Капитаныч вызвался взять вину за потерю десятка своих бойцов и экипажа БТРа на себя, намереваясь понести соответствующее наказание согласно военному времени. Также понимал, как и все здесь: каждый человек умеющий обращаться с оружием, нынче на вес золота.
Так что все в чём-то были правы, когда приняли непростое решение.
Артур предложил идти старым маршрутом до хутора Алисы. Если что — укроются на время ночи в тамошних бревенчатых строениях и бронетехнике, поскольку от грузовика толку мало. Твари в первую очередь пожрут уцелевших омоновцев, и тех, кто не поместится внутри "брони". А дальше — с утра — изменить маршрут движения. Вдруг им улыбнётся удача и они наткнуться на пропажу?
— Предлагаешь обмен типа шило на мыло? — не согласился Егорыч. — Сменять дневных тварей на ночных?
— Ты можешь что-то лучше, старик?
— Только одно — не оставаться долго на одном месте! И если тогда Алиску не достали ни те, ни другие твари, это не значит: с очередной попытки им не свезёт! Слишком ушлые оказались зверюги! И знали, как, когда и на кого нападать! Сразу кидаться на БТР при закрытых люках не стали — с грузовика начали!
Речь Егорыча не была лишена логики. Но поверить в то, что и так очевидно — всё-таки тяжело.
— Что-то будет дальше... — вставился Петров.
А никто и не сомневался, как и в том: только хуже, когда казалось, что больше просто некуда. Задумай твари пустоши сбиться не только в стаи и своры, а во что-то большее, и их наплыв на город не остановить. Это будет настоящее бедствие сродни нашествия.
На обратном пути спасатели уяснили: твари осмелели — дневные. Что же тогда будет, когда наружу повылезут ночные, коль эти начали параллельное преследование колонны?!
— Нет, пустошь определённо придётся подпалить — и лучше раньше, чем позже! Хотя никогда не будет поздно! — твердил силовик дорогой как "Отче Наш".
— Но прежде не забудь упомянуть про заградительную линию вокруг городского периметра с насыпью внутреннего вала метра четыре в высоту и такую же точно в глубину снаружи.
— Да тут техники потребуется и времени, а топлива...
— Достаточно поднять народ и обеспечить соответствующим инструментом для земляных работ, а также продовольствием — и нет проблем! Вряд ли откажутся поработать на собственное же благо, да к тому же за еду! — намекнул Артур, всё ещё косо поглядывая на Алису.
Та ехала в грузовике вместе с Бурёнкой. Их было хорошо видно охотникам на БТР замыкающим колонну. Отныне впереди катили головорезы Наёмника.
Не удержавшись, Алиса скорчила в ответ Артуру гримасу, вдобавок продемонстрировав язык.
— Ишь ты её, командир, — ухмыльнулся Петров, — деликатесами разбрасывается! Хотя возможно, что и воздушными поцелуями!
— Самого бескостного органа лишу!
— Это ж какого?!
— Обоих разом, чтоб больше не доставал!
— Хм, тогда приставать начну, как эти... И сам знаешь кто!
— Ты точно не из них?
Заявление Артура побило все иные Петрова, что по достоинству оценили иные охотники, отвесив улыбки оскалами ехидства. Смеяться почему-то не хотелось. Хотя Петров по заведённой традиции стремился разрядить нервную обстановку. Да нынче это не под силу ему одному. У самого после последней стычки с тварями на душе кошки скребли.
Ребят никто не похоронил. Да и как, а кого, когда твари порвали их на части и растащили. А то, что удалось отбить — не подлежало опознанию при взгляде.
И с собой останки не забрать для захоронения по христианской традиции, придав земле — послужат приманкой тем, кто продолжал следовать с ними параллельным курсом в удалении.
— Этак чего доброго притащим их за собой в город, — спохватился Егорыч.
