война. На южные границы произошло успешное нападение войск Аместриса и Кретчета, наши войска отступают, и объявлено о начале мобилизации. Увы, вот чего я не ожидал, что мой папа окажется государственным алхимиком и, как следствие, является военнообязанным. Атмосфера в доме повисла тяжелая. Мне был рассказан принцип, по которому батя зашифровал свои работы. Мы с матерью боялись, что война заберёт у нас отца навсегда, но убедить его остаться не было никакой возможности. Как оказалось, мы не единственная семья в нашем селении, оказавшаяся в такой же ситуации, к примеру, такая обстановка была у семьи Скальных, у них едва не разразился скандал, как и ещё в тройке семей. Миура и Ками (Скальные) тоже, как наш отец, собирались в дорогу и были вынуждены оставить свою дочь вместе с бабушкой. Так что этот день я провел, утешая малышку Миру, что, увы, было не очень успешно, ибо у меня самого кошки на душе скребли, и она это чувствовала.

День отъезда выдался хмурым небом и признаками скорой метели. Мы были на вокзале и ждали поезд, провожали до последнего. Когда подъехал поезд, и мы стали прощаться, Мира разревелась, и было видно, что остальные тоже едва сдерживаются. Мы стояли обнявшись, и как только поезд издал гудок, отпустили их, и они скрылись в нём. Тяжелее всего было стоять и удерживать девчонку, что бы она не рванула за родителями следом, так что, когда поезд тронулся, я ощутил облегчение. Увы, мы не могли остаться и посмотреть, как поезд скроется за горизонтом — началась метель, грозящая перерасти в снежную бурю. Так что мы как можно скорее двинулись домой. Дорога назад была тяжелая, вьюга разыгралась не на шутку, и мы несколько раз сбивались с пути, однако мы все-таки не заблудились. Только когда мы пришли домой, напряжение стало отпускать нас — просто ни на что другое не оставалось сил. Мы просто легли спать.

(честно говоря, военная техника тут превосходила ту, что была в моем мире: винтовки, артиллерия, даже были громоздкие рации)

========== Глава 2 ==========

Время двигалось неторопливо, но неотвратимо. Проходил день за днём, и единственное, чего мы боялись, это получить похоронку. Дела на фронте шли не очень — мы медленно, очень медленно отступали, в основном это было связано с превосходящей боевой мощью противника. Судя по тому, что было ясно из радио и газет, у противника армия была больше нашей, но нас ещё выручало то, что всё ещё шла зима, хотя снег уже начал подтаивать, и, судя по всему, скоро боевые действия приостановятся, так как воевать в распутице никто не собирался.

Я занялся расшифровкой исследований отца, но, увы, не все его записи я смог прочесть, а там где смог — впечатлился. Одной из основных тем исследований было разложение снега на водород и кислород, в результате чего при определенной концентрации газов в воздухе происходил взрыв, все остальные направленности были схожей тематики, но не так глубоко раскрыты. Мира решила стать врачом, чтобы помогать людям, как её родители. Но так как её бабушка была спецом в механическом протезировании, то Мире в основном пришлось учиться ему, так как книг по медицине в округе было не особо много, а те, что были, не превосходили по качеству старые медицинские тома её родителей. Письма приходили где-то раз в две недели, и стало ясно, что за родителей Миры можно не особо волноваться, так как они находились в относительно безопасном месте — госпиталь находился на задней линии нашей эшелонированный обороны, в то же время отец хоть и не упоминал, но скорее всего он был на передовой, так что мать постоянно волновалось за него. Она сильно похудела, осунулась, и под глазами появились чёрные круги. Её здоровье внушало мне опасение, но увы, не смотря ни на какие мои усилия, ничем помочь я не мог, оставалось надеяться, что она поправится.

* * *

Прошло два года. За это время мать еще сильнее осунулась и сильно постарела, Мира подросла и все время тратила, помогая своей бабушке делать автопротезы, мы с ней сдружились ещё больше. Цены на продовольствие сильно взлетели, в некоторых регионах страны возникла вероятность возникновения массового голода. В целом, война близилась к завершению, солдаты Аместриса были оттеснены обратно к горам, а вот Кретчане буквально закопались в каждую пядь нашей отнятой земли, хоть мы и освободили половину захваченных территорий, но дальше пройти нам было по силам лишь в массовом наступлении силами всей армии, так что были спешно возведены укрепления на горных перевалах фронта с Аместрисом, и мы начали активную переброску освободившихся войск на юг. Подготовка к операции шла два месяца, и время её проведения выпало на конец лета.

Мы все очень волновались, было ясно, что либо мы сейчас выбьем противника, и мы выиграем войну, либо она затянется, и ни какой генерал Мороз нас не спасет. В обществе царило напряжение, надежда и обречённость. За всё время войны армии всех участников сократились не меньше чем на треть, так что ситуация была не только напряженная, но и опасная.

Те дни я, мать, Мира, баба Сая провели всё время вместе у нас дома, мы ждали новостные сводки по радио. Операция заняла семнадцать дней. Сначала мы успешно взяли первые линии вражеской обороны и даже едва не добрались до последних, которые уже были откровенно хилыми (за пять дней), как к кретчанам пришли на помощь аместрийцы, и мы почти были выбиты назад, но сумели закрепиться на первых двух (всего было семь линий). Еще девять дней происходило само сражение, постоянные круглосуточные взрывы, неумолкающая стрельба, артобстрелы стерли с той местности всё, оставив только воронки да рытвины с остатками окопов. Эти дни были самыми напряжёнными — врагу удалось провести диверсионную группу к нам в тыл, из-за чего были разрушены три базы снабжения и два госпиталя, мы надеялись что Миура, Ками и Олер (отец) выживут в той бойне. В то же время наша группа тоже проникла к ним в тыл и смогла почти уничтожить штаб противника. Фронта как такового уже не было — были перемешаны группы своих и чужих, сначала стреляли, а потом смотрели по кому, нередки были случаи дружественного огня. Никто не знает, сколько это ещё бы продолжалось, если бы однажды ночью со стороны врага не появился бы яркий свет, как при мощном преобразовании, и не заметались какие-то тени, по словам очевидцев, имеющие глаза. На следующий день после этого стало ясно, что территория, где было основное количество группировок противника, чиста — там не было ни своих, ни чужих. Еще три дня просто шла бойня, где мы добивали остатки армии противника. Операция закончилась победой.

* * *

Потери оказались слишком высоки с обеих сторон, так что не произошло никаких территориальных разменов, а сумма, что была выплачена нам только Кретчетом, была чисто символической. Это была Пиррова победа для всех участников. Мы не могли потребовать больше и продолжить наступление, так как наша экономика была на грани фола, у противника наоборот наблюдался демографический кризис, но они могли быстро восстановиться и опять начать вести наступательные операции. Но дело не столько в этом — сколько в том, что никто не желал повторения того странного происшествия, почти уничтожившего объединенные силы Аместриса и Кретчета, изменившего ход войны. Так что теперь мы могли быть уверенными в относительно мирном будущем.

Вчера опубликовали сводки потерь и пропавших без вести... Всё, мы их больше никогда не увидим. Олер Думцкой — пропал без вести, Ками Скальных — убита, Миура Скальных — убит. Вся страна погрузилась в траур, в каждой третьей семье кто-то погиб.

Здоровье матери все сильнее и сильнее ухудшалось. Мы отвезли её в госпиталь, но, увы, нам сказали, что ничем помочь не смогут, только продлят ее агонию. Болезнь матери была странной, несмотря на то, что она ела в три горла, она по-прежнему не поправлялась и оставалось слабой и худой, было такое ощущение, что что-то выпивает ее жизненные силы. Так что я засел в лаборатории отца, днюя и ночую прямо там. Казалось бы, вторая жизнь, я помню прошлую и, по сути, мне не меньше 70 лет, так чего бы я так привязался к своей второй семье так сильно. Всё дело в том, что на родине я не успел ощутить всё тепло семейных отношений, меня отдали в Корпус, когда я был еще мальчишкой, и виделся я с семьей редко, в основном тогда и возник во мне интерес к истории своего рода, и так получилось, что мать у меня умерла от чахотки, когда я еще был в училище, а батя был послан приближённым Его Величества в Индию для разведки — возможность захвата территорий, переключения денежного потока на Российскую Империю и разведки путей для армии. Из всей их группы никто не вернулся, так что выводы были очевидны. Поэтому на этом фоне мое попаданчество в прекрасную семью было великолепным шансом, и дать второй матери умереть просто так я не мог. Я хватался за любую возможность, и когда в отчаянии я, сидя за столом в кабинете отца, ударил по стене и услышал гул, то изумился, хотя сразу до меня дошло, что любой алхимик не расскажет про все свои исследования, даже родному сыну. С всё возрастающей надеждой, я, оттащив стол, стал разламывать стену. В ней сказался один тонкий дневник, страниц на семдесят. И пусть многие символы были нечитаемые, я засел за прочтение и расшифровку этих записей.

Я выпал из жизни не меньше, чем на месяц. При моем пробуждении в голове очертовывались смутные воспоминания, как я прожил этот месяц. Вот я переписываю часть перевода из-за того, что пролил на него кофе, заснув. Вот пустой холодильник и голод, затем жажда. Еще воспоминание какой-то девчушки, что взглянув на меня побледнела и куда-то умчалась, теплые руки, что тащат меня куда-то, пропала жажда и голод.

Я сморгнул, открыв глаза, уставился на потолок. Хм... Я не дома, а где? Наверное, учитывая мою маниакальную одержимость, я отрубился и сейчас лежу у кого-нибудь из знакомых. Я сел и огляделся — да, так и есть, я в доме бабы Саи и Миры. Сняв со стула одежду и одевшись, я подошел к своим вещам. Да, в этой кипе бумаг сам чёрт ногу сломит. Я пролистал их. Весьма интересно — для шифровки использовались алхимические круги преобразования, расщепления материй и формулы веществ. По идее не так сложно, прочтет любой алхимик, если поймёт, как раскрывать надо, но пока дойдёт... В общем, я либо гений, либо идиот. Хотя для окружающих — точно гений — к пяти годам знать теоретическую подоплеку алхимии и совершить в пять первое преобразование, в то время как большинство алхимиков делали это лет в двенадцать-четырнадцать.

Эти записи были посвящены нарушению табу алхимии — преобразованию человека и нескольким людям, совершивших их. Принцип равноценного обмена работал и тут, просто люди часто хотели получить невозможное или недооценивали плату за это, то есть, для воскрешения нужно, грубо говоря, кого-то убить, для излечения либо покалечиться самому в качестве оплаты, либо ещё как-то, я ещё не разобрался полностью. Общим выводом служило то, что человек может лечить сам себя, но уменьшит свой срок жизни, иначе говоря, сможет использовать себя как источник энергии.

* * *

Пролистав листы с расшифровкой, я сложил их в стопку и вышел из комнаты в коридор. Тут же почуял запах жареного мяса. Вовремя я проснулся, ничего не скажешь. Спустившись вниз по лестнице, я увидел бабу Саю, переворачивающую мясо на шипящей сковородке.

— Ну что, очнулся, малахольный? Как ты так мог? Пропал в доме, не выходишь. Мы за тебя беспокоиться начали. Значит так — пока мать в госпитале, раз не можешь о себе позаботиться, будешь жить у нас, — сказала баба Сая, перекладывая мясо со сковородки на тарелки, и, прекратив, подошла ко мне и, резким движением схватив мое правое ухо, закрутила его и потянула вверх.

— Ай, отпусти!

— Я не услышала ответ на свой вопрос, Григ.

— Да-да, конечно! Я поживу у вас!

— Ну, вот и хорошо. Мира, спускайся ужин готов!

Со второго этажа послышался грохот и вскрик, и через пять минут с него спустилась чумазая и рассерженная девчонка. Подойдя ко мне она смешно нахмурилась и заявила:

— Гри, еще раз учинишь что-то подобное, и я не стану тебя лечить, так и знай, заучка эдакий!

— Хорошо, в следующий раз я попрошу бабушку, — ответил я и тут же схлопотал от обеих подзатыльник, — ладно я не прав, молчу, — сказал я, подняв руки.

— Вот и хорошо, что признаешь, а теперь давай кушай, а то отощал совсем, на живой скелет походишь. Так что ешь, ешь, а то расти не будешь.

В общем, ужин прошел в теплой семейной обстановке. Мне рассказали все местные новости и сплетни. Так что разошлись спать мы к полуночи, сытыми и уставшими, ну, по крайней мере, я.

Я лежал в своей комнате и смотрел в потолок, сон совершенно не шёл. Так что я лежал и размышлял. Все свои воспоминания я давным-давно решил не просматривать, а лишь те, которые давали мне какие-либо навыки, так что в результате я должен был владеть саблей, хорошо стрелять из револьвера и мушкета, ну, и казачий рукопашный бой. Вот и получалось, что уметь-то умел, но на практике многое, а, если честно, почти всё было необработанным, то есть, я мог это делать, если полностью сосредоточусь на одном деле, а как только пытался делать что-то ещё или снижал концентрацию, появлялись ошибки. Так что я прикидывал, где же мне найти партнера, чтоб я смог закрепить прошлые навыки на уровне рефлексов. Раздумывая над этим, я нашёл приемлемым только один вариант — стать государственным алхимиком, перед этим пройдя их спец подготовку, если она есть, о чём мне ещё предстояло узнать. Но, увы, минимальный возврат для того, чтоб меня считали самостоятельным, и я смог поступить на службу, был лет шестнадцать, или поступить в Академию в десять лет, так что пока я пролетал.

Преобразование человека, вот так же было интересной темой, и, что было еще важнее, с его помощью я мог вылечить мать, но цена... Чем же мне расплатиться за это с существом, которое в той книге назвали богом? Ведь, как стало понятно при расшифровке того дневника, плату всегда должен вносить тот, кто преобразовывает, и таким образом вопрос цены был очень важным, ведь неизвестно, что будет сочтено реальной платой, и если рука или нога ещё ладно, есть автопротезы, но что делать если заберут оба глаза? В записях предлагалось обходить этот вопрос, предлагая в качестве оплаты философский камень, и раз так, то получалось, что этот камень отнюдь не басня, и его можно или найти или получить каким-то образом. И эта альтернатива была по мне. Но вот как разыскать или создать камень — неизвестно, тут нужен доступ к военным архивам. Так что придется мне ждать ещё пять лет в лучшем случае, чтобы получить туда доступ.

И совсем неисследованная тема — перемещение между мирами, проведя ритуал, я оказался тут в теле ребенка. Что произошло с моим старым телом? Смогу ли я вернуться к себе на родину? Необходимо ли это? Что лучше: остаться здесь или вернуться в родную страну?

Таким образом, подведем итоги. Мне нужно вылечить мать, для этого нужен философский камень, чтобы узнать про него, необходимо поступить на службу госалхимиком, для более безопасной работы на этой должности я вспомнил свои прошлые боевые навыки, и теперь мне осталось лишь закрепить их все на уровне рефлексов, хотя с казачьими ухватками проблему я решил — сверстники любили подраться, так что навык этот на них я отработал. На подготовку к экзамену на звание госалхимика можно поступать в академию генштаба в десять лет, хоть шло это побочным курсом и не для всех, так что ждать мне нужно три года. Но состояние матери было решающим фактором — пока оно стабилизировалось, и ухудшений нет, значит, можно ждать и заниматься поисками философского камня. И последний момент — мне нужно разузнать, бывали ли случаи перемещения душ и путешествия меж мирами, и, что самое паршивое, скорее всего всё, что мне нужно было узнать, являлось секретными данными. Так что посмотрим, есть ли у меня эти три года.

========== Глава 3 ==========

Мне исполнилось десять лет, и я еду в столицу, поступать в академию. За прошедшие три года в основном ничего не изменилось — мать так и осталось больна и находилась в тяжёлом состоянии, но состояние было стабильно, каждый месяц мы навещали ее, быстро устающую и тощую, привозили гостинцы и сидели с ней целый день. Я подрос до метра сорока, но Мира меня постоянно дразнила коротышкой, ведь она была выше меня (хоть и ненамного и потому что старше), это сильно меня раздражало. И вообще хотелось поскорее дорасти до моего старого роста, пусть я и привык к новому, ограниченные физические возможности, и уже надоело то, что меня редко кто воспринимает всерьез, второе детство, конечно, хорошо, но вот хорошего должно быть в меру. Бабуля Сая оставалась такой же сварливой и заботливой. В посёлке прибавилось дворов, и открыли магазинчик. Мы подъехали к ж/д станции за полчаса до прибытия поезда. Народа на перроне не было, так что все лавки были пусты, и мы устроились на одну из них. За оставшиеся полчаса мы наговорились напоследок. И вот настала пора прощаться.

— Григ, я хочу тебе сказать на будущее, что не надо гнаться за призраками прошлого всю жизнь, не забывай, что есть живые, которые тебя ждут.

— Обязательно, бабушка Сая, я буду приезжать к вам в гости, как только смогу, — сказал я и поочередно обнял их обеих.

— Мы будем тебя ждать, Гри...— грустно сказала Мира, когда мы обнимались.

— Я буду по вам скучать. Всё, я пошел, пока!

Я сел в вагон у окна и смотрел на Миру и бабу Саю, пока поезд не тронулся. Затем я открыл книгу и принялся за чтение. Поезд до столицы шёл четыре дня и делал по пути шесть остановок, три из них в городах. Дорога не обещала быть долгой.

Время тянулось и как будто бы застыло, я мог бы всё время читать, но от этого уставали глаза, так что ещё можно было любоваться быстро меняющимися пейзажами, но увы, они приелись слишком быстро, несмотря на всю их красоту, просмотр воспоминаний немного сглаживал скуку, но больше шести в день просмотреть не получалось... Тем не менее, я наслаждался этой поездкой, считал её за отдых, ведь впереди у меня почти не будет свободного времени. Поезд проехал три остановки (одну из них в городе). Следующая остановка будет завтра днём, так что я пока пошёл в вагон-ресторан и заказал обед. Я огляделся, народу было уже намного больше, чем в начале путешествия, и я оглядывал людей, едущих в столицу. Хм. В этот раз ехало много чиновников, то и дело слышались разговоры про проверку производств различных городов и добыч шахт. Навела шуму история с коррупционером Щульским — он обдирал свой город налогами, и под его руководством добыча угля достигла минимальной отметки за последние десять лет. Как оказалось этот гад загнездился там во время войны и отличился количеством поставленного на фронт угля, что позволило ему в дальнейшем проворачивать свои махинации. Раскрыли его почти случайно — там проезжал майор Хворел, которого местные жители невольно попытались обчистить, завышая цены, на всё что можно, ну, и парочка попытались убить. После того как майор допросил своих несостоявшихся убийц, он и начал экстренную проверку, сначала инкогнито, разумеется, ну, а потом всё прошло просто. Щульского присудили к казни через повешение, и высшее начальство, в данном случае глава тайной канцелярии его величества, санкционировал проверки на всю страну. Что и сопроводилось резким увеличением чиновников и рабочих канцелярии едущих в столицу и из.

Я допил чай и, сложив книгу, собирался встать и уйти, как кто-то положил мне руку на плечо. Я оглянулся и увидел знакомое лицо. Это был друг бати, который нас изредка навещал, и благодаря его поддержке у нас не было никаких затруднений с деньгами, в смысле денег у нас было на десять лет спокойной жизни, а с его помощью и начислениями за покойного папу мы этот резерв не затрагивали вообще.

— Так это всё же ты, Григ. Я рад тебя видеть. Как поживает твоя семья? — сказал он и сел.

— Дядь Ллойд, не пугайте меня так! Матушка по-прежнему болеет, а я еду в столицу. У вас новые погоны, вас повысили? Поздравляю.

— Спасибо, Гри. Теперь я подполковник, почти как и твой отец. Как я понимаю, ты едешь в столицу, чтоб стать государственным алхимиком? Так знай, тебе ещё два года до экзаменов, раньше не пустят и не надейся, маленький гений.

— Я знаю это, но всё же попытаюсь. А если не получиться, то академия для меня открыта, ведь по закону туда можно попасть с десяти лет.

— А ты уверен, что сможешь пройти вступительные тесты?

— Как алхимик я очень не плох, мне батя дал свой алхимический Талмуд, и я его выучил назубок.

— Ну, ты и скромен, паря! — сказал он со смешком. — Когда поступишь, я буду рад за тебя, а пока этого не случилось, ты где думал остановиться?

— Я хотел остановиться в гостинице и...

— Ну раз так, то я приглашаю тебя к себе! Я недавно женился, и мы въехали в новую квартиру. Так что ты нас и стеснять не будешь, и Елизавета будет рада.

— Конечно, дядя Ллойд, я с радостью.

— Ну и великолепно. Я видел ты уже вроде как уходить собирался. Ты в каком вагоне?

— В шестнадцатом.

— Понятно, ты не против будешь перебраться ко мне? У меня четвёртый вагон, купе три.

— Спасибо, дядя!

Мы вышли из вагона и пошли ко мне, я взял чемодан, и мы пошли в купе к Ллойду. Следует сказать, что в поезде было разделение на классы, и чем ближе концу было купе, тем ниже был его класс, и тем дешевле он был. Военным обычно выделяли с третьего по пятый вагоны, и они могли пользоваться ими бесплатно, плюс и обстановка там была едва ли не лучше, чем в первых двух. В купе дядя рассказал мне пару баек, затем объявил отбой, и мы легли спать.

Следующие два дня прошли довольно быстро. Я узнал, как Ллойд познакомился с отцом. В общем эта история относится напрямую к прошлому страны. Поэтому краткий экскурс в страницы былого.

На севере было множество бедных княжеств, порядка около двадцати. Пятьсот лет назад они объединились, ну, а точнее были насильственно соединены, княжеством Драхмани. Это княжество пролегало прямо на торговых путях, которые вели из северных княжеств в более теплые земли, и, соответственно, оно было богатым, и имело неслабое войско, а северные соседи начали повышать цены, так и началось... В итоге образовавшиеся государство назвали Драхмой, и оно занимало только северные земли и имело плодородные земли лишь на самом крае юга, но лет сорок назад, все ранее завоеванные земли наконец-то выстроили крепкие экономические связи не только друг с другом, но и с ныне иноземными, Саргоскими (южными) княжествами, и граница стала мешать как никогда, особенно мешало то, что у Драхмы не было продовольственной безопасности и, соответственно, началась война. После этой войны Драхму стали называть империей, так как она присоединила территории, по объему увеличившие её в полтора раза. В то время они и познакомились. Оба мальчишки без родителей — оказались случайно на самой границе во время боевых действий. Они выбрались с опасного участка, и помогали друг другу в течение всей их жизни, и в двадцать лет оба записались в армию. Оба они застали конец войны, что не спасло их от её ужасов. Им повезло, и они оба уцелели в войне и в последнем, самом опасном задании — их отряд должен был зачистить лаборатории вражеских алхимиков, из их роты (шестьдесят человек) их уцелело пятеро. Все они забрали записи алхимиков с собой и впоследствии стали ими. На текущей момент живы из них лишь подполковник Тим Ллойд и полковник Кнев Джин. Остальные погибли в недавней войне — все они пропали без вести, их тела не были найдены.

— Что с ними случилось — никто не знает, они были лучшими боевиками и всегда выходили целыми из любых передряг. Как мне известно, они трое были заброшены в тыл противника за день до той ночи, — закончил Ллойд и, открыв свою флягу, приложился к ней. ("По запаху — медовуха 'Сверска' пятилетней выдержки, такую же пил мой отец", — подумал я)

— Дядь, а почему вас не было с ним? Я как понял, вы впятером вместе воевали?

— Я был легкоранен и собирался отправиться с ними, но твой отец меня отговорил, он и сам не хотел туда, как будто чувствовал, так что, убедив меня остаться, он спас мне жизнь.

Поезд остановился, и из него начали выходить пассажиры. Здание вокзала было двухэтажным. На первом этаже были кассы, зал ожидания, магазины и прочее. На втором находилась куча мелких ресторанчиков и закусочных.

— Григ, пойдем наверх, поедим, я знаю там хороший бар.

— А как же ваша жена? Разве она не ждет вас?

— Нет, я решил не говорить ей, сюрприз устроить, так что дома скорее всего ничего не готово.

Мы поднялись на второй этаж.

— Вон видишь бар 'У грани', там неплохо готовят и цены не кусаются, там часто наши бывают, когда через ж/д путешествуют.

Бар был, так сказать, в спартанском стиле, однако простые столы и стулья были сделаны из прочного, красивого и не очень дешёвого дерева. Так же все столики располагались так, что любой человек, который входил в него, становился виден всем желающим. Создавалось впечатление, что бар строили как военную точку, и лишь потом переоборудовали под гражданские нужды. Ллойд заметил, как я оглядываю бар и усмехнулся.

— Я вижу, ты уже оценил, почему наши его так любят.

Я молча кивнул, ну да, для параноиков это место более спокойно. Мы подошли к стойке, и дядя заказал нам две порции солянки и квас с пивом. Не скажу, что еда оказалось особенно вкусной, но она была вполне достойной и, когда я украдкой заглянул в чек, то удивился — цена оказалась более чем приемлемой — в столице все стоило раза в два дороже, а тут как дома, в провинции, так что я тоже решил сюда захаживать. Мы спокойно поболтали за едой, и Ллойд пожаловался, что никого из сослуживцев сегодня тут не видно, так что собрались мы и пошли нанимать извозчика, вот уж где сумма, озвученная им, заставила меня скривиться.

* * *

Мы подъехали к дому, зашли в подъезд и поднялись на третий этаж. Ллойд позвонил в дверь, и нам открыла дверь миловидная женщина с длинными каштановыми волосами, и красивым лицом с карими глазами, и родинкой над губой. Она тут же бросилась вперед и обняла подполковника. Я подождал, пока они обнимали друг друга, и, поняв, что они могут простоять так ещё долго, деликатно кашлянул. Ллойд, улыбаясь, переместил свои руки на талию жены и полуобернулся ко мне.

— Дорогая, это Григ Думцкой, сын моего друга Олера. Он поживет у нас несколько дней до поступления в академию или, если не повезет, до экзамена на звание госалхимика. Григ, это моя жена Елизавета, — сказал Ллойд и подмигнул мне, улыбнувшись.

— Приятно познакомиться, — ответил я.

— Хорошо, проходите, извините, но у меня ничего не готово, — и Елизавета ткнула мужа локтем в бок, — хоть предупредил бы, что у нас гости будут.

— Ничего страшного, мы сыты, так что можно обойтись чаем, — сказал Ллойд, — ведь так, Григ?

— Да, да, конечно не стоит беспокойства.

Квартира была четырехкомнатной, довольно просторной и светлой, окна выходили в парк, как гордо заявил Тим: 'Я сразу, как дослужился до офицерской должности, записался на квартиру, так что мне выдали эту всего год назад, сделал бы чуть позже — ещё бы пять лет ждать пришлось'. Мы посидели, попили чай, поговорили, Елизавета очень впечатлялась моим уровнем знаний, нехарактерным для моего возраста. Я узнал, куда и как мне добираться, чтоб подать документы, и вскоре пошел спать.

========== Глава 4 ==========

Столица была огромная, размером с Санкт-Петербург, но построек выше трёх этажей было всего две — императорский дворец и академия. По сравнению с другими городами, в которых я бывал, этот город производил впечатление, и в основном не столько красочностью и различными украшениями (парками, статуями и т.д.), столько тем, что сразу было видно, что каждое здание строилось на века. Улицы были широкими и светлыми, так как дома были трёх-двух этажными. Народ постоянно куда-то спешил, впрочем, учитывая, что сейчас было семь часов, наверняка все ещё добирались до работы. Я спокойно ехал рядом с извозчиком и осматривал город.

Ну что ж, здание академии стояло предо мной, и, ещё раз проверив наличие всех документов, вошёл. Холл был просторным, народу было мало, и каждый вошедший человек внимательно осматривался охраной.

— Малец, ты куда пришел? Иди домой к мамочке, пока тебя отсюда не выгнали, не мешай взрослым работать, — сказал мне первый охранник. М-да, по его реакции понятно, что если я сразу заикнусь о сдаче экзамена на звание госалхимика, то меня отсюда спровадят, так что...

— Господин охранник, я пришёл сюда поступать.

— Да ну? Уверен, что сможешь? Смотри, Кин, какие мелкие храбрые да поспешные пошли. Тебе сколько лет, паря? — скептично продолжил первый.

— Десять, домашнее обучение у алхимика, смогу, так что пропустите, господа, — раздраженно ответил я.

— Зим, не ори на мальчугана, я отведу его в регистратуру, там разберутся. А ты — за мной, — сказал тот, кого назвали Кином и, развернувшись, зашагал по коридору. Я поспешил за ним. Регистратура оказалось недалеко, но и сидящий там за столом служащий обзавёлся скептическим выражение лица, как только глянул на меня и на мои документы. Ругнувшись про мелких обезьян, которые желают стать военными и даже в школе не учились, он тем не менее выписал мне направление на вступительный экзамен и сказал идти в аудиторию 312б, и перестал на меня обращать внимание. Я хотел спросить у сопроводившего меня солдата куда идти, но обернувшись, заметил, что его след уже простыл. Пришлось побродить по этажу, ища либо пожарную карту, либо лестницу. В общем, через двадцать минут я поднялся на третий этаж и зашёл в аудиторию, где у меня взяли направление и приказали садиться с остальными. Честно говоря, мне повезло, что я встретил друга бати в поезде, если бы не это, то я бы не знал дни, по которым ведется приём, и мне пришлось бы потратить некоторое время впустую, а так я пришёл вовремя.

Я оглядел зал и сел за последнюю парту, так я мог наблюдать за всеми сдающими. Среди них был ещё один как я ростом, остальные были примерно от четырнадцати до семнадцати лет. М-да, на занятиях по физподготовке мне будет очень плохо, просто потому, что моё тело отстает от их в развитии. До того как нам раздали листы с заданиями прошло ещё около часа, за который свободных мест не осталось. Так же нам сказали, что результаты проверки будут вывешены на первом этаже через два дня. Задания были нетрудные, они включали в себя математику, язык, алхимию. Дольше всего я пропарился с языком, так как там требовалось в одном тексте найти и исправить ошибки, что я жутко не любил делать. Алхимические задачи тут были нетрудные, но, как я понял, это для меня, штудировавшего батины книги с пяти лет, они были нетрудными, многие их пытались списать. Матан тоже был не очень сложным, в данном случае было двадцать три задачи различного типа. В общем, в тесте было четырнадцать заданий по алхимии, восемнадцать по языку и двадцать три по матану, на их решение отводилось три часа. Я справился с ними за полчаса до окончания времени и сдал ответы.

Выходя, некоторые сразу куда-то уходили, другие сбивались в группы и что-то обсуждали. Так что я подумал, что знакомство с сослуживцами лучше всего начинать сейчас, и тихо пристроился за группой, где собрались самые младшие, там хоть насмехаться надо мной просто так скорее всего не будут.

— ...ря пришел, скорее всего не сдам, я алхимию засыпал, — сказал самый мелкий.

— Ты, Ван, не беспокойся, ты уже второй год сдаёшь, а учитывая, что твой отец в приёмке, и в третий, и в пятый раз сдавать тебе разрешат, а не стандартные две попытки, как у всех. Везунчик! — ответил рыжий.

— Ольд, ты представь, какой он везунчик — мы уже наверняка академию закончим и на службу поступим, а он все поступать будет, — сказал третий (смуглый, со шрамом на лбу, скорее всего южанин), после чего все они захохотали, а мелкий обижено надулся.

— Привет, народ! — поприветствовал я их по-простому.

— Привет, — ответили мне все они хором.

— Я тебя сегодня в зале впервые видел. Как тебе задания? Все сделал? — спросил рыжий ехидно.

— Да, я тут впервые. А задания так, — я легкомысленно махнул рукой, — легкотня, все сделал. О... Извини, неужто ты не справился?

— Да как ты... — возмущённо начал рыжий, но его прервал подзатыльник южанина.

— Сол, ему врать смысла нету, всё равно результаты вывесят дня через два, раз говорит, что всё решил, то скорее всего так и есть, особенно если учесть, что раньше никто так не отвечал и то, что некоторым я сегодня дал часть заданий, — сказал южанин и уставился на рыжего, — так что возникать будешь не раньше, чем через два дня. Кстати, меня зовут Крил, рыжего Сол, малого Ван, а он Зим.

— Хорошо, мое имя Григ. Ребят, может, пойдём уже, нам потом это место ещё осточертеть успеет.

— Да ни за что! Как это сможет надоесть? — с удивлением воззрился на меня Зим.

— Потом поймёшь, — ответил южанин, покровительственно взглянув на младшего, — хорошо, пошли уже.

Мы шатались на улице до вечера. Как я узнал, трое из них столичные, их отцы дружили, так что и они держатся друг за друга. В недавней войне только у Зима из нас четверых все вернулись с фронта. Крил и Сол остались с матерями, как и я в какой-то степени. Ребятами они были незлобивыми, так что сдружился я с ними быстро. Весь следующий день до экзаменов мы тоже провели вместе. Могу сказать, что теперь я хотя бы не заблужусь в столице, если что-то случится.

* * *

— Ура, мы все прошли!! — вскричал Зим, глядя на доску с объявлениями.

— Да уж, радуйся, что в этом году пришел такой тупой народ, что для стандартных бюджетных мест, проходной минимум снизили до шестидесяти, а не оставили семьдесят пять, как раньше, — улыбаясь, ответил Сол.

— Ребят, вы посмотрите на результаты Грига, — воскликнул Крил, обычно спокойный.

— И что там? Ё-моё... Девяносто четыре процента, всего две ошибки, значит, — потрясённо выдохнул Сол, а Зим только открывал и закрывал рот. Затем, опомнившись, малец переместился за спину Солу и пнул его.

— За что?!

— Помнишь, мы спорили? Я спор выиграл! Он сдал лучше тебя! — ответил малец и начал носиться вокруг нас, удирая от взбешенного Сола.

— Ну, эти два года с вами точно скучными не будут, — ответил я. М-да, уже который раз едва удерживаюсь, чтобы не заржать над ними. Ну ничего, из них это выбьют. Я, улыбаясь, вспомнил, как и сколько нас гоняли в училище в Российской Империи. Правда, как тут собираются сделать из нас офицеров всего за семь лет, я не очень понимал, на родине тратили времени куда как больше, и в отличие от местных реалий, обязательная служба была пятнадцать лет, а не десять как тут, хотя население с пограничья призыву не подлежало.

* * *

Мы с ребятами вышли из здания академии и направились к вокзалу. За прошедший год нас гоняли так, что мы поначалу сразу шли спать, как была возможность. Мы вставали в шесть часов, до семи зарядка, из которой были полчаса бега в сумасшедшем темпе, потом мы за двадцать минут наводили порядок в расположении казармы — мыли полы, равняли полосы на одеялах двухъярусных кроватей, после чего у нас был утренний осмотр, на котором проверяли наш внешний вид и содержимое карманов, после чего следовали на завтрак, который шел с восьми пятнадцати до восьми тридцати утра, после чего строились на подъем государственного флага с исполнением гимна, что шло до девяти. После этого у нас были лекции на тему тактики и стратегии до двенадцати, потом пробежка и упражнения до двух, затем обед до двух тридцати, после чего контрольное построение до трёх, следом лекции по матану, шифрованию посланий и алхимии, потом ужин с семи сорока до восьми вечера, а с восьми до десяти часов по четным — построения, по нечетным — поединки между нами поодиночке и группами, и, наконец, отбой. Мне было и легче и тяжелее, чем остальным — с одной стороны я мог отсыпаться на алхимии (если офицер был не строгий), ничего нового для меня там не говорили, с другой — я был самым мелкорослым на курсе, и в среднем на шаг обычного курсанта мне приходилось делать от двух до трёх своих шагов. Зим и то на два года старше меня, хватило ума сразу не лезть, как десять лет станет, а подготовиться физически. Я, конечно, тоже время зря не терял до поступления, но, как я понял, гонять себя можно было и побольше. Несмотря на всю эту нагрузку, я, как и остальные, втянулся в этот режим месяца за два-три, и стало немного легче. Мы уже не сразу отрубались, как объявляли отбой, а валялись в кроватях по полчаса и общались. В этом году приняли двадцать пять человек, что было очень мало, в среднем на курсе было по сорок курсантов, так что порой в практических соревнованиях привлекали старшекурсников. Форма одежды была белого цвета, включала в себя шапку-ушанку, шинель, сапоги и варежки, приспособленные для стрельбы (указательный и большой палец находятся отдельно от остальных).

* * *

И вот, по прошествии года, нам дали месячный отпуск. Так что мы с ребятами зашли в бар 'У грани', чтоб посидеть напоследок, перед тем как разъехаться. Наш курс разбился на три группы — две по девять человек, и к нам с ребятами еще присоединились аместриец, ксинговец и северянин. Почему я не назвал северянина своим согражданином, так это потому, что отличался он от жителей ранее мной виденных, как петербуржец или москвич от сибиряка. Дело не в его дремучести, а в суровости, немногословности и, как бы сказать, исполнительной находчивости.

Из нас, как выяснилось, никто не останется в столице, даже столичные. Самое забавное заключалось в том, что среди нас не было ни одного земляка. Драхма состоит из девяти военных округов — центральный, северный, северо-западный, западный, и т.д. (по аналогии). Так что все мы разъедемся по разным уголкам страны, и дружба — единственное что будет нас связывать. Обычно большинство после окончания распределяется по округам, в которых они прописаны, но если человек выдающийся, то его могут оставить в Централе, так что я прикладывал все свои усилия, чтобы быть лучшим, ведь все секретные архивы были в столице, и все вопросы, которые я хотел бы исследовать, требуют доступа к тем архивам. Если где-то и есть информация о философском камне, так это центральная библиотека и ее архив, куда свободный доступ имели только госалхимики. В общем, посидели мы весьма неплохо, расслабились, и разошлись по поездам. С вокзала поезда шли по четырем направлениям, я сел на поезд восточного направления вместе с ксинговцем Ли в одном купе. Кстати, а вот и возможность раскрутить нашего молчаливого узкоглазого на разговор, а то мы почти все говорим и говорим, а он только слушает, шпион недоделанный.

— Скажи, Ли, а почему вы уехали из Ксинга?

— Честно говоря, всё дело в том, что текущий император очень стар и слаб, и хотя ещё успешно держится за власть, интриги там уже плетутся ещё те. Так что было объявлено, что власть в империи будет передана тому человеку, который узнает секрет бессмертия, и докажет факт своего владения им, а так как это крайне маловероятно, что его откроют, мы думаем, что будет смута. Ты не учил историю Ксинга, Григ, а потому не знаешь, что каждая смена власти у нас сопровождается всеобщей резней. В общем, как-то так. А ты зачем военным хочешь стать?

— В основном, ты ведь знаешь, у меня мать больна и отец пропал на войне, хотелось бы мать вылечить, поэтому я и пошел сюда, алхимию я учу с детства, а преобразование человека под запретом, я хотел бы изучить архивы, но для допуска туда необходимо быть госалхимиком. Ли, а в каком клане ты состоишь? А то столько проучилась вместе, а про твою семью ничего не известно...

— Вообще-то моя фамилия клановая — Ясака. Мы занимаем десятое место по порядку претендования на трон и одиннадцатое по силе наших воинов, мы — одни из лучших, просто нас слишком мало, и поэтому нам трон не светит. Ну, а что сказать про семью, приезжай к нам в Ксинг, увидишь.

— Значит, ты один из наследников клана, и отправили тебя сюда для твоей безопасности.

— Да ты, верно, понял, но какой я по счету наследник говорить не буду, клановая тайна. Так что, в дальнейшем будь настороже, вместе со мной могут попытаться ликвидировать и мое местное окружение.

— Ну, скучно нам точно не будет, особенно учитывая составляющую нашей компании, прям сборная солянка какая-то.

Ли вежливо улыбнулся и уставился в окно показывая, что разговор пока окончен. Я достал из кармана свежекупленные игральные карты и начал их тасовать. Ли почти сразу перестал смотреть в окно, и в его взгляде на карты зажегся азартный огонек.

* * *

Я попрощался с Ли, и он пересел на другой поезд. Теперь дорога, скорее всего, будет скучной. Я задумался. Жаль, конечно, что не удалось посетить Ллойда, он куда-то уехал по роду деятельности. Так что придется к нему ещё раз наведаться, как вернусь. Ну, а так мои ближайшие планы это навестить мать, приехать в гости к Скальным... Ну и просто расслабиться, отоспаться и отъестся. Пусть нас неплохо кормили, но для меня это было явно маловато. Я потратил примерно четверть своих наличных на еду сверх той, которую нам выдавали. В купе заглянул проводник и спросил нужно ли чего. Я купил газету. Боже, как же давно я читал последнюю газету, еще лет семь назад, когда у отца со стола в его кабинете её стащил. Я быстро пробежался взглядом по заголовкам, слава богу, рекламу тут в газетах еще не додумались печатать, так что все содержание газет составляли одни вести (новости). М-да, фиговенько, помимо обычных преступлений, было два настораживающих: появился маньяк, который вырезал своим жертвам различные части органов, и начались убийства государственных алхимиков. Их просто находили мертвыми, с различными ранами, специалисты установили, что все нападения происходили всегда неожиданно для жертвы, и были спланированы убийцей заранее, и даже дали его вероятный психологический портрет. Надеюсь, что с никем из них столкнуться мне на отпуске не придется, а то прощай отдых, пиши отчеты и т.д. Хотя вероятность этого была выше стандартной, так как убийства алхимиков каждый раз происходили в новом городе и шанс, что убийство произойдет в г. Курове, где был госпиталь мой матери, был выше среднего. На всякий случай нужно быть готовым к драке, так что я залез в свой чемодан и достал оттуда пару перчаток. Они — моя особая гордость. Для начала на каждой из них я нанес по два круга преобразования, оба у каждой были со стороны ладони, один круг находился на внешней стороне перчатки, другой на внутренней. На внешних сторонах каждой из перчаток был изображен круг преобразования формы (что позволяло, к примеру, создать стену посреди переулка или шипы, протыкающие врага), на правой перчатке внутри был круг преобразования металлов, а на левой веществ, необходимых для бездымного пороха, так что, если у меня будет больше пары минут, я смогу создать револьвер системы Смита-Вессона, а если нет, и обычную саблю я наловчился создавать секунд за десять (а если и из стали/железа сразу, то почти мгновенно), правда качества она была не лучшего, но пока нормально. Так же пришлось помучиться с составом краски, чтоб она не стиралась от постоянного трения о кожу и не смывалась водой или потом, с чем я справился на третьем месяце от начала учёбы. Так что, если они порвутся, новые изготавливать придется долго, и, к сожалению, запасными я ещё обзавестись не успел. Полюбовавшись немного на свои перчатки, я надел их и пошевелил пальцами. М-да, в следующий раз нужно будет подобрать материал для перчатки получше, кожу немного натирало, ну да ладно, привыкну.

* * *

Объявили, что будем через час в Курове, я спокойно собрался и убрал почти все вещи, кроме книги, и стал ждать. Книга, которую я читал, рассказывала про недавнюю войну, и в ней выдвигались несколько теорий о том, куда делось так много народу в ту ночь. Блин, я этим случаем теперь тоже заинтересовался, как дорасту до допуска в архивы, нужно прошерстить, может что и будет в них, да и про отца может что узнаю. Я зачитался, так что объявление остановки меня застало врасплох, в спешке убрав книгу, я вышел из поезда и нанял извозчика к больнице. Мать уже не выглядела так худо как в прошлый раз, она явно шла на поправку, так что я радостно подумал, что можно и не заниматься человеческим преобразованием, но камень всё равно искать надо, чтоб, если что-то случится, быть готовым ко всему, ну, и так же изучать возможность перемещения из мира в мир тоже занятно. Я прообщался с матерью весь день, выяснилось, что ее собираются выписывать месяца через два, если тенденция сохранится, и деньги наши подходят к концу, и их хватит месяца на четыре при текущем уровне расходов. Оказалось, что неделю назад мать навещали Скальные, и ещё месяц назад заезжал батин друг Ллойд, так что мать себя не чувствовала одинокой.

Наступил вечер, стемнело, и я спокойно шёл в местный трактир снять комнату, я собирался снять комнату и провести здесь ещё два дня. Вдруг чувство опасности кольнуло меня в левый бок, и я резко отпрыгнул вправо, заметив, что там, где я стоял, пролетела какая-то тень. Я обернулся, продолжая уклоняться от следующего снаряда, и увидел своего противника, им оказался мужик среднего роста в тёмном балахоне и маской лиса на лице. Он стоял, приложив руку к углу дома, на стене которого виднелись следы преобразования и были две ямки. Чёрт! Как неудобно он на меня напал, я стою почти посередине улицы и никаких боковых проходов не видно, хотя... Я резко рванулся к фонарю, до которого было метра два и, схватив столб, преобразовал его часть в саблю. Едва только закончилось преобразование, мужик уже оказался около меня и нанёс удар рукой. Я едва успел уклониться влево и нанести удар саблей по этой руке, но вместо звука вхождения металла в плоть я услышал скрежет металла о металл, и я рефлекторно отпрыгнул. Б**, у него автоброня! Я услышал хмык этого человека, после чего он достал сзади из-за пояса револьвер и направил его на меня. Я в то же время припал к земле и запустил реакцию, создавая стену перед собой, понимая, что фиг я успею закончить, и пули, скорее всего, остановить недоформированная стена не сможет, и услышал выстрелы со вскриком и шумом падающего тела. Я кратко выдохнул и осторожно выглянул из-за моего убежища. Из переулка, откуда скорее всего появился этот тип, выбегали двое солдат с пистолетами в руках, преследуемый лежал на земле, и под ним растекалась большая лужа крови. Стена, той частью, что была напротив моей головы, потрескалась, но пули удержала. Меня немного затрясло, м-да, такой выброс адреналина для этого тела явно был чрезмерен...

— Стой на месте! Руки вверх! — крикнул один из военных, оставшись у выхода из переулка и направив на меня оружие. — Кто такой? Назовись!

— Григ Думцкой, курсант столичной академии, нахожусь тут по отпуску, навещал родных в городе, — доложился я. В то время пока я говорил, другой приблизился к лежачему и, прощупав пульс, спокойно встал ко лицом ко мне и сказал:

— Пойдем с нами, расскажешь, как уцелел, и мы проверим документы. Кстати, руки можешь опустить. Аме, блин, объект погиб, вызывай дежурного офицера, нужно опросить этого молодого человека и увезти тело!

— Есть! — ответил Аме и кинулся бегом назад в переулок. Я пока стоял и ждал. Скоро прибыл дежурный офицер, меня по-быстрому опросили, записали мои слова, проверили документы, тело осмотрели, завернули и стали уносить.

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться? — спросил я, глянув па погоны задержавшего меня человека. Тот кивнул, продолжая что-то строчить в блокноте.

— Кого мы убили?

— Предположительно это был шиноби из Ксинга, он убил одного алхимика и двух чиновников, может больше, скоро займемся его опознанием. Кстати, раз ты в академии учишься, то я напишу о тебе отзыв, как никак он был задержан при твоем содействии, как приедешь, передашь лист начальству. А пока подожди, я с рутиной закончу тут, напишу и мы отпустим тебя.

С оформлением произошедшего они проводились еще тридцать минут, после чего мне вручили лист и отправили на все четыре стороны. Да уж, страшно даже подумать, что не попадись мне эта газета и не надень я перчатки... Я без происшествий дошел до трактира и снял комнату. Больше ничего особенного за этот день не произошло.

* * *

Я проснулся в хорошем расположении духа, наконец-то выспавшимся и отдохнувшим, в поезде как-то и спалось не очень, и пошел чистить зубы. Погода была ясной и солнечной, снег растаял еще в прошлом месяце, так что в кои веки я наслаждался теплой летней погодой. По небесному светилу было видно, что проснулся я примерно после полудня, то есть как всегда вовремя, к обеду. Я сделал разминку и подождал, пока мне принесут обед. Ну-ка, посмотрим насколько приличное это заведение и насколько хорошую еду тут готовят, подумал я, садясь за стол и обводя взглядом тарелку с супом и вторым. Честно говоря, когда я ещё только переместился, то поначалу немного удивился тому, что в этом мире флора и фауна были почти такими же, как и на земле, мне кажется, что возможно эти миры когда-то имели связь между собой, общие жизненные формы, наличие людей и, честно говоря, некоторая схожесть языков указывала на это. Так что борщ, который я тут вкушал и которым наслаждался, служил мне напоминанием о моем старом мире, о родине, и навевал ностальгию. Неплохо, неплохо, добавили немного чеснока, что раньше я ни разу не делал. Это сделало вкус более живым, в отличие от того борща, что я ел в столице. А вот теперь поедим картошечку с мясом...

Наевшись, я собрал свои вещи и вышел из гостиницы. Яркое солнце делало день более радостным и лёгким, по городу сновали в разные стороны прохожие, некоторые просто гуляли. Я зашагал к вокзалу, думая, как я 'заучился', раз просто перестал обращать внимания на красочный мир и радоваться жизни. Здоровое молодое тело, новый мир, новые возможности... Из мечтательности меня вывел резкий удар чьим-то телом вбок, такой силы, что я едва не упал. Я посмотрел на подростка, одетого в рвань, который убегал стремя голову, и увидел что за ним гонятся парочка полицейских. Повезло мне, что я родился хорошей семье, а то бы могло бы быть, что это я был бы на его месте. Я вздохнул и продолжил путь.

На вокзале я, посмотрев расписание, узнал, что следующий поезд прибывает в восемь вечера, времени было ещё много, так что я решил провести его с матерью в больнице, зачем я в этот город приехал в конце концов?

========== Глава 5 ==========

Оставалось три дня до конца предоставленного нам времени отдыха, когда я вернулся в столицу. Отдохнул я хорошо, погостил девять дней у Скальных, потом на обратном пути ещё раз навестил мать и отправился сюда. За время отпуска я вспомнил, что у молодого тела есть и минусы — а именно у юного тела начали вырабатываться определенные гормоны, и из-за них я пару раз попал в неловкие ситуации, кои и описывать даже не хочу, как вспомню, сразу гоню мысли прочь. Впрочем, от этого есть временное средство — физическая нагрузка, так что за тренировки я взялся с большим пылом и часто доводил себя до изнеможения. Мира даже удивилась: чего это я, приехав отдыхать, так тренируюсь, бабушка Сая, которая услышала эту часть разговора, не сдерживаясь захихикала в кулачок. Так что отпуск выдался ещё тот. Впрочем, как говорил мой бывший командир в Российской Империи, отдых — не что иное, как смена рода деятельности, что я, в общем, и сделал. Так же, пока я был дома, я провел ремонт и моего дома, и дома Скальных. К счастью, я нигде не ошибся и ничего не испоганил — как я вспомнил позже, у бати в подвале хранился алхимический катализатор, который влиял на алхимию, изменяя скорость и порой тип реакции. Проблема была в том, что каждый раз неизвестно было, как повлияет на реакцию этот порошок синего цвета, так что мне повезло, что он был убран, а то из-за непредсказуемых изменений состава стен несущей опоры, дом мог бы обвалиться. Некоторое время я рассматривал этот порошок как философский камень, пока не прочитал отцовский анализ записей, убитых им алхимиков, который проверял этот вопрос, и вывод гласил, что это точно не философский камень. Во-первых, энергия в нём очень быстро заканчивалась, то есть ее объемы были очень малы. А во-вторых, реакция была неуправляемая, и в третьих, закон массы вещества (из n моль при образовании получаешь n моль) не нарушался, а философский камень этот закон обходил. Так что это не оно.

Народ уже начал собираться, хотя из моей компании прибыли только южанин и северянин, остальные были в пути. Я пока не хотел в академию и остановился у Ллойда, чему они с женой были рады. (У меня порой возникало ощущение что они, общаясь со мной, ну, как бы сказать, "репетируют" то, как будут общаться со своим ребенком, вот выпущусь из академии, пусть попробуют так обратиться!) Я отдыхал и набирался сил, перед тем как нас начнут муштровать...

* * *

Спустя семь лет.

— Привет, Сол! Что узнал? — спросил я.

— Экзамен по тактике будет практического характера, в конце года мы должны будем разбиться по командам и провести "соревнования". Нам нужно провести несколько битв в различных условиях — оборона/захват дома, выполнение боевых задач в лесу, городе, и последнее в пустыне. Для последнего, как я слышал, нас повезут на южную границу, — ответил Сол.

— Ага, правда, это всё, что мне удалось вытянуть из моего отца, — добавил Ван.

— Ну, вот и польза от таких как ты все-таки есть, не всё нам давать тебе списывать на тестах, — ехидно сказал Сол.

— Команды по сколько человек? По трое? — спросил я.

— Разрешено по разному, но не больше пяти, я слышал, что есть уникумы, которые умудрились пройти всё в одиночку, — ответил Ван,— правда, батя сказал, что в среднем из одиночек девяносто процентов завала.

— Ну, это естественно, ведь среди них никто не проходит подготовку шиноби, — неожиданно за нами прозвучал голос Ли, — я поинтересовался: все одиночки, которые прошли, мои соотечественники, — явно гордясь своими, закончил ксинговец.

— Я слышал, что нам дадут какое новое оружие на экзамен...

— Ну, так оно и есть, — ответил Ван, — из-за несчастных случаев два года назад наши умники придумали красящие пули, краску с которых невозможно смыть два дня как минимум, и, кстати, чтобы алхимики не жульничали, было решено сократить их форму на время экзаменов только до защитных очков для глаз и подштанников. Это значит, краска въедается в кожу и алхимическим преобразованием они её не сведут, если только табу не нарушат.

— Ха-ха... — заржал Сол, — представьте наших Грига, Крила и Ли, бегающих так по площадке...

— Заткнись! — рявкнул я. — Всё-то вам ничего, а нам, как минимум, помёрзнуть и обгореть придется.

Сол согнулся пополам от хохота, и еле удерживался на ногах.

— Извините, я не расслышал, а что нам помешает салхимичить себе одежду, а потом от неё избавиться? — спросил Ли: — В этом же году наблюдателей не будет?

— Я слышал, что они изобрели какую-то фигню, которая может передавать изображение на расстояние, и, вроде как, это оборудование уже устанавливают на площадках... А любого нарушившего правила исключают, — ответил я. — А насчет алхимии, её использовать запрета нет, но, блин, чем и на чём чертить круги преобразования?

— Я думаю, раз другим не урезали форму, то на её тыльной стороне можно кое-что нарисовать. Не так ли, Ван? — сказал Ли.

— Я про это ничего не слышал, вроде запрета нету, — последовал ожидаемый ответ.

— Ну раз так, то надо разбиться на команды. Значит, алхимичить у нас могут я, Ли, Крил. Не алхимики у нас соответственно Зим, Яр, Сол, и Ван. Значит три на четыре, по количеству, а по умениям в команде два на два, верно я говорю?

— Да, теперь надо будет остальных оповестить и решить, кто с кем будет в команде.

По итогам этого разговора я оказался в команде с Ли и Зимом. Ли владеет альмедикой — мед алхимией Ксинга, которой он отказался кого-либо обучать, так же он прошел клановое обучение умениям шиноби, я — алхимик универсал, а Зим у нас обычно был связным (по тренировкам ранее). Так что наша ячейка общества имеет все шансы выпустится с лучшими результатами.

* * *

первая часть экзамена

— Значит так, нам требуется проникнуть в штаб и достать документы, время нам дали шесть часов, так что я думаю... Ли, тебе есть что предложить?

— Да, Григ, я предлагаю стандартный отвлекающий маневр: вы вдвоем нападёте и будете отвлекать внимание, а я, как шиноби, спокойно прокрадусь и выкраду документы.

— Я в тебе не сомневаюсь, мы уже осмотрели дом, откуда тебе будет удобней проникать? И почему бы нам не разделиться?

— Западная стена дома с балконом, так что шумите в противоположной стороне, — ответил Ли, — и если мы сделаем так, то они будут точно уверенны в нападении с тыла. Вспомни, в последнее время это обычная тактика!

— Как ты собираешься там пройти! Этот же сад очень просторен, и растений в нём не много! — воскликнул Зим.

— Там можно будет без проблем прокрасться к стене и взобраться на балкон, и ликвидировать огневую точку, то, что не видите вы, то вижу я. Во славу клана, я пройду этот путь как истинный шиноби! — улыбнулся Ли, слегка повысив тон голоса.

— Хорошо, а что если они объект не на месте оставят, а дадут своему командиру? — спросил Зим.

— Если документов в условленном месте не будет, то я завалю их со спины, — ответил Ли.

— Раз все роли всем понятны, то можно приступать.

— Рано, — ответил Ли, — нужно подождать, когда стемнеет, ещё два часа и выступаем. Времени хватит по-любому.

* * *

— Ну, вот ещё одних теперь ждать надо, — тяжко вздохнул человек в форме, сидящий перед экраном.

— Да ладно, в этом году не так много команд, как раньше, так что не вздыхай так тяжело, за неделю всех пропустим, — ответил другой, — блин, мне бы тоже надо по губам научиться читать, как ты, мне-то придется следить за своими почти всё время...

— Ничего-ничего, вот те стимул научиться, — усмехнулся первый, — ладно, ты как хочешь, а я пока передохну, всё равно сейчас они ничего не делают...

* * *

— Всё, начинаем, — скомандовал я. — Зим, кидай светошумовую, и бегите оба к ближайшим позициям, я вас прикрою.

Зим обвел взглядом трехэтажный домик и полянку с несколькими деревьями и оврагами перед ним. Увидел постового, смотрящего в открытое окно, кинул гранату и побежал одновременно с взрывом. Я из своей винтовки открыл огонь по второму окну, не давая высунуться противнику. Когда Зим почти добежал до стены, из окна вылетала граната и взорвалась перед ним — он едва успел упасть на землю, избегая краски, что пролетела над ним.

— Бл*! — матюгнулся он.

— Получил кретчец гранату! — проорал кто-то из окна. Через пару мгновений Зим уже добежал до стены. Сейчас доставал ещё одну гранату, чтобы бросить в окно, как из него высунулось рожа с ружьём ещё одного противника. "Молодец, гад, я его долго караулил в этом окне", — подумал я, нажав на спуск. Ноль-один. Мы ведем, но их больше, если Ли пройдёт, победа за нами. Вдруг послышался взрыв ещё одной гранаты за домом. Я в этот же момент с криком: "Прикрой!", — перебежал к дереву в паре метрах от стены и достал пистолет. Зим кинул камень в окно, откуда вылетала ещё одна граната, и юркнул за угол дома к двери. Я просидел на месте ещё минуты две, пока в одном из окон не показался Ли и не махнул мне рукой, я стремглав бросился к окну и заскочил в него. — Двоих, — сказал Ли, документы скорее всего у них с собой, в доме ещё двое бегают, они отступили на третий и контролируют лестницу. Там их Зим тревожит — это хорошо, что на третьем нет окон, забираемся по стенам на крышу, делаем окна, и пали по ним из них.

Мы залезли на крышу, слушая вопли Зима про то, что если враг сдастся, то мы их не "убьём", забавно он их внимание отвлекает, главное, что переругиваются от души. Я прокусил себе многострадальный большой палец и, нарисовав круг преобразования, взял в правую руку пистолет, затем подождал, когда то же сделает Ли, и на счёт три мы создали дыры в стене и накрыли выстрелами оставшихся. Они подняли руки, и один из них протянул нам свёрток. Хорошо мы прошли один бой, еще четыре осталось. Как оказалось, нам повезло, эта группа помимо того, что была без алхимиков, так в ней ещё попались самые бесталанные, как позже выяснилось, так что это был самый лёгкий бой, как мы поняли позже...

Второй бой оказался несколько сложнее, но прошел даже удачнее, чем первый, и среди нас снова никто не выбыл. Нам просто банально повезло. На этот раз мы должны были разбить лагерь в лесу, найти и обезвредить неприятеля, у которого была та же задача. Повезло же нам в том, что Зим заметил разведчика неприятеля и, позвав нашего спеца по слежке и проникновению, взял языка. Пусть пытки и не были разрешены (смысл портить отношения между будущими служащими, да и не давали нам методы полевого допроса), но тут нам повезло второй раз — Крил узнал этого парня, а помучившись и вспомнил кое-что о его команде — четверка, два алхимика, их внешность и способности, и ещё один простой. Хотя с принятыми мерами антишулерства не опознать алхимиков могли тока слепые. Так что мы пошли по следу и напали на лагерь врага как раз в тот момент, когда они собирались идти выручать товарища, и почти сразу "убили неприятеля".

Третий бой даже вспоминать не хочется. Все команды поехали в старый, заброшенный приграничный город, и там нам дали задание — составить карту местности и отыскать некие документы, дав ориентиры к цели. Так же было объявлено, что нельзя кооперироваться с другими группами, и при возможности их надо "обнулять" (срок выполнения: 48 часов с момента входа). И в первый день запустили десять команд, но это выяснилось позже, а было объявлено, что в два дня пускают по три команды. Все начиналось вполне неплохо — нас рано утром отвели ко своему входу и запустили внутрь. Первые четыре часа мы спокойно продвигались по местности и, почти дойдя до центра города и так не обнаружив ориентиров, решили передохнуть и устроить засаду. Мы оглядели ближайшие здания и, недолго думая, зашли в самое высокое, хотели забраться на крышу и осмотреть местность — с других домов это было сделать тяжеловато — разрушенные крыши и верхние этажи, а этот был более-менее целым. Мы забрались на крышу (крыша была плоской, и выход представлял из себя ещё одну надстройку на ней с дверью) и осмотрели местность, и тут мы поняли, что нам скорее всего хана — мы увидели, что две группы перебежками двигаются к нашему дому, и я успел заметить, как кто-то забежал во вход нашего здания, и хоть Ли увидел "одноэтажный дом с целой крышей и зеленой стеной" и другие оставшиеся ориентиры, радости нам это не прибавило.

— Надо отсюда валить! — сказал Зим.

— Поддерживаю, в этом доме укрыться не получится, — заявил Ли.

— Мы не можем выйти из здания, я видел, как уже кто-то проник к нам, — сказал я. — Так что устраиваем засаду, наверняка они тоже на крышу попрутся.

Мы расположились по подходящим местам и стали ждать, и как только это произошло, из выхода резко выскочил человек, и тут же ушёл перекатом вправо, в зону обстрела Зима. Он попал. "Минус один", — привычно подумал я, если они будут пробовать пройти через дверь, может нам и повезёт.

Как только Зим снял первого, мы услышали крик из дома: "Они на крыше!". И я услышал, как внизу кто-то начал перекрикиваться. Ну всё, теперь сюда все сбегутся устранять конкурентов.

— Народ, — привлек я внимание, — противников только три группы, пока мы сидим тут, есть большой шанс, что они перестреляют друг друга, предлагаю просто сидеть и ждать, но каждому всё равно прикинуть пути отхода.

Тем временем команда противников что-то решила, и один из них стал вести перестрелку из выхода на крышу. Блин, чую что-то не то. Что бы я сделал на их месте? Послать народ по стенам они не могут, но всё равно я чую какой-то подвох. И тут же мы услышали звук алхимического преобразования, и пол частично стал дрожать, неужто?

— Бл*, эти гады разрушили несущие стены! — крикнул я. Ну да, конечно, убивать-то мы не можем, однако всё равно люди погибали, теперь понятно как. Я отбежал к углу здания, когда пол провалился. Я услышал стон упавшего Зима и увидел, как Ли зацепился за край и начал раскачиваться, чтобы куда-то сигануть, его дёрнуло, и он весь оказался в красной краске, в тот же момент он куда-то соскользнул, и я услышал его мат. Наверху остался только я, и мои позиции снизу были чётко видны, блин, мне не укрыться. Снизу раздались ещё выстрелы, судя по всему, вторая команда напала на первую, это их отвлекало и дало мне шанс, хваля господа за то, что я додумался попросить Зима пронести мои перчатки, которые я позже взял у него, я с мыслями была не была приблизился к краю стены и, приложив руки к её внешней стороне, провёл преобразование формы, и из стены теперь торчало два столбика. "Вот теперь видна польза от того, что нас так гоняли", — мрачно думал я, всё ближе и ближе подбираясь к более удобной позиции. Перехват, перенос тела на следующую палку, освобождаю руку, прислоняю впереди, провожу преобразования. Вот

* * *

, как я мог об этом не подумать? Когда я через три минуты преодолел шесть метров по стене и приблизился к тому участку, где был мой соратник, я заметил, что прилично спустился, и смог спокойно спрыгнуть.

— Зим, ты как? — спросил я, подкрадываясь к нему. Он, вздрогнув, обернулся и, увидев меня, расслабился и ухмыльнулся.

— Ну ты даёшь...

— Я преобразовал стену, так и спустился. В доме идет бой, предлагаю спуститься по внешней стене и ударить по ним снизу, Ли должен быть где-то тут, он будет валить их сверху.

