Эльфийское Триединство

А картина предстала во всей своей омерзительной неприглядности. Нашими "гостями" оказалась группка настоящих извращенцев. Изнасилование само по себе отвратительно, но когда сопровождается пытками и издевательствами!

Каким-то чудом девушка еще дышала, хотя лужи крови на утоптанном снежном насте были только ее, а эти мерзавцы гоготали, продолжая свое мерзкое дело.

Меня едва не затошнило, но вместо этого из горла вырвался низкий рык. Тотчас к нему присоединились Иветта и Крис. Где-то недалеко отозвались остальные. Значит, скоро будут тут.

— Что за хрень? — до одного из этих мерзавцев, похоже, дошло, что что-то здесь не так. — Волки?

— Чушь! Какие волки в Подмосковье? Тут и зайцы не везде встречаются! — попытался урезонить его второй. Третий стал обшаривать фонарем ближайшие кусты. Это мало помогло.

Иветта рядом со мной заворчала, потом испустила протяжный вой — сигнал для стаи поторопиться. Ольга нарочно хрупнула веткой и вышла на поляну.

Такое триумфальное появление не осталось незамеченным. Фонари замельтешили и остановились на ней. Сероватый мех причудливо засеребрился под искусственным светом, а весь вид словно вопрошал: "Вы Красную Шапочку не видели?".

— Мать твою! — выругался один. Фонари ощутимо задрожали.

В это время в круг света вышли я и Шат. Тот, что с фонарем, не выдержал первым — завизжал, как свинья на скотобойне, и выронил свет.

Один попытался бежать, другой выстрелил. Не помогло ни то, ни другое. Зато стало нам сигналом. Мы кинулись в атаку. Как раз подоспели остальные, и это уже походило на истребление.

Ни один человек не способен убежать от преследующего его хищника. И от возмездия не ушел никто. Полные ужаса крики лишь раз или два прорезали ночь, потом их поглотили рычанье и чавкающие звуки.

Глава 25.

От мерзавцев не осталось ничего, что можно было бы опознать. Никому не позволено бесчинствовать на наших землях! Правда, о такую мразь и пачкаться противно! Поэтому я и позволила устранять другим, и они справились на славу!

Куда больше меня сейчас волновала судьба жертвы. Девушка еле дышала и то, как дышала, мне очень не нравилось. Растолкав волков и некоторых не в меру любопытных котов, я склонилась над девушкой. Проклятье! Она вся в крови, так что сразу и не поймешь, откуда.

Более подробный осмотр показал, что мест "откуда" предостаточно. Десятка два ножевых ранений разной степени тяжести, плюс ожоги. От сигарет, что ли? И это не считая ссадин и синяков.

Видя такую картину, невольно удивляешься, как жизнь еще теплится в этом теле. Подняв голову, я рыкнула и позвала Ингу. Не прошло и минуты, как вертигрица оказалась рядом.

— Посмотри, что можно сделать? Я даже не пойму, с чего начать. Столько крови.

— Сейчас посмотрю.

Инга склонилась над девушкой, как незадолго до этого я, причем временами едва не водя носом по ранам, а то и пробуя кровь на язык. Увлеченная этим действом, я и не заметила, что вокруг нас собрались и волки, и коты, тихо наблюдая.

Наконец, тяжело вздохнув, Инга отстранилась, глухо проговорив:

— Боюсь, я не могу ей помочь. Да и вряд ли кто сможет, даже окажись мы в больнице. Она потеряла очень много крови, повреждены внутренние органы, проткнуто легкое.

— Но ведь она еще жива! — как-то не верилось, что вот так просто все кончится.

— У нее огромная воля к жизни, но даже она при таких повреждениях бессильна.

У меня вырвался возмущенный рык, и Иветта успокаивающе ткнулась носом мне в шею, а я пробормотала:

— Даже я, при всех своих способностях, не могу ей помочь. Она всего лишь человек.

— А если ее обратить? — предложила Иветта.

