Следствие продолжается

-Тетушка! — укоризненно прогудел Гарольд.

-Ну что такого, дорогой? — посмотрела на него Оливия. Племянник замкнулся в мрачном молчании. — Он расстроен, бедняжка, и немудрено... Понимаете, из-за этого несчастья он ведь не сможет участвовать в нормальной брачной церемонии!

-Да, с серьезным повреждением позвоночника и плохим зрением невесту не поймаешь, — неожиданно заметил Топорны, в силу молчаливости обычно казавшийся деталью интерьера.

-Именно! Но продолжить род Горшевских необходимо, и мы намерены подобрать для Гарольда знатную девицу вольерного воспитания, — объяснила госпожа Крепеньких. — А может, даже двух: ему иногда приходится помогать, одна может и не справиться...

-А что значит — вольерного содержания? — не удержался Дэвид. Он уже слышал что-то подобное, но тогда забыл спросить, причем тут вольеры.

-На Мглистых островах, да будет вам известно, девиц хорошего происхождения воспитывают в изолированных вольерах, — пояснил доктор и добавил, видя замешательство Дэвида: — Ну, не на улице, разумеется. Я имею в виду, специально обученные слуги обязательно ежедневно выгоняют девиц на свежий воздух и заставляют упражняться. А уж после замужества они переходят на гаремное содержание.

-Совершенно верно, матушка рассказывала, — подал голос Берт. — Очень... хм... специфическое воспитание, должен отметить. Она говорит, что поначалу была в настоящем шоке, когда после бракосочетания отец не стал запирать ее в гареме, более того, страшно ругался, если она пыталась приносить ему тапочки, и к тому же запретил носить этот... как его? Такой мешок для лица, одним словом.

-Ну, судя по всему, госпожа фон Цект благополучно преодолела издержки воспитания, — кивнул Бессмертных.

-Более чем, — ответил тот и добавил с некоторой обидой: — Я до сих пор стреляю не так хорошо, как она!

-Ну, чего же вы хотите! Ее обучал сам адмирал фон Цект! — хмыкнул следователь и повернулся к госпоже Крепеньких. — Словом, девицы на островах действительно крайне послушны и во всем почитают мужа и господина.

На лице Гарольда читалось некоторое сомнение. Возможно, он совершенно не желал, чтобы будущая супруга подавала ему тапочки и носила на голове мешок, а хотел связать свою судьбу с обычной каролевской девицей, но выхода у него не было...

-Прошу прощения за вмешательство в беседу, — раздался поблизости тихий голос, и рядом с компанией остановился худощавый высокий мужчина, явный иностранец. С ним была красивая дама с неизменным пурпурным цветком в волосах. — Дело в том, что я случайно услышал обрывок вашего разговора и, если вы не сочтете это за недопустимую дерзость, хотел бы сделать небольшое дополнение.

-А с кем, простите, имеем честь? — поинтересовался Бессмертных.

-Жоффре дю Арб дю Бриндиль, — отрекомендовался тот. — Рыцарь. Моя супруга — Ангелика дю Арб дю Бриндиль Пятнадцатая из рода дю Плесси.

-Почему пятнадцатая? — удивился Дэвид раньше, чем понял, что ведет себя неприлично.

-Четырнадцатой была моя матушка, — непонятно объяснил мужчина.

Последовала очередная церемония знакомства. Офицер суда блаженствовал, мелким почерком вписывая на нужные места длинные имена иностранцев.

-Так о чем же вы хотели нам поведать? — спросил следователь у рыцаря.

-Верно ли я понял, что уважаемая госпожа желает подобрать молодому человеку супругу родом со Мглистых островов?

-Ну да, верно.

-Раз так, я хотел бы предостеречь вас от этого, — серьезно сказал рыцарь.

-А это уже интересно! — заметил Бессмертных. — Так, господа, кликните стюарда, пускай принесет еще шезлонги, не можем же мы заставлять кого-то стоять!

-Самим быстрее, — фыркнул Ян. И впрямь, они с Бертом (султан пресловутых островов не чурался того, чтобы собственноручно переставить пару сидений) управились в мгновение ока.

