Хрустальный город

— Нечего из нашего подъезда ночлежку делать. Ходят тут всякие и гадят, а потом вонь такая стоит, с улицы зайти невозможно...

'Интересно, как она очутилась в городе, — думал Саша, спускаясь вниз под неумолкающие крики женщины, — Кто она в Москве, наркоманка? В ее возрасте это как-то странно. Может быть опустившаяся пьянчужка? Или просто, никому ненужная женщина, уставшая от своего реального одиночества и целиком погрузившаяся в мечты о том единственном и неповторимом мужчине, каковой и подарит ей любовь. Где-то в этих мечтах ее поймал в свои сети господин Сандовски, забрал потерянную душу, перенес в свой город и заставил поверить — это и есть настоящая жизнь. Теперь она из последних сил копит деньги на 'есликабыку', чтобы воплотить свою мечту в пустую иллюзию, что не принесет ей счастья, а развеется, оставив горечь досады. И тогда она погибнет, превратив свою душу в часть этого города и тем самым позволив темному существу завлечь сюда новые души. В хрустальный город, где нет жизни, а есть только ее искривленное отражение. Как он сказал: 'ад, имени меня'? Возможно, он прав. Это действительно ад'.

В этот день Свиндич планировал навестить Льва Пачецкого, адрес коего разузнал все в той же базе абонентов телефонной компании прежде, чем уйти от Милы, но сначала Саша решил немного подкрепиться и развеять некоторые сомнения морального плана. Ведь с одной стороны, Свиндич обещал Людмиле найти брата, а Пачецкий был последней ниточкой, с другой — вдруг встреча Саши с Пачецким приведет к гибели последнего, как и обещал Сандовски.

В кафе было тихо и безлюдно. Время приближалось к полдню, и желающие позавтракать уже разошлись, а для ленча в обеденный перерыв еще было рано. Получив из рук официанта омлет и чашку капучино, Свиндич приступил к еде, когда кто-то произнес его имя. Обернувшись на голос, Саша увидел телевизор, стоящий на полочке, прикрепленный к стене на высоте, достаточной для просмотра телепрограммы с любой точки зала кафе.

— ...Александр Свиндич, — вещала миловидная дикторша с серьезным, непроницаемым лицом, — Преступник совершил побег сегодня ночью из здания Управления Внутренних Дел. Приметы: средний рост, плотное телосложение, волосы седые, закрывают уши, сзади чуть удлиненные, глаза зеленые. В последующих выпусках новостей мы надеемся показать телезрителям фотографию беглеца. Просьба всем, кто знает о местоположении Александра Свиндича, позвонить по телефону...

На экране высветились цифры.

— ...Будьте осторожны, не предпринимайте самостоятельных попыток задержать преступника. Он вооружен и очень опасен. Напоминаем, президент компании 'Альтернативная реальность' госпожа Лилия Сандовски гарантирует оказавшим помощь в поимке Александра Свиндича неограниченный безвозвратный одноразовый кредит 'есликабыки'.

Как неудивительно, но это сообщение Свиндича обрадовало. У него прямо камень с груди упал.

'Не такое уж ты могущественное существо, как и те, кто тебя создал, — обрадовался Саша, — Похоже, действительно, не хватает тебя одного, чтобы за всем в городе уследить, раз не знаешь, где я нахожусь. Милой я рисковать не буду, а вот с господином Пачецким встретиться, можно и рискнуть'.

Свиндич залпом выпил кофе и вышел из кафе.