— Она не выдержит обращения ни в одно из кошачьих. Наша форма мало заразна и трансформация требует сил, которых у нее нет.

— Но ведь у волков все по-другому, — ответила Иветта.

— По сути мы ведь все равно ничем не рискуем, — добавила вертигрица, бросив взгляд на девушку. — Она умирает, у нее уже начался шок.

— Что ж, — я переглянулась с Иветтой. — Дадим ей хоть какую-то надежду.

— Именно, — главная волчица двинулась вперед, но я ее остановила, сказав:

— Лучше не ты. Твоя сила тоже недавно переродилась, обрела новые возможности и, подозреваю, стала менее... заразна.

— Позвольте мне! — выдвинулась Ольга, просунувшись между Ингой и Крисом.

— Хорошо.

Волчица не стала медлить, вцепившись в бедро несчастной девушки. Та даже не вздрогнула. Ольга чуть дернула, чтобы расширить рану, потом выпустила и принялась зализывать и эту и другие раны, не оставляя на теле и следа от крови.

Этой девушке в одном повезло — сегодня полнолуние, а значит, зверь активен, как никогда. Но все-таки нужно немного подождать. Обычно между заражением и первой трансформацией проходит несколько дней. Но тогда зверь борется с организмом, отвоевывая себе место пядь за пядью, а тут все жизненные системы тела полностью капитулировали.

Мы замерли в ожидании, не сводя с истерзанной девушки глаз, и надеясь на маленькое чудо.

Первым признаком стала буквально вскипевшая в ранах кровь. Она просто вспенилась, выталкиваясь из ран.

— Процесс пошел, — тихо обронила Иветта.

В этот момент тело девушки резко выгнулось, словно еще чуть-чуть и сломается позвоночник.

— Это точно не предсмертные конвульсии? — с подозрением спросила я.

— Нет, смотри.

Мы с главной волчицей склонились над лицом девушки. Ее глаза оказались распахнуты, и было хорошо видно, как они буквально пульсируют, то на миг становясь волчьими, то снова превращаясь в человеческие.

— Зверь уже проснулся внутри нее и теперь пытается выбраться наружу. В первый раз это сложно. Давай отойдем, дадим ей место, — проговорила главная волчица, отступая.

Очень своевременное предложение. То, что раньше казалось конвульсиями, оказалось детским лепетом по сравнению с нынешними. Зверь, определенно, жаждал выбраться наружу любым способом.

Девушка металась, впивалась в снег, оставляя глубокие борозды, так как ногти уже стали когтями. Наконец, она конвульсивно свернулась в позу эмбриона, стало видно, что кожа вдоль позвоночника треснула, обнажая хребет и ходящие ходуном мышцы, а еще чуть позже брызнула шерсть. Одновременно раздался крик девушки, переходящий в звериный вой.

Первый раз всегда самый болезненный и самый нелицеприятный. Человек не перерождается в другую форму, а зверь буквально выбирается из него, разрывая оболочку в клочья.

И вот на окровавленном и истерзанном снегу стоит худая, грязная волчица. Но симпатичная. Темно-коричневый, переходящий в медовые подпалины мех станет еще лучше, когда обсохнет и очистится. И не менее медовые глаза. Очень испуганные.

— Ш-ш, успокойся. Все хорошо, — осторожно проговорила Иветта, делая шаг вперед.

Но и это напугало волчицу. Она отступила, ощетинившись. Видно, что сознание человека спуталось с разумом зверя, и не знало, как реагировать. Но звериные инстинкты брали верх. На это и делалась ставка.

Ольга подошла вплотную к обращенной, чуть толкнула ее, давая почувствовать запах, и проговорила:

— Не бойся. Ты в безопасности среди нас. Ощути наш запах — это стая. Мы твоя охрана, мы твой покой, твоя защита.

Волчица колебалась, потом принюхалась, прижалась к Ольге. Наконец, села и, задрав морду, завыла. Ее тотчас поддержало больше сотен глоток. Первый контакт состоялся. Волчица признала других волков своей стаей. У нас едва не вырвался вздох облегчения.