Шезлонги пришлось расставить пошире, чтобы все собравшиеся могли видеть друг друга.

-Итак, — произнес дю Бриндиль, удобно устроившись напротив Гарольда, — разумеется, я далек от того, чтобы совать побеги в чужие дела, но я бы все же не советовал брать в жены островитянку.

-Отчего же? — живо поинтересовалась госпожа Крепеньких.

-Видите ли, госпожа, — мягко ответил рыцарь, — всё-таки в вольерном воспитании есть существенные недостатки. У этих девушек ограниченный кругозор, и вашему племяннику просто не о чем будет побеседовать с супругой. Да, не могу отрицать, они прекрасно умеют синхронно махать ногами в ванных, если вы понимаете, о чем я... Но разве только это нужно молодому человеку?

-Гарольду нужны две жены, — отрезала та. — Одна, увы, не справится, он ведь спортсмен, взгляните! В Каролевстве жениться сразу на двух не получится... Нет, конечно, бывали казусы, но именно что казусы! Выход один — привезти иностранок...

-Это верно, — согласился дю Бриндиль. — Это хорошая идея, но ведь свет не сошелся клином на Мглистых островах!

-А где-то еще позволено многоженство? — живо заинтересовалась Оливия.

-У нас в Форэ это не возбраняется, — тонко улыбнулся рыцарь. — Правда, этих традиций придерживаются в основном старинные аристократические семьи... вроде моей собственной.

-Ах вот как...

Гарольд тоже заинтересовался: видимо, красота рыцарской супруги прельщала его больше, нежели занавешенные мешками островитянки.

-Если позволите, я расскажу немного о наших обычаях, — сказал Жоффре.

-Да-да, это было бы очень интересно! — опередила всех Каролина. Чувствовалось, в скором времени ее персонажам не поздоровится...

-Тогда... о, простите, одну минуту! Дорогая, — обратился рыцарь к супруге, — тебе лучше пересесть на моё место, здесь больше солнца. И вот, возьми воды...

Ангелика с благодарной улыбкой приняла стакан и стала пить маленькими глотками. Дэвиду показалось, будто она какая-то... странная, но он оставил свои мысли при себе.

-Итак, — начал дю Бриндвиль, — в древних родах тщательно следят за юной порослью, и обычно она удается на славу. Чаще всего здесь заранее договариваются о браке детей, и тогда девушка присоединяется к роще... простите, семейству супруга. При должной подготовке пересадка на новую почву и врастание происходит совершенно безболезненно... Простите, у нас в Форэ изъясняются немного старомодно и образно, поэтому, пожалуйста, переспрашивайте, если что-то покажется непонятным!

-Пока всё понятно, — за всех ответила Каролина. — Продолжайте, прошу вас!

-Благодарю, — улыбнулся тот. Рыцарь чем-то напоминал ясень — такой же прямой, высокий и не слишком шумнолистный, а вот супругу его больше тянуло сравнить с гибкой тонкой ивой. — Итак, в подобных ситуациях неожиданностей практически не бывает. Очень, очень редко девушка не приживается в новой... хм... семье или не дает свежих побегов, и это всегда большая трагедия!

-Да, тут тоже такое случается, — кивнула госпожа Крепеньких.

-Совсем иное дело, если кто-то собирается сплестись корнями... гм, простите, взять супругу из посторонних, — продолжил рыцарь. — К сожалению, нас не так уж много, и это зачастую вынужденный ход, если семейство не желает остаться совершенно бесплодным. Так я нашел Ангелику, — он ласково улыбнулся супруге, та ответила такой же улыбкой. — Мы сейчас в свадебном путешествии.

-О, поздравляю! — воскликнула Каролина. — Как это мило! И всё же, вы обещали рассказать...

-Да-да, я веду к этому, — кивнул дю Бриндвиль. — Прошу простить мне мою излишнюю многословность.

"Зато молчание твоей жены вполне эту многословность компенсирует", — невежливо подумал Дэвид.

-Итак, когда я встретил Ангелику, — говорил Жоффре, — я отправился в материнскую рощу... ну, об этом чуть позже. Итак я пошел туда испросить совета и дозволения у предков, и мне несказанно повезло — в первый же раз мне удалось найти белый свадебный цветок!