Он кивнул, и я вылез в ближайшее окно и начал спускаться, как я только спустился на метр вниз, пришлось запариться по новой и создавать штыри на уровне моего бедра, чтобы можно было нормально спуститься. Мы постепенно спускались, звуки стрельбы и разрушений в доме постепенно затихали. М-да, лишь бы нас никто не заметил, постоянно я повторял про себя, и нам почти повезло, когда до земли уже оставалось немного, я спрыгнул и тут же услышал сзади звук выстрелов. Я устремился к ближайшему обломку стены, который мог послужить укрытием, и мимо моего уха что-то просвистело. Зигзагообразно добежав до укрытия, я обернулся и увидел, как Зим поднимается со злой усмешкой весь в краске. Не повезло. Я, оглядев местность, стал отступать, но по мне, почему-то, никто не стрелял, и я спокойно смог удалиться от места сражения. Звуки стрельбы там вновь разгорались.

Как позже мне рассказал Ли, как только вторая группа выбила первую, на их остатки напала третья и успешно их зачистила. Тот единственный стрелок, который убил Зима, прикрывал тылы третьей группки. Как я позже узнал, Ли заметил меня с Зимом и стал прикрывать, так что, как только Зима окрасили, он открыл огонь по тому стрелку, из-за чего я смог отойти.

После всего этого я относительно спокойно, думая, что всем остальным пока не до меня, шёл к дому, где по ориентирам должна была лежать посылка, которую я должен был доставить. И едва не вляпался в переделку. Как только я подумал, что все уже достаточно далеко, и собирался в наглую и открыто подойти к нужному мне дому, как началась перестрелка прямо напротив этого дома, пользуясь тем, что меня пока никто не заметил, я скользнул в ближайший дом и стал ждать. Вот гады, сказали всего три группы, надули нас и ещё как надули. Пока я сидел и злился, шум затих и вновь стало тихо, как будто и не было ничего. Пока я сидел и думал что делать, победители прошли внизу, громко разговаривая:

— Как мы их!! Две группы уделали и никого не потеряли, теперь нам осталось пройти до нашей точки и взять посылку.

— И не говори, жаль та, что в том доме, оказалась не наша.

— Ничего, теперь всё спокойно обыщем, нам неку.. .оро..ся ...

Голоса затихали.

Мне повезло, я смогу выполнить наше задание, а пока лучше дождаться ночи, так будет спокойнее, и нормальные люди спать будут.

Ночью я спокойно обшарил дом, нашёл посылку и двинулся прочь из города. К сожалению, с Ли мне встретиться не удалось. И тут мне снова не повезло, я просто, прямо у выхода из зоны нарвался на растяжку и оказался весь перемазан красной краской. Убит, с грустью подумал я... И двинулся в лагерь убитых...

Как стало позже известно, всего две команды выполнили задания, одну просто расстреляли спокойно идущую по улице, я даже догадываюсь, кого... Забавно, но по рейтингу нам дали четвёртое место, хотя мне дали втык за идею отступления... И вот теперь мы все ехали в пустыню, проводить последние испытания, после которых нас либо выпустят либо выгонят, либо оставят на ещё один год — что было невероятным прецедентом.

* * *

Мы стояли под знойным, жгучим солнцем. Песок, казалось, проникал всюду — он был в обуви, волосах, рту. Горячий воздух обжигал лёгкие, и хотелось пить. Инструктор тем временем протянул нам карту с маршрутом и контрольными точками, выдал амуницию и сказал:

— Значит так, ребят, это последний ваш практический экзамен. Снаряжение вам выдали хорошее, патроны боевые, если кто ещё не понял, вы должны пройти по этому маршруту, возможна встреча со своими группами, для тупых говорю: на своих не нападаем, если кто ещё не понял — это просто патрулирование опасного района, возможна встреча с химерами и контрабандистами, так что помните: ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!! Ну а теперь выдвигайтесь!

* * *

Если я раньше не любил жару, участвуя в различных "южных" кампаниях, то после этого я был готов возненавидеть всех южан и все пустыни. Даже холодная вода родного северного Ледовитого океана у меня сейчас вызвала бы лишь радость да желание напиться и забраться в неё. Думаю, то же самое можно было сказать и о моих спутниках. Сил не было даже ругаться, и двигались мы лишь для того, чтобы отвлечься от всепожирающего зноя. Мы решили дотерпеть до конца дня и потом сменить график — двигаться по утрам и вечерам, когда температура позволяет передвигаться и не проклинать при этом весь белый свет... Тем не менее мы с радостью дождались вечера и разбили лагерь, плевать, отоспимся позже. Через день у нас кончилась вода, и нам с Ли пришлось ее преобразовывать из песка, что вызвало задержки ввиду остановок и способа заполнения фляг. Мы все были очень и очень злы, но зато до ближайшего контрольного пункта нам оставалось ночь хода. Мы уже просто брели, ни на что не обращая внимание... В общем, несмотря на всю теорию по выживанию в пустыне, которую нам дали, никто не додумался применить хоть её малую часть. Для начала двигаться нужно было с заката и до рассвета, днём отсыпаться на жаре, даже 'возможные химеры' все спали днём в пустыне. Если бы мы нарвались хоть на одну химеру до подхода к первому пункту, нас бы просто растерзали на куски... И все прощай наша славная жизнь, которой мы ещё и насладиться не успели, даже я тоже не успел испытать все краски жизни, хоть просто потому, что умирать никто не хочет... Но в общем и целом мы, покрытые собственной соляной коркой, добрались до первой базы, и набрали припасов. Пили, как учили — мелкими глотками, подержав воду во рту немного, все уже осознали важность этого, так необходимого для человека химического соединения, хоть отсутствия воды мы могли и не бояться. Следующие дни мы двигались по ночам, отсыпаясь днями. Пару раз мы встретили химер — были смеси скорпионов с ящерицами и прочими пустынными жителями, хорошо хоть все, кроме ящериц, были медлительными, и их мы расстреляли без проблем, а вот ящерообразные устроили нам много неприятных моментов, хоть они убить нас не могли, но мне кажется, мы все к концу похода приобретаем иммунитет к их яду... Десятки укусов, множество введенных шприцем антидотов, и назойливое шуршание песка постоянно давили на нервы, не давая спокойно заснуть или заняться другими делами. Было видно, что если мы проведем тут месяц, есть шанс того, что у некоторых из нас поедет крыша. Нам ещё оставалось пройти три точки, и это заняло бы примерно недели две, когда мы столкнулись с первым разбойничий отрядом. Мы столкнулись с ним ночью, просто одновременно взобрались на один и тот же бархан. У нас реакция оказалась быстрее, так что первыми выстрелами мы убили двоих и ранили одного, осталось целыми ещё двое. В течении следующего получаса была вялая перестрелка, они пытались отойти, но им мешал раненый, да и товар тоже. Мы оказавшись в более лучших условиях (численное превосходство, плюс, как потом выяснилось, наши рюкзаки были гораздо легче ихних) и, окружив, разгромили их. Оставили в живых двух раненых и, допросив их, осмотрели тюки. Контрабанда оружия и наркотической травы, которую называли оньян (забавно, что похоже на лук по английски — onion ). Мы добили подранков, собрали то, что смогли бы утащить, за исключением травки, и собирались пойти, как заметили, что уже рассвело, и организовали привал. К счастью, серьезных ран никто не получил, разве что Зиму пулей содрало кожу на левой руке, да и Ли говорил, что пуля пролетела возле его уха. Самое удивительное, что наш китаец страдал не хуже нас, а то и посильнее. Я спросил его, и оказалось, что его клан живет на севере в лесах, а не как большинство — в равнинах и полупустынях. Теперь и стало понятно высокое место его клана в Ксинге — они владели землями, которые обеспечивали продовольствием немалую часть населения империи, н-да, богатенький Пиноккио среди нас оказался.

Двинулись мы на следующие утро, и вновь потянулись жаркие монотонные длящиеся до бесконечности из-за постоянной жажды дни... Сколько в пустыне не пей, всё равно кажется мало. Мы посетили второй пункт, потом третий, у четвёртого нас ждали. Сначала мы подумали, что это, возможно, свои, но на условный сигнал они не откликнулись. Нам повезло, что мы их заметили, мы отправили вверх сигнальные ракету и стали ожидать. Через некоторое время другая сигналка, которая была на горизонте, взорвалась красным, что значило — разбираетесь сами. Мы с Ли создали укрытие, которое помогло нам добраться до стен дома и проделать там проход. Наверное, алхимики нередко бывают на границе, просто как иначе объяснить то, что как мы ей воспользовались, враг начал разбегаться? Конечно, мы пристрелили кого смогли, не хватало, чтоб они ещё ночью к нам вернулись... Больше ничего не произошло, и мы двинулись в конечный пункт, который к нашему счастью уже был не в пустыне. Постепенно идти стало легче, жара начала спадать, начал появляться редкий сухой кустарник и каменные проплешины... Скоро мы вышли из пустыни... Три недели и два дня — почти месяц — мы провели в этом адовом пекле. Следует сказать, что у последней точки какая-то тварь умудрилась застать врасплох наш лагерь и тяпнула меня за ногу, вполне успешно, так сказать, хоть рана была и не очень глубокой, я всё равно немного прихрамывал, и материл порой, когда силы были, всё что мог... И хоть это не сказалась на настроении нашей группы лучшим образом, исчезла та расслабленность, которая появилась, как только мы стали выходить из пустыни. Народ снова напряженно смотрел по окрестностям, и мы были просто счастливы, когда наше путешествие закончилось...

Мы все ехали на поезде назад в Академию. То, что мы оттуда выпустимся, никакому сомнению уже не подлежало. Отчеты мы уже написали и ждали, осталось только ждать окончания проверки и оценки результатов. Вполне возможно нас ещё как-то проверят и погоняют. Сейчас же мы просто отдыхали, общались между собой и с попутчиками. Новости оказались интригующими — в столице в третий раз собирают отряд ученых, чтобы отправить исследовать ту зону — туда, где исчезло множество людей. Честно говоря, я был бы не прочь войти в состав экспедиции, но тут уж как карта ляжет: или дозволят, или нет. Так же еще узнали, что через полмесяца подойдет к концу проверка, вызванная случаем злоупотребления властью Щульским, и, вполне возможно, полетит множество голов. Ну и последняя новость заключалась в том, что на западе страны на границе с Аместрисом и Кретчетом появилось банда неуловимых преступников, и команда, посланная на их поимку, до сих пор не вышла на связь, и уже ведут набор в следующие группы, что будут туда отправлены. Через несколько дней пути мы встретились с одним человеком из прошлогоднего выпуска, и он нам продал местную версию шахмат. Эта игра очень сильно отличалась от той версии, в которую я играл на своей старой родине, прежде всего сложностью.

С начала в игру были введены дополнительные условия — погода, продовольствие и местность. К шахматам прилагались карты этих составляющих. К примеру, тянули карту фактора погода — выпал дождь, на следующие два хода запас хода фигур ограничивался (урезался вдвое). Провиантом же было понятие количества ходов, которое фигура могла провести в окружении противника, и, если вовремя не выводилась, то её скидывали с игрового поля. Местность же давала определенные преимущества и штрафы, к примеру, в горах запас хода пехоты уменьшался на четверть, а у конницы наполовину, в поле же штрафов не было, но запас хода коней увеличивался на четверть (пехота без изменений). Таким образом играть и планировать действия своих войск становилось сложнее, к примеру, я однажды не рассчитал дальность передвижения моей конницы (конь), и ход у неё закончился прямо напротив отряда пехоты противника (пешка). В итоге я не атаковал противника, а просто подвёл свой отряд под огонь, что было довольно обидно. В целом, мы основное время поездки провели за этим игровым набором, да изредка слушая слухи от садящихся в поезд.

========== Глава 6 ==========

Я сидел в закусочной 'У грани' и, попивая горячий чай, размышлял. Завтра нам объявят списки прошедших и разошлют по стране. Как я уже успел выяснить у Ллойда, сработавшиеся группы всегда разбивают — цитирую нашего древнего царя, основавшего империю: 'Негоже привязанностями обзаводиться служащим, кабы ручки друг другу они греть не начали'. Вот же гад! При этом только этой разбивкой первых команд все и ограничивается, больше просто никто ничего не отслеживает и не докладывает, а люди же имеют свойство привыкать друг другу... И так что же? Как только привыкли — всех перекомандировывать? Это же такой бардак будет... Как я установил, порывшись в исторических архивах, через этот закон основатель нашей империи просто дожимал неугодные ему роды, мол, взятничает отдельный человек в вашем роду, и т. д. Глупые бредовые обвинения однако работали, так что это, скорее всего, сохранено как дань традициям. Причем, эту дань не всегда соблюдали, просто опять всё из-за Щульского — как установило следствие, все его сообщники были повязаны с ним ещё с учебки. Всё же, ничего страшного не произойдет, мы и так думали разъехаться по своим областям, если удастся, но просто неприятен сам факт этого. Чтоб в ад Щульскому провалиться! За этими эмоциональными размышлениями я не обратил внимания, как ко мне кто-то подошел, очнулся лишь я, когда кто-то сказал:

— Здравствуйте, господин Думцкой. Я тут присяду, вы не против?

— Конечно нет, садитесь, — ответил я и оглядел человека. Высокий и худощавый, чёрные волосы, карие глаза за стёклами очков, лицо было заостренным, бледным, и где-то глубоко в его глазах горела странная и непонятная искра.

— Вот и славно, вот и хорошо, — произнес этот тип усаживаясь, — позвольте представиться, я — госалхимик Валь Тер, и сейчас я собираю людей в экспедицию.

— Приятно познакомиться, как я понял, меня вы уже знаете, так что же вам от меня нужно? И что за экспедиция?

— Сразу быка за рога, ты прям как твой отец, мы с ним некоторое время работали вместе... А, извини, задумался, в общем, мы планируем еще раз исследовать зону Пустоты, а хотел я предложить тебе поехать с нами.

— Извините, я не очень понял, вы имеете в виду ту зону, где во время войны исчезла часть вражеской армии?

— Да, так мы ее называем. Впрочем, ты уже просматривал исследования твоего отца?

— Я прочитал их, но пока не все, — ответил я уклончиво. — Вы заинтересованы в исследованиях моего отца?

— Ну, это безусловно то, что мне надо, впрочем, даже если ты не знаешь нужного, мне беды в этом не будет, — сказал он и ехидно улыбнулся. Вот сволочь! Намекает на какие-то незаконные исследования, батя же их не вел, хотя... Я вспомнил нерасшифрованную тетрадку и засомневался. Мог же и вести, теперь понятно, почему шифр такой сложный, что я до сих пор его не взломал.

Повисла небольшая пауза.

— А что случится, если меня не выпустят завтра? Я же не смогу к вам попасть.

— Не беспокойся, вьюноша, — со смешком произнес он, — я как раз просматривал дела кандидатов, ища помощников, и знаю твои результаты. Так же тебе очень повезло, что я тебя встретил. Я думал взять другого человека, но я не люблю тратить лишние усилия и время на поиски людей.

— Хорошо, я согласен, когда выдвигаемся?

— Через три дня будь в здании штаба, в отделе 3-45 в семь часов ровно. Тебя пропустят, — ответил он. И тут я услышал другой голос:

— Валь Тер! Ты как всегда пришел раньше срока! — сказал перекачанный блондинистый мужик.

— Игро Каркаров, я тоже рад тебя видеть, — сказал Тер улыбнувшись, и обращаясь ко мне: — Извини, но меня ждут дела, увидимся позже.

* * *

Я вошёл в кабинет комиссии и встал, смирно ожидая решения.

-Так значит Григ Думцой, -сказал дедок в форме генерал-майора. — Вы успешно закончили краткий курс академии, и мы присваиваем вам звание младшего лейтенанта, так же за успехи в изучении алхимии вам предоставляется звание государственного алхимика. Вот, берите документы. Вы являетесь перспективным кадром, уже ввязались в какую-нибудь авантюру? — спросил он с серьезным лицом и неожиданно подмигнул.

— Так точно, я уже подал заявку на вступление в отряд по изучению феномена пустой зоны.

— Хм... Весьма интересное направление, надеюсь, вы добьетесь успехов, — ответил он и начал читать опущенный при моем входе документ.

— Разрешите идти? — спросил я, на что тот только махнул рукой.

* * *

Я проснулся от гудящей головы и жуткой жажды. Славно мы вчерась с ребятами отпраздновали наш выпуск. Семь лет нам не давали даже вдохнуть спокойно, всё время мы учились, а если было свободное от учёбы время — втухали на различных работах... Даже помнится, что Сол трактир едва не спалил, или это был Зим? Хм... неважно... Вода, я иду к тебе. Блаженство. Напившись, я оглядел кухню в которой находился: незнакомая обстановка. Почесав голову, я двинулся назад в комнату, в которой очнулся. Неслабо! На кровати валялись еще три одетых тела моих сокомандников. Н-да, вусмерть напились, а что в соседней комнате? Я зашел туда, посмотрел на рыжую голову, торчащую из-под одеяла, и женскую фигуру с черными волосами. Похоже, Сол хорошо отдохнул. Я хмыкнул, развернулся и вышел. На кухне еды никакой не было, так что я посмотрел на часы — без двух минут одиннадцать, и, вздохнув, пошёл в гости к Ллойду, надеюсь, не прогонят и накормят.

Друга бати дома не было, но его жена впустила меня и накормила. Я начал рассказывать новости, попутно вспоминая, что вчера происходило. К счастью, никаких взрывов не было, и в основном всё прошло мирно, хоть и очень шумно. Так что, я пообщался с хозяйкой до трёх и пошёл собирать вещи. Начинать готовиться к выходу экспедиции лучше всего сейчас, а с друзьями я уже вчера попрощался. Кстати, нас всё-таки распихали по разным областям, и мне удалось остаться в Централе, впрочем, почти так, как мы и планировали.

========== часть 2 глава 1 ==========

Мы сошли с поезда в небольшом городке Сикмель. Сам по себе город ничего из себя не представлял — типичная планировка, малое население, крайне малое число магазинов и трактиров. В общем, очередное захолустье. Но в последние несколько лет городок стремительно оживал, в основном из-за различных мошенников и шарлатанов, разводящих народ, и якобы изучавших феномен великого исчезновения. Этот город был ближайшим к этой зоне, и потому все желающие изучать то явление или просто пощекотать себе нервы и так далее в основном останавливались в нём. Но помимо шарлатанов были и истинные исследователи, так что, постаравшись, можно было найти и алхимиков, причем почти со всех краёв света.

В этом городке мы и задержались на пару дней, закупили провизии, подождали наших ученых, кои имеют привычку всегда опаздывать, и наконец-то выехали в пустую зону...

Состав экспедиции, известный мне, командный состав:

Генерал Зуммер

Полковник Василевский

Лейтенант Кригер, лейтенант Иммер

Младший лейтенант Думцкой, младший лейтенант Лайт, младший лейтенант Химмер

Так как ехали туда не в первый раз, то маршрут уже был проложен, и никто из нас не ощущал себя первопроходцем, к тому же путь проходил спокойно, ведь мы уверенно продвигались по ориентиром без всяких происшествий.

Все предыдущие отправленные экспедиции ничего ничего нового найти не смогли. Самой распространенной стала теория, гласившая, что причинной катаклизма послужила неизвестная новая алхимическая реакция, которую провели в центре этой области. Ещё было известно, что исчезли не только люди, но и все животные, имеющие хоть какие-либо признаки разума, нетронутыми остались лишь растения. Как я выяснил, разговаривая с учёными, ничего нового, что можно было найти, не оставалось, так что основной целью, пожалуй, была проверка работы нового оборудования в полевых условиях, а так же слаживание личного состава. Направлялись мы в заброшенный город Зировс, в котором вероятнее всего и произошла та самая необъяснимая алхимическая реакция.

До города оставалось дня два пути, когда на нас натолкнулись химеры, ну или мы на них, это как посмотреть. Столкновение с противником было неожиданным, особенно в том свете, что мы оказались первыми, кто тут их встретил. Просто в один миг раздался свист, и тут же упали трое ведущих, остальные тут же изготовили винтовки и рассредоточились по тройкам. Вкратце: химер мы убили, (лично я — одну), но потери оказались чувствительными — погибли восемь солдат и младший лейтенант Химмер. Напавших на нас химер всего было трое. Так что дальше мы шли настороженно, но до самого города так больше никого и не повстречали. Радостные ученые схватили остатки химер и принялись за рьяные исследования, при этом попеняв нам всем, что мы бесчеловечные твари, раз не сумели им поймать ни один живой экземпляр. Так что, войдя в город, мы оборудовали стоянку в одном из самых целых зданий и легли спать, правда, перед этим я укрепил алхимией стены и пол, чисто на всякий случай.

Ночью этой же я проснулся от чувства тревоги и резкого скрипа двери, так что я не мешкая перекатился на пол с матраса, попутно хватая пистолет и направляя его в сторону двери, но не успел я выстрелить, как заметил, что за дверью на меня смотрят какие-то желтые глаза. Выстрел, за дверью послышались тихие шлепки. С выстрелом проснулись остальные, и поднялся переполох. Когда он улёгся, все выслушали меня, и мы вышли за дверь, нам предстало неприглядное зрелище разорванного напополам сослуживца-солдата и капли зеленой жижи, что уходили от двери... После этого мы утроили часовых, но нашим нервам это не помогло: все спали очень нервно, просыпаясь при малейшем шорохе, я тоже проснулся раз пять-шесть. Нападений в эту ночь больше не было. Мысль о завтрашнем исследовании города внушала нездоровые опасения. Вся моя чуйка, благодаря которой я выживал ещё в Российской Империи, вопила о том, что надо валить... но ничего поделать, кроме того как выспаться, я не мог, что я и попытался сделать...

На следующий день мы начали исследовать подземелья этого города... Тут, как я вчера и ощущал, начались неприятности... Сначала мы не досчитались двоих солдат, отправленных вперёд на разведку, затем позади нас раздался грохот, и как вскоре стало ясно — выход был завален. Причём его так завалило, что использовать алхимию без риска увеличить обвал мне не представлялось возможным. В итоге я, лейтенант Кригер и ещё трое солдат двинулись вперед в поисках выхода. Коридоры были ужасны — стены и потолок все в трещинах, сверху капает вода, всюду валяются горы хлама, мусора и грязи, воздух был затхлый... Мы шли вперед молча. Тишину нарушал лишь скрежет песка и грязи под ногами, но вдруг мы неожиданно услышали голос:

— Смотри, Энви, это место, где был создан твой философский камень, вот тут ты видишь круги преобразования, которые были использованы... Как удачно, что за эту прорву лет на них никто не наткнулся, и мы можем спокойно их уничтожить. Эти тупые людишки всё тут излазили, но самого главного, что валялось у них под носом, так и не обнаружили... Ладно, как только запомнишь эти круги, уничтожь их, — произнес хрипящий голос.

— Я понял, — прозвучал в ответ голос подростка. — Дзирт, когда же мы отсюда свалим?!

— Делай, что я говорю, и мы тут не задержимся...

В то время как они разговаривали, мы, взяв оружие на изготовку, стали красться вперёд, к двери из-за которой доносился голос. Как только хриплый окончил говорить, мы все ворвались внутрь, моментально рассредотачиваясь и беря их на мушку. Их было двое — высокий светловолосый мужик и парниша с длинными чёрными волосами.

— Сдавайтесь, поднимите руки вверх, говорите кто вы и по какому праву здесь находитесь. Отвечайте!!! — произнес лейтенант Кригер.

— Энви, ты запомнил? — подросток кивнул. — Тогда разберись с гостями, пока я уничтожу круги.

— Хорошо, Дзирт, — произнес подросток...

Вот тут и началось то, что я не забуду до конца своих дней — этот подросток просто пошёл на ближайшего к нему солдата, тот открыл по нему огонь, но парню было абсолютно пофиг — все повреждения на нём, образовавшиеся от пуль, затягивались за мгновенье, лишь попадание в голову, снесшее ему полчерепа, остановило его лишь на секунду, после чего он двинулся дальше с уже регенерировавшей головой... Он подошёл к ближайшему солдату, в отчаянии палившему по нему, и просто убил его — ударом голой руки пробил бронепластину на груди и вырвал сердце, после чего съел его... Он двигался неторопливо от одного к другому, убивая всех. Мы ничего не могли ему сделать. Стало ясно, что единственный шанс выжить — это бежать. Я отступал шаг за шагом, паля с левой руки, а правой совершая алхимические преобразования и атакуя юнца, так же поступал и Кригер. Но существу было наплевать на пули и каменные штыри, разряды молний и струи огня. Он все так же двигался вперед... Когда мы с Кригером дошли до двери, мы уже остались единственными выжившими, резко выскочив из двери мы с Кригером быстро возвели алхимической реакцией стену, запечатывая дверь... мы перевели дыхание.

— Бл*, что это было?

— Не знаю, в записях отца ни о чем подобном не упоминалось, — честно ответил я, — нам надо валить отсюда...

— Ты прав, возвращаемся к основной группе у завала.

В этот же момент раздался взрыв, и возведенная нами стена разлетелась на кусочки, я ощутил удар по голове, и мир погрузился во тьму...

* * *

Тьма клубилась вокруг меня, и сквозь неё проглядывали различные картины, обрывки воспоминаний, среди которых были даже те, которых, казалось, и не было. Я вновь видел Российскую Империю, свои молодые годы, вечно длящиеся и никак ни заканчивающиеся военные кампании, а так же голод, холод и жажду, что вечно их сопровождали. Возникло неимоверное желание вернуться на Родину, хоть там почти и не осталось к кому возвращаться, это всё же была моя отчизна, за которую, как я только что понял, до сих пор болела душа.

Постепенно вновь возникло тянущее чувство, но на этот раз другое — меня куда-то тащило и всё быстрее и быстрее, да так, что вскоре я уже чувствовал себя летящим. Неожиданно это закончилось, и я вновь стал ощущать своё бренное тело — что-то давило на голову, заставляя её болеть. Кроме того я чувствовал стекающую струйку крови у меня из носа. Я открыл глаза, а открыл ли? Как было темно, так же и осталось... Я попытался приподняться, чтоб сесть, и тут же ощутил, как на грудь что-то давит. Ничего видно не было, и мне оставалось предполагать, что меня завалило во время того взрыва. Я пошевелил руками. Они оказались свободны. После чего я начал скидывать с себя весь хлам с обломками — с головы, с груди и с ног, только после этого я с трудом смог приподняться и облокотиться на стену, вытянув ноги перед собой. Через несколько минут я наконец отдышался и пришел в себя. Темнота и прям-таки могильная тишина нехило давили на нервы... Надо разогнать тьму. Я полез в карман за коробком спичек и, достав его, на ощупь взял одну и чиркнул по коробку. Огонёк спички неровно заплясал, откидывая огромные тени и почти ничего не освещая, но мне хватило и этого. Пол помещения был залит кровью недалёко валялось тело лейтенанта Химмера. Вроде, без руки и уж точно с пробитой головой. Не жилец. Я, шатаясь, добрался до него и подобрал валяющуюся на полу рядом с ним керосиновую лампу, а так же сорвал с его шеи жетон с личным номером.

Шёл я по тёмному коридору с трудом — из-за кружившейся головы приходилось опираться на стены, дабы не упасть, а медленно переставляемые ноги никак не способствовали моему скорейшему убытию отсюда. Так что я просто шёл, чуть ли не полз. Ощущение времени было давно потеряно, я не знал сколько я иду, так что я просто переставлял ноги, пока не наткнулся на развилку. Из левого похода тянуло сквозняком, в отличии от правого, так что я пошёл туда, надеясь, что ветер выведет меня к выходу. Сумрак, усталость и головокружение сделали своё дело: я споткнулся и уронил керосинку — она разбилась, так что, я продолжил свой путь в темноте, по-прежнему придерживаясь левой рукой за стену... Ощущение времени снова пропало — оно будто застыло, а может, наоборот — текло с умопомрачительной скоростью... Кровь уже давно не шла, хотя я по-прежнему прекрасно ощущал подсыхающую корку у себя на затылке и боль в голове... Я брёл, брёл, брёл, при поворотах двигаясь в сторону сквозняка. После одного из поворотов воздух ощутимо посвежел, а после следующего тьму прорезал свет... Выход был так близко. Я собрался с силами, намереваясь свершить очередной рывок, но тут навалившаяся слабость подкосила меня, и я тихо сполз по стене на пол. Весь мир передо мной кружился, покрываясь невероятным калейдоскопом цветных пятен, и я в очередной раз потерял сознание.

Очнулся я там же, где и уснул, что в общем-то вполне ожидаемо. Самочувствие так же было фиговым, но уже значительно получше, на этот раз меня сильнее всего донимала не боль, а обычная жажда и голод, правда чересчур. Я тут же потянулся к фляге и, отвинтив крышку, стал пить воду. Пил я её мелкими глотками понемногу, держа во рту — воды было не так уж мало, но так жажда на дольше отступает. Из-за воды желудок ещё сильнее резануло болью и голодом, я стал поочередно обшаривать карманы, пока не нашёл старую пачку галет, что у меня там уже валялась дня три... Доев галеты и допив воду, я поднялся на ноги. Солнце было высоко и палило нещадно... Жара неожиданно навеяла воспоминания о Крымской войне, этот разрушенный, заброшенный город напоминал Севастополь под конец осады, только вот Севастополь всё-таки не был оставлен своими жителями, в отличии от этого. Я провёл рукой по лицу, вытер пот и ощутил засохшую корку крови. Я тяжко вздохнул... как всегда, неизвестно где находятся свои, и не добрались ли до них враги, надо срочно прибиться к группировке полковника Василевского, и после доклада драпать всей группировкой отсюда к чертям собачьим. Тот подросток нам не по зубам... Я огляделся, неподалёку было трёхэтажное здание, нехило возвышающиеся над остальными, и выглядевшее более-менее целым. Я медленно и осторожно стал пробираться к нему... Через полчаса я стоял на крыше этого дома и внимательно осматривал окрестности, к сожалению, всего города не было видно, но был виден дым, что поднимался над северной частью города — как раз там, где должна была находиться вторая наша группировка. Жаль, похоже до них всё-таки добрались. Но одному мне не выжить и уж тем более не выбраться, так что я отправился туда. Когда я подошёл поближе, дым уже почти развеялся. Как оказалось, горел небольшой дом. Осмотрев его дымящийся остов, я пришёл в выводу, что это скорее всего был склад, который зачем-то подожгли. Трупов не было видно, но повсюду были свежие выбоины от пуль, а так же была пара луж крови. Один чёрт знает, что здесь происходит, но выбраться из этого города я просто обязан.

========== часть 2 глава 2 ==========

Когда я закончил осматривать сгоревший склад, забрав себе два уцелевших сухпайка и два магазина по пятнадцать патронов каждый, то я вновь услышал выстрелы — снова началась перестрелка. Стреляли, кстати, недалёко, так что я, прикинув шансы, двинулся в направлении выстрелов. Я подбежал к углу ближайшего ко мне дома, стоящего на перекрёстке, и, выглянув, осмотрел местность. Чёрт побери! Походу я снова опоздал — бессмертный подросток, вырубившей меня и убивший всю мою группу, убивал моих сослуживцев. Я ничем помочь не мог. Оставаться и наблюдать за этим было опасно, следовало найти своих, тем не менее почему-то я медлил, и вскоре в округе не осталось живых людей. Меж тем существо оглядело следы своих разрушений и плотоядно улыбнулось, после чего подошло к первому телу и нарисовало вокруг него алхимический круг, после чего запустило реакцию. Спустя миг тело исчезло, а на его месте лежала крохотная красная песчинка. Существо подняло эту песчинку и проглотило её, на миг зажмурившись в экстазе, после чего пошло к следующему телу, а затем к ещё одному, и так до тех пор, пока они не закончились. Я наблюдал за существом и пытался запомнить и понять круг. Понять ничего не получилось — все алхимические символы в нём мне были незнакомы, но я почти запомнил, ключевое слово почти. И была ещё одна странность — последние полученные песчинки уже не были красного света — они больше походили на желто-бурый, и при этом существо не испытывало такого наслаждения от их поглощения. Тем не менее стало ясно, если это существо питается результатом алхимической реакции, то и само оно скорее всего искусственного происхождения: либо химера, либо гомункул. Пока я размышлял, следя за тварью, существо покинуло данное место, перед этим совершив то, что заставило мои мозги впасть в ступор — оно засветилось алыми молниями алхимической реакции и через мгновенье приняло внешность одного из убитых солдат, после чего покинуло данное место. Я заметил, что там осталось валяться снаряжение солдат, и подождав с полчаса, и убедившись, что в округе никого нет, вышел из-за угла, подошёл к лежащим на земле рюкзаку и рации, после чего стал потрошить рюкзак. Я нашёл обезболивающее и вколол его себе, после чего настроил найденную рацию.

— Внимание, Центр, вызывает Ворон. Как слышно меня, приём?

— Ворон, я — Центр, слышу вас хорошо. Говорит Кот, доложите обстановку, код 0782.

— Код 7538, я проводил плановое обследование подвалов, когда столкнулся с противником — выжил лишь я. Противник — искусственно созданное алхимией существо с внешностью подростка, способно менять внешность по своему желанию, бессмертен. Впервые был замечен с сопровождающим его человеком — блондин, жёлтоглазый, имеет бороду, усы и длинные волосы, на вид лет тридцати. Оба имеют красную степень угрозы, при встрече с ними — отступайте и, если есть возможность, уходите незамеченными. Объект скрылся с поля зрения, прибив ещё одну нашу группу, чьей рацией я пользуюсь. Как принял меня, приём?

— Вас принял. Ворон, у вас есть карта города?

— Да.

— Передвигайтесь в сектор 287, там вас встретят. Как принял меня?

— Вас принял, отбой связи.

— Отбой.

Я приглушил рацию, достал карту и, сориентировавшись, двинулся в северо-западном направлении, мне предстояло пройти семь кварталов.

* * *

Усталость надвигалась волнами, то и дело хотелось прилечь и поспать или просто упасть и отрубиться. Но я продолжал идти вперёд — бывало и куда хуже, к примеру, когда я вместе с Разумовским отбивался от атак турок и англов с лягушатниками в осажденном Севастополе. Тогда все мы раненые, истощённые, помирающие от голода, пересиливая себя находили силы браться за оружие и вновь отбивали атаки, прочно сидя на своих позициях, а потом вновь шли в атаку, когда порой едва хватало сил, чтобы разгрызть последний заплесневелый сухарь и сделать пару глотков затхлой воды... В этот раз все было намного легче и я постепенно продвигался квартал за кварталом, стараясь соблюдать осторожность, пока неожиданно не услышал знакомый голос лейтенанта Иммера:

— Стой! Стрелять буду! Представься!

— Младший лейтенант Григ Думцкой, код 7436, пришёл в данный сектор в соответствии с инструкциями, полученными по рации от полковника Василевского. Проводите меня в штаб, необходимо провести срочный доклад по полной форме.

В ответ на мои слова патрульный запросил по связи центр и, получив подтверждение, произнёс:

— Следуй за нами.

— И тебе здоровья, Иммер, что тут у вас творится?

— В двух словах: паника и хаос, пошли в штаб, позже поболтаем. А заодно, я вижу, что тебе нужна мед помощь, так что поспешить в твоих же интересах...

* * *

Я проснулся, солнечный свет, что падал мне на лицо, приятно согревал. Не хотелось ничего делать — было огромное желание просто лежать не двигаясь, и чтоб это продолжалось вечность. Но пробуждаться надо. Я открыл глаза и тут же их зажмурил — солнечные лучи ослепили меня, глаза даже немного резануло болью. Я прикрыл рукой глаза от света и, открыв их, осмотрелся. Надо мной возвышался серый потолок, весь в трещинах, аналогично было и со стенами... В комнате кроме кровати, на которой я лежал, был только стул, на котором была сложена моя форма. Из окна напротив (с отсутствующими стёклами) подул сильный ветер, и я поёжился. После того как порыв ветра затих, я встал и по-быстрому оделся. Чувствовал я себя удовлетворительно, ничего сверх ожидаемого. Я выглянул в окно, на улице никого не было, а моя комната, оказалось, находится на втором этаже. Ну что ж, пора спускаться. Дверь отворилась тихо и без скрипа, передо мной оказался небольшой коридор и лестница, ведущая вниз на первый. Я услышал чьи-то голоса, звучали они громко и расслабленно.

Я спустился вниз и оказался в большой просторной комнате, по центру которой стоял стол. Народу там сидело немало, и я узнал некоторых из них — генерал Зуммер, полковник Василевский и младший лейтенант Лайт. Походу, я проснулся очень вовремя, м-да, сразу на совещание...

— Товарищ генерал, разрешите присутствовать?

Все неожиданно замолчали и посмотрели на меня. Генерал бросил на меня холодный взгляд и кивнул. После чего я прошёл и уселся на свободное место, что было как раз напротив генерала. Всё так же стояла тишина.

— Младший лейтенант, доложите почему из отряда 03, состоящего из двух рот, в живых остались лишь вы один?

Я принялся коротко и чётко докладывать о произошедших со мной событиях. По мере рассказа я отмечал реакцию людей на мои слова — некоторые офицеры старались скрыть насмешливые улыбки, другие стали ещё более серьезны, лишь один только генерал никак не изменил выражение своего лица. После того как я окончил доклад, офицеры начали обсуждать добытую мной информацию. Поднялся гвалт.

— Тихо! Высказывайтесь по одному! — рявкнул Зуммер.

Если вкратце, то офицеры разделились на два лагеря:

1) собрать как можно больше информации и отступить — всё же наша экспедиция не планировалась как операция с проведением боевых действий.

2) собрать как можно больше информации и захватить существо на опыты, и выбить из него как можно больше сведений.

Молчали и не озвучивали свое мнение только полковник Василевский и генерал Зуммер. Когда наступила тишина, полковник Василевский меня спросил:

— Товарищ младший лейтенант, вы единственный из присутствующих здесь, кто сталкивался с данным противником, как вы оцениваете наши шансы на захват и получение информации, или на уничтожение существа?

— Товарищ полковник, единственное, что мы можем добыть из информации, это найти те алхимические круги, которые собирался уничтожить неизвестный... Шансов захвата или уничтожения существа нет вообще. Нас просто уничтожат. При любом столкновении с ним рекомендую отступать.

После моих слов наступила тишина, все обмозговывали сказанное. Через несколько минут генерал Зуммер произнес:

— Товарищи офицеры, все мы понимаем, какую опасную и важную находку мы совершим, обнаружив и захватив это существо и допросив его. Первый отряд будет вести охоту на существо, второй же совместно с младшим лейтенантом Думцким займётся поиском кругов преобразования. Я буду руководить первым отрядом, полковник Василевский, вы — вторым, а Думцкой будет вашим заместителем. Думцкой, вы будете проводником своего отряда. Перевести в первую группу всех боевых алхимиков. Личный состав и владение техникой оставить без изменений, после чего приготовиться к выступлению. Приступайте!

========== часть 2 глава 3 ==========

В нашей группе оказалось всего четыре алхимика — я, полковник Василевский, лейтенант Волчанов и лейтенант Самохин. Последние двое были мне незнакомы, но я слышал, что они состоят в научном корпусе, потому их и отрядили с нами. Как только полковник реорганизовал отряд, мы двинулись к тому месту, где я выбрался из-под земли. Отряд у нас получился не особо большой — человек тридцать да один камаз.

До места добрались относительно быстро, был ещё день, но солнце уже не светило — было пасмурно. Третий взвод остался снаружи — оборонять выход, а первый и второй пошли за мной. Полковник Василевский остался у входа. Со мной же отправились Волчанов и Самохин.

Я вступил в тёмный коридор и повёл солдат за собой. Маршрута я не помнил, так что продвигались мы очень медленно, исследуя каждое ответвление и занося на карты пройденное нами. Мы блуждали в этом сумраке, освещаемом нашими фонарями, и духоте часа четыре. Часто натыкались на тупики, многие проходы были обвалены, стены и потолок часто были покрыты трещинам, и, тем не менее, мы спокойно шли вперёд, пока один из солдат не споткнулся и в попытке удержаться не схватился за камень, что торчал из стены — ему это не помогло — камень вылетел из стены, и он грохнулся на пол, тут раздался треск, и по потолку зазмеились трещины.

— Бежим! — кто-то крикнул, и мы ломанулись вперёд, а позади нас через пару секунд раздался грохот. Нас накрыло волной пыли и стало совсем темно — погас фонарь, но уже не было слышно грохота, и мы остановились и стали ждать, когда осядет пыль. Когда она осела, кто-то зажёг свет, мы увидели, что путь назад оказался отрезан.

— По порядку рассчитайся! — скомандовал я и дождался окончания расчёта. По итогам вышло, что под обвалом мы потеряли троих человек. Я подошел к обвалившемуся участку и крикнул в щель:

— Эй, есть тут кто живой?! Отзовитесь!

— Лейтенант Думцкой, это вы? — услышал я сильно приглушенный крик.

— Да, я, доложите обстановку!

— Это старший сержант Колтак, нас тут трое, все легко раненые. Обвал большой, до вас не добраться.

— Ясно, выдвигайтесь назад к первому взводу, мы продолжим движение к цели и попытаемся найти обходной путь назад, — я развернулся к своим и, осмотрев оставшиеся семнадцать человек, приказал выдвигаться дальше.

На этот раз мы прошли около получаса, когда наткнулись на обвал. Это было плохо — позади обвал и спереди тоже, единственное ответвление, что мы нашли, тоже заканчивалось тупиком. Делать было нечего, и мы стали исследовать стены, пока не наткнулись на пару пустот в них. Делать было нечего, и я, подойдя к двум местам, запустил реакцию, пытаясь сделать дыру в стене. Тут мне повезло с первого раза — пустота оказалась ничем иным, как ещё одним коридором, недолго пройдя по нему, мы наконец-то вышли к месту моего первого столкновения с тем существом. Обследовав прилегающую местность, мы смогли проникнуть в зал, где я их впервые увидел. Стены зала были искорёженные, а пол завален грудой обломков... Обследовав обломки, мы обнаружили на некоторых камнях части рисунков, после чего сложили их отдельно. Их было слишком много, чтобы тут же состыковать, к тому же многие части отсутствовали, так что я совместно с Волчановым и Самохиным принялись перерисовывать их себе в дневники, объявив пред этим привал и доложив по рации полковнику Василевскому про находки. Меня нехило удивило: рации все-таки смогли пробиться сквозь толщу земли и отправить сигнал.

Зарисовывать всё пришлось до самого утра.

* * *

Посреди ночи по рации объявили высшую готовность — на второй лагерь было совершенно нападение, и был убил генерал Зуммер, совместно с половиной офицеров. Тем не менее, у нас ночь прошла в спокойном рабочем ритме, и утром мы выдвинулись назад. Мы заплутали и через часа три ходьбы вышли на поверхность в совершенно неожиданном месте, как до нас добила рация первого взвода.

— Я — Ястреб, я — Ястреб, вызываю Ворона.

— Ястреб, я — Ворон, как слышно меня, приём?

— Ворон, слышу вас хорошо, выдвигайтесь из города, у нас столкновение с тем самым объектом, увозите найденное. Как принял, Ворон?

— Ястреб, я вас понял, выдвигаемся.

Мы, сориентировавшись на местности, стали выдвигаться к основной дороге. По пути никого и не встретили, лишь вдалеке слышались выстрелы... Неожиданно некоторые из них стали приближаться и вскоре затихли. Мы продолжили движение по основной дороге прочь из города, когда неожиданно услышали рёв мотора, и вдалеке показалась быстро приближающаяся машина. Лейтенант Самохин выбежал на дорогу и замахал руками, камаз стал сбавлять скорость и остановился, из окна выглянул лейтенант Лайт и прокричал:

— Думцкой? Ты? Залазь быстрее со своими в кузов, нас могут преследовать!

— Загружайся! — скомандовал я и запрыгнул на место пассажира, выкинув труп, что лежал рядом с Лайтом.

— Все загрузились! — проорал позади Волчанов, и Лайт, нажав на педали, втопил по дороге.

* * *

Мы мчались очень быстро, машину трясло из-за колдобин и ям. Лайт включил радиоприёмник, и до нас донестись обрывки радиопереговоров.

— К287, я — К45, нападающим уничтожена группа нападения и группа прикрытия, сейчас сражается с сержантом Минтом, Минту удалось зацепить объект. Что за чертовщина?! Эта тварь вырастила оторванную руку за считанные секунды!!!

— К45, я — К287, выдвигаюсь к вам совместно с резервным подразделением. Держитесь!

— Бля, отряд Минта уничтожен, без помощи нам долго не продержаться, поспешите.

— (помехи)

— К45, я — Х23, буду в течении трёх минут, ожидайте.

— Я — К45, мы отступаем. Эта тварь неуничтожима! Мы повредили ей все жизненно важные органы, но она их восстановила за считанные секунды!!! Это не Химера!!! Это монстр!!

— (помехи)

— К45, отставить панику, вижу объект открываю огонь.

— Говорит К287, я вас вижу, иду на помощь. Доложите (помехи).

— Я — Х24, Иммер мертв, вынуждены отступить.

— Я — К45, нам удалось обрушить на эту тварь руины здания и погрести её под обломками, ух, мы выжи... (Помехи)

— К45, я — К287, ответьте!! Бля, огонь! Огонь! Убейте эту чёртову пада... (Помехи)

— Я — Х23, всем кто меня слышит: убирайтесь из города, мы видели, как были уничтожены К45 и К287. Отступаем.

После последней фразы в эфир больше никто не выходил.

— Вовремя мы свалили оттуда, Думцкой, — произнёс Лайт зло, — повезло нам.

Я кивнул, а он все сильнее давил на газ. Машину кидало из стороны в сторону из-за убитых дорог, и я отчетливо слышал матерные крики солдат в кузове. Их там нещадно кидало, но мы были живы, а это главное. Очень интересно, что за тварь мы встретили, и у нас по крайней мере в руках была инфа, которая могла приблизить нас к этому, и, тем не менее, было страшно столкнуться с этим существом. До этого я думал, что разучился бояться ещё воюя с лягушатниками, англами, турками, сидя в осажденном городе, но теперь я понял, что я всего лишь запрятал свой страх куда-то глубоко в себя, и теперь он вылез наружу при такой необычной угрозе. Мои руки дрожали и зубы стучали, я выясню, что это за тварь, и найду способ её упокоить...

* * *

Мы выехали из этого чёртового города. Как стало ясно по карте мы ехали из города в северном направлении, и на нашем пути не будет никаких поселений вплоть до ближайшего города Кроньчак, где мы планировали остановится и связаться с центральным штабом. Через шесть часов, когда мы уже увидели город, в камазе закончился бензин — оказалось, был поврежден бак, и мы понемногу сливали топливо. Мы в который раз включили рацию и запросили помощи, надеясь, что до города они добьют. Нам повезло, и через сорок минут к нам подъехала патрульная машина, и мы смогли наладить связь. Теперь после краткого доклада по средствам связи нам осталось лишь ждать... Мы всё же выбрались из этого чёртового города...

* * *

Спустя неделю.

Я сидел в кафе и пил чай. Мда, ну уж и выдалась поездочка. Как выяснилось, выжить там ещё пол беды — я едва не умер от круглосуточных допросов, докладных и рапортов, а в перерывах между всем этим меня держали в госпитале под охраной, чтобы не только не смылся, но ещё и не умер раньше срока. Впрочем, тут я был без претензий — медики умудрились где-то отыскать мастера рейтандзюцу, который полностью вылечил меня всего за пару дней. Начальству требовалась вся информация, они выжали из меня всё что только можно, и я их понимал — такое событие на пустом месте... Впрочем, остальным пришлось не легче. Записи сделанные мной, Волчаниным и Самохиным у нас экспроприировали, так что тут вышел облом — даже копии мы себе сделать не сумели. И вот, наконец, сегодня я свободен на ближайшие пару дней — именно столько времени взяло командование на обдумывание всего и принятие решений, я же пока отдыхал.

На улице светило солнце, день был ясным и тёплым. На улицах особо людно не было — сегодня был священный праздник — день Триглава, и большинство сейчас либо находились в храмах, молясь, либо отдыхали дома или в общественных местах. По улице изредка проезжали машины и кареты. Город жил своей мирной жизнью, и сегодняшняя тишина и безлюдье на улицах навевали состояние лености и вызывали желание сна. Мне просто хотелось сидеть и вечно попивать чай, наслаждаясь хорошей погодой, отсутствием проблем, блаженством и негой.

Я увидел, как по улице идёт куратор — мой бывший сокурсник.

— Ли! — окрикнул его я и махнул рукой. Он остановился, обернулся и, увидев меня, улыбнувшись, махнул рукой и двинулся ко мне. Через пару минут он сел ко мне за стол и заказал подбежавшему официанту кофе, и открыл рот, собираясь что-то спросить, как я его опередил:

— Как жизнь? Как сам?

— Спасибо, всё в порядке. Страсти в Ксинге последнее время подуспокоились, и хоть на время, но новых наёмных убийц не ожидается... А так, я только вернулся с инспекции южно-восточного участка границы.

— Новых?

Он показал рукой на шрам на подбородке и кивнул. Шрам был едва заметен — тонкая белая линия...

— Григ, а ты откуда-то? По тебе видно, что ты где-то поучаствовал, вон, потрепан немного...

— Не знаю, слышал ли ты про экспедицию, что недавно отправилась, так вот, мы уже вернулись.

— Как, на три месяца раньше срока? Как вы так быстро?

— Просто из всех нас в живых осталось девятнадцать человек, я из офицеров лишь я, Самохин и Волчанов. Извини, но большего сказать не могу, уже гос. тайна.

— Ничего себе, на что же вы такое наткнулись... В любом случае у тебя поинтереснее, чем у меня все идёт — постоянно езжу из края в край с этой грёбанной инспекцией, задолбало...

— Зато угроз жизни нет.

— Ну, ты не скажи, недавно одного инспектора прирезали, пока он спал.

— Ладно, хватит о работе. Девушку себе нашёл? Или так ещё ни одной юбки не зацепил?

— Вообще-то нашёл, хотя как нашёл, по инициативе моего дяди Ксунь-Лин, главы моего клана, у меня теперь есть невеста...

— И как она?

— Только недавно основы окончила, понимаешь?!

— Можешь мне сказать по-нормальному, я не очень понимаю.

— Ей всего двенадцать!! Она только закончила основной курс выживания и главы клана.

— Сочувствую, женят на малолетке, ты её хоть видел?

— Нет, ещё через четыре года приедет...

— Ну, может, ещё неплохой окажется, — попытался я его успокоить.

— Надеюсь... Кого-нибудь из наших видел?

— Нет, ты первый, кого я вижу с выпуска.

Дальше мы ещё проговорили часа два о новостях, событиях в стране, вспоминая веселые случаи из прошлого, попутно поедая булочки и запивая их чаем, так что, когда мы разошлись, начинался вечер, и солнце клонилось к горизонту. Я был очень рад встретить своего старого друга и пообщаться с ним. Самое то, чтобы отдохнуть душой от последних событий...

========== часть 2 глава 4 ==========

Я неплохо отдохнул за два дня, хоть и чувствовалось, что это мало и хотелось ещё, но всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться, так что я вышел по подъёму на улицу, чтобы отправиться в штаб. Погода испортилась — стало пасмурной и холодной, воздух был влажным и душным, скорее всего будет гроза... Я тяжко вздохнул и быстро зашагал. Через полчаса, когда я почти дошёл до штаба, начался ливень, и мне пришлось бежать, поплотнее укрывшись плащом.

Пройдя кпп, я направился к 24 кабинету на второй этаж. Сам штаб словно вымер — не было снующих туда-сюда офицеров, на этаже обреталась лишь парочка посыльных. Я поинтересовался у дежурного офицера и узнал, что почти все свалили в северный округ по тревоге, а остались лишь те, у кого дела высшего приоритета. Вот как, неприятность за неприятностью, вряд ли это никак не связано. В любом случае, меня это пока не касалось, я подошёл к 24 кабинету и постучался, никого. Я внимательно осмотрел замок двери и щель меж стеной и дверью. Заперто... Интересно...

— Младший лейтенант, я забыл вам сообщить, ваш начальник, подполковник Валь Тер, был найден убитым три дня назад. На текущий момент его обязанности исполняет полковник Арзеньев, он на третьем этаж в 39 кабинете, — сообщил мне дежурный офицер и, развернувшись, ушёл.

Ещё одна интересная новость, ладно, на текущий момент я не знаю, чем может это обернуться, так что я прошёл на третий этаж и, зайдя на него, замер на несколько секунд — казалось, тут был весь штаб — из кабинета в кабинет постоянно бегали люди с папками документов и постоянно куда-то спешили. Я, не торопясь и оттого выделяясь, направился в конец коридора. Подойдя к 39 кабинету, я постучался в него. Оттуда ни звука. Через пару минут я постучался снова и услышав крик: "Войди", — прошёл внутрь.

Кабинет был довольно большой и неплохо обставленный — на полу лежал ковёр, на левой стене висела карта, а правая была вся закрыта книжным шкафом, а прямо напротив входа находился рабочий стол полковника Арзеньева. Сам полковник сидел за столом, заваленным кипой бумаг, и сверлил меня уставшим взглядом.

— Здравья желаю, товарищ полковник.

— Наконец-то вы прибыли, младший лейтенант. На текущий момент у вас следующая задача, — он достал из ящика стола три записные книжки, среди которых я узнал одну свою. — Вы должны разобраться, что за алхимический круг преобразования был использован, и собрать как можно больше информации. Так же я выделю вам в помощь двух человек. Нет, это не Волчанов и не Самохин, они оказались неподходящими на эту роль. Они будут ждать тебя завтра в семь часов у дежурного офицера. Так же на момент работы над всем этим ты официально переведён в научный отдел, но, в крайнем случае, мы тебя оттуда выдернем, людей нехватка. Секретность высшего уровня, разглашение любой мелочи — расстрел. И ещё, поздравляю вас с повышением, товарищ лейтенант. Приступай.

Я подошёл к столу и, забрав записные книжки, покинул кабинет.

* * *

На следующий день к обозначенному времени в штаб. Ну, что можно сказать о приданных мне в подчинение:

1. Младший лейтенант Ивашев — невысокий, чёрноволосый и худой, с карими глазами. По нему видно — зелёный-необстрелянный.

2. Младший лейтенант Одинцова — молодая девушка, лет 20, носит большие круглые очки, волосы чёрные, короткие (до плеч), тоже, как и её спутник, только из академии.

Когда я вошёл в штаб, они, увидев меня, приняли строевую стойку, и мужик доложил:

— Товарищ лейтенант, мы поступаем в ваше дальнейшее распоряжение.

— Вольно, — приказал я, и они расслабились. Вот оно как, значит, им передали про меня информацию, впрочем, ничего страшного в этом нет. Я пристально их оглядел.

— Поздравляю с повышением, — произнесла женщина.

— Спасибо, откуда знаете?

— Сегодня утром вывесили списки приставленных к награде и её тип, — ответила она.

— Хм, ладно. Вам уже сказали, чем вы будете заниматься?

— Никак нет, нам сказали, что вы доведёте необходимую информацию.

— Доведу, но не здесь, вы — алхимики? — они кивнули. — Отлично, это повышает наши шансы.

— Шансы на что? — спросил Ивашев.

— Успеть. — ответил я. — Идём за мной.

* * *

Мы вошли ко мне в квартиру, и я отвёл подчиненных в свою гостиную. Так как я жил в своей квартире меньше недели, то из всей обстановки у меня была лишь мебель, так что, у меня осталось довольно много свободного места.

— Садитесь, — приказал я и, дождавшись когда они сели, продолжил:

— Итак, недавно, в последней экспедиции, я и мои соратники обнаружили обломки, на которых был изображён очень сложный круг преобразования. К сожалению, материал забрать не удалось, но мы сделали перерисовки найденных рисунков. Возможно, многие части отсутствуют. Как вы уже поняли, нам надо попытаться его собрать и выяснить, что он делает. Ну, или в случае крайней неудачи, просто хотя бы для чего он вероятно предназначен, — закончив речь, я положил на стол три записные книжки.

— То есть, мы должны собрать паззл? — спросила Одинцова.

— Да, но не думайте, что это будет просто. Я уже просмотрел вчера все записи и могу заявить, что тут часто используются нестандартные и редкие символы, смысл многих неясен. У нас есть месяц. За работу.

========== приложение к части 2 главе 4 ==========

справка ?2

Личное дело

ФИО — Одинцова Екатерина Викторовна

Образование: Военная Академия Централа, красный диплом

Статус: государственный алхимик (Б0)

Работа: военнослужащая

Звание: младший лейтенант

Краткая характеристика: семья полная, не курит, не пьет, в связях порочащих её замечена не была. Характер — стойкий, въедливый/любопытный, вспыльчивый

Личное дело

ФИО — Иванцов Иван Сергеевич

Образование: Военная Академия Централа, красный диплом

Статус: государственный алхимик (А4)

Работа: военнослужащий

Звание: младший лейтенант

Краткая характеристика: холост, не курит, употребляет алкоголь, в связях порочащих его замечен не был. Характер — стойкий, молчаливый, хладнокровный

ФИО — Думцкой Григ "отчество"

Образование: Военная Академия Централа, красный диплом

Статус: государственный алхимик (А1)

Работа: военнослужащий

Звание: лейтенант

Краткая характеристика: холост, широко подготовлен, психологический возраст 40 лет, принимал участие в боевых действиях. Характер — стойкий, хладнокровный, нордический склад ума. Личные качества — вынослив, упрям, скрытен, владеет аместрийским, предположительно научный маньяк. Не курит, не пьёт, был замечен в общении с представителем Ксинга — однокурсником, смотри Приложение ?5, вывод: надёжен.

Конец справки.

Комментарий к приложение к части 2 главе 4

к прочтению совсем не обязательно, просто само написалось\

========== часть 2 глава 5 ==========

Дни пролетали в мгновенье ока. Мы неплохо сработались. Работа была муторной и утомительной, но, так как времени было вдоволь, мы никуда не спешили. Постепенно основной рисунок всё увеличивался и увеличивался, так что вскоре можно было с уверенностью утверждать, что он использовался для преобразования чего-то живого, и при том, скорее всего, в энергию. Некоторые алхимические символы были расшифрованные, при том большинство из них случайно, но, тем не менее, как происходит сам процесс, мы понять не могли. Время шло, работа кипела, и примерно к концу третьей недели мы собрали всё, что у нас было. Итоги оказались неутешительными — не хватало чуть меньше трети круга, так что мы обложились различными алхимическими трактатами, взятыми из закрытой библиотеки Централа, и стали пытаться расшифровывать символы. Под шумок я поднабрал как можно больше материалов про философский камень и начал исследовать давно интересующий меня вопрос. Работа продвигаться стала ещё медленней, но потом, когда до окончания назначенного нам срока оставалась два дня, произошёл прорыв — я наткнулся в книгах про философский камень на пару алхимических знаков, что были в круге, и их расшифровку, к тому же Одинцова с Иванищевым где-то раскопали пару древних трактатов и смогли расшифровать ещё тройку символов, так что, в итоге мы поняли почти весь круг, что у нас был, найти бы недостающую часть... Мечты, мечты... В общем счёте, мы установили, что данный круг убивает живое существо и преобразует его в энергию, но для полного эксперимента у нас не хватало ключевых символов, соединяющих остальные в целую систему и регулирующие её. Касательно философского камня я прочитал следующие книги, что были мной найдены и имели к нему хоть какое-то отношение: 1) 'Преобразование органики в мертвую материю' — Эльзер Голдштейн 2) 'Преобразование мертвой материи в живую' — Салим ибн Гарун 3) 'Преобразование живых существ' — химерология Эльта Затерна 4) 'Душа. Её энергия и использование' и 'Альмедика' — теоретические выжимки Ван Хоенхайм. 5) 'История поиска философского камня' — Зорих ибн Рашид.

В первых четырёх книгах в основном были лишь частые упоминания о философском камне. Так я узнал, что это либо жидкость, либо прозрачный камень цвета крови. В книгах, написанных Хоенхаймом, я как раз и нашёл те самые символы, что помогли нам при расшифровке, а так же узнал, что душу можно преобразовать в энергию, но не до конца — почему, там не объяснялось, и вообще, было ощущение, что данная книга была написана не от теории к практике, а наоборот. Впрочем, как и ожидалось, наиболее обладающей сведениями оказалась последняя книга, читая её, я заметил отсутствие множества страниц, а на остальных, к сожалению, факты никак не говорили о том, как его создать. Я узнал множество историй его применения, признаки использования философского камня при реакции, а так же, что с его помощью нельзя воскрешать — вернее, единственный воскрешенный обладал чуждым разумом, хоть и тем же телом. Учитывая, как я попал сюда, мне кажется, что в том случае душа либо переродилась, либо покинула этот мир, и вместо неё было вселено что-то чуждое — тот человек описывался как крайне любопытный, жестокий и высокомерный. Убили его быстро. Но, не обладая философским камнем, всё это можно считать лишь за интересные истории и не более... Работа была завершена, и настала пора доклада.

* * *

Я стоял в кабинете полковника Арзеньева и докладывал ему:

— Товарищ полковник, на данный момент всё собранное объединено в один преобразовательный круг, к сожалению, не полный. По данной причине его запуск невозможен. Круг предназначен для преобразования живых существ в энергию. В собранном нами круге не хватает символов по удерживанию получаемой энергии, это значит, что она просто выльется в окружающую среду... Говоря простым языком: получится очень сильный взрыв, насколько сильный — не известно. Все тоже самое, но более подобно в моём письменном докладе.

— Я вас понял, товарищ лейтенант. У вас есть какие-либо мысли, которые вы не включили в доклад, так как они не имеют доказательной базы? — спросил меня подпол. В этот момент моя чуйка тут же завизжала, разрываясь на две части — одна говорила, что если я скажу, то вляпаюсь и ещё как, с другой стороны, было ощущение, что если я умолчу, то никогда и не смогу найти философский камень.

— Я, крхм, имею одно соображение, но...

— Говори, не беспокойся...

— Вкратце, я считаю, что данный круг должен создать философский камень.

— И что тебя заставило так подумать? — подавшись вперёд и поставив перед собой замком руки, спросил Арзеньев.

— В кругу отбирается у живого существа энергия души и жизненная, после чего она, по моим предположениям, часть её, должна была преобразоваться в твердый носитель, а последний — уместить всё оставшееся. Я так решил из нескольких последних символов в центре...

— Твои сотрудники это поняли?

— Я уверен, что нет, я это проверил.

— Вот как? Интересно, интересно... Как ты понимаешь, мне весьма важно, как и моим друзьям, получить философский камень, да и ты тоже не откажешься, ведь так? Ты со мной?

— Да, что нужно делать?

— У меня есть информация. Итак, существо, с которым ты столкнулся, в экспедиции называется гомункулом — искусственно созданным человеком, по идее, бессмертен — обладает абсолютной регенерацией и абсолютным здоровьем, не стареет. Так же известно, что создаётся с помощью философского камня. Это всё, что известно о них. О, и последнее — алхимию они использовать не могут. Впервые наша разведка с ними столкнулась в конце последней войны, когда пустая зона ещё не была таковой. Мы лишь успели узнать о них, да и то, что они имеют какое-то отношение к Аместрису, предположительно они там... Впрочем, тут мы снова возвращаемся к тебе. После твоего выпуска один мой знакомый хотел забрать тебя в службу имперской безопасности, но не успел сделать тебе предложение — уж слишком быстро ты умотал из столицы в экспедицию. Итак, ты знаешь аместрийский, ты заинтересован в поисках философского камня, так что я поговорю с моим знакомым, и мы перебросим тебя в Аместрис. Кстати, если там случится пара переворотов, или страна ослабнет ещё каким-либо образом, мы будем рады. Ты всё понял?

— Да, товарищ полковник.

— Хорошо, и последние наши сведения, правда устаревшие на семь лет, говорят о том, что кто-то в руководстве страны имеет связи с гомункулами, так что сам понимаешь — их столица весьма неплохое место для сбора информации...

— Я это учту.

— Зайдёшь ко мне через неделю и пройдёшь ещё один инструктаж. Иди.

Я развернулся и покинул кабинет.

* * *

За эту неделю я съездил к матери, навестил Миру с Саей, и, вернувшись за день до назначенного срока, просто побездельничал, что было, впрочем, довольно утомительно. И теперь я стоял в кабинете начальника:

— Думцкой, вот возьми, произнёс подполковник, указав мне рукой на красную папку. — Тут твоя легенда: пролистай, ознакомься, выносить отсюда её запрещено, так что можешь присесть на то кресло в углу, и последнее: этот человек существовал, но погиб недели две назад — его ограбили и зарезали.