С Ольгой, как с "обратившей" у нашей новой сестры контакт был больше. Их зверей можно считать кровными родственниками. Поэтому она и повела волчицу на первую охоту.

Первая трансформация продлится не менее пяти часов, и в это время бесполезно о чем-либо спрашивать. Человеческое сознание растворилось в инстинктах зверя и находится в полном смятении. Уже второе полнолуние дастся легче, и даже сменив облик, оборотень начнет сохранять человеческий разум.

Поэтому важно, чтобы первые свои изменения новоиспеченный вервольф пережил в стае. Ведь именно новички могут напасть на людей или натворить прочих бед. А стая может удержать, скорректировать животные инстинкты.

К сожалению, подобное случается редко. Большинство оборотней — результат несчастного случая. И их находят лишь через некоторое время после пробуждения зверя. Некоторые успевают натворить дел.

К чести Иветты могу сказать, что со времени ее прихода к власти подобных "происшествий" стало гораздо меньше. Контроль за популяцией — одна их первейших задач вожака.

Пока Ольга с новой волчицей охотились, мы вернулись в домик. Большая часть успела даже перевоплотиться и разъехаться по домам. Так лучше. Когда наша новая сестра вернется в человеческий облик, лучше, если народу вокруг будет поменьше.

Так что остались мы с Иветтой, Ева, Филипп, Крис, Инга, как врач, и ее муж. Последний имел довольно ошарашенный вид. К такому завершению нашей охоты он оказался не готов. Поэтому я тихо спросила у него:

— Ты как?

— Ничего, — но голос при этом подрагивал.

— Это первый шок, он пройдет. Главное — не поддавайся чувству вины. Мы сделали то, что должны были.

Он кивнул в ответ, хотя ясно, что до конца не поверил. Надеюсь, пока. Со дня его обращения прошло не так много времени. А практика показывает, что психике нужно не меньше года, чтобы полностью адаптироваться к новым условиям. Зверь и человек образуют полный симбиоз. Но вот так этого не объяснить, можно только прочувствовать самому.

Ладно, сейчас у нас есть более насущные проблемы. В данный момент эта "проблема" робко вошла в дом вслед за Ольгой. В глазах волчицы мелькал страх, и в то же время и искорки доверия.

Предстоял самый сложный момент — превращение зверя обратно в человека. А он ведь может еще и не захотеть превращаться. И такое бывало.

Но в этом нам повезло. Ольга стала перекидываться обратно и "протеже" потянулась вслед за ней. А раз сделан первый шаг, то с пути уже не свернуть. Даже если очень захотеть.

Волчица упала навзничь, тело вновь забилось в конвульсиях. Конечности вытягивались, шерсть исчезала. С последним, уже человеческим стоном, девушка затихла.

Инга тотчас склонилась над ней, осматривая, а, закончив, довольно улыбнулась. Усилия не пропали даром. На теле не осталось и следа от многочисленных повреждений. Вот только оставалось объяснить девушке, что произошло.

Глава 26.

Мы накрыли девушку пледом, поудобнее устроив среди шкур, чтобы не замерзла, когда она заворочалась и открыла глаза.

— Как тебя зовут? — как можно более ласково, чтобы не напугать, спросила Иветта.

— Дарья, — почти прошептала девушка и закашлялась. Сейчас стало очевидно, что ей вряд ли намного больше двадцати. Может и не королева красоты, но миловидная. Рыженькая.

Но сейчас девушка была очень испугана. Вцепилась в край пледа так, что пальцы побелели, и срывающимся голосом спросила:

— Я... я сошла с ума?

— Милая моя, с чего ты так решила? — главная волчица приобняла девушку, устраиваясь рядом.

— У меня в голове все перепуталось. Кто вы? Где я?

Все признаки надвигающейся истерики на лицо, но стоило Иветте погладить девушку по плечу, как она чуть успокоилась. Запах стаи, ее близость — великое дело. Пусть даже Дарья пока и не понимает, что с ней. Зверь, поселившийся в ней, знает лучше.