Старик был прав, а всегда, когда чего-то подмечал, что и без того всем очевидно, но на это никто не желал обращать своего внимания, и лишний раз заморачиваться простыми вещами.
Без аналитики никуда, а соответствующего склада ума. Одно слово — старый... да ко всему ещё и прапорщик. Хрен поспоришь — точно проспоришь.
— Как будто от этого что-то изменится? — вставился безучастно майор.
— Те не жалко людей — в городе? И не взрослых мужиков, а баб с детьми? У самого что ль нет семьи, а сердца?
— Стоп, машина! — выдал силовик.
— Блин, приехали! — излил душу Петров данным негодованием. — Чего стряслось?
— Пока ничего, но ща чёй-то определённо, — пояснил Егорыч.
Сидоров, как новоявленный стрелок БТР, получил приказ отпугнуть стаю тварей. Даже перевыполнил его.
Так спасатели лишний раз уяснили: имеют дело с тварями. Хищные порождения пустоши не побрезговали полакомиться останками сородичей.
— Всеядные, гады...
Не то что бы новость, но всё-таки сюрприз и где-то даже неожиданный. А раз так, то эти твари ни перед чем не остановятся ради жажды утоления голода. Запах крови и свежей плоти сводил их с ума. Они ещё и меж собой успели перегрызться.
Похоже, Сидр зацепил вожака. Одна из тварей опрометчиво приблизилась к колонне, за что и поплатилась собственной жизнью.
Оторваться людям от них надолго не удалось. То ли прежнюю стаю тварей сменила иная, то ли все порождения пустоши для горожан были на одно "лицо". Даже охотники, обладая оптикой на оружии, терялись в догадках, реагируя на мелькания чего-то, что толком никак не удавалось разглядеть или зафиксировать обладателей кожного покрова, как у хамелеонов.
Ещё один вывод и напрашивался сам собой — твари, как минимум рептилии, и вероятнее всего не только хладнокровные убийцы, но и по жизни. С такими хищниками как они в одиночку посреди пустоши им не совладать. И людей в городе всех разом не оповестить о том, что возвращаются вместе с ними в каменные трущобы.
— Мы не можем этого допустить! Всё-таки хутор наш единственный шанс поквитаться с ними за всё и сразу! Используем крышу дома в качестве удобной и безопасной стрелковой позиции! — настоял Артур.
Охотники нехотя поддержали его. У некоторых из них в городе остались жены и дети. Иванов всё правильно рассудил, а если и был не прав — время укажет на все их просчёты с недочётами.
— На ху...тор... — махнул с досады рукой силовик. — Так тому и быть!
Майор сказал это так, словно искал смерти. Ну не мог он явиться к начальству с удручающим известием о новых потерях в живой силе. Да и боеприпасов немало извели, но продержаться ночь на хуторе вполне хватит. А новый день покажет, если кто-то встретит утро с первыми лучами солнца: стоила овчинка выделки или и впрямь ими как паршивыми овцами в стаде станет меньше?
Глава 7
Пустошь на то и она — то, что в обычном мире казалось сделать проще простого, здесь сложно, если вообще возможно. А реальность просто убивала, разя наповал.
Колеи как не было, так новой и не появилось. Сколько бы ни ездила техника, стараясь взрывать землю, всё тщетно. Даже после танка поверхность быстро сравнивалась, принимая прежние очертания. И обычные правила ориентирования здесь не помогали. Не пустошь, а какая-то аномальная зона. Всё не так, как в привычной жизни людям, даже военным, и тем более профи в лице охотников.
Катить можно было куда угодно, но вряд ли сориентируешься. Ландшафт как под копирку. Везде одно и то же самое — флора и фауна. Следовательно: на местности по мере прохождения надлежало оставлять любые опознаки. Об этом спасатели озаботились только теперь.
— Вдругоряд придётся тыкать вешки с флажками, — отметил Егорыч. — Один такой знак на километр — не реже!