Я молча кивнул и, взяв со тола красную папку, стал ознакамливаться с тем, что для меня состряпали. Итак, меня зовут Иван Каменский, родился я в Ризенбурге девятнадцать лет назад, четвёртого сентября. У меня было знатное происхождение — я был из дворянского рода Драхмы (!!!), перебравшегося в Аместрис шестьсот лет назад. Владею только аместрийским. Так же не пью, но курю. Характер его почти как у меня, впрочем, как и внешность. Дальше следовала его биография и знакомства — листов тридцать, кои я быстро просмотрел. Интересно — я уехал из Аместриса, желая получить знания по алхимии, коими снабдил меня Али ибн Ахмед.

— Вопросы есть? — спросил меня подполковник.

— Сколько мне дают времени, чтоб все это выучить?

— Сколько потребуется, но чем скорее, тем лучше.

Через две недели я знал всё, что было необходимо, и мне устроили встречу с моим будущим связистом, вернее, связисткой. Звали её Кет, ей было двадцать четыре, худая, с иссиня-черными волосами, карими глазами, слегка вздернутым носом и спортивной фигурой. И помимо этого назначили явку через два месяца в Централе. Место, условия, пароли и отзывы мы зазубрили наизусть.

Мой путь был относительно простым. Я сажусь на поезд и еду в Кретчет, где пересаживаюсь на поезд в Аместрис. На таможнях должны были быть наши люди, мне сказали отзывы и пароли, вследствие чего проблем не ожидалось. Так что вскоре я сидел в поезде, обладая всем необходимым, начал свой путь.

========== часть 3 глава 1 ==========

Я ехал в поезде. Один. Было скучно, и делать было нечего, так что я купил у проводника последний номер газеты и принялся за чтение. Первая страница уже вселила в меня оптимизм:

'19 сентября 1899 года.

Темы текущего номера:

1. Очередное убийство алхимика

2. 120 лет со дня рождения Дориана Ераста Евгеньевича — гениального поэта

3. 75 лет со дня победы в Иммитарионской войне

4. На севере страны наблюдается огромное количество странных существ (химер?)

5. Алхимики этого десятилетия

6. Странные случаи в заброшенных городах

7. Следствию почти удалось поймать организаторов неудачного крушения поезда

Про что я и говорил, позитивные заголовки. Всего две темы, где нет смертей и убийств. Учитывая, что каждая вторая газета у нас такая, удивительно, что вообще люди шутят. Я закрыл глаза и ткнул пальцем в список наугад и, открыв глаза, увидел, что попал в четвертую тему. Что ж, почитаем.

"В очередной раз доселе неизвестное животное было поймано возле г. Ледгард. Данное животное внешне очень похоже на лису, но имеет ряд существенных отличий, которые позволяют утверждать, что данное животное является мутантом — красные глаза, огромные острые клыки, сочащиеся ядом, и белая шерсть, которая по своей прочности не уступает стали. Данное животное постоянно проявляет признаки агрессии. Уже проведённые исследования показывают огромную скорость метаболизма и регенерации. Данная тварь является чрезвычайно опасной. Она была поймана специальной группой, в которую входили двадцать солдат и два алхимика, при этом погибло семеро охотников. Следует заметить, что на севере в последнее время многократно участились случаи пропажи людей и появления невиданных мутантов. За последний месяц при активном участии армии было уничтожено около десяти тысяч тварей, но новые виды все ещё находятся. Надежный источник из Министерства Обороны сообщает об огромных количествах погибших солдат и о скором окончании зачистки севера от тварей. Причина их резкого появления так и осталась неизвестной".

Мда, неплохая вводная статейка. Нехило там получается, что уже как недели две, что я в пути, там ведут боевые действия. И против кого! Химер неизвестного происхождения в ужасающих количествах... То-то, когда я был последний раз в штабе, он был пуст. Впрочем, это просто превосходно, что я оказался втянут в поиски философского камня — благодаря этому мне удастся не только выжить, но и решить множество проблем, когда его найду...

Я расслабленно выдохнул. Мерные гудки паровоза успокаивали, из щели открытого окна со свистом врывался воздух, за окном проплывали бесконечные пейзажи, правда плыли они всё медленней и медленней. Мы подъезжали к границе, и мне предстояло пройти таможенный контроль.

Поезд плавно замедлял ход и вскоре остановился, после чего я увидел, как ко входу подошло несколько солдат и залезло внутрь. Они были одеты во форму песчаного цвета — кретчане. Я переложил документы себе под руку и достал саквояж, кобуру с пистолетом и документы на него, положил в саквояж, после чего принялся тупо ждать. Одет я был в темно-синие штаны и китель, белую рубашку и туфли, на руки я натянул свои алхимические перчатки, так, на всякий случай. Просто ждать было напряжённо, поэтому я достал одну из своих книг на аместрийском и принялся читать. Вскоре я услышал глухие шаги в коридоре, которые время от времени затихали минут на пять, после чего приближались снова. Наконец, и в мою дверь раздался стук, и я услышал требование: "Откройте!" Я крикнул: "Открыто", — после чего дверь распахнулась, и в неё вошли двое солдат с офицером, лейтенантом. У солдата, что стоял за его спиной, постепенно наливался здоровенный синяк под глазом, и рукав его кителя был порезан. Они выглядели раздражёнными и уставшими. Лейтенант окинул купе быстрым пронизывающим взглядом. На мгновенье его взгляд остановился на моем чемодане, после чего он произнёс:

— Арьхим, проверь саквояж, а вы, гражданин, предъявите ваши документы.

Я быстро, но не торопясь и без суеты, достал свои документы — паспорт, разрешение на переезд границы и разрешение на оружие. Пока солдат проверял мой багаж, офицер придирчиво проверял документы и, дождавшись когда его солдат окончил обыск и достал моё оружие, сверил его с документом, после чего протянул его мне назад и произнёс:

— Тут все в порядке, просим прошения за беспокойство. Удачной поездки, — после чего развернулся и вышел из моего купе. Поезд тронулся дальше лишь через три часа...

* * *

Я зашел в вагон-ресторан и огляделся. Было людно, и свободных столиков не было, никого хоть смутно знакомого — тоже. Так в итоге пришлось подсесть к своим сверстникам, ожидая уже сделанный заказ. Ждать было скучно, разговаривать никакого желания тоже не было, так что я достал книгу по культуре и обычаям Аместриса и принялся читать. Через семь минут, наконец, принесли борщ, и я принялся за трапезу. Поглощая довольно неплохо приготовленный суп, я прислушался к разговору моих соседей, к сожалению, ничего интересного или нового для себя я не услышал, но вдруг, когда я подносил ко рту очередную ложку, раздался резкий толчок, моргнул свет, и стал слышен визг тормозов. Что-то определенно произошло... Я, не обращая внимания на пролившийся суп, уже вскочил из-за стола и натягивал на руки свои перчатки. В этот же миг народ загудел, раздались панические крики и вопли, которые через минуту перебил громкоговоритель:

— Граждане, соблюдайте спокойствие, ничего страшного не произошло, оказались немного повреждены пути, из-за чего последний грузовой вагон соскочил, мы произведём остановку, чтобы его поправить. Остановка совершенно необходима, и ещё раз напоминаю вам, что ничего страшного не случилось, сохраняйте спокойствие.

Несколько секунд после объявления ещё была тишина, а потом все заговорили, гомон поднялся нехилый, но паники уже не было. Не нравится мне это, почему тогда сошёл только последний вагон, и почему был тогда только один толчок? Я расплатился за обед и пошёл в своё купе. Весь путь я прошёл без проблем и, расслабившись, я резко открыл дверь в своё купе и шагнул в него. В следующий миг я заметил размазывавшуюся тень, стремящуюся на меня, и попытался уклониться. Не удалось, что-то очень сильно ударило моё плечо, и наряду с яркой вспышкой боли я услышал хруст в своём левом плече. Удар был такой силы, что меня вновь выбросило в коридор, и я упал на пол. Передо мной стоял мужик, державший в одной руке короткую трубу, а в другой револьвер. Не дожидаясь, пока он направит на меня оружие, я хлопнул целой рукой по полу, из которого в сторону нападающего мгновенно устремились шипы и пробили его в нескольких местах — грудь, живот, шея и правое плечо. Он захрипел и через несколько мгновений обвис. Я снова ударил целой рукой по полу, и шипы втянулись обратно в пол. Я осторожно поднялся и с револьвером, вытащенным из-за пазухи, в правой руке вновь заглянул в своё купе. Подельников у трупа не было, и мне в этом повезло — не факт, что я смог бы щас и их бы завалить, но на полу валялось трое связанных гражданских. Ясно, брал заложников, один только вопрос, что он забыл в моём купе? Впрочем, не важно. Я подошёл к ближайшему пленнику и освободил его от верёвок. Это оказалась девушка, хотя немудрено, что я принял её за подростка — с короткой прической и мужской одеждой, затем я освободил остальных пленников. Все они по прежнему валялись без сознания. Я присмотрелся к ним, выбирая кого по-старше, выбрав одного из них, я стал давать ему пощёчины, приводя в чувство. Через пару минут он открыл глаза, а я внезапно ощутил, как что-то липкое и тёплое течёт у меня по левой руке, после чего у меня закружилась голова, и я осел, прислонившись к стене, и глубоко задышал, хреново дело... Мужик заозирался и что-то собрался сделать, как из коридора донёсся топот, и через несколько секунд я услышал голос из коридора:

— Бля! Что тут произошло? Рядовой Райн, срочно бегите за врачом!

После этого раздался тихий топот убегающего солдата, и в купе зашел другой солдат, хотя нет, я ошибся, это был кретчский стражник. Я смотрел на этого героя. Ну, чтоб, как всегда вовремя — к концу схватки... С другой стороны и пяти минут не прошло, как я убил напавшего... Меня снова обуяла сильная слабость, и я ощутил, как уплывает моё сознание...

В себя я пришёл от голосов, доносившихся из-за соседней двери:

— Значит, убитый оказался шпионом? Вы уверены?

— Да, сержант, после того, как мы проверили весь его багаж и всё, что при нем было, мы пришли к такому выводу, и ещё он явно успел передать кому-то собранную информацию. В тот момент их застукала та девчонка, что со своим парнем шаталась по вагоном, далее он вырубил их двоих и затащил в купе, на шум прибежал ещё один гражданин, которого шпиону тоже пришлось обезвредить, а дальше туда зашёл новоявленный алхимик и прихлопнул его. Он явно не ожидал обнаружить кого-то у себя.

— Ясно, что по взорванному вагону?

— Груз, который мы везли, оказался уничтожен. Восстановление невозможно.

— !?%:,.;! Нам хана!

— Согласен, иди проверь алхимика и допроси его, если он уже очнулся.

Раздались гулкие шаги, и в комнату вошёл кретчец, я сделал вид, что очнулся, и застонал. Потом приоткрыв глаза и, посмотрев на него, спросил:

— Где я?

— Вы в купе для тех персонала. Вас сюда принесли после того, как вы убили напавшего на вас преступника.

— Что у меня с рукой?

— У вас переломы, множественные. Как вы убили напавшего?

— Я — алхимик.

— В ваших документах об этом не указанно.

— Я — Иван Каменский, дворянин, как думаете, сумел ли мой род предоставить мне неплохое домашнее образование?

— Пожалуй, однако что вы делали в Драхме, и почему едете к нам, если вы верный аместрийский подданный?

— Изучал наследие рода, его алхимию, вот что я делал в Драхме, а у вас я проездом, вы же знаете, что поезда между Империей и Аместрисом не ходят...

— Ясно, на текущий момент у следствия к вам вопросов не имеется. Скоро к вам подойдёт лечащий врач, дождитесь его, — после этих слов он развернулся и вышел. Через пару минут я услышал как, он доложил своему напарнику, что всё в норме, и дождался врача. К моему изумлению это оказался пожилой ксинговец. Он носил роскошный чёрной халат, длинную седую бородку и усы, но важнее всего были символы на его халате — по рассказам Ли я знал несколько их штук и понял, что предо мной стоит человек, практикующий альмедику.

— Здравствуйте, мастер, — произнёс я, делая попытку приподняться.

— Лежи! — всего и сказал старец, и, подойдя ко мне распутал бинты, туго перетягивающие моё левое плечо, и резко надавил на него. Я почувствовал неприятное покалывание и сморщился.

— Боль есть?

— Нет.

— Хорошо, значит мне удалось правило зафиксировать все кости и закрепить их, — произнёс он и стал рисовать какие-то символы на моем плече, после чего вновь замотал его. — Левую руку не напрягать месяца два и неделю ей вообще не пользоваться. Вам очень повезло, что я ехал в этом поезде, а то бы остались калекой, вьюноша, поосторожней надо быть... Молодость, вечно вы куда-то спешите — вот и огребаете... Полежи тут ещё пару часов и можешь идти к себе.

— Благодарю, мастер...

— Квай-Лянь-Джи, а тебя как зовут?

— Иван Каменский, мастер Квай-Лянь-Джи.

— Редко встретишь знающих гайдзинов, я запомню тебя.

— Это честь для меня, чем я могу вам помочь?

— Пока не чем, но если мне потребуется твоя помощь, я тебя найду. Выздоравливай, — и он вышел. Мда, мне нехило повезло, что я наткнулся на такого специалиста, вернее, что он на меня наткнулся. Альмедиков очень мало, а уж мастеров тем более. С практической точки зрения это значит, что я восстановлюсь гораздо быстрее, чем если этой встречи не произошло, и при этом останусь здоровым. Но тут есть и свой камень — теперь с меня одна услуга — если ко мне придут и скажут, что они от Квай-Лянь-Джина, то мне придётся им помочь по мере сил, иначе мне, как минимум, не удастся достать знания альмедики и начать её осваивать, а в худшем, их знаменитые триады и синдикаты — весьма глубоко проникающие организации, так что жизнь мне могут суметь попортить. Впрочем, посмотрим.

Комментарий к часть 3 глава 1

будут правки

========== ч 3 г1.1 ==========

Комментарий к ч 3 г1.1

кхм, это тот утраченный участок, который я искал, по правде говоря, его так и не нашел, пришлось писать заново, так как не помнил подробностей — получился другой кусок. придется следующий текст править...

Ошибки на грамматику есть — просьба пользуйтесь публичной бетой.

Через два дня я сошёл в пограничном городе Анук`Аль`Кеб и сразу, невзирая на усталость, и направился к кассам, для покупки билета на поезд в Аместрис до Вэстсити. Ближайший поезд ожидался через два дня, так что теперь, купив билет, передо мной стоял другой вопрос — найти место для стоянки, не зная при этом языка кретчцев. Впрочем, вспомнив из прошлой жизни пару похожих случаев, я стал пристальнее вглядываться в некоторые группы местных, что толпились напротив выхода из вокзала. Как я помню, в Российской Империи можно было встретить различных зазывал, а учитывая то, что городок приграничный, найти толмачей будет гораздо проще, тем не менее на вид местные жители слабо отличались друг от друга, так что пришлось прислушиваться. Через пять минут шума и гвалта, я, вроде как, услышал крик на аместрийской речи и направился туда. Через некоторое время я услышал крик снова и обернулся на него налево. У стены стоял небольшой прилавок, на котором валялись разные безделушки, а на одном из столов лежала кипа бумаги. Я подошел к нему.

— Вах анур ком над? — обратился торговец ко мне, указывая рукой на некоторые безделушки.

— По аместрийски, пожалуйста, я не понимаю кретчский, — ответил я спокойно. Его глаза на мгновенье стали алчными, после чего он произнес:

— Господин, чего желаете купить? Не пожалеете, только у меня, только сегодня вы можете купить две, нет, три Калур-чум-од, а может даже...

— Уважаемый, — перебил я его, как только он взял паузу, чтобы вдохнуть, без понятия, что он собирался мне впарить, впрочем, и знать не желаю, — я не отказался бы купить у вас Калур-чум-од, однако сейчас у меня несколько иные затруднения.

— О-о, — тут же протянул этот торговец, — вы обратились к тому человеку! Кирим может решить множество ваших проблем!

— Да, я не знаю вашего языка, и мне необходим толмач...

Взгляд Кирима несколько потух, но он произнес:

— И на сколько вы-таки хотите его нанять?

— Два дня.

— Пятьдесят динарий!

— Уважаемый Кирим, да вы меня просто без ножа режете! За что пятьдесят динариев? За простую болтологию? Пять, и не монетой больше! — после фразы "да вы меня без ножа режете" в его глазах вновь загорелся огонек.

— Что ж вы так обижаете бедного человека! Кирим предоставит вам лучших толмачей, а заодно и проводников по городу! С ними вы...

Через двадцать минут окончив торг на двадцати динариях и будучи готовыми убить друг друга, мы все-таки сошлись в цене, после чего ушлый пройдоха что-то крикнул, и к нам подбежал худощавый подросток.

— Элькар, сопровождай данного господина на протяжении двух дней с утра до вечера, — приказал торговец ему на аместрийском. Тот в ответ лишь коротко кивнул и, взглянув на меня, произнес:

— Чего желает достопочтимый господин?

— Отведи в нормальную гостиницу.

— Господин, следуйте за мной, — ответил мне подросток и целеустремленно направился в соседний переулок. Шли мы по переулкам минут десять, и я был на стороже — мало ли, улочки низкие тёмные, кто их, местных, знает. Тем не менее, как выяснилось, я зря опасался. Парень вскоре вывел меня на нормальную улицу и остановился у большого трёхэтажного дома, после чего произнёс:

— Это гостиница Халяа-Джи-Кеша. Она славится своей кухней и порядком, — парень открыл мне дверь и пропустил меня вперед.

Внутри было темновато. Нет, освещение было более чем достаточно, просто все было выполнено в тёмных тонах и было облицовано дорогим в этих краях деревом. Впрочем, столы и стулья оказались характерны для заведений такого типа. Зал был не особо большим, но из него выходило множество дверей. Впрочем, тут было тихо, довольно тихо, что стало ясно, как только за нами захлопнулась дверь. К нам тут же подошел одетый в стандартную мусульманскую одежду мужик, вылитый турок, и что-то произнёс, обращаясь ко мне.

— Скажи: "Ему нужна комната на два дня".

— Не надо достопочтенный, — произнес служащий на аместрийском, — можете отпустить вашего толмача, он тут вам не пригодится. Позвольте представиться, Ал Кар Вдан, служащий харчевни.

— Приятно, в свою очередь зовите меня Иваном. Так что насчёт комнаты?

— Есть свободная, — произнес он, окидывая меня взглядом, после чего продолжил — на втором этаже, два дня — восемьдесят динариев. Цена фиксированная. Ужин подадут в номер через час или вы желаете в зале?

— Хорошо, в комнате, — ответил я, после чего, достав деньги и отсчитав некоторую сумму, обратился к толмачу:

— Поможешь мне занести багаж в комнату, после чего на сегодня свободен.

Комната оказалась довольно приличной для здешних мест — просторной, со шкафом, тумбочкой, раковиной и небольшим зеркалом, кровать была двухместной и очень мягкой, непривычно мягкой. Мне подумалось, что трудновато будет в такой заснуть. Окна в номере выходили на основную улицу, чьё название я так и не узнал, и в нем было отчетливо видно заходящее за горизонт солнце.

* * *

Утром я проснулся совершенно выспавшимся но, увы, так полностью и не отдохнувшим — тело немного затекло — кровать оказалось настолько мягкой, что когда я ложился в неё, возникало ощущение, что я в ней утону и не смогу выбраться. Интересно, либо я не очень соображаю в ценах, либо что-то еще, но мои ощущения говорили мне, что комната стоит куда как дороже... Тут раздался стук в дверь, прерывая мои мысли, вставать ещё не хотелось, но тем не менее...

— Кого там черти принесли? — рявкнул я.

— Обслуживание постояльцев, завтрак доставлен, — донесся до меня голос из-за двери.

— Входите! — крикнул я. От двери донеслось несколько щелчков, и она открылась, после чего человек вкатил небольшой столик с едой. Я окинул взглядом вошедшего. Худой парень наподобие моего толмача, но одетый в более богатую одежду и менее жилистый. На столике было блюдо с пловом, салатом и куском баранины. Служка поклонился и вышел за дверь. Я принялся за еду. Окончив прием пищи, я случайно задел тарелку и заметил, что из под нее стал виден какой-то лист. Я потянулся и достал его. Это оказалась записка.

"Досточтимый Иван, не пугайте нас так более, так меняя в пароле местоположение ключевой фразы. У курьера возникло ощущение, что вы его забыли. Далее, то, о чем мы договаривались, вам принесут сегодня за ужином в 21.00. Оплата осталась той же 200 динариев, и вы передадите один мешочек нашему человеку в поезде, что через два дня отправиться в Аместрис, он сам найдет вас. Пароль: "Доброй день, вы не видели в проходе ключ? Я уронил когда, проходил мимо". Твой отзыв: "Да, видел, медный с гравировкой орла? Он: "Да, он". Ты: "А почему орел?" Он: "Орел — гордая и свободолюбивая птица". Только попробуй в этот раз что-то напутать, иначе, в лучшем случае, работать с тобой не будем. Искренне твой, Достабль".

Вот же ж... и что такое и где я сказал? Да и учитывая "снова"? Моя "личность" занималась контрабандой? И что мне привезут? Ладно, пока надо уничтожить записку. Я зажег спичку, сжег бумажку. Сгорела она кстати почти мгновенно, вот только пламя было зеленым, чем-то ее пропитали. Я понюхал свои руки, ничем странным не пахло, ладно, так и совсем параноиком можно стать, и не без причины, подумал я, выкидывая пепел в приоткрытое окно. А теперь займемся отдыхом. У меня еще целых два дня перед почти неделей вынужденного сидения в замкнутом пространстве. Надо прогуляться, пока есть возможность.

До вечера я посетил "Старый Город", так тут назвали центр, затем базар, где толмач мне весьма помог, особенно после того, как я сказал, что плачу ему одну десятую от того, насколько он цену мне сторгует. Жара стояла знатная, и не скажешь, что осень идёт, впрочем, тут так всегда, ну или почти всегда. Я приобрел пару сувениров, заставил толмача рассказывать про местные памятные места и выучил пару слов на их наречии. А то по легенде Каменский жил тут полгода, и будет подозрительно, чтоб я вернулся и ничего не знал, так что я тщательно запоминал всё, что говорил мне толмач. Вечером немного вымотанный, но совершенно довольный я сидел и ждал ужин. На этот раз картина почти повторилась, разве что блюда ко мне привези закрытыми. Дождавшись того, как слуга выйдет за дверь, я поднял крышки у трёх тарелок. На одной из них лежал мешочек, видимо тот, что я должен буду передать, на другой был снова плов, а на третьей стояла небольшая шкатулка. Я осторожно её открыл — внутри лежало несколько кристаллов, которые я опознал, как нестабильный алхимический усилитель, который видел в свое время в лаборатории отца, и простое серебряное колечко без гравировки. Хм, с катализатором всё ясно, но что за кольцо? Я съел плов и положил двести динариев на блюдо, где стояла шкатулка и закрыл её, после чего позвал слугу, и он всё увёз. Как только он вышел, я на этот раз обратил внимание на шкатулку. Простая деревянная, никаких символов нет, есть только несколько царапин и всё. Внутри тоже ничего особенного не было. Тем не менее ощущалась какая-то неправильность. Я ещё раз подкинул ее в руке. Точно, вот что оно! Слишком лёгкая! Более тщательный осмотр, тем не менее, ничего не дал. Так что я решил рискнуть и, нарисовав круг разложения на элементы, активировал его. Дно шкатулки осыпалось, и внутри оказалось полость... Но она была пуста. Я восстановил шкатулку и положил кольцо и кристалл назад в нее, после чего убрал в багаж к остальным вещам... Следующий день я провел так же: шатаясь по городу и запоминая особенности кретчской культуры, помимо этого пришлось пройтись по базару и сменить одежду — появиться в имперской одежде в Аместрисе будет гораздо более странно, чем в кретчской, особенно учитывая, что в Драхме я вроде как и не был, хотя тут и можно сказать, что, мол, так и так — старый дворянский род, но откуда тогда, скажем, предметы последней имперской моды? После всех шатаний я полностью вымотанный рухнул спать. Завтра я, наконец, уезжаю из этого города, подальше от этой жары, слепящего жгучего солнца и вони...

========== часть 3 прода 2 ==========

Комментарий к часть 3 прода 2

надо провести правку для соответствия ч3г1.1. Дэ факто — это не прода, просто немного правленый вариант с самиздата

В вагон пассажиров пропускали, сразу ставя печать на билет и досматривая багаж, так что, в итоге посадка несколько затянулась. Без проблем пройдя осмотр, я прошёл дальше в своё купе. Этот поезд, идущий до Вэстсити, будет в пути целую неделю, так что, на этот раз я бы не отказался от попутчиков. Я остановился перед дверью в своего купе и, помешкав несколько секунд, открыл её. Купе было стандартным: три на два метра, двухъярусные койки с оборудованным местом под багаж, небольшое зашторенное окно и столик, за которым сидели друг напротив друга мужик и подросток, наверное, братья. Они обладали типичной аместрийской внешностью — тёмные волосы, карие глаза, немного кирпичное сложение лица.

— Здравствуйте, я — Иван Каменский, — поприветствовал я их, после чего вошёл и закрыл за собой дверь. Мужик положил газету, которую читал, и, посмотрев на меня, произнёс:

— Приятно познакомится, я — Ульрих Гран, а это мой младший брат Фредерик, — указал он на подростка.

Мы пожали друг другу руки, после чего Ульрих достал из багажа три рюмки, бутылку настойки, после чего произнёс, улыбнувшись:

— Предлагаю за знакомство, домашнее производство.

— Увы, я обычно не пью, язва, — отказался я с грустным видом. После этого я залез к себе в сумку и достал оттуда другую бутылку, стаканы и всё ещё теплую курицу, что попросил сделать себе в той гостинице.

— Морс, из Драхмы, знакомый по блату достал, у нас его не производят.

Я разлил по стаканам и, кивнув на курицу, произнес:

— Налетайте.

Попутчики себя ждать не заставили.

— Домой едешь? — спросил меня Ульрих после того, как все мы наелись, и его брат сгонял выкинуть кости.

— Да, как и вы, как поездка?

— Да сделали всё, что планировали: навестили родичей, отдохнули, а ты?

— Не особо удачно, я ездил в поисках знания по алхимии, но по интересующий меня теме ничего не нашёл, вернее, узнал, что не там искал, и сейчас, наконец, еду на Родину. Проклятый Кретчет, два года тут прожил. Что нового дома-то? Сами знаете, что там ничего интересного не пишут, — киваю на газеты, лежащие на столе.

— Ну, мы же сами тоже домой едем, откуда нам знать-то?

— Так я давно не был, а вы сюда не особо давно приехали, много не пропустили.

В общем, так и прошел весь первый вечер в поезде с попутчиками за интересным разговором, в ходе которого я выпытывал как можно больше новостей.

* * *

Очнулся я утром, хотелось пить, я сел и едва не ударился головой об потолок — я спал на верхнем ярусе, хорошо хоть что залезть сюда смог... Немного придя в себя я достал бутылку с водой и сделал несколько глотков. Хорошо хоть окна чуток приоткрыты, и поступает свежий воздух, а то было бы трудно дышать из-за духоты, как я уже понял, вентиляция работала слабо, если вообще была. Мои соседи ещё спали, так что я тихо спустился и, захватив свои рыльно-мыльные, отправился совершать утренний моцион. Умывшись и почистив зубы, я возвращался посвежевшим в купе, когда у входа увидел обеспокоенного проводника.

— Доброй день, господин, вы не видели в проходе ключ? Я уронил, когда проходил мимо, — посмотрел он на меня с волнением. Хорошо играет. Хотя учитывая то, что в мешке, у него скорее всего ломка? Впрочем, не важно, главное, что содержимое этого мешочка для меня не предоставляет ничего интересного.

— Да видел, медный с гравировкой орла?

— Да, он, — произнёс он и улыбнулся с облегчением.

— А почему орёл? — спросил я.

— Орёл — гордая и свободолюбивая птица, — ответил он, после чего, подмигнув, продолжил, — Да к тому же мастер никакие другие гравировки делать не умел.

— Я его подобрал, сейчас вынесу.

Соседи ещё спали, я спокойно достал мешочек, после чего вручил его проводнику и попрощался с ним. Конспираторы, мда... сказал, что выдаст ключ, а дал мешок... И не могли они, что ли, отзыв поумнее придумать? Делать было нечего. Я посмотрел в окно и увидел, что солнце только-только взошло над горизонтом, значит сейчас раннее утро, так что я забрался к себе наверх и после пары минут наблюдения за движущимся пейзажем за окном уснул.

* * *

За время пути мы неплохо сдружились, и меня пригласили в гости, но, к сожалению, я был вынужден отказаться — мне предстояло как можно скорее добраться до столицы. Говорить я, кстати, стал без акцента, если раньше он еле был заметен, то теперь чтобы заметить, потребовалась бы специально обострять на этом внимание. Ну, это вполне естественно — полное погружение в среду весьма способствует повышению скорости обучения. Так же ощутимо похолодало, стало ощущаться наступление осени, хотя у меня дома уже первый снег выпал, тут однако было ещё относительно тепло. За окном постоянно шёл дождь, изредка переходящий в ливни, которые вскоре заканчивались. Судя по газетам, в Аместрисе было всё спокойно, не проскальзывало в них никакого ощущения напряженности. Впрочем, это не очень соответствовало действительности — как мне рассказали братья, начались какие-то гонения на ишваритов, а в остальном было всё спокойно.

Вэстсити оказался большим городом — в нём проживало около 230 тысяч человек, и он был промышленным центром области. В этом же городе мне пришлось сойти с поезда — он дальше не следовал из-за разницы в ширине рельсовой колеи.

Попрощавшись с попутчиками и выйдя из вагона, я огляделся. Люди стремительно покидали вагон, и вся эта разношёрстная толпа постепенно рассасывалась, часть скрывалась в вокзале, часть устремилась к другим поездам, некоторые просто рассасывались... Я добрался до касс и купил билет на поезд до столицы, который ожидался через три часа. Так что, когда я приеду в Централ, у меня останешься ещё двадцать один день до очной ставки. Всё это время я намеревался использовать и осесть в Централе. Я ещё на родине узнал, что в Аместрисе существуют государственные алхимики, в отличии от наших, они все поголовно были военными. Учитывая всё это, приходилось признать, что чтобы как-то добраться до философского камня, придётся в любом случае проникать в армию, и желательно при этом будет остаться в столице, ведь Архив Центральной Библиотеки содержит все отчеты и прочие бумаги. Записи о философском камне всегда зашифрованы, значит потребуется долгий, регулярный доступ, а, значит, он точно должен быть легальным. Нужно будет попасть в набор.

Я выдохнул пропахший гарью воздух и направился в здание вокзала. Погода была всё так же уныла — небо было затянуто тучами, и шла постоянная небольшая морось, которая порой била в налёт в лицо из-за резкого порывистого ветра. Я съёжился поплотнее в своей шинели и ускорил ход. Я зашёл в здание. У входа стояли полицейские, военных не было видно. Здание было двухэтажным, но второй этаж не был сплошным — он был словно внутренний балкон. А в центре зала стоял памятник неизвестной мне композиции — солдат устало опирался на ружьё и смотрел вдаль с, как мне показалось, обреченно-решительным выражением лица. Весьма интересный памятник. Я направился на второй этаж — там было несколько закусочных и магазинов с различными инструментами, техникой и одёжкой.

* * *

На втором этаже оказалось несколько кафешек и магазинов. Я посетил магазин одежды и купил себе рубашку, штаны и куртку, после чего, став выглядеть как типичный аместриец, по крайней мере, теперь сложновато было принять меня за имперца. Затем я зашёл в харчевню и заказал там себе солянку и жареную картошку, после чего расслаблено просидел часа два, неспешно наблюдая за окружающими, примечая людские привычки — как здороваются, прощаются, мимику, что используют при общении, пытался прочитать по губам, что говорят те или иные люди. Так неспешно прошло почти два часа, и я, встав, направился к следующему поезду. По пути к перрону я заглянул в ларёк, что стоял по пути, и купил там стопку различных газет и несколько брошюрок по культуре и истории Аместриса (честно говоря, я был немного удивлён — у нас в Драхме таких не было), после чего, дождавшись на перроне поезда, сел на него.

В этот раз я ехал один. Газеты кончились довольно быстро, а брошюрки были прочитаны следующим днём. Все другое время я сидел и со скучающим видом смотрел на проплывающие за окном пейзажи и наслаждался бездействием — скоро путешествие окончится, и у меня свободного времени станет гораздо меньше, если вообще не пропадёт — помимо обычного устройства в какую-либо госструктуру, мне всё-таки придется налаживать отношения с коллективом, можно, конечно, и без этого, но тогда отдача будет минимальна — всё-таки на текущем этапе для меня основную роль играет человеческий фактор. После различных вариантов, обдуманных мной, наиболее удобным мне казалось стать государственным алхимиком Аместриса. Прежде всего они имеют доступ к определенного вида архивам или возможность допуска, разрешено ношение и применение оружие. Очень часто, оказавшись в некоторых местах, достаточно показать лишь своё удостоверение и тебя, как минимум, не тронут. Хотя народ госалхимиков не любил и боялся, что, впрочем, было обосновано.

Неожиданно я услышал выстрел, а вскоре и топот в коридоре, судя по звуку человек был не особо тяжелый, правда по нему же было ясно, что этот человек уже выдохся. Я на всякий случай начал надевать на руки свои перчатки. Дверь в купе распахнулась, и на пороге оказалась необычная девушка, лет где-то семнадцати-восемнадцати, с белыми длинными волосами и красной радужкой глаз, при этом кожа её была немного загорелой. Но несмотря на всё это мой взгляд зацепился за правый бок который придерживала девушка. Из под руки было видно медленно растекающиеся кровавое пятно. Её глаза в панике заметались, и я, не дожидаясь пока она предпримет какую-то глупость, рывком приблизился к ней и, схватив её за руку, утянул в купе, после чего закрыл дверь. Это был шанс — судя по глазам она ишваритка, а, как я узнал их начали притеснять, а вскоре, скорее всего, вообще и вне закона объявить могут. Мне нужны люди, обязанные мне. А человек на нелегальном положении может мне много чем помочь, вряд ли она кого отобьёт по моей указке, но в самом худшем случае я просто приобрету своего осведомителя в иштваритской среде, что тоже может пригодиться. Да в любом случае придумаем, как можно использовать. Я даже знаю, как спрятать её в купе.

— Встань и не двигайся, — резко произнес я, не дай Бог начнёт истереть или что-то ещё, после чего залез в саквояж и достал небольшой брусок металла. Я положил его на пол и, приложив к нему свою руку, запустил реакцию преобразования. Слиток потек и устремился вверх, обхватывая тело, я сосредоточился и начал формировать сплошной доспех вокруг неё. Чистая бутафория, доспех времён средневековья — латный рыцарский, так же и шлем с забралом. Когда через минуту её лицо скрыл шлем, я откинул сиденье на противоположной стороне вверх и приказал ей залезать. После того как я помог ей устроится, произнес:

— Как только преследователи пройдут, я тебя выпущу, а пока лежи тихо и не двигайся, — и, услышав в ответ утвердительное мычание, опустил крышку. Затем, расслабленно сев, достал бланк подорожной и вписал туда доспехи, восстановив алхимией печать (пришлось писать поверх неё), и принялся читать газету. Меж тем по коридору снова раздался топот и унёсся дольше, я выдохнул и продолжил чтение. Через пару минут я услышал, что звук множества шагов, а потом стук в купе, потом в другое, затем в соседние. Наконец, поскучали и ко мне в дверь Ну что ж, пришла и моя очередь. Я встал, и неспешно подойдя к двери, открыл её. Передо мной стоял военный, офицер в темно-синей форме (китель, штаны, фуражка), видом напоминал богатыря, меж тем всё впечатление убивали куцые усики, что он пытался отрастить. Пока я его оглядывал, он достал руку из кармана и помахал серебряными часами с изображением Уробороса на цепочке, и произнес:

— Государственный алхимик Зигмунд, известный так же как Сумеречный алхимик, необходимо проверить ваше купе. Впустите, в поезде находиться опасный рецидивист.

Я посторонился впуская военного. Алхимик — это плохо, если он будет дотошно досматривать, то он без труда найдёт девчонку. Не так трудно алхимику разобрать и собрать предмет, в том числе и доспехи. Зигмунд меж тем прошёл вперёд, огляделся и спросил:

— Вы едете один?

— Да.

— Необходимо также проверить багаж, — произнес он, и я откинул обе силушки, показывая сумку и вещмешок с одной стороны и доспех с другой. Зигмунд развязал вещмешок заглянул в него и положил назад, посмотрел на пакет, потом повернулся к доспеху и произнес:

— Хм, очень интересно. Доспех, при том довольно необычный, если я не ошибаюсь, такие были в ходу лет триста назад? Но я никогда не видел такого небольшого, — проговорил он и, наклонившись над доспехом, принялся его рассматривать.

— Господин, это подделка, её сделал мой друг-алхимик, она несёт только декоративную функцию. Моему заказчику необходимо просмотреть муляж, прежде чем сделать полный заказ партии.

— Ясно, а почему вы везёте его с собой, а не в багажном отделе?

— Господин, а как я его восстановлю в случае повреждения или кражи? Грузчики уже сломали один экземпляр, запасных не осталось.

Он посмотрел на меня усталыми глазами:

— Ладно, всё с тобой ясно. Давай документы и подорожную.

Я достал документы и подорожную.

— Весьма занятно, назвать боевой доспех культурной экспозицией, а при мне подделкой, чтобы не платить за перевоз груза, — ухмыльнулся Зигмунд, впрочем, в паспорт он даже не взглянул, наверное, фальшивая подорожная успокоила его относительно комплекта доспехов. — Впрочем, это не моя епархия, хотя, хотя... Знаете что, как придёте и освободитесь, приедете по этому адресу, а ещё лучше, если пришлёте один экземпляр, оплачу.

Я взял протянутую бумажку с написанным на ней адресом. Зигмунд, ухмыляясь, вышел. Ценитель искусства? Странно, почему же я ему не верю. Я расслабленно выдохнул и, подождав когда шаги удалились, произнес:

— Подожди ещё немного, нужно быть уверенным, что он внезапно не нагрянет.

Я подождал ещё несколько минут. Впрочем, беглянку искали в других вагонах, так что я помог ей выбраться, после чего превратил доспехи обратно в слиток. Как только я это сделал, девушка со слабым стоном потеряла сознание и упала. Я запер дверь в купе и, уложив её на кушетку, достал из саквояжа пару бинтов с берилловым раствором, после чего закатал вверх футболку, обнажая бока и живот. Вот рана. Так: дырка, с другой стороны — тоже, отверстие сквозное, это хорошо, выковыривать пулю не надо, кровь течёт медленно, не пульсирует, темная. Это хорошо, ибо я не знаю, как бы останавливал артериальное кровотечение, а венозное не так страшно, не умрет. Я ещё порылся в своей походной аптечке, отыскал там хирургическую иглу и, обработав раствором, зашил рану, после чего наложил бинтами повязку. Девушка все ещё была без сознания. Я налил стакан воды и приоткрыл её рот, вливая туда понемногу воды, следя за тем, чтоб она её пила. Уф, какое хорошее дело рефлексы. На текущий момент — всё. Я посмотрел на пол, мда, лужа крови, что вылилась из доспехов, и её раны — явно то, что нужно, если сюда зайдут... Через полчаса, убрав всевозможные следы крови, я снова сидел на своём лежаке и обдумывал свои дальнейшие действия. В общем, всё пока было более или менее ясно, снова облачу её в доспех, а там пусть грузчики выносят, но интересно тут другое. Кто она такая, в какую историю вляпалась, и смогу ли я её использовать? Впрочем, посмотрим на её реакцию как очнётся, время ещё есть, ехать ещё сутки. Я посмотрел в окно. За ним снова шёл дождь. Впрочем, ждать осталось недолго.

* * *

Я как раз закончил в очередной раз читать брошюрку, когда услышал слабый стон с соседнего лежака. Спасённая наконец очнулась и смотрела в потолок, сжав челюсти, скорее всего от боли. Я налил ещё один стакан и, поднеся к её лицу, напоил. Она облегченно выдохнула.

— Легче? — спросил я, на что она едва видимо кивнула.

— Вот и хорошо. Пуля прошла навылет, артерии не задеты. Бинт наложил. Ничего серьезного с тобой не произошло, разве что крови ты потеряла прилично, для непривычного к этому организма у тебя должно быть весьма скверное самочувствие, — я налил ещё один стакан и, протянув ей, произнес: — Пей.

После того как она утолила жажду третьим стаканом, я спросил:

— Скажи-ка мне, отчего за тобой гнались те дружелюбные ребята?

Она молчала, я лишь пристально на неё смотрел, давая ей время собраться с мыслями, и, когда я уже думал задать вопрос снова, начала свой рассказ:

— Мой отец был аместрийцем, а мать ишвариткой. Отец был гос. алхимиком и руководил исследованиями в одной из лабораторий. Мать же была учительницей в храмовой школе. Мы жили хорошо, до тех пор, пока папе не поручили два года назад очередное исследование. Он нам не рассказывал, чем они там занимались, сначала он даже обрадовался повышению и переводу, но это всё прошло за первый день его работы там. Он стал молчаливым угрюмым и раздражительным. Мне известно лишь, что он добился какого-то успеха, но радости это не принесло, а в один из дней он просто не вернулся с работы, а к нам, к нам, — из глаз девочки потекли слёзы, — к нам пришли, вечером. Они сказали, что отец обвиняется в государственной измене! Он никогда бы не cтал! А они добавили, что мы, как возможные соучастники, тоже под следствием и подлежим аресту. Нас задержали, дом перерыли, но... Ничего не нашли, так что нас в итоге выпустили, но папу мы больше не увидели. Тем не менее время шло, и мы жили дальше. Как-то раз я заметила слежку за собой — подозрения с нас так и не сняли. Однажды, когда я перечитывала свою любимую книгу, я заметила, что некоторые буквы едва заметно выделены. Выписав их, я прочитала послание отца, где он указал местоположение своего тайника. В нем оказался первый дневник папы, записи его экспериментов и прочие алхимические данные. Я начала изучать алхимию и пыталась повторить их. Редко успешно. Наверное, это заметили, а может и нет, но к нам снова пришли. Это не были люди. Мать они убили, а сама я едва спаслась, я узнала одного из них, это был алхимик из лаборатории отца, рыжие волосы и шрам на лице. Папа про него рассказывал. И вот последние два месяца я бегаю от них по стране, — она подняла на меня глаза, в коих бушевал целый коктейль чувств — усталость, грусть, ненависть и благодарность.

— Очень грустная история. Как это не люди? Они что, химерами были?

— Да, они оборотнями оказались, я видела лису и волка. Но вот третий был не химерой и не человеком. Три дня назад, когда я убегала, он попал в мою ловушку, и ему снесло половину черепа. У него отросла голова и... В общем, я еле спаслась.

Наступила тишина, я задумался. С одной стороны во мне взыграла паранойя, и мне казалось, что ко мне её подослали, но эта ситуация требует моего раскрытия как агента, а, учитывая, что я не прокололся, значит, утечка произошла сверху, но тогда бы меня не стали проверять, а просто ликвидировали бы, а значит мне повезло, а такая удача бывает очень редко, я бы даже сказал — раз в жизни. Во-первых, из того, что она сказала, было ясно, что в деле участвовал гомункул, а где они там и философский камень, ибо создать их можно тока с его помощью, так же в деле участвовали химеры-оборотни, для создания которых этот философский камень точно пригодился бы. Но с другой стороны, химер можно создать и без него. К сожалению, об этом я судить не мог — не выдали мне литературу по данному запросу, хоть я и запрашивал в своё время. Удача, я ещё не приехал в столицу, а уже получил доказательство того, что двигаюсь по верному пути. Ладно, а теперь о вербовках. Я посмотрел на спасённую: губы сжаты, в глазах мрачная решимость, попробуем вариант мести:

— Тебе очень повезло, у меня тоже к ним есть счёт, — произнёс я и увидел, как она в удивлении распахнула глаза и едва не уронила челюсть. — Скажи, а что ты собираешься дальше делать-то?

— У вас есть к ним счёт? Так у меня тоже... — почти прошипела она.

— Тогда мне потребуется помощь, чтобы с ними справиться, ты ещё что-то про них выяснила? — она помотала головой. — Ладно, тогда я расскажу, что за счёт у меня к ним. У меня история похожа на твою, только жил я лишь со своим отцом, и он обучал меня алхимии, и однажды я натолкнулся на пару интересных записей, отец это узнал и стал их шифровать, чтобы я больше их не читал, но однажды я смог подобрать ключи к его шифру и узнал, что он исследует табу алхимии, в том числе и человеческие преобразования. Не смотря на то, что отец занимался моим обучением, в местную школу он меня все равно отправил, там я нашёл себе лучшего друга, самое удивительное, что мы с ним были как близнецы — понимали друг друга с полуслова и внешне были очень похожи... Так вот, однажды я припозднился, была почти ночь, и на подходе к дому услышал странные звуки, кажется, я услышал выстрелы, я собрался броситься к дому, когда из него вдруг вышла женщина в чёрном заляпанном кровью и порванном платье, и я увидел страшную рану у неё на животе, которая затягивалась за считанные минуты. От страха я оцепенел, а она в задумчивости ушла. Слава богу, она даже в мою сторону не взглянула, а то одним трупом было бы больше. Дальше.... По моему, итак все ясно: я забежал в дом и увидел их... Трупы бати, друга и его родителей, мы хотели собраться на какой-то праздник и собрались. Перед тем как позвонить в полицию, я нашёл часть архива отца и изъял его. Но, как я понял позже, многого просто не было... Затем приехала полиция, всё оцепила, потом приехал гос. алхимик, искал любые зацепки и исследования отца. От него я узнал, что он работал по какому-то секретному проекту. Я жил один, прошло несколько лет, и из расшифрованных обрывков я узнал, что он со своими коллегами-учёными пытался создать сверхчеловека — гомункула. Они обладают сумасшедшей регенерацией, восстанавливают любые повреждения, в общем, бессмертны. С тех пор я искал всё, что мог по этому поводу; прошло семь лет, и год назад я услышал слух, любопытный, и отправился в Кретчет, там я нашёл, к моему удивлению, ещё одну работу бати, правда, не смог её прочитать, на меня напали, и я с трудом смог скрыться, имитировав смерть. Мне удалось узнать, что в этом деле замешана верхушка страны, и теперь я собираюсь в Централ. Стать гос. алхимиком, внедриться в армию и выйти на этих гадов, что засели в правительстве, и отомстить им за смерть моих близких. Ты со мной?

Я посмотрел на девушку, её глаза горели воодушевлением и ненавистью.

— Да, — ответила она, а затем немного смутилась и отвела взгляд в сторону, а потом резко подняла и посмотрела прямо мне в глаза: — А как тебя зовут-то?

Ха-ха, Донжуан недоделанный, сторонника завербовал, а имя так и не узнал. С трудом удержавшись от смеха и улыбнувшись, представился:

— Иван Каменский, а тебя как звать?

— Анна Роуз, насчёт дела я поняла, а что мы собираемся делать дальше? Как ты вытащишь меня из поезда?

— Ну, для начала вытащим тебя отсюда в доспехе, потом поживем некоторое время в гостинице. Я стану гос. алхимиком, ты отлежишься и выздоровеешь, мне потребуется допуск в архивы, постоянный, но его вряд ли дадут просто так. Так что я попытаюсь найти человека и устроить тебя там на работу. Что надо будет таскать, я позже скажу.

— Яаасно, — зевнув, ответила она.

— Спи. У, болезная, — произнёс я и накрыл её пледом, после чего сел на свой лежак и, достав тетрадь, принялся за расчеты алхимических преобразований — внешность у моего кадра слишком приметная, надо её изменить. Я помню, что ещё в Российской Империи дамы красили свои волосы. А так как этот мир более технически развит, то тут наверняка краска есть, а значит это никого не удивит. Почему я не попытался найти, у кого её купить? Да, так проще, но не стоит привлекать внимание. Впрочем, помимо волос оставались ещё красные глаза, тут ладно что-то придумаем, но по-позже. За расчётами быстро прошёл день, и настало время ужина.

* * *

Так вот, от моего занятия меня оторвало тихое покашливание в кулачок, и, взглянув, я увидел красное от смущения лицо. Ясно, её по поезду ищут, тут до туалета без шутера не дойдёшь.

— Я понял, жди, проверю, есть ли кто там, — произнес я и вышел в коридор, и, пройдя, заглянул в туалет. В общем "выгул" сбываемого объекта прошёл спокойно, хоть я и чувствовал себя странновато, столько живу, а в такой ситуации впервые оказался. Впрочем, я потом прошёл к проводнику и заказал еду. Честно говоря, я изначально рассчитывал только на себя и лишних ртов не ожидал. После чего принялся ждать. Подошло ещё пару пассажиров. Общаться мне не хотелось, так что я просто прислушался к их разговору. Явно взбудоражены проверкой, но ничего не знают, разве что один из них обмолвился, что, мол, ожидает утром проверки — как-то раз кого-то уже ловили и поезд проверяли днём или вечером и утром, ещё, само собой, перед приездом поезда в города. Если исходить из опыта этого человека, то нас ожидало ещё около четырёх проверок — ежедневные и перед прибытием. Поезд прибывал в Централ через дня два, в час дня. Тут передо мной встала дилемма — до столицы у нас на пути был ещё один город, и была очень высокая вероятность, что к нам кого-то подселят, а, значит, риск провала становится высок. Я взял приготовленную еду и отправился к себе в купе. После ужина я произнёс:

— Анна, я узнал, что утром будет ещё один досмотр, так что утро тебе придётся провести в доспехе.

— Да ты знаешь, как там неудобно?!

— Предполагаю, цени то, что не заставляю всё утро лежать под лежаком. Так было бы гораздо проще, залезешь лишь как я шум услышу.

— Ясно, — недовольно фыркнув, сказала она.

* * *

В дверь раздался стук и, открыв её, я увидел за ней обычного солдата.

— Сэр, пропустите, стандартная проверка, — произнёс он, и я пропустил его и ещё одного. На этот раз осмотр не был так пристален, он лишь мазнул взглядам по открытым чемоданам да не стал придираться к документам, и лишь мазнул взглядом по доспехам. И развернулся, собираясь уйти, когда я его спросил:

— Товарищ сержант, я могу попросить, чтобы ко мне никого не заселяли?

— Это вопрос не ко мне, сэр, обратитесь к бригадиру поезда.

— Где я могу его найти?

— Первый вагон, обратитесь к часовому, — произнёс он раздраженно и вышел.

Я подождал, пока он отойдёт подальше, после чего произнёс:

— Не высовывайся и не двигайся, я сейчас пойду и скуплю оставшиеся места в купе.

В ответ я услышал раздражённое мычание.

— Тихо ты, так надо, — ответил я и, выйдя из купе, отправился к бригадиру.

Я прошёл несколько вагонов и остановился перед входом в первый вагон, там у двери стоял часовой, с револьвером на поясе и ножом с другой стороны.

— Стой, кто идёт?

— Иван Каменский, я к бригадиру поезда по поводу покупки дополнительных мест в вагоне.

— Ожидайте, — ответил часовой и, взяв ГГСку, принялся крутить рычажок, после чего раздался щелчок, и он доложил ситуацию. Через пару минут дверь открылась, и из неё вышел другой солдат и приказал мне идти за ним. Я проследовал за ним к бригадиру. Тот сидел в за столом и взмахом предложил мне сесть.

— Зачем вы ко мне прибыли, Сэр?

— Хотел бы скупить свободные места в моем купе.

— И зачем вам это?

— Я очень не люблю соседей.

— Вы могли сделать это раньше, почему у вас возникло желание это сделать именно сейчас?

— Мы скоро останавливаемся перед Централом, а как мне сказал один знакомый, поезда туда прибывают забитыми под завязку, не люблю большое скопление людей.

— Хм, а что вы везёте? Дайте мне, пожалуйста, подорожную.

Я протянул ему листок с описью.

— А, с вами все ясно, опасаетесь за произведение искусства, хорошо. Какой у вас вагон и номера в купе?

— Вагон четыре, желаю приобрести места с тридцать пятого по тридцать восьмое.

— С вас двадцать одна тысяча сен.

— За что двойной тариф?

— Надо было покупать на вокзале, а не сейчас, — ответил мужик и ухмыльнулся. Я молча отсчитал требуемую сумму, в ответ мужик достал какой-то список и, поискав в нём что-то, начал писать.

— Все вы можете идти, Сэр.

— Благодарю вас, до встречи, Сэр.

* * *

Спутница снова спала, так что я достал из потайного кармана пару пустых бланков, с печатью заместителя фюрера Рокла Соула (на всякий случай мне дали по паре таких бумажек на все сопредельные страны, если мне вдруг понадобиться что-то перевезти через границу), который погиб полгода назад, после отъезда моего персонажа из Аместриса, после чего заполнил бланк.

* * *

Разбудили меня встряхиванием за плечо. Я открыл глаза и увидел свою попутчицу, что трясла меня за плечо:

— Иван! Мы подъезжаем к городу, слышишь, как обыскивают первые купе? Спрячь меня!

Как раз раздался рёв тормозов, я вскочил со своего лежака и, приподняв его, достал чемодан, после чего вынул оттуда стальной слиток. Попутчица тем временем стояла в стороне и, судя по бледному лицу, была на нервах. Я нацепил на руки перчатки и, кинув слиток к её ногам, запустил реакцию. Меж тем шум приблизился, и стало ясно, что обыскивают уже соседнее купе. Я едва успел захлопнуть лежак за улёгшейся в место для багажа беглянкой, как в дверь купе постучали. И я открыл её.

Там стоял небезызвестный мне государственный алхимик Зигмунд с двумя солдатами за его спиной.

— Здравствуйте, старший лейтенант, — произнес я, — вы снова с проверкой?

— Да, нам стало известно, что преступник не покидал поезд.

— Проходите, — произнес я и посторонился.

Два солдата прошли внутрь, быстро оглядели всё что можно. Затем залезли в багажный отдел и, достав оттуда мои чемоданы, раз по-быстрому их прошмонали.

— Господин Каменский, а ваши доспехи цельные?

— Как сказать, они не разбираются, и внутри есть немного пустого пространства для облегчение веса, как я вам говорил — это макет, к сожалению, последний, что остался у меня.

— Их необходимо разобрать, чтобы поверить их внутреннее содержание, может быть там труп человека? — ухмыльнувшись, произнес алхимик.

— Ничего имеющего отношения к трупам там нет, могу вам гарантировать.

— Тогда позволите мне разобрать их? — его глаза были сощурены, и было видно, что он готов к любым действиям.

— Прежде, чем вы это сделаете, было бы желательно прочитать вам кое-что, — я залез во внутренний карман и достал оттуда заготовленный липовый документ, после чего протянул его Зигмунду. Тот прочитал его, хмыкнул:

— Вы знаете, что Рокл Соул был убит?

— Это не меняет того, что я должен выполнить распоряжение.

— Хорошо, как только прибудем в Централ, ты пойдёшь со мной к новому заместителю.

— Кстати, меня давно не было дома. Не могли бы вы ко мне зайти и поделиться новостями как закончите с осмотром?

— Да, заодно и услышу пару историй про жизнь за железным занавесом от коллеги, — согласился он, после чего вышел. Я закрыл дверь и, найдя среди вываленных из чемодана вещей чай, с упаковкой, помеченной зелёной чёрточкой, поставил его на стол, а сам достал из потайного кармана круглую гранулу, положил её за щёку. Теперь, когда Зигмунд придёт ко мне, надо будет напоить его чаем, а самому перед глотком раздавить капсулу с противоядием. Яд должен будет сработать часов через шесть и не оставит после себя следов, обычный сердечный приступ. Тем временем оставалась ждать. Судя по тому, что мой вагон почти в центре поезда, то ждать нам около часа, ждать до его прихода и неизвестно сколько до тех пор, пока не насидимся. Надеюсь, Роуз там не умрет...

* * *

Зигмунд вошёл в купе, посмотрел на стол, на налитый по кружкам чай, сел и, отхлебнув полкружки за раз, произнес:

— Вань, у тебя не будет ничего для того, чтоб расслабиться?

— Увы, весь алкоголь я уже выпил, в одиночку скучно ехать.

Тот откинулся назад и, прислонившись к стенке, произнёс:

— Понимаю, так уже задолбало это назначение, только и делаю, что езжу по разным путям... Расскажи, как вообще за границей-то?

— Да, как-как. Вкратце про это и не расскажешь, есть много различий, но люди всё те же, их природа нигде не меняется. Язык у них другой, менталитет, культура, но их суть всё так же остаётся одной и той же. Везде есть и хорошие люди, и убийцы с мошенниками.

— Ну ты рассказываешь, словно там совсем скучно, что помнишь лучше всего?

— Лучше всего я запомнил морозы в Драхме, изнуряющий зной Кретчета, не представляю, как люди там жить могут. Представляешь, у них там на севере есть районы, где снег никогда не тает. Можно найти ледяные озёра, а вот в Кретчете я видел пару соляных рек, и был я там ещё на озере одном, что настолько солёное, что в нём утонуть не можешь, а как выходишь из него, почти тут же соляной коркой покрываешься.

— Ясно, как думаешь, будет война в ближайшее время?

— Вряд ли, среди народа настроения спокойные.

— Вот бы и нам туда, а то я чую у нас скоро полыхнёт, — вздохнул Зигмунд.

— Я хотел бы узнать по-подробней, меня не было около пяти лет.

— Ну и срок, тот-то я думал у тебя бланк с печатью устаревшего образца... В общем, племянник у меня в Йосвелле живёт, и говорит он, что в последнее время начались какие-то непонятки, религиозного толка: убийства, кражи, хищения, причём чаще всего жертвы ишварцы, а власть их защитить то ли не может, то ли не хочет. Помнишь, что было лет пятнадцать назад? Аместрис вмешался во внешнюю войну, помимо прочего, и для отвлечения народа от внутренних проблем, и это удалось. Не ходя вокруг да около, я опасаюсь, что начнется вскоре ещё одна, хоть и никаких других предпосылок не видно. Так что, у нас тут весело, из хороших новостей только одна — месяц назад мы заключили пакт о ненападении с Драхмой, вот так вот, — окончил Зигмунд свой спич и достал из-за пояса металлическую фляжку, после чего присосался к ней, после чего прочистил горло, пахнуло спиртом.

— Ну, раз с Драхмой пакт о ненападении, то о войне можно не волноваться, разве что с Аэруго, не знаю я, что там у них творится.

— Ты думаешь, Кретчет нас не тронет?

— Ближайшее время нет, им точно не до этого, у них очередной экономический кризис, и всё производство в очередной раз вот-вот встанет, скорее всего, с Драхмой цапаться начнут. Слишком уж свежи недавние обиды, но, думаю, вряд ли.

— Ясно, скажи мне, а как ты восстанавливаться собираешься? Ты же не предоставлял исследования более пяти лет?

— Соул должен был решить этот вопрос.

— Ясно, значит те к фюреру надо поскорее попасть, не беспокойся, я помогу, всё же твои документы уже недействительны.

— Спасибо.

— Узнал что-то новое по алхимии?

— Нет, в Кретчете считают, что не следует вмешиваться в суть природы, и потому алхимиков там нет.

Тут раздался стук в дверь, после чего она распахнулась, и в купе просунулась голова солдата:

— Товарищ майор, мы нашли подозрительный груз, требуется ваше присутствие!

— Вот же ж! И отдохнуть спокойно не получается! Ладно, я к тебе еще завтра загляну, — раздраженно произнес Зигмунд и, встав, вышел из купе. Как только за ним закрылась дверь, я ее запер, после чего, по привычке выждав пять минут, откинул лежак и, достав оттуда доспех, положил его на соседний лежак и запустил преобразование, превращая доспехи в слиток. Девушка, сев, недовольно жмурилась на свет и принялась растирать затекшие конечности. Я тем временем принял ещё одну дозу противоядия.

— Что произошло? Почему он стал общаться с тобой, как с равным? — спросила она меня внезапно.

— Всё просто, я показал ему поддельный документ, согласно которому в доспехах я перевожу образец исследований.

— Но я слышала, что он собрался сопроводить тебя к фюреру. Что делать будешь? Я могу помочь?

— Не волнуйся, он сегодня умрет, я его отравил.

— Как? — она вопросительно уставилась на меня.

— Просто не пей тот чай, — я указал рукой на пакетики с зеленой чёрточкой. — И желательно вообще ничего не пей, если я тебе это не даю, у меня осталось всего две дозы противоядия.

— Мда, ещё два раза ложиться в этом проклятом доспехе в багажный отдел.

— Эй! Никакой он не проклятый! Знаешь, как трудно представлять себе его целиком и контролировать трансмутацию!

— Это не отменяет того, что он жутко неудобный.

— Зато практичный. Значит так, пока ты спала, я синтезировал краску для волос, это отняло уйму сил и времени, так что, будь добра, сходи в уборную, твои белые волосы нас слишком демаскируют, как и глаза.

— Хорошо, надеюсь, мне не придется и глаза красить? — она с усмешкой взглянула на меня.

— Красить — нет, но что-то делать надо, думаю, использовать можно волновые свойства света, — пробормотал я под нос себе.

— Что ты собираешься сделать? — она в изумлении уставилась на меня. — А главное — как? Я не дам свои глаза!

— Не волнуйся, я думаю, может удастся намудрить что-то с очками.

— У меня хорошее зрение!

— Теперь нет, сделаем тебе очки с нулевой оптической силой и постараемся так подобрать вещество стекла, чтобы изменялся только красный диапазон, надо будет еще проверить, возможно ли это.

Анна замерла на мгновенье, а потом, нахмурившись, произнесла:

— У меня нехорошее предчувствие.

Я лишь молча посмотрел на неё. Учитывая то, что она успешно скрывается более года, можно говорить о том, что ее интуиции можно верить, но, увы, понять в чем дело, пока не представлялось возможным, так что я просто пожал плечами. Ехать предстояло ещё долго, так что я спросил:

— А как ты относишься к религии? — определено подискутировать на эту тему будет получше, чем ехать молча...

* * *

Зигмунд Храйм, майор, гос. алхимик, шёл к бригадиру поезда. Ему не спалось. После того как он посидел со своим коллегой, его жгло какое-то непонятное чувство тревоги, ощущение недавней ошибки. Он не мог понять, что прошло не так, и решил ещё раз пройти и проверить все документы пассажиров. Часовые пропустили его без вопросов, и заспанный бригадир выдал ему ключи от ящика с документацией пассажиров. Он сел и стал просматривать скупые строчки. Эдгар Зорг, путешественник, представитель торговой компании, груз двести килограммов в грузовом отсеке. Риал Ма Эль Харра, иммигрант, багаж — два чемодана, Иван Каменский, учёный, исследователь, багаж — два чемодана, Димнар... Стой, а почему не имеется у Каменского описания доспехов? В подорожной они есть, а тут их нет... Это очень странно, надо будет лично за ним проследить, сейчас он поспит, завтра будет тяжелый день, а пока...

— Сержант!

— Я, товарищ майор!

— Организуйте слежку за, кхм... — время словно остановилась, внезапно грудь пронзила острая боль. "Как же так? У меня сердце здоровое. Яд?! Пил я только у Каменского..." Сквозь надвигающуюся тьму он услышал:

— Сэр, что с вами, вам плохо?

Зигмунд попытался растиснуть зубы, сведенные от боли в груди, и прохрипел:

— Ар грхм Кам грх, — а затем весь мир погас.

* * *

Я проснулся утром от яркого солнечного луча, попавшего мне через окно в глаза. Поезд тормозил. Я потянулся и расслабленно вышел в коридор, направляясь в уборную для совершения утреннего моциона. Настроение было превосходным. Вчера весь день все в поезде обсуждали скончавшегося от сердечного приступа гос. алхимика. Следует заметить, что сочувствующих ему было не особо много. Всё же, гос. алхимиков не любили. Переполох, который вызвала смерть, привёл к тому, что даже не проводились проверки поезда, и, как я услышал краем уха, обычно их проводят только по указу желающих выслужиться личностей. Так что, их теперь можно не опасаться. Это изрядно подняло настроение Анне. Ну а как же: "Наконец мне не надо ложиться в этот железный гроб!". Хорошо, что хоть при выходе пассажиров не проверяют, а то пришлось бы снова прибегать к осточертевшему фокусу. Когда я уже возвращался назад, внезапно раздался голос из динамиков:

— Внимание, конечная остановка поезда в Централе будет произведена через полчаса. Внимание, поезд достигает конечной точки маршрута.

Я зашёл в свое купе и уставился на попутчицу, всё ещё спящую. А короткие чёрные волосы смотрятся вполне неплохо, главное, неприметно и сильного внимания привлекать не будут. Разве что с глазами проблема ещё не решена, но это ладно, в конце концов, я нашёл солнечные очки. Ее одежду от крови очистить оказалось достаточно просто, алхимия рулит.

— Вставай, соня! Мы прибываем через полчаса.