Он указал на прическу супруги.

-Но он же... гм... некоторым образом красный, — заметил Ян.

-Сейчас вы всё поймете, — пообещал рыцарь. — Итак, была подготовлена торжественная церемония, на Ангелике было восхитительное белоснежное платье, и цветок в волосах идеально подходил к нему. Мы накрыли столы в материнской роще, и празднество длилось и длилось, как заведено в нашем роду, до самого утра, и первые лучи рассвета окрасили цветок в волосах моей супруги нежно-розовым цветом. Это был прекрасный знак! Уже к полудню цветок сделался таким, каким вы видите его сейчас, а значит, Ангелика превосходно прижилась в нашей роще! Я искренне надеюсь, что вскоре она порадует меня молодым побегом...

-Жоффре, — впервые подала она голос. — Не смущай меня.

-Прости, дорогая, — покаянно произнес тот и поцеловал руку супруги.

-Постойте, я не понимаю... вы уже несколько дней на "Колоссале", разве цветок не должен был увянуть? — спросил Дэвид.

-Он увянет только тогда, когда Ангелике придет пора отправляться в материнскую рощу навсегда, а это произойдет, я надеюсь, еще очень нескоро, — серьезно сказал рыцарь.

-Про рощу вы тоже обещали пояснить, — заметила Каролина. В глазах ее блестел исследовательский огонек.

-Да, но, пожалуй, сперва о цветке... — Рыцарь посмотрел на заворожено слушающих его людей. — Видите ли, он распускается только на очень старых деревьях, и... словом, это некоторым образом паразит.

-Стойте, я поняла! — воскликнула госпожа Кисленьких. — Госпожа Ангелика была самым обычным человеком, но вы подсадили ей на голову цветок-паразит, и он...

-Совершенно верно, — кивнул дю Бриндвиль. — За праздничную ночь он успел укорениться, корни этим пронизали всё тело моей дорогой супруги и прочно связали ее с землей материнской рощи и общей мыслительно-корневой системой нашего рода. Теперь она одна из нас.

-Вот это да! — искренне воскликнула Каролина и посмотрела на Ангелику с некоторой долей зависти. Судя по всему, она не отказалась бы поставить на себе подобный эксперимент.

"Ужас какой!" — не менее искренне подумал Дэвид.

-Оригинально, — сказал следователь. — А всё-таки, роща — это?..

-Туда удаляются дамы, которым пришла пора укорениться навеки, — серьезно ответил рыцарь. — В некотором роде это — бессмертие. Дамы эти обретают силу и власть, и нет большего наслаждения, чем прийти к ним за наставлением и советом и услышать, как поет ветер в зеленеющих кудрях!

-Но погодите, если госпожа Ангелика... э-э-э... приросла, то как же... — начал Дэвид, не смог сформулировать вопроса и сконфуженно умолк.

-Есть некоторые неудобства, — согласился дю Бриндвиль. — Но преимуществ больше. Да, конечно, мы вынуждены возить с собою кадку с родной землей, но это так приятно — по утрам отряхивать ножки Ангелики от пыли...

-Жоффре! — его супруга зарделась. — Ты увлекаешься, право!

-Мое сокровище, — он осторожно поцеловал ее руку. — Но как я могу удержаться? Право, какое счастье, что ты приросла к Форэ не только сердцем, но и душой!

-Приросла... — повторил доктор. А мужчины у вас, значит... хм... автономны?

-Практически, — согласился рыцарь. — Мы — как плоды, принесенные прекрасными деревьями... Да и должен ведь кто-то защищать прекрасных дам, буде какой-нибудь невежа осмелится явиться в материнскую рощу с топором?

-Как интересно! — восхитилась госпожа Крепеньких. Гарольд посматривал на Ангелику со все большим интересом. — А девушек, значит, вы... э-э-э... пересаживаете?

-Да, это несложно Даже вдали от родины дамы нашего рода сохраняют особую мистическую связь с землей предков, поэтому мы всегда дарим молодым пару мешков в запас. Так девушка получает возможность связываться со своими далекими родственниками, усваивать наставления предков и приобщаться к мудрости поколений. Воспитывать молодежь бывает очень просто, не так ли?

