Привет рогатому!

Усадив меня в кресло, он разместился напротив, наполнил чашу для себя и, пренебрегая всеми правилами приличия, начал рассказывать. Первоначальное возмущение от его поведения сменилось вторым возмущением, а затем и третьим. В конечном итоге я его перебила.

— Погодите-ка, — сложила руки на груди, — это что выходит? Что Вы с ее отцом семь долгих лет не можете договориться?

— Точнее он не желает договориться, тянет время.

— До момента Х. — Поняла я.

— Первый год он тянул с решением, но позволял нам видеться. А затем, узнав о древнем пророчестве, начал срывать свадебный обряд. — Повелитель взболтнул красную жидкость в своей чаше.

— Как его сорвать можно было?

— Если к торжеству в Дарлогрии добирается слишком мало жертвенниц. Они не могут справиться с заданиями.

— А отправить принцессу справляться с заданиями нельзя?

— В случае смерти жертвенница возвращается в свой мир.

— А в ее случае, что? Погребение?

— Молитва.

— От нее ничего не останется? — удивилась я, неожиданным истинам об этом мирке.

— После заданий ничего не остается.

— И вы еще утверждаете, что нам беспокоиться не о чем? — насупилась я. Он молчит и поглядывает на меня из-за чаши. Медленно делает один глоток, затем второй. Откладывает чашу и продолжает молчать.

Нет, блин! Я за информацией сюда пришла или чтобы состариться, глядя на этого индивида? — подумала я. Рогатый хмыкнул своим мыслям и чашу отложил.

— И что в них сложного? — поинтересовалась вслух. — Всего лишь встретить рассвет в доме мужа.

— Это невозможно. Рассвета в Аиде нет.

— А приручить зверя?

— У меня Цербер любимый домашний питомец.

— Что в таком случае кроется под заданием "Накормить гостей"? У вас гости не едят?

— Как раз наоборот. Последними были вампиры, как думаешь, какую пищу они предпочли?

Нервно сглотнула и начала более детальный осмотр кабинета. Нет, дверей в нем не было и спустя время не обнаружилось. Я попыталась обдумать ситуацию.

Сейчас мне хотелось больше всего тихо смыться отсюда. Но за счет кулона не получится, бес честно на это счет предупредил. Но если подумать, то правильно наложенные на себя руки приведут к смерти, а это значит...

"Ничего это не значит, — раздался голос рогатого в моей голове. — Умрешь здесь, так и быть, похороним, что останется, или молитву прочтем. Ты место в саду вроде бы выбрала".

— Что?! Это такое...? — мой вопль заставил его поморщиться.

— Разговор по душам.

— Да, мать вашу...!

— Галя!

— Что Галя! — завопила я, решаясь на отчаянный шаг. — Ты вообще оборзел, рогатый?!

— Думай, с кем говоришь. — Он поднялся из кресла. Просто поднялся, голоса не изменил, внешнего вида тоже, но такой страх накатил, что вот-вот инсульт и инфаркт наступят вместе. Стало жарко, страшно и в то же время появилась уверенность, что вот сейчас меня домой вернут. А в таком разе терять нечего, только месяц каникул в этом мире.

— А я и думаю! — добавляю сгоряча.

— Ясно, — Повелитель тут же сел в свое кресло, и мой страх отступил. — Решила, что рассвирепею и отправлю домой.

— Вообще-то, расчет был иным.

— Убью и отправлю домой?

— Не знаю уже, — я рухнула в кресло. — Но если бы Вы еще так постояли, как стояли, я бы и сама того...

— Самой у тебя не получится. Я тебя призвал. — Самонадеянно заявил этот гад. Забыл, видать, что мне в памятную ночь спать не давали черт Нардо и бес Степаненко. — Так что ты единственная в этом мире на том же основании, что и моя единственная.

— Что?!

— Не визжи!

— Что значит! Вы же... Вы только что признали, что моя кончина здесь станет... Ууууу

— Что ууу? — поинтересовался он, улыбаясь.

— Урод вы рогатый!