Пока девушка приводила себя в порядок, собрал все вещи, проверил их наличие. В общем, высадка прошло рутинно и буднично. Разве что, возле первого вагона возились военные с тележкой, затянутой чёрной тканью. Мир тебе, солдат, вот и пришла твоя пора.

Централ, столица Аместриса, место, где предположительно хранятся тайны создания философского камня, место, где я смогу выйти на гомункулов и разгадать то, что произошло много лет назад на границе Империи и Кретчета, узнать, что произошло с моим отцом и всеми, кто там исчез, и найти философский камень, и вернуться на родину, чтобы вылечить мать... Город, тем не менее, производил впечатление, у обычного жилого дома я насчитал восемь этажей, когда у нас в Драхме строили не пятиэтажки, а про Российскую Империю я вообще молчу... Улицы были широкие, вымощенные камнями кирпичной формы, и по ним довольно-таки часто ездили машины. Мы вышли из вокзала и огляделись. К счастью, планировка города была более-менее разумной — напротив нас находилось несколько гостиниц, куда мы и направились.

Зайдя туда, я обратился к администратору, сидящему за столом:

— Здравствуйте, мне и моей сестре надо будет остановиться здесь на довольно долгий срок, ориентировочно месяц, у вас есть номера под сдачу на такой срок?

— Вам обычные или класса люкс? С питанием или без?

— Обычные, будьте добры, с питанием.

— Хорошо, господин...

— Харт Роял, а моя сестра — Лия Роял.

— Значит, номера пятьдесят один и пятьдесят два, соответственно, находятся на втором этаже. Касательно правил приема еды — завтрак с восьми до девяти, обед с тринадцати до четырнадцати, а ужин с девятнадцати до двадцати, если пропустили или опоздали — ждите следующего приема или платите отдельно. Итого, с вас сто тысяч сен.

Я молча достал из кошелька названную сумму и, передав её админу, получил ключи от номеров. Мой кошелёк почти показал дно, у меня осталось лишь пятьдесят тысяч сен. Цены тут, конечно... Номер оказался довольно неплох, был достаточно просторен и имел собственную душевую с туалетом. Из окна вид выходил на улицу, солнце в окна не попадало — было с противоположной стороны. На стене висело несколько картин с изображением пейзажей. День только начинался. Сегодня нужно будет узнать насчёт подачи документов на звание гос. алхимика и узнать, где всё будет проходить. Ну а сейчас можно перекусить, подумал я и отправился в столовую, попутно зайдя за своим ещё неработающим агентом.

========== часть 3 прода 3 ==========

— Что ты делать собираешься, пока я буду сдавать на звание? — спросил я, оканчивая приём пищи и отодвигая тарелку.

— Думаю связаться с некоторыми моими знакомыми.

— Они нам смогут помочь?

— Как раз это я и собираюсь узнать.

— Ясно, деньги нужны? Правда учти, у меня их немного осталось...

— Нет, тех, что у меня остались, вполне хватит, — она тоже доела свою порцию и отодвинула тарелку. Мы ещё посидели пару минут, допивая чай, после чего я встал и произнес:

— Ну что? Пора...

— Удачи.

* * *

Необходимо узнать адрес, место и время проведения экзамена. Так что, я обратился к администратору, сидящему за столом в главном холле:

— Простите, уважаемый, вы не знаете, где можно узнать про гос. алхимиков?

— А зачем тебе, парень? — нахмурившись, спросил администратор.

— Мой брат год назад приехал и прошёл экзамен, с тех пор о нём ни слуху ни духу.

— Ясно, обратись в центральное отделение, там тебе помогут, — произнёс он и, перестав хмуриться, продолжил, — вот только вряд ли найдёшь, обычно просто так не исчезают, но, может, тебе повезёт.

— А как добраться до центрального отделения?

Админ в ответ отодвинул ящик стола и, достав из него объёмный том, принялся листать.

— Вам на Кингстрит, дом первый, корпус третий. Могу вызвать кеб, что обойдется вам в восемьсот пятьдесят сен. Вызвать?

— Да.

Я вышел на улицу. Небо было безоблачным, и ночной хлад ещё не прошел. Изо рта вырвалось небольшое облачко пара. Скоро тут будет зима, а у меня дома небось уже во всю валит снег. Я подождал десять минут, охладившись и подышав свежим воздухом, и собрался зайти внутрь погреться, когда услышал шум мотора, и ко входу подъехала чёрная машина. Водитель приоткрыл дверь и крикнул:

— Вы Роял?

— Да.

— Садитесь.

Я сел в машину на соседнее с водителем место. Так было удобнее запоминать путь — обзор лучше. Изнутри транспорта всё было также выдержано в тёмно-серых тонах. Честно говоря, в Драхме машины были более-менее редки, по крайней мере я наблюдал транспорт только у военных, тут же машины на улицах проезжали гораздо чаще, и спокойно можно было увидеть гражданских, управляющих ими. Тут это не было таким признаком роскоши, как у нас, и, тем не менее, я всё равно получал удовольствие от поездки. Я запоминал дорогу, к счастью, она оказалось не слишком долгой, и через тридцать минут водитель затормозил напротив огромного здания. Пока мы ехали, я сравнил архитектуру Аместриса и Драхмы. Тут дома были выше, вплоть до десяти этажей, но они занимали меньшую площадь, к тому же, в домах не было так много окон, и они были меньшего размера.

— Всё, мы добрались, — произнес водитель, — с вас восемьсот пятьдесят сен. Вас ждать?

— Нет, спасибо, обратно я сам, — ответил я, после чего, повернувшись, направился ко входу. Позади зашумел мотор, уехал. У входа стояли два солдата.

— Стой! Кто идёт? — окрикнули они меня, когда я пересёк черту, что была нарисована на земле в четырёх метрах от них.

— Иван Каменский, гражданский, прибыл для прохождения гос. экзамена на звание гос. алхимика.

— Ваши документы?

Я протянул паспорт, часовой взял его в руки и переписал номер документа в журнал, после чего вернул его мне.

— Можете проходить. Как войдёте, сразу налево, к дежурному. Он объяснит, куда вам идти.

— Благодарю, — ответил я и прошёл дальше. Холл был огромен, по центру шли колонны, поддерживающие потолок, пол же был вымощен мрамором. У различных стен были лестницы, поднимающиеся наверх и ведущие в другие корпуса. Было людно. Я посмотрел налево, слева стоял стол, за котором сидел офицер, к которому была небольшая очередь, и стояла пара солдат. Я направился к нему. У него на плече была одна звезда и полоска. Я встал в очередь.

— Гос. алхимик Ирмун Холодный, в архив ?24.

— Проходите, следующий.

— Майор Григорьев, к полковнику Ривену, кабинет ?407в.

— Проходите, вас уже ждут.

— Капитан Иоган, служба.

— Согласно журналу, ключи у вас должны быть, это так?

— Да.

— Проходите, следующий.

— Иван Каменский, гражданский, цель прибытия — прохождение экзамена на звание гос. алхимика.

— Паспорт, — произнёс дежурный и, записав помимо номера ещё что-то, приказал:

— Следуйте за рядовым Катом. Рядовой Кат, сопроводите гражданского к приёмной комиссии.

— Есть, — ответил солдат слева от меня и, обратившись ко мне, произнёс: — следуете за мной, — после чего двинулся сквозь толпу. Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не отстать. Мы подошли к крайней правой лестнице и поднялись по ней на второй этаж, и вышли в почти пустой коридор. Прошли его, повернули налево и спустились снова на первый этаж. Проводник постучал в невзрачную дверь, что была прямо у лестницы, и вошёл в неё. Через минуту он вышел и приказал:

— Заходи, с тобой хочет поговорить майор Альфтек.

Я зашёл в кабинет, к моему удивлению, там за столом сидели два человека.

Оба с майорскими погонами. Хм.

— Товарищ майор, Иван Каменский для прохождения экзамена на звания гос. алхимика прибыл.

— Хорошо. Прежде всего ты должен пройти тест соискателя. Этот тест устраивается каждый год, и тебе повезло, ты прибыл вовремя — послезавтра будет проведён последний. Приходи в кабинет б-43, к десяти часам утра. Экзамен будет проводится час, а на текущий момент вы должны заполнить бланк участника и предоставить нам документ, удостоверяющий вашу личность.

Я положил свой паспорт ему на стол, и второй майор стал его заполнять. Как только они что-то заполнили, мне протянули бланк с ручкой и указали на стул, что стоял возле стены. Я сел и стал заполнять. Бланк оказался простым регистрационным — я внёс номер своего паспорта, написал фамилию и имя с датой рождения, пожалуй, единственным интересным оказался вопрос, спрашивающий цель получения звания. Тут мне пришлось вспомнить легенду. Тут и пришлась кстати смерть родителей данного индивида от неизвестной болезни. Так что, тут я написал с чистой совестью — спасать и лечить людей с помощью алхимии (и с помощью преобразованных алхимией веществ). Я заполнил бланк до конца и сдал его, после чего спросил:

— Товарищ майор, как дальше будет проходить экзамен?

— Это закрытая информация, господин Каменский, можете идти.

* * *

Остатки этого и следующего дня я провёл, гуляя по столице, и исследуя её, что наверняка пригодится. Анна тем временем связалась со своими знакомыми и умотала к ним, чтобы не светиться рядом со мной. Едва выбил из администрации гостиницы часть денег за досрочное освобождение второго номера.

Я, наконец, зашёл в аудиторию, в ней было очень много человек — вся аудитория была заполнена. Я взял конверт с тестом и уселся на единственное свободное место спереди и стал ждать. В десять часов зашли четыре человека, помимо двух экзаменаторов, и они все рассредоточились по аудитории, после чего последовала команда на вскрытие. Я открыл конверт и просмотрел его содержимое: двадцать задач и вопросов на час — нормально... В качестве примера — задачи: 1) рассчитайте круг преобразования а) меди в железо б) глины (!) в алюминий 2) какие типы преобразований запрещены 3) как будет различаться время проведения реакции для бруска меди весом в 5 кг в брусок железа, и какую массу железа мы получим. И так далее. Я оглядел зал, некоторые уже писали, а около половины просто таращились в листы. Хм, не буду терять времени. Я приступил к написанию ответов. Где-то через десять минут вышел первый человек, потом ещё несколько. Так же были выгнаны за попытку списывания ещё три кандидата. Так что, когда раздался звонок, сигнализирующий окончание теста, каждого третьего уже не было. Как только сигнал утих, экзаменаторы пошли по рядам и стали собирать работы. Я, к сожалению, не успел решить последние четыре задачи. После того как собрали все работы, было объявлено, что результаты проверки будут вывешены на следующий день к двум часам на стене главного корпуса. Так что, я и ещё около двадцати соискателей вышли из данного зала. Общаться никакого желания не было, так что сразу отправился в номер. Пешком. Хотелось просто прогуляться. Честно говоря, не смотря на то, что улицы были прямые и широкие, планировка города всё равно была странной. Я читал, что обычно у столиц так называемая "лучевая" планировка — когда все дороги с окраин по прямой ведут в центр, впрочем, так у дела обстоят у большинства старых городов. Я тихо и спокойно прогулялся по городу. Осмотрел будущее место встречи со связной, продумал три пути отхода, после чего отправился в гостиницу. Делать было решительно нечего, так что я заперся у себя в номере и стал думать, как решить проблему Анны с цветом глаз, уж очень они приметные, с волосами всё было гораздо проще. Итак, задача изменить цвет радужки. Цвет — свет — волна. Надо изменить спектр, то есть длину волны. Либо наложение другого света (но как это сделать с прозрачными волнами? Либо надо изменить свойства или само вещество, из которого состоит линза). Я синтезировал из подручных материалов стекляшку и принялся за эксперименты. Отвлёк меня от работы лишь стук в дверь, и слуга произнес:

— Вы просили, чтобы мы вам лично напомнили или разбудили вас в час дня и вызвали вам кеб.

Я кивнул, после чего он ушёл. Что, уже пора? Неплохо так увлёкся, ночь не спал, впрочем, мне удалось, вернее, почти, стекляшка, оставаясь бесцветной на вид, смогла искажать спектр. Стоп, а она ведь будет искажать весь свет, что пройдёт через неё, то есть, и не только радужку глаз, значит, надо что-то другое. Хм, а что, если линзу прилепить на глаз? Вот и будет заодно исследование, на которое можно будет потратить грант — нужно подобрать такую жесткость и такой состав вещества, чтобы и глаз не раздражало, и линза нормально работала, можно будет оформить, как лечение зрения, как очки только на роговицу, а про то, что с их помощью можно сменить цвет глаз, можно будет и не упоминать...

За этими размышлениями я спокойно доехал и, пройдя кпп, вошёл в здание главного корпуса. Народу было всё так же немерено. Дождавшись сопровождающего, я подошёл к стене, где как раз заканчивали менять объявления. Так, списки вернувшихся и ушедших в отпуск — не то, списки переводных — тоже, а, вот: список допущенных до третьего этапа соискателей на звание гос. алхимика. Так, Аригава Сноу, Рональд Крис, Зольф Кимбли, ещё около десяти имён и моё в самом конце списка, стоп, следующий столб — это дата? Ну так, посмотрим, хм, со мной вчера прошло всего двое. Остальные, как видно, прошли пораньше. А вот ниже. И объявление: "Для участия в третьем этапе оформите допуск у вашего куратора". Как объяснил мне сопровождающий, обычно всех кандидатов рекомендует кто-то из военных, а так как в моем случае я сам пришёл, то мне снова в приемную комиссию (рекомендованные обычно идут к тому, кто их рекомендует, но и мои случаи случались, хоть и редко). Так что мне пришлось снова идти к майору Альфтеку.

— Здравствуйте, товарищ майор.

— ... Как там тебя? А вспомнил. Зачем пришли, господин Каменский?

— Мне надо оформить допуск на третий этап.

— Ясно, то есть вы не рекомендованы, подождите немного. Фаблио!

На его крик в кабинет вошёл стоявший у входа солдат.

— Я, Сэр!

— Принеси мне личное дело Каменского из списка кандидатов.

— Есть! — ответил солдат и ушёл быстрым шагом. Я сидел и молчал, а Альфтек продолжил читать какие-то бумажки, через пару минут Фаблио вернулся и положил на стол папку. Майор открыл её, прочитал пару страниц и перевёл взгляд на меня:

— А зачем ты вообще хочешь стать?

— Исследования.

— Ладно, это не моё дело, — ответил майор и, положив раскрытую папку на стол, достал из ящика пустой лист и стал на нём писать. Пока он это делал, я посмотрел на перевёрнутые листы и прочёл первую и последнюю строки: "Каменский Иван, личное дело кандидата ?89 за 1900 год".

"Статус: проверен, явной угрозы не выявлено"

Быстро как-то они меня проверили, два дня-то. Впрочем, когда хотят работать — могут.

— Вот, держи, — протянул мне документ Альфтек. Я прочитал его. Так, допущен, первый и второй этапы пройдены, дата предъявления 27.10.1900. Ясно, предъявить через две недели.

— Куда и во сколько мне идти?

— В этот корпус, в полигон первый, будь к девяти утра через две недели.

— Полигон? Мы будем сражаться?

— Мы, государственные алхимики, получаем звание майора, а, соответственно, военные, само собой, мы должны иметь определенную подготовку или уметь применять свои таланты в деле. А теперь, прошу...

— Благодарю, — кивнул я на прощание майору и вышел.

* * *

Следующие две недели я провёл за прогулками по городу, чтением книг и занятиями по физподготовке, ишваритка же развила бурную деятельность, она не только через криминал себе документы заказала (вот тут я всё-таки почти ушёл в ноль по деньгам), но и обзавелась парой осведомителей из местного криминала и обустроила с моей помощью себе убежище. Резвая девчонка, ещё бок не зажил до конца, а бегает только так. Ничего, пускай бегает, когда мне удастся запихнуть её в архивы, такой возможности не будет.

Скоро, через несколько дней, будет первая встреча со связной, а пока я стоял на полигоне и смотрел на демонстрацию кандидатами своих умений. Полигон был закрытого типа, в отдельно стоящем здании. Сам зал был огромен и имел второй ярус в виде внутренних балконов, на котором стояли все остальные: от экзаменаторов до проверяемых. Из кандидатов осталось уже всего три, считая меня, из двадцати пяти отсеяли половину. Испытание проходило своеобразно. Была пара человек, которые слились сразу, большинство преобразовывало из подручных материалов оружие, но были и интересные личности. К примеру, трое человек работали с составом воздуха — один создавал вредный газ, другой всего лишь замораживал его, а третий умудрялся наносить повреждения объектам без всяких видимых эффектов, разве что, можно было услышать хлопок, возникающий при открытии закупоренной бутылки, разной громкости. Был человек, который преобразовал свою одежду в броню, которую не пробили каменные шипы проверяющего. Один инвалид превращал автоброню своей руки либо в пистолет, либо в меч, либо в шит. А поразил меня больше всего старичок. На первый взгляд, алхимию в бою он вообще не использовал, по крайней мере так было до первого удара. После того, как кулак очередного проверяющего прошёл сквозь деда, противник не удержал равновесие и упал, а в следующий миг старик держал охотничий нож у горла побеждённого. Он с помпой поднялся наверх и фюрер объявил:

— Альен де Шосье, вы заслужили звание гос. алхимика, и будет вам второе имя Мираж...

Мираж, хм, иллюзия, преломление света, вроде, всё ясно, но как, как он смог это сделать? Надо будет узнать, такое не может не пригодиться... На арене же уже сражался очередной кандидат против проверяющего-алхимика, вернее, пытался выжить, на полигоне происходили вспышки, вылетали каменные шипы, и раздавался грохот. Наблюдать было довольно неинтересно, по уровню его подготовки видно — долго не протянет. Пусть на каждого и тратится не больше трёх минут, но уже прошёл час, и зрелище приелось. Сюжет был прост — бой, а после зачёта кандидат поднимался на второй ярус к фюреру, тот вручал ему удостоверение алхимика (особые часы), придумывал ему прозвище и отпускал его, либо же кандидат уходил. Бой внизу остановился, и очередной кандидат направился прочь из зала. Как я и сказал. Ну, если захочет, и если допустят, то попытает счастья в следующем году. Меж тем, рефери объявил мой бой, и я начал спускаться.

* * *

Ошибочно думать, что нас проверяли пара или тройка соперников. Как никак, нас было много больше. Так что, по факту, на каждых двух кандидатов был один проверяющий. Как я позже узнал, выявить и привести кандидата, который пройдёт экзамен, — может считаться вместо сдачи исследовательских работ, при этом ты обязан проэкзаменовать другого участника (чтоб своего не протащил — ага, плавали, знаем: договориться меж собой — как нефиг делать). Так что, около полусотни человек за год обычно таким образом отклонялось от сдачи исследований.

Я оглядел своего противника — средний рост, крепыш, плавные движения. На ладонях рисунки круга. Волосы короткие, чёрные, взгляд скучающий, безразличный. Опасен. К сожалению, воспоминание про то, как он дрался до этого, особо помочь мне не могло — он выбил кандидата сразу, уклоняясь от его атак, достал того в рукопашке. Ну что ж, мы встали на разных концах площадки, и прозвучала команда "бой". Я помню, как он увернулся от каменных шипов того претендента, так что быстро приставив руки к земле, начинаю создавать саблю. Проходит две секунды, реакция заканчивается, противник преодолел полпути. Не отрывая рук от земли, запускаю реакцию и запускаю в него несколько каменных шипов. Тот уклоняетесь от них влево, я беру в руку саблю и встаю в стойку. Противник отвёл руки за спину и достал оттуда два ножа. Я делаю выпад и ухожу вправо, противник отводит выпад одним ударом, а другим пытается пырнуть меня. Я разрываю дистанцию, соперник не гасит до конца энергию инерции, умудряется, не останавливаясь, развернуться и вновь броситься ко мне. Рублю коротко, без замаха, в горло. Блокирует крест-накрест ножами и пытается меня пнуть. Отпрыгиваю, смотрю в глаза. В них отчётливо горит огонёк азарта. Стоим, ждём. Рывок вперёд, влево, рубящий снизу вверх. Он уклоняется, пытаясь поднырнуть под удар, я резко наношу удар локтем вниз, но он в очередной раз уклоняется. Снова стоим, смотрим. Он плавно мгновенно перетекает вперёд и ударяет ножами. Запускаю реакцию преобразования в клинок и наношу удар. Есть! Из-за того, что сабля стала длиннее, я смог зацепить оба ножа, и его удары провалились в воздух. Есть! Открылся, удар левой рукой. Попал. Почувствовал слабую боль с правой стороны. Я тоже открылся, но из-за того, что мой удар повлиял на моё движение, тот лишь рассек мою одежду и поцарапал меня. Снова разрываю дистанцию. Мне кажется, или его ножи стали уже и длиннее? Хм, он откинул ножи, выкидываю саблю. Оба прикасаемся ладонями к земле, начинаем преобразование. Возвожу стену, которая через миг покрывается трещинами, убегаю влево, раздаётся взрыв, и моя стена разваливается. Прижимаю руки к полу, и через пару секунд от места реакции валит чёрный дым. Натягиваю противогаз. Движение слева, отбиваю удар. Враг закашлялся и отпрыгнул. Вёрткий какой. Пока противнику не до меня, создаю револьвер. Тут я слышу голос фюрера:

— Окончить бой! Иван Каменский, поднимитесь ко мне.

Я вышел из дымовой завесы и снял противогаз. Посмотрел на соперника с уважением. Неплохо он, однако, все ещё кашляет, бедняга. Надо будет усилить тренировки. Я неспешно поднялся по лестнице и направился к Кингу Бредли. Фюрер был высокого роста, с превосходной армейской выправкой, с волевым и хищным лицом, черноволосый и одноглазый, глазницу же второго закрывала чёрная повязка. За спиной у него стояли два атташе, фюрер взял у них бумагу, командные часы и, подождав, когда я подойду и отдам приветствие, приподнял уголки губ, обозначая улыбку, и, прищурив свой единственный глаз, произнес:

— Иван Каменский, поздравляю вас с успешным прохождением экзамена на звание государственного алхимика, так же вам присвоено звание майора вооруженных сил Аместриса. Вы первый, кто за последнее время вернулся к старым традициям ведения боя. Как я помню, ваш род пришёл к нам из Империи и на протяжении нескольких столетий доказал свою верность Аместрису, так вот, слышал я, что раньше у Империи было особое подразделение, куда включались люди хорошо орудующие оружием ближнего боя и мушкетами... Хоть ты и не успел показать навыков стрельбы, будет тебе прозвище Стрелец, — окончил фюрер свою речь и протянул мне документ и часы на цепочке, и, после того как я их взял, продолжил:

— Часы эти будут вашим удостоверением. Документ же этот так же является удостоверением личности, в нём прописан ваш статус гос. алхимика и ваш персональный индекс, по которому вы можете брать деньги из исследовательского фонда. Касательно вашей службы, пройдите в кабинет куратора, он всё расскажет. Вопросы есть?

— Никак нет.

— Хорошо, служите, майор, — произнёс Бредли и, развернувшись, пошёл прочь, за ним последовали его атташе.

* * *

— В этом году прошло гораздо больше кандидатов, так что свободных мест осталось мало, да и те... — произнёс Альфлек

— Тут в столице никаких не осталось?

— Увы, если ты без связей, то тебе придется нехило поднапрячься, чтобы попасть в Централ. На текущий момент осталось свободными несколько вакансий в Восточном, в Северном как всегда народу не хватает, и ещё приходили запросы из Западного. Куда хочешь?

Я призадумался, то что мне давали выбор — уже довольно неплохо, обычно, согласно моему опыту, происходит так — ты требуешься родине то там, то там, то и всё — ты там. Если бы мне не нужно было выслужится и попасть в Централ для более полного доступа к информации, я бы отсиделся в Южном, там спокойно, и Аэруговцы, вроде, не желают воевать, а так надо в неспокойное место. В мутной водичке надо рыбку ловить... Но самым неспокойным в ближайшее время, скорее всего, будет Иштвар, значит, мне надо туда. Послезавтра будет первая встреча со связной. Нужно будет потянуть немного время.

— В Восточный.

— Ты уверен? Это неспокойный регион, — удивился Альфтек.

— Всяко лучше, чем холодрыга в Бриксе и скукоты в Южном, мне только потребуется время на подготовку и завершение некоторых дел.

— Ясно, Иван, я могу чем-то помочь?

— Честно говоря, да. Я встретил свою очень дальнюю родственницу, у неё умерли почти все родственники, и я хотел найти ей какую-нибудь тихую, спокойную и безопасную работу.

— И, разумеется, хорошо оплачиваемую? Ладно, что она умеет?

— Очень много читает. И у неё хорошая память. Я помню, когда она приезжала в поместье моей семьи, до того как оно сгорело, она очень легко ориентировалась в библиотеке и могла найти там за пару минут то, на поиски чего мы с отцом тратили часы.

— Мне кажется, у меня есть возможность. Приведи её ко мне завтра днём часа в три, посмотрим, что можно сделать.

— Спасибо большое, Альфтек, я могу как-то отплатить тебе?

— Да, — ответил он и зарылся в один из ящиков стола, достал оттуда запечатанный конверт и протянул его мне, — передашь это священнику Аль Тхату в храме Истсити. Это письмо родичу.

— Сделаю, Альтек, у тебя родственники в Ишваре?

— Мой брат увлёкся их религией, это письмо ему.

Я вздохнул и произнес:

— Надеюсь завтра все пройдёт хорошо. Слушай, а ты не знаешь, где находится Мираж? Он сегодня тоже стал гос. алхимиком.

— Сейчас, Фаблио!

— Я, Сэр! — в комнату вошёл все тот же солдат.

— Принеси мне дело Альена де Шосье.

— Есть! — ответил солдат и через пару минут вернулся с небольшой папкой. Майор открыл её, прочитал и сказал мне:

— Иди в общежитие номер три, комната сорок девять.

— Спасибо, а меня куда определили?

— Фаблио!

— Есть, Сэр! — воскликнул тот и достал из-за пазухи еще одну папку. Сообразительный. Альфтек, глядя на это, довольно хмыкнул.

— Так, у тебя тоже третье общежитие, комната шестьдесят. Фаблио, сопроводи до общежития ?3!

Комментарий к часть 3 прода 3

Дэ факто — это не прода, просто вариант с самиздата

========== часть 3 прода 4 ==========

Общежитие оказалось недалеко, всего лишь через пару кварталов, не больше десяти минут пешим ходом. Попрощавшись с Фаблио, я отметился у коменданта о заселении комнаты и пошёл осматривать свои апартаменты. Ну, не плохо, хоть и общежитие, мне оказались положены две неплохих просторных комнаты со всем полагающимся. Мебель была проста и функциональна — стандартный набор. Я ещё раз осмотрел свою жилплощадь и отправился в гостиницу за своими вещами, заодно необходимо узнать, как там у Роуз дела. Перевоз багажа много времени не отнял, и через час я был свободен. Роуз в гостинице всё ещё не было, впрочем, и времени ещё было вдоволь — ещё было шесть вечера, так что я, подумав немного, сходил в магазин, купил продукты и бутылку хорошего вина из Аэруго, после чего отправился к Миражному.

Дверь после стука открылась почти мгновенно, и передо мной предстал сухощавый старичок со слегка белёсыми глазами и добродушной ухмылкой.

— Здравствуйте, я Иван Каменский, как и вы тоже сегодня стал гос. алхимиком, не желаете отметить? — я приподнял пакет, в котором явно угадывалась бутылка. Альен де Шосье взглянул на меня, на пакет в моей руке, после чего посторонился, пропуская меня внутрь.

— Проходи, — ответил он дружелюбно, — вот только закуски у меня нет, только въехал. Вот вешалка, сюда ставь обувь.

Я разулся и снял верхнюю одежду, после чего прошёл за Альеном на кухню. Про его жилплощадь можно сказать лишь одно — от моей она отличалась только видом из окон. Внутреннее убранство, по которому можно хоть как-то охарактеризовать, ещё не появилось, а его вещей я не увидел. Мы сели за небольшой столик, Альен достал посуду и расставил, я же в то время распаковывал свой пакет.

* * *

Уезжая к себе в гостиницу где-то в полночь, я с удовольствием думал о состоявшемся знакомстве. Миражный оказался весьма крепким, и развести его не удалось, но получилось договориться, и он обещал через неделю предоставить мне очки, что сменят красный цвет глаз на карий. К сожалению, мне не удалось получить даже намёка на то, как он это сделает, в отличии от Альена, который посмотрел на круги преобразований, что я нарисовал на своих перчатках. Да, в них нет ничего чрезмерно выдающегося, но он сумел развести меня на то, чтобы показать свой арсенал! И это кто кого напоить пытался...

Я вышел из кеба и, пройдя в гостиницу, поднялся к себе в номер и едва закрыл дверь как...

— Ты пьян! — донёсся до меня возмущённый голос Роуз.

— Я решал проблему цвета твоих глаз, как ты поняла с первого взгляда?

— Пил ты для поиска вдохновения? На тебе кителя нет.

Я изумленно осмотрел себя, да она права, хм, хорошо что Миражный спит, ему бы вполне могло стукнуть в голову прийти в мой номер в общежитии, а про гостиницу я ничего не говорил...

— Не суть, я договорился с Миражным алхимиком, он сделает тебе очки под карий цвет глаз. Скоро меня переведут в Восточный округ, так что тебе придётся остаться тут и действовать на своё усмотрение. Напоминаю, что завтра ты идёшь со мной в штаб, нужно встретиться с одним моим знакомым, он устоит тебя работать на штабную должность, если повезёт — в архив. У меня всё. Каковы твои успехи?

— Я успешно связалась со старыми знакомыми, убежище, в случае чего, будет, а вот удастся ли им разузнать что-то из того, что нужно, я и понятия не имею. Удалось договориться и получить документы, девушка, чьи они, была найдена нашими мертвой, а официально её труп так и не нашли. Так же, как известно, что она только недавно приехала в город и ещё нигде не останавливаясь. Фотографию я уже сменила. Так же я нашла пожилую женщину, что согласилась приютить меня по весьма скромной цене.

— Сколько?

Она назвала цену, я передал ей деньги.

— Потом будешь выплачивать сама из зарплаты. Кстати, меня переведут в восточный округ раньше, чем Миражный обещал сделать очки. Так что я договорюсь с ним, и он будет ждать твоего прихода. Только один вопрос: какое у тебя теперь имя?

— Ческа Краун.

— Ты хоть знаешь её биографию и знакомых, чтобы не погореть при проверке?

— Ну, скоро раскопают, известно лишь то, что её в Централе никто не знает.

— Ладно, смотри, я не желаю зачищать её знакомых, если они увидят тебя под её именем.

— Так ведь можно и не так жёстко! Убивать необязательно...

— Верно, но необходимо, так что смотри... Я — спать, помни, завтра будь без двадцати три у штаба.

— Хорошо, приятных снов, Иван.

* * *

Я поговорил с Альеном, правда, пришлось потратить часа три, чтоб его найти. Тем не менее я спокойно успел устроить очную явку со связисткой, дав объявление в газету, после чего спокойно приехал к штабу. Было без пятнадцати три, так что Роуз уже стояла у входа в штаб.

— Привет, Ческа, иди за мной.

Она кивнула и последовала за мной. Я подошёл к окну дежурного и произнес:

— Майор Каменский к майору Альфтеку, она со мной.

— Документы удостоверяющие личность.

Я махнул перед ним своими часами и протянул паспорт Роуз. Дежурный, сделав запись, вернул паспорт и пропустил нас. Мы спокойно прошли к кабинету майора Альфтека, и я постучался. Все это время Роуз с любопытством вертела головой и запоминала всё, что могла, по крайней мере, я надеюсь, что запоминала.

— Входите.

Я вошёл и впустил Роуз. Альфтек всё так же сидел за столом, правда бумаг на этот раз почти не было.

— Здравствуйте, Каменский, — произнёс майор, — как я вижу, вы привели сюда свою дальнюю родственницу, присаживайтесь, — Альфтек указал рукой на стул напротив него и крикнул, — Фаблио, принеси ещё один стул!

— Есть! — прокричал Фаблио и, выйдя из каморки, поставил у стены ещё один стул, куда уже сел я.

— Я — майор Альфтек, работающий, как вы уже поняли, в отделе кадров, а теперь, будьте добры, представитесь и расскажите мне о ваших умениях и способностях.

— Меня зовут Ческа Краун, семнадцати лет, обладаю почти абсолютной памятью, мне достаточно лишь раз прочитать текст, и я смогу его написать спустя неделю. Ещё так же обладаю некоторыми знаниями по алхимии, но пользоваться не могу, просто отец у меня увлекался сильно ей, ещё знаю, как оказывать первую помощь. Вроде всё.

— Ясно, а как у тебя с оружием?

— Я знаю лишь как стрелять, не более... — тихим и дрожащим от волнении голосом она закончила. Как играет! Не знал бы что ей пофиг — тоже поверил бы.

— Хм, ладно, Ческа. Фаблио! Принеси документ номер 713!

— Есть! — донёсся очередной крик из подсобки, и оттуда вышел Фаблио, держа перед собой тонкую папку, на которой было написано 713. Майор взял папку, открыл её, полистал, после чего достал лист и дал его Ческе.

— Прочти! — приказал он. Роуз вздрогнула, но взяла лист и быстро пробежалась по нему глазами. После чего протянула лист назад и сказала:

— Прочла, но там ничего не понятно...

— Неважно, — произнес майор и протянул ей чистый лист и ручку, — пиши всё точь-в-точь как помнишь.

Ческа взяла лист и быстро застрочила, через пять минут протянула его майору обратно. Тот взял лист, положил рядом оригинал и стал сравнивать. По мере этого у него округлялись глаза. Когда он, наконец, закончил и пришёл в себя, он произнёс:

— Невероятно, слово в слово, даже запятые на месте! Каменский, я возьму её. Честно говоря, сначала я думал по твоей просьбе, что б... Впрочем, неважно. В Центральном Архиве давно вакантно место помощника архивариуса. Я думаю, ты там справишься. Согласна?

Я кивнул и Ческа, следившая краем глаза за мной, восторженно закивала.

— Хорошо, тогда подпиши эти документы. Каменский, говорю кратко — гражданским доступна в архив нет, поэтому она официально станет военнослужащей, как ты сам понимаешь, она получит звание рядового и будет вынуждена пройти краткий трёхмесячный курс подготовки. Я прослежу за тем, чтоб её должность осталось вакантной.

— Жильё ей выделят?

— Тут как она предпочтёт, может получать деньгами, а может в общежитие.

Ческа тем временем прочитала все документы, похмурилась и подписала, после чего положила на стол. Майор убрал её документы и произнес:

— Отлично, прибываешь сюда двадцать второго (через девять дней) утром, к восьми двадцати, и отправишься на подготовку. До тех пор заверши все дела. При себе иметь гигиенические принадлежности и комплект нательного белья. Остальное не нужно. Ческа, можешь идти. Каменский, а вы подождите пока меня, — окончил свою речь майор, после чего принялся заполнять документы. Через семь минут он закончил, и обратился ко мне:

— Красные глаза, я уже думал её не брать, несмотря на твою просьбу, но её талант... Каменский, знай, сверху был спущен приказ: в Центральной армии ишваритов на важные посты не брать, и если бы старый Доу не просил бы меня найти ему нормального помощника, я бы тебя развернул сразу, ещё тебе повезло, что мой брат сам на четверть ишварит, да и родственницу твою только глаза выдают, купи ей солнечные очки. Должен мне будешь, и больше ко мне своих родичей не приводи.

— Их больше и не осталось, Альфтек.

— Сочувствую, не забудь передать то, что я просил. До встречи, Каменский.

* * *

Когда я вышел из кабинета майора, Ческа меня всё ещё ждала, я направился прочь из штаба. Мне сегодня ещё предстоит проверить место будущей явки и наметить пути отхода. Как только мы вышли за территорию штаба, Ческа меня спросила:

— Всё в порядке? Почему он тебя задержал?

— Производственные вопросы, — отмахнулся я, — я сегодня успел поговорить с Миражным, в общем, подойди к нему через шесть дней, он тебе даст очки.

— Хорошо, — она довольно кивнула, — только что, касательно моего времени подготовки?

— Поясни?

— Я не смогу всё время носить очки, цвет глаз всё равно меня выдаст.

— Это не проблема, говори, что полукровка и надоела дискриминация, да к тому же не факт, что тебе придется иметь дело с теми людьми в дальнейшем, хоть ты и права... Тем не менее, просто постарайся их не снимать. У тебя ещё вопросы есть?

— Да, что мне отслеживать?

— Пока просто работай и обрастай связями, а так же посмотри, можем ли мы ещё кого-нибудь подключить, можно ли на кого надавить. Просто поизучай архивы, будешь владеть сведениями — будем мы ближе к цели, — ответил я, отслеживая обстановку.

— Ясно, — печально вздохнула девушка, — это очень много работы.

— Мне надо идти, займись чем-нибудь или отдохни, скоро будет не до этого. Я слышал, что у старого архивариуса Джона Доу ещё никто и месяца не продержался — все увольнялись.

— Ты прав, удачи.

— Удачи.

* * *

Ресторан "Буран" оказался не просто рестораном, а рестораном при отеле, стоящем на перекрестке. Я вошёл в него. Что ж, данное заведение оправдывало свое название, ибо оформление было, так сказать, в "холодном" стиле, и все картины, висящие на стене, изображали зиму — метель, снегопад, буран и ни одного намека на солнце. Это вызвало резкую ностальгию по Российской Империи и Драхме. Хм, странные люди сидят в штабе, я бы счел за издевательство то, что они устраивают явку в месте, напоминающем о родине (но я просто знаю, что за тугодумы там могут сидеть). Это может расслабить и, соответственно, привести к нехорошим последствиям. На первом этаже было достаточно окон, и всё помещение свободно просматривалось с улицы и так же свободно изнутри, так же я заметил, ещё перед тем как зайти, что на втором этаже находятся одиночные кабинки. Я подошел к распорядителю, стоящему у бара и произнес:

— Здравствуйте, сэр, я хотел бы забронировать столик на завтра, на втором этаже с трёх по пяти часов дня.

— Хорошо, как вас зовут, сэр? И к вам придут?

— Я господин Бользем, ко мне придет моя старая подруга, она скажет, что ко мне.

Распорядитель достал и открыл журнал.

— Хорошо, мы можем удовлетворить ваш запрос, будьте добры, выпишите чек на эту сумму, — произнес распорядитель и указал в прейскурант. Я молча выписал чек, деньги у меня всё ещё оставались.

— Я могу осмотреть место?

— Конечно, Элионора! — крикнул он, и ближайшая официантка повернулась и подошла к нам.

— Проводи клиента к двадцать третьему столику.

На второй этаж вело две лестницы, с места улица просматривалась неплохо. Осмотрев и увидев всё необходимое, я двинулся к себе в общежитие — предстояло подготовить отчет.

* * *

Анна Роуз, она же Ческа Краун, смотрелась в зеркало. Теперь её было совсем не узнать. В зеркале отражалась молодая девушка, с чёрными волосами до плеч, карими глазами и большими круглыми очками, одетая в обычный серый вязаный свитер и чёрные брюки, глядя на нее, никакая характеристика, кроме как "книжный червь", в голову прийти не могла, и уж тем более никто не мог увидеть в ней решительную девушку, желающую отомстить за смерть своих родных и близких. Прошедшие полгода пролетели в мгновенье ока, впрочем, тяжелее всего ей пришлось на трёхмесячных курсах, что на самом деле оказались практикой по выживанию. В течении первой недели им преподали общие основы, а затем в лес на практику, с одним лишь ножом руке и тем, что надето на тебе. Роуз поморщилась, вспоминая то, как они учились разжигать костер, и ели, если, конечно, было что, то пережаренную, то почти сырую и несоленую еду. Впрочем, сейчас намного лучше, пусть старый маразматик Джон Доу, являющийся архивариусом, и нагружал её безмерно, и заставлял её читать и сортировать дела (устаревшие более чем на полвека), это всё равно было той работой, которую не только надо делать, но и той, которую она желала. Да, не факт, что ей попадётся дело об убийстве её родных, но, как она понимала, это был отнюдь не единственный случай, а значит какие-то следы должны были остаться, и она найдёт их. Ческа зевнула и подошла к столу, на котором лежало новое, ещё нераскрытое дело. За прошедшее время она стала весьма популярна, и не ясно, то ли это заслуга её внешности или изображаемого ею характера, или же просто того, что она могла уже втрое быстрее, чем все остальные, найти необходимое в архивах. Да, самое скучное было прочитать каталоги и теперь приходилось наводить по ним порядок, но ничего, она уже видела несколько мутных дел, и, хоть пока связи по ним ещё не было видно, она обязательно отыщется.

* * *

"Как же я ненавижу пустыни, ничего в них нет, недаром пустыня от слова пусто", — мелькнула у меня в голове мысль, когда я, прислонившись к стене дома мимо которого проходил, откупорил фляжку и сделал пару глотков. Сейчас я находился на территории небольшого посёлка местных, ситуация в последнее время накалялась и грозилась перерасти в нечто большее. Нужен лишь повод. С тех пор как я сюда прибыл, всё идет в рамках ожидаемого. Я выполнил просьбу майора Альфтека, наладил отношения с сослуживцами и некоторыми местными, и, так же приступил к заданию, выданному мне за пару дней до отправления сюда.

*Flashbach*

Я сидел в "Буране" и попивал кофе, отслеживая обстановку вокруг и осматривая через окно улицу. Прошёл час, за который я прочитал газету, посвящённую недавним местным событиям, и я уже начал просчитывать варианты, почему Кет могла не явиться, как глаз вдруг уловил что-то знакомое, я присмотрелся: по улице шла девушка с чёрными волосами, карими глазами и слегка вздернутым носом, одетая в обычную, ничем не примечательную одежду, которая тем не менее ей весьма шла. Она скрылась из виду, и через пару минут я услышал знакомый голос:

— Здравствуйте, господин Бользем, я очень рада вас видеть, — произнесла Кет, улыбнувшись, и села за стол.

— Я тоже, ты не представляешь, как! Официант! Вина мне и моей прекрасной спутнице! — громко произнёс я, и как только возле нашего столика никого не осталось, спросил:

— Как дорога? Ты не сильно утомилась?

— Устала я лишь от скуки, а ты как?

— Произошло несколько забавных историй, которые, тем не менее, пошли мне на пользу. Бабушка Мюриэль просила меня передать письмо дяде Стефану. Ты собираешься навестить дядю?

— Это очень удачно, я как раз собиралась к нему заехать! А ты что собираешься делать?

— Я по работе в Ишвар скоро поеду, нашим родственникам что-то передать?

— Как, ты еще не слышал? Мой брат Христофор пропал без вести, отыщи его, пожалуйста. От него давно вестей не было.

— Я не видел раньше твоего брата, не волнуйся всё будет хорошо, как я могу узнать его?

Она протянула мне конверт.

— Это последние его письма, они тебе помогут.

— Я сделаю всё, что могу...

— Я надеюсь на тебя.

— Ладно, что мы всё о грустном, как тебе город, как впечатление? Ходила ли куда-нибудь?

— Да, всё так отличается от города, где живет дядя Стефан, я недавно ходила в театр и...

* * *

Я стоял в кабинете полковника Оуона в штабе армии юго-западного округа. Прошло дней пять с тех пор, как я покинул столицу.

— Майор, обстановка в нашем районе весьма напряжённая, в связи с чем войска переведены на казарменное положение, местным лучше не доверять. Касательно вашего назначения... На текучий момент вы прикомандированы в отдел расследований и убийств, если же ваши умения потребуется где-то ещё, то к вам придёт соответствующий приказ. Ориентировочно вы будете в подчинении полковника Велингтона в течение двух месяцев. Вопросы?

— Никак нет, разрешите идти?

— Разрешаю.

*End flashback*

Я сделал ещё один глоток и оглядел пустынную улицу, на которой отчётливо были видны следы высохшей крови. Мне очень не нравилось происходящее в Ишваре. Как я понял, мой начальник, полковник Велингтон, не чист на руку и покрывает кого-то, либо участвует в секретных экспериментах с людьми. Итак, об общей обстановке: за три месяца (хоть всего два обещали!), проведённых здесь, я заметил, что недовольство местных жителей вызвано искусственно, кто-то весьма тщательно подогревал народные волнения, и, по моим ощущениям, недовольство местных скоро выльется в восстание. Так же я уже был в порядка десяти опустошённых селений, откуда насильственно уводили людей, причем, приходили мы всегда поздно — проходило достаточно времени для того, чтобы похитители смогли скрыться. Самое интересное, что не оставляли даже трупов. Приказ сверху был один — скрывать всё это и сжигать такие деревни, что отнюдь не добавляло нам очков в глазах местных. От открытого бунта народ удерживается лишь отсутствием повода.

— Майор, тел не обнаружено, следов противника не наблюдается, дома подготовлены к сожжению, — вырвал меня из размышлений голос Вебера. Он был сержантом, пошедшим служить, чтобы прокормить свою многочисленную родню. Как он заявлял: "Кров и еда есть, а большего мне и не надо", — после чего посылал родственникам почти всю свою зарплату. Мне пришлось приложить немало усилий для его перевода ко мне в подчинение...

— Приступайте, потом погружаемся и уезжаем, — приказал я и направился к камазу. (прим автора: если в аниме есть танк, то почему и не быть прочей технике?) Ещё в свою "команду" я включил прапорщика Брайна Финча. Этот же человек привлёк меня своим умением по, скажем так, оформлению документов и различных бумаг. Честно говоря, узнал я про это совершенно случайно, а позже, когда по-подробней разузнал про махинации, которые он проворачивал, чтобы у его роты было самое лучшее обеспечение, загорелся желанием получить его себе. Впрочем, для полноценной команды не хватало связиста, снайпера и нескольких штурмовиков. Вскоре из деревни выехали два камаза, оставившие за собой занимающееся зарево пожара.

========== часть 3 прода 5 ==========

* * *

Ишвар, район Ганжа, город Реск

* * *

Было холодно, не сказать, чтобы очень, но после того как привыкаешь к постоянной жаре и мечтаешь о любой тени на пути, такой дождь уже кажется ледяным. Впервые за последние два месяца из тех, что я провел здесь, началась гроза. Завеса дождя скрывала всё, что было дальше семи метров. Невероятно сильный ливень, возможно, будут разрушения. Холодная и липкая ткань противно прилипала к телу, осталось пройти ещё немного, но я уже в который раз проклял тот момент, когда решил начать это дело сегодня. Вдруг идущий передо мной человек в плащ-палатке остановился, дойдя до очередного дома, после чего до меня сквозь шум дождя донесся голос Вебера:

— Сэр, мы на месте.

Я оглядел дом, к которому мы подошли. В отличии от соседних домов внутри свет не горел, и сквозь окна внутри ничего не было видно. Я попробовал открыть дверь. Она была заперта. Я закрыл правый глаз, и, подождав несколько минут, кивнул на неё сержанту, и тот, отойдя, а затем разбежавшись, проломил её левым плечом, я тут же, пригнувшись, сиганул за ним, открывая правый глаз. Сквозь полумрак стали видны тени, которые через несколько мгновений обрели очертания различной мебели. Слава богу, мы тут одни. Я ещё раз оглядел прихожую: сначала проверим полностью дом, обыск потом. Я привлёк внимание Вебера, ткнул в себя рукой, и показал на лестницу, ведущую на второй этаж, после чего таким же образом отправил его обследовать первый. Левый глаз постепенно привыкал к отсутствию света, и мне стало проще ориентироваться. Осторожный подъем по лестнице, доски не разу не скрипнули, несмотря на то, что движемся мы с Вебером тихо, нас демаскирует капли, падающие с промокшей насквозь одежды. Я поднимаюсь на второй этаж и медленно, стараясь не шуметь, обхожу комнаты. Где-то здесь должна быть жилая комната Христофора и его кабинет. Как я разузнал, пусть и с превеликим трудом, пропал он где-то в конце августа, и после этого в его дом ни раз наведывались непонятные личности. Честно говоря, если бы не просьба майора Альфтека передать письмо своему брату, что позволило затем наладить отношения с верующими, мне бы не удалось наладить хоть какой-то контакт с местными. Да, я по-прежнему оставался для них чужаком, но я уже и не был врагом, а для некоторых почти стал своим человеком — я смог выручить некоторых людей, просто ускорив решение интересующих их вопросов в нужную сторону и найдя двух пропавших людей. Хоть я все ещё чужак, но я свой чужак, так что, некоторым лимитом доверия я теперь обеспечен. Осталось всего две комнаты — кабинет и спальня, внизу по-прежнему было тихо. Открываю следующую дверь. Вот тут уже что-то интересное — стул валяется на полу, на нём же разбросаны вещи вперемешку с документами и чуть более тёмное пятно на полу. Наверно, это кровь. Потом посмотрю точнее. Чисто... открываю последнюю дверь в напряжении — закон подлости, наверняка сейчас что-то произойдёт. Тем не менее, ничего не происходит, и я спокойно прохожу в комнату, в которой тоже явно дрались. Я расслабленно облокачиваюсь на стену и тут же слышу грохот с первого этажа. Стремглав бросаюсь к лестнице, там торможу и со всеми мерами предосторожностями начинаю спускаться, как до меня доноситься мат Вебера. Ясно, жив и ни на кого не нарвался, иначе вместо мата были бы другие крики, да и выстрелы, наверняка, тоже. Спокойно добираюсь до сержанта и вижу его лежащим на полу, придавленным шкафом.

— Сэр! Помогите!

— Вебер! Какого чёрта ты творишь! Теперь если тут кто-то и скрывался, то отсюда явно уже сбежали, да и если кто-то следил, то уже все про нас знают! — говорю зло и приподнимаю шкаф, после чего продолжаю, — впрочем, уже не важно, иди включай свет, нам ещё тут обыскать всё надо.

— Так точно, — отвечает он и уносится из комнаты. Я тем временем спокойно стою и размышляю. Делом официально мне помог заняться местный священник Шлаг (я собирался через три дня взять увольнительную, чтоб узнать всё лично, так что тут очень удачно появилась возможность действовать официально), который забеспокоился о не пришедшем за бутылкой с освящённой водой, ради которой Шлагу пришлось ехать в один далекий монастырь. Вот так вчера вечером я и поговорил с этим человеком и пообещал ему помочь. Вот теперь за двумя зайцами гонюсь... Мне надо будет забрать из тайника донесение, которое оставил пропавший и, что ещё важнее, найти тайник. Мне известно лишь то, что он его оборудовал в своем кабинете. Тут загорелся свет по всему дому. Так могло произойти только если все включенные лампы были отрублены от источника питания.

— Вебер, источник питания был отсоединен?

— Так точно.

Ещё одна мелкая деталь, что говорит о нападении.

— Обыскать первый этаж!

— Есть! — донесся до меня крик, и я услышал, как сержант вошёл в какую-то комнату, ну а мне пора на второй. Через пару минут я зашёл в кабинет. В глаза сразу бросалось высохшее пятно крови на полу, стул с отломанной ножкой и валяющиеся повсюду бумаги и мелкие вещи. Искали, ясно, что искали... Знали ли кого обыскивают? Не факт, исключать нельзя... Итак, напротив двери перед окном стоит стол, слева и справа шкафы, один из них с книгами, кои тоже валяются на полу. Все ящики выдвинуты, все дверцы открыты. Осматриваю первым делом стол. Проверяю каждый ящик на двойное дно, нет, нету. Осматриваю сам стол ищу любые подозрительное трещины и дырки. Через пять минут, осматривая стол снизу, вижу какую-то небольшую выемку, круглую и слегка неровную. Нажимаю, слышится щелчок, и мне на голову падает дощечка. Внутри столешницы полость. Осматриваю ее и достаю небольшую папку с бумагами. Надо же, как быстро! Не ожидал, что найду так легко... С ожиданием открываю папку и прочитываю — документация корчма "Оазис", список персонала, поставщики, бухгалтерия. Пролистываю. Быстро читаю по диагонали, всё верно, это лишь документация, и, как я вижу, уклонение от налогов. Жаль. Как я знаю, шифра быть не должно, значит, это не то. Поворачиваюсь к книжному шкафу, м-да, это надолго, зря я так рано радовался...

* * *

Мне-таки удалось отыскать тайник, убив на это три часа, и он был, та-дам!, — на люстре!!! Блин, если бы я не заметил, что одна из нескольких лампочек не горит, и не полез проверять ее, отчаявшись найти хоть что-то... Итак, депеша была вписана очень мелким почерком на обычный тетрадный листок. Вот что в ней было написано:

"27.08.1900 г., я вышел на тайную лабораторию, куда утаскивают местных солдаты особого подразделения, находится к северу от Реска в 23 км. Ориентиры: холм на западе, река на северо-востоке. Вход находиться в базе, что расположена в лесу (меж рекой и холмом). В течение длительного наблюдения были обнаружены следующие факторы — группы людей пригоняли с 25.06 по 26.08 — 5 раз, временной промежуток различный: от трёх дней до недели. Были замечены и опознаны следующие лица: полковник Клемин, подполковник Веллингтон, предположительно, майор Равен. К сожалению, резидентов обнаружили. Удалось отослать двоих, третьего пришлось ликвидировать. Явка с резидентами назначена на 04.11.1901 г. (а так же на 7.11. и 15.11.) Место — р-н Далиха, город Кемпо, центральная улица, корчма "Веселый молочник", угловой стол у окна. 18.00-20.00. Пароль: "Не подскажите, пожалуйста, какое блюдо мне заказать? Что вы порекомендуете?", — отзыв: "Молочного порося не берите, тут его не умеют готовить", — ответ: "А что тогда взять? Тут написано, что это коронное блюдо...". Отзыв 2: "Если вы хотите мяса, лучше возьмите утку, здесь её замечательно готовят...". Сегодня из доверенного источника узнал, что на меня вышли, попытаюсь скрыться. Свяжусь согласно коду 7. Напоследок, в обложке книги "Литургия" зашиты банкноты на 60 тыс. "

Печально, очень печально, код 7, он уже мертв. Он должен был связаться с Кет ещё за месяц до моего приезда в Ишвар. Через 20 минут я отыскал книгу и, взяв её, кликнул Вебера. Ясно, что тут произошло. Пора ехать в часть...

* * *

Я стоял в кабинете полковника Веллингтона и производил отчет.

— Таким образом за прошедший месяц пропало без вести двести двадцать три человека, было убито сорок шесть. Удалось отыскать тела девятнадцати, ещё восемь нашли живыми. Раскрыто семнадцать убийств. Остальные дела были закрыты, так как там, по примеру дела номер а46, налицо криминальные разборки.

— Проклятые ишвариты, режутся меж собой, а на нас валят, — пробормотал Веллингтон, после чего вздохнул и произнес, — дело а46, вчера ещё было последним 45-ое?

— Так точно, товарищ полковник, вчера днём обратилось ко мне духовное лицо — пастор Шлаг. Он волновался по поводу пропажи своего друга и был довольно убедителен. На месте проживания Христофора найдены следы борьбы и кровь, особенно много крови было в спальне. Трупов не было. Исходя из найденных документов бухгалтерии, вскрылись некоторые махинации с деньгами, и я завтра передам это дело в соответствующий отдел.

— Этот пастор был настолько убедителен, что ты отправился лично на место проживания его друга? — иронично спросил полковник.

— Товарищ полковник, вы знаете религиозность местных, и сколько весит слово их священника, тут лучше всё сделать в лучшем виде, то есть, лично.

— Ясно, впрочем, пастор окажется разочарован своим другом, — усмехнулся Веллингтон, — он очень трепетно относится к морали, что вы на это скажите?

— Это хорошо, что он такой человек, у нас проблем не будет, ведь мораль — не что иное, как способ управления людьми, это то, что их ограничивает и не позволяет делать необходимое, — спокойно ответил я и увидел тень одобрения в глазах полковника.

— Вы прогрессивно смотрите на это... Скажите, Каменский, через год вам нужно сдавать исследовательскую работу, вы уже занимаетесь этим?

— Никак не могу определиться с темой, товарищ полковник.

— У меня есть один знакомый, доктор Рокфель, у него крайне интересные теоретические работы, пусть они слегка аморальны, — тут полковник ухмыльнулся, — но они определенно то, что нужно армии. Как ты отнесешься к тому, чтобы войти в группу исследователей?

— Я с радостью, только вот обладаю ли я нужными знаниями?

— Будете обладать, химерология, — во всю скалясь, продолжил Велингтон, — так вот, будешь включен в группу через четыре месяца. Сейчас свободен.

* * *

Комментарий к часть 3 прода 5

Кхм, что-то внезапно ночью написалось, если есть какие-то неправдоподобные моменты или какие-нибудь ляпы — отпишите. Надеюсь на ПБ. Сори, что мало.

========== часть 3 прода 6 ==========

* * *

Вечерело, и хоть солнце уже начало клониться к горизонту, раскаленная земля отдавала тепло воздуху, никак не предвещая ночной стужи... Никогда не любил пустынные местности, резкие перепады температур, от лёгких заморозков до невыносимой жары. Я толкнул дверь и вошёл в постоялый двор "Приют". Я немного привязался к этому месту. Прежде всего это не была обычная забегаловка, в основном это именно что был постоялый двор, и необычность его заключалось в том, что он был основан бывшим монахом, последователем Ишвары. Это очень сильно отразилось на этом месте, прежде всего, тут не было алкоголя, атмосфера всегда была уютной и расслабляющей, несмотря на некоторую аскетичность, которая улавливалась лишь краем сознания, никогда не было погромов, и тут можно было отдохнуть, общаясь с образованными людьми, и обзавестись связями, полезными. В Российской Империи такие заведения назывались салонами, но в отличии от них, тут я не чувствовал фальши или лицемерия, которые возникали, когда я общался со многими аристократами Российской Империи и некоторыми высокопоставленными военными Драхмы. Я подошел к стойке и поприветствовал стоящего там невысокого мускулистого и лысого человека.

— Здравствуйте, мастер Ким, рад вас видеть в добром здравии.

— Сэр Каменский, я рад, что вы наконец-то зашли к нам, вас давно не было видно...

— Работы в последнее время становится всё больше и больше, я пытаюсь сделать как можно больше, но к сожалению...

— Не отчаивайтесь, вы бы видели счастливое лицо малышки Олли, когда вы спасли её отца, благодарю вас за то, что помогаете нам. Вот, держите чай, всё как вы любите, вам же всё как всегда?

— Да, благодарю, Иоган тут?

— Да, вам повезло, он как раз зашёл, вон он, в углу сидит.

— Спасибо большое, — я кивнул Киму и, подойдя, сел за стол к Иогану, который за чтением книги меня не заметил. Я посидел ещё несколько секунд и, убедившись, что он полностью оторвался от мира и не собирается обращать на меня внимание, кашлянул. Тот оторвал взгляд от книги и поднял глаза на меня, произнёс, улыбнувшись кончиками губ:

— Иван, я и не надеялся тебя увидеть, все говорили, что ты уехал в Реск, надолго...

— Так бы и было, но я кое-что узнал, и мне потребуется твоя помощь, хотя, и не только твоя, — произнёс я, предварительно убедившись, что нас никто не слушает, слегка взволнованным голосом.

— Что же такое случилось? У нас не так много возможностей, как у тебя, да и учти, если ты втянешь нас в ваши армейские разборки...

— Я понимаю, но это дело больше интересно вам, нужно об этом поговорить там, где нас никто не может услышать, и в присутствии мастера Кима.

— Очень интересно во что это ты влез...

— Мне и самому это интересно, а пока посмотри, что я принёс, — произнёс я, доставая шахматную доску. — У тебя есть шанс на реванш.

* * *

Через час я вместе с Иоганом сидели наверху в комнате мастера и, попивая чай, молчали. Тут дверь щёлкнула, и в комнату вошёл мастер.

— Меня заменила Санти, так что, Иван, рассказывай, в чём дело, — произнёс он и сел третьим за наш небольшой столик.

— Я сумел узнать, куда пропадают люди в деревнях, Ким.

— Что!! Как? — спросил меня взволнованный Иоган.

— Продолжай, — тихо произнес Ким

— Не важно как, а важно, что людей уводят в лабораторию, которая находится в двадцати трёх километрах от города Реска к северу, в лесу.

— Лаборатория? Означает ли это, что в этом замешана армия?

— К сожалению, ты прав, Иоган, — произнёс я, помрачнев лицом.

— И почему ты нам это рассказываешь? — спросил меня мастер Ким

— Мне противно то, что происходит, мне больно видеть, что людей отправляют на опыты.

— Я рад, что ты честен с нами, но почему ты сам не можешь решить этот вопрос?

— Тут замешана армия, больше я сказать вам не могу..

Ким посверлил меня тяжелым взглядом, после чего откинулся на спинку стула и произнёс:

— И что вы хотите с этим делать?

— Разве неясно? Прекратить...

— Твои предложения, Иван?

— Как раз поэтому я и сказал, что потребуется ваша помощь. Я сам не знаю, что делать, нам нужно действовать сообща.

Тут отмерший на некоторое время Иоган произнес:

— Во что же ты влез... Спасибо, что рассказал нам.

— Иван, мы благодарны тебе, старейшины должны знать...

— Только не поминайте моё имя.

— Это самое малое, что я могу за тебя сделать, а теперь извини, но нам с Иоганам надо идти. Можешь еще посидеть внизу, повар как раз приготовил блюдо по твоему рецепту...

* * *

Я сидел внизу и, расслабленно откинувшись, наслаждался народной песней, которую пел выступающий тут время от времени музыкант... Итак вброс компрометирующей информации прошёл успешно, обстановка накалится ещё сильнее, ишвариты будут готовиться к войне, зная их культуру и учитывая то, что власти их к этому подталкивают, притесняя... Как там говорил полковник Арзеньев: "И мы перебросим тебя в Аместрис. Кстати, если там случится пара переворотов, или страна ослабнет ещё каким-либо образом, мы будем рады". Скоро начнётся буча, меня, если не передумают, переведут в секретную лабораторию, и я стану ещё ближе к философскому камню. Ясно, что война нужна для ещё более большого количества сырья... Вот только мне интересно, я восстанавливал целый круг алхимического преобразования философского камня, не хватило лишь нескольких элементов, чтобы сделать его рабочим, и как мне сказал товарищ Арзеньев, люди, ответственные за уничтожение экспедиции, находятся где-то тут, в Аместрисе, но это говорит о том, что они уже могут его создать, тогда что же они исследуют? И смогу ли я найти материалы по созданию философского камня? Сохранились ли бумажные носители? Неизвестно... Это старые вопросы, которые я обдумывал еще в Централе... Касательно бумаг придётся понадеяться на Роуз, а вот с людьми работать мне... Печально, очень печально, что приходится быть причиной гибели обычных граждан... Эти ужасы войны, что их ожидают... Я грустным взглядом обвёл помещение, вспомнил Севастополь, мирных людей, взявших в руки оружие, вспомнил, как ожидал возвращение отца с войны... Нужно будет уничтожить все источники информации по производству философского камня и унести их в могилу, эти знания могут привести к ужасающим последствиям... После окончания этого дела придется возвращаться в Империю и чистить там... Опасность... Полыхнуло опасностью. Я огляделся. Странно, никто новый не заходил... Неужели это на мысли? Вполне быть может. Такое же ощущение возникало, когда я принимал опасные и тяжелые решения... Я вздохнул и, расслабившись, прикрыл глаза.

— Дядя Иван!! Вы здесь! — услышал я тоненький голос, и в следующую секунду что-то врезалось в меня. Я открыл глаза и уставился на маленькую девочку, что обняла меня своими тонкими ручками.

— Я здесь, Олли, как твой папа?

— Па в полном порядке, работает у дяди Олафа в мастерской. Спасибо вам большое, приходите к нам сегодня вечером на ужин! Мы будем рады!

— Увы, я не смогу, малышка, — грустно улыбнувшись, ответил я, — но я обязательно постараюсь.

— Дядь Иван, что с вами, почему вы грустите? Вы в порядке?

— Все в порядке, малышка, иди играть со своими друзьями, а мне пора... — я растрепал ей прическу и, встав, направился к выходу.

— Пока, дядь Иван!

На сердце стало лишь тяжелее. Интересно, как долго будет убивать меня Роуз, если узнает, что я разжигаю бойню, которая здесь будет, и подвергаю опасности её народ...