Идея хорошая, да пришла не спонтанно и опосля того, чего теперь при всём желании не изменить. Вот тут и начудила в очередной раз Алиска, предложив выпустить Бурёнку.
— Пастись?!
— Нет, она и укажет нам дорогу на хутор, — пояснила девчонка: скоро придётся её доить, а в поле не позволит — к дому привыкла — хлеву.
— Вот значит, как продержалась эти два дня — на парном молоке? — сообразил в свою очередь Артур.
— Если бы, а то пропало у неё, но рефлексы...
— Вещь незаменимая, — кивнул одобрительно Егорыч: риск велик, зато оправдан.
— Вы соображаете, чего говорите? А на что подписываете всех нас? — не сдержался силовик.
Майору не улыбалось в очередной раз сталкиваться на открытой местности даже с дневными тварями.
— Но теперь у нас снова под боком танк! И БТРы — мы начеку, — вертел на пальце гранату за кольцо Самылин.
— Осторожно! Взорвётся... не дай Бог...
— Так ведь ручная...
Делать нечего — пришлось уступить.
— Умнее ничего не могли предложить?.. — всё ещё злился силовик.
Корова мычала так, словно её гнали на бойню, отказывалась выбираться своим ходом из кузова грузовика. Пришлось пособить, и новые выкрики возмущения. Омоновцам досталось на шиши — одному копытом, иному тем, чем Бурёнка одарила его, предварительно махнув хвостом, и... принялась оставлять позади себя следы — те самые, какие обычно исследовал Егорыч. Из-за чего третий по счёту омоновец, поскользнувшись на коровьей лепёшке, "исследовал" их.
— К оружию... — призвал силовик.
Зря старался. После той чудовищной стычки при попадании в рытвину никто не расставался с ним и держал снятым с предохранителя — даже омоновцы. Они сейчас сами как гранаты: тронешь — взорвутся! И не нецензурной бранью, а выпалят из автомата.
Корова не спешила отбиваться от колонны, продолжала неистово мычать. А если сравнить с человеком, можно было даже сказать: не переставала орать, точнее ругаться на скотском языке.
Трава и та не заинтересовала её в качестве источника пропитания — сама боялась послужить ей для тварей.
— Бурёнка... — окликнула питомицу Алиса. — Домой! Я кому сказала: в хлев! Ну, пошла, корова...
Даже топнула ногой. И толку — всё без толку. Пришлось подойти к ней и погладить рукой по бокам, что-то ещё стала нашёптывать той на ухо и вдруг снова оказалась верхом.
Силовик всплеснул руками, опуская их раскрытыми ладонями на глаза — не мог смотреть на то, что творили его подопечные. Ему это казалось верхом безумства. Сам понемногу начинал сходить с ума, мечтая об одном, как и все: вернуться в город. А то ведь недолго и разминуться. Пустошь не прощала ошибок. Никому...
И вновь душераздирающий звук:
— Му-у-у...
— Тьфу! — вскочил он с намерением пристрелить корову.
Ситуация в корне переменилась, Бурёнка под Алисой стала совершенно иной. Майору на какой-то миг показалось: они побрели домой.
Его вопросительно-недоумевающий взгляд задержался на одном из охотников. Артур сам не был в курсе происходящих событий. Оставалось надеяться: они не ошиблись относительно животного инстинкта самосохранения.
Колонна спасателей двинула следом за странной парочкой. Твари после очередного столкновения издалека при применении людьми орудия БТР больше не беспокоили их, старались перемещаться скрытно на местности, продолжая незримо преследование. Уж кто-кто, а они умели сносно ориентироваться на местности, реагируя на запахи и полагаясь на иные чувства обоняния.
Скорость передвижения колонны была невелика, корова двигалась со скоростью, не превышающей 10 км/час, поэтому техника чаще простаивала, и башни с орудиями постоянно вращались вокруг своей оси на 360 градусов. Стрелки обозревали бескрайний горизонт. И нигде никого и ничего — ни старого, ни нового. То же самое касалось стрелков при наличии оптики на огнестрельном оружии.