— Галя, я на это не реагирую. — Пресек он мои словоизлияния. — Рогат и красив с детства, но оскорбиться могу, так что...

— И что, черт вас дери, Вы сделать можете?

— Увидишь. — Пообещал он и я затихла. Горько осознавая свою неправомерность и ничтожность в руках властителя, потянулась за кубком и чашей для себя. Его брови поползли вверх.

— Помирать, так с выпивкой. — Произнесла я вслух, потому что мыслительные процессы с ним можно было не таить.

— Галина, отложите чашу. Вам пить нельзя.

— Неужели жалко, Ирод, хмыкающий невпопад.

— Я хмыкал впопад, — возразил рогатый, отбирая чашу и графин. — А пить нельзя, так как вы вряд ли оцените бычью кровь.

— Дали бы хоть попробовать, — протянула я. Пить не буду, но вредничать еще могу.

— У меня нет желания стирать ковры из-за сплюнутого вами напитка.

— Нет, не жадина, лентяй. Жлоб — другими словами.

— И в какой трактовке мне подходит это слово?

— Во всех! Там в основном экспрессивные и отрицательные значения. Так что Вам все идет! То есть все идут!

— Успокойтесь. — Предложил он.

— Не вижу в этом смысла. — Плюхнулась обратно и с ногами залезла в кресло. — Я тут избранная жертвенница. И выходит, что мне придется спасать тощий зад Вашей нареченной ценой своей жизни.

— Не такая уж и... — начал было он, но осекся.

— Не такая уж и тощая?

— Я хотел сказать — все не так плохо.

— Да. Если подумать, то помогать мне будут шесть истеричек. Может сократить их мучения.

— Как? — ухмыльнулся этот.

— Подсказать, что если из окон повыпрыгивают или наколются на острый предмет, то их проблема решена.

— Галина. — Он придал голосу весомости. — Я вас призвал, потому что сроки поджимают. В моем окружении не так-то много преданных лиц. Тех, на кого я мог бы опереться.

— Да, я видела эти лица.

— Но это не последнее. Среди них есть предатель.

— Амурчик! — ехидно добавила я. — Страшно представить, где он хранит секретные послания.

— И он в том числе. — Не отреагировал на мою шутку Повелитель. — Мне нужна помощь.

— Так я всего лишь человек, да еще из четвертого мира.

— Вы единственная, кто выкручивается везде и всегда. И я следил за Вами...

— В душе тоже?

— Что?! — он понял и отмахнулся. — Нет, я о другом. О том, как Вы справлялись с бароном, Нардо, как отстаивали свою точку зрения и действовали не только в своих интересах. А во благо. Это же была Ваша идея сбросить охотников короля с обрыва!

— Кстати, о благе. — Перебила его я. — Не знаете, моему домовому Топ Томычу два кило грильяжа передали или нет?

— Я узнаю, — заверил он, скрипя зубами. Внутренне я ликовала. Ага, гад рогатый, не нравится, когда тебя перебивают!

— Я все слышал.

— Я тоже все слышала. Обо мне, любимой, такое редко говорят. — Пришлось признаться четно и добавить, — особенно те, кто, видя, каково мне, могли все это прекратить.

— Не мог, я должен был Вас проверить. — Ухмыльнулся он.

— Поржали, да.

— Было дело. — Признался, расцветая улыбкой. — Поэтому я знаю, что скрасит Вашу участь.

— А знаете, мне нужно взять тайм-аут и все обдумать.

— Что обдумать, Галя? О размере вознаграждения Вы спорить не сможете, я вам это обещаю.

— Ага, если у меня будет кляп во рту и камешек пудовый на шее, я оспорить не сумею.

— Мое слово, слово чести. — Оскорбился рогатый красавец.

— Поэтому я и прошу время у Вас, как у честного.

— Ладно.

В молчании тяжелом мы смотрели друг на друга, оценивая сложившуюся ситуацию. Я старалась, я очень старалась не думать про себя. Было сложно ничего не представлять и не прогнозировать. Еще сложнее не вспоминать опасные моменты из прошлого. И уж тем более не приплетать к первому второе и третье. Старалась мысленно ла-ла-лакать.