— 11 —

Лев Пачецкий был уникальным человеком. С самого детства ни из одной его идеи, у него ничего не получалось. В подростковом возрасте, когда все мальчишки бренчали вечерами на гитарах, он не мог взять ни одного аккорда. Окончив школу, он хотел стать знаменитым математиком, а очутился в радиоэлектронном техникуме, хотя, прожив сорок с лишним лет, так и не понял что такое электрический ток. Больше всего на свете Лева страшился попасть в армию, и перепробовал все способы ее избежать, но в результате оказался в стройбате. В конце концов, он мечтал о прекрасной и возвышенной любви с первого взгляда, так чтобы прожить всю жизнь и умереть в один день, а пришлось пять раз жениться на нелюбимых, быстро опостылевших ему женщинах, которые, тем не менее, сумели нарожать ему кучу детишек. Обложенный со всех сторон исполнительными листами, не способный ни на какую работу и пристрастившийся к алкоголю, Пачецкий неожиданно для себя открыл свое призвание. Он стал человеком-нонсенсом. Воспользовавшись звучанием собственной фамилии, он стал всем рассказывать о своих еврейских корнях и стал желанным гостем в любой компании. Вид еврея-пьяницы привносил массу положительных эмоций в жизнь пьяниц других национальностей. Были ли у Левы реально родня из земли обетованной, он точно не знал, но это Пачецкого не волновало.

Когда Свиндич надавил кнопку звонка входной двери квартиры Левы, тот с сожалением просматривал содержимое бутылок, стоящих на заляпанном столе с местами отслоившемся шпоном темного дерева. Как ни переворачивал Пачецкий очередную бутылку вниз головой, как не тряс, из нее ничего не выливалась, и тогда Лева в расстроенных чувствах отправлял емкость на плюшевый диван к ее таким же пустым сестрам. Услышав звонок, хозяин квартиры, пошатываясь и держась рукой за стены, чтобы не потерять равновесие, направился в прихожую.

Дверь открылась, и перед Сашей предстал мужчина примерно его роста, с широким лицом, большим носом, мутными глазами, седой курчавой шевелюрой и такой же небольшой бородкой, каковую красным пятном украшала голова кильки в томатном соусе.

— Выпить нечего? — прохрипел мужчина.

— Разрешите войти, — Свиндич аккуратно отодвинул мужчину в сторону и прошел в квартиру. Лева жил на первом этаже и свет в комнату почти не попадал из-за растущих перед окнами деревьев. В постоянно царившей в комнате вечерней полутьме Саша увидел желтые выцветшие обои, полки, заставленные толстыми книжками с потрепанными корешками и повсюду пустые бутылки.

— Только два часа дня, а вы уже в таком состоянии. Как же так, господин Пачецкий.

— Мы же интеллигентные люди и понимаем, во всем виноват мой этнос, — заплетающимся языком завел свою обычную песню Лева, — Все думают, я жадный и хитрый, а на самом деле я честный и бескорыстный. Обидно, понимаешь? Может я великий писатель. Будущее русской литературы. Я книгу написал. Точно ничего нет выпить? Голова раскалывается.

— Вы написали книгу?

— Да. Во сне написал о том, что видел наяву. Или наоборот. Не помню. Думаете, я пьяница? Не-е-ет, — Лева помахал пальцем перед лицом Свиндича, — Это мы первый гонорар с друзьями обмывали. Между прочим, книгу у меня купили.

— Кто купил?

— Парень какой-то. Почему вы все спрашиваете? Вы кто такой?

— Я тоже хочу купить вашу книгу. О чем она у вас?

— Я сейчас не вспомню. Вот если бы того, — Лева многозначительно щелкнул себя по горлу.

— Может быть, у вас копия осталась?

— Хороший вопрос, — Пачецкий взял со стола бутылку, заглянул в горлышко, что-то долго пытался разглядеть на дне, а потом заявил, — Н-е-е-е. Не осталась.

В это время кто-то снова позвонил в дверь.

— Наверно выпить принесли, — обрадовался Лева и снова двинулся, пошатываясь, в прихожую.

— Подождите, — Свиндич опередил хозяина квартиры, первым подошел к двери и спросил, — Кто там?

В ответ раздался звук выскакивающей из бутылки пробки, и в деревянной двери квартиры Пачецкого образовалась дырка. Саша увидел, как пуля ударила ему в живот, расплющилась и металлической лепешкой упала на грязный линолеум. 'Это уже становится слишком однообразным' — мелькнуло в его голове. Свиндич резко распахнул дверь и изо всех сил толкнул стоящего за ней человека. Тот ничего подобного не ожидал и отлетел, стукнувшись головой о противоположную стену.