— Тихо-тихо, — Ольга, уже одевшись, тоже подсела рядом. — Здесь тебя никто не обидит. Никто. Постарайся успокоиться. Подумай, что последнее ты помнишь. Расскажи нам.

На форе обращения события, вынудившие нас прибегнуть к такому способу спасения, вполне могут стать подавленными воспоминаниями, а это совсем нехорошо. Вернувшись потом, внезапно всплыв в памяти, они могут разрушить надломленную психику.

— Последнее? Запахи... много разных запахов... — девушка нахмурилась, вспоминая. — И лес... Что я делала в лесу?

— А до этого? Что было до этого?

— До этого? — рассеянно, но пытаясь восстановить события. — Я... меня... О, господи! Господи!

Девушка разрыдалась, спрятав лицо в ладонях и пытаясь свернуться клубком. От нее так и веяло ужасом и отчаяньем. Не удивительно! После такого-то! Так и спятить можно. Правда, не в таких надежных руках.

Когда первая волна истерики поутихла, Иветта мягко, но настойчиво продолжила расспросы. Шаг за шагом, слово за словом вытягивая из девушки все подробности этой страшной ночи.

Дарья оказалась стриптизершей в одном из весьма средненьких ночных клубов, где, судя по всему, приходилось заниматься не только танцами. Ну да чем зарабатывать хлеб насущный каждый для себя решает сам.

Этим и воспользовалась эта троица мерзавцев. Сняли девочку для утех, только никто не догадывался, какими окажутся эти "утехи". Как принято говорить в западных фильмах: "даже проститутка может быть изнасилована".

Судя по всему Дарья для этих подонков была далеко не первым "развлечением", что позволяло и вовсе не скорбеть об их кончине.

Состояние самой Дарьи все еще внушало опасения. Именно психика. Нашим "лечением" удалось избавиться от шока и полностью излечить тело, но память-то осталась.

Именно сейчас, выплеснув из себя весь ужас случившегося, девушка задумалась о том, что же произошло с ней дальше. Подняв на Иветту все еще мокрые от слез глаза, она дрожащим голосом спросила:

— Почему... почему я совсем не чувствую ран? Меня чем-то опоили, да?

— Нет, милая. Ты, в самом деле, физически чувствуешь себя совершенно здоровой. Так и должно быть после нашего... лечения.

— Лечения? Но... я ведь не в больнице, нет?

— Не в больнице, — осторожно подтвердила Иветта.

— Где я тогда? И что вы со мной сделали? Кто вы? — девушка опять готова была скатиться в истерику, которая теперь могла иметь куда более разрушительные последствия. Я видела, как на миг ее глаза опять стали волчьими.

— Ш-ш. Милая, успокойся. Я же говорила, что здесь ты в безопасности, — Иветта похлопала девушку по руке.

— Но что со мной?

— Я знаю, тебе сейчас очень сложно, произошло много ужасных событий. Но все же постарайся успокоиться и внимательно выслушать меня.

— Я... я попробую.

Речь Иветты не сказать, чтобы была очень долгой, но определенно прочувствованной. Я иногда забываю, каким тонким психологом и дипломатом она может быть. Из таких получаются замечательные кураторы. Этим Иветта и занималась, пока не стала вожаком. Профессионалов подобного уровня в стае, наверное, и двух десятков не наберется.

Благодаря стараниям главной волчицы очередной истерики удалось избежать. Для ее ситуации Дарья очень мужественно все приняла. Конечно, большую часть случившегося девушка еще не осознала — для этого нужно время, но суть поняла. Сейчас это главное.

— Значит... вы все... такие? — запинаясь спросила девушка. Ее все еще трясло.

— Почти. У некоторых звери другие, — ответила Иветта, переглянувшись со мной.

— Другие?

— Я, например, превращаюсь в пантеру. Крис в леопарда, Инга в тигра, — постаралась как можно понятнее объяснить я. — У тебя еще будет не один шанс увидеть наших зверей.