— А что с заданиями?

— Завтра расскажу.

— Тогда Вы, наверное, спешите. — Кивнул, — спешите на собрание и обсуждение заданий с послами.

Он улыбнулся, вслушиваясь в поток моих мыслей. Они все же прорывались через поток "ла-ла-ла".

— И мне пора идти. Так что... до завтра.

— До завтра. — Щелкнул пальцами, и кабинет с рогатым растворился в воздухе. Передо мной явилась комната шизофреника. Никогда бы не подумала, что буду рада ее аляповатым просторам. Я завалилась на кровать только с одной мыслью: "вот теперь можно не беспокоиться, что ты будешь услышана".

"Вынужден тебя разочаровать", — раздался в моей голове один из самых красивых голосов. — "И к слову, Нардо тебе нравится меньше".

— Мечтай! — отмахнулась я, засыпая.

Вот так мы с Темнейшим перешли на "ты".

19.

В некогда самом красивом и богато обставленном замке Дарлогрии бушевал грандиозный скандал. Его Величество неистовствовал и это понимали все, живущие во дворце.

Его Величеству Королю Гарминту Еол Шарильму XIV было известно, что иноземный предсказатель судеб двумя годами ранее обнадежил Темного повелителя. По его словам выходило, что седьмой сбор жертвенниц, а точнее одна из избранных, может завершить многолетнее противостояние в пользу Дьявола. Но если Темному Повелителю удача не улыбнется, как и в прошлые годы, то сила его в мире избранницы иссякнет окончательно. И тогда зятек, не способный отречься от любимой, согласится на все условия своего нового отца.

Мысленно будущий тесть дьявола уже давно рисовал, как расширит горизонты королевства далеко за пределы этого мира. Какие будет снимать "вершки" с подчиненных народов и как заставит потчевать свою персону. Быть может он подвинет новоявленного сына и займет трон в Аиде. Тщеславие зарвавшегося Короля можно было понять. Так как опасное предприятие по саботажу свадебного обряда давно набрало обороты и уже принесло свои плоды. Из ста тридцати жертвенниц лишь пять добрались ко дворцу, а это треть, того что добиралось ранее. Теперь осталось узнать, кто из них избранная дьяволом, и тихо устранить ее.

Как вдруг к Королю стали приходить донесения о шестой жертвеннице, которая, обойдя охотников и духов, достигла дворца его Темнейшества. Она цела, жива и успела встретиться с избравшим. И об этом ему с опозданием сообщает даже не посол, а позолоченный предатель из вражеского стана.

Выслушав донос, Король ругался как проклятый, требуя немедленно открыть портал для распекания посла. Магический орден, несмотря на поздний час, тут же исполнил волю его Величества. Через мгновение в водном зеркале чаши бассейна появилось вытянувшееся и серое лицо Расмуртия Гельскори. И началось...

— Как Вы посмели не узнать таких новостей?! Как Вы могли отпустить его от себя? Темный Повелитель не должен был встретиться с этой жертвенницей!

— Но, милорд, — проблеял посол, бледнея, — у меня не оставалось выбора.

Худой и очень низкий человек в черной мантии представителя посольства Дарлогрии стоял, чуть пошатываясь. На его груди красовался увесистый орден королевства и камни украшения были столь же красны, как и глаза посла. Но рассвирепевший Король этого замечать не желал. Распекая несчастного второй час кряду, он продолжал настаивать на своем.

— Вы должны были сделать все возможное и невозможное!

— Я и без того сверх меры пренебрег всеми правилами дипломатии. — Произнес Расмуртий Гельскори. — Переговоры длились не менее двадцати шести часов, как и требовалось Вами изначально.

— Что вы мелете! — взревел Король, краснея, как глаза посла.

— Я говорю лишь о том, что не мог знать о ее появлении. Все это время я не отходил от дьявола ни на шаг.

— А он?

— Удалился всего лишь на секундочку, — промямлил посол. — Возможно, тут все и случилось...