— Бежим, — Саша схватил Пачецкого за руку и вытолкнул из квартиры на лестницу. Лева неуклюже начал спускаться, а следующий следом Свиндич старался закрывать его собой от стрелка. Прежде чем они выскочили из подъезда, Саша дважды почувствовал, как пули ударили его в спину. На улице Пачецкий сделал два шага и вдруг остановился.

— Быстрей. Не останавливайся, — крикнул ему Свиндич, но лицо Левы посинело, он схватился за грудь и рухнул на траву газона. Саша наклонился и потрогал артерию на шее. Пульса не было.

— Это я его? — спросил подошедший Жора, пряча в кобуру, висящую подмышкой, пистолет.

— На этот раз ты не причем. Сердце не выдержало.

— Понятно. Еще бы, столько пить.

— Ты его хотел убить из-за моей встречи с ним?

— Нет. Я и не знал, что ты здесь. Барбари приказал. Кстати, Стасу не говори, от чего этот умер, а то деньги отберет.

— Зачем ты это делаешь, Жора?

— Хорошо быть смелым, когда ты бессмертен. Боюсь я сосед, очень боюсь. Потому и выполняю все, что приказывают.

— 12 —

В тот самый миг, когда Свиндич надавил кнопку звонка входной двери квартиры Пачецкого, у дверей точно такой же квартиры, но находящейся в Москве, остановился Петр Подшивленко. Реальный Лева чувствовал себя не так плохо, как его отражение, хотя и не лучшим образом. Вечер накануне он как обычно провел в ближайшей 'забегаловке', где воспользовался своей ролью человека-нонсенса, познакомился с теплой компанией и в результате намешал пиво с водкой, но несмотря на это, по глубокому убеждению Левы, так плохо быть было не должно. Услышав трель звонка, Пачецкий поморщился от головной боли, натянул штаны от затасканного тренировочного костюма и отправился открывать дверь.

— Майор Подшивленко, полицейское Управление округа, — показал удостоверение Петр, когда дверь открылась.

— Если вы насчет алиментов, то я скоро все отдам. Как только издательство за книгу заплатит, так сразу все отдам.

— Разрешите мне войти, — попросил майор, почувствовав тяжелый запах перегара и не дожидаясь приглашения, прошел в квартиру.

Лева жил на первом этаже и свет в комнату почти не попадал из-за растущих перед окнами деревьев. В постоянно царившей в комнате вечерней полутьме Петр увидел желтые выцветшие обои и полки, заставленные толстыми книжками с потрепанными корешками.

— Вы пишете книгу? — спросил он.

— Пишу — это слишком серьезно сказано, товарищ майор, — заискивающим голосом ответил Лева, — Просто записываю то, что мне ночью сниться. Вроде интересно получается.

Неожиданно взгляд Пачецкого помутнел и он спросил:

— Выпить нечего?

— Это вы мне? — удивился Петр.

— Ой, извините, товарищ майор, это я не вам, — взгляд Левы вновь посветлел, а в глазах появились проблески мысли.

— Вы знакомы с Сергеем Фирсановым?

— Сергей Фирсанов? Нет, первый раз слышу, — тут глаза Пачецкого как-то странно забегали, и он добавил, — Мы же интеллигентные люди и понимаем, во всем виноват мой этнос...

Дальнейшая беседа убедила майора в полной на данный момент неадекватности Пачецкого. Создавалось впечатление, будто помимо Петра, он разговаривал еще с каким-то живущим в его воображении человеком. Поняв бессмысленности разговора, Подшивленко уже собирался покинуть квартиру Левы, но вспомнив слова Свиндича о книге, напоследок спросил:

— Как называется ваша рукопись?

Лева, открыл было рот, для ответа, но в этот момент его лицо посинело, глаза закатились и схватившись руками за грудь, Пачецкий рухнул на пол, стукнувшись головой о старый плюшевый диван. Петр наклонился и потрогал артерию на шее. Пульса не было.