Комментарий к часть 3 прода 6

жду ПБ и тапки

========== часть 3 прода 7 ==========

* * *

Подполковник Веллингтон сидел в своём кабинете за рабочим столом и, откинувшись на спинку стула, задумчиво смолил трубкой. Он с равнодушием смотрел на последний отчёт из лаборатории номер четырнадцать... Но, тем не менее, он был раздражён... Из-за халатности руководителя при последнем опыте погибло двое алхимиков, и ему приказали срочно найти замену им. Придурки! Из-за них приходится лишаться довольно неплохого подчинённого, но что важнее, этот подчинённый сдерживал недовольство местных очень хорошо. Остальные не были такими эффективными, как он. Полковник осознавал, что в случае разжигания конфликта, проблема с сырьем для лабораторий исчезнет, но также при его разжигании увеличиться риск быть убитым, так что, несмотря на то, что он выполнял приказы генерала Грана, делал он это без огонька, всё равно исследования завершат, пусть и за больший промежуток времени, но так будет безопасней для себя. Ещё агенты донесли, что на скором сходе старейшин будет объявлено что-то, что может всколыхнуть весь Ишвар. Возникало очень неприятное ощущение, чуйка вопила: готовься, вот-вот начнётся. Так что он уже привёл гарнизон в полную боеготовность, но по-прежнему так и не знал, откуда будет нанесён удар. Веллингтон раздражённо выдохнул и, достав из нагрудного кармана платок, вытер вспотевший из-за жары лоб. Директиву в Централ он направил, но в лучшем случае подкрепление пришлют месяца через два, проклятые бюрократы, хотя какого-то хлыща они сюда направить уже успели. Тут в дверь раздался стук, и затем, открыв её, высокий худой человек с чёрными волосами и смуглой кожей произнес:

— Сэр, капитан Арчер, разрешите войти?

— Входите, капитан, зачем вы прибили к нам в такую глухомань?

— Сэр, в Централе схватили шпиона, и нам стало известно, что один из них находится в данном городе.

— Вот значит, как... И как вы собираетесь проверить сорок тысяч человек?

— Это моё дело, сэр. Мне необходимы полномочия.

— Так в чем же дело? У вас они должны быть...

— На гражданских — да, а вот для проверки военных требуется документ за вашей подписью, как коменданта этого округа.

* * *

Я бросился на землю, прячась за небольшой валун. Над головой раздался свист. Дым от нашего камаза был уже в километре от нас. Я выглянул, чтобы оценить обстановку, и тут же убрал голову. Их осталось не меньше десяти, нас же всего трое. Я посмотрел направо, Вебер лежал в яме, неподалёку, и, чертыхаясь, перевязывал себе левую руку. Вдруг два человека поднялись и зигзагообразно побежали к ложбине, где был Вебер. Прицелиться, выстрел, мимо, ещё выстрел, падают оба врага. Ефрейтор Швейк тоже успел среагировать и прикрыл Вебера. Одна проблема — я Швейка не вижу. Я достал из нагрудного кармана целую запасную перчатку и надел её, сняв рваную. Раздалось ещё несколько выстрелов, и послышался крик. Я выглянул. Из-за очередного валуна напротив меня торчало ещё одно тело. До небольшой заброшенной деревушки, где мы сможем успешно залечь в обороне, осталось около ста метров. Надо собраться вместе, а там я укреплю какой-нибудь дом, и отобьёмся. Я приложил руки к земле и возвёл полутораметровую земляную стену между мной и Вебером. Надо быть осторожней, эта перчатка у меня последняя целая.

— Прикрой! — крикнул я и, пригнувшись, побежал к Веберу. Сразу захлопали выстрелы. Я добежал до позиции сержанта и, приложив руки к земле, возвёл перед нами всё ту же полутораметровую стену земли, закрывая нашу позицию от врага, после чего стал прикладывать ладонь через каждые два шага к поверхности и стал делать бойницы (останавливал алхимию на стадии разложения элементов, бойницы получались в виде круглых дырок). После чего встал у одной и, перезарядив винтовку, открыл огонь.

— Вебер, где Швейк?

— Сэр, он на метров двадцать позади нас, за камнем на верхушке холма, — ответил Вебер, облокотившийся на стену, и указав раненой рукой нам за спину. Я оглянулся. Очень плохо, это оказался наклонный пустой участок, простреливаемый со всех мест. Я, конечно, могу создать укрытия для перебежки, вот только и противник им воспользуется. Хотя это неважно, холм нам удерживать смысла нет.

— Гранаты остались?

— Все три.

Я удивленно посмотрел на него.

— Ты их не потратил?

— Потратил, я у Шноббса взял.

— Странно, у него их не должно было быть.

— Сэр, это же Шнобби! — произнес Вебер, продолжая изредка постреливать в бойницу...

— Швейк!!! Ты как?! — крикнул я.

— В порядке! Где остальные?!

— Нету их!! Сколько?

— Сейчас около семи! Сюда ещё движется группа, в километрах двух от нас!

— Вебер, сейчас я к Швейку, по пути создам три укрытия, пока бегу — прикрываешь, потом идёшь сам и ставишь растяжки за собой. Вопросы?

— Нет.

— Швейк!! Прикрой!! — крикнул я и через пару секунд выскочил из укрытия. Так, есть три секунды, первая — бегу прямо, вторая — прыжок-перекат градусов на сорок вправо, вжимаюсь в землю и хлопаю ладонью с перчаткой по ней, начиная создавать стенку. Свист пуль. Слева от меня летит каменная крошка. Стенка заканчивает формирование, и я могу немного подняться. Ещё раз прикладываю руку и увеличиваю высоту, после чего прикасаюсь и делаю бойницу. Осматриваюсь. Плохо, пробежал где-то около четверти. Смотрю назад, засели, сволочи, не высовываются, ну да Вебер снайпер-то, а Швейк просто везунчик, боятся... Вздох-выдох, успокаиваюсь, осматриваю дальнейший путь, ну, вперёд. Снова вскакиваю и зигзагами вперёд, на этот раз пробегаю дальше, остановился лишь когда пули засвистели в опасной близости. Неплохо, за раз осилил полпути, можно без третьего убежища обойтись. За третий рывок преодолеваю остатки небольшой пустоши и вваливаюсь за ближайший валун. Краткий отдых...

— Швейк! Отзовись!

— Здесь! — донёсся от меня окрик слева. Я посмотрел налево, блин, его снова не видно, как он вообще так позиции выбирает?!

— Готовься прикрывать Вебера! Вебер, пошёл! — крикнул я и сделал револьвером выстрел по высунувшемуся вдалеке врагу. Не попал, но судя по тому, как тот быстро скрылся, пуля прошла рядом, слева раздалась пара выстрелов. Вебер тем временем уже копошился в первом укрытии, устанавливая растяжку. Тут раздалось ещё несколько выстрелов, и я услышал вскрик Швейка, враги тоже услышали и, вскочив, трое из них бросились вперёд. Я открыл огонь. Вебер закончил устанавливать растяжку и сделал пару выстрелов из бойницы. Ещё один враг упал. Тут застрелял Швейк, и враги снова попрятались. Я спешно заканчивал перезарядку, когда выскочил Вебер и понёсся к следующему укрытию. На удивление пока было тихо. Вебер добежал до второго убежища без единого выстрела... Хм, повезло ему, я посмотрел вдаль, высматривая ещё одну группу, которую ранее заметил ефрейтор. Так, тринадцать человек и ещё правее — восемь, при таком темпе будут тут через пять-семь минут. Тут раздался взрыв, и после чего сержант выскочил из убежища и через несколько секунд уже прислонялся спиной к соседнему валуну.

— Швейк! Ты как? — крикнул я.

— Пуля в бок, рикошетом, пока жить буду, боюсь, недолго... — донёсся до меня напряжённый голос.

— В деревне пока тут сидел никого не видел?

— Некогда, посматривать было, но пусто, вроде, — с перерывами проговорил он.

— Сейчас бегом туда и закрепляемся в самом высоком доме. Нам надо успеть добежать, пока они по холму подниматься будут...

* * *

Я прислонился к стене, поглядывая в окно, открывающее вид на основную дорогу деревеньки, и помассировал виски. Когда мы пробежали полпути, раздался взрыв, затем мы успели добежать до деревни, когда враг появился на верхушке холма и стал стрелять по нам. Мы забрались в двухэтажный дом, и пока Вебер делал перевязку Швейку, я запечатал двери и окна (просто соединил их со стенами), потом затащили Швейка на второй этаж, и я обрушил лестницу, после чего попытался укрепить стены. Вебер изредка постреливал из окна, смотрящего в сторону холма, а Швейк потерял сознание, ну, хоть кровь у него больше не текла.

— Патронов ещё много?

Вебер залез рукой в подсумок, пошарил пальцами и произнёс:

— Немного, всего около двадцать штук осталось, командир, а ты можешь их создать?

— Дай мне готовую формулу, и будут тебе патроны.

— А ты разве не знаешь её? Как ты боезапас к своей пушке пополняешь?

— У ваших винтовок калибр другой, немного отличается хим состав, мне нужно не меньше шести часов, чтобы формулу посчитать, и то не факт.

— А создать ещё одну пушку как у себя сможешь?

— Сейчас нет, у меня на уцелевшей перчатке лишь два круга — изменение формы и разложения элементов, а мел я с собой давно не таскаю, — я сплюнул с досадой на пол. Эх, расслабился, вот и получил.

— Как думаете, командир, когда помощь будет?

— Если они увидели ракету, что успел запустить Шнобби, то через час тридцать, от ближайшего аванпоста примерно столько на камазе ехать. Нам надо время тянуть... — ответил я и увидел перебегающего мужика от одного дому к другому. Выстрел, минус один.

— Вебер, у тебя там много?

— Да все сидят, не высовываются.

Я невольно задумался, продолжая отслеживать обстановку из своего окна. Прошло уже пять недель с момента разговора в "Приюте", обстановка накалялась, я сделал пару запасных перчаток, съездил несколько раз в соседние города, и после того, как я вновь вернулся, меня отправили прикрыть следы. В очередной раз пропали жители одной из деревень. И вот как всё обернулось... Из состава роты я, расслабившись, взял лишь половину, остальных оставил на прапорщика Финча, а вот замкома роты капитана Клауса взял с собой. Взрыва он, скорее всего, не пережил. Я вздохнул. Это будут долгие два часа.

* * *

Я открыл глаза, перед ними все плыло, закрыл их и сделал вдох, пахло кровью и спиртом. Ясно, больница. Последнее, что я помню — это щелчок курка пустой винтовки Вебера, и тот тип метает с первого этажа гранату, через бывший лестничный проход. Я кидаю в неё какой-то деревянный обломок, что подвернулся под руку, и граната, чуть отклонившись, попадает в старый шкаф и рикошетит обратно, миг она летит в проем, и тут вспышка, затем чернота.

Я ещё раз вздохнул и открыл глаза, чтобы в тот же миг увидеть перед собой нечто, это нечто отображало на себе все пороки мироздания и всю ошибочность человечества. Я спешно закрыл глаза, надеясь это развидеть, но услышал прокуренный бодрый голос...

— Ой-ёй, командир, вы уже очнулись! Ну славно же вас потрепало, скажу я вам!! Тем взрывом сложило весь дом!! Вы никак не могли выжить там! Шанс на это был ровно один на миллион, и он сработал! Вас откопали из-под разрушенного дома, но это ещё ничего, старого Швейка взрывом выбросило в окно, и сломал бы он себе шею, да угодил в отхожую яму.... Был всего один шанс на миллион, что вы выживете, и он сработал!! Я выиграл пари, командир.

— Шноббс!! Замолчи!! — рявкнул я и тут же пожалел об этом, по голове словно кувалдой врезали. Через несколько секунд, когда мне полегчало, я спросил:

— А что с Вебером, и как ты выжил?

— Представляете, командир, он не захотел, как вы испытать удачу, и выпрыгнул из окна, он щас в соседней палате со сломанной ногой и простреленной шеей валяется. А я, ну, когда я очнулся после взрыва и увидел, что рядом никого, и кто-то стырил мои гранаты, решил слегка помаро... кхм, поправить боезапас, как только я с этим закончил, я двинулся подаль... кхм, вам на помощь и встретился с группой противника! Я был храбр, как лев, и отбил у них, из их поганых лап рядового Детрита, и мы решили вновь убеж... кхм, идти к вам на помощь, но тут нас заметили, и мы отступили в деревню. Как красочно вы себя подорвали! Это было нечто, командир! Ну а потом пришла подмога и присвоила к себе все наши заслуги. Сэр, а вы повысите меня за проявленный героизм?

— Вон отсюда! — со стоном крикнул я, и Шнобби тут же испарился, словно его и не было. Тут в дверь зашла медсестра, и, посмотрев на меня, вышла. Через некоторое время зашёл врач.

— Здравствуйте, больной, я ваш лечащий врач — доктор Нокс, как ваше самочувствие?

— Жить буду, расскажите, что с моими подчинёнными? — я посмотрел на него холодным взглядом, знаю я этих эскулапов: от скуки раньше загнусь, чем выберусь, но на него мой взгляд не произвёл никакого впечатления.

— Сержант Вебер: сломана нога, прострелена шея, говорить будет примерно через неделю, пуля прошла очень удачно и артерии, и вены не задеты, голосовые связки лишь пострадали немного. Ефрейтор Швейк: обильная потеря крови, пуля прошла навылет, но рана весьма воспалена, может перейти в заражение, в текущий момент рану чистят. Рядовой Шноббс: растяжение правой руки и множественные ожоги, правда, учитывая его вид, ничего не изменилось. Рядовой Дитрит получил сотрясение мозга и стал сильно тормозить. Он, вероятно, будет комиссован. Ваше состояние — многочисленные ушибы, контузия и сильно посекло осколками ноги, в целом, функции сохранены и даже хромать, наверно, не будете. Тут вы всего час.

— Благодарю, доктор, а не могли бы вы потом нас в одну палату определить? Один сойду с ума от скуки.

Врач скривился:

— Даже Шноббса?

— Хм, его и Дитрита лучше отдельно.

— Хорошо, я посмотрю что можно сделать.

Комментарий к часть 3 прода 7

Слегка не удержался и все же вписал одного персонажа, из небезызвестной книги. тем не менее, намеки на тот фендом вряд ли еще будут. Просто не удержался)

мини спойлер: следующая прода — начало войны в Ишваре

========== часть 3 прода 8 ==========

* * *

Я сидел вторую неделю в госпитале. Скука была неимоверная... Мне удалось пробить разрешение себе на письменные принадлежности, и время потекло быстрее. Я рассчитал и выучил формулу для стандартных патронов к штатной винтовке, но ещё не практиковался в их создании. Сделал новые, заместо порванных, перчатки, и сделал с запасом — их теперь у меня четыре пары, по две пары на каждое сочетание алхимических кругов. Прочитал ещё раз свой исследовательский дневник и записал в него новую высчитанную формулу. Если взглянуть со стороны, то алхимия кажется всемогущей — она может изменять вещества, превращать холодным синтезом одни атомы в другие, восстанавливать недавно разбитые вещи, создавать различные предметы и изделия, но есть одно но. Это ментальная усталость самого алхимика — необходимо представлять все стадии процесса на очень высоком уровне. Лишь некоторые действия можно довести до автоматизма — безусловного рефлекса, но для возможности каждого такого преобразования требуется очень упорные тренировки... Помимо этого, как бы не была отработана реакция, мозг все равно устаёт, и число преобразований получается конечным... Именно поэтому государству выгоднее производить товары промышленным способом. Это в целом обходится дешевле, чем обучение одного специалиста, да и выпуск продукции не только больше — он ещё и плановый, что не удалось бы соблюдать, засадив за конвейер алхимика (т.к. у каждого свой уровень и предел). Впрочем, некоторые могут и за раз насоздать столько, что спровоцируют падение цен и нестабильность рынка... Впрочем, возможность экономического коллапса — и есть одна из причин, почему повсеместно, где распространена алхимия, существует запрет на превращение в коммерческих целях. Если кратко, то в народе называют его "Золотым законом", и суть проста: всякий алхимик, совершивший превращение чего-нибудь во что-либо ради продажи, является преступником. Хотя тут есть и лазейки, но особо с них не пожируешь, в основном это связано с тем, что согласно заветам Мудреца с Востока: "алхимия служит во благо всех людей", и таким образом просить деньги за услуги не является этичным, а вот принять предложение погостить или ещё какую-нибудь бытовую услугу — вполне. Еще одна причина, по которой алхимики могут в деньгах не нуждаться, просто — для изучения алхимии требуется очень много времени, необычайно много, и позволить его себе могли лишь обеспеченные люди. Следует заметить, что все алхимики — самоучки в той или иной мере. Нет школ, преподающих данную науку. Есть лишь различные трактаты и исследования. Что написано в одной книге, то не упомянуто в другой. Именно поэтому престижно быть гос. алхимиком — Государственная центральная библиотека содержит множество данных и исследований, к которым предоставляется обширный доступ. Именно туда и сдаются в итоге все научные труды. Как я узнал, даже с грифом "совершенно секретно" — тоже. Правда, последние зашифрованы и оформлены так, что если не знать, то и не поймёшь, имеет ли книга отношение к алхимии или же это просто художественная литература.... Хм... Что это за крики?

— Швейк, посмотри в окно, что там на площади происходит? Шумят уж больно слишком.

Ефрейтор встал с кровати и, неторопливо подойдя к окну, расслабленно посмотрел вниз.

— Сэр, там идёт колонна наших войск, но им перегладили путь гражданские. Кричат, не хотят пропускать. Это что-то новое, раньше они просто стояли по сторонам, никогда не преграждали путь.

Я нехотя встал и подошёл к окну с другой стороны. Так и есть: едет около пятнадцати камазов, жидкое оцепление не даёт прорваться гражданским, а вон там, чуть подальше, они умудрились прорвать оцепление, и машины тормозят. Паршиво, похоже на какую-то дешёвую провокацию. Я всмотрелся в место, где гражданские прорвали ограждение, и на миг застыл в удивлении. Я увидел, как чем-то знакомый мне гражданский накинулся на одного из офицеров, у того не выдержали нервы, и он пнул напавшего в живот, тот отлетел на полметра и упал, скрючившись от боли. Мгновенье спустя перед упавшим выбежала маленькая девочка, она встала перед ним и, широко раскинув руки, что-то закричала. Я с содроганием узнал в ней малышку Олли. "Что же ты там делаешь, глупышка?" — подумалось мне. Солдат, с каким-то странно знакомым искажённым выражением лица, выхватил пистолет и, направив его в голову малышки, выстрелил. Вокруг все замерли на некоторое мгновенье, а потом раздался рёв такой силы, что даже мы, находящиеся вдалеке от места событий и за стеклом, испытали желание зажать уши. В следующий миг вся толпа хлынула вперед и погребла под собой тело этого ублюдка, что совершил выстрел. Началась стрельба. Сука, мразь, лично бы убил того ублюдка, медленно и с жестокостью, убивать детей... Нет ничего хуже. Итак, если инциденты с ещё тремя нападениями на наши группы и двумя пропавшими без вести мы замяли, тут это не получится. Я посмотрел ещё раз в окно, толпа завладела оружием убитых и открыла огонь по солдатам, изнутри камазов почти никто не выскакивал, значит, везли грузы. Я отвернулся от окна и посмотрел на ошеломлённо замерших Швейка с Вебером, который выпустил из рук костыли и не упал лишь потому, что облокотился на стену. Причиной, по которой они замерли в ступоре, было сожаление, но не о потерянной жизни ребёнка, это было осознание того, что с тем злополучным выстрелом началась война, и это было самое страшное... На короткий миг я испытал удовлетворение от хорошо выполненной работы, но в следующий миг пришла злость. Как только толпа закончит с колонной, она двинешься крушить все военные объекты. И мимо нас наверняка не пройдут.

— Вебер! Швейк! — крикнул я, приводя их в чувство, и прикладывая руку к стене, и начиная создавать револьвер.

— Да, сэр?

— Швейк, бери оружие и бегом к дежурному по госпиталю, организуете оборону у входа, предупреди о вскрытии арсенала, — произнёс я, протягивая свой старый револьвер. — Вебер, движешься к арсеналу, там получишь винтовку, и движешься на крышу, займёшь позицию, для перекрытия входа, я пройду туда вперёд тебя и разберусь с дежурным по этажу.

Швейк кивнул, взял револьвер и умчался прочь. Я поднял костыли и протянул их ему. Ничего страшного, у него были лишь трещины, так что он при желании и побегать сможет... Я бегом выбежал из палаты, тут ко мне подбежал рядовой, стоящий в охранении и произнес:

— Что случилось, я видел, как выбежал сначала один больной, теперь вы?

— Чрезвычайная ситуация, — произнёс я, доставая из кармана больничной одежды часы гос. алхимика и показывая их ему, — срочно проводи меня к арсеналу, затем вступишь в подчинение сержанта Вебера, он подойдёт к арсеналу, организуй ему связь с дежурным по госпиталю.

Парень слегка побледнел, но потом кивнул и побежал. Через несколько минут, миновав один лестничный проем и несколько постов охраны, мы с вызванным по ГГС (прим автора: громкоговорящая связь, что-то вроде телефона, только динамик не в трубке, а в коробке устройства, а микрофон находиться на отдельной "трубке") дежурным по этажу стояли внутри арсенала, он выдал мне под роспись винтовку с патронами и остался ждать Вебера. Я тем временем побежал к дежурному по госпиталю... Необходимо успеть наладить оборону и связаться с штабом. Через некоторое время я вбежал в дежурку, в то время как дежурный по госпиталю докладывал в штаб, и тут же предъявил ему часы алхимиков, подразумевая, что даю ему разрешение продолжить доклад. Тот правильно понял и продолжил вещать.

— Подполковник, на колонну что двигалась мимо, совершенно нападение. Обстановка неясна. Укрепляю оборону, запрашиваю резервную группу. Так точно, понял. Конец связи.

Пока он говорил, я подтащил стул к столу и сел напротив него.

— И что сказали в штабе, старший лейтенант?

— Сэр, — покосившись на мою больничную одежду и замешкавшись на мгновенье, начал он, — подкрепления не будет, сидим в обороне до стабилизации обстановки, ждём дальнейших указанный.

— Поставьте под ружьё всех, кто может стрелять, так как оружия, вероятно, на всех не хватит — в первую очередь вооружать самых здоровых солдат. Ефрейтор уже был у вас?

— Будет сделано, да, я его направил к огневой позиции номер пять, что на втором этаже, у тамошней группы был некомплект, полную боевую объявили.

— Выполняй, пришли так же бойцов на первый, я пока закрою входы-выходы.

Через полчаса на первом этаже не осталось окон, вместо них я оставил щели, достаточно широкие для ведения огня. Двери тоже срастил со стенами и возвёл сразу за ними сплошную стену, пришлось использовать материал пола и стен, делая их тоньше. Я устало зашёл в дежурку, и развалившись на кресле, посмотрел на стол с ГГСками.

— На которой Вебер? — спросил я у старлея. Тот поднял микрофон и протянул его мне.

— Сержант Вебер на линии.

— Как обстановка?

— У нас собираются несколько вооружённых групп, наблюдаю. Группа в тридцать человек со стороны площади, ещё заметил людей к северу и югу от нас, больше позиция не позволяет увидеть.

— Держи их на расстоянии. Как ноги?

— Понял, всё в порядке.

Я выключил ГГС.

— У нас ещё есть снайперы?

— Да, я посадил его на противоположной стороне.

— Узнай обстановку...

С той стороны ситуация оказалась почти аналогичной. Нас взяли в кольцо. Прошло не более получаса, это является подтверждением того, что события на площади были провокацией, вот только кто кого? Неясно... Я не владею всей обстановкой, чтобы сделать правильные выводы. На первый взгляд, кажись, что началось всё из-за ишваритов, но тот странно знакомый офицер, моя чуйка о чём-то вопила и вопила очень громко. Я напряг память. Лейтенант, шрам на виске, коротко стриженные чёрные волосы. Это паранойя, а может, нет? Посмотрим...

— Тут недавно у вас не лежал человек со шрамом на виске?

— Со шрамом на виске? — задумался старлей, потом и вызвал по ГГС:

— Доктора Нокса ко мне! — положил трубку и спросил меня. — Сэр, позвольте узнать, а зачем он вам понадобился?

— Предчувствие, — произнёс я. Через минут пять к нам вошёл доктор.

— Вызывали?

— Меня интересует: был ли среди пациентов военный со шрамом на виске? Он, скорее всего, офицер.

— Да, был тут один такой, этой ночью умер. У него остановилось сердце.

— Проводите меня к нему.

* * *

Я стоял в морге и смотрел, как доктор выдвигает ящик с трупом, открывает лицо и показывает мне его. Жаль, что я того гада не видел близко, но лицо, вроде, точно такое же, шрам там же, кого же тогда я видел?

— Док, у него были родственники?

Тот задумался и через некоторое время произнес:

— Как я помню — нет. Что вы узнали? — спросил он с любопытством.

— К сожалению, ничего, это был приступ паранойи...

— Ясно, — ответил док и принялся убирать тело. Я пошёл назад. Это очень странно, я выяснил, что это не мог быть он, так как был мертв, братьев не было у него, значит, это был кто-то с его внешностью... И тут я вспомнил — старый разрушенный, постепенно зарастающий город. Крики, стрельба, трупы солдат Драхмы, подросток убивает их всех, что-то делает с телами, а затем он вспыхивает красной вспышкой алхимической реакции, и на его месте стоит только что убитый солдат... Гомункул? Возможно... Как из воссозданных остатков круга создания философского камня стало ясно, что для философского камня нужны души, а что нужно для создания и функционирования гомункулов? Тоже души? Тогда понятна провокация, проигрывают аместрийцы и ишварцы, а третья сторона только в плюсе. Оценка конфликта... Я вспомнил всё, что слышал... Конфликт искусственно раздут сверху. Нужно ли это Аместрису? Нет. Нужно это гомункулам? Да. Значит, учитывая лаборатории с пропавшими людьми, там всем заправляют гомункулы или люди, которых они подчинили. Анализ ситуации... Конфликт раздут искусственно сверху, раздут качественно, значит, рассчитывали на долгую войну и большие жертвы, так же, вероятно, гомункулы или люди, подчинённые им, находятся на самом верху, я бы предположил любо секретариат фюрера, либо сам фюрер, либо группа генералов, теперь это надо будет выяснить...Место действия выбрано верно, тут самый большой шанс узнать нужную информацию, правда риск... Но опыт у меня есть, как никак две жизни полные войн, выживу. А сейчас надо приложить все силы для выживания.

* * *

— Здравья желаю, господин полковник! — поприветствовал я Веллингтона, по его прибытии в госпиталь.

— Докладывай! — приказал он мне, кивнув в знак приветствия.

— За прошедшие два дня было отражено четыре атаки мятежников, в результате чего было уничтожено около сотни боевиков, потери личного состава составляют сорок три человека. Основная причина — неполная боеготовность в виду причин, по которым они находились в госпитале. Оставшегося боезапаса хватит на три столкновения, при моей посильной помощи — на четыре, провиантом госпиталь обеспечен ещё на семь дней. В боеспособном состоянии пятьдесят два человека. На попечении докторов находятся почти все военнослужащие, из них в серьезном состоянии — семнадцать человек. Среди граж...

— Отставить доклад, пошли в кабинет, надо поговорить, — махнул рукой полковник. Я повернулся и повёл его за собой. Через пять минут мы зашли в кабинет, после чего я поставил чайник, и усевшись на небольшой, потрёпанный диван, мы продолжили разговор.

— Итак, Каменский, помнишь, я говорил о твоём переводе в лабораторию через несколько месяцев?

— Да, сэр.

— Эта акция была отвлекающим маневром.

— Сэр?

— Место, куда тебя должны были перевести, было уничтожено. К счастью, многие записи удалось спасти, но при этом погиб основной персонал, ведущий исследования, уцелело лишь двое из научной группы. Эти исследования очень важны для армии, и потому было принято решение о твоём досрочном переводе. Так же тебе разрешается взять с собой четырёх помощников, они будут исполнять роль телохранителей. Это должны быть абсолютно надежные люди. Тебе полчаса на сборы. Потом выдвигаемся.

— Сэр, разрешите идти?

Веллингтон махнул рукой и начал заваривать себе чай.

* * *

Я вышел из двери и направился старшему лейтенанту. Прежде всего надо передать управление госпиталем, которое я принял, как старший по званию. Итак, кого взять с собой? Прапорщика Финча и сержанта Вебера — однозначно, правда, жаль, что он ещё слегка не здоров, но, ничего, доктора ходить ему разрешили. Осталось ещё двое. Из всех в моем подчинении, из тех, кого я знал, в живых осталось четыре человека. Рядовые Шноббс и Детрит, ефрейтор Швейк и лейтенант Роуль. Детрит отпадает по понятными причинам, Роуль же... Как-то не вызывает доверия — он должен был ехать с нами, когда мы попали в засаду, но не поехал. Это раз. Как я узнал, в момент провокации он тоже должен был быть среди той колонны, но его там опять не было, он был в штабе, лишь потом пробился с отрядом поддержки к нам. Что он в штабе делал? Это два и три. Оставлю его тут. Швейк без сомнения храбрый малый, педантичен, исполнителен, в меру инициативен, очень хороший подчинённый. А вот Шноббс... Честно говоря у меня огромное желание оставить его здесь, ибо столь ушлого типа просто тяжело терпеть, но придётся взять его с собой, он просто бывает незаменим, по крайней мере с моей точки зрения — легко входит в дружеские отношения с людьми (наверное, на его фоне все прочие чувствуют себя просто венцом человечества), почти обо всём в курсе, не болтает лишнего, только если я его прямо не спрошу, и всегда имеет пути отхода... Ушлый, но полезный тип. По его досье — раньше служил в армии Аэруго, но был пленён нашими, по инструкции его должны были застрелить, но он как-то этого избежал. Интересный кадр. Я подошёл к дежурке и зашёл внутрь.

— Старший лейтенант, меня перекомандировывают. Вызовите ко мне сюда ефрейтора Швейка, сержанта Вебера, прапорщика Финча и рядового Шноббса, после чего отправляйтесь принимать под ваше командование госпиталь.

— Есть, сэр! — ответил старший лейтенант и после вызова выше перечисленных, удалился. Примерно через пять минут передо мной стояли на вытяжку все вызванные.

— Итак, собирайтесь, нас с вами отправляют на другой охраняемый объект, страшим над вами по-прежнему остаюсь я. Исполнять команды других офицеров без моего на то разрешения запрещено, исключение составляют лишь непосредственные начальники, в числе которых на текущий момент, кроме меня, находится полковник Веллингтон. На сборы вам десять минут. Исполнять!

* * *

— Шнобби, как ты думаешь, куда нас отправят? — спросил невысокого крепыша Швейк

— Да откуда мне знать, моё дело маленькое, думают — там, — произнес Шнобби и поднял указательный палец вверх. — У тебя закурить не найдётся?

— Держи, — протянул ему Вебер пачку. — Будешь должен.

— Э-э, нет, — возразил Шнобби, — это ты мои гранаты стырил, так что с тебя ещё две пачки!

— Шнобби, а скажи, откуда у тебя гранаты нашлись? — ехидно улыбаясь, спросил Финч.

— Ладно-ладно, ничего вы мне должны, — замахал руками Шнобс, — и вообще, если вам интересно, то мы скорее всего поедем в какую-нибудь лабораторию, ставлю сотню!

— Мы с тобой спорить не будем, у тебя все равно нет денег...

— Но у вас-то есть! — возразил Шноббс, после чего раздалось несколько смешков.

— Юмористы... Все собрались? Выдвигаемся, — скомандовал Финч, оглядывая вещмешки своих сослуживцев, и с усмешкой взглянул на раздувшийся вдвое, чем у остальных, мешок рядового. Пожалуй, он нашёл на кого можно свалить общение с интендантами. "У Шноббса будет хорошая практика, только потом всё лично проверять, но это будет менее время затратно", — внезапно промелькнуло в голове у Финча...

Комментарий к часть 3 прода 8

пришлось поправить один момент после публикации отрывка

========== часть 3 прода 9 ==========

* * *

Со мной отправилось ещё трое алхимиков в ту лабораторию. Удивительно, но до лаборатории мы доехали без происшествий, хотя следует заметить, что скорее всего группы прикрытия просто хорошо выполнили свою работу — время от времени вдалеке слышались выстрелы. Сам путь до района базирования занял около трёх дней. Останавливались, как темнело, и двигались с рассветом на север. К концу пути стали часто встречаться чахлые кустарники, и мы достигли холмистой местности. Тут мы проблуждали ещё один день и, наконец, войдя в неприметную расщелину, наткнулись на небольшую пустую пещеру.

— Наконец-то прибыли, — произнёс мрачный Веллингтон, по чьему изнеможённому лицу текли капли пота. Я оглядел пещеру, входов видно не было.

— Сэр, тут вход спрятан с помощью алхимии?

— Да, Каменский, я сейчас его открою. Капитан Митр, ко мне!

К нему подбежал в запылённой форме, жилистый, со светло-выгоревшими волосами, офицер.

— Сэр?

— Митр, запоминай, где вход, ты будешь сюда возить грузы, — приказал Веллингтон, затем подошёл к одной из стен и, найдя там выемку, достал нож и, порезав себе палец, провел им над этой выщербиной. В тот же миг на стене засветился круг алхимического преобразования, и по стене прошло несколько линий, и после одной из них появилась дыра, в которую полковник засунул руку и подтянул на себя. Часть стены начала отворяться.

— Сэр, вы ведь не алхимик, как вы это сделали? — не сдержал я удивления.

— Всё просто, Каменский, тут нанесена незавершенная формула преобразования, я соединил необходимые контуры и запустил преобразование.

— Сэр, это я понял, но как вы провели преобразование, вы же не алхимик?

— Это спрашивай у умников внутри, майор, я лишь представил дверь, как мне советовали. Капитан, вы поняли, как открывается проход?

— Так точно.

— Это хорошо, я, в лучшем случае, буду приезжать раз в месяц, скорее всего, вместо меня будет курьер. А сейчас пошли, — произнёс он и окончательно открыл дверь. За ней оказался небольшой коридор, заканчивавшийся бронированной дверью с парой бойниц. Как только Веллингтон и мы вошли в коридор, раздался приглушённый крик, а потом мы услышали крик часового:

— Стой! Кто идёт?

— Полковник Веллингтон, прибыл с пополнением.

— Ждите!

Через десять минут дверь открылась, и из неё вышел лейтенант. Вид у его был не очень: бледное осунувшееся лицо, с синяками под глазами. Учитывая его тёмные волосы, побелённые сединой и выцветший синий цвет глаз, впечатление было то ещё.

— Здравствуйте, господин полковник, ваши документы и постановление с пропуском, — произнёс он и протянул руку, окинув нас безразличным взглядом. Мы остались стоять на месте, полковник прошёл вперёд и протянул документы, достанные из внутреннего кармана кителя. Лейтенант принял документы, просмотрел их, посмотрел на нас и произнес:

— Отлично, мы вас давно ждём, проходите в сектор два. Рядовой Кляйн! Проводите прибывших в гостевой сектор!

После крика он развернулся и вошёл в проход, удалившись налево, к нам же подскочил солдат и повёл нас за собой. Гостевым сектором оказалась проверочная, где у всех нас ещё раз очень тщательно сверили документы (под дулами пистолетов Браунинг, поступивших на вооружение этом году, что говорит о высоком спонсировании объекта), и пропустили дальше к главе комплекса. Чтобы войти в кабинет местного командира, нам пришлось под конвоем миновать три лестничных пролёта, каждый из которых находился в разных концах подземных уровней базы... Наконец остановившись перед ничем непримечательный дверью, Веллингтон постучал в неё и произнес:

— Сэр, пополнее прибыло, разрешите войти? — после чего послышался согласный хмык, и мы вошли в кабинет. Обстановка так и разила аскетичностью — стул, стол с кипой бумаг, тумба с графином воды и стаканом на ней, и шкаф. Причём, всё было сделано предельно просто и грубо. За столом сидел немолодой мужик: в очках и в белом лабораторном халате, и подписывал документ. Как только мы вошли, он отложил его и, поднявшись, подошёл к Веллингтону, произнес:

— Наконец-то вы прибыли, полковник, и где вас черти носили? Что так долго?

— Бессменный, нам пришлось ждать, пока группы прикрытия зачистят окрестности от ишваритов.

— Ясно, — произнёс мужик и, пожав руку Веллингтону, повернулся к нам.

— А вы кем будите, болезные? — ехидно спросил он.

— Иван Каменский, гос. алхимик по прозвищу Стрелец.

— Ван Йогаль, просто алхимик, специализация химеролог.

— Крам Доу, гос. алхимик, по прозвищу Живучий

— Жон Кратт, алхимик, специализируюсь на врачевательстве.

— Всё ясно с вами: боевик, учёный, резерв и врач, — произнёс он, растягивая слова, — учли, значит, в штабе, что надо группу боевых алхимиков на всякий случай делать, а теперь позвольте представиться, граф Браунваль, он же Бессменный алхимик, глава этого... Так сказать, лагеря... А теперь идите к моему помощнику Граничу, он займётся вашим размещением, а нам с полковником надо поговорить.

* * *

Ну что сказать, выделили нам всем по небольшой комнате с самым минимумом удобств. Моих подчинённых разместили там же по соседству. Так же "своя свита" была ещё только у Крама Доу, которую тоже разместили неподалёку от него. Двух обычных алхимиков разместили в другом крыле, где разместился прочий научный состав... В общем, эта лаборатория имела пять уровней. На самом нижнем хранилось "сырьё", там были животные и пленные люди. Этажом выше были исследовательские залы, помещения лаборатории. На следующем уровне были архивы и прочие кабинеты, где занимались документацией. Второй уровень сверху был жилым, тут были отдельные сектора для научного персонала, гос. алхимиков и пара казарменных помещений, было даже три комнаты досуга. Верхний же уровень был охранным. Там находилось около трети всех бодрствующих солдат (столько же и охраняло лаборатории). Переходы между ними располагались в разных концах уровней, и чтобы дойти до них, приходилось проскакивать кучу постов и коридоров. Исследования здесь проводились по созданию суперсолдата. Разрабатывались человекоподобные химеры, обладающие собственным разумом. Исследования были далеки от завершения. В конечном итоге, предполагалось создать химеру, имеющую обычный человеческий облик и могущую трансформироваться в боевой облик, а потом обратно. Мне пришлось вникать в эти разработки и выучивать кучу новой информации, и, если анатомию человека я знал превосходно (спасибо книгам отца и собственному боевому и мирному опыту жизней), то как устроен лев, различие в мышцах между человеком и львом, повыситься ли сила или выносливость, если одни заменить другими? Еще до приезда сюда я ожидал чего-то подобного. Гораздо тяжелее пришлось в том плане, что последнюю весточку я своим отправлял ещё перед тем, как попал в госпиталь, и всё, что я смог в ней сообщить, это то, что я вышел на след, и через три месяца ожидается глубокое внедрение. А оно произошло сейчас... И из-за этого я не отправил следующую весть. Высока вероятность, что меня признают погибшим, и, опасаясь раскрытия, перекроют явки, но в этом случае должна была остаться резервная линия связи... Вот только, надеюсь, что её не разоблачат... По последним сведениям, в резервную внедрились шпионы Аэруго, так что, максимум по ней можно будет подать весть об ожидании явки. Что же касается научного персонала, то всего на базе до нашего приезда было девять алхимиков, из них четыре государственных, одним из которых являлся Глава этой базы. Так же через месяца два, я сумел подтвердить своё подозрение о ещё одном проекте, который тут исследуют. Прежде всего я по работе ни разу не пересекся с Врангелем Рихинбауэмом, единственным алхимиком, уцелевшим после нападения, а я пересекся со всеми, кроме него. Во-вторых, никто на базе не знал, что он исследуют, но около сорока процентов сырья тратилось им одним, к тому же, он отчитывался перед Бессменным всегда лично. Начальника тут кстати очень не любили, между собой его называли то Бессемейным, то Безыдейным, то Безмозглым, в общем, если слышишь, как перемывают косточки, давая кому-то прозвище на "без" и заканчиваемое на "-ый", то речь явно о главе. За всё время разговоров я выяснил, что даже обычные солдаты сюда брались неотягощенные моралью... Исключения составляли лишь я со своими солдатами, да и Крам Доу со своими. Еще Крам оказался родичем того Доу, что сидит в Центральном архиве, а если совсем точно, то он его внук. Оклад тут был повышен, более чем в два раза. Первое, мы находились на условно враждебной территории, второе, мы находились на засекреченном объекте и третье, мы находились в районе боевых действий, так что зарплата была нехилой, правда, пришлось потратить около двух часов, подписывая и читая документы о неразглашении. В общем, время тут просто летело, бездельничать было некогда.

* * *

Восточный штаб, зал брифинга

— Полковник Веллингтон, доложите о текущей обстановке и принятых мерах, — произнёс низкий и полный старик, носящий на своих плечах генеральские погоны. В ответ на его речь, из группы сидящих, поднялся Веллингтон и принялся докладывать:

— С момента начала мятежа было потеряно два округа и семнадцать городов. Это обеспечивалось нестандартными методами ведения войны. Противник прежде всего нанёс удар по линиям и центрам связи, затем по железнодорожным путям. Потеряно около 80% территории Ишвара, мы сохранили своё присутствие в административном центре и на прилегающей к нему территории. Выведено из строя тридцать восемь процентов личного состава. Потерянно три исследовательские лаборатории. Ценный груз был успешно эвакуирован. На текущий момент ситуация стабильна. Дальнейшее разрастание мятежа остановлено. Вокруг занятых мятежниками районов сосредоточены войска регулярной армии. Разработана система блокгаузов, позволяющая заняться охраной путей сообщения и линий связи. Проведена подготовка к наступлению в трёх направлениях, — полковник встал у карты и принялся обозначать направления ударов, группы, задачи, сроки и пути снабжения. Когда он закончил, наступила тишина.

— План утверждаю. Следующий вопрос, касательно мятежников, докладывайте, полковник Браско.

— Идёт создание специальных учреждений, куда будут помещены все участвующие в мятеже, предполагаю использовать их в проекте 17, курируемом пятой исследовательской лабораторией. Далее действуем по стандартной схеме. Собраны спец подразделения для создания и переброски ценного груза. Был выявлен случай хищения, пропажа найдена, проблема с виновным решена. Из-за уничтожения некоторых лабораторий возник кадровый голод. На текущий момент личный состав лабораторий почти полностью укомплектован, но придётся подождать, пока новые сотрудники войдут в курс дела.

— Разрешаю использование мятежников в проекте 17. Помните — секретность высший приоритет, привлекать только проверенных людей. Касательно только что переформированных лабораторий: проверить сотрудников на надёжность, если это не будет по каким-либо причинам проведено, или же они окажутся неблагонадёжными — ликвидировать их. Касательно фриков (безопасников) из центра. Из достоверных источников узнал, что капитан Арчер не только ловит шпионов из Ксинга, но и ищет следы заговора. Он копает под нас. Эти разведчики за рубежом, вдумаетесь только, за рубежом!! Раскопали направление исследований, которые мы ведём. Арчер является демонстративной фигурой, с ним так же посланы и другие проверяющие. Повторяю ещё раз, полная секретность и проверенные люди, и надо найти крота, думаю, все понимают, чем это нам грозит, ведь так?

Все пятеро офицеров кивнули или иным образом выразили своё согласие.

— Генерал, — обратился к старику одноглазый, черноволосый с проблесками седины жилистый мужик, — моё ведомство подозревает троих подчинённых. Они предположительно связанны с безопасниками. Ротем Клард — Пылающий алхимик, был замечен в связи с генералом Бруствером, Кормвель Льтамьес — Беспечный алхимик, год назад контактировал с текущем главой безопасников, и последний — Иван Каменский, ездил в Кретчет по поручению администрации предыдущего фюрера, к сожалению, все, с кем он контактировал, мертвы или пропали без вести, если на счёт первых двух я уверен, то за последним... Его надо проверять дальше, он может быть, как безопасником, так и шпионом, а может и просто военным. Все вышеперечисленные в текущий момент работают в лабораториях. Остальные алхимики проверены и опасности не представляют.

— Ясно, ну а ты что скажешь? — обратился генерал к последнему молчавшему все это время пожилому человеку, обладавшему немного похожими на генерала чертами лица.

— Предлагаю, как только закончим исследования, затереть концы и подать наверх запрос о проведении боевых испытаний... Ну назовём их алхимическими усилителями, а так, на текущий момент мне больше нечего добавить, старый друг.

— Хорошо, рассмотрим этот вопрос позже, следующая встреча будет по окончании наступления по плану, предложенному Веллингтоном

* * *

Я сидел за столом, втайне от всех просматривая расчёты Кратта и Иогаля. Прошло уже семь месяцев, и я никак не мог найти способ застопорить исследования, вернее, способы были, но они грозили раскрытием, так что, никакого вмешательства в документы, всё через личные разговоры и действия через третьи руки... Меня очень заинтересовал алхимический усилитель, при использовании которого эксперименты проходят более успешно. На текущий момент было создано три совершенных химеры оборотня, и все с помощью усилителя, исследования же проводились по их созданию и без усилителя, и на текущий момент всё застопорилось на процессе трансформации — подопытные либо застревали в одном облике, либо посередине процесса. Вторых сразу утилизировали, а вот с первыми мучились... Но эти расчёты, которые я сейчас просматривал, могли помочь некоторым подопытным, завершить их. Но вот если сюда внести пару правок, то можно добиться возобладания инстинктов над разумом, а учитывая, что большинство животных хищники... Придется рискнуть и подправить чистовик. Как я знал Иогаля, он проводит эксперименты с черновиком на руках и убедившись, что все работает, он отдаст уже заранее написанный чистовик начальству без проверки, пусть Йогаль ответственный, но он очень нетерпеливый... Как я подслушал в последнем разговоре между Веллингтоном и Бессменным, от нас требуют сразу крупную партию, как только появятся первые результаты, а значит, после того, как Иогаль повторит свою работу по черновику, начальство прикажет остальным запустить массовое воспроизводство... А другим выдадут конечные расчёты... В получившейся суматохе у меня будет шанс добраться до кабинета Врангеля и стащить информацию про алхимический усилитель. Я подозреваю, что под этим названием спрятан философский камень... Я внёс пару поправок, подделав почерк, и как можно незаметнее удалился.

* * *

Комментарий к часть 3 прода 9

что-то написание шло не очень, чувство корявости присутствует. если пойму в чем — исправлю. жду тапки.

до августа проды не будет

========== часть 3 прода 10 ==========

* * *

Несмотря на всё, стало появляться чувство усталости, прошло уже две недели, а Иогаль никак не отдаёт свой проект наверх, при этом, как я узнал, ничего дорабатывать или менять он не собирается.

По прошествии времени серые стены, невысокие узкие коридоры и отсутствие солнца начало напрягать... Создавалось некое ощущения безвременья и безысходности... Присмотревшись к остальным работникам, я выяснил, что многие из них подавлены и работают без полной отдачи и даже с некоторой обречённостью. Выяснилось, что несколько человек уже более двух лет пашут на подземных объектах, не получая отпуска. В выходной же делать было нечего... Вернее, следует сказать, что все боролись со скукой кто как мог — в офицерских комнатах досуга стояли различные настольные игры, придуманные персоналом, была пара музыкальных инструментов и изредка можно было послушать музыку, были даже полки не только с научной литературой, но и с художественной... Вот только за столь долгое время этот образ жизни приедался и вызывал скуку и ощущение застывшего времени... Были люди, которые предпочитали спать всё свободное время, ибо всё возможное времяпровождение им уже приелось. Правда, большинство из них были обычными солдатами... Сегодня у меня выпал очередной выходной день, и я сидел в почти пустой комнате досуга, попивая чай и предаваясь унынию. В Драхме был момент, когда меня впервые пробила ностальгия... Это было во время очередного увольнительного во время моей учёбы в Академии. Я тогда ехал домой и по пути заметил небольшую полянку на берегу речки. Там был пологий склон, на котором деревья добирались почти до самой воды. Берег речки порос камышом. Слышался стук дятла по дереву... Там стояло несколько берёз и пара сосен... Мне что-то резко захотелось свернуть туда и побродить, полюбоваться природой... Я так и сделал, и делал это, останавливаясь на данном отрезке каждый раз, когда проезжал мимо... Подолгу валялся на траве, рассматривая облака или любуясь звездами, и лишь когда мне осталось учиться всего лишь год, я понял, почему меня не тянуло в другие места, где я бывал, а видел я и по-красивее этого... Дело было в том, что там я ощущал оставшуюся в прошлом родину, я нашёл небольшой её забытый край, в этом чужом для меня мире, к которому я давно начал привыкать... И вот сейчас особенно сильно хотелось вернуться туда, посмотреть на берёзки, послушать журчанье воды, полюбоваться звёздами, облаками или безоблачным небом. Но возможности не предвиделось... Это место я обязательно посещу, как выпадет шанс. В конце концов, проживи более двадцати лет на чужой земле, и возвращение домой начинает казаться несбыточной мечтой, а уж в другом мире... Я отпил ещё чая. Кружка опустела. Чтобы вернуться, надо работать, и работать не покладая рук. Надеюсь, когда-нибудь я смогу... Я встал, и тяжко вздохнув, двинулся на выход из комнаты...

* * *

Как только я вышел в коридор, в меня врезался спешащий куда-то дневальный. От столкновения я едва не упал, но сумел устоять, в отличии от худого бледного парня. Тот поднял на меня глаза, в которых мелькнуло узнавание и произнес:

— Прошу прошенья, сэр! Вы — майор Каменский? Вас просят подойти в пятый отдел.

— Ясно, кто просит?

— Начальник центра собирает всех алхимиков...

— Ясно, сообщи по связи, что я иду...

Через двенадцать минут, миновав два уровня и пройдя несколько постов, я вошёл в зал пятого отдела. Пятым отделом назывался зал, где проводились эксперименты по созданию химер, и раз Бессменный всех туда созывает, значит сейчас мы, скорее всего, будем преобразовывать... Вот только настораживает, что в графике работ сегодняшнее число не наблюдалось... Хотя, скорее всего, это связанно с моей недавней деятельностью, бедный Иогаль... В зале же стояли все двенадцать алхимиков, вот только меня напрягало повышенное количество солдат и их взгляды — не расслабленные как обычно, а собранные и готовые убивать...

— Каменский! Наконец-то! Что-то ты долго, задолбались все тебя уже ждать, — воскликнул Доу.

— Итак, все специалисты здесь собрались, — произнёс Бессменный, выйдя из толпы и встав рядом с солдатами, лицом к нам. Я убрал руки в карманы рабочего халата и на всякий случай надел печатки, лежавшие там.

— Сегодня был пойман вражеский шпион, который сливал информацию про нас ишваритам, и который саботировал нашу работу, не желая показывать нам окончательные варианты своих исследований, — продолжил говорить начальник исследовательского центра.

— Выведите заключенного номер 47! — прозвучал приказ от майора Врангеля — заместителя начцентра.

После его приказа дверь отворилась, и через неё ввели под конвоем солдат заключённого. Я узнал в нем своего коллегу — алхимика Иогаля. Он был избит, лицо его распухло, рот был заткнут кляпом, а из носа продолжала течь кровь, оставляя за собой небольшую дорожку по пути его следования. Тем не менее он смотрел на нас, смотрел с превосходством, презрением и ненавистью. Пришлось постараться, чтобы получить этот результат. Причиной же послужило то, что он никак не сообщал наверх о завершении своих изысканий, и чем больше проходило времени, тем дальше становился шанс, что он перепроверит свой чистовик. К счастью, его подставу удалось организовать... Просто организовать... Правда, вышло это не совсем чисто, но увы... Но это что-то новое, работал на ишваритов, сливал им информацию? Весьма интересно, это уже он сам постарался, я лишь подставил его с исследованиями, и меня спалил Кратт... Возникает вопрос — Иогаля давно пасли или сразу арестовали? Это рождает множество вариантов, и подает сомнения на то, что никто не заметил мою деятельность. Его взгляд на нас: презрение и ненависть... Очень жаль, я упустил возможность по вербовке сторонника и вместо этого подставил его, но с другой стороны, если он был под колпаком... Впрочем, что сделано, то сделано. Главное, я пока чист, иначе меня бы уже раскручивали на допросе или отослали мою команду...

— Заключенный 47 был пойман при уничтожении своих исследований, к счастью, их нам удалось спасти, но он убил нашего уважаемого коллегу алхимика Кратта, так что его вина тяжка и непомерно высока, ибо он предал нас, убил одного из нас, изменил присяге, пошёл против родины, а посему он приговариваться к смерти. Исполнить!

Как только он закончил говорить, солдат стоявший позади Иогаля, вскинул руку с пистолетом и выстрелил ему в затылок. Иогалю снесло пол черепушки...

— Теперь следующее объявление, — продолжил говорить Бессменный. — Я просмотрел исследования Иогаля и установил, что на текущий момент они самые совершенные, а потому теоретическая разработка прочих занимает более низкий приоритет, и вы все, ведущие специалисты, будете создавать новую армию. Через три часа сюда приведут первую партию, а до тех пор ознакомитесь с исследованиями, начертите данные там круги и будьте готовы...

Как только начальник вышел в сопровождении двух солдат, раздался гомон, все обсуждали произошедшее, в это время отсюда вынесли труп и внесли пару ящиков с бумагами, и я, как и многие другие, принялся ознакамливаться с исследованиями, вот только я был единственным, кто делал это повторно, и, что более важно — моя правка осталась на месте...

* * *

Мы не спали двое суток, через нас прошло около четырехсот человек, примерно по сорок на каждого. Преобразование происходило в несколько этапов. Сначала животные, обладающие необходимыми качествами, проходили преобразование, подготавливающие их к слиянию с человеком, на это уходило до получаса, время варьировалось от двадцати минут до сорока трёх... В это же время человек тоже подвергался аналогичной трансформации. После они отводились на проверку, которая занимала около часа, и в итоге, если предыдущие преобразования оказывались успешны, запускался последний круг. Над перерисовкой этих кругов нам пришлось попотеть около трёх часов... И то первые двое загнулись из-за ошибок... По прошествии всего процесса бессознательную тушку уносили солдаты... Среди животных были пока лишь львы, химеры должны были получиться гораздо более ловкими и самую малость сильнее. Бессмертный приказал создать химер, заточенных под силу и что-нибудь с дальним боем. Так что, вскоре работы должно было стать много. Интересно, каких ещё животных возьмут под расчёт? Перед тем как завалиться спать, я вспомнил, что из-за усиления инстинктов, химеры должны сойти с ума, как я понял, это произойдёт при запахе крови... И как скоро они его унюхают? Надо быть настороже, на случай выхода химер из-под контроля...Карту базы, схемы патрулей и постов я уже давно выучил наизусть. Посмотрим, может мне и удастся раздобыть информацию в хаосе, что тут воцарится... Надо предупредить своих.

* * *

— Сэр! — вскочил Финч с кровати после того, как я зашёл к нему после окончания работы.

— Вольно, Финч, я тут по делу...

— Что-то случилось?

— Сегодня мы создали химер, очень много химер, все нижние уровни опустели, ты понимаешь, что это значит?

— Если никто не погиб, то химер не меньше четырехсот?

— Почти, двести девяносто четыре, а солдат у нас двести шестьдесят восемь. Я опасаюсь того, что они сойдут с ума и вырвутся на свободу. Собери наших сегодня и приведи в полную боевую. Проштудируйте карты уровней и схемы отхода. И ещё, вызови всех своих сюда, я хочу сообщить вам всем важную информацию.

* * *

— Сэр, все собрались, — обратился ко мне Финч.

Я подошёл к двери и алхимией запечатал все щели, чтобы из комнаты не вышло ни звука. После чего повернулся к команде, стоявшей навытяжку.

— Итак, ребят, без официоза, Швейк, Брайн (Финч), Курт (Вебер), Шнобби (Шноббс), — перечислил я каждого присутствующего здесь. — Мы все вляпались в громадную задницу, и только вместе мы сможем выбраться. Буду краток, я подслушал разговор Бессменного с Врангелем, о нашей лаборатории и о нашем будущем... Всех алхимиков собираются убить, а солдат превратить в химер, неизвестно чья это инициатива, но, скорее всего, это приказ сверху, точная дата неизвестна. Поэтому я предпринял меры, и скоро должны будут вырваться несколько тварей, но есть опасность, что вырвутся все... Для чего я это сделал? Я узнал, что нас убирают, как возможных свидетелей чего-то иного... Тут проводят ещё какие-то закрытые исследования, и не знаю, как вы, а я собираюсь выяснить, кто задумал это, и за что меня решили убить. В возникшей суматохе я собираюсь ликвидировать Бессменного и добыть информацию, и, если нам удаться остаться чистыми, то продолжить службу дальше, если же нас запалят, то придется уйти в подполье. Связи и знакомые у меня есть, укрыться сможем. Недавно был убит Иогаль, и он был убит за то, что узнал про планируемую зачистку лаборатории, он успел сообщить мне, а через час его уже схватили. Вы со мной?

Швейк и Вебер переглянулись, Финч хмыкнул и нахмурился, обдумывая услышанное.

— Я с вами, сэр, — неожиданно серьезно произнес Шнобби, — вы не бросили мою жопу под трибунал и даже вытащили из начавшейся мясорубки, я прикрою вашу спину, когда мы будем убегать.

— Я тоже с тобой, Иван, — сказал Вебер, — я не смогу помогать своей семье будучи мертвым, а став химерой, я не смогу к ним вернуться, да и учитывая то, что мы пережили... так что, я с тобой, собрат по оружию.

— Хоть мне и не нравится, как все это выглядит, но это не предательство, если то, что вы рассказали нам, командир, правда, то я с вами, — произнес Финч.

— Я с вами, сэр, — коротко сказал Швейк

Я соврал, но Финч этого же никогда не узнает — Иогаль мертв. Я играю на грани, но согласно моему опыту и рассказам отца, из таких лабораторий никого просто так не отпускают, так что, возможно, моя ложь ею и не является. Я узнал многое, но самое важное может быть под боком годами и нужно добыть, пока есть возможность...

* * *

Комментарий к часть 3 прода 10

1) в скобках указаны фамилии для ясности, кто есть кто. Только у Швейка имени пока не было? есть у кого предложения?

2) не уверен на счет сцены разговора гг с подчиненной ему группой, чувствуется какая-то неправильность... есть что бросается в глаза, и что надо править? может, вообще убрать?

3) касательно запрета на преобразование человека — тело создать можно и без фк, значит, запрет выдуман людьми, но вот душа и разум? значит, преобразовывать человека можно (Шу Такер), а вот создавать — нет (без фк, ибо душу можно взять оттуда, а остаток пойдет в "уплату" "истине")

========== часть 3 прода 11 ==========

* * *

Через два дня произошло событие, которое "развеяло" мою скуку... Когда я заканчивал расчёт формул для создания химеры из человека и змеи (по аналогии с работами ныне мертвого Иогаля), ко мне в кабинет постучалась и вошла Скользящий алхимик. Это была всего вторая женщина на базе, почему-то женщин-алхимиков было гораздо меньше, чем мужчин... Впрочем, неважно, итак она была слегка полноватой шатенкой с пронзительными холодными глазами убийцы, милой улыбкой и плавной походкой... Чувствовалось, что данный человек довольно долго практикует какую-то школу рукопашного боя. Прежде всего мне она была интересна тем, что именно она рассчитала круги преобразования, которые использовались при входе на базу, и которые могут использовать обычные люди. Мне удалось узнать, что она возглавляла один из второстепенных проектов по ускорению реакции без использования генов других созданий в человеке... Результаты были... Правда, по основной тематике они не были особо значимы, но именно побочным продуктом и являлись эти круги, коим был присвоен высший уровень секретности... Правда, за время общения я заметил, что она иногда как-то с легкой насмешкой смотрела на меня... Причины я так и не понял, впрочем, что с неё взять... Женщина, а значит другое мышление, мне не понятное.

— Иван, я тебе не помешала?

— Подожди пару минут, Атала, я заканчиваю расчет...

— Хорошо, — ответила она, после чего подошла к моему шкафу и стала просматривать книги. Я тем временем дописал последние строчки, и, положив ручку на стол, размял затекшие руки, думая: стоит ли снимать перчатки или нет, но рассудив, что паранойя наше всё, встал и спросил, глядя на гостью:

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Да, мне нужна помощь при расчёте одной формулы, у меня никак не получается сделать один из кругов для использования обычными людьми. Я слышала, что ты провёл некоторое время в Кретче?

— Да, искал там полезную информацию, — произнёс я, после чего поднял бровь.

Женщина усмехнулась и посмотрела на мою руку, я заметил, что её взгляд на долю мгновенья остановился на простом серебряном кольце, а потом тень усмешки в её глазах...

— Твоя репутация тебя опережает... Хорошо, что мне уже сообщили о твоей забывчивости.

Я в ответ на её слова пребывал в лёгком недоумении и вопросительно посмотрел на неё. Какое-то ощущение неправильности происходящего, походу, тревожило только меня... Она вздохнула и продолжила:

— Ты не на тот палец кольцо надел, камень-то у тебя с собой?

— Да, — ответил я, прежде с трудом удержавшись от того, чтобы изменить свое лицо... Я вспомнил похожую ситуацию, в которой я побывал... Мда... Интересно, в Аместрисе, надеюсь, хоть фюрер не шпион соседнего государства? А то проходной двор какой-то... Одна база, а тут то Иогаль, то я, а ещё и это девица вдобавок. Впрочем, отставить ненужные размышления, надо играть. Всё это пронеслось у меня в голове за какие-то доли секунды. — Тебе его сейчас?

— Бери его и пойдём ко мне. Если что, мы будем прорабатывать одну из формул для использования обычными людьми, как я уже ранее упоминала... — взгляд у неё стал колючим, цепким. Я сказал что-то не так? Не подавая вида, что происходящее меня сильно напрягает, я залез в ящик на рабочем столе и, приподняв второе дно, достал оттуда один из кристаллов нестабильных алхимических усилителей, после чего показал его ей и убрал в карман.

— Хорошо, Иван, остальные нам не понадобятся, иди за мной.

Через десять минут мы уже стояли в её лаборатории, смотря на невероятно сложный круг преобразования, в котором я смутно угадывал знакомые элементы...

— Ну, как тебе? — спросила с нотками самодовольства она.

— Это нечто, я даже не могу сказать, для чего этот круг предназначен...

— Сейчас увидишь, дай мне кристалл.

Я протянул ей кристалл, и в тот же миг она, схватив меня за руку, рывком дёрнула на себя, после чего ударом отправила в круг. Я, не ожидая такого, растерялся на пару мгновений после падения, но их хватило, чтобы женщина, опустив руки на круг, запустила реакцию, и я почувствовал, как мои руки и ноги взял в захват пришедший в движение из-за реакции бетон.

— Ты не Каменский, так кто же ты? — произнесла Скользящая, смотря на меня с жёстким прищуром. Ну что ж, великолепно, меня раскрыли. Выход один: освободиться и убить её, благо она не смотрит на мои ладони, её глаза, пропитанное яростью и гневом, казалось, смотрят мне прямо в душу. Надо разговорить и нанести удар в неожиданный момент.

— Алхимик я...

— Не издевайся!! Что вы с ним сделали?

— Я с ним ничего и не делал, а вот ты расскажешь мне, на чём я прокололся, как я понимаю, живым ты меня не выпустишь, так хоть расскажи перед моей смертью.

— Не увиливай от вопросов! — приказала она и, подойдя ко мне, слегка надавила ногой на горло.

— Как мне известно, он мертв, так расскажи, как ты меня раскрыла, кольцо?

— Да, подозревать тебя я начала из-за него, а тут убедилась... Этот круг придумал тот, чьё место ты занял. С его помощью я создаю как раз усилитель, наподобие того, что ты с собой взял, мне пришёл приказ сравнить их свойства. Я тебе рассказала достаточно, на кого работаешь?

— Клан Ясака, а ты?

— Вот как, Ксинг, ты не похож на шиноби! — надавила мне на горло.

— Я резидент... — просипел я.

— Что ищешь?

— Философский камень.

— Да ну? — она засмеялась. Время. Я хлопаю ладонью по земле и создаю несколько бетонных кольев, что на высокой скорости пронзают её. Тихий вскрик, и тело обмякает, а мне на лицо падают капли крови. Прикладываю ладонь к земле ещё раз и освобождаюсь из "пут". Встаю. Тело все ещё висит на кольях, под ним растекается лужа крови. Жаль не узнал, на кого она работает, но уже точно ясно, что не Ксинг, реакция была не та. Итак, мне надо скрыть убийство. Варианты? Их нет, нас видели совместно идущими, я не отмоюсь от убийства, алиби не организовать, я немного запачкан кровью... Итак, остался только один невероятно наглый вариант, на грани провала, надо зачистить базу, хотя всех убивать необязательно... Как там сказал Шноббс? Шанс один на миллион, но может сработать? Химеры должны взбеситься от запаха крови, но этого мало, надо чтоб они ещё и вырвались, тогда удастся скрыть произошедшее, главное, чтобы не нашли тело, и не оставить свидетелей того, как я выпускаю химер. Схему караулов знаю. Сегодня начкаром заступил капитан Блюммер, не раздолбай, чётко следует инструкциям и пусть немного инфантилен, но действовать будет быстро. Надо будет повредить линию связи... Я посмотрел на часы: 19.01... Удачно, сейчас идет смена на постах, к тому же, когда я буду проходить мимо линии провода, доклады будут окончены, учтём, караульные производят доклад операторам ТСО каждые пятнадцать минут...