— Как вы могли это допустить? — разгневанный король бросил золотую чашу в воду. — Он не должен был встретиться с избранной. Он не должен был с ней говорить! Это Ваш промах! Ваше упущение! — посол, уставший приводить доводы и аргументы, потер трясущимися руками лицо.

— Что вы требуете от меня Ваше Величество?

— Чтобы ты немедля ее устранил!

— Как? Жертвенницу, несомненно, сторожат подчиненные Темного Повелителя.

— Хо! — развеселился Король, — несомненно, сторожат. Но исключительно верные мне нелюди!

* * *

Среди ночи со странными видениями и образами, в апартаменты шизофреника ворвался бесенок. И, как еще одно видение из сна, заметался, будоража и переворачивая все вокруг.

— Галина!

— "Мисс Виз-Ком" слушает! — с ответом, заученным для телефона на работе, села в кровати. Оглянулась, вспомнила, где я, и зарылась обратно в одеяло.

— Галина! На вас только что хотели совершить покушение! — мохнатый нахаленок стянул с меня одеяло.

— Странно со злодеями за ночь не встретилась.

— Убийц остановили! Перед самыми Вашими дверьми!

— Интересно. И как это?

— Вестерион Соорский пришел на помощь послу из Дарлогрии! И они смогли удержать натиск кровожадных хайдо!

Я села на кровати, с трудом соображая, что случилось.

— Погоди... Значит на меня совершали покушение кровожадные твари, их остановили на подступах к моей спальне, и я осталась жива, так?

— Да.

— Об этом можно было сообщить утром, когда я окончательно высплюсь. — Я потянула одеяло на себя.

— Никак нет! — отчеканил бесенок. — Посол Расмуртий Гельскори погиб в этом страшном бою и теперь Вы должны за него помолиться.

— От него ничего не осталось...

— Именно так, — Льелик достал мою обувь. — Вставайте, Галина, Вам неуместно не появляться. Вы причина его смерти.

— Тут я бы поспорила, но не буду. Жаль посла... У него дети есть?

— Конечно! Они ожидают возрождения главы семейства на следующее новолуние.

— Очень интересно. — Вылезла из-под одеяла и начала собираться. — Значит, принцесска здешняя, если помрет, так окончательно помрет. А посол их, что по рангу и значению ниже стоит, будет восстановлен...

— Это заслуга Вестериона. — С восхищением прошептал Льелик. — Он успел в последний момент!

— Что он успел в последний момент? Противоядие дать или жизнью поделиться? — надела последнюю деталь мрачного, как грозовое небо туалета, и обула изящные туфельки. Вид мой стал неимоверно трагичным и черная накидка на волосах его подчеркивала. Никак траурное облачение.

— Вам пора, — подталкивая меня к выходу, сообщил бесенок.

— Слушай, Льелик, — я остановилась у дверей.

— Торопитесь, — упорствует мохнатик.

— Только один вопрос: зачем читать молитву и надевать этот маскарад, если он возродится?

— Таковы правила.

Когда перевернутый треугольник дверей раскрылся, остановилась, как вкопанная. Картина, представшая перед глазами, была устрашающей. Кровожадные хайдо чертовски походили на огромных стальных богомолов, которые цепочкой по стене выстроились с нижнего яруса до моей двери и чудным образом окаменели. Последний как раз сгруппировался по типу резного крылечка. Шестиметровый гигант свое брюхо подставил под порог, затем выкрутившись на триста шестьдесят градусов, растопырил лапы и раскрыл пасть. И в таком кровожадном виде завис над дверью.

— Галя, он уже не причинит зла, — пообещал бесенок.

— Ага, он такой свирепый, сейчас сожрет!

— Нет! Последний огненный выдох достался послу Дарлогрии. — И Льелик указал куда-то вправо от меня.

Любопытство взыграло настолько, что ступив на каменное брюхо хайдо, я посмотрела направо. В каменной стене обнаружилась отчетливая вмятина, по форме обрисовывающая низенького и очень тощего человека. Обгоревшие края подтверждали, что дыхание у хайдо не только мощное, но еще и обжигающее. О чем я сообщила вслух.