-Хм-м... — задумчиво сказала Оливия.

-Поэтому, — продолжал рыцарь, — чего ради вашему племяннику растрачиваться на перевоспитание вольерных островитянок? Отчего бы ему не сплести... свою судьбу с прелестными цветками на ветвях могучего генеалогического древа, корни которого уходят не только вглубь земли, но и в глубину веков?

-Гхм, — откашлялся Гарольд. Кажется, эта идея начинала ему нравиться.

-Две мои сестры как раз достаточно подросли для пересадки, — заметил рыцарь искушающе. — Думаю, они с гордостью пустят корни на вашей лужайке... а со временем вы и сами обзаведетесь материнской рощей.

-Это очень заманчивое предложение, — согласилась госпожа Крепеньких, — но мне необходимо посоветоваться с мужем.

-Ну разумеется! О, единственное... у вас бывают заморозки? Форэ — достаточно теплый край и, думаю, с непривычки девушки могут захворать...

-Муж только что отстроил огромную теплицу для роз! — похвасталась Оливия.

-Это прекрасно! Именно то, что нужно! И, — не без гордости заметил рыцарь, — мои сестры намного лучше роз.

-А дядя Рихард, кстати, ворчал, что... э-э... не любит синхронисток, — сказал вдруг Гарольд. — Это он, тетушка, в юности ухаживал за какой-то... И, говорит, вынужден был терпеть, что ее подруги... э-э... повторяют все действия. До конфузов доходило.

-Это он вспоминал, когда вы вчера говорили "о своем, о мужском", а потом от него пахло виски? — поинтересовалась она.

-Ну да... Он всё вспоминал какую-то там... э-э... фривольную геометрическую фигуру с участием тех девиц, забыл, какую, — сознался Гарольд. — Говорит, вынужден был принять в ней участие, до сих пор с ужасом вспоминает. Вот от страха... э-э... и пропустил стаканчик!

-Вот видите, — не преминул вставить дю Бриндвиль, — мои сестры никогда не позволили бы себе подобного. Это совершенно исключено! Они прекрасно воспитаны, отлично образованы и — полагаю, это для вас немаловажно, — очень сильны.

-Это ценное качество, — согласилась госпожа Крепеньких задумчиво. — Что ж, я думаю, нужно поговорить с моим мужем. Вы с вашей очаровательной супругой не окажетесь присоединиться к нам за обедом?

-Почтем за честь, — чуть поклонился рыцарь. Ангелика молча кивнула.

-Хваткий тип, — шепнул Ян Берту. — А ты что ж не вступился за честь родных островов.

-Так правда же, — ответил тот. — И про вольеры, и про мешки... С этим надо будет что-то делать!

Тем временем госпожа Крепеньких с племянником и дю Бриндвиль с супругой тепло распрощались с компанией и отправились восвояси, обсуждая матримониальные планы.

-И кого только не встретишь на "Колоссале", — задумчиво сказал Бессмертных.

-С ума сойти можно, — согласился из-под шляпы Сидельских. — Но Ангелика — во! Хоть и дерево.

-Сударь, я обижусь, — пригрозила госпожа Кисленьких.

-Вы — во в десятой степени! — поспешил исправиться комиссар. — Или в какой хотите?

-Ну так и быть, прощаю... — подумав, решила Каролина.

И никто из занятых шутливой пикировкой не заметил небольшого человечка в клетчатом пиджаке, немного лысоватого, с аккуратной бородкой. Все время разговора с дю Бриндвилем он простоял неподалеку, у планшира, любуясь морскими далями, а теперь деловито направился куда-то. На лице его читалась усиленная работа мысли...

Вечером в салоне снова спорили о политике.

-В Форэ весьма и весьма патриархальный уклад жизни, — негромко говорил рыцарь дю Бриндвиль. Судя по довольному выражению его лица, брачные переговоры с четой Крепеньких прошли удачно. — Иногда до нас доносятся отголоски бурь большого мира, но в целом всё идет так, как много веков назад...