Я снова приложил руки к земле и убрал колья, труп женщины грохнулся на пол. Быстро её обыскал. Ничего интересного нет. Надо привести себя в порядок и действовать быстро. Я прошёл в лабораторный санузел, смыл кровь с лица и подошв, дабы не оставлять за собой кровавые следы. Быстро стянул с себя китель, осмотрел, убрал пару пятен крови, так же со штанами. Я вышел из лаборатории и осмотрел коридор, чисто... Быстро приложил руки к двери и запечатал ее (срастил со стеной). Случайно точно никто не зайдёт. Я нахожусь на четвёртом уровне, мне надо на пятый, по пути будет лишь три поста. Займет движение до спуска на пятый уровень двенадцать минут. В тот момент, когда я пройду его, как раз начнутся очередные доклады. Мне придётся повернуть в западную сторону, но меня там не пропустят и доложат, путь до этого поста ещё две минуты. Связь надо будет обрубить до того, как подойду к нему. Да, знаю, как и где сделать... Там придётся сначала убить двоих караульных, а потом открыть клетки с химерами. Вопрос в их разумности, они не должны были же уже сойти с ума? Если нет, надо будет их убедить выдвигаться. Но это не должно быть сложно. Пока это сделаю, как раз начнётся очередная волна докладов. На поднятие тревоги на пятом уровне уйдет пять минут, до прибытия группы зачистки еще шесть минут. Как самому убраться? Попросить подождать некоторое время после моего выдвижения? Пожалуй....

Я принялся выполнять задуманное, за двенадцать минут подошёл к спуску на нижний уровень. По пути так же поймал какого-то солдата и отправил его к своим подчинённым, приказав напомнить им о разговоре трёхдневной давности...

— Стой, кто идёт?

— Иван Каменский, гос. алхимик, за материалом, — скучающим, будничным тоном произнёс я.

— Номер проекта?

— 7592д.

— Код доступа?

— 19а4.

— Проходите.

Я спокойно миновал пост и, спустившись по лестнице, прошёл схожую проверку, после чего меня выпустили на уровень. Я вышел и повернул к восточному коридору. Услышал, как караульный по ГГС производит доклад и вешает трубку. Я прошёл ещё пару метров и повернул налево в небольшой технический коридор, который связывал восточный коридор с северным, а затем с западным. Когда я вышел в западный коридор часы показали 19.24. Я начал искать линию связи. Провод, идущий по потолку, отвечающий за неё, нашёл быстро и принялся осторожно продвигаться к следующему посту. Когда до поста оставался один поворот, я встал, прислушался и посмотрел на часы. Было 19.29. Я вслушался в тишину и уловил звонкий голос часового:

— Берлога 13, это Ясень 11. Без происшествий.

Как только он доложил, я приложил ладонь к стене и создал копьё, которое перерубило нужный провод. Отсчет пошел, пятнадцать минут, потом пять и шесть. Я встал и, выйдя из поворота, пошёл к посту. Часовые увидели меня сразу.

— Стой, кто идёт?

— Иван Каменский, гос. алхимик, проверить состояние химер, — произнёс я, остановившись.

— Иоган, доложи о посетителе! Сэр, ваш допуск?

Я спокойно подошёл к часовому и медленно, но не слишком, потянулся рукой к нагрудному карману, движение должно было быть плавным и...

— Связи нет! — воскликнул в этот момент второй часовой, а я, продолжая движение, быстро хватаю ничего не успевшего понять солдата правой рукой за лицо и запускаю реакцию разложения элементов, после чего сразу рывком двигаюсь ко второму. Тот уже успел обернуться и выхватывал пистолет, когда я всадил ему в шею выхваченный левый рукой штык нож убитого ранее солдата. Быстро. Мда, расслабились парни, оружие на изготовку согласно инструкции не взяли, а один так вообще позволил мне подойти, когда второй был занят, подержать бы меня на расстоянии, так нет же. Устав всё же кровью писан... Смотрю часы 19.32. Я прохожу через пост и смотрю в окошко одной из камер, где сидят химеры.

— Я чую кровь! Ты пришёл нас освободить? — донесся крик, полный надежды, из-за двери.

— Да. Но нам придётся прорываться отсюда, оружие можете взять у убитых мной солдат, — произнёс я, после чего открыл дверь камеры. Из неё сразу выбрался здоровенный мужик и посмотрел на меня.

— ТЫ!!! ТЫ ОДИН ИЗ ТЕХ, КТО ИЗУРОДОВАЛ НАС! — прокричал он.

— Я ВАС ОСВОБОЖДАЮ!! У НИХ В ЗАЛОЖНИКАХ МОЯ СЕМЬЯ!!— крикнул я, перекрывая гвалт, который поднялся после этого.

— Ладно, мы тебя не тронем, как нам выбраться отсюда? — произнес амбал и указал одному из своих подчинённых на ещё две двери. Тут же некоторые химеры бросились их открывать.

— До того, как засекут потерю поста у нас десять минут, так что слушаем и запоминаем. Вы на пятом уровне, на нижнем, выход находится на верхнем уровне. Переход отсюда я помогу вам взять, подождите пять минут, как я пройду через пост и нападайте, я помогу вам изнутри, дальше разберёмся по ходу...

— Как мы можем верить тебе? — спросил тот же амбал.

— Я жизнью рискую, освобождая вас сейчас, и выяснять, и на разборки нету времени!

— Веди, мы будем сражаться...

А теперь осталось выжить после того, как они сойдут с ума от крови... Я уже вижу, как некоторые из них бросают на меня плотоядные взгляды... Надо поспешить...

========== часть 3 прода 12 ==========

* * *

Восточный штаб, зал брифинга

— Таким образом ситуация почти вышла из-под контроля, но нам всё же удалось остановить мятежников. На текущий момент бои ведутся в пригородах Нью Оптейна и Истсити. Реол находится в осаде, неизвестно сколько продержатся без поддержки местного населения. Юсвелл пал. Реска разрушен. Уничтожено ещё две наши лаборатории, и сегодня в положенное время не вышел на связь полковник Бессменный. Ситуация тяжелая, на текущий момент у нас осталось три лаборатории и осталось мало специалистов. Войска Северного и Восточного округа приведены в боевую готовность и стягиваются к границам. Войска мятежников из-за обширной поддержки не понесли потерь в численности, — закончил свой доклад полковник Веллингтон, после чего отошёл от карты и сел за стол.

— Хреново, — произнес смуглый лысый полковник, с задорно торчащими усами, — очень успешно прошло наше наступление, как я вижу, только вот что-то наступаем мы в обратном направлении, да Веллингтон?

— Не тронь мальчишку, Гран, — произнес генерал, — сам бы не факт, что справился, что там с исследованиями алхимических усилителей?

— Кристальный алхимик всё ещё работает над этим, сэр, — произнёс, на секунду сморщившись, Браско Гран.

— Ну вот, всё ещё нет результатов... — разочарованно вздохнул старик, — надо было отдавать их не Марко, а Бессменному, тот даёт лучшие результаты... Каупфтман, а ты что скажешь?

— Мы обнаружил трёх шпионов Ксинга и Аэруго. Вывели и ведём наблюдение за тремя агентами безопасников. Были подтверждены нежелательные связи Пылающего и Беспечного алхимиков. Пылающий нас более не побеспокоит, а Беспечный оказался в одной из уничтоженных ишваритами лабораторий. Каменский пока чист, но сегодня не вышла на связь лаборатория, где он находится, расследование будет проведено при первой возможности, — доложил одноглазый.

— Генерал, на текущий момент своими силами мы не справимся с мятежниками, — произнёс последний офицер, носящий погоны генерал-майора. — Я провёл разговоры, как вы велели, и нам помогут корпус генерал-лейтенанта Шнеселя Северного Округа и корпус генерал-лейтенанта Ринауна из Южного округа. Нам придется поделиться разработками химер с ними. Касательно материала для исследований — недостатка в нём не имеется, только половина наших лабораторий уничтожена, так что у нас образовался даже некоторый резерв. Из-за схемы обмена данными между ними, придуманной месяц назад подполковником Ростманом, удалось не допустить утечки и исчезновений сведений при разрушении лабораторий.

— Ясно, полковник Веллингтон, вы освобождаетесь от своей должности, в виду несоответствия ей, займись пока курированием проекта 17. На место Веллингтона я назначаю вас, полковник Браско. На этом сегодняшнее совещание закончено, приступить к выполнению обязанностей.

* * *

Flashback

* * *

Я подбегал к кабинету Бессменного, вот-вот должны были объявить тревогу. Пришлось остановиться и посмотреть на солдата, который преградил мне проход:

— Сержант, химеры прорываются сюда с нижнего уровня, линии связи не работают, была диверсия, хватай всех, кого можешь, и к проходу на уровень! Нельзя, чтобы они прошли его!

Тот смерил меня обеспокоенным взглядом, махнул своему напарнику, и они бросились прочь отсюда. Я отдышался и, постучав, вошёл в кабинет. Бессменный вставал из-за стола.

— По какой причине вы ко мне явились, майор?

— Сэр, произошла диверсия, снизу прорываются химеры, и отсутствует связь с нижним уровнем! — тут, прямо секунда в секунду, подтверждая мои слова, зазвучала сирена тревоги. Вот и прошло пятнадцать минут со времени освобождения химер. Как хорошо, что кабинет находится недалеко от перехода, иначе я бы не успел...

— Майор, ждите меня за дверью и никого не пускайте, потом движетесь со мной согласно пятой схеме эвакуации, исполняй!

Я мигом выскочил за дверь и встал рядом с ней. Как я понимаю, сейчас он должен забрать самые важные результаты исследований и выдвинуться с ними... Это как раз и будет тот шанс. Я приготовил револьвер к бою. Через три минуты из двери выскочил Бессменный, неся в каждой руке по чемодану.

— За мной! — крикнул он и побежал, повернувшись ко мне спиной. Вскидываю револьвер и стреляю, в ту же секунду что-то толкает меня в плечо, и я падаю, слыша грохот упавших на землю чемоданов. Упав, в ту же секунду перекатываюсь вбок, и смотря назад вижу держащего в руке винтовку того самого сержанта, которого отослал за помощью. Выстрел револьверов, тот скрючивается и хватается за живот, ещё один выстрел, и он затихает. Чувствую, как что-то липкое стекает по левому плечу. Достаю бинт из нагрудного кармана и начинаю снимать китель, время пока есть, надо остановить кровотечение. Как только я снял китель, из другого прохода подбежала пара солдат.

— Сэр! Мы слышали выстрелы! Что здесь произошло? — крикнул один из них.

— Помогите с раной, — приказал я. Один из них тут же закинул винтовку за спину и стал сноровисто перебинтовывать мне плечо. Я тем временем продолжил:

— Тот сержант оказался диверсантом, он убил полковника и затем попытался убить меня. Очень удачно момент подловил, гад, мы спиной к нему были. Ты, — ткнул я рукой в того, что стоял и отслеживал ситуацию, — как только я поднимусь, берёшь оба чемодана и следуешь за мной. Идем по пятой схеме. Вопросы?

— Никак нет!

Тем временем раздались выстрелы со стороны прохода на пятый уровень, вот химеры уже прорвались сквозь переход, не зря я там алхимией ослабил двери. Надо спешить. Солдат закончил бинтовать, быстро натягиваю на себя китель, морщусь из-за боли в плече, и мы бегом устремляемся вверх.

* * *

— Курт! — прокричал Финч, как только зазвучала сирена тревоги: — Вы нашли Шнобби?

— Только что звонил дежурный по четвертому уровню, сообщил, что Шнобс три минуты назад прошёл.

— Какого хрена он там делал? Он будет в пятой точке раньше нас, если сообразит, до него же вестовой не добрался... Курт, Швейк, выдвигаемся!

* * *

Шнобби-Шноббс только что закончил играть в покер в офицерской комнате досуга... Несмотря на все его недостатки, вроде непохожей на человека внешности, кучи прыщей на лице, вечно тлеющий окурок у него в зубах, и пропитый голос, он, тем не менее, каким-то неимоверным образом умудрялся располагать людей к себе, вот и сейчас он возвращался к себе на уровень, чтобы сообщить Финчу, что он выиграл три комплекта полевого обмундирования, и ближайшую неделю никто из них заступать в наряд не будет, ибо такова воля карт, ну а, если честно, то в этот раз никто не заметил, как он шельмует и, разумеется, он скажет, вернее, правильно сказать собирается сказать, Финчу лишь про один выигранный комплект и про наряды... Или же стоит сказать только про наряды? Вот в таком благодушном настроении и застала Шнобби-Шноббса объявленная по базе тревога. Настроение его с отметки благодушное мгновенно опустилось ниже плинтуса, а ведь теперь надо бежать к пятой точке, где он встретит своих, вот только он не был уверен, что помнит, где находится искомое место...

* * *

Я с двумя солдатами бежал к переходу на третий уровень, как вдруг услышал знакомый крик:

— О! Сэр!!! Подождите!!!

Я посмотрел на крик, из конца коридора мне орал Шнобби. Какого лешего он тут делает? Если он бежал по этому коридору, то он явно бежал не к нашему месту сбора. Я остановился и подождал его, после чего мы уже вместе побежали... Через тридцать минут я был в диспетчерской номер двадцать три, куда по тревоге заступали мои люди (пришлось покорпеть над боевым расписанием и принести кое-кому пару бутылок, чтобы мы все заступали по тревоге в одно и то же место), уже в сборе со своей командой и двумя непрошеными свидетелями. Отпускать их было нельзя, убивать тоже, не спрячем трупы, хотя я же алхимик... Но даже если так, убивать налево и направо, подчинённые не поймут, сначала попробуем миром.

— Швейк! Шноббс! Никого не пускать... Курт за ТСО!

Как только все заняли свои места, и я собрался обратиться к этим двум, Вебер прокричал:

— Сэр, докладывают с верхнего поста, КПП ?1, вход в базу обнаружили ишварцы!

* * *

End flashback

Я выбрался, мы выбрались... только вот не все, далеко не все... Я вздохнул и посмотрел на Курта...

— Есть идеи, куда нам идти?

— Не знаю, местность почти везде одинаковая. Мы оглядели со склона холма каменистую равнину, покрытую чахлым редким кустарником.

— С водой проблем не будет, — произнес я.

— Шнобби и Финч, как думаешь, выжили?

— Не знаю, но после обвала я слышал с той стороны их голоса... Главное, чтобы ишварцы их не добили, ведь с химерами мы справились...

Вкратце база продержалась три часа, когда ишварцы ворвались на первый уровень, а остатки химер в то время начали нападение на третий, я понял — надо линять. Мы двинулись к одному из чёрных ходов, но на пути наткнулись на тройку ишварцев... Жаль Швейка, но он хоть не успел ничего понять... Затем мы натолкнулись на пару химер, и погибла пара солдат, что были со мной с нижнего уровня, а Курт был ранен. Далее, когда мы входили в коридор глубине лагеря, раздался взрыв и произошел обвал. Я и Курт у выхода, и Шнобс с Финчем, запертые с другой стороны. У них есть шанс выбраться, если смогут найти старый воздуховод — как я знал, он был расположен недалеко, а вот выход с другой стороны холма... Солнце медленно клонилось к закату.

— Курт, если они могли выжить, то только через старую вентиляцию. Ты знаешь, где она выходит на поверхность?

— Да, я был там один раз, через час доберёмся, думаешь они там?

— Или там или мертвы, вперёд, нам надо двигаться, пока ишварцы не начали прочесывать местность...

Теперь предстоял впереди долгий путь под солнцем, без припасов и с погоней на плечах. Прям как в старые добрые времена. Я ожесточенно ухмыльнулся. Как же хорошо, что у ишварцев нет собак...

* * *

Комментарий к часть 3 прода 12

по-прежнему есть ощущение какой-то корявости, что порой мешает писать. Пишите, если что надо поправить.

========== часть 3 прода 13 ==========

* * *

Капитан Арчер возвращался в Централ из Истсити. Настроение его было паршивое... Гражданская война разгорелась слишком стремительно, а потом застыла в неустойчивом равновесии. Ему так и не удалось узнать, что послужило причиной, нет, повод он знал, и даже предполагал заинтересованные стороны этого конфликта... Вот только ничего конкретного ему узнать так и не удалось. Начальство не погладит по голове, ведь он так и не узнал ничего нового и не сумел добыть нужной подтверждённой информации. Все люди, которых он расспрашивал, либо вскоре погибали, либо что-то недоговаривали, но докопаться до них у него не оставалось никакой возможности... Разве что удалось выяснить, что полковник Веллингтон является сопричастным к творящемуся тут беспорядку, но ему не удалось расспросить его основных трёх помощников — майора Клайдана перевели в Централ, подполковник Уилконс был убит, а Каменский как растворился среди всей этой мути, так больше и не появлялся. Неясно, сгинул ли он или сопричастен, впрочем, сопричастность его является явным, но, увы, недоказанным фактом. Интересно, что удалось бы нарыть, если ему удалось связаться с ним? Хотя, скорее всего, ничего нового, Беспечный алхимик сумел рассказать, перед тем как его достали, о сети лабораторий, где нарушается табу, и где армия пытается создать совершенных солдат, но документов и нечего прочего, подтверждающего эти сведения, обнаружить не удалось... Арчер грустно выдохнул и, достав сигарету, закурил в купе... Все оставшиеся ниточки оборваны... Да, он выявил пару шпионов сопредельных государств, но это не то, что было нужно, впрочем, главное, что он хоть не с совсем пустыми руками едет. Он достал из нагрудного кармана фотографию, на которой были изображены несколько офицеров, офицеров пусть и служащих в одном округе, но находящихся в разных отделах и по идее никак не связанных между собой, разве что, если только они подчиняются напрямую командующему округом, но не удалось узнать, был ли он там в тот день... Три заговорщика известны — на фотографии был изображен Кристальный алхимик, Веллингтон и Каупфтман. Эта единственная оставшаяся нить, но она не в его компетенции... Как жаль, что не удалось получить документальные подтверждения, вот бы что-нибудь произошло, что сможет ему помочь... Тут, словно отвечая на его мысли, вздрогнул поезд, и в следующий миг началась нещадная тряска, и раздался дикий скрежет. Капитан выругался про себя, нападение ишварцев — это явно не то, что может ему хоть как-то помочь...

* * *

Стемнело... Мы наконец-то пробрались на другую сторону холма.

— Курт, далеко ещё? — шёпотом спросил я.

— Не, мы почти на месте, недалё..

— Стойте на месте, стрелять буду!!! — раздался позади нас прокуренный, панический вскрик.

— Шноббс, отставить панику! — не очень громко, но так, чтобы он меня услышал, прикрикнул я.

— Сэр, это и вправду вы? Это очень хорошо, что я на вас наткнулся, тут такое творилось! — донеслась до меня его речь, произнесенная на одном дыхании, после чего раздались шорохи, из темноты неожиданно выскочил невысокий силуэт...

— Это ты успеешь рассказать, где Финч? — прервал его я.

— Сэр, я небольшую пещерку нашёл, там на всех нас места хватит, он там, а я смотрю тут... всякое... Пару раз мимо ироды проходили...

— Веди, — приказал я, и Шноббс, пригнувшись, быстро захромал впереди нас... Захромал, хромой в разведке, значит с Финчем всё возможно ещё хуже... Из-за туч на небе выглянула луна и осветила идущего впереди Шноббса. Пятна крови на спине и небольшое, расползшееся до самого низа пятно крови. Засохшее. Крови не земле я не увидел. Хорошо, явных следов нашего передвижения из-за его раны нет. Через некоторое время мы достигли неприметной расщелины, и, после того как Шнобби свистнул три раза, мы проскользнули внутрь. Естественная пустота оказалось не особо большой, но, тем не менее, места нам хватало, так же имелось несколько дырок в потолке, и проникающий через них лунный свет позволял разглядеть хоть что-то... Как только мы вошли, Шноббс сказал:

— Сэр, это надо было видеть, их там было столько, а Финч их всех уложил, одной левой! Правда он теперь без этой левой остался, вот, сэр, посмотрите на него, кажется, ему стало лучше... — после этого он указал на силуэт того, что можно было принять за длинный продолговатый камень. Я приблизился. Финч лежал без сознания, дыхание его было спокойным и едва слышным. Левой руки не было, культя была чем-то перетянута. Я приложил руку ко лбу. Жар. Я потянулся к чудом уцелевшей висящей на мне полевой сумке и достал оттуда аптечку. Так, я недавно закинул туда какое-то экспериментальное гемостатическое средство, где же этот порошок... Наконец, я нашел упаковку. После этого я приготовил нормальный резиновый жгут и снял ту хрень, что заменяла его. Кровь тут же хлынула с новой силой. Выматерившись, я быстро наложил нормальный жгут, после чего открыл ножиком упаковку с порошком и, обсыпав рану, крепко прижал и продержал минут десять. Тем временем другой рукой я достал из аптечки обезболивающие и собирался заполнить шприц, как Шнобби произнес:

— Сэр, не спешите, я ему дал курнуть дурман-траву, он сейчас боли не чувствует...

— Ясно, сразу ты сказать, конечно, не мог... А как взаимодействует с жаропонижающим твоя трава, ты не знаешь?

— Да как, наверно, никак, сэр...

Я лишь вздохнул и полез за жаропонижающими и противовоспалительными таблетками, хуже вряд ли станет... Как только я закончил возиться с Финчем, Шнобби спросил меня:

— Сэр, а что это за чемоданчики вы приволокли? Мне, да и Курту наверно, тоже интересно это знать...

— Согласен со Шноббсом, всё-таки вы устроили этот переполох из-за них, — устало выдохнул Вебер, сидевший возле выхода, наблюдая за подходами...

— Эй, я ответственен только за химер, ишваритов никто не ждал, наверно, Иогаль им успел что-то сообщить... Как Финч руку потерял?

— Химеры, — вздохнул Шнобби, — их было две, а патронов не хватило, вот и пришлось так... Я-то почти не пострадал, а вот Финч... А знаете что самое обидное, сэр? Это то, что я только сумел выиграть нам освобождение от нарядов на две недели, да форму новую! Я же не успел её получить!

Мы с Вебером синхронно рассмеялись, чувствуя, как нас отпускает напряжение, Шнобби такой Шнобби... Жаль Швейка... Впрочем, мне и самому интересно, что я утащил...

— Курт, выйди наружи, я сейчас зажгу фонарь, посмотри, как видно будет...

Как оказалось, снаружи видно не было, так что я открыл один из чемоданов и стал просматривать документы, наружу лучше ещё день не выходить, надо дать парням отлежаться...

* * *

Закончил я с беглым просмотром документов как раз с рассветом. Что я могу сказать, это абсолютная удача. Первое — в одной из инструкций руководству после прекращения исследований стояло требование уничтожить весь персонал базы, это раз. Оказалось, что кто-то уже создавал химер с помощью философского камня (тут я вспомнил историю Анны Роуз), а мы двигались к такому же результату, но без его использования, это два. И на этой базе создавали философский камень, при этом документация по методике создания присутствовала, это три. Но вот, к сожалению, первую и пока последнюю партию в три штуки отправили за два дня до сегодняшнего происшествия. Так же я нашел пару писем Бессменного, в которых писалось, что он подозревает Скользящего Алхимика в связях с тайным обществом Туле, чьими целями являлось достижение личного бессмертия за счет алхимии. По всем параметрам это было нечто... Я, наконец, добыл тайну создания философского камня, я запомнил всё, что смог из недостающих звеньев, связанных с тем, что было найдено ещё в Драхме, и теперь передо мной встал один из вопросов — что же делать дальше? По правде говоря, я уже мог сваливать из Аместриса — основную свою задачу я выполнил, но, тем не менее, я не хочу допускать распространения таких знаний, это приведет к ещё большим жертвам, значит, про философский камень молчим, передаём документацию по химерам и остаёмся тут. Я всё ещё не узнал, как появились гомункулы, что они из-себя представляют и какие цели преследуют. Учитывая окончание войны между Кретчетом, Аместрисом и Драхмой — а именно, исчезновение огромного количества людей на определённой территории, можно сделать два вывода — гомункулы опасны для меня и моей родины, они создали невообразимо мощный философский камень, использовав армии трёх государств в качестве сырья. Как они это сделали, это ещё тот вопрос... Но тот камень надо найти и уничтожить, или исчерпать его ресурс. Оставлять его в руках гомункулов смертельно опасно. Итого получается, что мне придётся остаться здесь на ещё чёрт знает какое время. Из ближайших трудностей — выжить в этой пустыне, затем надо будет отбрехаться на допросе, ведь ясно, что выживших опросят по максимуму. Надо будет так же узнать, не уцелел ли кто ещё, и может ли это чем-то грозить, но сначала надо выжить. Я оглядел пещерку: Курт спал, Финч ворочался, а Шноббс, сидящий у выхода, заметив мой взгляд, спросил:

— Что вы так смотрите, что-то случилось, командир?

— Да, Шнобби, я расскажу, как все встанут. Я узнал нечто очень важное, и вы имеете право это знать...

* * *

Комментарий к часть 3 прода 13

наверно еще завтра прода будет, но не обещаю. как пойдет... Почему так говорю, так просто потому, что собирался написать про Ческу, а написал это)))

========== часть 3 прода 14 ==========

* * *

Анна Роуз зашла в свою комнату и, не раздеваясь, грохнулась на свою кровать... Всё, что она хотела, это уснуть... С тех пор как она стала личным помощником Джона Доу, свободного времени было катастрофически мало — уходила в семь утра, возвращалась в одиннадцать вечера с красными и воспалёнными от постоянного чтения глазами. К сожалению, она стала замечать, что у неё ухудшается зрение и, как только она собралась подать заявку на отпуск, случился аврал — престарелому Доу пришло письмо, очень печальное письмо, повествующие о судьбе его единственного родственника — внука. Бедный старик не выдержал печального известия и словил инфаркт... К счастью, она оказалась в тот момент рядом, и архивариуса удалось спасти. Сейчас он лежал в госпитале Центрального штаба под уходом лучших медиков страны, а вот вся работа свалилась на неё, как на его заместителя. Анна устало глядела в потолок, не было сил, чтобы раздеться и по-нормальному улечься спать... Кто же знал, что этот старик умудряется координировать столько дел? И самое главное, она ведь только вошла в ритм и сумела рационализировать свою работу, и начала приходить домой на пару часов пораньше, как случилось это, ясно теперь, что её в отпуск никто не отпустит... Тут за комнатой раздались шаги и раздался крик пожилой мадам Розмерты, у которой Анна снимала комнату:

— Ческа! Милая, с тобой все в порядке? — как только крик стих, дверь резко распахнулась, и на пороге показалась высокая и очень худая, словно высушенная, мадам Розамерта. Она взглянула на Анну, валявшуюся у себя на кровати одетой, и произнесла:

— Боже! Не стоит так перенапрягать себя! Завтра я схожу к этому твоему начальнику и выскажу всё, что о нем думаю! Ты же только собиралась уйти в отпуск!

— Не надо, это не его вина, — усталым и безэмоциональным голосом произнесла Ческа, — у сэра Доу пропал без вести в Ишваре единственный внук, а сам он схлопотал инфаркт и сейчас в госпитале. Мне пришлось выполнять и его работу тоже.

— Ох ты ж, что ж творится! — воскликнула мадам, сердобольно взмахнув руками, и, подойдя к кровати Чески, хотела что-то сказать, как заметила, что та уже спит. Мадам Розамерта раздела уставшую девушку, накрыла её одеялом, аккуратно повесила форму и отправилась вниз на кухню пить чай... Ей не спалось... Она была старой больной женщиной и понимала, что век её подходит к концу, знакомых осталось крайне мало, единственные живые родственники давно эмигрировали, и она получала от них весточки в лучшем случае раз в год. Чтобы не чувствовать своё одиночество, она и решила попробовать сдать комнату, и попросила своего знакомого найти приличного постояльца. Затея удалась на все сто процентов — Ческа оказалась общительной, милой, трудолюбивой девушкой, не отказывающей в помощи. Несмотря на ее напряженный график работы она умудрялась помогать старушке по дому, и в выходные дни они довольно часто общались на различные интересные темы... Ощущение того, что дом не пуст, а в нём есть тот, кто в тебе нуждается, придавало сил мадам Розамерте, и она прикипела к своей подопечной, как к своей внучке... И теперь она волновалось за неё. Наблюдая за Ческой, она видела, что её что-то гложет, и девушка работает как одержимая, даже в её комнате были рабочие бумаги... "Девочка, что же с тобой случилось, и что же ты ищешь, почему тебе бы не открыться мне, возможно, я смогу помочь", — порой хотелось сказать ей, но она молчала, молчала, ибо считала, что та, если сочтет это важным, сама ей расскажет, а она лишь проследит за тем, чтобы у неё были силы...

* * *

— Сержант! — раздался грубый мужской крик, девушка, что в то время стояла на стремянке и засовывала на полки книги, от неожиданности вздрогнула, потеряла равновесие и, выпустив из рук последнюю оставшуюся книгу, полетела вниз вместе со стремянкой, однако не успела она упасть, как её подхватили сильные руки, и над ней склонилось лицо, это было широкое и могучее лицо, с пышными светлыми усами, но, что больше всего привлекло внимание Чески, это длинный светлый чуб. В тот же миг на голову усача упала раскрытая книга, а затем скатилась и упала на живот девушки. Ческа схватила книгу правой рукой, не позволив ей упасть дальше на пол, и пристально взглянула на мужика. Тот оказался понятливым, он сразу опустил её на пол, и тут стал заметен его рост и стать — он оказался здоровенным амбалом, не меньше двух метров ростом. Ческа машинально сделала шаг назад и разочарованным взглядом посмотрела на лестницу.

— Прошу прошения, я не ожидал, что напугаю вас, позвольте я помогу, — произнес мужик и, подняв стремянку, поставил ее на место.

— Ничего страшного, — устало улыбнулась Роуз, — вы что-то хотели?

— Да, я здесь от Северного округа, я принес пару документов в архивы, — он указал на пару чемоданов, что стояли при входе в комнату и были размером с маленькую тележку каждый, — Я — Алекс Армстронг, на днях получил звание государственного алхимика и был направлен сюда, но я не вижу сэра Доу...

— Ясно, он вчера попал в госпиталь, я пока исполняю его обязанности, меня зовут Ческа Краун, вы недавно получили звание? Я припоминаю пару документов, Оливия Армстронг — ваша сестра?

— Да, это моя великолепная сестрёнка, а почему вы спрашиваете?

— Ну, я видела пару документов и могу сказать вам, что вы останетесь в Централе... Ваша сестра постаралась... Так вы сейчас свободны?

— Как только отдам документы сэру Доу.

— Вы не отдадите документы сэру Доу, вы отдадите их мне и поможете расположить их в архиве, — произнесла Анна властным, спокойным, холодным тоном... Да, она младше по званию, чем этот новоиспеченный майор, но, судя по всему, тот в армии пока недавно, а вот приказ тоном Снежной Королевы может сработать, возможно сработают рефлексы подчинения старшей сестре, по слухам она тот ещё командир, и хоть на одно дело да получить помощника. Новоиспеченный военный от тона Анны на секунду впал в ступор и механически кивнул.

— Ну вот и отлично, — произнесла Ческа, мягко улыбнувшись, — пошли, поможешь.

— Род Армстронгов имеет отличную библиотеку, которая передаётся в нашей семье из поколения в поколение, так что я без труда разберусь с этим, — произнес Алекс, приняв героическую стойку и сделав одухотворенное лицо.

"Это может быть забавно", — мелькнула мысль в голове Чески...

* * *

Капитан Арчер раздражённо смотрел на проходящих мимо солдат. Нападение на поезд было отбито, и он даже не пострадал, несмотря на сошедший с рельс поезд, и необходимость изрядно пострелять... Наиболее его удручал тот момент, что фотография, которую он убрал в начале заварушки в нагрудный карман своего кителя, изрядно пострадала — прямо перед ним просвистели осколки, и один из них пролетел сквозь этот оттопыренный карман... Считанные миллиметры отделили его от смерти, был бы он хоть чуточку впереди и всё, поминай как звали... Так что теперь у него есть не один вещдок, а два, вот только половинные... Арчер вздохнул. Как передали, следующий поезд подъедет к месту часа через два, в это время вероятна повторная атака, так что расслабиться не удастся, но, тем не менее, пока есть возможность, он отдохнёт. Капитан облокотился на крышу валяющегося на боку вагона и прикрыл глаза. Часовые расставлены, если что, тревогу должны будут поднять...

* * *

— Сэр! Сэр! — кто-то тряс меня за плечо. Я открыл глаза и осоловело заморгал, впрочем, в следующий миг я полностью проснулся, ибо ничто не приводит в себя лучше, чем обеспокоенное, нечеловеческое лицо Шноббса, мелькающее непосредственно перед тобой.

— Капрал? — произнес я и только потом понял, что спросил что-то не то.

— Какой капрал, сэр? Вы что-то путаете, впрочем, я разбудил вас, как вы сами приказывали — как все проснутся. Я не хотел будить, решил дать вам ещё чуток поспать, но Финч меня убедил, вы же знаете, сэр, каким он может быть убедительным, — зачастил Шноббс, а я страдальчески прикрыл глаза. Как только он замолк, я сел и обвёл помещение взглядом. Внимание всех сконцентрировалось на мне.

— Значит так, пока вы приходили в себя, я прочёл те документы, что удалось утащить и могу сказать, что был прав. Итак, народ, руководству базы были поставлены инструкции по завершении исследований пустить весь персонал в расход, это раз. Второе, тут так же проводили ещё одно очень секретное исследование из-за которого нас и собирались грохнуть. На нашей базе проводились успешные исследования по созданию философского камня.

— Но, сэр, если исследования успешны, то это отлично, я, правда, не понимаю, как это касается нас? — спросил меня Финч.

— Всё просто, философский камень создается из людей, и по окончании проектов нас должны были пустить, как возможных свидетелей, на сырьё.

— Ни*уя ж себе, — присвистнул Шноббс, Курт стиснул зубы, а Финч закаменел лицом.

— Ладно, так же я прихватил с собой документацию на химер, но это особым секретом не являлось, я знаю, что все знали, чем мы занимаемся... Мы уничтожим документы по философскому камню, а по химерам вынесем, представимся героями, что спасли последние данные из лаборатории. Показания согласуем позже, у нас есть время до заката. Двигаться будем, как только начнет спадать жара, и всю ночь до рассвета. Днём спим, пережидая жару. Направление движения — восток, при возможности берём языка, всё ясно?

— Да, командир, вопросов нет, — протянул Шноббс, попыхивая очередным окурком.

— Иван, ты всё так же хочешь остаться в армии? — спросил меня Финч.

— Нет, не хочу, но я хочу найти тех гадов, которые организовали эти бесчеловечные исследования, и разобраться со всем этим раз и навсегда.

— Командир, вы хотите их всех убить? — спросил меня Шнобби.

— Это не сработает, найдутся другие, кто захочет создать камень, — произнес Курт.

— Единственный способ проконтролировать всё это — это быть у власти, — произнес Финч.

— Так что мы в вас верим, — произнес Шнобби и сделал очередную затяжку.

Я на мгновение оцепенел, это что они мне фюрером стать предлагают?! Я закашлялся...

— Вот только, сэр, не факт, что я смогу вам помочь, — произнес Финч, махнув культей, — меня отправят в отставку...

— Ничего, ребят, я вас не подведу, и, Финч, мы скинемся тебе на автоброню.

— Командир! У меня же нет денег!!! — возопил Шноббс.

— Не парься, я удержу их из вашего жалования, — ухмыльнулся я.

— Да ладно те, Шноббс, — хлопнул того по плечу Вебер, — ты ещё нам так и не объяснил, откуда у тебя те три лишних гранаты взялись, так что на это скажешь?

— Да вы все хотите лишить бедного старого Шноббса денег! Как вам не стыдно! Мне же нечего будет отослать тётушке! Она принимает ювелирку только с камнями! — Шноббс понял, что сказал что-то лишнее, и тут же захлопнул рот.

— О-о-о, так вот кто выкупил в ломбарде заложенные кольца, в том числе и колечко подполковника Уилконса, так значит из-за тебя тогда шмонали всю часть... Как хорошо, что старушка процентщица не вспомнила твой вид, — захохотал Курт.

— Я что-то такого не помню, — произнес я, нахмурившись.

— Это было когда в вы Реск ездили, вы не могли знать, — произнес Финч.

— Ладно, хватит языками чесать, — прервал его я, — отдыхаем и готовимся к ночному выступлению.

* * *

Комментарий к часть 3 прода 14

не знаю, как получилось, но вроде норм. жду тапки. старался написать побольше, однако снова получилось три стр... кхм, не нашел фамилию Чески, так что выдумал. Не имею понятия, какое звание ей дать.

========== часть 3 прода 15 ==========

Комментарий к часть 3 прода 15

как всегда три стр. если видите недочеты пишите, поправлю. пока идет экшн.

* гашишины — ассасины

* * *

В непроглядной тьме раздался шорох. Я обернулся и увидел знакомый силуэт.

— Курт, сколько? — спросил я вернувшегося из разведки сержанта.

— Я насчитал четверых часовых, да три палатки, с грузовой машиной, один из них спит, — ответил он.

— Сколько народа может быть внутри? — продолжил я.

— Каждая может вместить до четырнадцати человек, но это не так, часовых слишком мало, — ответил Финч.

— Ясно, задача такая, тихо снимаем часовых, при невыполнении кидаем гранату в палатку и отступаем, в случае успеха проникаем в одну из палаток и берём языка. Так же, по возможности, будьте осторожными, вполне вероятно наличие внутри палатки, как минимум, по одному не спящему человеку, хотя чёрт ишварцев знает, но думаю, лучше перестраховаться. По взятии языка, если всё пройдет тихо, стараемся незаметно уйти, — что-то не так, а, ясно: — Кстати, где Шноббс?

— Я здесь, сэр! — раздался голос у меня из-за спины, тихо подкрался, пройдоха.

— Вот и хорошо, Финч, ты как, осилишь своего часового?

— Да, смогу, — поморщился он.

— Сэр, у меня есть предложение, — произнес Шноббс и выплюнул давно потухший бычок, после чего замер, смотря на него грустным взглядом.

— И?

— Вы же алхимик, трансмутируйте нам сонный газ и...

— Не знаю формулу, — перебил его я.

— Ладно, а как насчёт длинной и острой стальной спицы?

— А зачем она тебе? — я, как и прочие, с удивлением уставился на него.

— Ну, сэр, понимаете, когда я ещё служил в войсках Аэруго, был у нас один военный конфликт, так вот меня и Колона, сержанта моего, отправили вражеский лагерь валить, ясно дело, мы ничего не смогли сделать, но это днем, а ближе к вечеру я вспомнил, как ко мне однажды в гости заехал гашишин*, и его рассказы про пару его рабочих случаев, где он...

— Короче, — приказал я.

— Ну, можно подкрасться к спящему человеку и воткнуть спицу в ухо, и оно не заметно сразу будет, что он мертв, — быстро протараторил Шноббс.

— Ты это делал?

— Д кхм, нет, но... — замялся он.

— Отлично, тогда ты пойдешь первым, спица тебе будет, снимаешь того единственного часового, который умудрился уснуть, потом твой тот, что у костра, лучше Финч на подстраховке останется. Вебер, ты берешь часового, двигающегося вокруг лагеря, мой — у машины. Сигналом к атаке будет крик кукушки, Финч, сигналишь ты, как только убедишься, что все займут позиции, и Шнобби снимет первого, если кого-то видно не будет, то засеки от текущего момента десять минут.

Шнобби сработал чисто, прислонил убитого назад к дереву, создавая впечатление, что тот просто облокотился на него, после чего незамеченным прокрался к тому, что стоял у костра. Сигнал. Я метаю нож в шею, часовой падает и хрипит. Слышен ещё звук падающего тела, Курт сработал... Почему нет звука от костра? Я достаю штык-нож и поворачиваю голову, после чего наблюдаю, как Шнобби тихо опускает на землю последний четвёртый труп. Мы все замираем и прислушиваемся. Тихо. Только слышится потрескивание костра... Указываю Шнобби на среднюю палатку и показываю язык. Тот кивает и скрывается в проходе. Подумав пару секунд, решаю отойти от плана, и указываю Веберу на ту палатку, что ближе к нему, а сам в то время, подкравшись тихо, прохожу в последнюю. Темно, ничего не видно, слышно только дыхание спящих солдат, вроде шесть. Стою жду, когда привыкнут глаза. Начинаю что-то видеть и крайне медленно и осторожно подхожу к ближайшему спящему. Осмотр. Не могу понять, кто он. Нет видимых признаков различия, указывающих на его роль в этом отряде местных партизан. Значит, придется убить, жаль хотелось бы захватить главаря. Одной рукой зажимаю рот, а второй бью в сердце ножом. Краткий рывок, тело обмякает. Так же проходит с остальными. Остался последний. Не повезло ему, убьем уже после допроса... Как только собрался его оглушить, как снаружи раздался крик, и спящий резко открыл глаза, в тот же миг вытаскивая из-под кучи ткани, что ему служила подушкой, руку с кинжалом и наносит мне удар. Не успеваю парировать — я уже ударил, и нож должен был проткнуть ему горло, но из-за того, что он сместился, удар проходит по касательной, а я чувствую боль в боку. Возвратным движением на себя вспарываю горло жертве. Звон, металлический. Перевожу взгляд на левый бок. Рука мертвеца лежит на земле вместе с кинжалом. Повезло — лезвие попало прямо на ребро. Поднимаюсь и стремительно выхожу из палатки. Вижу лежащего на земле Шноббса и стоящего рядом Финча, достающего из валяющегося рядом со Шноббсом тела штык нож. От Шноббса доносится стон. Тут из третьей палатки выходит Вебер, неся на плече оглушенного солдата.

— Что произошло? — спросил я.

— Шнобби вытаскивал языка, когда тот вдруг очнулся и умудрился вмазать по башке, — произнес Финч и устало осел. — Сэр, вы не взяли?

Я помотал головой и, глянув на Курта, произнёс:

— Свяжи единственного языка и поскорее.

Шнобби уже пошевелился, после чего вновь застонал. Я подошел к нему и осторожно перевернул его на спину. Левый глаз весь заплыл кровью. Плохо, мощный удар, сильное сотрясение мозга наиболее вероятно.

— Финч, жить он будет, надо залить его кровью, а ты, Шнобби, как я скажу лежи и не шевелись, мы тебе поможем, — в ответ мне достался тихий стон.

— Сэр, я связал его, — обратился ко мне сержант.

— Отлично, положи его так, чтобы он видел Шнобби.

Пока Курт перетаскивал пленника, Финч, не парясь, обмакнул Шнобби в лужу крови, что натекла из его несостоявшегося убийцы, после чего перевернул его на спину. Шноббс так же постанывал время от времени. Я тем временем, приказав Шнобби молчать, начал приводить пленника в себя. Дальше последовала сценка с злым и очень злым, горящим праведной местью, допрашивающим. Не помогло, пришлось начать полевой допрос по-жёсткому. Я не церемонился и применил некоторые из тех методов, что использовали турки на наших, так что через полчаса соловей запел. Из его песни стало известно следующее. Во-первых, это был небольшой перевалочный пункт для малочисленных групп, и ближайшие пару дней никого не ожидается (что на веру принято не было, хотя под пытками он показания не изменил). Во-вторых, уже как дней пять-шесть к западу от нас в восьмидесяти километрах идут непрекращающиеся налёты на железнодорожные пути. В-третьих, мы прояснили наше местоположение, и нам стало ясно, что ближайшее наше воинское формирование как раз и находиться на этих железнодорожных путях, где недавно сбили поезд, и не дают эвакуироваться солдатам как раз почти всю эту неделю. Тут очевидно, что наши из-за чего-то не хотят оставлять тот поезд, иначе просто двинулись бы пешком, наверно, груз ценный. Интересно, может, там пара красных камешков лежит? Впрочем, вряд ли. После окончания допроса я кивнул стоящему за спиной пленника Финчу, и тот быстро убил, не дав ему ничего понять. Исходя из ситуации было принято решение: с рассветом двигаться на машине, пешком мы бы прошли этот путь, но раненый Шноббс, а также ещё необходимость тащить на себе припасы... Все-таки мы поголодали несколько дней, пока не наткнулись на этот лагерь, так что хорошо хоть от голода ослабнуть не успели, хотя, это как сказать... Финч-то тоже еле ходит... Так что рискнем, поедем, а Шноббса усыплю, у меня ещё остались некоторые медикаменты. Скоро мы доберёмся до своих...

* * *

Чем больше проходило времени, тем больше у капитана Арчера возникало ощущение, что пока весть о его смерти не уйдет отсюда, их не отпустят. Капитан был параноиком, определено был, но тем не менее он был и здравомыслящим человеком и единственной разумной версией, по которой они отсюда не отошли, а охраняют подбитый поезд, является его груз. Вот только что тут могли везти? За прошедшие шесть дней и отбитые пятнадцать атак, он успел облазить всё что можно и побывать где возможно, даже в опечатанном вагоне, однако и там был лишь какой-то хлам в ящиках. Капитан успел возглавить оборону, правда только на один день, после чего из столицы с подкреплением прибыл Серебряный алхимик Гиолио Команчи, и, приняв командование на себя, обыскал тот самый опечатанный вагон, после чего отдал приказ через день быть готовыми к выдвижению. Тем не менее чуйка твердила Арчеру — завтра что-то произойдёт, и он сомневался, что это будет что-то хорошее.

* * *

========== часть 3 прода 16 ==========

* * *

— Берегись! — донёсся до меня сквозь грохот мотора крик сержанта, и в следующий миг ощутимо тряхнуло. Я едва не слетел со скамейки, а с пола донесся очередной стон Шноббса. Мда, при контузиях и сотрясениях полагается покой, а мы мчимся как угорелые, но не удивительно, иначе не выжить. Как выяснилось, мы правильно сделали, что решили свалить из лагеря, забрав минимум необходимого, как можно раньше, ибо как только мы отъехали, Брайн заметил, что с севера к лагерю движется группа. Ясно, что в нашем состоянии мы перебить их не смогли бы, так что мы продолжили движение по старой грунтовой дороге на запад. В пути мы были уже часов пять, но из-за состояния дороги мы двигались медленно, скорость скакала с десяти до тридцати километров в час, быстрее, увы, никак. К тому же грунтовка ещё и петляла... За время пути мы два раза попали под обстрел, но нам удалось прорваться без существенных потерь. Тут гул мотора начал стихать, а движение замедляться.

— Курт, Финч, что у вас? — крикнул я.

— Сэр, бензин закончился, — ответил Курт.

— Я узнаю местность, нам еще около десяти километров до Истсити, — сказал Финч

— Это хорошо, но наш пленник сказал же, что поезда они недавно отрезали от города?

— Да, сэр, — ответил Курт, и тут машина окончательно остановилась. Я откинул тент и огляделся. Как же хорошо, что сейчас конец лета — основная жара прошла, но ещё не успело похолодать до такой степени, чтобы от холода можно было околеть. Навскидку, за время нашего пути температура опускалась ночью где-то до пятнадцати градусов. Местность по сравнению с той, откуда мы выдвинулись, капитально изменилась — во-первых, трава — теперь её было много — высокая и пожухлая, деревьев теперь было намного больше. Теперь нас окружала не каменистая равнина, а лесостепь. Я подхватил три вещмешка, что лежали на полу, и выкинул их наружу, после чего опустил борт и стал ждать подчинённых. Через пару минут мы спустили, на приготовленных ещё в лагере носилках, Шноббса и, закинув на спину вещмешки, двинулись дальше. Финч вспомнил, что в двадцати километрах от Истсити, есть железнодорожная станция. Первым, метрах в десяти от нас шёл Финч, как единственный знакомый с этим районом, да и как единственный непригодный для переноски товарища человек. Через час пришлось сделать привал. Мы услышали выстрелы. Как сказал наш проводник, вероятно, в той стороне находится железная дорога, так что я и Финч остались и обустроили стоянку, а Вебер отправился на разведку. И, к моему удовлетворению, через три часа вернулся он не один. Наши злоключения на время прекратились.

* * *

Арчер был в ярости. Рядом свистели пули, патроны подходили к концу, и надежды на помощь не было. Проклятый алхимик, прибывший из центра, свалил с рассветом, забрав с собой основную массу солдат, и оставил ему лишь одну роту, письменно приказав продержаться тут два дня. Приятные новости для пробуждения ото сна, не правда ли? Впрочем, капитан передал ещё на всякий случай послание своему человеку, на случай своей гибели, и, к счастью, Арчер не видел его среди оставшихся, а, значит, в центре узнают о подставе, и его начальство прикроет его за невыполнение этого приказа. Как только он отдал приказ выдвигаться отсюда, так подоспели ишварцы... И вот уже шёл четвёртый час, как они отбивались от насевшей на них группы ишваритов. Из шестидесяти человек погибло уже более половины, у противника дела были не лучше. Противостояние затягивалось, и становилось ясно, что, как только к противнику подойдёт очередное подкрепление, их сомнут.

— Сержант Райли! — крикнул Арчер, устало осматривая свой сектор обстрела.

— Здесь, сэр! — донесся да него крик из-за соседнего валуна.

— Надо оставить добровольцев и отходить, мы не выстоим, узнай, кто готов!

Через десять минут, когда отряд уже был готов выдвигаться, с противоположной стороны донесся взрыв гранаты, а затем раздались матерные крики и выстрелы.

— Наступаем! — мгновенно передумав, приказал Арчер. Из-за неразберихи у врага есть шанс добить эту группу, а затем в более-менее спокойной обстановке двигаться на соединение с остальными частями. Более чем вероятно, что их продолжат преследовать, но, по крайней мере, хвост не будет так близко. Ведь пока до них доберётся другая группа, время есть.

* * *

— Сэр, мы нашли этого человека без сознания, — произнес Райли, указывая рукой на сержанта, в бессознательном состоянии, которого тащили другие солдаты, — это он навёл шорох в тылах врага. Но он не из нашего подразделения.

— Приведите его в себя, — приказал капитан, спокойно разглядывая солдата. Где-то он его уже видел, скорее всего в одном из городков, что он проезжал... Через пять минут, ценой двух потраченных фляжек с водой и красных от ударов по ним щёк, пострадавший был приведён в себя.

— Сержант, представься, — приказал Арчер.

Сержант посмотрел на него мутным взглядом, а затем его взор начал проясняться, и он ответил:

— Я сержант Курт Вебер, на момент стычки находился в разведке по приказу командира отряда, позвольте поинтересоваться: кто вы и что собираетесь делать?

— Позволяю, — усмехнулся Арчер, — я — капитан Арчер, на, как ты выразился, момент стычки двигались мы на соединение с другими частями. Где находится твой отряд, и какова его численность?

— Сэр, недалеко, обо всём остальном вы можете поговорить с нашим командиром. Кстати, если у вас есть бензин, то мы сможем быстрее сменить район дислокации.

— Обязательно поговорю. Райн, ты слышал товарища?! А теперь, сержант Вебер, прежде чем мы выдвинемся, вы скажете, кто является вашим командиром.

— Так точно, сэр, государственный алхимик, майор Каменский, сэр.

Арчер застыл. Вот оно! Это прямо веление судьбы, потерянная ниточка, ведущая к Веллигтуну, внезапно нашлась и обещала кое-какую информацию, а пока следует раздать пару приказов уцелевшим незаметно от Вебера, просто так, на всякий случай...

* * *

Когда к нам вышел Курт со своими, мы расслабились, но, как показала практика, лично мне расслабляться не стоило. Прежде всего этот капитан Арчер оказался мутным типом. Да, он без проблем перешёл ко мне во временное подчинение со своими людьми, однако меня напрягали его взгляды и, как выяснилось, не зря. Мы спешно заправили машину, все уцелевшие (в общей сумме, считая нас, двадцать человек) залезли внутрь, и мы отправились в путь.

В кабине нас было трое — я, Вебер, сидящий за рулем, и Арчер.

— А что вы думаете о войне? — спросил непонятно кого капитан.

— То же что и все, капитан, а вы? — ответил ему я.

— Это ужасно, как бы всё не закончилось истреблением обычного народа.

— А оно уже идёт, разве вы не видели?

— Видел что? Я тут был лишь проездом.

— Трупы мирных жителей, зачищенные селения, где не осталось в живых даже детей.

— Хм, так это правда... Я думал это просто слухи. Увы, моего влияния никак не хватит, чтобы остановить это кровопролитие.

— Это верно, ни вашего ни моего не хватит, — ответил я, и некоторое время мы ехали в тишине.

— Сэр, а вы думали, почему началась война? — спросил Курт и бросил взгляд на капитана.

— Думаю, это из-за несправедливости в нашем государстве, все мы знаем, что последние несколько лет Ишвар намеренно притесняли.

Интересно, с чего этот капитан начал с нами разговор по душам? С чего решил пооткровенничать с незнакомыми людьми? Провокатор? Так это не смешно, нельзя намеренно подстроить встречу так, как она состоялась у нас. Наиболее вероятно, что он слышал обо мне, и что-то ему от меня нужно. Другой вопрос: он знает обо мне как о подчинённом Веллингтона, как об алхимике, или сразу два варианта?

— Это всё верно, впрочем, вы сказали, что вы бывали проездом, в каких городах вы были?

— Я побывал в трёх крупных городах и в нескольких размером поменьше.

Уклончивый ответ, сказавший всё за себя, в Ишваре всего три крупных города и порядка деяти небольших городков, основное население рассредоточено по деревенькам и ближе к восточной границе у оазисов. Значит, он бывал и в городе, где я служил, и знает меня как подчинённого Веллингтона.

— И что же вы увидели там? — спросил его я, продолжая диалог.

— Бедность, бедность и безнадежность.

— Вы были лишь проездом и потому вы не увидели сам народ, вы видели ширму.

— Вот как, и что же скажете вы?

— По своей сути ишварцы мирный, трудолюбивый народ, искренне верующий в своего бога.

— Но то, как они воюют, какие же они мирные?

— Они просто защищают свой дом, вот и дерутся с яростью и до последнего.

— Скажу честно, я впервые слышу такое мнение, обычно все высказываются очень резко.

— Ну все — это не мы, — хмыкнул я.

— Скажи, а где вы служили до того, как началась эта заварушка?

Вот мы и подбираемся к сути...

— К несчастью, именно в городе, где всё началось... А вот какой была причина твоей командировки?

— Всё просто, я должен был... — начал отвечать Арчер, но тут машину ощутимо тряхнуло, и капитан приложился головой об стекло, я тоже умудрился обо что-то удариться затылком.

— Вебер, осторожнее! Нас не жалеешь — про Шноббса вспомни!

— Виноват, сэр, приложу все усилия...

Тем временем Арчер приоткрыл окно и сплюнул кровь.

— Прокусил щёку, — ответил он на мой вопросительный взгляд.

— Так я не о том, зачем же вы всё-таки ехали?

— Должен был оценить протестный уровень населения и меры, которые требуются принять для его снижения. Увы, меня послали слишком поздно.

— Это определённо...

— Я слышал слухи, что зачищенные деревни появились еще до конфликта, — осторожно произнес Арчер.

— Да, это так, я со своими людьми пытался вызнать в чём дело, однако не преуспел. Поэтому по приказу командования я сжигал пустые деревни, чтобы не допустить распространения волнений.

— Ясно, а вот я смог узнать кое-что, Каменский.

— Да и что же?

— Есть некая группа заговорщиков, которая использовала этих исчезнувших жителей для неясных целей.

— Это звучит очень интересно, не мог бы ты сказать членов этой группы?

— Я всех не знаю, но доподлинно известно, что один из них Веллингтон.

— И почему ты думаешь, что после этих слов я тебя не убью?

— Всё просто, я сумел наладить контакт с жителями города, где вы раньше служили, и я получил достаточно информации для того, чтобы сделать вывод, что вам не нравится происходящее. Вы вряд ли входите в тот кружок по интересам.

— Да, мне это не нравится, и ты прав. И у вас есть предложения как этого избежать?

— Конечно есть, — ответил Арчер, — я предполагаю, что война раздута искусственно, и мне нужны доказательства этого, однако с ними у меня туго.

Попался на детскую уловку. Теперь ясно, что он представляет ещё один "круг по интересам", он хочет документы, что я везу, но про кои я, к счастью, не обмолвился и словом. Вопрос — что делать... Передать их я ему не могу, это будет компроматом на меня, я могу лишь сказать...

— Тут я с вами согласен, всё вспыхнуло слишком быстро, мятежники были готовы на таком уровне, что наверху об этом не знать никак не могли. К сожалению, то лишь мои домыслы. Больше я вряд ли смогу вам помочь.

— Ничего, этого вполне достаточно.

* * *

Арчер был вполне доволен состоявшимся разговором. Во-первых, Каменский подтвердил свою связь с заговорщиками, пусть и не прямо. Во-вторых, подтвердилась информация, добытая им раннее, и он не отклонил намек на сотрудничество, а также заявил, что, по его мнению, в этом участвует верхушка армии. В-третьих, с ним можно продолжить сотрудничество и выйти на остальных участников. Арчер надеялся на то, что полковнику Маклеру понравиться собранная им информация, и они смогут принять меры... Вот только капитан не знал планов своего начальника...

Комментарий к часть 3 прода 16

У меня осталось ощущение неестественности диалога, если есть предложения к исправлению, то жду. впрочем, как и тапки.

========== Часть 3 прода 17 ==========

* * *

Ческа грустно вздохнула, после чего открыла дверь и вошла в палату. В прошлый раз архивариус был вял и апатичен, представлял из себя живую развалину, его было откровенно жаль. Однако, вопреки её ожиданиям, Джон Доу был не просто бодр, но и весел. Да и вообще, казалось, сбросил десяток лет своей жизни. Видно, что ему приходилось прилагать усилия, чтобы не вскочить с кровати.

— А, привет, Ческа. Я рад тебя видеть. А ну рассказывай, что там у тебя происходит, — радостно произнёс он.

— Все в порядке, сэр. Я уже запомнила половину архивов. Ещё год и все старые дела смогу по памяти вести. Тем не менее мне пришлось взять двоих помощников. Утвердите их окончательное назначение, — окончила она речь и протянула Доу пару листов. Тот бегло просмотрел их и, взяв с тумбочки ручку, размашисто подписал, после чего протянул назад.

— Вижу вам стало значительно лучше, — радостно и в то же время мило улыбнулась Ческа.

— О, ты представляешь, сегодня нашёлся мой внук, он не погиб! Он прислал мне письмо, кстати, и его отчёт надо будет, как он придёт к нам, переместить в гриф z.

— Впервые слышу о нём, сэр, — недоуменно подняла бровь Ческа.

— Ну, теперь услышала, всё же я считаю, что ты проработала достаточно, чтобы знать, к тому же ни один подосланный агент так и не смог у тебя ничего узнать. Проверки ты все прошла. Так что с внеочередным званием поздравляю тебя я, — радостно проговорил старик, — и ещё, заходи в это воскресенье ко мне на чай, с внучком моим познакомиться...

Закончив свою речь, старик подмигнул девушке.

— Да-да, конечно, я непременно зайду, спасибо вам. Ну, а теперь, если позволите, я пойду.

— Ах да, чуть не забыл, вот, возьми ключи комнаты д 217 надо будет туда занести...

* * *

Ческа, убедившись, что рядом никого нет, очень осторожно вскрыла переданный посыльным штаба конверт и принялась за чтение.

" заместителю начальника отдела внешней безопасности генерал-майору Коннену

От майора Доу члена группы "вихрь"

... Среди новоприбывших наблюдались следующие алхимики: Ван Иогаль, Жан Крат, Иван Каменский и я. Желаю отметить, что сопровождал нас лично полковник Веллингтон. Как и ожидалось, данный объект занимался исследованиями проектов суперсолдата. Исследования были успешны, более подробно изложу только с глазу на глаз. В течение выполнения задания удалось наладить приятельские отношения с Кратом и Каменским. Впоследствии Крат был убит Иогалем, оказавшимся ишваритским шпионом, который впоследствии был казнён. Предатель успел передать координаты объекта, и мы были атакованы... В то же время произошёл прорыв подопытных. В результате данных действий база была уничтожена. Судьба остальных мне неизвестна. Я, в связи со своевременностью прорыва изнутри, считаю, что... "

Подопытных, проект суперсолдата, эксперименты над людьми... Ческа зло сжала губы. Ивану придётся объясниться. Хотя... Она задумалась, а не могло ли быть уничтожение лаборатории его рук делом? Впрочем, почему он до сих пор не объявился, всё ли с ним в порядке? Месть... Одной мстить куда как тяжелее. Не хотелось бы его гибели. В конце концов он её спас и предложил исполнение самого заветного на тот момент желания. Щёки её немного порозовели. Настроение стремительно упало. Ей не хотелось оставаться одной. Нет, совсем одна она не останется, та же мадам Розмерта, те же сослуживцы, но это всё не то... Они не разделяют с ней цель... Её взгляд заледенел.

— Прошу прошение, это первый архив Центральной библиотеки? — неожиданно громко прозвучал спокойный мягкий голос. Ческа вздрогнула и, спокойно убрав отчёт в конверт, положила его в нагрудный карман кителя, поднимая взгляд. Перед ней стоял невысокий, но крайне широкий в плечах мужичок с короткими чёрными волосами, в которых появлялась седина. Жёлтые словно у ястреба глаза, казалось, пронизывали её насквозь. Он показал серебряные часы и произнес:

— Пронзающий алхимик, Карл Христо. Дело номер 4712а, принесите его.

"Вот где эти два нанятых недавно лоботряса, когда они так нужны", — вздохнула про себя Ческа, после чего встала и отправилась работать...

* * *

Как только добрались до своих, мы разделились. Капитан Арчер отправился в Централ, а я связался с полковником Веллингтоном, получил приказ выдвигаться к нему. На следующий день я уже входил в его кабинет...

* * *

— Здравия желаю, сэр, — поздоровался я, войдя в кабинет.

— Иван, ты даже не можешь представить, как я рад тебя видеть. Проходи...

Во время своей речи полковник встал из-за стола, достал из серванта напротив две рюмки и, отодвинув нижний ящик, достал оттуда литровую бутылку коньяка. Я сел напротив него и смотря, как он разливает, спросил:

— Сэр, неужто всё настолько плохо?

— И да, и нет. Конечно, всё могло было быть намного хуже, но и так... В общем, мы застряли, на текущий момент наблюдается паритет в силах, что весьма печально, похоже, нам придётся прибегнуть к помощи других округов. Ну, вкратце ситуацию ты теперь знаешь, а теперь расскажи, что произошло одной из ведущих лабораторий, как получилось, что спаслась только твоя группа.

— Сэр, всё началось с малого, как-то раз я заметил — Иогаль намеренно затягивал исследования. Я сообщил об этом моему приятелю Крату, и тот решил поговорить с Иогалем без моего ведома. К сожалению, Иогаль психанул и убил Крата. Его взяла с поличным служба безопасности. После проведения обыска были обнаружены бумаги исследований, которые существенно опережали других на тот момент. Более того, они оказались завершены примерно, как неделю. После этого последовал жёсткий допрос и выяснилось, что Иогаль был на стороне ишварцев. Почти в тот же день были изучены исследования Иогаля. Они были признаны и приняты за окончательный вариант, в результате чего весь сырьевой ресурс был преобразован по их образцу. Меня снедало чувство тревоги, и я потратил ночь на проверку исследований и, как оказалось, не зря — в результате нескольких ошибок рабочие образцы должны были сойти с ума при запахе крови. Осталось это проверить и составить докладную записку. Я как раз спустился вниз за материалом и уже собирался взять его, когда меня ударили по голове. Придя в себя, я увидел труппы часовых, после чего срочно поспешил назад поднять тревогу. Однако твари оказались слишком быстры, и я едва успел пройти КПП. Они напали прямо за мной. Я попытался позвонить и запросить поддержку, но связь не работала. Её вывели из строя. Тогда я отправился дальше наверх. Я отправил первого встречного солдата поднимать тревогу, а сам поспешил к Бесменному, предупредить об опасности. К сожалению, я подоспел в тот самый миг, когда шпион застрелил его и приступил к обыску. Шпиона я убил и забрал документы, которые удалось обнаружить. Это была полная документация по химерам, — с этими словами я положил на стол чемодан, — вот она. Далее я услышал шум и выстрелы, стало ясно, что химеры прорвались. Тогда я устремился наверх, к своей группе. Будь в тот день только химеры, мы бы справились, но тот шпион согласовал это с ишварцами, так что в результате они напали на нас в то же время. Пришлось спасаться через один из чёрных ходов. Далее мы прорвались через земли противника и встретили своих. Среди них был один интересный человек. Представился капитаном Арчером. Могу сказать, что мы все под колпаком, вот только у кого...