'Этого мне только не хватало. Еще давление на свидетеля или допрос с пристрастием припишут' — расстроился майор. Он вызвал полицию и скорую помощь, а сам, ожидая их прибытия начал от нечего делать осматривать квартиру. Ничего примечательного на глаза Петру не попадалось. Обычные вещи, свойственные одинокому опустившемуся мужчине, которые и в руки-то брать неприятно. На подоконнике, рядом с грязным стаканом лежала засаленная общая тетрадь. Петр лениво перелистал несколько первых страниц, заполненных написанными твердым почерком формулами и вдруг, сразу за ними увидел надпись во всю страницу крупными неровными буквами: 'Дело о первой крови'.

— 13 —

Дело о первой крови. Глава 1

Женщина из вида 'человек разумный' рода 'люди' попыталась изменить русло реки времени, и множество миров в страхе вздрогнуло, осознав реальную возможность исчезнуть навсегда. Попытка изменить судьбу маленькой девочки в одной из бесконечного числа параллелей поставила под вопрос возможность существования мироздания. Дом, состоящий из зависящих друг от друга, но не соприкасавшихся этажей, находился на грани разрушения. Хорошо, что люди не довели начатое до конца, а дальше? На этот раз повезло, а в следующий? Силы равновесия, держащие миллиарды лет в своих руках нити управления мирами, поняли, насколько эти нити тонки и ненадежны.

— Люди должны быть наказаны, — сказало Темное.

— Люди должны быть предупреждены, — сказало Светлое.

— Пусть рожденные на свет их ошибкой накажут своих прародителей. Пусть один из них станет ЗЛОМ, а второй ПАРОМЩИКОМ, доставляющим ЗЛУ души, над которыми оно будет иметь безграничную власть

— Но наказание не должно коснуться невинных душ. Люди добры по своей сути.

— Ты ошибаешься. Люди злы и УБИЙЦА докажет это.

— Если есть ЗЛО и УБИЙЦА, пусть будут СВИДЕТЕЛЬ и ЛЕТОПИСЕЦ их преступлений.

— Пусть будут, но ЗЛО будет вечным.

— ЗЛО не может быть вечным, иначе мироздание давно погибло бы, а с ним погибли и мы. Пусть ЗЛО исчезнет, когда ЖЕРТВА разобьет ЗЕРКАЛО.

— Я согласен.

Дело о первой крови. Глава 2

Руслан Филиронов всегда знал о своей значительности. Это было очевидно. Иначе, почему начиная с детского сада, чтобы он ни делал, воспринималось с таким восторгом. Если в раннем возрасте Руслан не задумывался о том, откуда это идет, а просто пользовался, то с возрастом понял — он велик. Это завистливые дети искали во всех его успехи заслуги отца, а на самом-то деле все, происходящее с ним это его личные достижения. Неужели золотая медаль в школе, поступления в престижный ВУЗ и особенно несметное количество влюбленных девчонок имеют место быть только благодаря отцу? Смешной вопрос. Папа просто чудак, если слишком много думает о себе. 'Высокая шишка'. Иногда Руслану казалось, что это благодаря наличию такого сына отец получил свою должность, а на самом деле по сравнению с ним папа туповатый и недалекий человек. Зачем имея большую власть, отец постоянно бубнит о необходимости считаться с моралью и мнением людей? Вот он, Руслан, ни с кем не считается и от этого становится только популярней. Веря в свою непогрешимость, Руслан упивался собственным величием в кучке целиком зависящих от него молодых людей, в глубине души за эту зависимость им и презираемых.

Единственным человеком, к которому Руслан питал хоть какое-то уважение, была его сестра-близняшка. Мать умерла, когда мальчик был совсем маленьким и за это Руслан считал ее предательницей, бросившей его на произвол судьбы, а вот сестра всегда была рядом. Именно она мазала ему разбитые коленки зеленкой, с ней можно было поделиться любым секретом, и на ее плече он выплакивал свои обиды. Может быть из-за того, что Руслан подсознательно сравнивал всех девушек с сестрой, и это сравнение всегда было в пользу последней, он в свои двадцать лет до сих пор и не влюбился.

Все свободное время, а его было слишком много поскольку в институте благодаря отцу зачеты и положительные оценки за экзамен ставились автоматом, Руслан проводил вместе со своими вассалами в ночных клубах. Часто вместе с ним ходила и Людмила, но в тот вечер Руслан пришел в клуб без сестры.