Спокойствия не ощущалось. Все по-прежнему оставались напряжены. Уж лучше бы твари вновь полезли, поскольку никто в колоне не сомневался: не сводят с них своих злобных очей.
По коже то и дело холодком пробегали мурашки, леденя душу. А неведомый горизонт на всём протяжении по-прежнему казался безжизненной пустошью. Да обман зрения, как миражи в пустыни — стоит зазеваться, и останешься тут навечно, а пополнишь списки без вести пропавших.
Вот и в штабе, как ни пытались выйти на связь с колонной спасателей, все их усилия оказались тщетны. Они потеряли их на удалении десятка километров. Хотя диапазон раций превышал зону покрытия в разы.
Очередная удручающая новость и тайна не ставшая явью — её лишь предстояло открыть, прежде чем изучить. Местность за чертой населённого пункта являлась аномальной.
А что ж они хотели, когда проводили испытания с установкой способной менять вокруг себя не только пространство, но и материю. Даже время. Да поздно уяснили: использовать на полную катушку нельзя. И тогда во время последней бури произошёл сбой, и обесточить установку вовремя не получилось, а что в итоге, теперь и расхлёбывали те, кто очутился в ином временном измерении — и не факт, что Земли. Поскольку иных попаданцев или коренных жителей из числа людей пока что не встречали. Поэтому и об эволюционном процессе пока следовало помалкивать тихо в тряпочку.
Подельники в напряжении уставились на силовика. Тот сейчас прохаживался по кабинету комполка как своему собственному и молча думал о чём-то, о чём все, и точно также пока помалкивали. Наконец он остановился подле окна — распахнул, впуская свежий воздух с улицы, долетевший до него вместе с криками.
Люди на военной базе суетились как муравьи в муравейнике. То и дело отовсюду слышались короткие армейские команды, в которые часто вплеталась нецензурная речь.
— М-да... уж... — выдержал очередную паузу прямо как по Станиславскому полковник ФСБ, и, повернувшись к подопечным, сел на подоконник совсем по-детски.
Не выпрыгнуть же он задумал? Хотя кто знает, что и у кого на уме? Вот, например комполка давно уже вертел в руках пистолет, и то выталкивал обойму из рукояти, то вновь вставлял, после чего и вовсе принялся отщёлкивать и вгонять назад патроны, один даже загнал в ствол.
— Не промахнись... — прозвучал голос силовика.
— А...
— Когда надумаешь стреляться!
— Чё?..
— Бывали случаи, когда самоубийцы оставались калеками по жизни, и проводили остаток жизни прикованными к постели, снося себе половину черепа, или цепляя позвонки. Потом лежали парализованные как куклы, даже есть сами не могли, не говоря, чтобы вести общение. Сосали из трубок то, что дополнительно вводили в них посредством капельниц внутривенно.
— Да я вообще-то не об этом думал...
— Но явно собрался пострелять?
— Нервы — обычно в тире успокаиваю их...
— А помогает? — заинтересовался оживлённо начальник МВД.
— Лучше водки мозги прочищает...
Помимо начальника МВД заявление комполка на заметку взял иной — МЧС.
— Боеприпасы следует беречь, а не расходовать обоймами каждый день! Что со связью? Почему команда спасателей молчит? — взгляд силовика преисполненный гнева остановился на комполка.
— Мои люди делают всё возможное и невозможное...
— Сомневаюсь!
— Зато я нисколько в их профессионализме!
— Хоть ты авиацию привлекай!
— А есть на чём полетать? — снова проступило удивление вкупе с заинтересованностью в перекрестных взглядах начальника МВД и МЧС.
Они уставились на силовика, а следовало комполка.
— Ну, есть у нас пара вертушек, — сказал он так, словно толку от них и находятся в длительной консервации на ремонте. А попросту не желал терять, применяя раньше времени.