— Ясно, — тяжко вздохнул полковник, — он из отдела внешней безопасности. Заправляет там генерал Морген. Единственная служба в нашей стране, что может не подчиняться фюреру. Правда, с тех пор как фюрером стал Кинг Бредли, их позиции заметно пошатнулись. Думаю, ещё лет пять, и они прогнутся.

— Сэр, а как так получилось, что служба внешней безопасности может себе это позволить?

— Всё просто, при прежнем фюрере власть не находилась в одних руках, а находилась в руках глав трёх ведомств — служб внутренней и внешней безопасности и главнокомандующего армией, то есть фюрера. Тебе очень повезло, что ты был в Кретче во время передела власти. Бредли удалось подмять под себя службу внутренний безопасности и таким образом получить значительное преимущество. Так же тебе интересно узнать будет, что эта война — провокация группы лиц, куда входит капитан Арчер, с целью дискредитировать фюрера и ограничить его власть. Мы же в свою очередь пытаемся не допустить этого, а где возможно поступить с ними так, как они хотели с нами, — усмехнулся Веллингтон, — и это хорошо, что ты вернул исследования лично мне в руки, нельзя допускать, чтобы информация, подобная этой, попала к ним. Я рад, что ты её спас.

Я задумался... Информация по соперничеству ведомств для меня была не нова, это было везде и всегда. Тем не менее теперь прозвучали ранее не известные мне нюансы. И, исходя из этого, придётся текущую обстановку переосмысливать заново. Тут раздался звонок, и Веллингтон взял трубку. Послушал, устало закрыл глаза и, бросив краткое: "Понял", — положил трубку.

— Так, Иван, стало известно, что уцелело помимо тебя ещё два человека. У нас нет точной информации, но они предположительно работают на внешнюю безопасность. Надо проверить их и разузнать, что они доложили. Итак, это известный тебе алхимик Крам Доу и рядовой Кроули. Рядового собираются комиссовать, он потерял руку. Официально ты будешь помощником нашего представителя полковника Майера. Это сорок пятый отдел.

— Сэр, понял, выполню. Есть вопрос касательно подчинённой мне группы.

— Хм, тебе потребуются помощники. Ты хочешь забрать их собой?

— Да, сэр.

— Хорошо, я их пропустил под твоё командование.

— Касательно этого ещё пара вопросов. Двое из них находятся в госпитале. Прапорщику Финчу оторвало кисть, и он будет комиссован. Рядовой Шноббс контужен и проведёт в нём два месяца. И вот второй вопрос, — я протянул ему ходатайство о присвоении внеочередных воинских званий на всю свою группу.

— Хм, ясно, а Финчу зачем, его ведь все равно комиссуют.

— Так ему больше начисляться, как отставнику, пострадавшему на службе, будет. Своих не бросаем, сэр.

— Хорошо, я подпишу, приказ выйдет завтра, и завтра ты отправишься в Централ. Будь готов. Вопросы ещё остались?

— Никак нет, разрешите приступать?

— Иди уже.

* * *

========== Часть 3 прода 18 ==========

* * *

В палате стоял стойкий запах медицинского спирта. Я подошёл к окну и открыл его. Снаружи подул свежий прохладный воздух. Я обернулся и посмотрел на ребят. Финч лежал и периодически, держа книгу одной рукой, переворачивал одним пальцем листы читаемой им книги (как он умудрился это делать, я так и не понял), Шнобби просто спал, а Курт подтащил стул к окну и наблюдал за городом.

— Курт, завтра мы с тобой едем в Централ, — произнёс я. Он откинулся на спинку стула и, грустно взглянув на меня, спросил:

— Что с остальными, нас разбросают по разным подразделениям?

— Нет, вы останетесь в моем подчинении. Я успешно ходатайствовал о присвоении вам внеочередных званий. Так что не всё так грустно. Финч, Шноббс как вас спишут, отправляйтесь в Централ. Тебе Финч там будет работа, но не сразу, а сначала дам денег на автоброню, и, как пройдешь курс реабилитации, свяжись со мной.

— Сэр, — произнёс доселе спавший Шноббс, — мы-таки выбрались из той задницы, да ещё и с прибытком, но не кажется вам, что всего одно звание, которое я и так должен был получить за выслугу через месяц, это справедливо? В конце концов, вам же престижнее, если я был бы хотя бы сержантом... Да и девок так легче цеплять. Я вот помню, когда мы с сержантом Колоном однажды были в патруле, то...

— Замолчи Шнобби, из-за таких баек тебя и не хотят повышать, — произнёс Финч. — Тебя очень тяжело представить кем-то выше сержанта, уж слишком ты болтлив.

— Эй, Финч, что за наезд!!! Я никогда не выдавал никого!

— Успокойся, Шнобби, — произнёс я, — в этом тебя никто не обвиняет, просто будь потише, когда из старших будет кто-то, кроме меня. Насчёт твоей просьбы я посмотрю, что можно сделать, но слишком не наглей, тебе придётся отпахать.

— Э-э, сэр, а что отпахивать? — недоуменно спросил Шнобби.

— Когда прибудем в Централ, тогда и узнаем.

— Чем там мы будем заниматься? — спросил меня Курт.

— Мы поступим в распоряжение полковника Майера. Так же надо будет негласно разыскать одного солдата и навестить его. Сам я думаю, что нас втянут в интриги против ведомства генерала Моргена.

— Мда, ну хоть не под пули... — пробормотал под себя Курт.

— Блин, снова пред ясны очи высокого начальства, — трагически произнёс Шноббс, — помяните моё слово, не к добру это.

— Ну, если хочешь, можешь перевестись, — предложил я.

— Нет, сэр. У нас тут поинтереснее...— ухмыльнулся Шноббс, — возможно, чем-нибудь даже удастся поживиться...

На такие его слова я лишь пожал плечами и глянул в окно на начинающее катиться к горизонту солнце, и вышел из палаты. Надо бы продумать, что передать связистке. Благо копию документов пока сюда ехал я снять успел...

* * *

Централ. Улица Южная дом 6.

Кет сидела за столом и, попивая горячий чай, обдумывала способ связи с Думцким. Он не выходил на связь с самого начала, и была высока вероятность его гибели, но учитывая, что в последней передаче он сообщил про перевод его в лабораторию (правда, месяца через два), была высока вероятность того, что его перевели досрочно, и он там отсиделся... Что же, затребуем выход на связь. Кет взяла телефон и, позвонив на радио, заказала в двадцать один час пять минут по воскресеньям исполнение оговоренной ранее песни, и, если Думцкой не появится или не даст ответ в течении двух месяцев, то придётся считать его погибшим. Кет посмотрела на часы была сорок одна минута седьмого. Через два часа у неё встреча с очередным агентом, надо приготовиться. Хоть в Драхме и использовался принцип "один агент — один связист", но уже который год наблюдалась нехватка кадров. Все основные силы разведки были переведены на Ксинг ещё лет сорок назад при восхождении нового императора. Сейчас же из-за приближающейся там смуты, туда уходили почти все новобранцы, и даже перевели некоторых опытных сотрудников. Таким образом на неё помимо Думцкого оказалось завязано ещё три человека, и её провал означает в лучшем случае лишь временное отсутствие связи с центром, а в худшем же случае, и она предполагала именно его, это полное вскрытие всей сети... Потому она не имеет права терять бдительность. Именно по этой причине она в последнее время изменяла свою внешность на явки так, что её не узнала бы и родная мать. Единственным агентом, который видел её без маскировки, был Григ, с которым она провела свою первую явку. С тех пор она стала осторожнее и не зря — две недели назад на неё едва не вышли и лишь то, что в последнем послании Григ указал на захват этого агента, позволило ей избежать ловушки. Теперь она всегда приходит за час и из разных точек проверяет место явки, и подготавливает пути отхода. К счастью, ей они пока ни разу не пригодились.

* * *

— Значит, капитан, вы утверждаете, что гос. алхимик Иван Каменский готов к сотрудничеству. Вас не пугает, что он был на объекте, подчинённом нашим противникам?

— Сэр, я как раз и уверен, что пребывание его на объекте как раз и склонило его к разговору со мной. Ещё до начала войны я побывал в городе, где он служил. У него одного из немногих была положительная репутация с местными, его поступки и отношение к ним свидетельствуют о том, что ему не нравится текущая война, и он сделает всё, что может для её прекращения.

— Обзавестись своим человеком было бы неплохо. Вы нашли на него точки воздействия?

— Увы, с этим все глухо, семья его погибла, из всех старых друзей у него остался в живых лишь один человек, да и тот подался в отшельничество в горы Бригса. Он учёный, но не фанат науки, знаниями и разработками его не купить, — закончил говорить Арчер, поглядывая на досье майора Каменского, которое начали составлять ещё до того, как тот отправился за границу.

— И как зовут того человека?

— Али ибн Ахмед, он не из нашей страны родом, предположительно Кретча, но точно не известно, владеет алхимией, предположительно обучал Каменского.

— И что такая личность делает у нас в стране?

— Наблюдение за ним не выявило ничего необычного, кроме самого факта отшельничества, и с тех пор о нём ни слуху, ни духу.

— Разыскать его и допросить, надавить на Каменского этой точкой попробуете только если он сорвётся с крючка. Пока не установлена деятельность Али — считать его зарубежным шпионом, а Каменского неблагонадёжным. Касательно остальной информации всё подтвердилось?

— Да, но предоставить доказательства я не смогу. У меня только косвенные улики.

— Этого вполне хватит. Я недавно узнал, что с того же, как и Каменский, объекта недавно всплыли два человека: рядовой Кроули и гос. алхимик Крам Доу. Узнай, чем они там занимались. Капитан, приступайте, отчёт о результатах каждый день здесь в восемнадцать сорок пять.

* * *

Я ехал в поезде один в купе и обдумывал текущую ситуацию. Во-первых, в стране два официальных полюса власти, так же наличествует группа лиц, создающая философский камень, по косвенным признакам они сидят в моем ведомстве, но, возможно, и выше. Интересно, появилась ли эта группа изначально в армии, или это выжившие из отдела, внутренней безопасности, который подмял под себя фюрер, знание этого могло помочь выявить остальных заговорщиков. Веллингтон по какой-то причине мне не доверяет, иначе не стал бы открыто врать о причинах ишварской войны, а очевидно, что это выгодно только некой группе лиц, состоящих в нашем ведомстве. Следующий пункт: моя отправка в Централ. По идее это можно рассматривать как определённое доверие, но, в то же время, меня отсылают от основных событий. Скорее всего хотят, чтобы я оставался в неведении относительно производства философского камня. На текущий момент задачи следующие — связаться с центром и передать пакет информации, выполнить задание Веллингтона и войти в круг доверенных лиц. Ибо я затираю хвосты слишком долгое время и уж точно что-то знаю, и он это понимает. Следует ожидать либо приглашения, либо устранения. Но терять меня им не выгодно — нас, алхимиков, и так не много. Так же надо разузнать как обстоят дела с Анной Роуз и проведать пару знакомых. Знать бы ещё, чем нагрузит меня Майер, впрочем, сомневаюсь, что он не ведёт никаких дел и не состоит в кружке по интересам, но это требует проверки. Я вздохнул и посмотрел на разрисованный листок. Пока я знаю слишком мало народу, чтобы предполагать кто с кем и как связан, но это исправимо. Вскоре вместо глупого рисунка на бумаге можно будет попытаться выстроить паутину взаимоотношений, а пока действуем с людьми как всегда — поддерживаем добрые рабочие отношения. Я смял листок бумаги и выкинул его в окно, после чего стал наблюдать за проезжающим мимо пейзажем. Скоро я буду на месте, в банке со скорпионами, как бы не стать одной из их жертв.

Комментарий к Часть 3 прода 18

Если что не нравиться — пишите, исправлю.

По мне так это очередная проходная глава, но другие пока ещё пишутся

========== Часть 3 прода 19 ==========

* * *

восемь часов утра, следующий день

* * *

Капитан Арчер уже выяснил, где находится бывший рядовой Кроули, и уже собирался выдвигаться к нему, как неожиданно на столе перед ним зазвонил телефон, подняв трубку, Арчер узнал голос своего начальника:

— Капитан, отставить поиск и выяснение информации от рядового Кроули и гос. алхимика Доу. В этом теперь нет необходимости. На текущий момент вас переводят в отдел кадров. Посмотрите, возможно ли кого из молодёжи забрать в наше ведомство. Так же выясните причину, по которой был убит ваш предшественник, капитан Крюгер. Так же продолжайте разработку Каменского. Вопросы есть?

— Поиск его предполагаемого учителя тоже на мне?

— Капитан Крюгер должен был вам помочь. Посмотрите его бумаги, может, он и нашёл уже, — произнёс полковник Маклер и положил трубку.

* * *

час дня

* * *

Централ встретил меня буднично. Ярко светило солнце, периодически заходя за облака. Вокзал был полон народу, и на первый взгляд даже не было ощущения, что в восточной области бушует война. Она была где-то там далеко... По крайней мере, так казалось. Как только мы с Вебером вышли из поезда, к нам подошёл встречающий, коим оказался капитан со светлыми выгоревшими волосами, при этом лицо его было мне знакомо.

— Капитан Митр, рад вас видеть.

— Здравия желаю, господин майор, я приятно удивлён, думал, вы все там полегли. Вас всего двое? — спросил он меня, кивнув Веберу.

— Как мне известно, всего уцелело шесть человек, к счастью, мои подчинённые среди них. Как я понимаю, мы сейчас к полковнику Майеру, вам известно что-то о моём грядущем назначении? — спросил я его, и мы начали двигаться к выходу.

— Я слышал, что вас собираются отправить в убойный отдел, говорят, вы неплохо показали себя в этом деле. У вас был самый высокий процент раскрытых дел в том городе, — улыбнувшись уголками рта, произнёс Митр.

— Разве? Я думал, у меня висяк на висяке.. Как, в общем, обстановка? Что говорят в штабе?

Капитан задумался над этими вопросами, и мы вышли к дороге в полной тишине. Он указал рукой на припаркованную машину и произнёс:

— Говорят много и все разное, большинство склонно предполагать, что подавление мятежа затянется, если не ввести сейчас войска других округов. Но все схожи в одном: силами лишь одной восточной армии не справиться, там было много местных, множество дезертиров усилили врага и сдали важную информацию. Прошли чистки. Я слышал, Северная армия пополнилась выходцами с горячей южной кровью... — ехидно усмехнулся капитан. Меж тем мы почти дошли до машины, когда мой взгляд уткнулся в парня, продающего газеты. Я купил пару номеров. Надо знать, что творится в королевстве Датском, хоть и отцензуренную версию. У меня ещё не налажена сеть осведомителей, есть только пара агентов. Да и на связь с центром выйти на днях нужно будет... Я сел в машину с капитаном на заднее сиденье, а Курт за руль.

— А что с жильём? — спросил я Митра.

— Как всегда, вам будет предоставлено офицерское общежитие, а что?

— Просто я уже был определён в третье общежитие, и из-за моего долгого отсутствия его могли приписать кому-то другому.

— Не волнуйтесь, комнаты в офицерских общежитиях не занимаются другими людьми до подтверждения факта смерти или, при пропавших без вести, по прошествии пяти лет. Кстати, через девять дней, седьмого сентября у майора Клайдана день рождения, вы также приглашены. Праздник состоится на Гартенштрассе, дом семь. Возьмите подарок.

Хм... Майор Клайден... Не видел, но знаю, что он служил под началом Веллингтона, чем он занимался, мне разузнать не удалось. Меня приглашают в свой клуб? Посмотрим...

— Майор Клайден? Очень знакомая фамилия, вот только где я её слышал...

— Все просто, сэр, он служил вместе с вами у полковника Веллингтона, правда, в отличие от вас, он занимался не обеспечением порядка в городе, а охраной пары секретных объектов в том районе. Думаю, вы даже его видели, просто не знали, что это он.

— Вполне может быть, и как он выглядит?

— Среднего роста полноватый мужчина, лет около двадцати семи, с чёрными волосами и карими глазами. Из особых примет — седая прядь на голове. Вы его сразу узнаете, он не любит носить головные уборы.

— Седая прядь? Я, вроде, видел его издалека. А тебе известно, кто там ещё будет?

— Где-то человек девять-десять. Полковники Веллингтон и Майер, майор Клайден, Серебряный алхимик Гиолио Комачи, скользящий алхимик Ван Ли, я, ну и вы, остальных не помню...

— Ясно, и что посоветуете подарить?

— Ну, у него недавно родился сын, и он носится с ним как угорелый, не знаю, но я собираюсь подарить им что-то, что позволило бы совместно проводить досуг, правда, точно ещё не определился.

— Понятно, как веяния культуры? — перевёл я разговор на мирную тематику, болтая о которой, мы подъехали к штабу и подошли к кабинету полковника Майера.

* * *

Восточный штаб. Зал брифинга

— Итак, что вы можете сказать полковник? — обратился к Веллингтону генерал.

— Исследования проектов завершены, на текущий момент переходим к массовому производству, в том числе и по объекту 17. Удалось предотвратить потерю важной информации 18-ого проекта благодаря личной инициативе майора Каменского. Считаю, что его следует подключить к нашему делу, наряду с остальными претендентами, — Веллингтон достал из чемодана папку с документами и, достав из неё небольшой лист, встал со своего места и, подойдя, положил его на стол генерала. — К сожалению, из-за действий различных диверсантов и агентуры, в ходу осталось лишь семь исследовательских лабораторий, остальные были уничтожены.

— Кауфптман? — с раздражением произнёс генерал.

— Это в основном были агенты внешней безопасности. По анализу их действий стало ясно, что они также пытались добыть информацию по проекту 17. Были перехвачены грузы контрабанды с оружием и боеприпасами, шедшие из Ксинга. Также были захвачены двое вольных инструкторов, которые обучали ишваритов. Ими оказались агенты Аэруго. На текущий момент на объекты по производству проектов назначены люди, прошедшие тщательную проверку. Вероятность утечки информации составляет меньше одного процента. Также расположение объектов гарантирует их повышенную защищённость, воздействие с местными сведено к нулю, всё только через надёжных людей.

— Ясно, Браско, что скажете по текущий ситуации?

— Подготовлены контрудары для снятия окружения с города Реол. Отброшены войска мятежников от Нью Оптейна и Истсити. Дальше без подкреплений с других округов мы продвинуться не сможем, не хватает людского ресурса. Следует заметить, что на текущий момент такая ситуация нам выгодна, так как мы осуществляем расширенные поставки сырья для объектов. Если поставки продолжатся в текущий объёмах, то для завершения плана по проектам 14, 17, 18 нам хватит трёх лет. В связи с этим предполагаю затягивать ввод подкреплений.

В ответ на их отчёты генерал удовлетворённо хмыкнул и распустил всех присутствующих. Как только все покинули комнату, штора у окна всколыхнулась, и из-за неё вышла женщина. Роста она была среднего, волосы её были светло-русого цвета, а синие голубые глаза, казалось отображали лёд. По крайней мере у генерала этот взгляд вызывал не только страх, глядя в её глаза он начинал чувствовать озноб. Ему казалось, что он начинает покрываться корочкой льда...

— Ну, Жан, я удовлетворена услышанным, всё продвигается согласно плану... Думаю, тебя можно наградить...

— Благодарю, госпожа, — почтительно склонил голову генерал, — я хотел бы скорейшего выполнения наших договоренностей...

— Доктор занят, он освободится не раньше, чем закончиться вся эта замятня в Ишваре... Впрочем, знаю, чем могу вам помочь, мы можем вылечить вашего внука.

— Но как, Доктор же...

— Для этого он не будет необходим, мы воспользуемся проектом 17.

— Вы уже проверили?!

— Да, и это работает, так что, генерал, выполняйте свою часть договора. До встречи...

* * *

Комментарий к Часть 3 прода 19

Примечание — недавно промотал первый сезон (в основном я ориентируюсь по второму) и с удивлением обнаружил там капитана Арчера — я просто не помнил, что там есть такой. Фамилию этому персонажу я выбрал из-за амеровского мульсериала "спецагент Арчер", но только фамилию. Любое совпадение было случайным.

========== Часть 3 прода 20 ==========

Комментарий к Часть 3 прода 20

Как всегда жду тапки и указания недостоверностей.

* * *

Полковник Майер оказался невысоким, упитанным мужиком лет сорока на вид, с желтоватой кожей, чёрной, прореженной сединой шевелюрой, а также роскошными пышными усами. Помимо всего этого у него была особая примета — шрам на лбу, идущий до края левой брови и пересекающий её почти у виска. Общий вид его был нездоровый — воспалённые карие глаза, желтоватое и немного опухшее лицо создавали явно не лучшее впечатление. Я втянул носом воздух. Нет, перегаром не пахнет.

— Здравствуйте, майор, — ответил он на моё приветствие, прозвучавшие при входе в кабинет, — присаживайтесь.

Я сел на стул, стоящий напротив его рабочего стола, и оглядел кабинет. В отличии от всех моих предыдущих начальников этот явно любил роскошь. Так-то на первый взгляд это не было заметно, но при более внимательном осмотре становилось видно, что вся мебель была сделана из дорогих сортов древесины, привезённой скорее всего контрабандой от северных и южных соседей. Ибо только там растут сорта красного и чёрного деревьев да дуба морёного. В остальном, все было как у всех, разве что, на стене слева висел портрет фюрера.

— Сэр, как вы знаете, я прибыл к вам в подчинение от полковника Веллингтона и...

— Да знаю, как я понял, вам придётся много разъезжать, выполняя просьбы Веллингтона, так что, исходя из этого, я направил тебя с приписанными к тебе людьми в отдел по борьбе с злоупотреблением алхимией. Расследовать будешь, я знаю, что ты уже занимался чем-то похожим ранее. Расскажи о себе.

О как, впервые меня начальник просит о таком. Ясно, что моё досье у него есть, значит, его интересует что я за человек.

— Увлекаюсь алхимией, причём на профессиональном уровне. В своё время пытался выучиться игре на гитаре, но не преуспел. Так же могу говорить на языке Драхмы и знаю несколько фраз на кретчском, но не более. Изучил язык империи, так как это язык предков моих, что в своё время сюда эмигрировали, по этой же причине обучился сабельному бою.

— Хм, а зачем ты решил стать государственным алхимиком?

— Ради исследований, финансирования и доступа к архивам.

— Понятно, а в алхимии ты что ищешь? Путь достижения бессмертия, как сделать всех счастливыми, или просто исследования ради науки?

— Это непростой вопрос, я бы сказал — бессмертие, но не ради бессмертия, а лишь для того, чтобы иметь время для того, чтобы познать всё.

— Интересный ответ, — Майер вздохнул. — Всё с тобой ясно. Пойдёшь туда на должность начальника отдела. Должность полковничья, так что, если работа будет успешна, то, учитывая твои ранние заслуги, возможно получишь повышение раньше, чем по выслуге лет. Иди принимай дела.

* * *

Что же можно сказать об этом назначении: прежде всего тут были ориентировки и документы на всех алхимиков, совершивших административные и уголовные правонарушения. Список разыскиваемых алхимиков был не сказать, что б велик, но и маленьким он тоже не был — триста восемьдесят четыре человека, из которых около двухсот стали преступниками в связи с началом Ишварской войны. Ясное дело, не все разделяют среди нас политику правительства в отношении ишварцев, но и есть небольшое число, которое терпеть такое не будет. Ишвар — религиозная страна, и, как ни странно, среди алхимиков почти все верующие, пусть и каждый верует по-своему. Просмотрев статистику, я удивился — почти все предпочитали не сдаваться и бились до конца с поисковыми командами, лишь малая часть сдавалась в плен, и их всех содержали в одной из тюрем Централа, что меня удивило — тюрьма была для всех одна. На текущий момент в ней было тридцать девять алхимиков, хотя по документам туда было отправлено шестьдесят три. Интересно, их склоняют к сотрудничеству, и имеется еще одна засекреченная лаборатория? Вполне возможно... Не факт, что те двадцать четыре человека погибли при побеге, не факт. Вполне возможно, что некоторых убили для прикрытия... Ладно, это можно будет проверить попозже. Итак, по отделу — мы занимались розыском скрывающихся алхимиков и могли проводить проверки среди служащих для пресечения злоупотреблений. Поисковых команд на текущий момент не было, хотя по штату на столицу их было положено четыре, по девять человек в каждой. Как я понял — при пропаже предыдущего начальника их всех растащили кого куда. Около трети их них осталось в Централе, остальных отправили на фронт к Аэруго и в Ишвар. Что-то мне подсказывает, что они до чего-то докопались, и их таким образом расформировали... К сожалению, связаться с ними, не привлекая внимания, на текущий момент невозможно, а насчет тех, кого оставили в столице, так им доверять не стоит. Далее, если вкратце по личному составу, то всего на момент моего вступления в должность тут осталось три человека — человек, отвечающий за связи с военной полицией, Карл Олдниг, снабженец Эрзам Фрюлунг и человек, отвечающий за сеть информаторов. Шнайзель Вайс. Остальных мне придётся набирать (еще двадцать девять человек), хорошо хоть, что несколько доверенных людей у меня есть, вот только ждать, пока они прибудут... Ну, хоть Курт тут. Я решил приказать ему собрать отряд бойцов, которые будут верны именно нам, а не армии, но это дело долгое, и пока ему придется принять к себе непроверенных солдат, а затем переводить в другие команды тех, кто не разделит нашей точки зрения. К снабженцу, думаю, можно будет подключить Финча как "гражданского консультанта", а вот к челу, ответственному за сбор информации, надо будет отправить Шноббса. В идеале надо будет постепенно заменить их всех, оставив только своих людей, но их ещё нужно будет найти. Пока же придется идти в отдел кадров и там просить людей. Ну это ладно, решаемо. Я вздохнул и опустил прочитанную недавно мной папку документов на стол. Встал и включил радио. И, услышав слова поющийся песни, вздрогнул:

"Свист пули ты слышишь сперва у виска,

и лишь потом приходит осознанье.

Со смертью разминулся ты едва-едва,

и вот о чем не сказано в преданье.

Рассказано там лишь про долгий путь

и даже сказано, как смерть обмануть,

но вот о чем узнаешь ты сперва,

когда одной ногой в могилу вступишь:

о том, что было всё едва-едва,

и вспомнишь путь решений трудных... "

Я переключил радио на другую частоту и, не став прислушиваться к новой песне, бросил взгляд на календарь и затем на часы. Было десять часов семь минут, воскресенье. Значит, это его вызывает на связь Кет, следовательно, ближайшая явка в среду в баре "Три кружки", на центральной площади в семь вечера. Завтра нужно успеть к Роуз и взять у нее информацию, само собой и большинство дел тоже надо будет сделать, чтобы послезавтра уйти пораньше... Да ещё надо будет начать работать по просьбе Веллингтона... А пока, я снова взглянул на часы, пора домой...

* * *

Я был удивлен... Однако мир-то очень тесен...

— Здравствуйте, капитан Арчер, — приветствовал я своего недавнего знакомого, войдя ранним утром в секретариат отдела кадров. В обширном кабинете было пусто, из четырёх столов свободно было три.

Тот поднял голову, посмотрел на меня и, обозначив улыбку, произнёс:

— Здравствуйте, господин майор, с чем к нам пожаловали?

— По весьма очевидному вопросу, мне нужно двадцать семь человек.

— И для чего же?

В ответ я лишь достал из офицерского планшета папку с документами и протянул её. Арчер взял её, открыл и, достав листы, быстро их пролистал, после чего откинулся на спинку стула и о чём-то задумался. Я сел, не дожидаясь приглашения. Интересно, у этого капитана всегда так с субординацией, или он чем-то выбит из колеи?

— Я весьма удивлен, что этот отдел всё же решили восстановить, — задумчиво произнес капитан, — как мне известно, сверху пришло распоряжение о его длительной консервации, и как только его исполнили и всех служащих перераспределили, так его снова надо укомплектовывать.

— Капитан, вам известно что-либо о причинах такого казуса? — спросил я и поднял левую бровь.

— Сэр, мне тут надо будет пообщаться, как вы понимаете, тут я тоже недавно и ещё не владею всей информацией. Людей же я найду как можно скорее, — ответил он, через некоторое мгновенье, за которое его глаза сощурились и тут же расслабились. — Разрешите спросить вас?

Я кивнул. Как же не владеет всей информацией, ага, верю, верю. Да и людей своих он мне подсовывать "не станет"...

— Как вы смотрите на то, чтобы отобедать сегодня совместно? К обеду я успею как раз всё разузнать, да и смогу назвать сроки, когда ваш личный состав будет укомплектован. Сейчас это сделать невозможно... — он кивнул на стопку документов, лежащих справа на его столе.

— Хорошо, тогда в обеденный перерыв, кафетерий "Изыск", что через два квартала, вы знаете, где это?

— Да, я обязательно буду, — ответил он и бросил неспешный взгляд на стопку документов. Выпроваживает, гад, прямо сказать старшему по званию не может. Придётся снова сообщить Веллингтону про контроль со стороны службы внешней безопасности. Своим то станет известно о встрече с капитаном рано или поздно, и, на чьей бы стороне я не играл, в моем ведомстве я должен иметь безупречную репутацию. Теперь меня ждут архивы моего отдела... Заодно и Анну проведаю да поговорю с ней ...

* * *

В Центральном архиве всё так же царил вечный сумрак, вот только тишины тут уже не было. Как только вошёл я в главный корпус, как услышал женскую ругань... Ругали кого-то весьма знакомым голосом. Я окинул взглядом приёмную и, не найдя в ней никого, вошёл в основной зал, из которого доносились крики. Орали на нерадивых подопечных где-то в глубине архивов. Я вздохнул и ускорил шаг, интересно кого это она там так распекает? Миновав очередной стеллаж и повернув направо, я наконец увидел причину царящей здесь вакханалии — один из стеллажей был опрокинут, и куча различных папок с отдельно разлетевшимися листами документов валялись на полу.

— И на кой господь послал мне таких двух криворуких идиотов!! Вы что ни разу не способны хоть чего-то не уронить за день?!! Ну ладно, я к этому привыкла, но ЭТО СЕГОДНЯ УЖЕ ТРЕТИЙ СТЕЛЛАЖ, ДОЛБО**Ы! ВЫГОВОР ВЫПИШУ!!! И НЕ ДУМАЙТЕ, ЧТО ПОТОМ СМОЖЕТЕ НЕЗАМЕТНО СТЕРЕТЬ ЗАПИСЬ! У МЕНЯ ФОТОГРАФИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ! Я ВСЁ ПОМНЮ!!!

Я подошел со спины к Ческе и посмотрел на нерадивых подчинённых. Те спешно собирали и сортировали валяющиеся бумаги, вжимая голову в плечи при каждом крике своей непосредственной начальницы, и морщились, глаза у них были воспалены. Загоняла так она их, или это они сами отдохнули вчера? Впрочем, неважно.

— ВАМ ЕЩЕ ВЕЗЁТ, ИРОДЫ, ЧТО Я ДОУ НИЧЕГО ПРО ВАС НЕ ГОВОРИЛА!!! ОН БЫ ВАС СРАЗУ ВЫГНАЛ!!! ЕЩЁ ОДИН ПОРУШ...

Тут я решил выручить парней и, положив руки на плечи девушке, произнёс:

— Ческа, милая, наконец-то я смог к тебе прийти... — едва успел произнести я, как девушка резко крутанулась и ударом руки сбросила мои руки с плеч. Что-то я сказал определенно не так...

— КТО ТЫ ТАКОЙ?! И ЧТО ЗА МИЛАЯ?! — начала она кричать, но, увидев меня, замерла на мгновенье. Несколько раз глубоко вздохнула и, кинув взгляд на подчинённых, приказала:

— Через тридцать минут что б был здесь порядок, или вы устроите внеплановый ПХД на территории всего Архива, — после чего, повернувшись ко мне, сказала:

— Ну что, пойдёмте, заодно и скажете, какие документы вам нужны, — и устремилась куда-то по проходам. Я последовал за ней.

— Вижу, ты тут вполне освоилась, — произнёс я через минуты две, смотря на слегка зарумянившееся от криков лицо. Видать нехило её достали.

— Угу, как Доу слёг, так и прислали нам этих двоих балбесов на постоянной основе, — она устало махнула рукой, — что ни день, так что-то учудят. Нервов моих на них нет.

— Джон Доу, я работал вместе с его внуком... — задумчиво произнёс я.

— Знаю, — буркнула Ческа, — он рассказывал пару раз, где вы пересекались.

— Ты ему сказала, что знаешь меня?

— Нет, просто он сказал, что скорее всего удалось выжить помимо него ещё и тебе, он видел, как ты со своим отрядом повернул к чёрному выходу, когда вы выбирались. Расскажешь?

— У тебя за чашкой чая, нам ещё долго идти?

— Нет, почти пришли.

Интересно, значит она хорошо поладила с Джоном, раз он ее в гости зазывал, сомневаюсь, что его Крам просто так всё рассказывал Ческе, скорее всего, всё происходило за ужином. А ушлый старичок... Хочет мою помощницу, видать, сосватать... Ну да, по ней видно, что далеко пойти может...

— И как часто тебя Доу приглашает в гости?

Ческа удивлённо на меня взглянула и, смекнув что-то, произнесла:

— Да где-то раз в неделю стабильно.

— И как, не обижаешь старичка? — улыбнувшись, спросил я.

— Пытаюсь, он да жути навязчивый, едва-едва от каждого второго приглашения отговариваюсь, — она дёрнула левым плечом. Тут мы подошли к неприметной двери. Анна достала из кармана ключ и, отперев дверь, сделала рукой приглашающий жест. Я вошёл первым. Хм. Кабинет не большой, но и не маленький, в самый раз, уютненько даже. По бокам стояли железные шкафы с запертыми дверцами и номерами. На задней стене было одно обширное окно. Так же помимо письменного стола был небольшой диванчик и маленький кофейный столик. Столик стоял у окна, диван напротив. Рабочий же стол был встроен в середину левого железного шкафа, занимающего всю стену. Хм, нигде не видел ничего подобного. Я прошёл и сел на диван. Ческа тем временем закрыла дверь и, достав из ящика письменного стола две кружки вместе с заваркой, поставила их на кофейный столик и включила чайник, после чего уселась рядом со мной и дёрнула ногами, явно собираясь их закинуть целиком на диван, но тут же вспомнила про меня и просто расслабленно облокотилась на спинку диванчика. Ясно, похоже кто-то любит здесь вздремнуть. Я достал из нагрудного кармана плитку шоколада и положил её на стол.

— Не было времени, чтобы принести подходящий гостинец, но не волнуйся, позже принесу... Как тут у тебя дела-то?

— В общем, после того как ты уехал, меня, как и писалось в контракте, закинули в лагерь, к счастью время там прошло относительно быстро, — она усмехнулась и сощурила глаза, — потом началась рутина, слишком много тут бумаг, сидела с восьми до полуночи. За это время прочла половину архива точно, никак не меньше. Некоторое время назад, как раз, когда в Ишваре полыхнуло, у начальника стало со здоровьем проблемно, а потом и вовсе слёг от новостей о внуке. К счастью, он-таки вернулся, и старик уже снова бодр. Вчера вышел на работу с больничного. Когда он лежал в госпитале, из отдела кадров и взяла этих двоих. Вот, теперь мучаюсь. А у тебя как?

Тут из носика чайника пошёл пар, и я разлил кипяток по стаканам, после чего бросил себе заварку.

— У меня все непросто, давай сначала поговорим о тебе. Значит, все спокойно? — спросил я её, в то же время коснувшись своей рукой своего века, а затем поправив прядь волос на лбу.

— Да, к тому же в документах нет ничего, — её глаза сузились.

— Это хорошо, как отношения с остальными военными?

— Ровные дружественные, хватит уж допрашивать меня! Расскажи, тебе стало что-то известно? — её глаза холодно засверкали, превращая ее из милой девушки в одержимого местью человека.

— Да, я многое узнал, но прежде, чем я начну, скажи, тебе удалось что-то нарыть?

— Ещё не все ясно, да неизвестно станет ли понятней, — протянула Роуз, — пока единственное, что я смогла обнаружить — это неполадки с заключёнными в тюрьмах.

— Можешь рассказать поподробней?

— Просто несвоевременно отправленные нам документы о количестве заключенных, и слишком часто и кроваво среди них происходят неудачные побеги. При этом отсутствуют даже хоть как-то пострадавшие охранники. Ну, ещё, может быть, тебе это будет интересно, но где-то тут есть ещё одна секретная тюрьма, где содержатся несколько алхимиков из соседних стран. Точнее ничего сказать не могу. Разве что по памяти тебе зачитать. Пойдет?

— Прочти, пожалуйста, — попросил я, и закрыл глаза, сосредотачиваясь на слухе. Анна не подвела.

"Заместителю фюрера по вопросам внешней безопасности генералу Роклу Соулу

от подполковника Фриза.

Несмотря на провал операции и исчезновение огромного количества людей на участке Z, нам удалось установить следующее. В провале наступления Драхма не виновата т.к. они не проводили никаких спец операций, на что указывают нам захваченные в плен вражеские офицеры штаба южного фронта. Единственное подозрение возникает в господах алхимиках Драхмы, которые были нами захвачены в плен наутро после того происшествия отдельно от всех остальных. К несчастью, двое из них скончались в ходе допроса, оставшиеся переданы на объект ?34б, где оные будут содержаться до момента согласия на сотрудничество. Так же нам удалось установить непричастность Кретча, пользуясь сетью Али ибн Ахмеда. Сам Али подвергся раскрытию, в связи с чем пришлось его эвакуировать и направить на приобретение агентов влияния в Централе. Так же был замечен солдатами некий подозрительный объект, по утверждению выжившего, обладавший способностями закрытого нашим ведомством проекта альфа, из чего следует, что эти разработки были продолжены. Поднимаю вопрос о связи с происшествием на участке Z.

подполковник Фриз

19.03.1895"

Закончив говорить, она перевела дух.

— Это всё?

— Нет, я нашла ещё одно, остальная документация была изъята.

— Прочти и это тоже.

— Предупреждаю, оно было сильно повреждено. Итак,

"заместителю фюрера по вопросам внешней безопасности генерал-майору

* * *

Моргену

В

* * *

* смертью

* * *

Фриза

* * *

известно о проекте

* * *

подозрительно

* * *

смерть замфюрера внутренней

* * *

Кроссдорфа. Привела к усилению группировке подозре

* * *

в событиях

* * *

участка Z. Запрашиваю ликвидацию главкома армии Бредли

* * *

в связи с

* * *

* * *

полк** Ма*с**

27**8.18**"

— Пожалуй всё, только могу добавить, что это письмо я нашла за полкой, и испачкано оно было в крови, из-за чего расплылись чернила, — очень тихо окончила Ческа...

— Вот как, это важно, ты сохранила это письмо?

— Да.

— Не показывай его никому и будь готова передать его мне. Ладно, теперь моя очередь.

По окончании моего рассказа о произошедшем со мной и выясненном мной, Ческа замерла, в её глазах виднелся ужас, ярость и некоторая опустошенность, в то же время её лицо застыло. Хоть я и не рассказал ей всего, умолчав про философский камень, ибо просто не мог, сказанного хватило, чтобы впечатлить... Я опустил опустевшую чашку с чаем и, налив себе обычной воды, сделал глоток. Тут Роуз отмерла.

— Я с радостью убью их сама...над людьми... развязать войну ради опытов... — она снова замолчала, а потом продолжила, — Назови мне конкретно тех, кто замешан!

— Не скажу, ты сейчас можешь натворить глупостей, а тех, кого я упомянул раннее, прошу не убивать, они моя нитка.

— Ладно... — она снова задумалась.

— Мне надо встретиться с Крамом Доу и рядовым Кроули.

— Зачем?

— Они также выбрались оттуда, они могут что-то знать.

Она пересказала мне попавший в ей руки доклад Крама Доу. Хм, член группы "Вихрь", надо будет запомнить, тоже на Моргена работает...

— А рядового ищи сам, ничего через меня не проходило.

— Ясно, — произнес я, достав часы и посмотрев на время, — мне пора идти. Увидимся.

Ческа кивнула и вновь поставила чайник.

— Я, пожалуй, немного приду в себя.

Когда я выходил, она сидела напряжённая как струна, а чай в ее кружке шёл слабенькими волнами от едва видимой дрожи рук. Бедная девочка, мелькнула мысль, обычно дамы в её возврате заняты куда более простыми вещами...

* * *

========== Часть 3 прода 21 ==========

* * *

Я сидел в "Изыске" и наворачивал наваристый мясной суп из говядины да попивал горячий чай. Опаздывает Арчер, опаздывает, показывает, гад, что эта встреча нужна мне, а не ему, или это я слишком мнителен? Интересно, кто его учил работе с людьми? Она у него явно хромает, своей задержкой он ничего не изменит. Сам же и предложил встречу не в рабочем месте... Я проглотил очередную порцию супа и заметил, как капитан наконец входит сюда. Он остановился при входе и окинул взглядом помещение. Я кивнул ему, Арчер улыбнулся и устремился ко мне, попутно подозвав официанта.

— Прошу прошения за опоздание, пришлось задержаться, чтобы разузнать по вашей просьбе, — произнёс капитан, отодвигая стул и усаживаясь на него.

— Честно говоря, я уже вполне начал предполагать, что ты не придёшь, прошла уже половина обеденного перерыва.

— Ну, главное, что я успел, — снова улыбнулся капитан и бросил подошедшему официанту, — мне тоже самое, пожалуйста.

— Это хорошо, что успел, как там с людьми? Сам понимаешь, работать при неполном штате довольно напряжно... Кстати, касательно моего вопроса уже не так важно дашь ли ты ответ.

— Вот как? Что ж, с составом для боевых команд проблем нет, я хотел бы поговорить сначала немного о другом, рабочие моменты обсудить можно и на месте... И всё-таки, касательно вашего вопроса, мне уже удалось разузнать, некую информацию и, к сожалению, это не тот разговор, который можно вести в подобном месте...

— Хм, и зачем же вы тогда всё-таки пришли сюда?

— Помимо того, что мы договаривались встретиться? В основном из-за уважения к вам и сочувствия той ситуацией, в которую вы попали...

— И в какую же ситуацию я попал? — недоуменно спросил я.

— Я же знаю, каково это вернуться домой и обнаружить, что все близкие люди убиты или пропали.

— Об их смерти мне не посчастливилось узнать ещё в Кретче. Прекратите это, капитан, говорите прямо, не бередите мои раны... — поморщившись, произнёс я.

— У меня есть хорошая новость — мы нашли Али, — произнес Арчер и уставился мне в глаза.

Али, что за Али? Снова? Как же это уже достало... С кем ещё знался близко Каменский из тех, кого профукала наша разведка? Кажется, это давно вошло у нашего ведомства в привычку. Неудивительно, учитывая, что сюда засылают почти по остаточному принципу — всех лучших в Ксинг... С их данными удивительно, что я ещё не провалился, хоть и не раз особенно был близок к этому, а сейчас, так опять у самой грани... Я с трудом удержал невозмутимое выражение. Хотя, я, кажется, где-то слышал это имя...

— И, как я полагаю, с ним всё порядке?

— Со здоровьем — да, но вот у нашей службы возникло несколько вопросов к нему, а он отвечать на них не хочет, говорит, что ответ знаете лишь вы...

Это провал, полный провал, я даже не понял, о каком Али он говорит, и даже не смогу придумать что-то убедительное, чтобы выиграть время, но попробуем...

— И с чего он взял, что я знаю ответ? — потянул время я.

— Как с чего?! Вы же его ученик! Кстати, довольно многие мечтали быть учеником самого Али Жгучей Ртути с тех пор, как он к нам приехал, не расскажите ли мне, как вы смогли этого добиться?

Али Жгучая Ртуть, он же Али ибн Ахмед, тут же вспомнил я досье этого человека, показанное мне перед поездкой сюда, как одного из самых опасных людей, с кем есть вероятность встречи, хоть и мизерная... Двадцать лет возглавлял работу агентуры в Кретче, фактически добился союза Аместриса и Ксинга при нападении на Империю. Исчез ближе к концу войны. Так вот куда этот матёрый зубр делся... Кстати, мне вспомнилось, что в легенде, которую мне давали читать ещё в центре, упоминалось, что он, вероятно, передал некоторые знания по алхимии Каменскому. Мда, давно меня так память не подводила...

— Как-нибудь в другой раз и на вопросы, на которые он не захотел вам отвечать, я тоже отвечать не желаю. Как его ученик могу сказать, что он знает всё, что знаю я, и даже больше, — ответил я, надеясь, что это не столь глубокая проверка, из-за которой они придумали факт моего ученичества у него, наиболее вероятно, что реальный Каменский и в самом деле был связан с Али. Когда я читал легенду, там был один несуразный факт, истолкованный нашими аналитиками как его возможное участие в шпионской сети в Кретче, да и обстоятельства смерти человека, изображаемого мной, были весьма странны. До недавнего времени я считал ту женщину, что раскрыла меня, членом этой сети, и если это так... Но раз Али всё-таки работал на Аместрис, при этом его данных нет в отделе внешней безопасности (иначе откуда у них к нему такой интерес?), то кому реально подчиняется эта сеть, и какие цели она преследует? И теперь меня настиг новый вопрос — может ли эта сеть тоже иметь прямое влияние на происходящее в стране?

— Жаль. Довольно печально, я надеялся, что мы сможем решить этот вопрос с вами, раз он не захотел говорить.

— Пойми же, он мой Учитель, я не пойду против его воли, — продолжил я уклоняться от ответа.

— Но раз он послал нас к вам, значит, он хотел, чтобы вы нам дали ответ, разве не так?

— Нет, если бы он хотел, чтобы вы знали, он сказал бы сам, а так он лишь надеялся выиграть время. По какой причине вы вообще его задержали?

— Он подозреваешься в государственной измене...

— Ха-х, — усмехнулся я, — подозревать в измене человека, который сделал так, чтобы Кретчет в войне с Драхмой выступил с нами союзником, в гос. измене? Вы там совсем чокнулись?

— О, так вот чем он занимался... К сожалению, многие архивы были кем-то уничтожены. Благодарю вас, что ответили на мой так и не заданный вопрос, — победно улыбнулся капитан Арчер. Уничтожены архивы. Врёт. Все они дублируются как минимум один раз, даже самые секретные...

— Чёрт, капитан, значит такие разговоры вести здесь место подходящее. А для того, чтобы рассказать, что вы узнали по моему вопросу — нет?

Его спас официант, принёсший заказ и давший этим ему время для обдумывания ответа. Арчер не спеша сделал глоток, поджидал пока официант удалится, и произнёс:

— Раз ты пошёл мне навстречу, — тут он ехидно ухмыльнулся, — то я тоже в долгу не останусь, я хотел показать их тебе попозже, но можно и сейчас. К сожалению, это всё, что удалось мне найти.

После этих слов он достал из своего офицерского планшета тонкую папку с документами и протянул её мне. Я достал оттуда документы и пролистал их. Все бумаги — это рапорты о переводе, написанные военнослужащими. Я вопросительно поднял бровь.

— Это бывший личный состав твоего отдела, — пояснил капитан, оторвавшись от поедания супа, — посмотри их внимательно.

Я снова осмотрел их. Они все были написаны однотипно — собственному желанию и... Все они были подписаны секретариатом фюрера!!

— О, я вижу ты тоже это заметил, я так и не узнал, что они нашли, но полагаю, искать дальше мне опасно, поэтому я бы посоветовал и тебе этого не делать...

Вот гад, этот чёртов капитан просто профессионал, как так он умудрился произнести это, что я прямо почувствовал желание вскочить и бежать раскапывать это дело прямо сейчас? А я ещё сомневался в его профессионализме, тут как бы не засиделся ли он в капитанах?

— С удовольствием последую твоему совету, — произнёс я, — как там говорится в одной поговорке: меньше знаешь — крепче спишь? Я хочу спать крепко. Спасибо за информацию. Кстати, советую поторопиться, до конца перерыва осталось десять минут, а ещё и идти...

— Благодарю вас, постараюсь не опоздать, — ответил Арчер, а я тем временем встал и двинулся к выходу. Всё прошло по грани... Не дай Бог Али разговорится или захочет встретиться со мной. Надо думать, как его устранить. Как я помню, в Империи обещали внеочередное звание тому, кто найдёт Жгучую Ртуть, и ещё одно тому, кто его устранит... А для меня это вопрос сохранения легенды...

* * *

— Сэр, что вас снова привело к нам? — спросила меня Ческа, как я вошёл в здание архивов и подошёл к приёмной. Помимо нас тут сейчас были и другие посетители.

— Мне необходимы документы, поступившие к вам в архив из моего отдела, а также список изъятых. Я хочу проверить, все ли копии предыдущих сделанных дел были переданы вам, — произнёс я и, выразительно почесал нос, прикрыв глаза.

— Хорошо, подождите, я вызову помощника. Ганс! — крикнула Ческа, и тут же словно из-под земли показался рядовой, в котором я узнал одного из утренних разгильдяев. — Становись за приёмку, мне необходимо отойти.

Мы прошли внутрь архивов и, немного поплутав, остановились.

— Вот тут то, что нам приносят из твоего отдела.

— Ясно, но тут я не только за этим.

— За чем же ещё?

— Можешь поискать и собрать все данные, которые имеются на одного человека?

Анна вздохнула и посмотрела на меня:

— Кого?

— Алхимик Жгучая Ртуть, известен так же как Али ибн Ахмед. Он был моим учителем по алхимии, и тут я на днях узнаю, что под него начали копать... Мне надо знать, с какой стороны к нему могут подлезть и, если у меня получится, прикрыть его, но, как ты понимаешь, это получится только если я буду знать, с какой стороны за него собираются взяться... Поищи на него всё, что можешь.

— Я поищу, хоть и не припоминаю такое имя. Поэтому не могу сказать сроки. Можешь сказать что-то о нём, что могло бы облегчить мои поиски?

— К сожалению, ничего не могу припомнить, это было слишком давно... А, кстати, зачем я изначально заходил к тебе, отдел, который я возглавляю... Мой предшественник наткнулся на что-то, и отдел был тут же распущен... Просмотри по делам, которые хранятся здесь, что они могли обнаружить. Заодно надо сверить все ли документы у нас есть, нет ли каких-то неучтённых бумаг и так далее, в общем, все возможные следы наличия "чёрной бухгалтерии". Кстати, каждый раз приходить сюда лично... Могут заметить наше более тесное общение. Как насчёт встречи каждое воскресенье в театре имени Сандерса на Гартенштрассе на вечернем выступлении? Так будет гораздо проще, если же нет необходимости что-то передавать, то просто не приходи. А касательно моей просьбы, пришли помощника, чтобы я пришёл и "забрал" документы.

— Если ты считаешь это лучшим выходом, то, пожалуй, так и сделаем. Но зачем так шифроваться?

— Считай, я перестраховываюсь. Бери место в середине зала, покупай заранее. Всё, мне пора... Удачи.

* * *

— Полковник Веллингтон на линии, — прошипел из трубки знакомый голос.

— Сэр, ко мне подходил человек, о котором я упоминал при прошлой нашей встрече, — произнёс я.

— Что конкретно он говорил?

— Он копает под меня, хочет, чтобы я работал совместно с ними, предполагаю, они готовят мою возможную дискредитацию, так же проводил разговор, который, можно сказать, подталкивал меня к измене фюреру.

— Не паникуйте, разберёмся, через пять дней я как раз буду в Централе, тогда и поговорим. Что там по моей просьбе?

— Я узнал, что известно по алхимику, а рядового пока не нашёл.

— И как, какие новости в целом?

— Я бы сказал — очень настораживающие. Как вы понимаете, это не телефонный разговор.

— Понял, тяни время, на провокации не поддавайся. Найдите рядового. Вопросы ещё есть?

— Никак нет.

— Отбой.

— Отбой, — произнес я и, положив трубку, посмотрел на небольшую стопку документов на столе. Личный состав боевых групп утвержден. Курт назначен старшим. Осталось найти ещё парочку грамотных связистов и дождаться прибытия Финча и Шноббса, а также пора начать искать крысу, которую мне наверняка сюда подсунули из отдела внешней безопасности... Но это можно и завтра, а сейчас пора на встречу...

* * *

Я сидел в баре и устало время от времени пригубливал огромную кружку с пивом. Спать хотелось невероятно, слишком большой объём работы был выполнен мной за вполне короткое время и, хоть я бы мог себе позволить расслабиться, расслаблен я не был. В баре царил сумрак, в углу кто-то курил кальян, а из-за соседних столиков доносился пьяный смех. Я бы не назвал это место баром, пожалуй, это притон, притон, где помимо сегодняшней встречи я вполне возможно сумею провернуть ещё одно важное дело. Я оглядел весь зал. Это место было вполне популярным, и я уже не мог постоянно отслеживать посетителей у противоположной стены, довольно часто их просто не было видно. Тем не менее мое местечко обладало тремя важными преимуществами — отсюда был вполне чётко виден вход, а из небольшого окошка, что было рядом со мной, просматривались подступы к бару и, помимо всего прочего, спокойно просматривалась лестница, ведущая на второй этаж, где находились номера. Пока никого примечательного я не увидел. Я вздохнул и снова пригубил пиво. Дрянь, однако это было лучшее из того, что тут подают. Пожалуй, в следующий раз условия встречи нужно будет либо назначить как с Анной, либо самому выбрать какое-то более внушающее доверие место. Тут что-то знакомое мелькнуло в толпе, и в следующий миг ко мне на колени неожиданно шустро села девушка, и не успел я даже взглянуть на её лицо, как она наклонилась к моему уху и томно произнесла:

— Господин Бользем, как насчёт провести время вместе? — после чего она чуть отстранилась от меня, и я увидел слегка вздернутый нос, а также выразительные карие глаза, в которых мелькали искорки смеха. Справившись с секундной заминкой, я произнёс:

— Ну что ты, дорогая, я уверен, ты будешь довольна нашим совместным времяпровождением, — произнёс я и хлопнул её пониже спины. В её глазах пропали смешинки и на мгновенье появилось возмущение, которое тут же пропало, при этом выражение её лица никак не изменилось.

— Хорошо, тогда я не зря сняла комнату для нас двоих, и только попробуй разочаровать меня, — произнесла она, призывно улыбнувшись, бросив в то же время на меня убийственный взгляд. После чего взяла меня за руку и потащила меня наверх, под одобрительный гогот пьяных мужиков. Я едва успел схватить чемодан, что на сей раз взял с собой. Ну да, что-то такое и можно было ожидать...

Как только мы вошли в номер и захлопнули дверь, выражение ее лица изменилось.

— Бользем, не смей меня лапать!— возмущённо произнесла она.

— Тогда в следующий раз одевайся и веди себя поприличней, — окинул я взглядом девушку.

— Я оделась и вела себя, как требовала ситуация!

— Я тоже, так что в следующий раз выбирай место поприличней.

— Ну, знаешь... Я не виновата, что там прописали это место по инструкциям явки.

— Поэтому я предлагаю следующую устроить в Центральной опере на Майнштрассе, так же в восемнадцать часов, независимо от того, что будет говориться в инструкциях касательно места встречи, да и безопасней так будет.

— Я согласна, — произнесла она и, сделав пару вздохов, успокоилась. После чего, окинув взглядом комнату, подошла к кровати и, упав на спину, сказала:

— Совсем устала, нежданно голуби объявились, пришлось погулять.

Я сел на единственный стул и, оглядев помещение, произнес:

— Подожди, пожалуйста, дай я осмотрю комнату.

Быстрый осмотр не выявил никаких явных мер подглядывания хозяина за своими клиентами, но, желая перестраховаться, я надел на руки перчатки и приступил к трансмутации стен.

— Бользен, что ты делаешь? — спросила меня Кет, приоткрыв один глаз и наблюдая за моей работой.

— Убираю щели в стенах и на полу, тут может быть плохая звукоизоляция. Подожди полчаса.

Закончил я, тем не менее, чуть раньше озвученного мной срока.

— А вот теперь, моя милая, ты не будешь разочарована, — насмешливо произнес я, тоже усевшись на кровать и открывая чемодан.

— Да? И чем же ты меня обрадуешь? — протянула Кет, после чего рывком переместилась в сидячее положение.

— Да вот этим: полная документация по проекту суперсолдата-оборотня. Людей превращают в химер, имеющих отличное от нормального человека телосложение, при этом они имеют два режима. Первый — мимикрия — они выглядят как обычные люди, а проявление звериных черт в них минимально, а второй режим боевой — тут они становиться зверолюдьми и приобретают различные способности. Проживут они не больше сорока лет, их трансформация каждый раз осуществляется за счет их жизненной энергии.

— Да, это мощно и ужасно... Сколько человек погибло во время опытов?

— Не о том спрашиваешь, ну как, удовлетворил я тебя?

— Пожалуй, да, у тебя есть ещё что-то? Я чую, это не всё.

— Ну, есть теперь точная информация, что тут успешно создали философский камень, я вышел на след, но еще не добыл недостающую информацию.

— Что?! Но как они сумели, это же... Невероятно!!!

— Хм... Ты многое знаешь о философском камне?

— Только о его свойствах.

— Ладно, в общем, смотри: помимо документации на химер, в этом чемодане также лежит отчёт о ситуации в стране, я тебе расскажу вкратце, что тут происходит, по крайней мере так, как я вижу. Итак, на текущий момент в стране находятся три группировки, делящие между собой власть, из них третья очень законспирированная и, возможно, одна из следующих двух является её менее глубоким уровнем, хотя и не факт. Итак, группировка номер один, имеющая на текущий момент наибольшее влияние, — их костяк находится в армии, предположительно их лидером является Кинг Брэдли, раньше я ещё сомневался, но теперь уверен точно, что он с ними, вопрос только: как символ или как человек, реально управляющий ими. Под себя подмяли ведомство внутренней безопасности и с вероятностью в девяносто процентов они занимаются созданием философского камня. Второй центр, их оппозиция, возглавляемая генералом Моргеном, представляют из себя службу внешней безопасности. До недавнего времени я считал, как и наши в штабе, что союз Кретча и Аместриса был их рук делом, но из недавнего разговора следуют интересные факты, которые подводят нас к третьей сети. Итак, я не имею их обозначения на текущий момент. Эта сеть, как я уже сказал, очень глубоко законспирирована, и я пару раз даже выполнял её поручения, так как оказалось, что реальный Каменский там состоял. Так же я был раскрыт одним из членов этой сети, и мне пришлось ликвидировать того человека, попутно уничтожив лабораторию и стащив эти документы. Подробнее я об этом написал... И самую изюминку составляет то, что в этой стране находится Али ибн Ахмед, он же Жгучая Ртуть. По неподтвержденным данным он был учителем Каменского и, наиболее вероятно, состоит в третьей группе, которой я не дал наименования, ибо, скорее всего, мы не вычистили полностью сеть Али в Кретче, а она разрослась и проникла сюда, хотя, может быть, и отсюда. Тут уже нет полного спектра необходимой информации, — я тяжело вздохнул и прочистил горло после долгого монолога.

— Подожди, ты хочешь сказать, что тут так же действует тот самый Али, которого считали пропавшим без вести, и чью агентурную работу нам приводили в пример в академии? — потрясенно спросила Кет. Я кивнул.

— Вот дерьмо... — растеряно произнесла она

— Ты не представляешь какое, служба внешней безопасности докопалась до связей Али с Каменским и начала прощупывать меня по этой почве... Али надо срочно ликвидировать, иначе, как только я его встречу, я буду раскрыт. А цветочек на этой клумбе заключается в том, что по непроверенным данным он схвачен службой внешней безопасности...

После этих слов повисло тяжкое молчание.

— Ах да, напоследок, философский камень делают, как и химер, из людей, ради этого и ведётся в этой стране сейчас война — они просто собирают ресурс.

— Эт-то надо ссрочно ппередать в Центр, — сказала, заикаясь от услышанного Кет, после чего, немного придя в себя, произнесла, — заодно запрошу у Центра директиву, согласно которой предстоит действовать... Можешь не беспокоиться, недавно доставили новое оборудование, и передача информации должна будет произойти быстрее, чем обычно.

— Главное, чтобы быстро решили, что нам делать, я сейчас постоянно на грани провала, и, пока жив Али, это не изменится.

Она кивнула. Пока она размышляла, я улёгся на кровать и расслабился.

— Эй, ты чего?

— Тебе не кажется подозрительным, если мы прямо сейчас покинем комнату? Особенно если учитывать то, чем, как все думают, мы тут занимаемся? Так что дай отдохнуть... И, кстати, дверь я запечатал, разбуди меня через пару часиков. Войти-то сюда точно никто не войдет.

— Бользем, а тебе не кажется, что так нельзя расслабляться, особенно, учитывая это? — она кивнула на чемодан.

— Ты права, тогда я засыпать не буду, но пару часов все равно придётся подождать.

* * *

Комментарий к Часть 3 прода 21

пару раз переписывал диалоги, вроде теперь более-менее ошибок логических нет. Если кому кажется какое-нибудь несоответствие — укажите, буду думать, как поправить.

нашел логическую ошибку, исправил. (04,12,17)

========== часть 3 прода 22 ==========

* * *

Курт второй час стоял на спортивной площадке и совместно с ещё двумя сержантами наблюдал за прохождением личным составом полосы препятствий, а также спортивных снарядов и делал заметки. Что за люди попали к ним в подчинение станет ясно позже, и тогда же будет произведена перетасовка личного состава взводов, а пока... Действуя согласно распоряжению майора, хоть и не согласно всем требованиям, он отбирал особую группу... На текущий момент он включит в неё показавших самые лучшие результаты, затем ознакомится с личным делом каждого и, понаблюдав за отношениями внутри своей группы, возможно поменяет кого-то... Тут очередной претендент закончил подход к снаряду и, выйдя, отчитался:

— Рядовой Браун, упражнение номер восемь* выполнил в количестве тридцати двух раз.

Солидно, впрочем, фигура рядового к этому располагала — он был весьма плечистый. Всего на этой площадке помещалось две полосы препятствий, стандартная лесенка — также в количестве двух штук, шведская стенка с восемью турниками и два ряда закопанных вплотную друг к другу шин.

— Следующий, — приказал сержант Друмитов, записывающий результаты, показанные солдатами на снарядах, и рядовой тут же уступил место следующему. Старший сержант Вебер перевёл взгляд на младшего сержанта Дитриха, который следил за полосой препятствий. Всего три взвода, первый к нему, второй пойдёт к Друмитову, а те, кто останутся, попадут к Дитриху. Не то чтобы это было несправедливым, или ещё как-то ущемляло права Дитриха, просто среди сержантского состава из присутствующих он почти не обладал боевым опытом, а потому вверять наиболее ценных людей ему никто не собирался. Впрочем, это никак не нарушало установившийся порядок вещей, а потому особо никого не беспокоило. Наконец Вебер увидел, как последний человек покинул полосу препятствий.

— Солдаты, отставить сдачу нормативов. В две шеренги становись!!!

Солдаты мигом встали в строй, а два сержанта встали по обе стороны от Вебера. Курт прошёлся взглядом по строю, оценивая внешний вид и физическое состояние вверенных ему людей. Так, того, с красным лицом, к себе не брать, даже если у него будут лучшие показатели. Сердечники мне не нужны, астматики, впрочем, тоже... В строю стоял и с хрипом дышал солдат, последним покинувший полосу.

— Итак, вы снова не уложились и не смогли за час пройти всю площадку. Это говорит лишь о том, что вы снова не помогали в достаточной степени друг другу. Взаимопомощь является основным в отношениях между военнослужащими. Все мы делаем одно общее дело. Нормативы писались опытными людьми, и вы должны были в них уложиться. Первая шеренга, два шага вперёд! Пол-оборота напра-во!! Упор лёжа принять!! Раз! Два! Раз! Два! Полтора*!! Полтора, я сказал, а не раз, рядовой Ванхоф! Теперь вы знаете, из-за кого вам придётся держать полтора пять минут!

Среди солдат пронеслись очень тихие, едва слышные пожелания здоровья двум людям. Впрочем, недостаточно тихие...

— Время проведения физической разминки увеличивается на десять минут!! После этого у вас будет полчаса отдыха в строю и ещё одна попытка сдачи! Если вы не успеете и в третий раз, то подобное мероприятие станет вашей утренней зарядкой! Раз! Два! Раз! Два!

* * *

Я положил отчёт Вебера на стол и приказал:

— Перескажи своими словами, кратко.

— Общее впечатление среднее. Лишь половина спокойно сдала все нормативы, оставшиеся сильно занижают картину. Из этой половины все имеют боевой опыт, и я отобрал из них девять человек в свой взвод, прошу утвердить, — произнёс он, доставая и протягивая мне из планшета ещё один документ. Я пробежался по нему глазами. Кхм, помимо своего взвода расписал состав двух других, это хорошо. Я взял ручку и поставил подпись.

— Курт, принеси мне личные дела обстрелянных, ты же пока не учитывал то условие, что я тебе ставил?

— Виноват, сэр, но пока не было такой возможности, нужно время, чтобы присмотреться.

— Знаю, что скажешь об остальных сержантах? Твои впечатления?

— Сержант Друмитов вспыльчив, изредка бывает, когда его доводят, доходит до рукоприкладства. Разговаривает исключительно матом. О его благонадёжности говорить рано, я ещё недостаточно с ним пообщался. Младший сержант Дитрих — наоборот, спокоен, кричать не любит, предпочитает доставших его солдат закачивать до полного упаду. В нём, в отличии от Друмитова, стержень не ощущается. Бывает суетиться. Насчёт благонадёжности — так же. Нужно продолжать общение.

— Ясно, полковник Майер сумел выбить под наш отдел целый этаж в казарме, так что готовься к переезду и последующей инспекции. Переезжать будем в третью казарму — дом четыре, корпус пятый, этаж третий. Это здание как раз позавчера отремонтировали. Удели внимание расположению дежурной группы. В дежурство заступаете по очереди, твой взвод будет первым. Состав групп ты уже расписал, потом, если потребуется, менять будем позже. Переезд надо завершить до вечерней поверки, то есть до двадцати одного сорока. У нас ещё десять часов осталось. Кстати, пришли мне троих солдат, нужно будет перетащить мебель да документы. Вопросы?

— Сэр, вы уже были там?

— Был, места там ещё на три взвода хватит, условия получше тех, что у нас в Ишваре были, гораздо лучше. Можешь обрадовать личный состав наличием горячей воды. Всё понял?

— Так точно, разрешите?

Я махнул рукой, и Вебер вышел из кабинета. Мда, это, конечно, хорошо, как я понял, просмотрев пару отчетов, раньше все они квартировались, в том числе и рядовые. Неудивительно, что группу долго вызывали. Пока посыльные до всех достучатся... У меня не будет такого беспорядка, как раньше... Обычно, впрочем, чтобы навести порядок нужен бардак, правда, с ним никогда проблем не бывает, тут же он есть всегда. Раздался стук в дверь, и мои размышления прервал голос солдата:

— Господин майор, рядовые Монс, Бухин и Шеллер согласно вашему приказу прибыли.

Я кинул взгляд на вставших по стойке смирно бойцов. Можно приступать. Как закончу со своим кабинетом, оставлю остальное на Вебера, а сам пойду к полковнику Майеру. Нужно уладить оставшиеся дела. Ещё и по просьбе Веллингтона надо будет съездить к бывшему рядовому Кроули. Спасибо Ческе, она нашла адрес его текущего проживания. Хотя к полковнику можно будет зайти и попозже, неизвестно, что там с рядовым, может, он оттуда уже съехал, не хотелось бы мотаться за ним по всему Аместрису.

* * *

В этот раз, на удивление, погода выдалась солнечной. На небе было ни облачка, но тем не менее было достаточно прохладно. Особенно напоминал о времени года пронизывающий холодный ветер, что налетал порывами и так же внезапно успокаивался. Зима ещё не решалась предъявить свои права, но её дыхание уже чувствовалось повсюду. Я укутался в плащ поплотнее и постучал в дверь. Рядовой Кроули должен обитать здесь. В ответ на мой стук дверь скрипнула и плавно проехала несколько сантиметров внутрь. Не заперто. Я натянул на руки перчатки и, осторожно открыв дверь, медленно прошёл внутрь. На полу прихожей валялось разбитое зеркало, у шкафчика для обуви была отломана дверца, и на ковре виднелись капли крови... Свежей крови... Я прислушался... В комнате справа что-то упало, и я, достав новый поступивший на вооружение пистолет, прижавшись к стене, толкнул левой рукой дверь, а правую, с пистолетом, направил в проём. Тут же мне в глаза бросилось два тела, что лежали рядом, и из-под них медленно растекалась пока ещё небольшая лужа крови. Убийца должен быть где-то неподалёку. Я внимательно осмотрел комнату. Он мог как пройти в следующую комнату, так и спрятаться за шторой. Я, стараясь не шуметь, подошёл к шторе и резко дернул её. Там никого не было. Я повернулся, и также бесшумно ступая, пошёл к двери в следующую комнату. Открываю ногой дверь и взваливаюсь внутрь, готовясь открыть огонь, но этого не понадобилось... В спальне были открыты окна. Противник ускользнул. Я быстро подошёл к окну и выглянул в него... На улице всё было как всегда — вот ехала пара машин, по улице сновали прохожие. Человек десять: шестеро мужиков и четыре женщины. Внезапно один из мужиков посмотрел на меня, махнул рукой и, скабрёзно ухмыльнувшись, подмигнул, махнув рукой на пару женщин, что уже почти достигли поворота на следующий переулок. Не догнать. Не успею. Я попытался запомнить внешность женщин, но, к сожалению, смог лишь оценить лишь их фигуры да волосы — они обе шли спиной и уже поворачивали прочь с улицы. Я напряг глаза, собираясь рассмотреть их при повороте, но блондинка чуть ускорилась и повернула голову к брюнетке, скрыв таким образом оба лица, и через пару шагов они скрылись из вида. Решив не терять больше времени зря, я бросился назад в гостиную к телам. Лицо человека, лежавшего на спине и смотревшего в потолок мёртвыми глазами, было мне смутно знакомо, кстати, у него отсутствовала рука — рядовой Кроули... А второй все ещё похрипывал... Я быстро подошёл к нему и перевернул его на спину. Ничего себе... Да это же Крам Доу, ладно, удивляться буду позже. Я осмотрел его. Пятно крови расползалось внизу левой стороны груди. Я рывком дернул китель в разные стороны, по полу застучали пуговицы, поступив так же и с рубашкой я, наконец-таки, добрался до раны. Дырка от пули была прямо под нижним левым ребром. На ней пузырилась кровь. С другой стороны крови нет, значит, пуля застряла... Надо оперировать. Хреново, я не врач... Я достал из наплечной сумки, что всегда носил с собой, перекись, вату и бинты, после чего наложил давящую повязку. Как только я затянул узел на бинте, Крам снова зашёлся кровавым кашлем и открыл глаза.

— А, Иван, — прохрипел он и прикрыл глаза, — кх... кх... что с Кро кхм...

— Мёртв, ты рассмотрел напавшего на вас? Кроули успел тебе что-то сказать?

— Я кхм... он сказал кхм... видел кх... красные кх.. камни кх, и тогда произ... это, — ответил он и хрипло задышал.

— Держись, я вызову врачей, пуля у тебя застряла где-то внизу лёгкого, хорошо, что ты упал и придавил одеждой рану, и лёгкое не схлопнулось... Молчи и не закрывай глаза, — произнес я, после чего подошёл к телефону и набрал номер дежурного по части.

— Дежурный капитан Ригель на связи.

— Государственный алхимик майор Каменский, срочно пришлите на Баумштрассе дом семь врачей, гос. алхимику майору Краму Доу нужна срочная госпитализация, ранен в лёгкое, пуля застряла в теле. Преступник скрылся.

— Вас понял, дождитесь приезда дежурной группы, — произнёс дежурный по части, после чего положил трубку.

Я вернулся к Краму. Тот все так же хрипло дышал, смотря в потолок, на его губах пузырилась кровь. Его взгляд с трудом сфокусировался на мне.

— Борись, оставайся в сознании, я вызвал врачей, тебя доставят в госпиталь, — произнёс я. Он слабо кивнул. Минут десять прошло, прежде чем снаружи донёсся визг тормозов, и до нас донёсся мат. Я тут же выскочил на улицу и махнул рукой, привлекая к себе внимание. Из машины, открыв дверь, выскочили люди. Двое устремились ко мне, а оставшиеся двое стали доставать носилки.

— Вы Каменский? — спросил меня пожилой мужик с седыми волосами и рыбьими глазами. В ответ на вопрос я кивнул и махнул рукой на дверь, предупреждая следующий вопрос о местонахождении больного. Второй врач тут же бросился внутрь. В этот момент подъехал камаз и из него в полном составе и боевой выкладке выпрыгнули солдаты, сержант что-то прокричал, и солдаты быстро рассредоточились, занимая различные позиции на улице, а три человека устремились в дом, сержант же бегом двинулся ко мне. Я с удивлением в нём узнал Вебера. Почему вызвали их? Мы же должны реагировать на преступления, связанные со злоупотреблением алхимией, почему его взвод, а не стандартный? Впрочем, я же представился алхимиком и сказал, что ранен ещё алхимик, тогда это имеет смысл. Курт тем временем подбежал ко мне, на его лице на мгновение мелькнуло удивление, которое тут же пропало.

— Сэр, первый взвод на место происшествия по тревоге прибыл. Разрешите уточнить обстановку?

— Вольно, сержант, ранен гос. алхимик Крам Доу и убит солдат, убийцам удалось скрыться. Известно лишь, что эта была женщина либо блондинка, либо брюнетка, обе с длинными волосами. Оцепите место происшествия, обо всех нештатных ситуациях доклад мне как можно скорее. Выдай пару солдат для сопровождения меня и раненого в госпиталь. Вопросы?

— Никак нет, — ответил Вебер и побежал раздавать дальнейшие указания. Из дома вынесли на носилках пострадавшего и направились к машине. Я пристроился рядом.

— Сэр, вам нельзя с нами, — попытался перечить мне врач. Я молча показал часы алхимика и сел на свободное место рядом. К нам подбежали два солдата, но для них уже не было места.

— Скажите водителю дежурной машины, чтобы он с вами проследовал за нами, — приказал я им, и те бегом устремились к камазу. Тем временем последний врач сел в машину и, убедившись, что пациент закреплён надежно, мы тронулись. Я окинул из окна взглядом дом и улицу. В целом мои ребята сработали не плохо: прибыли вовремя, в полной экипировке, грамотно заняли позиции, вот только есть один такой жирный косяк — они прибыли позже бригады врачей и не важно, что они опоздали на полминуты, они должны были прибыть раньше них. Будь тут организованна засада, все доктора были бы мертвы, да и ещё они поверили тому, что я сказал, что преступник скрылся... А как они могли быть уверены, что я — это я? Дежурный растерялся и даже кода опознавательного не затребовал... Нужно будет просмотреть устав и инструкции ещё раз, вдруг там этого нет? Кстати, что там делал Крам вполне понятно, интересно будет услышать официальную причину его пребывания... Красные камешки, о которых упомянул покойный Кроули... Он служил в той же лаборатории, и он их видел. Значит, с ним спасся ещё кто-то, кто вынес эти камни и, скорее всего, этот кто-то его и убил. Значит, это алхимик, только они имели доступ к камням, это раз. Это женщина с длинными либо чермными, либо белыми волосами, это два. Надо попытаться найти список сотрудников, его точно нет в Центральном архиве, хоть запрос Анне всё равно составить стоит. Придётся обращаться к Майеру или Веллингтону. Скорее всего этот алхимик действовал без их ведома, иначе мне бы приказали устранить Кроули, а не выяснить, что ему известно... Возможно, удастся разжиться парочкой камней... Вот теперь мне точно есть что обсудить с Веллингтоном...

* * *

Комментарий к часть 3 прода 22

* Упражнение н 8 — подтягивание на перекладине

* полтора — термин, означающий промежуточное выполнение упражнения.

Дружно поблагодарим бету за ее тяжкий труд, что она уже добралась до проды 19, где-то меньше, чем за две недели) Всем бы нам столько энтузиазма и желания работать)

========== часть 3 прода 23 ==========

Комментарий к часть 3 прода 23

Вроде как-то так... Интерлюдия...

Империя Драхма. Дворец. Утро.

За окном бушевала метель, солнце едва-едва просвечивало сквозь снежную пелену. У окна, с чётко видимой военной выправкой, стоял крепкий мужчина лет сорока, одетый в слегка заношенную парадную военную форму, сидевшую на нём словно вторая кожа. Голова его была непокрыта, волосы были короткие тёмно-русые, с редкой проседью. Взгляд же его серых глаз был тяжёл и холоден, в нём так же просматривалась нотка тревоги, словно этот человек чего-то опасался. Мужчина вздохнул и, проведя рукой по густым, пышным усам, стал поглаживать гладковыбритый подбородок. За окном всё так же свистела вьюга, и свист этот проникал сквозь толстые оконные стекла, заполняя собой тишину кабинета, весьма просторного и очень недурно обставленного, кстати. Ветер подул ещё сильнее, и свист стал громче...

— Управляющего ко мне!! Сейчас же! — раздраженно крикнул мужчина, и из-за двери послышался стук сапог отправившегося исполнять поручения солдата. — Совсем невозможно при таком шуме работать... — пробормотал про себя и, обернувшись, подошёл к шкафу, на полке которого стояла старая фарфоровая статуэтка, изображающая неведомого старца с длинной бородой, опирающегося на посох. Мужчина посмотрел несколько секунд на неё, снова вздохнул и, повернувшись к ней спиной, подошёл к креслу, что стояло за чайным столиком, и сел. Из коридора послышался звук гулких, спешащих к нему шагов, и через пару мгновений в дверь раздался стук, один из часовых, стоящих у двери, просунул в неё голову и чётко произнёс:

— Ваше Величество, управляющий Мойземского Дворца согласно вашему приказу прибыл, разрешите впустить?

— Пусть проходит...

В дверь вошел невысокий, сухопарый старичок, одетый во фрак, и тут же поклонился.

— Ваше Величество, чего изволите?

— Почему тут дует? — произнес мужчина тихим, ледяным тоном.

— Простите, Ваше Величество, я боюсь, что не очень поня... -растерянно начал управляющий.

— Подойди к окну, слышишь, как свистит за окном? А теперь поставь руку на подоконник... Чувствуешь, как тянет холодом? — всё таким же тоном произнёс мужчина.

— Будет исправлено при первой возможности! — тут же пообещал управляющий.

— Конечно будет, я не могу работать в такой обстановке, когда свист постоянно сбивает концентрацию, а также когда тянет холодом, я могу заболеть... А если я болею и не могу работать — то это подрыв благосостояния страны... Ты ведь понимаешь, что с тобой будет?

— Ваше Величество, молю, пощадите!

— Значит так, чтобы завтра все было устранено, а заодно вели подать сюда самовар да закусок разных, а теперь ИСПОЛНЯТЬ! — неожиданно повысив голос, рявкнул мужчина. Старичка тут же словно ветром сдуло...

* * *

через 15 минут

* * *

В дверь снова раздался стук, и голова высунувшегося за дверь часового доложила:

— Ваше Величество, там к вам генералы Очевидцев и Васильев, разрешите пустить?

После кивка Его Величества, дверь распахнулась, и в неё спокойно прошествовали два генерала. Они были только с мороза — иней еще не успел сойти с краешков усов одного и с обширной бороды другого. Первым шёл высокий сухопарый брюнет, со слегка вытянутым лошадиным лицом и карими глазами — это был Очевидцев. Внешность Васильева была почти полной противоположностью человека, идущего впереди него — он был невысок, весьма упитан, имел круглое лицо с роскошными чёрными усами и объёмной бородой, и в отличие от генерала Очевидцева, вызывающего ощущение надежности, Васильев был больше похож на своеобразного весельчака-колобка.

— Николай Павлович, Иван Алексеевич, — кивнул сидящий за кофейным столиком и попивающий горячий чай хозяин кабинета.

— Ваше Высочество, — хором произнесли оба, склонив головы.

— Садитесь, господа, как я понимаю, беседа выйдет долгой.

Оба генерала сели напротив Его Высочества, и пока он попивал чай, круглолицый Иван стал разливать чай себе и своему товарищу, который в свою очередь откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Итак, что же такого случилось, что вы вчера поздно вечером отправили приказ об остановке подготовки наступления на Кретчет, а в дальнейшем и на Донвахи? Вы же знаете, как необходим нашей Империи порт на южном океане. Расскажите мне, Николай Павлович...

— Ваше Высочество, всё дело в той информации, что мне предоставил Иван Алексеевич, — спокойно ответил Очевидцев.

— Вот как? И что же вчера узнала наша доблестная разведка, что решала остановить подготовку к будущей военной кампании? — слегка иронично ответил Его Высочество.

— К нам поступила информация из надёжных источников об успешном создании философского камня, — ответил Васильев, в ответ на что император лишь поднял правую бровь, выражая этим недоумение. — Камень создан в Аместрисе, и при захвате Кретчета и Донваха мы будем иметь весьма протяжённые общие границы, и не по горам как раньше, а вполне пригодные для ведения обширных боевых действий. Помимо этого, из этого источника к нам пришла информация о создании в Аместрисе ещё одного вида суперсолдат, обладающих способностью частично принимать смежную с человеческой форму, а потом возвращаться к данному нам богами виду. К тому же, если мы вспомним о гомункулах... Есть надежные сведения, что там и находится их логово.

— Это довольно сильно меняет дело, а как же наши исследования философского камня, да и кто ваш источник?

— Наши исследования стоят на месте с тех самых пор, как покойный генерал Зуммер поучаствовал в экспедиции, — с грустью ответил Николай Павлович.

— Весьма примечателен факт, что человек, участвующий в той экспедиции, возглавлял краткое время группу по исследованию камня, а потом был отправлен за границу, где он не только нашел подтверждения нашим подозрениям, но смог выслать нам рабочий проект Аместрийских ученых по созданию солдата-оборотня как с камнем, так и без. Прошу Вас подписать бумагу о его повышении до звания подполковника, — произнёс Иван Алексеевич и протянул бумагу императору.

— С лейтенанта до подполковника? А не многовато ли за раз? Не слишком ли он молод?

— Ваше Высочество, ситуация там очень не располагает к его выживанию, и это чудо, что он там до сих пор не раскрыт, к тому же, он уже там сидит на подполковничьей должности. Это, очень мягко говоря, не хорошо, когда за рубежом наш человек имеет звание выше, чем на родине... У противника очень хорошо работает контрразведка: из пяти наших несвязанных друг с другом сетей уцелела лишь одна, плюс одна радистка, которая курирует его и ещё несколько человек. Так же, в связи с этим я вынужден просить у Вас санкции на проведение силовой операции на территории другой страны. В Аместрисе объявился Кровавая Ртуть, его надо устранить или, если получится, захватить, группа захвата уже готова.

— Даю добро, — произнес император и, сделав очередной глоток горячего чая, обратился к Николаю Павловичу. — Войскам не следует простаивать зря, объявим учения по стране, а тем временем скрытно перебросим собранные группировки на запад, давно пора привести фронтир в порядок, раз уж югом заняться мы сейчас не можем. И ещё, Иван Алексеевич, приложите все усилия для уничтожения гомункулов, мы не сможем пробиться к южному океану и проложить столь необходимые для нашей экономики торговые пути, пока тройка гомункулов может спокойно устроить прорыв на наших границах. Если в ближайшее десятилетие мы не получим новые рынки, у нас начнётся экономический кризис... Что, учитывая появившиеся в последнее время в брожения в народе, весьма негативно отразится на общей ситуации. На вас лежит ответственность за будущее нашей страны не меньшая, чем на мне.

— Да, Ваше Высочество, я сделаю всё, что в моих силах, и касательно них, могу я, кстати, попросить Вас увеличить финансирование нашего направления на Аместрис? В связи с...

* * *

Я стоял перед операционной, куда только что занесли Крама. Рядовые Браун и Кенске застыли передо мной, ожидая приказа. Хм, пока за жизнь Доу не стоит опасаться, во всяком случае, его во время операции умышленно не убьют — злоумышленник просто не успеет. Я вздохнул и, глянув на парней, проинструктировал их:

— Охранять потерпевшего, после проведения операции сопроводить его до палаты и взять ту под охрану. Как только он очнётся, вызовите меня, если меня у себя не будет — сообщите дежурному по роте, так же сообщить время и состояние потерпевшего на момент звонка, сменяет вас в десять часов, не уходить, не дождавшись смены, считайте, что вы в карауле. Один всегда находится в палате, другой у двери. Вопросы есть?

— Сэр, нам сейчас проходить в операционную?

— Нет, дождитесь пока потерпевшего вывезут оттуда. Всё? Приступайте, — приказал я и, повернувшись, отправился к выходу из здания. Я собирался воспользоваться ближайшей уличной телефонной будкой. Да, разговоры из них к абонентам по военной линии всё так же записываются, но нельзя будет определить место звонка, к тому же микрофоны там были не очень хорошими, что весьма существенно искажало голос. Выйдя на улицу, я поплотнее закутался в плащ. Чёртов дождь, который едва начинался, когда я подходил к дому Кроули, уже перерос в полноценный ливень... Я внимательно оглядел улицу сквозь водную пелену и к счастью обнаружил, что искомая будка оказалась неподалёку...

* * *

За окном было темно. Сквозь стекло доносилась барабанная дробь капель, и струйки воды, стекающие по окну, размывали всю картину творящейся снаружи жизни крупного города. Тихо играла музыка из радиоприёмника, который недавно ей доставили друзья с родины. Кет перевернула на сковородке отбитый кусок мяса, и, коснувшись поверхности, покрытой кипящим маслом, тот зашипел. Она, осторожно удерживая вилкой мясо, сделала разрез, внутри оно ещё было слегка красноватым. "Всё ещё не готово", — с сожалением отметила она. Дождливая тёмная погода за окном нагоняла тоску и отнимала силы. Несмотря на ожидание скорого свидания с весьма интересным молодым человеком, делать ей решительно ничего не хотелось. Она расслабленно зевнула, как вдруг неожиданно музыка прекратила играть, и вместо неё раздался чёткий мужской голос, немного искаженный фоновым шумом, произнёсший на её родном языке следующие слова:

— По координатам 67, 85 была проведена геологическая разведка, повторяю по координатам 67, 85 была проведена геологическая разведка. Данные анализа пород...

Кет от неожиданности взмахнула руками и задела ручку сковородки, едва-едва не опрокинув ту на пол, и тут же бросилась к письменному столу, доставая бумаги и ручку.

— Образец почвы номер 69, содержит в себе структуры, расшифровываемые по таблице Раума. Структуры следующие — 193... — продолжало меж тем вещать радио, а Кет спешно записывала получаемую шифровку. Спустя пятнадцать минут радио выдало:

— В связи с высокой вероятностью возникновения помех или заглушения сигнала, из-за данных местности, отчёт будет повторно отправлен в 21.00 по общеимперскому времени. Повторяем...

После повтора окончания сообщения, Кет устало потянулась и вперилась в ряды и столбцы цифр, полученных ею только что. Тяжко вздохнув, она переключила радио на другую частоту и, встав, прошлась по кабинету, глядя на листок шифровки, что она держала в руках. Часть шифра она узнала, другая же часть была зашифрована по неизвестному ей ключу, хоть и методика была той же самой. Очевидно, ей придется передать это кому-то. Учитывая последние отправленные новости, она была бы готова побиться об заклад, что эта шифровка предназначена Бользему. Впрочем, всё скоро станет ясно. Подойдя к шкафу, она прошлась взглядам по полкам, после чего, взяв старую потрёпанную книгу, уселась за стол и, раскрыв её, принялась за перевод. Внезапно она почувствовала запах чего-то горелого, и тут же вспомнив об оставленном мясе, она стремглав бросилась на кухню. Погасив огонь на газовой плите и убрав оттуда сковородку, она с грустью взглянула на слегка подгорелое мясо.

— Что же за неделя-то такая!? — пробурчала она себе под нос и пошла назад доделывать начатое дело, впрочем, и на этот раз она сразу не дошла. На глаза ей попался телефон и Кет, вспомнив о чем-то, раздраженно поморщилась. Она подошла к трубке и набрала номер.

— Здравствуйте, соедините меня с Уоллером... Да, Джереми, привет, это я. Нет, прости, сегодня мне нездоровится, погода очень уж плоха... Нет, приезжать не надо, просто сегодня я не смогу с тобой встретиться, давай я как-нибудь на неделе... Хорошо, спасибо. До скорого, — она положила трубку, по крайней мере теперь можно не опасаться визита своего ухажёра... Было бы весьма неприятно, обнаружь он её за работой.

Вскоре она закончила расшифровку и, как стало ясно, она оказалась права:

"Старшим назначается Бользем, передайте ему посылку, все подробности там, вы вместе с вашим племянником и дочкой должны оказать ему посильную помощь, не пачкая вашу репутацию. Жду ответа об успехе получения и передачи посылки, дядя Иозеф."

Кет сосредоточенно вгляделась в эти краткие строчки и, сев за стол и принявшись листать книгу, начала составлять ответное послание...

* * *

========== Прода 24 ==========

Комментарий к Прода 24

С наступающим, дорогие читатели!

* * *

Я набрал номер и приложил трубку к уху.

— Восточная армия, диспетчерская, вы звоните по гражданской линии, причина вашего звонка? — произнес приятный женский голос.

— Соедините меня со штабом западной армии, — произнёс я басом.

— Ваш код доступа?

Я посмотрел на блокнот в руках и начал зачитывать ахинею:

— Коржик с печёнкой, два раза, погода, тридцать четыре градины, сорок пять снежков...

— Запрос принят, ожидайте соединения, — прозвучал голос, после чего раздались гудки... Затем трубку кто-то поднял, и мужской хриплый голос произнёс:

— Помощник дежурного по части майор Курбатов слушает.

— Соедините меня с полковником Веллингтоном, это срочно.

— Назовите код.

— 362.

— Вы меня не поняли, код доступа, что набрать, чтобы выйти на связь с ним, я и так знаю, — это было сказано таким тоном, что я прямо почувствовал, как на том конце ехидно усмехается офицер.

Я уставился на блокнот, никаких записей я же, вроде, не делал... Хотя, в конце была приписка, что-то вроде мудрёной фразы, выделенной с внутренней стороны обложки. Я махом перелистывал страницы и, найдя нужное место, зачитал:

— Идущему по пути познания всегда не хватает жизни.

— Ожидайте, — произнес ПДЧ, после чего раздались гудки.

Чёртов полковник, не мог он сказать мне, что это тоже пароль? То-то он так добродушно улыбнулся, вручив мне эту записную книжку ещё во время одной из инспекций лаборатории... Прозвучали какие-то помехи, и в трубке я наконец-таки услышал голос Веллингтона.

— Полковник Веллингтон на линии.

* * *

POV Веллингтона

Хоть за окном и по-прежнему светило солнце, оно уже не раскаляло камни, не жгло спину, и даже более — почти прекратило греть. Подставив руку под солнечные лучи, казалось, можно ощутить тепло, что было лишь наваждением. Можно сказать, своеобразной иллюзией создаваемой мозгом в силу привычки ожидания одной и той же реакции... Но, увы... Недавняя атака центра отопления и водоснабжения города, устроенная ишварскими партизанами, оказалась успешной, и теперь не только город мучался от наступающих холодов, но и штаб восточной армии тоже, ибо, как оказалась, резервная система отопления была разобрана за ненадобностью ещё хрен знает сколько лет назад... Конечно он вчера подписал приказ об отдаче под трибунал майора тыловой службы Гельда, но сейчас это никак не может помочь... А алхимики, что алхимики, ещё не стало настолько холодно, чтобы привлекать их к решению такой бытовой задачи. Веллинтон раздражённо потянулся к нагрудному карману и достал оттуда пачку сигарет, машинально открыв её, после чего зло и резко, закрыв её, убрал назад. Он уже перестал курить перед началом ишварской войны, правда потом начал и снова бросил, и сейчас едва не закурил снова... Он резко встал, убрал бумаги в ящик и уже собирался выйти из кабинета, как вдруг зазвонил телефон. Кого ещё там нелёгкая принесла? Полковник схватил трубку, выдохнул, успокаиваясь, и поднёс её к своему уху, и произнёс:

— Полковник Веллингтон... — из трубки донёсся какой-то странно едва знакомый голос, немного попорченный помехами микрофона. Ясно, звонят по гражданской линии.

— Здравствуй, дядя, прошу прошения, что отвлекаю от важных дел, это Арчибальд. Помнишь, ты поспорил с Иозеном о том, что он в той старой шахте ничего не найдёт? Он видел там рубины, только это успели понять его приятели из радостного вопля, прежде чем случился обвал... Иозен погиб... — голос замолчал, и наступила тишина. Арчибальд — это Каменский, я сам сказал ему так назваться... Рубины... Это он о философских камнях? У него нет доступа к этой информации, впрочем, он мог узнать что-то от тех двух уцелевших, в любом случае от кого из них он это узнал, от алхимика или рядового? Кто из них погиб? Как хорошо, что через три дня я уже буду в Централе, там и выслушаю эту несомненно важную новость полностью. Хорошо, что он сразу сообщил, времени для того, чтобы подготовить спецгруппу для поиска камней вполне достаточно.

— Жаль, что так случилось с Иозеном, жаль. Как я понимаю, похороны будут через два дня?

— Да, дядя, можешь ли ты нанять кого-либо мне в помощь? Я считаю, что моих приятелей может оказаться недостаточно. Надо всё-таки достать то, из-за чего он погиб... Ведь это было бы так глупо — умри он такой нелепой смертью без какой-либо пользы.

Вот как он хочет возглавить поиски, что ж, пускай начинает. Ему же будет лучше, если он и найдёт что-либо. Интересно, докопался ли он до того первоначального списка по штату? Последний был весьма урезан, и народа по нему не хватит, чтобы успешно осуществлять контроль над ситуацией. Впрочем, это он понимает, помощь запросил, а вот запросит ли он восстановление штата к прежней численности... Посмотрим, может и рано его вверх двигать...

— Хорошо, я найму людей для достойной организации похорон.

— И ещё, дядя, накануне гибели Иозен жаловался, что не очень хорошо себя чувствует после нашей последней вечеринки, может быть, он погиб даже из-за этого — не обратил внимание на высокое содержание метана из-за плохого самочувствия.

— Арчи, давай по-короче, я на службе.

— В общем, дядя, мои друзья тоже после той вечеринки до сих пор не оправились. У тебя же сохранился список всех гостей? Если да, то ты можешь прислать его мне, как будет время? Я просто не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал, походу, мы там чем-то отравились...

Кхм, это он что так запросил? Погибший Иозен, последняя вечеринка, остальным нездоровится. Во словоблуд, он обозначил, что ему требуется список работников той лаборатории, да и походу он спрашивает весь список. К тому же намекнул на запашок всей истории. Надо будет его полностью ввести в курс дела, как раз через два дня будет удобный случай.

— Не волнуйся, Арчи, всё будет в порядке, прости, но я должен идти.

— До встречи, дядя, — донёсся из трубки голос, и послышались гудки.

Полковник положил трубку на место и двинулся прочь из кабинета. Предстояло отдать лично устный приказ спецгруппе — быть готовой к скорым поискам.

* * *

Я подошел к палате Доу и спросил:

— Состояние пострадавшего текущее.

— Есть! Как он очнулся, мы позвонили вам, с тех пор он не спал и сознание не терял. Врачи ему рекомендуют как можно меньше говорить, говорят, сильно пострадало левое лёгкое. Доклад окончил рядовой Браун, — закончил свою речь солдат. Я кивнул и, толкнув дверь, вошёл внутрь. Сидевший на стуле часовой тут же вскочил и отдал воинское приветствие. Я указал ему на дверь, и он тут же вышел, да так быстро, что возникло ощущение, что он научился мгновенно перемещаться в пространстве. Крам тем временем лежал на койке и скучающим взглядом смотрел в окно... Как только он заметил меня, в его глазах промелькнула какая-то эмоция, и он слабо улыбнулся.

— В этот... раз ты спас меня... Иван, теперь полагаю ... я тебе должен... — тихо произнёс Доу, делая перерывы.

— Брось, Крам, мы вместе служим одной стране, какие между нами счёты? Просто и ты, когда-нибудь спасешь меня, — ответил я и положил сумку на тумбочку. — Там яблоки и прочие фрукты. Говорят, полезно.

Я достал из сумки пару яблок и, протянув одно Доу, захрустел своим.

— Тебе очень повезло, что я там оказался, иначе тебя бы добили. Есть вообще какие-нибудь идеи — кто это мог быть?

— Не уверен... он не сказал имени... упомянул... ему помог... алхимик.. и краснел, когда говорил... странно.

— Это она.

— Что?

— Этот алхимик — женщина, которая работала в лаборатории вместе с нами...

— У нас... работали только... две женщины.... Скользящая и... Провидица. Ты думаешь... кто-то из них?

— Это не может быть Скользящая, я видел её труп. А касательно Провидицы... Как я помню, она была очень низкой и тучной женщиной... Я видел нападавшую во время бегства. Я подозреваю, что в лаборатории был ещё один сверхсекретный проект. С ещё одной группой. Их, скорее всего, просто не занесли в документы. Их — то, что их охраняло особое подразделение... По крайней мере я так думаю... Что такое красные камни?

— Он лишь... сказал... "Эх, я бы... руку вернул... будь у меня... красный кам..". Как думаешь... это философский... камень?

— Скорее всего, ведь его использование — это единственный способ обойти табу. Только с его помощью он смог бы вернуть руку. А как ты там оказался?

— Мне... дали наводку. Сказали... что с ним что-то... не так... Вроде как ветеран... но он не... числился за штабом... восточной армии, — ушёл он ответа на мой вопрос и часто задышал.

— Вот как и...

— Центральный штаб... будь осторожен, Иван. Тут явно... зарыта собака.

Я задумался над его словами. Знает ли он, что я человек Веллингтона? По идее все, кто был в лаборатории хоть какую-то с ним связь да имеют. Как же связан он с ним? Его протащили люди Моргена под его носом? Но Веллингтон ещё не знает, что Крам член "вихря", ведь так? Полагаю, можно дать намёк на мое недовольство текущим начальством. Ведь он только пока не знает, что я тесно связан. Достаточно сделать запрос в архив и узнать где я и с кем служил. А позволить Ческе искажать легкопроверяемую информацию я не могу. Нельзя показывать, что у меня есть влияние на Центральный архив, да к тому же подвергать её риску раскрытия...

— Да, ты прав, непонятные приказы, что приходили сверху ещё до начала войны, и эта ситуация с лабораторией... — я поморщился. — Мне это сильно не нравится. У тебя есть идеи, что происходит?

— Я не уверен, но... похоже среди... высшего офицерского... состава зреет заговор. Я думаю... они хотят устроить.... передел власти. Думаю, они хотят... посадить на кресло фюрера... своего человека.

Про заговор это верно, у страны на текущий момент нет единого командования, и этот заговор вполне естественен. Вот только сам факт того, что меня вербуют в организацию, идущую против фюрера и его партии (ну или партии и её фюрера, пока ещё не ясно), давя на безопасность Бредли и, как следствие, на безопасность страны — весьма забавно. Это как в Варшаве пойти агитировать поляка за свободную Польшу, при этом убеждая его, что для блага его родины надо убить другого поляка... Я мысленно усмехнулся. Надо изобразить естественную реакцию.

— Мы должны рассказать об этом фюреру! — уверенно произнёс я.

— Стой... у нас... нет дока... зательсв... найди сперва их... — произнес Крам. Вот хитрец, понимает, что я найду компромат на фюрера, и тогда перейду на их сторону. Только он не в курсе, что я уже... Вот только я на своей стороне.

— Да, ты прав... Нам пока просто не поверят... У тебя есть люди, которым ты можешь доверять?

— Верить нельзя никому... но я всё-таки... верю... я сведу тебя с ними... а ты?

— Неудивительно, я считаю та...

Тут дверь распахнулась, и в неё вбежал врач. Волосы его были седые, лицо обзавелось морщинами от старости, но вид он имел весьма боевой. За его спиной виднелось два поднимающихся с пола солдата... Моих солдатов...

— Немедленно оставьте больного в покое!! Вы не имеете права нарушать его режим!!! И мне плевать, что вы госалхимики!! Вы воскрешать и лечить не умеете! Так что брысь отсюда и поживее!!

— Всенепременно, мы уже закончили разговор, — вежливо ответил я старичку, размахивавшему перед моим лицом скальпелем. — Но мои охламоны всё-таки останутся, есть вероятность покушения...

— Я вам покажу покушение!! Не нарушайте режим покой... тьфу пострадавшего!!

— Всё-всё, я уже ухожу, — вежливо улыбнулся я и отправился к двери.

* * *

— Больного Шнобби Шноббса к телефону, — произнёс я, как только кто-то взял трубку.

— Сэр, разрешите уточнить кто спрашивает?

— Его начальник, пусть поторопится...

— Так точно, ожидайте, сэр...

— Командир!! Я так рад, что вы помните о старом бедном Шноббсе!

— Шнобби, короче, сколько лежать тебе, и как дела у Финча?

— Финча выписывают завтра, а мне лежать ещё три недели...

— Неделю!!

— Но, сэр!!! Я же контужен!!

— Я выплачу тебе премиальные, да и от утренней зарядки освобожу на три недели...

— Благодарю, командир! Я сделаю всё, чтобы выписаться раньше!

— Тебя так не выпишут, пусть главврач позвонит мне... Вы мне тут нужны. Позови Финча.

— Щас, командир! Финч!! Финч!! Это командир!! — послышались шаги и шлепок, как будто кто-то дал подзатыльник...

— Сэр, я вас слушаю, — донесся до меня голос Брайна.

— Завтра, как выписываешься, берешь поезд в Централ, меня найдёшь там по адресу вч ?23-801 при Генштабе, третья казарма, этаж третий. Позвонишь с проходной. Я произведу с тобой расчёт. Есть одна вакансия, кстати, посмотришь и скажешь мне согласен ты или нет... Жду.

— Так точно, сэр. Ожидайте.

* * *

Я положил трубку и стал одеваться. В дверь раздался стук, и из-за неё прозвучал голос.

— Сэр, разрешите войти, младший лейтенант Фрюлунг.

— Заходи.

— Сэр, прошу прошения, но я хотел бы отпроситься сегодня и уйти на пару часов раньше, у моей сестры завтра день рожденья, и надо купить подарок...

— Вот как? И кто же останется дежурным офицером?

— Младший лейтенант Олдниг, сэр, я с ним уже договорился.

— Вот и славно, вот и хорошо... Значит так, сообщай ему, чтобы он начал исполнять твои обязанности тотчас же, а ты отправляешься со мной прямо сейчас.

— Так точно, сэр! А позвольте узнать, куда мы отправимся, и сколько времени это займёт?

— Сколько времени это займет, не знаю, — произнёс я и, глядя на осунувшиеся лицо Фрюлунга, продолжил, — а вот отправимся мы по магазинам: — и, видя недоумение на лице подчинённого, пояснил: — у моего сослуживца послезавтра у сына день рожденья. Мне тоже надо подарок выбирать... И, похоже, не один, — окончил речь я, вспомнив, что и у Кет в конце этой недели тоже ожидается день варенья...

* * *

========== часть 3 прода 25 ==========

В центре помещения стоял пожилой человек в просторной, бывшей некогда белой сутане. Он стоял на возвышении, откуда в своё время велись проповеди, и пастырь просвещал свою паству... Запустение и разруха, вот как сказалась война на этом месте... По стенам пролегли трещины, и были видны множественные щербины от пуль. Большие витражные окна уже не мерцали разноцветными стёклами — они были либо пустыми, либо в них был вставлен картон, чтобы хоть как-то ослабить появившийся сквозняк и сохранять тепло по ночам. Одинокие солнечные лучи, что прорезали полусумрак помещения, создавали ещё большее ощущение опустошенности и заброшенности, впрочем, это было не так... И единственным признаком этого, если не считать стоявшего за "помостом" человека, поднявшего голову вверх, чтобы разглядеть старые потрескавшиеся фрески с сюжетами из книги божьей, был лишь чистый пол — на нём не было ни единого осколка, ни единого камешка, вообще чего-либо, что можно было назвать мусором и хламом, а старая и потрёпанная временем мебель все ещё не была поломана, если не считать невидимых из-за сумрака дыр от пуль и осколков, казалась даже целой... Впрочем, лишь проведя рукой по доскам, из которых были сделаны скамьи, всё становилось сразу понятно. Внезапно раздался резкий скрип, и отворились двери. Входные. В дверном проёме стоял человек, одетый в традиционную одежду пустыни, и с намотанным на голову тюрбаном. Свет, падающий из-за него, не давал чётко разглядеть его лицо. Он твёрдо и уверенно направился вглубь церкви. По помещению разнеслось громкое эхо шагов. Шагов твёрдых, уверенных и, казалось, несущих на себе груз ответственности не за одного человека, а за целый мир... Двери с тихим скрипом закрылись за его спиной. Пожилой человек опустил свою голову, прекратив разглядывание потолка, и обернулся на скрип входной двери. Он стоял спокойно и незыблемо, ожидая, пока гость подойдёт к нему. Наконец, подойдя ближе, гость остановился и осуществил глубокий поклон, после чего сложил руки на груди и, склонив голову, произнёс:

— Настоятель...

— Калим... Я вижу, годы в монастыре не прошли для тебя даром... Ты вернулся к нам в весьма неспокойную пору... Ты закончил обучение?

— Да, отче, я сделал всё, чтобы уложиться в кратчайший срок, как только услышал о беде, постигшей наш народ. Хвала богу нашему Ишвару, мы смогли добраться сюда. Со мной прибыло около трёх сотен неофитов, среди них полсотни подмастерьев и десяток мастеров.

— К счастью, Ишвар услышал нашу молитву и не оставил нас сей трудный час одних... Калим... Еретики предались грехам, и для воплощения их они возжелали уничтожить наш богоизбранный народ... Их ведут низменные страсти... К сожалению, нам стало известно, что некоторые грехи обрели плоть...

— Что!? Настоятель... Как это возможно? — спокойствие прибывшего дало трещину, и на лице его проступило изумление, перемешанное с ужасом...

— Грешники пали настолько низко, что сами воплотили их... Как же им удалось это сделать, нам пока неведомо, так же неведомо нам, как и отличить их от обычных людей. Но тут мы полагаем, они будут подвержены своим страстям, ибо помни, семеро их — чревоугодие, прелюбодеяние, сребролюбие, гнев, уныние, тщеславие, гордыня. Они будут следовать своим порокам и развращать души вокруг. Калим... Я буду откровенен... Пусть Бог не оставляет нас, но враги сильны очень... Мы в любой момент можем быть захвачены — у еретиков хватает сил на это, нас спасает лишь их непонятная жажда наживы, да провидение Бога нашего, что позволяет нам удерживать ситуацию в равновесии и даже готовиться к наступлению... Враги медлят, предаваясь своим порокам и борясь у себя за власть, и это даёт нам время... На тот случай, если мы не сможем победить силой оружия, ты, Калим, должен будешь подготовить способ не дать погрязнуть во тьме нашему народу. Нельзя, чтобы в случае поражения мы растворились среди еретиков, мы всегда должны оставаться богоизбранным народом Ишвары. На тебя надеется весь наш благословенный мирный народ, Калим, — окончил монолог старец в серой, бывшей некогда белоснежной рясе.

— Я сделаю всё, что в моих силах, отец-настоятель. Сколько братьев я смогу взять себе в помощь?

— Ты сможешь взять двух мастеров и десяток подмастерьев. В том числе возьми и своего родного брата... Калим, пригляди за ним, не допусти, чтобы он скатился во тьму, начав изучать эту богопротивную ересь. Мы все понимаем, что он не убоялся запачкаться во зле ради спасения нас, и ценим это, но и мы должны позаботиться о нем, не допустить, чтобы зло, коим ему пришлось запятнать себя, пустило ростки в его светлую душу...

— Вы правы, настоятель, разумеется, я не оставлю моего родного брата в беде и не позволю ему погрузиться во тьму! А пока позвольте мне узнать, куда нам следует отправиться в ближайшее время? Где воины господни необходимы ещё вчера? — взор Калима был твёрд и решителен.

* * *

Я стоял и смотрел в окно. Был поздний вечер. Этот суматошный день наконец-то заканчивался... По улицам Централа маршировали группы солдат, прибывших сюда на размещение, на временный отдых от войны, а также на пополнение личного состава... А вот назад вместо них отправили свежие кадры... Ротация осуществлялась постоянно, чётко и своевременно. С такой же чёткостью работали новенькие английские хронометры... Это показывало, что, не смотря на все внутренние тёрки, аместрийская машина смерти работала, и работала она без видимых дефектов. Четко налаженная система пропаганды удержала народные массы от возмущения и продолжала их удерживать впредь, время от времени печатая статьи определенного содержания... Зная ишварцев, могу сказать одно — ложь... Так же думают и те, кто хорошо знает их, но таких в стране не много — тут сыграла религиозная замкнутость их общин... В городе висел целый коктейль чувств — страха от тех, кто еще не успел отбыть, и радости, и стремления к забытью среди вернувшихся... Увеличится количество происшествий... Ничего страшного... Обычные будни... Я отошёл от окна и сел за свой стол. Через пять минут рабочий день подходил к концу... Расслабленно вытянул ноги и прикрыл глаза. Завтра прибудет Финч, и вскоре будет Шноббс... Головной боли станет ещё меньше. Я, конечно, уже распределил обязанности между младшими офицерами, что остались тут со времен прежнего состава, но нельзя их оставлять без присмотра. На текущий момент они лишь разгребают проблемы, которых становиться всё больше. Надо будет послезавтра у Веллингтона запросить разрешение на расширение личного состава: ещё хотя бы на четыре взвода, и лишь тогда мы сможем пусть и с трудом, но охватить столицу и пару десятков прилегающих километров...

Я уже часов пять отслеживал эту чёртову радиопередачу и пока никак не мог услышать песню... Кет пока не давала о себе знать... Я грустно вздохнул и, бросив взгляд на часы, уже было протянул руку, чтобы выключить радио, как оттуда, наконец, донеслась заветная песня... Явка завтра будет. Я получу указания к действию... А заодно надо придумать другой способ для срочной связи — весь день отслеживать, что поют по радио, и одновременно работать довольно сильно утомляет... Никакой концентрации на одном деле...

Я подошёл к окну и глянул вниз последний раз перед тем как лечь спать, и позволил себе полюбоваться пару секунд на передвигающихся прохожих и на тонкие струйки солдат, что следовали друг за другом среди различных переулков... Идёт пора призыва... Народ напряжён — никто не хочет в Ишвар... Никто не хочет умирать... Надо будет сегодня выспаться, есть у меня смутное предчувствие, что в ближайшее время на сон мне будет катастрофически не хватать... Тем не менее я ложился спать в хорошем настроении. Поход по магазинам с Фрюлунгом позволил мне купить подарки для послезавтрашнего мероприятия и для Кет. Но, что важнее, я смог найти кузнеца и заказать ему саблю. Пришлось немного помучиться, чтобы кузнец понял, что мне надо. Он всё порывался мне впарить клинок, как у фюрера, намекая, что с моим мундиром это будет смотреться гораздо лучше, и мне пришлось настоять на своём — мне это оружие нужно будет применять по прямому назначению, а не для парада. Общая длина сабли составляла 96 сантиметров, из которых 81 была длина клинка. Сам клинок был почти прямым — он начинал немного изгибаться за 20 сантиметров до конца, ширина гарды — 11,5 см. Так же, помимо всего, прочего меч должен был выйти лёгким — всего один килограмм триста граммов. И то, снижения веса удалось достичь за счет чистого материала, что я изготовил кузнецу на месте, и что сбило мне треть цены. К сожалению, алхимией создать меч подходящего качества не удастся — я пробовал, необходима закалка, а кузнечное ремесло — это не та область знаний, где я смогу превзойти мастера. Клинки, получаемые с помощью алхимии, были слишком мягкими и недолго держали заточку. К тому же гибкость и прочность их были, откровенно говоря, паршивы. Так что, если учитывать умение турков ломать сабли ятаганами, то я сомневаюсь, что эта откровенная халтура сможет выдержать удар правильно изготовленного клинка из качественного материала... Нет, конечно, можно и алхимией добиться высочайшего качества продукции — но это надо не только высчитать формулу сплава для преобразования, но и внести в неё изменения, чтобы придать определенные свойства молекулярной решётке, по другому расположив атомы... А это займёт слишком много времени, которого у меня нет. Да и сложно это, заказать у кузнеца гораздо проще... Так что я предвкушал обретение в скором времени нормального оружия ближнего боя, взамен потерянного мной в лаборатории — клинок тогда застрял в голове химеры, а вытащить его просто не было времени... Так что я и себе подарок сделал... По крайней мере надеюсь, что этот мастер окажется не менее умелым, чем мне его расхваливали...

* * *

Совет старейшин

В небольшом домике на окраине городка, находящегося рядом с Великой пустыней на востоке Аместриса, собрались несколько людей. Они все были весьма преклонного возраста, носили белые рясы, и некоторые из них имели пышную бороду. Вид же их был весьма и весьма плох — огромные синяки от недосыпа под глазами, старческие болезненные пятна на коже, и самое худшее — выражение их лиц... Всё это создавало атмосферу безнадёжности, в которой, тем не менее, время от времени проскакивали искры надежды...

— Значит, уважаемый Саид, ты утверждаешь, что Ксинг отказался поддержать нас людьми, — произнёс одноглазый старик с прямой осанкой и выцветшими глазами...

— Да, достопочтенный Асад, они категорически отказались предоставлять нам людей сверх того, что уже отправилось к нам, дальнейшую поддержку нам окажут лишь поставками оружия.

— Это печально, — произнёс третий человек, — так наш народ не победит, все мужчины просто полягут на полях сражений. Мы веками не воевали, в этом не было нужды, нас хранил Ишвар и его воины, раньше этого было более чем достаточно.

— Это было раньше, Гасан, мои люди сказывают о том, что причина задержки наступления богохульников кроется в их грызне за власть, они уже осмелились делить трофеи, не получив их!!

— Неверные!! Еретики! Как жаль, что мы не предвидели это заранее!

— Успокойтесь, достопочтенный Асад, скажите лучше, как там с продовольствием?

— Если допустить, что мы не потеряем склады и людей, то текущих запасов хватит на два года. Старейший Расул, что нам сказал народ Аэруго?

— Они сумеют оказать нам продовольственную поддержку, но как надежны их контрабандные пути, нам только предстоит выяснить... Договоренности были заключены буквально вчера.

— И во что нам это стало, старейший?

— В треть от будущих урожаев десятых годов, а также мы поможем им с организацией путей.

— Это всё отлично и показывает, что мы ещё не на самом дне, — произнес хмуро Саид, — но что мы можем сказать по людям? Удалось ли нам найти кого к нам в помощь?

— Увы, — ответил Гасан, — никого, а на наёмников денег нет. Могу лишь сказать, что монастыри наши со всех земель прислали нам в общей сложности пятнадцать тысяч неофитов, но этого не хватит для удержания фронта, который нам недавно удалось организовать. Количество потерь сразу показало, что покойный Хадджа-Паша был прав, и нам надо вернуться к ведению партизанской войны. Это поможет снизить количество потерь в разы. Поддержку партизан будет осуществлять местное население. Еретики пока ещё не опустились настолько низко, чтобы массово убивать женщин и детей. Пусть они остаются, а все мужи идут в степи, леса и холмы. Глядишь, длинная война окажется настолько экономически неподъёмна для еретиков, что они оставят нас в покое. Нам следует ударить по их кошельку, это будет удар по их пороку, что сокрушит их. Мы будем возить контрабанду, проводить все возможные диверсии: от разрушения плотин до убийства их воинов у себя дома!! Мы не звали их к нам, а они пришли!! Пусть ждут достойного ответа!!

— Достопочтенный прав! Мы должны заставить их бояться!! Пусть познают наш гнев! Да пребудет с нами Ишвар!!

* * *

Комментарий к часть 3 прода 25

Весьма забавно но эта прода написалась под песню арии ночь короче дня// и еще одной, вроде колизей называеться. Неисповедимы пути вдохновения.

========== часть 3 прода 26 ==========

* * *

В дверь раздался стук, и после моего разрешения дневальный вошёл в кабинет и доложил:

— Сэр, к вам на КПП прибыл Брайн Финч, только что звонили дежурному.

— Свободен, — отпустил я солдата, и, как только тот вышел, я поднял трубку своего телефона и набрал номер...

— Дежурный по КПП, прапорщик Краузе, — представились с того конца провода.

— Майор Каменский, ко мне прибыл Брайн Финч, пропустите.

— Будет исполнено, сэр.

Через десять минут со мной за столом в кабинете сидел Финч, и попивал заваренный мной чай. Чай, кстати, был очень хорош, мне подогнал его младший лейтенант Вайс, как оказалось, его старший брат недавно ввернулся в Аместрис в отпуск из командировки в Ксинг. Так что манящий запах заполнял кабинет, позволяя ненадолго расслабиться и забыть о бумагах.

— Ну, как дела, Брайн? Как на воле-то?

— Откровенно говоря, не знаю, что делать, — он махнул культёй, — а так не каждый день начальник собственноручно заваривает мне чай, — он усмехнулся.

— Да, — улыбнулся я, — впрочем, как я и обещал, с твоей проблемой я тебе помогу, вот, возьми чек, тут как раз хватит, чтобы сделать очень хорошую автоброню.

Я достал из нагрудного кармана кителя чек и положил его на стол. Финч, делая глоток, бросил взгляд на стол и, увидев сумму на чеке, поперхнулся, едва-едва не забрызгав мне стол, и закашлялся. Я встал со стула и, быстро обойдя стол, пару раз ударил его ладонью по спине.

— Спасибо, сэр, но такая сумма...

— Не волнуйся, тут весь твой расчёт, и, как я и обещал, ребята согласились скинуться пострадавшему на войне, да и я сам принял участие. Так что, едешь в Раш-Валлей и заказываешь там себе кисть.

— А дальше что?

— Дальше изготовление и операция. С реабилитацией — увы, ты мне будешь нужен тут, привыкнешь по ходу дела.

— И в каком качестве?

— В качестве гражданского внештатного сотрудника, прочти контракт, — я протянул ему тонкую папку с бумагами и Финч, приняв их, углубился в чтение. Я тем временем расслабленно облокотился на спинку стула и, прикрыв глаза, продолжил наслаждаться чашкой прекрасного чая. Как там сказал Шнайзель? Молочный Улун? Теперь у меня похоже появился любимый сорт... Тишина время от времени прерывалась шуршаньем листов и размеренным дыханьем Финча.

— Это просто отлично, а так, что я буду делать?

— Контролировать Фрюлунга, он остался здесь со времён, когда ещё работал предыдущий отдел. Я ему не очень доверяю, как и тем двоим, которых не перевели. А также обрасти связями, чтобы нам было куда сдавать трофеи и приобретать, само собой... Ну, ты знаешь...

— Да, я понял, но получается, что я вернусь сюда не раньше, чем через две недели?

— Побудь свободным столько, сколько потребуется, этот контракт будет тебя здесь дожидаться в любом случае. Тебе сопровождающего найти? Всё-таки с одной рукой будет трудновато за себя постоять...

— Нет, мой друг как раз живет там, думаю остановиться у него, но, если потребуется я позвоню.

— Хорошо, добавочный код моего телефона 672. Пароль я тебе сейчас напишу на бумажке, а пока расскажи, чем думаешь заняться, пока тебе протез делать будут?

* * *

Уже стемнело и на улицах становилось пусто. Все спешили домой после долгого рабочего дня. Я сидел на скамейке центрального парка города и время от времени кидал кусочки хлеба в пруд, на которые тут же налетали гуси. Честно говоря, уже было довольно холодно... К сожалению, я узнал сегодня в опере на Майнштрассе Майера среди посетителей, и мне пришлось отменить свой билет, пока тот не увидел меня, и, чтобы не потерять связь с Кет, дать тысячу сенов мальчишке-попрошайке и пообещать столько же, если он передаст письмо моей даме сердца. Я ещё раз оглядел местность. Хвоста за мной не было, я проверял. Лишь пара человек шла вдалеке по дорожкам прочь из парка. До указанного мной времени оставалось ещё минут десять, а торчу я тут уже двадцать. Надеюсь, Кет придет. Возможно придется поторчать тут гораздо дольше, чем я ожидал — надо дать время Кет убедиться, что меня никто не пасёт, пусть проверит округу и лишь потом выходит на контакт. Хлеб почти закончился и я, отложив булку в сторону, взял в руку купленную по пути сюда газету "Central Times" и принялся за чтение. Работа с открытыми источниками информации не всегда приносит результаты, но порой можно наткнуться на что-то интересное. Но сейчас меня занимала вторая полоса. Вернее, новость на ней. "Зверское убийство семей". К сожалению, гражданская война перешла на следующий виток своего развития — начался террор. Как было ясно из этой статьи, группа ишваритов в Истсити показательно расправилась с двумя семьями высокопоставленных офицеров. Этого, честно говоря, и следовало ожидать, мышь, зажатая в угол, всегда бросается на кошку и наносит любой доступный ей урон в надежде выжить, напугать кошку, чтобы она убежала, или при удаче даже убить, но это часто не срабатывает. Вот только и результат тут будет такой же. Ишварцы потеряют негласное сочувствие обычных граждан, а среди солдат... Если многим раньше было нужно лишь просто выжить, то после таких известий они будут сражаться с яростью, никто не хочет возвращаться домой, а находить там лишь пепел. Конечно на текущий момент этого ещё нет, но такое будущее не за горами. К тому же наша пропагандистская машина вероятно ещё просто не успела принять решение насчет того, как освещать убийства мирных людей ишварцами, но я не сомневаюсь, в каком всё будет представлено свете — это слишком очевидно. Жаль, что "сепаратисты" пошли на такое. После войны это им аукнется. Они ошиблись, начав эту политику, народ им может и удастся запугать, но не армию, это будет лишь ещё один повод... Я вздохнул и перелистнул страницу, просматривая международные новости... "Прибыла делегация послов Аэруго", "Подозрительные шевеления Драхмы", "Надвигающийся кризис в Донвахи", "Нарастающие напряжение в Ксинге", "Образование новой Федерации, или развал старого строя?". Последняя статья меня сначала заинтересовала, и я открыл её. Вкратце, как оказалось, группа государств, расположенных западнее Ксинга, провела ряд реформ, в результате чего Федерация Независимых государств была преобразована в Конфедерацию. Тут всё просто — Ксингу не нужен сильный конкурент под боком, особенно, когда надвигается смена императора, вот и напрягают они своих агентов и ведут бывшую Федерацию к развалу. Я припомнил из учебника истории последнюю войну между Империй Ксинг и Федерацией. Была она лет сорок назад, как раз через десяток лет после объединения государств, и в результате Империя отдала южную пустынную провинцию Кёя. Это, пожалуй, была одна из самых бесполезных провинций Империи, и все знали, что каждый вложенный туда сен принесет лишь половину. Нерентабельно. Вот и сплавили под шумок небольшую финансовую дыру ксинговцы федералам. Впрочем, это вызывает некоторые сомненья — тут мне вспомнилась Аляска, которую продал Александр Второй. Да, на тот момент Аляска лишь тянула на себя деньги, да, мы бы не удержали её в случае войны, вот и было принято такое решение. Правда только в том, что все предпочитают не вспоминать, что корабль с деньгами затонул в Балтийском море. Вот и получилось, что мы ничего с этого не поимели. А за год до моего попадания сюда поползли слухи, что там нашли нефть... Вот и думай о щедром подарке, что мы устроили САСШ... Впрочем, это все дела далеких земель, которые пусть и интересны, но мне пользу на текущий момент не несут... Я взглянул на часы — прошло лишь пять минут, и вновь принялся за прочтение. Интересно, что происходит у меня дома? Почитаем...

" Драхмийцы, как всегда, удивили весь мир своей непредсказуемостью... Уже в течение последних пары лет мы с тревогой наблюдали серьезное наращивание военной мощи Империи на её границах с Кретчетом и готовили планы по совместному отражению агрессии. Имперцы прокладывали новые железнодорожные пути, строили дороги, создавали военные базы, и все мы были уверены в скором наступлении очередной войны. Последний сезонный призыв людей в армию так же подтверждал наши опасения — как докладывали наши агенты — численность армии возросла более, чем в два раза... Стоит ли говорить, что мы с нашими союзниками готовились к вторжению изо всех сил? Так вот, внезапно поступило донесение, что имперцы прекратили все работы и срочно начали загружать эшелоны...

— Мы сидели на нервах, каждые пять минут мы получали сообщения от наших пограничных сослуживцев, в ожидании атаки или начала артиллерийской подготовки противника, казалось время тянулось целую вечность, но всё было тихо... — рассказывал нашему корреспонденту офицер из штаба, не пожелавший раскрыть своё инкогнито.

Вы спросите нас, что же произошло, что же отчебучили эти безумные имперцы, раз война не началась? Всё просто и непонятно — все эшелоны до сих пор грузятся и уезжают с границ в центр страны. Все войска отходят от границ... Причем их дальнейший путь нам неизвестен. Наши послы сообщают о том, что имперцы объявили военные учения и вовлекли в них почти всю армию. Так же нашим корреспондентам не удалось узнать, куда следуют до сих пор загружающиеся эшелоны с солдатами. Что же это такое? Хитрый маневр имперцев, или же они столкнулись с чем-то неизведанным? Наши корреспонденты, которым удалось побывать на имперском севере, до сих пор с ужасом рассказывают о северной охоте... Помните, как год назад отважный Жак Ив сгинул на охоте на северных зверей, оказавшихся кровожадными химерами?

Итак, вместо очередного объявления войны что мы все ждали от имперцев, они по неизвестным причинам отвели все свои войска от границ, и это пугает... С чем же столкнулась Империя? Что они скрывают под так называемыми учениями и с кем готовятся воевать? Все это ожидайте в нашем следующем номере..."

Я усмехнулся и, закрыв, положил газету на скамью, после чего взял остатки хлеба и продолжил кормить гусей. Вокруг всё так же никого не было. Время наступило, а Кет всё не было... Ждем-с... Через семь минут напряженного ожидания я наконец увидел неспешно идущую фигуру женщины, что неторопливо шла ко мне, прогуливаясь по парку. На этот раз Кет была одета прилично и празднично... Как же иначе, обещал девушку в оперу сводить и в итоге заманил в парк. Она была красива, как и всегда, только немного выделялась своим нарядом, ну да, времени, чтобы переодеться, тратить, видать, не стала. Я встал со скамейки и, взяв в руку остатки от хлебного батона, подошёл поближе к берегу и, оторвав кусочек, кинул в воду. Птицы как обычно мгновенно налетели, размахивая крыльями и стремясь ухватить кусочек первыми. Тут Кет поравнялась со мной и, подойдя поближе, спросила:

— Позволите?

Я протянул ей хлеб и тихо спросил:

— Прекрасная погода сегодня, не так ли? Нет дождя, облаков на небе не видать... Ведь так?

Кет кинула гусям ещё один кусочек и, взглянув на облачко в небе, которое освещалось розовым светом уходящего солнца, ответила:

— Ты прав, Бользем, по пути сюда я не заметила ни одного облачка на небе...

— Я тоже, уже довольно холодно... Ты как считаешь?

— Весьма и весьма, как думаешь, когда пойдет снег?

— К концу этого месяца он уже выпадет точно... Тут недалеко есть красивый уголок, оттуда будет превосходно смотреться закат. Хочешь пройтись?

— Нам заката ещё долго ждать?

— Думаю, где-то час...

— Я замерзну, может поедем куда-нибудь? — я посмотрел на неё, куда ехать-то, предполагалось, что она отдаст мне расшифровку на бумажке, и на этом всё. Зачем ехать?

— Если хочешь, можем и поехать, а что, дядя Стефан ничего не передавал?

— А бабушка Мюриель?

— Не паясничай, прошу...

— Хорошо, Бользем, у дяди есть для тебя письмо, он велел мне его передать. Представляешь, я, когда сюда спешила, потеряла ключ от квартиры, ты же мне поможешь?

— Думаю, да, и куда тогда лучше поехать?

— У тебя сегодня кто-то есть?

— У меня есть дежурный по общежитию, так что едем не ко мне, а в гостиницу. Снимем номер. Тебя это устроит, милая?

— Конечно, дорогой, — слегка язвительно отозвалась она и выкинула оставшийся хлеб в воду. Гуси начали ожесточенную драку за обладание таким большим куском. — Кстати, твой посыльный отжал у меня тысячу сенов, — она взглянула на меня и нахмурила бровки...

— Ничего страшного, ведь мы же встретились? — усмехнулся я. — По крайней мере это стоит того...

* * *

Как только я закончил заделывать щели в полу и стенах, Кет достала письмо и протянула его мне. Я отошёл от запечатанной мной двери и вскрыл конверт. Внутри были ровные столбики цифр. Я посмотрел на Кет и поднял бровь. Она протянула мне небольшой листок бумаги, на котором я прочёл написанное её почерком: "Старшим назначается Бользем, передайте ему посылку, все подробности там, вы вместе с вашим племянником и дочкой должны оказать ему посильную помощь, не пачкая вашу репутацию. Жду ответа об успехе получения и передачи посылки, дядя Иозеф."

— Иозеф? А как же дядя Стефан?

— Ушел на пенсию, полагаю... А может и нет, мне не сообщали... Так что, ты знаешь ключ к своей шифровке?

— Да, знаю, и мне потребуется очень много времени, чтобы расшифровать её. Это не твой код. Ложись и отдыхай, как закончу я разбужу тебя... Заодно тогда и спрошу тебя про твою дочку и племянника...